О том, что в духовном делании
до тех пор нужно трудиться и подвизаться,
пока придет кто в просвещение разума
Внешний человеческий разум мира сего требует внешнего человеческого обучения, а духовный – внутренний (разум) – должен искать не человеческого, но Божественного научения от Самого Господа. Иная наука человеческая, иная же наука Божия. Как человеческому учению человек научается от людей, так и Божественному учению подобает научаться от Бога. Как человек, не учившийся у людей, не может как должно разумевать учения человеческого, так и душа, не наученная от Бога чрез умное делание, чрез молитву и сердечное – слезное – умиление, не может научиться Божественному разуму и всему Божиему. Но научившийся от Бога Божественному может разуметь и все человеческое, не учившись никакому учению человеческому. Ненаученный же от Бога Божественному нисколько не может сам по себе разуметь Божественного, кроме человеческого – плотского. Дух Святой есть источник всякой премудрости и разума: только получивший Его может познать и разуметь все внутреннее и внешнее.
Апостолы не у людей учились говорить иными языками, но нашествием Пресвятого Духа внезапно начали говорить различными языками, якоже Дух даяше им (Деян. 2, 4). И Господь не книгу развернул для научения учеников Своих; но отверзе им ум разумети Писания. Поэтому от нас требуется только тщание и со тщанием подвиг, чтобы принять и получить благодать: все, что нам нужно, удобно обрящем и будем иметь, только будем иметь прилежное попечение. Ибо всякое учение и всякая вещь дается тщанию и усердному прилежанию. Заботящийся, во всяком случае, научится как внешнему, так и всему духовному, а незаботящийся и неимеющий попечения ничему не может навыкнуть и научиться. Потому-то Господь, научая и поощряя нас, говорит: просите, и дастся вам, ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам; всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется.
Как во внешнем учении бывают различные успехи и степени, так и в духовном духовные успехи и степени. По мере тщательного подвига и преуспеяния подается просвещение разума, а по мере просвещения разума подается благодать Господня. Насколько кто особенно подвизается, настолько и преуспевает, настолько и просвещается, настолько и с Господом соединяется. Преуспевший же, просветившийся душою и соединившийся с Господом разумом своим, уверен в своем спасении, прежде воскресения плоти воскрес душою и всегда живет для Господа.
Насколько кто упражняется в разумном делании, настолько познавает свою немощь и насколько познавает свою немощь, настолько просвещается в разуме – настолько преуспевает в смирении и умилении. Никто не познает своей немощи иначе как только долгим временем и многим искусством, пока совершенно и со всех сторон уведает свое неможение и на самом деле познает, что ничего сам собою не имеет.
Но никто не познает своей немощи прежде, чем не будет обуздан и сокрушен различными попущениями искушения, и до тех пор совершенно не может прийти в познание себя и своей немощи и быть смирен, пока не испытает на себе всего этого (искушений). Посему-то Бог обыкновенно прежде испытывает Своих рабов различными искушениями – да, познав свою немощь, всегда пребудут смиренными, нисколько на себя не надеющимися, ибо золото и серебро без испытания чрез разжжение огнем не бывают совершенны.
Как растение, называемое лен или конопля, если не будет сломано и смято в деревянных, устроенных для этого орудиях, то никто не может из него ничего сделать – ни веревки, ни нитки, ни полотна, ни чего-либо другого, потребного к употреблению в дело, так и душа, не обузданная и не смягченная разными искушениями, не возможет прийти в совершенное познание своей немощи и смирение. Все сие требует многого труда, и подвига, и всегдашнего умного делания до тех пор, пока кто познает самого себя и свою немощь и пребудет всегда смиряющимся.
Сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святилище Божие (Пс. 72, 16-17), говорит пророк. До тех пор у человека должен быть труд и подвиг, доколе не прозрит, доколе не придет в совершенное познание себя, доколе не соединит себя с Богом любовью. Когда же познает себя, когда любовью совершенно соединится, тогда никакого подвига и труда не будет иметь, тогда увидит себя в покое, радости и веселие всегдашнем.
До тех пор трудно слепому, пока не прозрит; до тех пор болезнь у недугующего, пока не выздоровеет; то тех пор нужда у учащегося, пока не выучится, когда же хорошо выучится, никакого труда не имеет. Что за труд хорошо видящему видеть свет? Что за труд познавшему себя, познавшему Бога знать все существующее? Что за труд и какой подвиг любящему любить любимого? Нет никакого труда. Напротив, все таковому радостно и желательно. Кто был слеп и прозрел, тот уже гнушается слепоты и не имеет труда в зрении, но радостно наслаждается светом. Познавший все и просветившийся в разуме гнушается безумия. Стяжавший богатство уже не хочет быть убогим.
Переменивший незнание на познание и просвещение разума, претворивший ярость и гнев в кротость, плотскую сласть и скотскую похоть в Божественное желание и любовь будет в покое и мире, обрящется во всегдашней радости и тишине. Тогда, увидевши все три части души (ум, сердце и воля) погруженными во глубине бесстрастия и просвещении разума, человек во умерщвленном теле, как в тимпане, радуясь духом, воспоет Господу победное пение.
До тех пор, пока совершенно не познаешь себя, пока все три силы души не проникнутся познанием, и просвещением разума, и очищением страстей, пока не примиришься с Богом, пока не соединишься с Ним в один дух, – до тех пор не можешь быть без скорби, не можешь быть без страха и боязни. А когда соединишься с Богом и когда всем сердцем возлюбишь Его, тогда всегда будешь без боязни и печали: всегда будешь радоваться и веселиться духом о Едином Боге, во веки вечные.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter