Первый пред всеми подвиг есть странничество,
особенно когда, удалившись на уединение, оставишь своя
– си, и в другое место пойдешь, неся веру совершенную,
и надежду, и крепкое сердце против своих пожеланий. Ибо
обступят тебя тогда кругом (враги) во многих кругах, и
начнут устрашать тебя искушениями, жестокой бедностью и
болезнями, внушая, что если впадешь в них, то что будешь
делать, не имея никого, кто бы попекся о тебе, или знал
тебя. Это благость Божия испытывает тебя, чтоб обнаружилась
ревность твоя и любовь к Богу.
Если ты наконец решительно установишься жить
уединенно в келье, то (враги) начнут всевать в тебя еще
более тяжелые помыслы страшливости, говоря: не одно
странничество спасает человека, но исполнение заповедей;
приведут при этом тебе на память некоторых близких (к
родным твоим) по плоти, и скажут: что ж? Эти вот не рабы ли
суть Божии? Будут влагать притом в сердце твое помыслы о
неблагорастворенности воздуха (в том месте) и тягостности
для тела, пока не изнеможет сердце твое от малодушия. Но
если в сердце твоем пребудут неразлучно любовь и упование,
то злоба тех (внушителей) ничего не сделает тебе. Так
обнаружится рачение твое пред Богом и то, что ты Его любишь
более, чем покой плоти своей.
Тех, которые претерпевают прискорбность
странничества (жизни на чужой стороне), скорбь приводит к
упованию, и упование сохраняет их от тех (искушений), кои
по плоти. Ибо ты не просто удалился на чужую сторону, но
чтоб уготовить себя поднять труд борьбы со врагами и
научиться каждого из них отражать в свое время, пока,
достигши покоя бесстрастия, не освободишься (от них),
победив каждого в борьбе в свое им время.
Велико, думаю, и честно есть победить тщеславие, и
преуспеть в познании Бога. Впадший в срамоту сей лукавой
страсти тщеславия чужд бывает мiра, и жестеет сердцем ко
святым, в конце же зол своих впадет в гордость злую и в
заботу лгать (словом, а более лицемерством). Ты же, верный
рабе, имей труды свои скрытными, и с сердечным
болезнованием при обуздании языка пекись о том, чтоб язык
не похитил их и не предал врагам твоим. Кто делатель есть
(труженик в деле Божием), отложивший страсти плотские и все
прегрешения свои через покаяние, тот душу свою соделывает
честной пред Богом, уготовав ее Ему, как непорочное
приношение, да сподобится быть храмом Его. А кто любит
славу человеческую, тому нельзя быть бесстрастным, но
ревнивость и зависть обитают в нем. Таковой предал душу
свою многим искушениям, и сердце его закалается демонами,
по той причине, что не часто находит он возможность
удовлетворить желаниям своим. Конец же его – пагуба.
Кто стяжал смиренномудрие, тому Бог открывает грехи
его, чтоб он признал их (признался в них и раскаялся). Если
затем присоединится к сему плач и пребудут в нем оба сии
(признание грехов и плач), то они изгоняют из души его
демонов и напитают ее своею честью и своими святыми
добродетелями (самими собою и порождаемыми от них
добродетелями). Таковому нет заботы о поношении
человеческом. Собственные грехи (непрестанно) помнимые,
бывают для него всеоружием, охраняющим его от гнева и
отмщения, и он терпеливо переносит все находящее. Ибо какое
поношение может коснуться его (сердца болезненно), когда
так срамным себя имеет он пред Богом, держа пред лицом
своим грехи свои?
Если ты не сможешь снести слова ближнего твоего и
отомстишь ему, то брани воздвигнутся в сердце твоем,
болезнь сердцу твоему причиняя тем, что слышал ты, и о том
печалиться заставляя, что сам сказал. И станет гнести тебя
пленение (этою страстию), заставляя тебя ублажать
безмолвствующих в уединении, и ожесточая сердце твое к
ближним, как не имеющим любви. Но восприими подвиг стяжать
долготерпение, и оно победит гнев, а любовь уврачует
оскорбление, молитва же к Богу сохранит в тебе сии
(добродетели). Любовь и долготерпение уничтожают
естественный гнев, и если они пребудут в тебе, то вместо
того, чтоб гневаться на ближнего, ты станешь гневаться на
демонов, и ближнему же мирен будешь, имея в себе плач и
смиренномудрие.
Могущий сносить жестокое слово (человека) грубого и
неразумного, ради Бога и ради мира помыслов, – сей
наречется сыном мира. Таковой силен хранить всегда мир
души, тела и духа. В ком сии три вступят в согласие между
собою, в ком престанут (помыслы), вооружающиеся против
закона ума, и упразднится пленение плоти, тот наречется
сыном мира, – и вселится в него Дух Святой: ибо его Он
соделался, и не отступит от него.
Блаженны те, коих труды разумно установлены, ибо они
таким образом избавили себя от всякого отягощения и
миновали вселукавство демонов, особенно (демонов)
боязливости, устрояющих человеку препоны во всяком деле
благом, на которое он налегает, ввергая ум в леность, когда
он предается неусыпному вниманию к Богу, чтоб как-нибудь
отклонить его от сего пути трудов ради. Но думаю, что если
будут в нас любовь, терпение и воздержание, то они (враги)
ни мало не успеют в этом, особенно если ум, сознав, что
лень все низвращает, – презирает ее.
Если ты оставил все видимое вещество, то блюдись от
демона печали, чтоб по причине скудости (во всем) и
прискорбности (жизни), не лишиться тебе возможности
преуспеть в великих добродетелях, кои суть: немерение себя
(нивочто-себя-вменение), перенесение поношений и нежелание
именитости ни в каком мiрском отношении. Если потрудишься
стяжать такие (расположения), то они уготовят венцы душе
твоей. Не те только нищи, кои, отрекшись от всего, обнищали
в видимом, но те, кои обнищали всяким злом, и всегда алчут
памяти Божией. И не те стяжевают бесстрастие, кои имеют
видимую скорбь, но те, кои пекутся о внутреннем человеке и
отсекают свои пожелания: сии приимут венец добродетелей.
Стой же над сердцем своим, внимая чувствам своим. И
если мирно будет мирствовать в тебе память, то ты будешь
узревать воров, покушающихся окрасть его. Строго внимающий
помыслам, узнает хотящих войти и осквернить его.
Если печешься о заповедях с горячим сердцем, то
поймешь, в каких видах возмущают тебя производящие мятеж (в
помыслах твоих), внося малодушие избрать другое место, не
представляющее в себе ничего, (почему бы избрать его
следовало), и (на случай неудачности выбора) внушая: если
раскаемся, опять (здесь) сядем. Они возмущают ум, чтоб он
мечтал (носясь туда и сюда, как метеор) и оставался
праздным. Познавшие же их злокозненность пребывают
невозмутимыми, благодарение воссылая Господу за то место, в
котором дал Он им в терпении проводить дни свои. Ибо
терпение, мужество и любовь за труды и поты благодарны
бывают, а леность, малодушие и любовь к покою ищут места, в
коем прославиться могут. И бывает с ними, что, по причине
славы от многих, немощными делаются чувства их, в следствие
чего плен страстей угнетает их и они теряют сокровенное
(поучение) по причине рассеяния ума и довольства (всем).
Сказал еще святый: если ум, прежде чем чувства
успокоятся от немощи (от болезни страстями), восхощет
взойти на крест, то гнев Божий грядет на него за то, что
начал дело выше силы своей, – не уврачевав прежде
чувств своих.
Если сердце твое влается, и ты не знаешь, как
укротить его, то (знай, что) делание твое таково, что,
хочешь ты или не хочешь, увлекает его (сердце) влаяться.
Это есть неестественность Адамова.
Если сердце твое всем существом своим возненавидело
грех и отстало от того, что порождает его, и ты, положив
пред собою мучение (вечное) с разумом, отстранился от
всего, что влечет к нему (греху), и молишься с разумом
Создателю своему, да сопребывает Он с тобою, ни чем Его не
опечаливая, но плача пред Ним и говоря: "Дело Твоей милости
есть избавить меня, я же, без помощи Твоей, не имею сил
избежать от рук их (врагов моих)," – и (при этом)
внимаешь сердцем своим, чтоб не опечалит и того, кто учит
тебя по Богу, то это есть по естеству Иисуса. Ибо если
человек и все сотворит, послушания же, смирения и терпения
не стяжет, то уклоняется в то, что не по естеству. Но
предай все сердце свое в послушание Богу, молясь Ему во
истине и говоря: "Господи! Пред Тобою есмь, удостой меня
(познания) воли Твоей, ибо сам я не знаю, что мне полезно.
Ты побори (врагов моих), ибо я не уразумеваю злокозненности
их." И если ты будешь делать то, что по естеству Иисуса, то
Он не попустит тебе заблудиться ни в чем. Но если ты одну
какую заповедь сотворишь, а не предашь Ему себя всецело в
послушание, то Он ни мало не попечется о тебе.
Как поле не противоречит возделывателю своему, когда
он очищает его от плевел и сеет на нем семена по естеству
(настоящие): (таков будь и ты в отношении к Господу). И как
не могут естественные семена возрастать вместе с
неестественными, будучи заглушаемы ими, ибо плевелы
бесстыжее их, так если не очистишь ты себя от плотских
пожеланий, то не можешь сохранить себя от греха.
(Не можешь ты сохранить себя от греха), если прежде
не сохранишь себя от того, что порождает его. А это вот что
есть: малодушие есть злая матерь греха; уныние (разленение)
рождает волю (свою); своя воля и ширение (то, что
ограничений и стеснений не терпит, любит шириться) рождают
презрение (ко всему должному, – вот, стану я это
делать); господствовать желающее (широту возлюбившее)
сердце порождает любовь к мiрским беседам, порождает
желание искать неподобающего тебе и неполезного, порождает
отдавание слуха своего осуждающему (брата), порождает навык
слушать слова (одного) и передавать их другому, порождает
искание того, что есть от мiра сего, порождает желание
учить, когда не спрашивают, порождает желание уколоть
ближнего, порождает много и других зол. Итак кто преуспел
или желает преуспеть, да блюдет себя с разумом от всего
того, что порождает грехи, и грехи сами собой ослабеют.
Подвизающийся видит их (грехи) и горечь их, а
небрегущий (о спасении) готовит себе ад. Боящийся
изнеможения тела (от подвига) не достигнет состояния,
которое есть по естеству, но если он припадает к Богу во
всяком труде своем, то Бог силен успокоить его. Если бы
Гедеон не сокрушил водоносов (Суд. 7, 19), то не увидел бы
света лампад: так, если человек не презрит тела своего, то
не увидит света Божества. Так и Иаиль, жена Хавера Кинеева,
если бы не выдернула кола кущного, то не сокрушила бы
гордыни Сисара (Суд. 4, 21).
Когда ум возьмет силу и уготовит себя следовать
любви, погашающей все страсти плоти и тела (так как она
долготерпит, милосердствует, ненавидит завидование и
гордость, не мыслит в сердце своем ничего, что ниже
естества, не допускает завладеть умом ничему
противоестественному), тогда он такою силою ее
противоборствует неестественности, пока совсем не отторгнет
ее от того, что по естеству. Когда же таким образом ум
восприимет господство, тогда бывает он главою души, (и
научает ее) не принимать ничего, что не по естеству,
поведая ей все несправедливости, какие наделало ей то, что
не по естеству во все время, как оно было смешано с
естественным.
Владыка наш Иисус, когда сотворил милость Святым
Своим (совершил домостроительство спасения), разделил на
кресте разбойников. Их было распято два, и Он посреди их.
Тот, что был по левую сторону, возмущался, видя, что
разорвется нечистая дружба его с тем, что был по правую
сторону. Бывший же по правую сторону обратился к Иисусу и,
со смирением и страхом, сказал: помяни мя, егда приидеши
во царствии си (Лук. 23, 42).
Из сего явно, что они уже не суть други, и сущий
ошуюю не может склонить на свою сторону сущего одесную
лукавыми своими внушениями. Не достигшие же еще сего
термина пути падают и восстают, пока придет на них милость
Божия, и не могут они спастись, если не придет на них
милость сия. Итак, позаботиться надобно со страхом и
смирением придти в сознание, подобно тому, который одесную.
Смиренномудрие даст силу переносить уничижение.
Когда кто отделит себя от шуяго, тогда познает верно
и все грехи свои, какие наделал пред Богом: ибо не видит он
грехов своих, если не отделится от них отделением горьким
(с болезнованием сердца). Постигшие же в сию меру, –
эти обрели плач и молитву, и то, чтоб стыдиться пред Богом,
воспоминая о лукавом своем содружестве со страстями. Силен
же есть Бог укрепить сокровенно трудящихся в смирении. Ему
честь и слава, во веки веков. Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter