Некто из Отцов сказал, что если не стяжет человек
веры в Бога, непрестанного вожделения Бога, незлобия,
невоздаяния злом за зло, злострадания, смирения, чистоты,
человеколюбия, отречения от всего, кротости, долготерпения,
непрестанной с болезнованием сердца молитвы к Богу,
истинной любви, чтоб не озираться вспять, несмотрения ни на
что находящее, ненадеяния на свое доброделание, или
служение (молитвенный труд, – leitorgia),
испрашивания помощи Божией против всего, каждодневно
находящего на него, – то он не может спастись.
Враги твои, человече, не дремлют. Не неради же, не
небреги о своей совести, и отнюдь не верь себе, будто ты
достиг до чего-то, достойного Бога, зря себя (находищимся
еще) во стране врагов своих. Злострадание (подвижнические
лишения телесные) с разумом восполняет бывшее пред тем
нерадение, плач чувств врачует раны внутренних супостатов,
совершенная к Богу любовь по воле Его противостоит
невидимым воителям, побеждающая невидимых врагов
сокровенная чистота уготовляет к покою Сына Божия, а
видимая чистота сохраняет добродетели.
Если ведение есть родитель (всего сказанного), то
оно же есть и хранитель (того). Обретение (в сердце)
благодарности во время искушения обращает вспять находящие
искушения. Неверование, что угоден Богу труд твой,
уготовляет помощь Божию на охранение тебя. Предавший сердце
свое на благочестивое взыскание Бога по истине, не может
иметь мысли, что угодил Богу. Ибо, пока совесть обличает
его в чем-либо из неестественного, дотоле он чужд свободы.
Потому что, пока есть обличающий, есть и осуждающий, а пока
есть осуждение, дотоле нет свободы. Если наконец увидишь,
во время молитвы, что совершенно никакое зло не обличает
тебя, тогда ты истинно свободен, и вшел на святый Его
покой, по воле Его.
Если увидишь, что добрый плод укрепился в тебе, и
плевелы врага уже не подавляют его, если борители, –
так как ты не борешься уже с чувствами своими, –
отступили не сами по себе уступая в коварстве, если облако
осенило скинию твою, и ни солнце не стало жечь тебя днем,
ни луна ночью (Пс. 120, 6), если есть в тебе все
уготовление (все принадлежности) скинии, чтоб поставить и
хранить ее, по воле Божией, то (знай, что) совершилась в
тебе победа Богом, и отселе Он уже будет осенять скинию
(твою), потому что она Его есть, Он будет шествовать пред
нею, и предуказывать стан для нее (отдохновение, покой).
Ибо, если Он прежде не остановится, в каком желает месте,
то и она, как говорит Писание, не может делать остановки
(иметь покой) (Числ. 9, 16 – 23).
Великая есть опасность, пока человек не помнит себя
и не увидит ясно, что в нем нет уже ничего от (части
врагов), силящихся расстраивать делание монашеское, научая
неестественностям. Нужду имеем мы потому, чтобы страх пред
благостью Его (Божиею, или пред Благим Богом) начальствовал
над нами, чтоб память (о смерти и суде) непрестанно
поражала нас, и святое смирение господствовало над сердцем
нашим всякий час, по милости Божией, (а для этого имеем
нужду) не нерадеть о том, что уготовляет и хранит все то
(те святые чувства и расположения), но пребывать в том умом
даже до конца, – видеть непрестанно грехи свои, и ни в
чем не верить себе, пока находимся в злом рабстве.
Когда кто осуждает ближнего, укоряет и уничижает
брата в сердце, поносит его, как только находит случай,
учит с гневом, оклеветывает пред кем-либо, то это делает
его чуждым милости, какую улучают святые, и честных
добродетелей. Ибо это губит поднимаемые человеком труды,
уничтожая добрые плоды их. Кто говорит: я оплакиваю грехи
свои, и делает нечто из сказанного, тот несмыслен. Кто
говорит: я плачу о грехах своих, и имеет нечто из того, тот
обольщает себя.
Ищущий безмолвия, и не заботящийся вместе с ним
отсечь страсти, слеп в деле наздания добродетелей.
Оставивший свои грехи (в небрежении), и пекущийся об
исправлении другого, чужд молитвы от всего сердца, и
разумного к Богу прошения. Вот настоящее мужество –
когда человек противоборствует прежним грехам, о прощении
коих и просит, умоляя всегда о том, чтоб опять не впасть в
них, ни в сердце своем, ни в действовании, ни в чувствах.
Если память о грехах не будет непрестанно
господствовать над сердцем Его, и не отвратит его от всего,
что есть в мiре, так чтоб это не одолевало его, то не может
он остановить грехи свои, и, довольствуясь (попечением) о
них одних, отстать от осуждения творения Божия. Блажен, кто
сподобился сего во истине, а не притворно и с лукавством.
Впрочем это есть дело истинный имеющих плач, чрез сие
видимое, ум с чувствами (напрягающих) на то, чтоб не
осуждать ближнего. Ибо, если удовольствует тебя попечение о
грехах своих, то это отчуждит тебя (заставит забыть) от
грехов ближнего.
Воздавать за зло – далеко от плача.
Приноровляться к чему-либо мiрскому по тщеславию, тоже
далеко от него, даже в помышлении. Скорбеть о том, что не
приняли твоего мнения о сем приноровлении, – далеко от
него. Творить волю свою, далеко от него. Сказать о
ком-либо, что он хорош, или худ, стыд ему есть, потому что
он твердо знает, что сам сквернее его. Желать узнать о
деле, которое не его, стыд для него есть, и невежество, и
пленение злое, не дающее ему видеть грехи свои.
Если кто обнесет тебя, и ты возболезнуешь о том, то
по истине нет тут плача. Если будут у тебя какие-либо
житейские сделки, и ты, потерпев ущерб, восскорбишь о том,
то нет тут страха Божия. Если скажут о тебе что-либо, о чем
даже не знаешь, и ты возмятешься, то нет тут (страха
Божия). Если кто прославляет тебя, и ты приемлешь то, то
нет (страха Божия) тут. Если побранит тебя кто, и ты
возболезнуешь о том, то нет (страха Божия) тут. Если
обтекаешь славных мiра, желая дружества их, то нет (страха
Божия) тут. Если кто, разговаривая с тобою, заспорит, и ты
захочешь настоять на своем слове, то нет (страха Божия)
тут. Если презрят слова твои, и ты заскорбишь о том, то нет
(страха Божия) тут. Все это обнаруживает ветхого человека,
что он жив еще и являет власть свою, потому что нет там
(внутри) того, кто противоборствовал бы ему, (нет страха
Божия), нет и истинного плача.
У действующего по Богу, должны быть умные очи, чтоб
познать себя (и сознать), что он враг Божий бывает, (когда
поблажает) воле своей. Если ты, будучи хранителем заповедей
Божиих и всякое дело свое делая с разумом для Бога, будешь
держать на сердце, что не можешь угодить Богу
соответственно славе Его, и поставишь пред очами своими
грехи свои, то найдешь их сопротивляющимися лукавому
(духу), хотящему низложить тебя мнением о своей
праведности, – и они сохранят здание, которое устроил
тебе плач. Тогда узнаешь, что ты познал себя и то, где
обитаешь (в каком находишься состоянии), и не поверишь
сердцу своему, что одержана тобою победа. Ибо, пока человек
не предстанет на суд, и не услышит (окончательного) о себе
определения, и не узнает, какое место его, дотоле не может
верить этому, так как все остается страх, угодил ли он
Богу. Печаль по Богу, снедающая сердце, может сдерживать
чувства, и сопротивление (помыслам) с трезвением здравыми
сохраняет чувствилища ума. Но человек недоволен (к сим), и
не может верить себе, почему постоянно должен быть в труде,
пока находится в теле.
Блаженны, не надеющиеся дерзновенно на дело свое,
якобы угодное Господу, и стыдящиеся сретить Бога, по
причине такого ненаядения на дело свое, уразумевшие славу
Его, и старающиеся первее всего творить волю Его, по
хотению Его, познавшие немощь свою и удовольствовавшиеся
печалью о себе, чтоб оплакивать себя, не заботясь о
(прочем) создании Божием, которое Сам Он имеет судить.
Победа работающего (по Богу) откроется, когда он, всецело
соединившись с Богом, скончается по воле Его. Вписану же
быть ему в книгу живых есть, – когда Ангелы небесные
засвидетельствуют, что он миновал властителей
шуиих32.
Оттогда память его будет с небесными (жителями). Но пока
идет брань, человек находится под страхом и трепетом, ныне
победит, а завтра побежденным быть, – или ныне
побежденным быть, а завтра победить.
Борение сжимает сердце, а бесстрастие неборимо. Оно
получило уже венец и не беспокоится об участи трех (наших)
раздельных (частей), когда достигнут они умиротворения друг
с другом в Боге. Три эти части суть: душа, тело и дух, по
Апостолу, который говорит (о них) негде в послании (1 Сол.
5, 23). Итак, когда три сии сделаются едино действием
Святого Духа, то они уже не могут отделиться (друг от
друга). Так Христос, умерши и воскресши, ктому уже не
умирает: смерть Им ктому не обладает (Рим. 6,9). Смерть
Его была нам спасением, так как смертью Своею Он умертвил
грех, и воскресение Его было жизнью всем, крепко верующим в
Него. (Тем и другим) Он уврачевал (Своих Ему) от страстей,
чтоб жить им в Боге и давать плод правды.
Не почитай себя умершим (греху), пока терпишь
нуждения (греховные возбуждения) от врагов своих, во время
ли бодрствования, или во сне: ибо, пока бедный человек
находится на поприще, дотоле не имеет он дерзновения, и,
смотря издали (на конец), не верит делам своим. Только
неразумный, хотя каждодневно падает, думает о себе, что
побеждает, потому что нет борьбы на поприще.
Посему-то Господь сказал ученикам Своим, посылая их
на проповедь: никогоже на пути целуйте; целуйте же
сущих в доме. И аще убо будет ту сын мира, у него
пребывайте (Лк. 10, 4 и д.). И там почиет мир ваш.
Опять и Елиссей сказал Гиезию, посылая его: аще обрящеши
мужа, да не благословиши его, и ты да не благословишися
от некоего (4 Цар. 4, 29). Ибо ведал, что им не
оживотворится отрок, и что он не имел силы воздвигнуть его.
Когда же вошел человек Божий, то, увидев отрока лежащим на
одре, затворил дверь за собою, и каждым чувством совершил
подвиг и действия, восходя на одр к отроку и нисходя, и
прохаживаясь до седьми раз. Когда согрелись чувствилища, по
волению Духа Божия, тогда отверзлись очи отрока.
Что же имеем сказать мы, бедные, любящие славу мiра
сего, паче славы Божией, незнающие как вести брань, а
спешащие войти в повой, не ведающие долготерпения Божия,
что Он оставляет плевелы вместе с добрым плодом, и пока не
достигнет (в меру) добрый плод, и не совершится, не
посылает собирать плевел? И Гиезий совершил течение пути,
но не успел воздвигнуть отрока, потому что возлюбил славу
человеческую, паче славы Божией.
Блаженны очи, с разумом стыдящиеся простертися к
Богу, и старающиеся язвы свои уврачевать с разумом,
сознающие грехи свои и молящиеся об отпущении их. Горе же
тем, кои губят время свое, думая, что безгрешны, кои
попирают совесть свою, не желая быть приводимы ею в
сокрушение, и не признавая, что не мало есть быть малейшим.
Как земледелец, посеявший семена, если они не
принесут плода, почитает их даром пропавшими и тужит о
труде своем, по причине сего непринесения плода, так и
человек, хотя бы ведал все тайны и всякие имел познания,
творил силы многие и исцеления, пребывал в разных
злостраданиях, и наготствовал даже до лишения одеяния, все
еще под страхом есть, не полагаясь на совесть свою, и
будучи еще окружен врагами ловцами, и наветниками, пока не
услышит слова сего: любы николиже отпадает, но всему
веру емлет, вся уповает, и вся терпит (1 Кор. 13, 8, 7
).
О, сколь труден путь Божий, как сказал Он, что
узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их
есть, иже обретают его (Мф. 7, 14)! И мы, бездельные и
любострастные, успокоением себе имеем то, что не можем
(будто) нести ига, о коем Он сказал: возьмите иго Мое на
себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен
сердцем: и обрящете покой душам вашим. Иго Мое благо, и
бремя Мое легко есть (Мф. 11, 29. 30). И кто есть в
числе мудрых по Богу, и (Бога) боящихся, который не
подвизается всею силою поднять злострадание во всяком труде
и удалении (от мiра), в безмолвии, хранении (сердца) и
попечении (о спасении)? Но и Он найдет себя все же
недостойным изрещи устами своими имя Бога. Страстей ради,
действующих в нас, Владыка, Господь Иисус пришел (к нам на
землю), чтобы в нас, не по плоти ходящих, но по духу
(Рим. 8, 1-4), умертвить их, показав нам всю волю Отца. Уча
учеников Своих, Он говорил им: егда сотворите всяк
овеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже
должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10. 11).
Это говорил Он тем, кои подъяли труд и хранили его, потому
что знали, что есть грабители, готовые украсть труд их.
Всякий, увидев что-либо ядовитое, бежит от того со страхом,
– змею ли (увидит), или ехидну, или скорпиона, или
другое что обладающее смертоносным ядом. А бесстыжая душа
наша бедная принимает все умервщляющее ее, не бежит от
того, и даже не отступает, но услаждается тем и слагается с
тем сердцем, почему всуе иждивает время свое, пребывая
нерождающею и бесплодною.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter