Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterДионисий Ареопагит. О церковной иерархии
Глава 2
I. Итак, нам священнопредано, что цель иерархии нашей есть наше уподобление, сколько возможно, Богу и единение с Ним. А этого, как учит слово Божие, мы можем достигнуть единственно любовью к достопочитаемейшим заповедям и священносовершением их. Ибо Христос говорит: Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдает: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Что же служит началом священносовершения святейших заповедей? Предание священного и божественного возрождения нашего, приготовляющее душевные расположения наши к восприятию других священнословий и священнодействий, пролагающее для нас путь восхождения к пренебесному наследию. Ибо, как сказал славный наставник наш, самое первое движение ума к божественному есть любовь к Богу, а самый начальный шаг священной любви к священносоврешению божественных заповедей есть неизреченнейшее дело нашего обожения.
Если же обожение есть божественное рождение, то тот, кто не получил начала обожения, никогда не может ни узнать, ни совершить ничего из богопреданного. И нам, скажем по-человечески, не нужно ли сначала получить бытие, а потом делать то, что свойственно нам, потому что вовсе не существующее не имеет ни потребности действий, ни бытия, а что существует известным образом, то делает или чувствует одно свойственное его природе? Но это, я думаю, само по себе очевидно. Начнем же по порядку рассматривать божественные символы божественного рождения. Только никто непосвященный да не приближается к созерцанию, потому что небезопасно, когда солнцеродное сияние падает на глаза немощные, и небезвредно брать в руки то, что не по нашим силам. И подзаконная истинная иерархия отвергла Озию за то, что он прикоснулся к святыне, Корея - за то, что коснулся высшей его святыни, а Надава и Авиуда - за то, что свои дела совершали не благоговейно.
II. Таинство просвещения
1. Иерарх, по подобию Божию постоянно желая всем человеком спастися и в разум истины прийти, проповедует истинно благие вести, что Бог, умилосердившись над земнородными по своей собственной и всегда присущей Ему благости, сам ради человеколюбия удостоил благоволительно снизойти к нам и через соединение, подобно огню, раскаляющему железо и делающему его огневидным, себе уподобить тех, с кем вошел в единение по мере их готовности к обожению. Ибо елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его: иже не от крове, ни от похоти плотския, но от Бога родишася (Ин. 1, 12-13).
2. Возлюбивший священное причастие этих истинно премирных вещей, пришед к кому-нибудь из посвященных в тайны веры, просит его руководствовать себя на пути к иерарху; сам между тем обещается со всесовершенною покорностью следовать всему, что будет преподано, и просит, чтобы тот воспринял на себя попечение как о приведении его к вере, так и о всей последующей жизни. Этот восприемник, с одной стороны, пламенея священным желанием спасения обращающегося, а с другой - соразмеряя с высотой дела человеческую немощь и объемлясь невольным страхом и недоумением, благосклонно наконец дает обещание исполнить просьбу и, взяв его, приводит к соименнику иерархии (т. е. иерарху).
3. Иерарх, с радостью приняв одного из этих двух мужей, как овцу на плечи, сначала мысленным благодарением и видимым телесным поклонением воздает честь и хвалу единому благодеющему Началу, от которого зависит призывание призываемого и спасение спасаемого.
4. Потом, созвав в священное собрание весь священный чин для содействий себе и для сопразднования спасению человека, а вместе и для возблагодарения божественной благости, он сначала священнословит вместе со всем церковным собранием какую-нибудь песнь, находящуюся в слове Божием, а потом, облобызав священную трапезу, идет к пришедшему мужу и спрашивает у него, чего желая, пришел он.
5. Когда этот муж по наставлению восприемника боголюбезно осудит безбожие, неведение истинного добра, отчуждение от божественной жизни и станет просить о приближении через священное посредство его (иерарха) к Богу и вещам божественным, тогда иерарх внушает ему, что обращение его должно быть всесовершенное, как обращение к Богу всесовершенному и непорочному. Потом, раскрыв ему богоугодный порядок жизни и спросив, будет ли он так жить, после обета со стороны вопрошаемого возлагает на голову его руку и, запечатлев крестным знамением, повелевает иереям записать имя этого мужа и его восприемника.
6. Когда их запишут, он совершает священную молитву и по заключении от всей церкви (возгласом: Аминь) - через священнослужащих разрешает просвещаемого и снимает с него верхние одежды. Потом, поставив его лицом на запад с простертыми руками, обращенными к той же стороне, повелевает ему трижды дунуть на сатану и вслед за этим произнести слова отрицания. После того, трижды спросив его (готовящегося ко крещению), отрицается ли он, когда тот трижды произнесет отрицание, иерарх обращает его к востоку, и, тогда как он возводит к небу очи и простирает руки, иерарх повелевает ему сочетаться со Христом и со всеми богопреданными священнодействиями.
7. Совершив это, иерарх опять требует от крещаемого троекратного исповедания и, когда тот троекратно повторит это исповедание, помолившись, благословляет его и возлагает руки. Затем священнослужители снимают с него одежды, а священники приносят святой елей помазания. Иерарх, начав помазание троекратным запечатлением крещаемого и потом передав его иереям для помазания всего тела, сам идет к матери сыноположения (т. е. купели) и, освятив воду ее священными призываниями, совершив ее тремя крестовидными возлияниями всеосвященного мира и равночисленно со всесвященным возлиянием мира воспев священную песнь вдохновения богодухновенных пророков, повелевает привести крещаемого. Когда один их иереев возгласит по записи имя самого крещаемого и восприемника его, то крещаемый вводится иереями в воду и подводится под руку иерарха. А иерарх, стоя на возвышенном месте, когда иереи снова близ воды провозгласят вслух имя крещаемого, трижды погружает его, возглашая при трех погружениях и возведениях тройственную ипостась Божественного блаженства. После этого иереи, взяв крещаемого, вручают восприемнику и руководителю его в обращении к вере и, вместе с ним возложив на него приличную одежду, опять приводят к иерарху, который, запечатлев его богодейственнейшим миром, объявляет наконец достойным причащения священносовершительной Евхаристии.
8. Совершив это, иерарх снова от исхождения ко вторым делам служения своего устремляется к созерцанию первых, как человек, никогда и никаким образом не обращающийся от свойственного себе к чему-либо чуждому, но всегда и непрестанно переводимый богоначальным Духом от божественных вещей к божественным.
III. Созерцательная сторона (таинства крещения)
1. Таково со стороны обрядов совершение священного Богорождения, не имеющего ничего не благообразного или не священного; не одни только чувственные образы в себе заключающее, но и тайны боголепного созерцания, образуемые естественными и свойственными людям видимыми действиями. Ибо если даже умолчать о божественном смысле того, что делается при крещении, в чем могло бы показаться несовершенным это священнодействие, которое проповедью и божественным наставлением священно устрояет приходящего к доброй жизни и естественным очищением посредством воды проповедует ему о высшем, чем очищение телесное, очищении от всякой скверны посредством добродетельной и божественной жизни? Итак, если бы это обрядовое предание совершающегося при крещении и не заключало в себе ничего более божественного, я думаю, и в этом случае не было бы оно чуждым святыни, с одной стороны предлагая учение о благоустроенной жизни, а с другой - всецелым естественным очищением тела водою образно знаменуя всесовершенное очищение жизни греховной.
2. Но пусть это первоначальное душеводительство предоставлено будет несовершенным, отделяя, как уже заведено, от толпы то, что принадлежит иерархии и само по себе всегда единовидно, и распределяя между различными чинами возведение к горнему в приличной соразмерности. А мы, на священных степенях прозирая к началам совершаемых обрядов и священно посвященные в их тайны, - мы знаем, каких черт они суть отпечатки и каких тайн образы. Ибо, как ясно показано в сочинении «О мысленном и чувственном», есть святыни - отображения святынь мысленных, и руководство, и путь к ним; и есть святыни мысленные - начало и тайна чувственных иерархических действий.
3. Итак, мы говорим, что благость Божественного блаженства, преисполненная всегда одинаковыми и всегда в одном количестве благотворными лучами собственного света, независтно распростирает их ко всем мысленным очам. Если самовластная свобода разумных существ отдаляется от духовного света, подавляя любовью к злу насажденные в них от природы способности к просвещению, то становится чужда ему, хотя присущий ей свет не отступает, но светит ее смеженным очам и благоволительно течет к ней, несмотря на то, что она отвращается. Если же она переступает пределы того, что соразмерно с ее силами дано ей видеть, и дерзостно покушается подняться к свету, превышающему ее зрение, то свет ничего не делает несвойственного свету, но она, сама несовершенная, приражаясь к совершенному, несвойственного ей не достигнет, а от того, что ей не по силам, бесчинно презрев меру, сама через себя удалится. Впрочем, как я сказал, божественный свет всегда благотворно простирается к мысленным очам и может быть воспринят ими, так как находится при них и всегда готов к боголепному сообщению своих лучей. Этому-то образцу уподобляется божественный иерарх, независтно простирающий ко всему лучи богопросвещенного своего учения и всегда богоподражательно готовый просветить приходящего, не обнаруживающий ни зависти, ни чуждого святыне гнева на прежнее отступление или невоздержание, но богопросвещенно, священноначальственно осиявающий постоянно приходящих своими световождениями, благолепно, чинно и сообразно со степенью восприемлемости каждого к священным вещам.
4. Но Божество есть начало священного порядка, по которому священные умы становятся самопознающими, того именно порядка, по которому востекающий к созерцанию собственной природы сначала сам увидит, что такое он, и получит это как первый священный дар от воззрения на свет, а рассмотрев хорошо беспристрастными очами, что в нем есть, он удалится от темных тайников неведения. Но, будучи несовершен, он не вдруг возжелает совершительнейшего единения и причастия Божия, а мало-помалу будет возводим от того, что в нем есть хорошего, к лучшему, от лучшего к самому совершеннейшему и, наконец достигши совершенства, будет возведен последовательно и священно к богоначальной высоте. Образом этого благолепного и священного порядка служит стыд приходящего и смиренное самосознание, требующее восприемника, как проводника на пути к иерарху. Приводимо го таким образом Божественное блаженство приемлет в общение с собою и сообщает ему как бы некое знамение, собственный свет, делая его приближенным к Богу и общником наследия вещей божественных и священного чиносостава Церкви. Священным символом этого служит запечатление крестным знамением, даруемое приходящему от иерарха, и спасительная запись иереев, сопричисляющая его к спасаемым и вносящая в священные памятники вместе с ним и восприемника: одного - как истинного ревнителя животворного пути к истине и спутника на этом пути богопосланному вождю, а другого - как благонадежного руководителя для того, кто следует богопреданным наставлениям.
5. С другой стороны, невозможно в одно и то же время быть причастником вещей, совершенно противных друг другу, и получившему некоторого рода общение с Единым нельзя иметь раздельные жизни, если он твердо стоит в общении с Единым, но надо быть неудержимым и непреклонным при всех случаях к разделению Единого. В священное знамение этого преданные нам обряды, обнажая приходящего от прежней жизни и разрешая даже от самых последних ее следов, поставляют его, нагого и разутого, лицом к западу, и он протяжением рук, как бы отталкивающих нечто, выражает отрицание от общения с темным злом и как бы выдыхает одержавший его навык ко злу и громогласно произносит совершенные отречения от того, что противно богообразию. Когда таким образом он сделался совершенно освобожденным от уз и чуждым общения со злом, обряд обращает его на восток, внушая, что твердое стояние в божественном свете и стремление к нему может быть только при совершенном удалении от зла, и с доверием принимая от крещаемого, уже соделавшегося единовидным, священные обеты всецелого сочетания с Единым. Но посвященным в тайны иерархические, я думаю, известно, что разумные существа приобретают неизменяемость богообразного состояния через постоянные усилия и стремления к согласию с Единым и через всесовершенное умерщвление и уничтожение всего, противного Ему. Ибо не только удаляться надо от всякого зла, но и быть мужественно непоколебимым, всегда безбоязненным в отношении к пагубным влечениям ко злу и никогда не оставлять священной любви к истине, постоянно и вечно стремиться к ней, сколько есть силы, всегда священно подвизаясь в восхождении к высшим совершенствам богоначалия.
6. Точные изображения этого ты видишь в том, что священноначальственно совершается, ибо боговидный иерарх предначинает священное помазание, а подчиненные ему иереи совершают священнодействие помазания, символически призывая крещаемого к священным подвигам. На эти подвиги, став под знамя иодвигоположника Христа, - ибо, как Бог, Он есть виновник подвигоположения, как премудрый, Он положил законы, а как совершеннейший, уготовал благоприличные победителям награды и, что еще божественнее, как благой, Он Сам стал в ряду подвижников вместе с ними, приняв священный подвиг за их свободу и победу против державы смерти и тления, - под Его-то став знамя, посвящаемый с радостью течет на подвиги, как на подвиги божественные, пребывает тверд в законоположениях Премудрого и сообразно с ними неуклонно подвизается, имея твердую надежду на вожделенные награды, как подвизающийся под знаменем Господа и Начало вождя подвигоположения. Восходя же по божественным следам Ставшего первым между подвизающимися и одолев богоподобными подвигами препятствующие ему в обожении действия и существа, он умирает со Христом, т. е. таинственно, для греха через крещение.
7. И вникни внимательно, с какой точностью соответствуют обряды вещам священным. В самом деле, сообразно тому как смерть в отношении к нам не есть уничтожение существа, как иные думают, но разделение соединенного, ведущее к невидимому для нас и душу, так как она через лишение тела делается невидимой, и тело, так как оно скрывается в землю и через некоторое другого рода телообразное изменение исчезает из виду у людей, - сообразно этому сокрытие всего человека под водой принято за образ смерти и могильной незримости. Итак, символическое учение таинственно внушает, что тремя погружениями в воде священнокрещаемый подражает, сколько доступно людям подражание Богу, богоначальной смерти в продолжение тридневного погребения Иисуса Жизнодавца, в котором, по таинственному и сокровенному преданию слова Божия, князь мира не обрел ничего.
8. Затем на крещаемого возлагают световидные одежды, ибо мужественным и боговидным бесстрастием в отношении к противному и стремлением к Единому в сочетании с Ним безобразное украшается и не имевшее вида получает вид, всесовершенно осияваясь световидной жизнью. Совершительное же помазание миром делает крещаемого благоуханным, ибо священносовершившееся Богорождение соединяет крещаемого с богоначальным Духом. А духовно руководительное и совершительное нисхождение Духа, невзглаголанное само по себе, я представляю духовно уразуметь тем, которые удостоились священного и богодейственного общения умом с божественным Духом. В заключение же всего иерарх призывает крещаемого к святейшей Евхаристии и делает его причастником совершительных таинств.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter