Святитель Димитрий Ростовский. Жития святых. Октябрь
Память 15 октября
Преподобный Евфимий, в мире Никита, родился в 824 году в селении Опсо, близ города Анкиры, что в Галатии1. Родители Никиты, Епифаний и Анна, были людьми богатыми в вместе с тем очень благочестивыми, так что служили живым примером не только для сограждан, но и для всех жителей окрестных стран. Они были сострадательны, кротки, страннолюбивы и милостивы к бедным и вообще отличались всеми христианскими добродетелями. Происходя от таких благочестивых родителей, Никита от самого рождения исполнился благодати Святого Духа и посему еще в самых юных летах был кроток, честен, послушен и покорен родителям; он удалялся также от обычных игр и любил часто посещать церковное богослужение. Когда Никите шел только еще седьмой год от рождения, отец его умер. На попечении матери, кроме Никиты, остались еще две дочери – Мария и Епифания. В скором времени Никита, с самого детства обнаруживавший разум не по летам, стал ревностным помощником матери во всех заботах ее по дому и о семействе. Подчиняясь постановлениям о военной службе, мать Никиты должна была вписать его в воинские списки. Однако Никита, служа и воином, был для матери опорою во всех отношениях: сыном, помощником и защитником во всех ее семейных и домашних заботах. Престарелая мать Никиты, желая облегчить обязанности, лежавшие на ней по дому, поспешила выбрать ему достойную невесту. По смотрению Божию, скоро нашла она разумную и скромную девицу, по имени Евфросинию, происходившую от богатых и славных родителей; с нею-то и сочетался браком Никита. Чрез несколько времени Бог благословил брачный союз их рождением дочери, названной во святом крещении Анастасиею. После сего Никита, считая родившееся дитя достаточным утешением и для матери своей и для жены, решился оставить семью и посвятить себя всецело служению Богу на иноческом пути. Оправданием покинуть семью для него являлось и то, что замужняя сестра его, Мария, жила в собственном их отеческом доме и, таким образом, должна была остаться помощницей матери.
14-е сентября – праздник Воздвижения, – было последним днем, проведенным Никитою в кругу родной семьи. На другой день, – в день памяти тезоименного ему святого мученика Никиты, – он оставил свою семью навсегда, сказав, будто идет посмотреть пасшегося в долине своего коня. И долго осиротевшая семья не знала действительной причины оставления Никитою отеческого дома.
Между тем Никита, обойдя многие места и посетив многих подвижников, достиг, наконец, неприступных высот Олимпа2, где в то время был славен своими подвигами преподобный Иоанникий Великий3.
Однажды к сему великому подвижнику собралась большая толпа, жаждущая слышать от него слово назидания. Среди сей толпы, затерявшись в ней, стоял и юный Никита. Прозрел Богоносный отец Иоанникий горячее желание Никиты иноческой жизни, его будущую славу и преуспеяние в добродетели и пожелал явить пред всеми скрывавшуюся в нем до того времени добродетель.
– Кто это такой, что в образе мирском так смело обходится с другими? – притворно спросил Иоанникий собравшихся к нему иноков.
– Не знаем, – ответили ему они.
– Этот юноша – дурной человек: он – человекоубийца, - воскликнул с притворным гневом Иоанникий, – возьмите его и свяжите.
С удивлением смотрели иноки на юношу и наперерыв спрашивали: подлинно ли он убийца? А юноша, еще прежде иночества стяжавший послушание и смирение, во всеуслышание объявлял себя действительным убийцею, достойным тяжкого наказания и готов был с охотою принять возлагаемые на него узы.
– Оставьте, – остановил иноков старец, – я обвинил его пред вами, как убийцу, только для испытания. Если и в юности, и в мире, еще не испытав нашего жития, он ради послушания признал себя виновным в таком преступлении, то каковых добродетелей он ни совершит, когда сделается иноком!
Выслушав сие, смиренный Никита ушел от святого Иоанникия. Он понял, что если он останется вблизи Иоанникия, среди его иноков, то не избежит той славы, которую он так ненавидел еще в детстве своем и, спасаясь от которой, бежал из родного своего селения. Другой старец Иоанн, живший далеко от Иоанникия, с радостью принял пришедшего к нему Никиту и, преподав ему уроки о подвигах иноческого жития, вскоре же облек его в ангельский образ, назвав его при пострижении Евфимием.
Пробыв у Иоанна довольно продолжительное время и научившись от него скитскому безмолвию и подвижничеству, Евфимий по приказанию своего учителя, ушел в киновию4 Писсадинон, чтобы в ней научиться от старцев подвигам киновийного иночества. Игумен той обители, Николай, с великим благоразумием управлявший своей киновией, приняв нового ученика, назначил ему сперва самые низкие послушания. Евфимий не возроптал на сие, хотя сии послушания и были сопряжены с великими трудами: он счел их за истинное врачевство для своего юного тела. Помыслы об оставленных им: супруге, родственниках и богатстве, – уже не раз волновали его душу, но, неся сии послушания, Евфимий мог утешать себя словами Спасителя: «всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.19:29; 10:37). Когда же Евфимию случалось принимать оскорбления и поругания, – что неразлучно было с прохождением низких послушаний, – то он безропотно и с радостью сносил их. Через такое послушание, смирение и труд, Евфимий достиг, наконец, того, что в нем умолкли все злые страсти.
Укрепившись в добродетелях киновийной жизни, Евфимий решил отправиться в пустыню, чтобы там в безмолвии достигнуть еще большей близости к Богу. Оставался еще непройденным путь строгого безмолвия. Далеко в сие время разносилась слава об Афонских подвижниках, и к ним то решил теперь отправиться Евфимий. Свое намерение он открыл одному из великих подвижников Олимпа, старцу Феодору. Благословил святой старец ревностного инока на новый путь и, зная, что старца Иоанна, от которого Евфимий восприял свое первое пострижение, уже нет в живых, облек его в великий ангельский образ5. Спустя восемь дней после сего Евфимий был уже готов в путь, чтобы оставить Олимп после пятнадцатилетнего пребывания на нем. Нашелся ему и спутник – инок Феостирикт, так же, как и он, жаждавший высших подвигов иночества.
Путь с Олимпа на Афон проходил мимо Никомидии. Прибыв в Никомидию, Евфимий был утешен радостным известием что живы все присные его, некогда оставленные им в отчем доме. Желая облегчить их скорбь о разлуке с ним, он послал им святой крест и наказал посланному передать им, что уже нет более у них родственника Никиты, а есть инок Евфимий, который советует и им последовать его примеру. Плакали сначала родственницы, получив от него такое известие, но так как велика была любовь их к нему, то они впоследствии, укрепленные помощью свыше, решились и сами последовать примеру Евфимия. Кроме дочери преподобного, которая в сие время вышла замуж, все они сделались инокинями.
Прибыв на Афон, Евфимий ревностно стал исполнять устав тамошней монастырской жизни. Так как Феостирикт, не перенося тяготы и злострадания строгой безмолвной жизни, возвратился на Олимп, то святой Евфимий на подвижническом своем поприще соединился с некиим, еще до него подвизавшимся на Афоне, иноком Иосифом. Но вскоре младший оказался учителем старшего.
– Брат! так как мы, будучи в чести, по словам Давида6, преступлением заповедей уподобились несмысленным скотам и лишились своего благородства, то сочтем самих себя за скотов и в течение сорока дней будем питаться одною травою, поникши к земле как животные. Может быть, очистившись чрез сие, мы опять получим свою по образу Божию и по подобию красоту.
Вот, что услышал от Евфимия Иосиф.
Иосиф согласился с этим предложением, и оба они провели сорок дней, терпя жажду, холод, голод и жар. Едва была пройдена сия новая ступень лествицы христианских добродетелей, как святой Евфимий снова предложил своему сподвижнику следующее:
– Оставим теперь, добрый Иосиф, злострадание жития беспокровного, – заключимся в какой-нибудь пещере и будем оставаться в ней неведомыми от всех других, находящихся здесь иноков; положим самим себе в закон, – как бы он нисшел к нам от Бога, – чтобы ни тот ни другой из нас не выходил из пещеры, прежде окончания трех лет. Если же кто из нас в течение сих трех лет умрет, то будет воистину блажен, как человек до конца жизни сохранивший размышление о смерти, и гробом для него да будет сия самая пещера. А когда, по изволению Божию, оба мы пребудем живы, – умрут, по крайней мере, насколько сие возможно, наши страсти и плотские пожелания, и мы изменимся к лучшему.
Иосиф принял и сие предложение. Подвижники нашли для себя пещеру, заключились в ней, и едва-едва поддерживали свое существование скудною растительною пищею, состоявшею из росших близ пещеры желудей и каштанов. Вся жизнь их была исполнена величайших подвигов, каковы были: всенощные стояния, непрерывный пост, постоянные коленопреклонения, спанье на голой земле, провождение времени в пещере без возжжения огня. Строго сохраняя между собою молчание, они если и нарушали его иногда, то разве только беседами о молитве и других душеполезных предметах. Через год у подвижников не было даже и ветхого рубища, которое могло бы защитить их от множества разного рода насекомых, причинявших нестерпимое беспокойство их телу. Это были, в полном смысле слова, мученики без гонений. Однако сподвижнику Евфимия чрез год оказалось не по силам нести далее добровольно принятый им на себя крест страданий. Ослабев силами, он оставил Евфимия. Это был уже второй инок, которому оказалось не по силам соревновать подвигам Евфимия. Но сам Евфимий после сего лишь усилил свои подвиги. Много искушений ему пришлось перенести здесь со стороны злого духа. По действию его, сначала на Евфимия напали тоска и скорбь по удалившемся брате, потом – боязнь уединения, наконец, его часто стали возмущать горделивые помыслы о высоте пройденного им иноческого пути. Но все сии, а также многие другие искушения были побеждены Евфимием.
Окончив по обету трехгодичный срок своего пребывания в пещере, Евфимий оставил ее. А за пещерою уже давно его ожидали многие подвижники, слышавшие о нем от Иосифа и желавшие подражать ему. Преподав им наставления, Евфимий отправился опять на Олимп, куда звал его придти облекший его в великую схиму старец Феодор, чтобы вместе с ним отправиться на Афон. Просьба старца была исполнена, и на Афоне около одра Феодора, – так как он от долгого подвижничества был слаб и бессилен, – Евфимию суждено было выполнить новый подвиг, – подвиг служения, по заповеди Спасителя, больным и немощным. Он сам выстроил для Феодора новую келию в с великим усердием служил ему в ней. Сие продолжалось до тех пор, пока больной старец, нестерпимо страдая от жестоких болезней, не отбыл в Солунь, чтобы обратиться там к врачебной помощи. Там он и обрел себе вечное упокоение.
Любовь к почившему подвигла Евфимия идти в Солунь для поклонения его гробу. Почти весь Солунский народ, давно уже слышавший о добродетелях Евфимия и узнавший теперь об его прибытии, вышел к нему на встречу, чтобы приветствовать его и получить от него благословение. Но недолго пробыл Евфимий в Солуни. Жизнь в городе отвлекла его от безмолвия. Он вышел из Солуни и, подобно Симеону Столпнику7, взошел на столп, находившийся недалеко от города. С этого столпа Евфимий учил всех приходивших к нему. Пробыл он на столпе довольно продолжительное время, наставляя к жизни добродетельной и врачуя от неизлечимых болезней. Но потом он снова пожелал по прежнему только безмолвствовать на Афоне, так как стечение к нему множества благочестивого народа сильно тяготило смиренного столпника. Расставаясь с Солунью, Евфимий принял, по совету Солунского архиепископа Феодора, рукоположение во диакона, чтобы иметь возможность самому, – посредством «Запасных Даров», – приобщаться в пустыне Пречистых Христовых Таин8.
Но на Афоне Евфимий пробыл недолго, ибо не нашел здесь желаемого безмолвия. Новые подвижники густо заселили прежнюю пустыню. Узнав о появлении среди них «освященного» подвижника и почитая его, как первенствующего среди них, они стали часто посещать его. Тогда Евфимий избрал для себя новое убежище – необитаемый остров, называемый «Новых», куда он удалился вместе с двумя другими единомысленными ему иноками Симеоном и Иоанном Коловым9. По Божию попущению напали на этот остров сарацины. Приплыв на двух кораблях, они пленили иноков и хотели увести их с собою. Пользуясь попутным ветром, варвары с радостью подняли паруса своих кораблей и пустились в дальнейший путь. Но непродолжительна была их радость. Корабль, на котором находились пленники вдруг стал среди моря и никак не мог сдвинуться с места, тогда как другой плыл вполне свободно. Один из варваров понял истинную причину остановки корабля и сказал своим товарищам:
– Неужели мы столь неразумны, что не в силах понять, что это случилось с нами за причиненное насилие рабам Божиим? Если не хотим погрузиться в море, давайте – скорее освободим их!
Товарищи его тотчас согласились: все они пали к ногам святых пленников и просили у них прощения, которое тотчас же и получили. После сего неподвижный дотоле корабль снялся с места сам собою, и вскоре уже был у только что опустошенного острова. Три жителя его вновь получили свободу. И просили они у варваров возвратить им хотя и ничтожные их вещи, но для них, как пустынножителей, крайне необходимые. Жестокие варвары, пред этим только что наказанные перстом Божиим, не вняли их просьбе. И опять им суждено было за сие испытать на себе всю силу карающей десницы Божией. Когда они были уже среди моря, внезапно подул противный ветер и вновь пригнал их корабли к только что покинутому острову. Теперь они уже не могли более отказывать преподобным в их просьбах. Лишь один из варваров, раздосадованный возвращением назад отнятого, схватил Иоанна Колова и беспощадно бил его, пока не был остановлен товарищами. Присутствовавший при сем святой Евфимий только кротко заметил:
– Арабы! Если бы вы освободили нас без обиды, то мирно бы достигли отечества, а теперь, нанеся обиду брату, вы причинили тем оскорбление Богу и скоро узнаете, как велико сие зло.
Недолго пришлось ждать варварам исполнения сего проречения. В море их ждало новое несчастье: на них напали римские военные корабли и отвели в плен именно тот самый корабль, на котором находился обидчик преподобных, другой же корабль, сверх всякого ожидания, спасся. Так прославлены были среди нечестивых варваров три великие мужа, всю жизнь свою прославлявшие Бога.
Помнили сии мужи заповедь Господа, запрещающую искушать Бога и повелевающую избегать опасных мест (Мф.10:23), и посему, подвергшись раз опасности на своем новом местожительстве, решились оставить его. Но и Афон, куда они опять переселились, теперь уже не представлял из себя безопасного места. Знали варвары о его теперешнем населении и посему делали частые на него нападения. Уже многие из афонских иноков были пленены ими. По этой причине три новых переселенца на Афон решились разойтись все по другим, более безопасным, местам. Преподобный Иоанн поселился в так называемой Сидирокавсии, преподобный Симеон удалился в Элладу10, а преподобный Евфимий перешел во Врастаму. Здесь суждено ему было опять встретиться с своим прежним сподвижником – преподобным Иосифом. Кроме того, много собралось и иных братьев о Господе, пожелавших поселиться около Евфимия. Евфимий построил им келии, а сам поселился один во рву. Преподобный Евфимий иногда оставлял свой ров и посещал братию, а иногда, ревнуя о безмолвии, восходил на высоты Афона и там, беседуя в молитвах с Богом, до того очистил свой ум и сердце, что сподобился Божественных видений и откровений. И слышал он там однажды голос, говоривший ему:
– Евфимий! Иди в Солунь: там в горах, к востоку от города, ты найдешь вершину, называемую Перистера, с источником воды, и увидишь там храм святого апостола Андрея Первозванного, – прежнее благолепие которого превращено теперь в овчарню, – очисти сие место и устрой на нем монастырь: здесь найдут для себя спасение многие. Я помогу тебе во всем. Тебе не следует оставаться долее в пустыне в борьбе с демонами, ибо они удалились от тебя, давно побежденные твоею добродетелью.
Исполняя Божественное повеление, преподобный оставил вершины Афона, и, взяв с собой двух иноков – Игнатия и Ефрема, отправился с ними с Афона в Солунь. На сей раз Солунь встретила его «как сошедшего с небес ангела». Разузнав о месте, называемом Перистера, Евфимий взял проводников и отправился с ними на указанную ему гору, где и нашел действительно овчарню. Открытые ему свыше признаки указывали, что именно здесь нужно искать развалины прежнего храма, но никто из местных жителей ничего не знал об этом храме. Местные христиане давно имели здесь овчарню, совсем и не помышляя о том, что оскорбляют ее местную святыню. Горько плакал преподобный, видя такое попрание святыни. Начатые им раскопки вскоре же обнаружили все основание храма. Тогда местное население, пораженное таким необычайным даром прозорливости пришедшего к ним старца, с охотою взяло на себя расходы по восстановлению забытого храма. Этим оно хотело как бы загладить грех своего прежнего равнодушия к нему. Так воздвигнут был храм святого апостола Андрея, с приделами: с правой стороны – в честь святого Иоанна Предтечи, а с левой – во имя Евфимия Великого. Но, прежде чем были окончены работы по постройке храма, много трудов и горя пришлось вынести самому преподобному. По злоумышлению демонов, то опрокинулись леса, окружавшие здание, то обрушилась только что выведенная левая сторона его. При таких несчастьях нелегко было преподобному убеждать строителей продолжать начатую постройку. Проводя ночи в молитвах, днем он не отлучался от рабочих, подавая им пример своими собственными работами. Наконец, в 863 году, храм был окончен. При нем, по желанию местного населения, вскоре возник и монастырь, прославившийся впоследствии множеством бывших в нем иноков. Знал преподобный, что многих влечет сюда далеко распространившийся слух о происшедшем здесь чуде, и посему сильно опасался за то, как бы новопостриженные иноки, привлеченные сюда лишь этим слухом и не испытавшие еще сил своих, не оказались неспособными к прохождению многотрудного иноческого жития. Вследствие сего он преподал много поучений этим новоначальным инокам, говорил им об опасностях от диавола, указывал средства для избежания этих опасностей, прославлял святость труда, осуждал пороки и призывал к добродетелям.
– Братия! – поучал иноков преп. Евфимий, – враг наш диавол, по Писанию, как лев, рыкая ходит, чтобы поглотить кого-либо нерадящего о своем спасении: посему будем трезвиться и бодрствовать (ср.1Пет.6:8). Если мы отреклись от мира, то отсечем пожелания плоти; если мы распяли плоть свою и облеклись в смерть Господню, то да не увлекаемся удовольствиями плотскими и да ходим духом; если для Царствия Небесного облеклись мы в ангельский образ, то и жить должны, как ангелы; если мы действительно любим Господа, то должны хранить Его заповеди. Будем работать своими руками, ибо от праздности и лености мы изнемогаем и ослабеваем для добрых дел, – и тогда бесплодие и оскудение бывает необходимым нашим уделом: «Расстроивающий дом свой получит в удел ветер» (Притч. 11:29), говорит Премудрый; а апостол Павел говорит: «кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Фес.3:10). Храните смирение, любовь, послушание к предстоятелю, имейте к нему веру и ничего не скрывайте от него: исповедуйте ему ваши помыслы, и таким образом. очищайте ваше сердце и ум, ибо сие есть путь спасения.
Слушая Евфимия, иноки его обители говорили, что Сам Дух Святой вдохнул в него Божественную благодать, как вдохнул ее в святых апостолов. В числе сих новоначальных иноков был и Василий, впоследствии архиепископ Солунский, благодаря трудам которого сохранилась до нашего времени память о подвигах преподобного Евфимия. Он рассказывает о той Божественной ревности, которою горели поощряемые святым пастырем иноки новой обители. Так, например, когда в обитель их случайно попала одна еретическая книга, то они тотчас же сожгли ее.
За свою благочестивую жизнь Евфимий сподобился дара прозрения будущего и дара чудотворений. Так, вышеупомянутый Василий рассказывает о себе, что ему самим преподобным Евфимием было предречено его епископское звание. На третий день после его пострижения преподобный приходит к нему в церковь, где он должен был пробыть как новопостриженный семь дней, и говорит:
– Василий! хотя я и недостоин светосияния или дара прозорливости, но так как ты и прочие для пользы души притекли под руководство моего недостоинства, то Всеблагий Бог благоволил даровать и мне некую каплю благодати, чтобы, провидев имеющее случиться с вами, я мог говорить вам полезное ко спасению. Итак знай, что ты, по любви к наукам, скоро удалишься из монастыря и будешь епископом: но и тогда поминай меня, как отца твоего, и обитель нашу, и братию.
Из жития преподобного, составленного архиепископом Василием, ясно видно, как он любил и благоговел пред памятью того, чьи подвиги и чудеса, виденные им, он описывал. Вот некоторые из виденных и передаваемых им чудес, совершенных преподобным Евфимием. Однажды, когда Василий вместе с другим братом Иоанном, именуемым безмолвником, был в пустынном месте, и им угрожала смерть от голода и утомления, к ним внезапно явился преподобный и принесенною им пищею настолько подкрепил их силы, что они могли продолжать свой путь далее. В другой раз тот же Василий вместе с преподобным были далеко от обители, и преподобный вдруг объявил ему, что сейчас из обители удаляются два брата, Иоанн и Антоний, вследствие ссоры, происшедшей между ними и остальною братиею. В Солуни Евфимий, когда подвизался на столпе, изгнал из одного человека злого беса. Много и других чудес совершил святой Евфимий, одни из которых видел сам описатель его жития, Василий, о других же он слышал от посторонних лиц.
Много иноков приняло пострижение от преподобного. Многих и мирских людей он увлек своими подвигами и чудесами на путь иночества. Много новых монастырей возникло его старанием и заботами на Олимпе, Афоне и в Солуни.
Наконец, через сорок два года после оставления отеческого дома, Евфимию привелось, к своему утешению, постричь в иночество и своих родственников, к чему он звал их еще будучи в Никомидии, когда впервые шел на Афон с Олимпа. Он был как бы второй Иосиф, – столь же чистый в своем житии, столь же прославленный после перенесенных им трудов и бедствий, и лишь чрез сорок два года узнанный своими присными, сознавшими наконец суету мира сего и решившимися принять иноческий образ. Родственников своих он взял в свою обитель, а для родственниц построил новый женский монастырь на купленном им для того месте. Начальницею над сим монастырем была поставлена сестра преподобного, названная во святой схиме Евфимиею. Поручив обе сии обители попечению Солунского митрополита Мефодия и преподав им наставления, преподобный опять взошел для безмолвия на прежний свой столп вблизи Солуни. Обрести же вечный покой от жития временного Господь привел преподобного вблизи тех самых высот Афона, где едва ли не более всего было совершено им подвигов.
Предузнав день своего успения, святой Еввимий 7-го мая, в память перенесения мощей святого Евфимия Великого11, призвал к себе на трапезу братию ближайших к нему Афонских монастырей и, отпраздновав с ними этот день, простился с ними; на другой день, никому ничего не говоря, он взял для служения себе только одного инока Георгия и удалился с ним с Афона в одно уединенное место, на так называемый «Священный остров». На этом острове он подвизался около 4 месяцев в одной, найденной им, пещере и, наконец, почти безболезненно почил – 15-го октября, 889 года. Господь судил ему безболезненно оставить бренное свое отечество за все те муки, кои пришлось испытать его юному сердцу, когда он покидал отчий дом, где жил, всех любя, и сам всеми любимый.
Спустя два года иноки Перистеры пожелали перенести к себе тело почившего угодника Божия, дабы иметь в нем своего заступника за обитель даже и по смерти. С этою целью они послали на Священный остров иеромонаха Власия и инока Павла. Посланные ими, прибыв туда, нашли тело святого Евфимия лежащим в той самой пещере, где он почил. Тление совершенно не коснулось его тела, хотя оно и лежало там очень долго. 13-го января следующего года святые мощи преподобного перенесены были в город Солунь или Фессалонику, где почивают и ныне12.
Молитвами преподобного и Богоносного отца нашего Евфимия, да избавимся и мы все от недугов душевных и телесных, и да сподобимся Царствия Небесного о Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение со безначальным Его Отцом и Святым Духом, во веки веков. Аминь.
Кондак, глас 2:
Волнений множества невлажно преходя, безплотныя враги струями слез твоих крепко погрузил еси, богомудре Евфимие преподобне, и чудес дар прием, исцеляеши страсти всякия: моли непрестанно о всех нас.
Примечания:
1 Галатия – небольшая гористая, но плодородная провинция Малой Азии, лежащая между Фригией, Вифинией, Понтом и Каппадокией. Название получила от Галатов – воинственных племен Галльского или Кельтского происхождения. – Анкира был один из замечательных, городов Галатии.
2 Олимп – гора в Малой Азии, на границе между Фригией и Вифинией.
3 Преп. Иоанникий Великий подвизался на горе Олимпе в половине IX века. Прославился даром пророчества, предсказав окончание иконоборства и свою смерть. Память его 4 ноября.
4 Киновиями – (от греч. – «кинос» общий, и «виос» – жизнь) – называются общежительные монастыри в которых братия не только стол, но и одежду и т. п. получают от монастыря, по распоряжению настоятеля, а с своей стороны весь свой труд и его плоды предоставляют обязательно на общую потребу монастыря.
5 Т.е. великую схиму.
6 «Но человек в чести не пребудет; он уподобится животным, которые погибают» (Пс.48:13).
7 Память его 1-го сентября.
8 Т.е., так как непосвященным не позволено брать Христовы Тайны своими руками, то святой Евфимий принял диаконское рукоположение, чтобы ему можно было самому приобщаться в пустыне Запасными Дарами.
9 Память его празднуется Церковью 9 ноября.
10 Т.е. – Грецию.
11 Преподобный Евфимий Великий подвизался в V веке; память его 20 января.– В отличие от Евфимия Великого, преподобный Евфимий Солунский называется «Новым».
12 Посему преп. Евфимий Новый и называется Солунским или Фессалоникийским, – хотя отечество его было селение Опсо, находившееся в далеком расстоянии от Солуни; город Солунь пользовался покровительством и заступничеством преп. Евфимия, как при жизни его, так и по кончине, и в нем совершалось много чудес от св. мощей преподобного.