Святитель Димитрий Ростовский. Жития святых. Июль
Память 11 июля
Святая великомученица Евфимия родилась, воспитывалась и увенчалась мученичеством в Халкидоне, Вифинском городе, который лежит при заливе Черного моря, против Царьграда, по другую сторону разделяющего их пролива Босфора фракийского: пострадала она в царствование Диоклитиана1, шестнадцатого сентября, когда и празднуется ее память Сегодня же вспоминается то чудо, которое было от честных ее мощей во время четвертого вселенского собора святых отцов, происходившего в Халкидоне, и которым было явлено и утверждено православное исповедание веры; чудо и это явилось знамением для святых отцов, чтобы не приступать к общению со зловерными и произошло следующим образом.
Патриарх александрийский Диоскор и Евтихий, архимандрит цареградский, еще при жизни правоверного царя Феодосия2, воздвигли богохульную ересь на Господа нашего Иисуса Христа, сливая два Его естества, божеское и человеческое, в одно естество3; они прельстили многих духовных и мирян своим зловерием, совратили в свою ересь многих знатных придворных и широко пользовались их вескою поддержкою.
Когда собрался поместный собор в Ефесе4 (через несколько лет после бывшего там же вселенского третьего5), или, лучше сказать, разбойническое сборище, на котором святейший Флавиан, патриарх цареградский6, исповедник благочестия, был убит единомышленниками Диоскора и Евтихия, – тогда еще больше укрепилась та ересь и стала приниматься за правоверие, истинная же вера православная стала отвергаться, как какое-нибудь зловерие. Нужно было собрать четвертый вселенский собор святых отцов для истребления этой ереси и для утверждения православной веры.
В это время благочестивый царь Феодосий перешел из этой жизни к Господу, а после него принял царство добродетельный и богоугодный Маркиан7 со святою Пульхериею. Эти ревнители правоверия и благочестия, видя, как ереси смущают Церковь, и какие царят в ней раздоры, повелели святым отцам со всей вселенной собраться в славный город Халкидон, дабы рассмотреть и обсудить здесь вопросы веры.
Собрались святые отцы, числом шестьсот тридцать8, в числе них святейший Анатолий, патриарх цареградский, святейший Ювеналий, патриарх иерусалимский и посланники святейшего Льва, папы римского; присутствовали и зловерные во главе с Диоскором, патриархом александрийским, Максимом – антиохийским, которому Диоскор доставил патриаршество вместо отставленного Домна, и другие согласные с ними архиереи, и Евтихий со своими единомышленниками, так что набралось множество еретиков; все вместе со святыми отцами собирались они на совещание в церковь святой великомученицы Евфимии, находившуюся в предместье города около Босфора. Это была престольная церковь Халкидонской митрополии, весьма просторная, могущая вместить в себе многое множество народа; в ней почивали и мощи этой великомученицы, от которых творились дивные и славные чудеса; из них скажем хотя о некоторых. В день святой памяти ее, в который она пострадала за Христа, каждый год текла из честных мощей ее кровь, как будто только что вытекшая из ран; ее собирали следующим образом. Гроб был большой мраморные, покрытый мраморной доскою, а внутри его находился деревянный ковчег с мощами святой; в этом мраморном гробе, в левой стороне было небольшое отверстие, в которое проходила рука и которое закрывалось накрепко, а в нужное время открывалось; через него сам епископ по окончании всенощной, перед святой литургией черпал ту кровь посредством губки, привязанной к длинной железной рукоятке; он влагал туда сухую губку, вынимал оттуда ее полную крови и выжимал из губки кровь в особо приготовленный для этого сосуд. Народ при виде сего воссылал великую славу Богу и святой Его мученице и помазывался той кровью на благословение и исцеление своих болезней. Эта кровь была весьма благоуханная, как будто бы смешана была с драгоценным миром, но никакое миро на земле не могло сравниться с этим: эта кровь была несравненно выше всяких ароматов и исцеляла всякие болезни. И не только во время ежегодного празднования своего святая великомученица источала такую благоухающую миром и целебную кровь из честных своих мощей, но иногда и в другое время, особенно же, если святитель той церкви бывал угоден Богу своей добродетельной жизнью. бывали и многие явления; часто святая являлась молящимся ей с верою, или лежавшим в болезни, или приходившим в церковь к ее гробу, или же находившимся в различных бедах и призывавшим ее на помощь. И стекался народ с великою верою к ней на поклонение в Халкидон отовсюду, от всех городов, а в особенности, поблизости из Царьграда. Там же по повелению царскому, должен был собраться вселенский собор святых отцов.
Много было на том соборе у правоверных с еретиками рассуждений, прений и несогласий, так как зловерные никак не хотели согласиться с православным учением. Тогда святейший Анатолий, посоветовавшись с другими святыми отцами, сказал еретикам:
– Напишите на свитке исповедание вашей веры, также и мы напишем свое исповедание, и оба свитка, запечатанные, положим в гроб на честные мощи святой великомученицы Евфимии; будем поститься и соборно молиться Богу, чтобы Он чрез эту угодницу Свою открыл нам, какое исповедание правильное.
После этих слов святейшего Анатолия, все одобрили его совет, и написали два свитка: правоверные свой, а зловерные свой, запечатали своими печатями, открыли гроб святой, положили оба свитка у нее на груди, закрыли опять гроб, приложили царскую печать, приставили стражу и три дня постились и молились. С наступлением четвертого дня пришел царь и весь собор к честному гробу святой и, когда, сняв царскую печать, открыли гроб, то увидели, что свиток правоверных святая великомученица держит в правой руке, а свиток зловерных лежит у ней в ногах. Удивительнее же всего было то, что она, протянув руку как живая, подала царю и патриарху свиток с правым исповеданием. Тогда все несказанно обрадовались, прославили Бога, воспели похвальные песни с благодарением святой великомученице и поклонились с теплою любовию ее чудотворным мощам. И тотчас объявили православную веру, как утвержденную Богом и чудесно возвещенную святою великомученицей, а еретическое зловерие предали проклятию. Многие из еретиков, увидев такое чудо, обратились к православию, а кто оставался непреклонным, тех лишили сана и сослали в заточение. С этого времени иконописцы начали изображать на иконах святую великомученицу Евфимия со свитком в правой руке, в незабвенную память этого славного чуда во время собора. Как тогда, так и после святая мученица не переставала творить чудеса и источать из своих честных мощей благоухающую миром кровь.
Прошло много лет; престол принял Маврикий9, царь благочестивый, но он, по своему маловерию, дерзнул усомниться в чудесах святой и истекающую от мощей ее кровь стал считать поддельною, а не истинною. Желая испытать и добиться истины, он сделал так. Задолго до дня годовой памяти святой великомученицы он запечатал гроб и отверстие в нем своею царскою печатью. Когда подошел день ее празднества, он сам прибыл из Царьграда в Халкидон и, сняв печать, открыл отверстие; тотчас же распространилось прекрасное благоухание и наполнило всю церковь; крови, или, лучше сказать, мира, подобного крови, истекло из честных мощей святой больше обыкновенного; ни в один год не истекало так много, как в этом, чтобы пристыдить маловерие царя и утвердить крепко веру в силу Божию, которою может совершаться все сверхъестественное. Господь, Который в древности мог из кости животного, из ослиной челюсти, вывести для Самсона10 источник ключевой воды (Суд.15:18-19), разве не мог потом источить кровь и миро из нетленных мощей Своей угодницы? Тогда царь, поняв свое прегрешение, раскаялся и с тех пор крепко верил в святую.
Впоследствии, в царствование Ираклия11, попущением Божиим случилось нашествие персов на вифинскую страну и на окрестности Халкидона, так что всё предместье, по варварскому обычаю было опустошено. Неприятели вошли и в церковь святой великомученицы и взяли всё, что нашли; хотели открыть гроб святой, но никак не могли этого сделать и, сколько ни трудились, ничего не добились: не только верхняя мраморная доска оставалась неподвижной, но даже и малого отверстия в гробу нельзя было сделать. Тогда персы принесли множество дров и хворосту, обложили гроб, наложили на него целую гору горючего вещества и зажгли в надежде, что мрамор от сильного жара треснет. Однако и таким образом они ничего не добились. Всё, что было наложено, сгорело дотла, а гроб святой остался нисколько не поврежденным. Такою дивною сделал Бог Свою угодницу! По уходе персов царь совещался с патриархом о мощах святой великомученицы Евфимии, и решили они перенести их из Халкидона в Царьград, боясь вторичного нашествия варваров на Халкидон. В Царьграде, близ ипподрома12, построили церковь во имя святой, наподобие Халкидонской, большую и прекрасную, перенесли в него с почестями святые мощи с каменным гробом; при них определили быть митрополиту халкидонскому ради большей чести мощам. Гроб поставили в алтаре вместо божественного жертвенника, и совершалась на гробе бескровная жертва; внутри же находились честные мощи великомученицы; от них и в Царьграде совершались чудеса, как в Халкидоне, и кровь, благоухающая миром и целебная, источалась в обычное время.
Прошло много лет, много царей переменилось, миновали вселенские соборы святых отцов – пятый и шестой13, спустя еще после них долгое время воцарился и именем и нравом зверь – царь Лев Исаврярнин14. Он первый начал смущать Церковь Божию иконоборческою ересью, называя святые иконы идолами и рассуждая со своими единомышленниками так:
– Вот те, о ком говорит пророк: "Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат" (Пс.113:13-14).
Ему противодействовал святейший патриарх Герман15; царь с бесчестием сверг его с престола, а на его место возвел еретика, своего единомышленника; таким же образом и других правоверных архиереев, противившихся его ереси, он с бесчестием отправлял в изгнание. Не только святые иконы, но и мощи святых хулил он, как пес, необузданным языком и уничижал их всячески. Видя и слыша о чудесах от честных мощей святой великомученицы Евфимии, он терзался в душе от зависти, но не осмеливался ничего дурного с ними сделать, боясь народного восстания и мятежа. Он выдумал такую коварную вещь. Он пошел ночью с своими единомышленниками тайно в церковь святой Евфимии и открыл гроб ее, которого не могли открыть персы: попустил Христос Бог рукам зловерных христиан коснуться честных мощей невесты Своей, которые сохранил неприкосновенными от неверных язычников. Персы грешили в неведении, а христиане отважились на злодеяние, зная, что делали; попустил им Бог, к большему их осуждению, совершить бесчестие святой. Злочестивый царь, открыв гроб, вынул оттуда с деревянным ковчегом чудотворные и нетленные мощи святой Евфимии, а вместо них положил какие-то гнилые, вонючие кости, которые нарочно приготовил для этого, и опять накрыв доской, ушел, унесши с собою воровским образом те честные мощи и положил их в одной из комнат царского дворца. Сестры же его и дочери тайно приходили к святым мощам, кадили благовониями, освещали свечами, почитая их и с любовию поклоняясь им. Но вскоре узнал про то злочестивый царь и тотчас взял ковчег с мощами и ночью бросил его в море. На утро, собрав толпу зловерных, он стал смеяться в лицо над правоверным народом, глумясь и укоряя мощи святой великомученицы:
– Ступайте, глупые, посмотрите на обман, которым вас прельщают, называя нетленными и чудотворными мощи славной Евфимии, откройте гроб и посмотрите, правда ли это.
И тотчас послал своих приближенных с народом открыть гроб. Пошли, открыли и увидели все гнилые, вонючие кости. Еретики тогда начали смеяться и глумиться над правоверными, называя их поклонниками гнилых костей; правоверные же удивлялись такой неожиданности, недоумевали, стыдились, жалели. Тогда многие подумали о всех чудесах святой, что это был обман, плевали на те гнилые кости, выбросили их вон, а также и тот мраморный гроб вытащили из церкви, и храм Божий обратили в мерзость запустения; его подвергли большому поруганию, и церковь та стала как какой-нибудь пустой вертеп, или скотское стойло, или даже хуже, потому что там было место для всякой скверности и нечистот. Потом внутри церкви кузнецы устроили кузнечные печи и стали заниматься там своим ремеслом; и где прежде слышалось пение божественных славословий, оттуда стали раздаваться звуки молотов, ударяющих по железу на наковальне, послышались нелепые голоса сквернословия и бесчинный говор людей. Эти ремесленники жили в пустой церкви с женами и детьми, а в святом алтаре, как в закрытом месте, устроили себе отхожее место; и долго терпел Бог такие дела людей, такое осквернение Его святыни, пока не погубил злых злом, воздвиг опять православие, очистил и освятил Свое место, сделав его опять селением славы Своей.
Когда честные мощи всехвальной мученицы были брошены в пучину морскую, плыл по смотрению Божию корабль из пристани, называемой Софиина; на это корабле были два хозяина, братья Сергий и Сергон. Они, увидев близ своего корабля несомый волнами ковчег, взяли его из воды на корабль, думая, что в нем какое-нибудь земное сокровище и, поставив паруса, поплыли дальше. Находясь в пристани называемой Авидова, они открыли ковчег и увидели там нетленные мощи; от них неслось великое благоухание, и порадовались они этому духовному сокровищу, особенно, когда в видении узнали святость тех мощей; а именно, в наступившую ночь они увидели в видении над мощами великую славу, горящие светильники и свечи, и мужей светлых, поющих и восхваляющих Бога. Получив это видение, они стали молить Бога открыть их, какого святого эти мощи; плыли они дальше и подплыли к острову, называемому Лимнос. На это острове тоже находились чудотворные и мироточивые мощи, святой мученицы Гликерии16; проводя ночь около этого острова, они увидели в видении святую мученицу Гликерию, идущую к их кораблю, а из корабля вышедшую ей навстречу прекрасную девицу; они обе нежно обнялись. И сказала девица, пришедшая к девице, вышедшей из корабля:
– Будь здрава, мученица Христова, Евфимия всехвальная!
Та же сказала ей в ответ:
– Будь здрава, мученица Христова, Гликерия блаженная!
И, приветствовав друг друга, разошлись: святая Гликерия пошла к себе, а святая Евфимия возвратилась на корабль. Это видение одно и то же было обоим братьям; они очень обрадовались, что узнали, чьи это мощи, и в теплой молитве усердно припадали к святой великомученице Евфимии, обнимали ковчег, целовали его, проливая от радости слезы. Они хотели это бесценное сокровище везти в свое отечество, но Богу и Его святой угоднице не было это угодно. Корабельщики поставили паруса и пустились в путь в свою сторону; когда они были далеко уже от этого острова, внезапно поднялась буря и сильное волнение, и корабль прибило волнами опять к тому же острову. Опять корабельщики, как утихнет море, пускались плыть, но опять, по Божию повелению, внезапно поднимались волны и приносили корабль к остову. И это делалось не два, не три раза, но много раз; и были все на корабле в большом недоумении.
Наступила ночь, и явилась им Христова мученица и сказала:
– Зачем стараетесь вы носить меня туда и сюда? Я не уйду отсюда, не хочу идти туда, куда вы хотите меня везти.
И прибавила:
– Мало разве мне было перенесения из Халкидона в Византию (Царьград), ввержения в море, принесения сюда? Зачем вы хотите еще везти в далекие страны? Вам не по силам это, не трудитесь больше, но постройте мне маленький дом на этом острове, и я почию здесь.
С этими словами она стала невидима. Честные братья Сергий и Сергон тотчас охотно повиновались повелению святой, остались в пристани, высадились с корабля на землю, пошли и объявили епископу того острова о мощах Евфимии всехвальной и ее повелении. Епископ обрадовался этому, но велел им втайне хранить святые мощи, так как и на том острове было получено грозное повеление злочестивого царя выбрасывать и предавать огню святые иконы и честные мощи святых. Вследствие злочестивого приказания и мироточивые мощи святой мученицы Гликерии скрывали под спудом. Потом, присмотрев подходящее место, епископ благословил Сергия и Сергона на постройку маленькой церкви мученицы Христовой Евфимии, неподалеку от берега моря. Вскоре постройка была завершена, прибыл епископ, освятил церковь и положил в святом алтаре в земле, под спудом честные мощи, чтоб не узнали про них иконоборцы. После всего этого оба брата возымели благое намерение дать следующий обет святой мученице:
– Не оставим, – сказали они, – тебя, святая великомученица Евфимия всехвальная, и не отступим от твоих мощей честных, но здесь послужим тебе до конца нашей жизни.
Дав такое обещание, они продали весь товар, который везли на корабле, отреклись от мира, стали жить при той церкви в посте и молитвах и в скором времени, угодивши Богу, преставились в бессмертную жизнь по ходатайству святой прехвальной мученицы Евфимии, которой усердно послужили. Пред кончиною своей они положили на гробе святой мученицы каменную доску, чтоб не забылось вовсе место, хранящее в себе это пребогатое сокровище, и на доске написал так:
– Мы, Сергий и Сергон, родные братья, плывя по Геллеспонту (Цареградскому морю), взяли из моря носимые волнами честные мощи прехвальной святой Христовой мученицы Евфимии и, по повелению ее, положили их здесь.
Впоследствии епископ того острова построил прекрасную церковь и хотел перенести в нее мощи святой Евфимии; придя в ту маленькую церковь, которую построили братья, он совершал всенощные молитвы. Он задремал, и ему явилась святая со словами:
– Не начинай того, что задумал делать, отче преподобный! Я не послушаю тебя в этом, но иди к сестре моей, святой мученице Гликерии, помолись ей, и я стану просить; и она позволит перенести себя в твою церковь, меня же оставь почивать на этом месте, пока я не возвращусь назад к себе.
Епископ проснулся в ужасе и не осмелился приступать к выполнению своего намерения. Святую же мученицу Гликерию, сберегаемую в другом месте, перенес он в свою церковь по совершении в ней молитв, и положил ее под спудом. Так охранялись мощи святых от враждовавших против них злочестивых иконоборцев. Хотя они находились и под спудом, однако правоверные собирались к ним и с честью справляли их празднества, ибо теми угодницами Божиими подавалось исцеление всяких болезней.
Однажды, в день памяти святой великомученицы Евфимии, во время совершения празднества в ее церкви, случилось одному воеводе, стороннику и ревнителю иконоборческой ереси, плыть мимо того острова на кораблях с войском: он послан был куда-то по службе. Подъехав к пристани, он высадился на берег и увидел большое собрание людей около церкви, находившейся близ пристани. Спросив и узнав причину празднования, – а именно, что народ совершает праздник ради мощей почивающей там святой мученицы Евфимии, – он, злочестивый, вышел из себя и бросился с войском на ту церковь и разогнал народ с криком:
– Разве это позволяют цари? Идолопоклонники вы, служители мертвый костей!
С такими ругательствами над православными христианами, окаянный разорил ту церковь почти до основания; мощи же святые остались целы под спудом. И опустело это место на долгое время.
По смерти злочестивого царя Льва Исаврянина, вступил на престол сын его Константин, по прозванию Копроним17, от злого корня еще злейший отпрыск. Он не только отвергал почитание икон, но отвергал втайне и Самого Христа Бога и, окаянный, хулил даже Пречистую Деву Богородицу скверным своим языком, ругался и над святыми угодниками Божиими. С юности он привык ко всему дурному, дурной жизни, научился волшебству и чародейству и беспощадно проливал человеческую кровь. Он превосходил жестокостью своего отца, много убил невинных и праведных людей, а иноков совсем изгнал из Царьграда. Царствовал же он долго, попущением Божиим за людские грехи, и наделав бесчисленное количество зла, умер горькой смертью; после себя он оставил царство сыну Леону, который также был иконоборец, но не проявлял такой жестокости, как его отец и дед. ПО смерти же Леона воцарился сын его Константин с матерью Ириною18, – а это имя означает мир (с греческого), – она по истине принесла мир Церкви Христовой. В малолетство ее сына она одна управляла греческим царством, и правила хорошо и богоугодно; она исправляла всё испорченное и разоренное царями-иконоборцами и возвращала из гонения святых отцов, изгнанных за почитание честных икон. Действительно, она была благочестива и боголюбива, она созвала седьмой вселенский собор19, со святейшим патриархом цареградским Тарасием20 во главе; таким образом церквам святым было возвращено благолепие – иконы, а иконоборческая ересь предана проклятию святыми отцами. Тогда и та церковь святой великомученицы Евфимии в Царьграде, близ ипподрома, о которой говорилось выше и которая была опустошена Львом Исаврянином, была восстановлена благоверною царицею Ириною; она велела очистить церковь от нечистот и исправить всё разоренное, украсила ее всячески благолепными иконами, снабдила священными одеждами и драгоценными сосудами; освящена была церковь, и стали совершаться в ней опять, как прежде, божественные службы, и митрополит Халкидонский опять стал жить при ней. Христолюбивая царица Ирина усердно старалась разыскать мощи всехвальной мученицы Евфимии. С тех пор, как Лев Исаврянин тайно похитил святые мощи и бросил их в море, пронесся среди православных слух об этом тайном злодеянии царя, и рассказывали, что святые мощи где-то нашлись и сберегаются верующими; царица и старалась узнать, где они. Господь же, исполняющий желание боящихся Его, дал знать царице о честных мощах святой мученицы следующим образом. На том острове Лимносе, где мощи, как было сказано, хранились под спудом, жил один известный человек, по имени Анастасий, саном комит21; ему досталось в собственность по наследству то место, на котором два упомянутых выше брата, Сергий и Сергон, построили церковь в честь святой великомученицы Евфимии и скрыли в земле честные ее мощи, положив на гробе каменную доску с надписью. Этот Анастасий комит, видя, что церковь всехвальной мученицы на его земле совсем разорена, вновь выстроил ее на прежнем основании и украсил с подобающим благолепием. Впоследствии случилась с ним напасть по несправедливой клевете завистливых людей, и он неповинно был лишен своего сана. Тогда он отправился в Царьград, чтоб оправдаться от ложной клеветы и опять получить свой сан. Когда он искал там заступника и ходатая к царице, ему кто-то сказал, что ему может помочь халкидонский митрополит, потому что он более других имеет право заступаться за обиженных. Анастасий стал искать митрополита и нашел его во дворце; припав к нему, он рассказал цель своего прибытия и просил митрополита помочь ему и походатайствовать за него. Митрополит же отказывался, говоря:
– Не могу я этого сделать, мне не по силе это дело.
С этими словами митрополит ушел из дворца в свой дом, а Анастасий шел за ним до архиерейского дома; увидя отпертую церковь, он вошел в нее помолиться. После долгой молитвы с коленопреклонением он сел где-то: в это время не было службы. Один из церковнослужителей, очередной на той неделе, подошел к нему с вопросом, кто он и откуда. Анастасий рассказал ему всё о себе и открыл ему свое горе, а потом спросил церковнослужителя:
– Какого это святого церковь?
Тот отвечал:
– Эта церковь святой великомученицы Евфимии всехвальной.
Как услыхал это Анастасий, тотчас, прижимая руки к груди, с любовью воскликнул:
– О, моя святая Евфимия!
– Почему ты называешь ее своею? – спросил церковнослужитель.
Анастасий отвечал:
– У меня в церкви, в моем доме, ее честные мощи, поэтому-то я осмеливаюсь ее назвать своей.
Церковнослужитель сказал:
– Как это может быть? Правду ли ты говоришь? Смотри, не лги, а то плохо тебе будет; ведь царица очень старается разыскать мощи святой Евфимии и митрополиту повелела молиться Богу о том, чтоб Он открыл, где находятся честные мощи Его мученицы.
Анастасий сказал:
– Поверь мне, честный человек, у меня мощи Евфимии всехвальной, которые были в Халкидоне.
Услышав это, церковнослужитель попросил его немного подождать там, а, сам радостный, поспешил объявить об этом митрополиту, преподобному Андрею. Митрополит обрадовался и, тотчас призвав к себе Анастасия, расспрашивал о мощах святой; он рассказал всё подробно, как рассказывают среди жителей того острова о честных мощах Евфимии всехвальной, и как на каменной доске было написано было двумя братьям, взявшими эти мощи из моря. Преподобный митрополит отправился тотчас к святейшему патриарху Тарасию и рассказал ему об этом; а святой тот патриарх с митрополитом пошел к царю и его матери, взявши и Анастасия с собою, и рассказали ей о честный мощах мученицы Христовой. Все радовались и благодарили Бога, Анастасий же щедро был одарен и получил снова свой прежний сан. Немедленно снарядили богатый корабль и отправили на нем почетных лиц духовного сана и из царских придворных с Анастасием комитом на остров Лимнос, чтоб перенести оттуда мощи святой в Царьград; после благополучного плавания, они прибыли на тот остров. Кода узнали местные жители, что прибыли цареградцы и хотят взять мощи Евфимии всехвальной, стеклось множество народу весьма враждебного: хотели воспротивиться царским посланникам и не давать им унести с их острова то бесценное духовное сокровище, а более всего обрушивались на Анастасия комита, называя его предателем. И начался уже ропот в народе, так что едва епископ лимносский мог успокоить его, говоря:
– Люди, не противьтесь такой воле Божией и не возбуждайте гнева царя: "Гнев царя – как рев льва" (Притч.19:12).
Когда умолк народный ропот, открыли гроб святой и вынули из-под земли честные мощи невесты Христовой, как прекрасный цветок, и наполнился воздух благоуханием, и понесли мощи на корабль при пении псалмов, со свечами и кадилами. Народ же со слезами провожал, плача, что лишается такого драгоценного богатства, и стоял на морском берегу, провожая плывущий корабль глазами, пока он не скрылся из виду. Когда корабль прибыл в Константинополь, вышел весь город с царем и его матерью, и святейшим патриархом, навстречу честным мощам мученицы Христовой, и приняли их с радостью и торжеством, понесли с честью в церковь, откуда они когда-то были тайно похищены еретиками и положили на том же месте и в том же каменном гробе, где они лежали прежде.
Так святая великомученица Евфимия всехвальная опять оказалась на своем честном месте в Царьграде, и славили за ее чудеса Бога, прославляемого во святых Его, Которому и от нас воссылается честь и слава ныне и в бесконечные веки. Аминь.
Тропарь, глас 4:
Жениха твоего Христа возлюбивши, и свещу твою светло уготовльши, добродетельми возсиявши, всехвальная Евфимие, тем возшла еси с ним на брак, венец страдания от него приемши. Но от бед избави нас, чтущих верою память твою.
Кондак, глас 6:
Подвиги во страдальчестве, подвиги в вере положила еси тепле за Христа Жениха твоего: но и ныне якоже ереси и врагов шатание, под ноги православных царей покорити моли Богородицею, яже от шестисот тридесяти богоносных отец предел приемшая, и хранящая, всехвальная.
1 Управлял восточною половиною римской империи с 284 г. по 305 г.
2 Феодосий II правил с 408 г. по 450 г.
3 Имеется в виду ересь монофизитская или евтихианская, которая, в противоположность несторианскому разделению в Лице Иисуса Христа божества и человечества, учила, что человечество в Иисусе Христе было совершенно поглощено божеством и потому в Лице Иисуса Христа следует признавать только одну природу – божественную. Ересь эта была осуждена, как и замечено далее в повествовании, на IV Вселенском соборе.
4 В 449 г.
5 III Вселенский собор, происходивший в Ефесе в 431 г., был созван императором Феодосием II по поводу лжеучения Нестория, патриарха константинопольского, учившего, что воплощение Слова Божия было простым обитанием Его в человеке-Христе, а не соединением божества и человечества в одном Лице.
6 Флавиан (I-ый) патриаршествовал с 447 г. по 449 г. Причислен к лику святых. – Память его 18 февраля.
7 Император Маркиан управлял Востоком с 450 г. 457 г.
8 В 451 г. – Это был IV Вселенский собор.
9 Император Маврикий управлял Востоком с 582 г. по 602 г.
10 Самсон – судия израильский, наделенный от Бога необыкновенною силою и бывший орудием Божиим против филистимлян. История его жизни и деятельности изложена в книге Судей (гл.13-16).
11 Ираклий царствовал с 610 г. по 641 г.
12 Ипподром – место для состязаний в бегах.
13 V Вселенский собор происходил в Константинополе в 553 г. и был созван императором Юстинианом I (527-565 гг.) для решения вопроса о правоверии трех епископов: Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского, которые в своих писаниях выражали несторианские мнения. – VI Вселенский собор происходил в 680 г. в Константинополе, при императоре Константине IV Погонате (668-685 гг.), ближайшею задачею его было обличение и осуждение ереси монофелитской, признававшей лишь одну (божественную) волю во Христе.
14 Лев III Исаврянин царствовал с 716 г. по 741 г.
15 Герман патриаршествовал с 715 г. по 730 г.
16 Память ее 13 мая.
17 Константин V Копроним царствовал с 714 г. по 775 г.
18 Константин VI (Порфирородный) царствовал с 780 г. по 797 г., а Ирина – с 797 г. по 802 г.
19 В 787 г.
20 Тарасий патриаршествовал с 784 г. по 806 г.
21 Комитами назывались первоначально спутники высшей чиновной особы в провинции, а позднее спутники императоров, составлявшие их приближеннейшую свиту. Со времен Константина Великого (306-337 гг.) это наименование стало титулом всех придворных и государственных чинов, хотя бы они и не принадлежали к императорской свите.