Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на 2-е послание святого апостола Павла к Солунянам (Фессалоникийцам)
Во втором отделении 1-й части послания, исторической, святой Павел описывает свое с сотрудниками своими пребывание в Солуни (2, 1-16), касаясь двух преимущественно пунктов: а) характерических черт своего проповедания и действования (2, 1-12); и б) уверования и мужественного пребывания в вере солунян (2, 13 — 16).
Приступая к объяснению сего отделения, неизбежный встречаем вопрос: что заставило святого Павла коснуться сего предмета и так подробно его изображать? — Святой Павел так начинает свою речь: сами бо весте.
Частица бо — γαρ — ибо указывает в последующей речи причину на предыдущую, — как бы так: вот что рассказывают о моей у вас проповеди и вашем обращении. Оно так и есть, ибо сами знаете, как что было. Две половины этого отделения точно отвечают тому, что слышал святой Павел (1, 9), именно, каков вход имехом к вам (2, 1 — 12) и како обратистеся (2, 13 — 16).— Но если б у святого Павла в самом деле было в намерении только подтвердить и разъяснить рассказываемое сторонними лицами; то, как все это известно уже солунянам, довольно было намекнуть о том, а не изображать с такою подробностию. Речи сторонних христиан можно считать поводом к тому, что святой Апостол заговорил о сем предмете, но что он говорит о нем так широко, на это, верно, была другая причина.— Первою, возможною здесь причиною можно поставить то, чтоб возобновлением в памяти солунян всего, что было у них при уверовании, надежды их? Не обманул ли вас Павел, или сам он не в прелести ли, под каким-либо влиянием нечистых? Сколько у нас иудеев? А они неохотно веруют. А сам показался только и ушел — и заботы ему нет... Такие речи не могли, конечно, всех смущать, но нельзя сказать, чтоб никого не смутили, особенно из тех, кои уверовали по выходе святого Павла из Солуни. Колеблющихся могли разуверить более искусные и твердые; но их разуверие требовало апостольского подтверждения. Святой Апостол и пишет. Видно только, что он хочет устранить действительные, а не воображаемые смущения. — Самый образ речи не допускает догадки, будто святой Павел, предвидя, что и здесь, как в других местах, явятся смутители покоя верующих, предварительно заготовляет против них отпор в предлагаемом истолковании своих действий.
Характеристические черты аа) проповедания и бб) действования святых Апостолов в Солуни,— 2, 1 — 12.
Глава 2, стих 1. Сами 6о весте, братие, вход наш, иже к вам, яко не вотще бысть.
Сами бо весте. Предыдущая речь подала повод, или послужила переходом, к последующей. Святой Павел и соединяет сию с тою, пересказывая то же, что рассказывали сторонние и что знали сами солуняне, только с своею особою целию.— Вход наш. Это — не прибытие только в Солунь и первое появление между солунянами, но все вообще пребывание там святого Павла, от прихода до удаления, вступление в духовное общение с солунянами, как он им проповедовал, как они уверовали, как образовалась и устроена Церковь из них.
Яко не вотще бысть. Это против первого нарекания. Не вотще — ου κενη. Κενος — пустой. Верно говорили: попусту ходят эти люди, праздные странники, мечтатели, обманывающие или обманутые. Апостол и говорит: мы не такие. Кто таков, тот не станет страдать; а мы в Филиппах пострадали и, к вам пришедши, должны были тотчас вступить в борьбу и подвиг. Можете судить по этому одному, что вход наш к вам — дело наше, в вас совершенное, — не есть дело праздности, пустое, бесцельное, обманчивое. Подобное сему значение имеет сие слово в 1 Кор. 15, 14, где святой Павел говорит, что если Христос не воскрес, то тще проповедание наше, тща же и вера ваша. Такая мысль вполне соответствует тому, что говорится во 2-м стихе и далее в 3-м; не от прелести. Святой Златоуст толкует: ουκ ανθρωπινη, ουδε η τυχουσα не человеческий (вход), по обычным житейским целям бывающий, и не случайный, не кое-какой, не бесцельный, не ничтожный. Экумений Златоустову мысль разъясняет, говоря: не вотще, то есть наши проповеднические беседы были не ложные басни или сонные мечтания, пусторечия или праздноречия — ου μυθοι ψευδεις και ληροι. Откуда это видно? — Видно из того, что, только избежавши опасностей, мы опять дерзнули подвергнуть себя новым опасностям, на что, конечно, не решились бы, если б не были уверены, что проповедь наша Божественна. Ибо, по Феодориту, «пускающиеся в обман только до опасностей носят личину, а как скоро увидят их, тотчас обнаруживают себя,— и ложь обличается».
Если поставить это слово не вотще в соответствие с тем, что сказано в 1, 5: не в слове точию, но в силе, — то оно будет означать: вход наш к вам не был обыкновенный, не одним словом действовали мы среди вас, но слово наше, по особенной к вам милости Божией, было сопровождаемо знамениями и чудесами. Такая мысль будет стоять в соответствии и с предыдущим, показывая в знамениях Божиих, сопровождавших проповедь Апостола, причину, почему повсюду говорили о солунянах. На нее наводит и святой Златоуст, когда, приступая к толкованию второй главы, говорит вообще о содержании ее: «Здесь (Апостол) хочет выразить то, что и выше говорил, именно — показывает свойства (христианской) проповеди как со стороны чудес и решимости проповедников, так и со стороны ревности и усердия принявших проповедь».
Применительно к тому, что ниже говорит святой Павел, 3, 5: да не како всуе будет труд наш,— можно и в настоящем месте дать сему слову такой смысл,— что вход Апостола к солунянам не был бесполезен, но принес плод мног, обращение столького числа и столь ревностных христиан. В таком случае оно будет соответствовать 2, 13 — 16, где говорится об обращении солунян. Блаженный Феодорит говорит, что после скорбных обстоятельств в Филиппах исполнился святой Павел большого усердия, потому что предвидел пользу трудов. Какую из сих трех мыслей избрать, это можно оставить на произвол, ибо они все не противоречат одна другой, равно как и течению апостольской речи.
Стих 2. Но предпострадавше и досаждени бывше, якоже весте в Филиппех, дерзнухом о Бозе нашем глаголати к вам благовествование Божие со многим подвигом.
В том уже, что Апостолы, предпострадавши, опять вступают в дело проповеди, за которую страдали, надо видеть нечто великое, необычайное, вышечеловеческое. Неотступность от своего дела, и небоязненность, с какою было предлагаемо учение, приносящее не радости, а скорби, показывают в святом Павле и его сотрудниках людей, о которых стоит только напомнить, чтоб рассеять взводимое на них и дело их нарекание. Это и делает святой Павел. Сами, говорит, знаете, что было с нами прежде прихода к вам и что было у вас, и по тому, как что было, судите о значении нашей проповеди. Святой Златоуст говорит: «Видишь ли, что от твердости проповедников заимствуется доказательство Божественности их проповеди! Если б, — как бы так говорит Апостол,—проповедь наша была не такова, то мы не подвергли бы себя таким бедствиям, которые не дают нам и вздохнуть свободно».
Как пострадали Апостолы в Филиппах, о сем передают Деяния святых Апостол в 16, 12 — 40. Солуняне же узнали о том или от самих Апостолов, или от филиппийских христиан, с которыми, конечно, тотчас по обращении вступили в общение. Двумя словами очерчивает святой Павел, что было с ними в Филиппах: предпострадавше и досаждени бывше. Под страданиями он разумеет то, что растерзали одежды их, били палицами и, давши многие раны, отослали в темницу, где они посажены были в дальнейшую камеру, и ноги их забиты были в клади (колодки) (Деян. 16, 23 — 24). Досаждением же (υβρις — укор, бесчестие, поношение), кроме того, что всенародно обнажили их и били, конечно не без укорных при сем слов, верно, означает и то, что в святом Павле не пощажено было даже право римского гражданина, как он говорил о том и в Филиппах судьям (Деян. 16, 37). Какое точное согласие послания с Деяниями даже в таких частностях!
Дерзнухом о Бозе нашем. Дерзновение — παρρησια - смелость, несмущенная небоязненность возвещать истину в лицо неверам, и притом враждебным. Оно не от одного убеждения в истине, но еще и от уверенности, что проповедование совершается по личному Божию поручению, и что при этом всегда готова Божия помощь. Это есть отличительное свойство всех Апостолов. Сам Господь повелел им быть такими и дал силу на то. Пред владыки, говорит, и цари ведены будете... Но не бойтесь. Дастся вам, что возглаголете. Не вы бо будете глаголющий, но Дух Отца вашего, глаголяй в вас (Мф. 10, 18 — 20). О дерзновении святого Апостола Павла часто говорится в Деяниях, начиная с самого обращения его. В Дамаске, в Иерусалиме, а потом и всюду дерзает он небоязненно проповедовать Евангельскую истину (Деян. 9, 27 — 28; 13, 46; 14, 3; 19, 8; 26, 26). На такое дерзновение воодушевляло и его, как других Апостолов, не одно глубокое убеждение в истине, но особенно то, что он лично от Самого Господа получил заповедь на то и обетование всегда готовой притом помощи свыше. Сам Господь явился ему и послал его проповедовать о имени Его всем языкам (Деян. 9, б, 15—16; 22, 17 — 21). Вот он и дерзает, не на свою надеясь силу, но дерзает о Боге своем, Которого, по осязательным опытам, сознавал своим помощником и покровителем и с Которым, во глубине сердца приискренне соединен будучи, все что ни делал, делал при свете умного видения Его, от Него приемля вразумление что, как и когда делать, и воодушевление на самое действование. Как чувствуется такое к Богу отношение постоянно, так и изрекается невольно. Напомянув о сем солунянам, Апостол вместе и их ум возводит к тому, чтоб источник преподанного им учения они видели не в человеке, а в Боге и держались его, как от Бога прямо им данного. Уверяя, что дерзает о Боге, он внушает, что и проповедует пред Богом с сознанием, что явлен есть Ему, а тем хочет расположить и их явленным признать его в совестях своих (2 Кор. 5, 11), признать то есть искренним проповедником Богом вверенного ему учения, каким они уже и признали его в начале, приняв слово от него, не аки слово человеческо, но, якоже есть воистинну, слово Божие (стих 13). Почему и прилагает, что он дерзнул глаголать к ним не свое что-нибудь, но благовествование Божие. В этом главная мысль второго стиха, как первого — в слове не вотще. Все же другие слова указывают только на соприкосновенности, наводящие на сию мысль. Оба стиха коротко так можно передать: наш вход к вам, наше дело у вас, наше проповедание было не пустое что, но мы принесли вам от Бога радостную весть о спасении, преподали вам Божие благовествование.
Со многим подвигом. Как прежде о солунянах сказал он, что они приняли слово в скорби мнозе с радостью Духа; так о себе теперь говорит, что и они дерзнули о Бозе преподать им слово Господне со многим подвигом. Подобное сопоставление своего подвига с подвигами обращенных делает святой Павел и в послании к Филиппийцам (1, 30). Под подвигом, впрочем (αγων — борение), можно разуметь здесь не одних внешних препон и скорбей преодоление, но и борение с умами слушавших, как можно заключить из того, что святой Павел состязался с иудеями от Писаний (Деян. 17, 2); равно как и вообще неутомимость в труде проповедания, о коем говорит ниже (стих 9—11). Желающий просмотреть, какие подвиги поднимал святой Павел в проповеди Евангелия и в других местах, пусть прочитает 1 Кор. 9, 2-9; 2 Кор. 4, 8; 11, 23-30; 2 Тим. 4, 7.
Стих 3. Утешение 6о наше не от прелести, ни от нечистоты, ниже лестию.
Утешение наше, подразумевается, есть, а не было, как показывает глаголем в следующем стихе, с которым сей составляет одну речь. В этом 3-м стихе, в связи с следующим 4-м, святой Апостол подтверждает сказанное в 1-м и 2-м стихах общим положением о происхождении Евангельского учения от Бога. Он дает как бы ответ на вопрос: откуда видно, что ваше дело не пустое, что вы предлагаете Божие благовестив,—что будто и воодушевляет вас говорить, несмотря на неприятности из-за того, — ответ такой: на все это одна причина — та, что наше учение не есть какое-либо заблуждение, в котором мы запутались, подобно философам, не есть дело нечистых сил или какая кознь злохитрая, а прямо от Бога нам поручено. Повеление Божие воодушевляет нас проповедовать, и мы убеждены, что проповедуем истину, так же как убеждены в том, что Бог истинен. Но как это свидетельство святого Апостола о себе и своем деле могло быть иными подвергаемо сомнению, то вслед за сим он указывает на свою деятельность между солунянами, которая всем известна (стихи 5 и 9), и вывод из которой должен быть один и тот же, говоря как бы: если словам не верите, то поверьте делам, как и Господь сказал иудеям (Ин. 10, 38; 14, 11).
Утешение παρακλησις — что означает приглашение, призывание, вообще речь, обращенную к другому. По содержанию речи и παρακλησις бывает то учение (Деян. 15, 31), то увещание (1 Тим. 1, 9), то утешение. В настоящем месте так наименовал Апостол Евангельскую проповедь, и прилично так наименовал ее, ибо Евангельская проповедь совмещает все сии три стороны. Она есть и учение, ибо предлагает чистые и непреложные истины о Боге, человеке, и о всем сущем,— есть и увещание, или умаливание (2 Кор. 5, 20), ибо состоит не в одном предложении истины, но и в убеждении изменить прежний недобрый порядок жизни на добрый и Богу угодный,—есть и утешение, ибо обещает самые высокие утешения страждущему человечеству в примирении с Богом верою в Господа Иисуса Христа и в уготовлении верующим Царствия Небесного. Можно потому сказать, что слово сие употребил святой Павел вместо сказанного пред сим благовествования Божия.
Не от прелести, ουκ εκ πλανης. Πλανη означает обманывание и обольщение других (Мф. 27, 64; Еф. 4, 14), и собственное заблуждение, или самопрельщение. В том и другом смысле оно противоположно истине (1 Ин. 4, 6), как истиннолюбию и правдивости и как несомненному знанию действительной истины. В настоящем месте оно стоит в последнем значении. Святой Павел сказывает сим: так настойчиво проповедуя Евангелие, мы не стоим в прелести, в заблуждении, которым бы сами увлеклись или увлечены были другими, подобно философам и подобным людям, увлекавшимся мечтами своими, но осязательно знаем, что проповедуем истину, ибо лично получили повеление на то Самого Бога (Деян. 22, 21), Который есть сама истина. Дело наше, — говорит святой Павел, по Златоусту,— «не обольщение, в которое бы мы вдались», по Феодориту,— «учение, предлагаемое нами, не имеет сходства с баснями стихотворцев, исполненными многой лжи», по Экумению, — «проповедание наше не есть что-либо заблудное — πεπλανημενον — плод саморельщения укоренившегося».
Ни от нечистоты. Иные видят в сем слове отрицание нечистых побуждений; Апостол хочет будто сказать, что проповедь их производится не из тщеславия или корысти. Но как об этом он будет говорить тотчас в 5-м стихе, то здесь ту же мысль предполагать излишне. Поэтому не настоит необходимости отступать от смысла, какой дают сему слову древние отцы и учители Церкви, именно — что святой Павел отрицает сим происхождение своего дела от нечистой силы, подобно языческим суевериям, магии и волхвованьям. Эта мысль согласно с целию святого Павла в этих двух стихах — 3-м и 4-м — указать источник своей проповеди и своего мужества. В третьем стихе он отрицает ложные о сем мнения, какие ходили, может быть, между солунянами, а в 4-м указывает истинный того источник. Первый источник заблуждений человеческих — ум недальновидный и гордый, считающий непременно истинным все, что ни придумает. Что не из сего источника проповедь апостольская, это сказал святой Павел в слове ουκ εκ πλανης. Другой источник заблуждений человеческих — отец лжи, научивший людей всяким темным делам и непотребствам. Это, в отношении к своей проповеди, отрицал Апостол: ουδε εξ ακαθαρσιας. Словом от нечистоты, — говорит святой Златоуст, — выражается то, что дело Апостолов было не из рода дел темных, каковы дела чародеев и волшебников. «Учение апостольское,— говорит Экумений,— не есть что-либо нечистое, чародейное, похожее на заговоры и стихи магические, употребляемые иными жрецами». Та же мысль у блаженного Феофилакта с блаженным Феодоритом. Что могли так думать о деле Апостолов и им належала нужда отрицать сие, ничего нет дивного, ибо и на Самого Господа было такое же нарекание и Он опровергал его. Могли составить эту клевету на Апостолов по тому поводу, что проповедь их всюду сопровождалась чудесами и они учредили таинства, которые производили в принимающих их необыкновенные действия.
Ниже лестию, ουδε εν δολω. Одинаково отрицается и это, но с особым оттенком, который исходит от предлога εν. Надобно, однако ж, и это слово так понимать, чтобы не отдалиться от общей цели Апостола в сих стихах,—отрицания источников, из каких ложно производится апостольское дело. Δολος, означает хитрость, коварство, злокозненность, сладкоречием и благовидностию прикрывающая задуманное зло. В простом быту это сознательный обман, или ков, в котором, вооружась лестию и человекоугодием, как говорят, искусные обходят простых. В более обширном виде это заговор, или возмущение, когда δολος из частных отношений переходит в область политическую и строит козни, разрушительные для установившихся порядков. Всего бы менее, кажется, нужно было возводить нарекание последнего рода на проповедников Евангелия, однако ж и на Господа возводят этого рода обвинение, и на Апостолов. Его и здесь Апостол разумеет. Припомнил он то слово, которое возносили на него и Силу в Солуни, что они все творят противно повелениям кесаревым, царя глаголюще инаго быти, Иисуса (Деян. 17, 7), и отрицает то. Были, может быть, и такие в Солуни, кои пространнее развивали это нарекание, — и Апостол нужным счел оговорить это. Только при этом смысле в согласии с течением речи и в εν δολω будет указываем новый ложный источник апостольского дела с политической точки зрения — который тоже отрицается святым Апостолом, как и другие. Этот смысл дают ему святые отцы и учители. По святому Златоусту, Апостол говорит сим, что их дело не есть дело злонамеренное, не есть какое-либо мятежническое дело, подобное делу Февды — δεδολωμενον; по Экумению — злокозненное, плод созрелого кова, — совершаемое, по Феофилакту, из стремления к возмущениям и переворотам, и могущее, по Феодориту, принявших его ввергнуть в беду. Иные здесь отступают от святых отцов,—и в ουδε εν δολω видят отрицание обмана и лукавства в Апостолах, или того мнения, по которому будто Апостолы одно говорили и делали, а другое имели в виду, проповедовали веру, которой не верили, с своекорыстными целями, избравши лесть в орудие к достижению их. Но этим спутывают течение речи, потому что чрез один стих Апостол опять будет отрицать в себе ласкание льстивое. Очевидный порядок течения речи здесь такой: в 3-м стихе Апостол отвергает ложные источники своего дела; в 4-м стихе указывает настоящий источник его в Боге; затем в 5-м и 6-м отвергает ложно приписываемые им недобрые цели и приемы.
Стих 4. Но якоже искусихомся от Бога верни быти прияти благовествование, тако глаголем, не аки человеком угождающе, но Богу искушающему сердца наша.
Искусихом — δεδοκιμασμεθα. Δοκιμαζειν — испытывать, дознавать на деле, исследовать (5, 1; 1 Тим. 3, 10), затем, вследствие испытания, признавать годным, способным к чему и за то избирать на какое-либо дело (1 Кор. 16, 3), и вообще — удостаивать, сподоблять. Люди испытывают и, по испытании, избирают. Бог не имеет нужды в испытании (Златоуст), а просто видит. Потому Апостол говорит здесь: Бог увидел, или признал нас годными (как бы опробовал нашу годность, благоискусность и верность), чтоб вверить нам Евангелие. Он вверил нам Евангелие потому, что видел нашу годность, вверяемую нам святыню, при помощи благодати, чистою принять, чистою сохранить и чистою передать другим без примеси от порчи нашего ума и сердца. «Бог испытал нас и избрал, чтоб вверить нам Евангелие» (Феофилакт); не избрал бы, если б не признал нас достойными; если б в нас было что дурное, то Бог не признал бы нас годными и благоискусными. Доказательством подобного достоинства служит то, что нам вверено благовествование (Златоуст). Но цель, почему о сем поминает здесь святой Павел, не та, чтоб о своем напомнить достоинстве, но та, чтоб удостоверить других в своей верности Божию повелению. Поелику нам оказано такое доверие, то мы не можем оказываться неверными. Но как вверено нам и как, при вверении, заповедано, тако глаголем, то есть в том же духе, по той же норме и мысли. Проповедание Евангелия вполне соответствует доверию. Бог искусил нас и вверил нам благовествование. Но какими Он искусил нас, такими мы и остаемся. Мы говорим так, как свойственно искушенным от Бога и признанным достойными благовествовать (Златоуст). Вывод отсюда: итак, верьте слову нашему, как слову Божию. Мы говорим вам не по какой-либо из указанных пред сим и отвергнутых причин, а говорим Божие, по Божиему повелению, без всякой примеси чего-либо, неодобрительного пред Богом.
Якоже искусихомся... тако глаголем, не аки человеком угождающе, но Богу искушающему сердца наша.— Не имеем, говорит, в виду человекам угождать, а вся наша забота о том, чтоб оказаться угодными Богу, искушающему сердца. «Не сами мы поставили себя учителями, но Богом вверено нам Евангелие. Поэтому и говорим, и делаем все, как бы при свидетеле Боге; ибо знаем, что не сокрыто от Него ни одно душевное движение» (Феодорит). Хотя святой Павел говорит, что они только стараются дело свое явить угодным Богу, но очевидно питают уверенность, что оно точно таково; потому что совесть их свидетельствует, что они во всем верны Вверившему и действуют совершенно по Его намерениям и желаниям. Предотвращает сим Апостол нарекание, невыгодное для успеха Евангелия, будто они действуют из человекоугодия. Ибо в таком случае всегда уместно подозрение в покривлении истины. Но это невозможно, когда действуют пред Богом в угодность Ему. Бог видит сию неизменную верность, и мы со страхом ревнуем являть ее Ему, служа как бы пред лицем Его, чтоб иначе за неверность не отставил нас от дела. Если не отставляет, значит, видит нас верными. Вывод и здесь тот же: итак, не колеблитесь в вере слову нашему, ибо оно вполне таково, каким быть ему угодно Самому Богу.
Под человеками, коим угождение отрицает святой Павел, можно или разуметь таких людей, кои бы ввели в заблуждение и уговорили распространять свое лжеучение, или составили какой ков и подучили действовать по плану своему, или разуметь тех, коим проповедуется Евангелие, чтоб показать, что они не применяются к их желаниям, а прямо говорят истину Божию, не останавливаясь тем, что она может быть неприятна слышащим (сравни: Гал. 1, 10).
Стихи 5 и 6. Никогдаже 6о в словеси ласкания быхом к вам, якоже весте; ниже в вине лихоимания: Бог свидетель. Ни ищуще от человек славы, ни от вас, ни от инех.
Святой Павел переходит теперь к указанию духа, видов и приемов своей проповеди. Три нарекания, возможных или действительных, отстраняет здесь святой Павел: в ласкательстве, в лихоимании и славолюбии. Это обозначается и строем речи: никогда же... ни в вине... ни ищуще: по-гречески ουτε... ουτε... ουτε. Прежде всего отстраняет святой Павел нарекание в ласкательстве: никогдаже в словеси ласкания быхом к вам. Это ласкательство, или лесть, есть крайне отталкивающий образ действий. Не только неприятно лицом к лицу иметь дело с ласкателем, но много теряет даже и тот, кто не показался при личном сношении льстецом, как скоро наводится на него подозрение или нарекание в этом. Подобное нарекание и спешит отстранить святой Павел. Ибо оно могло служить преградою между ним и солунянами. К тому же, отклонив это нарекание, святой Апостол тем самым ослаблял уже другие два (в лихоимстве, в искании славы), в которых нельзя иметь успеха без ласкательства. Святой Златоуст в такой именно зависимости поставляет их, говоря: «Мы не ласкательствовали, как это делают люди, ищущие корысти или власти. Нельзя сказать, чтоб мы ласкательствовали, чтоб достигнуть власти, или чтоб мы решились на это для денег». Апостол говорит: мы не были к вам в словеси ласкания, εν λογω κολακειας, не относились к вам с словом ласкательным. Наше слово к вам было чуждо лести, и по образу речи, и по содержанию ее. Но λογος значит еще смысл дела, побуждение, причину. Если это принять, мысль Апостола будет такая: мы не относились к вам и не действовали среди вас в духе ласкательства. В таком случае в словеси ласкания εν λογω κολακειας εν προφασει πλεονεξιας и будет обнимать всю деятельность Апостолов, тогда как в первом оно касается только слова, беседы, проповеди.
Ни в вине лихоимания. Не действовали мы среди вас и в видах корысти. Пришли к вам, чтоб облагодетельствовать вас проповедью Евангелия, а не с тем, чтоб олихоимствовать вас. В вине лихоимания εν προφασει πλεονεξιας. Προφασις — предлог и намерение. Апостол хочет сказать: под благовидностию проповеди и апостольского дела мы не скрывали корыстных видов. Не то хочет сказать, что никто не может обличить их в этом, что ничего такого не обнаружилось, но что у них и на сердце не было лихоимнических замыслов, что им и в голову это не приходило (Экумений). Чего ради при этом Апостол призывает Бога в свидетели? — Ради важности нарекания, могущего нанесть большой вред делу проповеди, если не отстранить его; между тем как нельзя видеть, что действительно нет у Апостолов таких целей, ибо они скрыты в сердце. — Апостол и призывает в свидетели Бога, испытующего сердца, пред Которым и от Которого они действуют (сравни: Рим. 1, 9; Флп. 1, 8). Хочет он, чтоб и следа не осталось такого темного о них помышления, и приглашает посмотреть в их совесть при свете всеведения Божия.
«В рассуждении ласкательства, — говорит блаженный Феодорит вслед за Златоустом, — свидетелями (Апостол) назвал их самих (солунян), потому что льстивые речи явны слушающим, а в рассуждении лихоимства, — не их только, но и Назирающего над всею вселенною, потому что от людей нередко скрыта бывает цель, для которой что делается».
Ни ищуще от человек славы, ни от вас, ни от инех. Не быхом ищуще, то есть не были мы также искателями славы человеческой, действовали, не требуя почестей, не тщеславясь,— и это не у нас только, но повсюду и пред всеми. «Не сказал Апостол: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честию, что значило бы упрекать (солунян), но: мы не искали славы» (Златоуст). «Хотя и славимы были они от людей, но сами не искали славы и не услаждались ею» (Экумений). В этом святые Апостолы уподоблялись Господу, Который славы от людей не только не искал (Ин. 8, 50), но и не принимал (Ин. 5, 41). Славолюбием подавляется истиннолюбие (44). Но не такова слава Божия. Ищай славы Пославшаго его, сей истинен есть и несть неправды в нем (Ин. 7, 18). Это убеждение и желал святой Павел поселить в сердцах солунян. Призывание Бога в свидетели для удостоверения в чистоте от лихоимства простирается и на этот пункт — на удостоверение в чистоте и от славолюбия. «Тот же свидетель есть и того, что мы проповедуем, не славы от человеков ища» (Экумений).
Доселе святой Павел выставлял на вид предмет проповеди, источник учения проповедуемого и дух проповедания, или побуждения к тому. Теперь приступает к изображению того, как они держали себя во время проповеди Евангелия у солунян. В трех отдельных отрицаниях (1, 2; 3, 4; 5, 6) отразил он взводимые на него нарекания, удостоверив, что его учение не есть какое-нибудь пустое суеверие, но Евангелие Божие, которое от Бога, а не из недоброго какого источника, и что сам он, при проповедании его, водился не нечистыми какими побуждениями лихоимства или тщеславия и учил не с неправыми приемами лести и лукавства, но как пред Богом, испытующим сердца. Теперь обрисовывает он свою деятельность с положительной стороны в кратких, но сильных выражениях.
Стих 7. Могуще в тяготе быти, якоже Христовы Апостолы: но быхом тиси посреде вас, якоже доилица греет своя чада.
В тяготе быти, можно бы, как с первого раза кажется, применяясь к тому, что говорит Апостол в 9-м стихе: да не отяготим, и к употреблению этого слова Апостолом в других местах (2 Сол. 3, 8; 2 Кор. 12, 16; 11, 9), понять как — обременять содержанием себя. Апостолы, по повелению Господа благовестникам от благовестия питаться (1 Кор. 9, 14), могли безукоризненно принимать содержание от лиц, принявших Евангелие. Как это требовало расходов новых, не бывших прежде, то могло казаться тяготою. Не эту ли тяготу и разумеет здесь святой Павел, говоря как бы: мы могли бы вас обременить содержанием себя, но не сделали этого? - Нет, не эту. Ибо тогда следовало бы прибавить вам и поставить вместо — в тяготе быти εν βαρει, — быть в тяготу εις βαρος,— сказать то есть: могуще быть вам в тяготу. Главное же, почему нельзя принять такого смысла, в том, что он не соответствует ни предыдущей речи, где говорится о неискании славы, ни последующей, где Апостол говорит о своей тихости. Лучше — могуще в тяготе быти — истолковать, как в русском переводе: могуще явиться с важностию, как Апостолы. Златоуст говорит на сие место: «Если посланники царей пользуются честию, тем более можно нам. Тем, которые посланы к людям от Бога, по всей справедливости надлежит, как явившимся нам с неба вестникам, большею пользоваться честию, но, несмотря на такое избыточество права, мы не делаем ничего подобного, чтобы заградить уста противников».
Можно допустить, что святой Апостол имеет здесь в мысли отстранить новое особое нарекание, похожее на то, какое после сплетено было в Коринфе (2 Кор. 10, 10), именно, что святой Павел слишком слабо действовал. Посланнику Божию следовало бы явить более важности. Апостол и говорит: могли мы явиться таковыми, но были тихи. Любовь наша к вам заставила нас так действовать.
Но быхом тиси среди вас. Но отвечает непосредственно вышесказанному: могуще в тяготе быти, вместе с которым составляет особую законченную мысль,—как: могли мы явиться с важностию, но были тихи, — то есть не держались высокого тона, не были обладающие (1 Пет. 5, 3), но как слуги, по заповеди Господа, все готовы были сами делать для вас (Мф. 20, 26). Тиси — ηπιοι. `Ηπιος, — кроткий, тихий, нежно любящий, благосклонный, — употребляется именно в отношениях высших к низшим, царя к подданным, начальника к подчиненным, родителей к детям, врачей к врачуемым. Среди вас — в обращении с вами мы были такие же, как вы; будто ничего особенного не имели, будто не получили никакого особенного назначения и значения (Златоуст); являлись среди вас, окруженные вами, как учители учениками, как матери детьми, как кокош птенцами. Эта-то снисходительность, может быть, и послужила одним к укору Апостолов в ласкательстве, а другим — к укору в слабохарактерности. Отвечает Апостол: все это плод любви к вам, а не лесть или слабость.
Якоже доилица греет свои чада.
Первая черта нрава Апостолов Солуни — тихость; вторая — материнская любовь. Доилица здесь — не кормилица, как видно из того, что она представляется питающею своих чад. Это — мать в период отдоения дитяти, мать доящая (кормящая грудью). С материю сравнивает себя святой Павел и в послании к Галатам (4, 19). И отцом он нередко называет себя в отношении к уверовавшим чрез него (здесь же - 11; 1 Кор. 4, 15). Сравнение с материю здесь оказалось более уместным, потому что Апостол хотел выразить свою крайне нежную к ним любовь, или любовь со стороны чувства; любовь же со стороны дел любви выражает он ниже (стих 9) сравнением себя с отцом. Им же хотел Апостол бросить заключительный свет и на предыдущие оправдательные против нареканий мысли свои. Так святой Златоуст: «Льстит ли кормилица дитяти, чтоб заслужить от него славу? Ищет ли она денег от малюток? Бывает ли высокомерна с ними и сурова? Здесь Апостол обнаруживает в себе нежную любовь».
Греет своя чада, θαλπη. Так говорится о птицах, которые согревают своих детенышей, прикрывая их крыльями. Так и мать укутывает свое малое дитя у груди своей, чем и охраняет его, и живость ему придает. Сравнение указывает на устремление любви, все готовой делать для любимого.
Стих 8. Тако желающе вас, благоволихом подати вам не точию благовествование Божие, но и души своя, зане возлюблены бысте нам.
Тако желающе вас — ομειρομενοι υμων. Слово сие означает сильное желание соединиться с кем, вступить с ним в общение и сердечный союз, в отношении к отсутствующим — желание видеться с ними и опять быть вместе. Солуняне были прежде чужие по вере, как на стране живущие. Апостол выражает сим, как он желал их привлечь к себе, желал сердечного союза с ними, желал именно их, а не чего-либо ихнего, как в другом месте (2 Кор. 12, 14) сказал: не ищу вашего, но вас.
Благоволихом — ευδοκουμεν. Слово сие означает охотное, радостное и удовольствием сопровождаемое свободное решение доброй воли. Оно употребляется и для выражения Божия благоизволения о спасении рода человеческого и каждого лица (Кол. 1, 19; Гал. 1, 15; 1 Кор. 1, 21), и о добрых устремлениях человеческих желаний (Рим. 15, 26; 2 Кор. 5, 8 и другое).
Подати вам... души своя, μεταδουναι — передать. Напрасно хотят видеть здесь только 5отта — дать, отдать,—под душою разумея жизнь, так, чтоб было: мы охотно желали не только преподать вам Евангелие, но и души свои за вас положить, если б потребовалось (сравни: Мф. 20, 28). Но тогда стояло бы за вас, а не вам. К тому же так толковать, значит в одной и той же фразе раздвоять значение одного и того же слова μεταδουναι. В отношении к душам — отдать. Хотя и отдать за кого душу в значении пожертвовать жизнию показывает сильную любовь, но все же это слабее того, что хочет выразить Апостол. Он хочет сказать, что именно душу свою он охотно желал передать им. Подобно как мать, с которою сравнивает себя Апостол, — не только в опасностях готова положить жизнь свою за детей, но постоянно готова изливать и изливает душу свою в них, то же, что душою своею живет в них. Так и святой Павел уверяет, что готов был излить именно свою в них душу. По святому Златоусту, Апостол выражает: «Мы вас столько любим, что, если бы нужно было, отдали бы вам даже свои души», потому что были вам совершенно преданы. Мы не одно Евангелие вам преподали, но вместе с словами, которые, не щадя сил, обильно сеяли в вас, мы благоволили самые души передать вам, как душа матери переходит как бы в дитя, которого она питает не сторонним чем, а элементами своей жизни. Сильная любовь все готова передать, или перенесть, в любимого. Так Христос Спаситель, в показание беспредельной любви Своей к нам, Себя Самого всего подает нам в Святом Причащении. Такой же характер любви и у Павла. Только что Спаситель делом подает, то Апостол передал благоизволением.
Зане возлюблены бысте нам. Высказав такое расположение и вместе напомнив солунянам, что оно действительно и явлено таким, спешит Апостол охарактеризовать его, указав истинный его источник не в чем-либо стороннем, а в одной любви. Могли тогда думать, или теперь подумать, что они чего-либо заискивали. В отвращение такого подозрения говорит Апостол: все это было не по чему другому, а зане возлюблены бысте нам (Златоуст, Феофилакт).
Стих 9. Помните бо, братие, труд наш и подвиг: нощь 6о и день делающе, да не отяготим ни единаго от вас, проповедовахом вам благовествование Божие.
Третья черта нрава Апостолов — полное самоотвержение. — Помните бо... Приводит причину на сказанное прежде, отвечает как бы на вопрос: из чего видно, что Апостолы были к солунянам, как мать, что готовы были и души свои передать им, как возлюбленным? — Из того, как мы действовали среди вас. Вспомните, как обращались мы среди вас, и удостоверитесь, как любили вас и готовы все вам отдать.
Труд наш и подвиг — κοπον και μοχθον. Не сказал: вспомните благодеяния наши, а что более впечатлительно: труд наш и подвиг (Феофилакт). Вместе сии слова встречаются еще (2 Сол. 3, 8; 2 Кор. 11, 27). Последнее усиливает первое, и вместе выражает одну мысль, что Апостолы не слегка касались труда, а прилежали ему усильно, имели труд памятный (Златоуст).—Но так различать, чтоб κοπον относить к проповеди, а подвиг (μοχθον) к рукоделию не следует. Оба то и другое обнимают.
Нощь бо и день. — Обычная фраза, выражающая непрерывное продолжение чего-либо во все сутки. Мы говорим: день и нощь, то же и латиняне: diu noctuque (долго, слишком долго). To же встречается и в Писании (Лк. 18, 7; Деян. 9, 24; Апок. 20, 10). Нощь стоит впереди ради того, что у иудеев (и афинян) сутки начинались с захода солнца и кончались заходом. Нет основания разделять их, нощь назначая на рукоделие, а день на проповедь. И ночью проповедовал святой Павел (Деян. 20, 7). Этим хочет только сказать святой Апостол, что они не были праздны ни минуты, были непрестанно в труде: то делали палатки, то проповедовали. Феодорит говорит: «(Апостол) показал чрезмерность усилий, не только указав на труд и подвиг, но к дням присовокупив и ночное время».
Делающе, εργαζεσθαι — обычное выражение телесного труда и преимущественно ручной работы, делания руками (1 Кор. 4, 12; Еф. 4, 28). Святой Павел разумеет свое художество — скинотворное, делание палаток для путешественников, войска, садов (Деян. 18, 3). Грамматическая форма показывает, что рукоделие — не главное в речи Апостола, а придаточное; главное же — проповедание.
Да не отяготим ни единаго от вас, разумеется — содержанием нас. А к коринфянам писал святой Павел: от иных церквей уях приим оброк к вашему служению (2 Кор. 11, 8). Нельзя потому на этом основании полагать, что христиане солунские были бедны. Так и везде поступал Апостол, из опасения положить препону распространению Евангелия, если б требовал себе содержания от обращаемых. «Вот каково усердие и какова забота о том, чтоб не соблазнить кого» (Феофилакт). «Смотри, как поступал Павел! Будучи проповедником и Апостолом вселенной, и удостоившись столь высокой чести, работал собственными руками, чтоб не отяготить поучаемых» (Златоуст).
Проповедахом вам εις υμας похоже на υμιν, по общему смыслу, но имеет свой оттенок, не тот только, что проповедали — среди их, но и — что проповедь входила в них, или внутрь их посевала семена Божественных истин.
Стих 10. Вы свидетели и Бог, яко преподобно и праведно и непорочно вам верующим быхом.
С сего 10 стиха говорится о том, как святые Апостолы держали себя по обращении солунян. На это наводят слова: вам верующим быхом, то есть после того как вы уверовали. Следовательно, 11-й и 12-й стихи дают знать, как и чему учили Апостолы их, уже уверовавших. Все, до 9-го стиха включительно говоренное, относится к деятельности Апостолов для обращения солунян, а 10-й, 11-й и 12-й — по обращении.
Вы свидетели и Бог. В начале ставит свидетелей, чтоб тем внушительнее расположить к принятию слова без колебаний и сомнений, «доставляя чрез сие словам своим большую степень достоверности и присовокупляя то, что особенно могло их убедить» (Златоуст). Так как речь имеет коснуться не одного внешнего, всем очевидного и всеми удобно наблюдаемого и обсуждаемого, но и внутреннейших чувств и расположений, именно в отношении к Богу, то Апостол во свидетели призывает не солунян только, но и Бога. О преподобии, то есть благочестии и страхе Божием, ведать верно может один Бог. Почему Апостол говорит как бы: свидетельствуюсь вашею совестию и Богом, свидетелем моей совести. «Вы свидетели того, что видели, а чего не могли увидеть, того свидетель Бог» (Экумений). «Ибо людям известно только видимое, а Богу — и сокровенное от людей» (Феодорит).
Яко преподобно, то есть благочестно, благоговейно, со страхом Божиим, всегда помня, что дело Божие совершаем и пред очами Божиими, и потому «без лукавства, без обмана, без человекоугодия, без нечестивых побуждений» (Экумений).
Праведно, никого не онеправдывая, всякому воздавая свое, вообще поступая в отношении к другим по всей широте заповедей, определяющих сие отношение.
Непорочно, αμεμπτως, безукоризненно, трезво, целомудренно, воздержно, степенно, вообще так, что никто пожаловаться на нас не может, чтоб мы послабляли себе в чем-либо, не были строги к себе. Очевидно, что словом непорочно указывает святой Павел на законный, Богу угодный образ действования в отношении к себе самим. Таким пониманием его не делается никакой натяжки в угоду обычному делению обязанностей человека по трем показанным отношениям. Оно здесь может значить то же, что целомудренно в Тит. 2,12. Но никак нельзя принять его как понятие, обнимающее собою оба предыдущие,— и преподобно, и праведно, — и тем не менее, как определение того же, что выражает праведно, только с отрицательной стороны. Ибо оно в ряду с первыми стоит как особая часть, равная им, и сливать ее с ними не следует.
Вам верующим быхом, то есть после того, как приняли Евангелие и уверовали. По святому Златоусту, Апостол Павел говорит здесь о своем обращении с солунянами, определяет образ своего поведения среди них, и говорит: благочестно, праведно и безукоризненно поступали мы — или держали себя — пред вами верующими. Вот в каких характерических чертах образ их поведения должен был отпечатлеться в душах солунян, — как оно было светло, чисто, привлекательно для их очес, просвещенных верою.
Стихи 11 и 12. Якоже весте, зане единаго когождо вас, якоже отец чада своя, моляще и утешающе вас, и свидетелъствующе вам ходити достойно Богу, призвавшему вас во Свое царство и славу.
Прежде всего надо определить грамматический строй речи. Якоже весте, зане... ... потому что, или поколику вы знаете, каждого... моляще и утешающе и прочее. Управляющего глагола недостает при этих причастиях: моляще и прочее. Чтоб его иметь, одни дополняют речь прибавкою ηγαπησαμεν, εφιλησαμεν, чтоб так читалось: потому что знаете, как мы, как отец чад, возлюбили каждого из вас, умоляя и прочее. — Прибавка совершенно произвольная! Другие прямее дополняют словом ημεν, — чтобы было весте, как каждого... мы были умоляюще, или умоляли. Соглашаясь, что это допустимо, третьи говорят, что нет нужды в этом дополнении, подобный глагол уже есть выше — именно в конце 10-го стиха: вам верующим быхом —εγενηθημεν. Его и здесь мысленно повторял Апостол, а не написал ради того, чтоб не заслонить им моляще и прочее, в коих вместе с ходите достойно Бога и вся сила речи. — Уверовавшим надлежит жить по вере. Как эта жизнь не одна внутренняя, но и внешно должна была выражаться, внешние же порядки прежние — языческие во многом, даже существенном, не согласовались с Евангелием, то Апостолы, обратив солунян, занялись благоустроением жизни новых христиан в семейном и гражданском быту, кроме религиозного, в коем существо дела.
Единаго когождо вас... Святой Златоуст: «не пропустил никого, ни малого, ни великого, ни богатого, ни бедного, — всякого, кто имел нужду, без различия». Верно, с каждым из новообращенных приходилось говорить, а с иным, может быть, и много переговорено и перетолковано, пока уразумел он и согласился упорядочить жизнь свою по духу новой жизни. У каждого могли быть обстоятельства житейские, требовавшие пояснения, как поступить ему в них по-Евангельски.
Якоже отец чада, указывает источник такой неутомимой заботы в отеческой к ним любви. Выше, когда говорил Апостол об их обращении, когда они еще только рождались в духовную жизнь, сравнивал себя с материю, а теперь, когда они отрождены и их следовало воспитывать и вести к совершенству, он сравнивает себя с отцом. В исправлении нравов надлежало показывать не одну нежность материнского чувства, но и твердость отеческой воли и власти, опытность и благоразумие, чем обыкновенно отличаются отцы и к чему матери не совсем сильны.
Моляще и утешающе вас и свидетелъствующе вам. Если взять во внимание преимущественно лица, на которых обращены все сии действия слова, то их надобно понимать как разные приемы слова, направленные к тому, чтоб благоустроить жизнь солунян. Апостол хочет как бы сказать: мы истощили все средства убеждения к тому, чтоб расположить вас ходить достойно Богу. В таком случае: моляще παρακαλουντες будет значить: убеждали, уговаривали, действовали на ум; утешающе παραμυθουμενοι — возбуждали сочувствие, располагали полюбить новый образ жизни, как Богоугодный и спасительный, действовали на чувство и сердце. Свидетелъствующе, μαρτυρομενοι, — свидетельствами Писания, словами живого Бога обязывали и заклинали, доводя волю до воодушевленной решимости на новый образ жизни с готовностию на всякого рода пожертвования ради нее. Но если взять во внимание предмет их — достойно ходить Богу, то в каждом из них можно видеть указание на особые стороны достойного Бога хождения. В таком случае: моляще — παρακαλουντες — будет: умоляли, убеждали принять веру и хранить ее; утешающе — παραμυθουμενοι — утешали в скорбях, какие были, и воодушевляли к мужественной встрече имеющих быть; свидетельствующе — μαρτυρομενοι — от лица Божия обязывали и заклинали жить по-Евангельски.
Ходити достойно Богу, или достойно благовествования (Флп. 1, 27; сравни: Рим. 16, 2; 3 Ин. 6), или достойно звания (Еф. 4, 1), вообще во всяком Богоугождении и во всяком деле блазе (Кол. 1, 10), как следует ходить получившим новую жизнь (1 Пет. 1, 23; Рим. 6, 11 и далее) и чадам света (Еф. 5, 8). В этом главное дело и цель для уверовавших в Господа. Вера не все делает. Она дает вход в царство Христово — Церковь. Вошедший имеет главную обязанность — ходить, как следует сынам царствия. На это, как видно, было обращено Апостолами строгое внимание.
Призвавшему вас в Свое щрство и славу. Царство и слава откроются по воскресении (Рим. 8, 17), но солуняне именуются уже призванными в них, ибо цель всего устроения спасения, или всех благодатных средств, — там. Верою и благодатию нарекаются на наследие вечного царства и славы, — или иначе: призываются в царство благодати, чтобы наследовать царство славы, если сохранены будут условия к получению сего наследия, которые все совмещены в одном слове — достойно ходити Бога призваны в царство,— быть под царскою властию, чтоб потом участвовать и в царствовании. Беспрекословно покорные воле Господа здесь будут соцарствовать Ему там. В будущем откроется слава человеческого естества восстановленного. Но как здесь оно очищается силою Божиею, так там прославится славою Божиею: во всем будет сиять слава Божия. В сию-то славу и призваны верующие христиане.
Вот и это отделение также заключается перенесением внимания в будущую жизнь, как и первое (1, 10)! Так сильно занят был Апостол тем помышлением, и так сильное видел в нем подкрепление христианского характера в христианах.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter