Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на 2-е послание святого апостола Павла к Солунянам (Фессалоникийцам)
Союз пасомых с пастырями и между собою служит основою составления и стояния общества христианского, а благосостояние зависит от взаимного вспомоществования и содействия всех каждому и каждого всем. Апостол и говорит теперь об этом преимущественно, однако ж в духовно-нравственном отношении, так как христианское общество устрояется на духовных началах и с духовными целями.
Стихи 14 и 15. Молим же вы, братие, вразумляйте безчинныя, утешайте малодушныя, заступайте немощныя, долготерпите ко всем. Блюдите, да никтоже зла за зло кдму воздаст, но всегда доброе гоните и друг ко другу и ко всем. Это молим имеет здесь другой оттенок в греческом, чем предыдущее. Там оно отзывается строгим внушением, а здесь умоляющим убеждением (παρακαλουμεν). Причиною тому — предметы речи. Там заповедовались дела правды, а здесь внушаются дела братской духовной любви.
Но к кому обращает речь святой Апостол? — братиям, ко всему телу Солунской Церкви, а в лице ее и всем христианам. Взаимное друг друга назидание, взаимное друг друга поддерживание в христианской жизни и взаимноисправление заповедуются Апостолом и в других посланиях (Рим. 15, 14; Кол. 3, 13. 16; Евр. 3, 13; 10, 24). Это, однако ж, не устраняет преимущественного долга пастырей — исполнять все прописываемое. К тому же в Церкви Божией все должно идти благообразно и по чину. Потому нельзя думать, чтобы у Апостола была мысль — оставить на произвол эти высокие дела братской духовной любви, к которым притом не всякий может быть и способен. Они не могли и не могут совершиться плодоносно без указаний и руководства пастырей. Скорее надо положить, что заповедь дается всей Церкви, а исполнение сей заповеди ложится на пастырей, а под их водительством и на других, более преуспевших в жизни христиан. Святой Златоуст и за ним Экумений и Феофилакт полагают, что здесь речь Апостола обращена к пастырям, хотя не отрицают, что не только уместно, но и нужда бывает вразумлять и назидать себя взаимно, как видно из их мыслей на их стих.
Вразумляйте безчинныя. «Бесчинными Апостол называет тех, которые поступают против воли Божией» (Златоуст); «действуют не по чину, от Бога учрежденному» (Феодорит и Экумений). «Бог каждому определил свой чин; преступающий его есть бесчинник» (Феофилакт). Это те же лица, которые Апостол во втором послании назвал безчинно ходящими, не по преданию, еже прияша от нас, также ничтоже делающими, но безчинно ходящими (2 Сол. 3, 6, 11). Вообще это такие, которые нерадят о своем долге и своим беспорядочным поведением нарушают общий мир и спокойствие, и срамят общество христианское пред лицом нехристиан. «Церковный чин стройнее воинского; вследствие того и ругатель бесчинен, и пьяница бесчинен, и любостяжатель, и все согрешающие. — Так как в строе они идут не чинно, но в беспорядке, то и нарушают строй» (Златоуст). Апостол заповедует их вразумлять, то есть «не с строгостию и надменностию делать им выговоры, но с снисхождением, с кротостию. Ибо тот, кому делают строгие выговоры, ожесточившись, становится более дерзким и пренебрегает ими; но посему чрез увещание надлежит врачевство сделать приятным» (Златоуст), убеждая их понять несообразность их поведения с своим званием и исправиться.
Утешайте малодушныя. «Малодушен тот, кто падает в духе от неприятностей, несчастий, от притеснений, гонений и лишений, от скорбей и болезней, малодушен не переносящий обид, малодушен не переносящий искушений за Христа. Он именно и есть посеянный на камени» (Златоуст). Как готового отпасть, долг любви обязывает всякого поддержать его, утешая и воодушевляя к терпению великими обетованиями благ, отложенных истинным христианам, которые, несмотря на скорби, пребудут верными своему званию. И малодушные, как христиане, сами знают все это; но в час скорби и малодушия выпадают из памяти и сердца все утешительные истины христианские. Воскресить их в сознании и снова приблизить к сердцу — есть указать источник утешения и воодушевления малодушествующим.
Заступайте немощныя... Немощны и те, кои изнемогают в вере (Рим. 14, 1—2), и те, у коих совесть немощна (1 Кор. 8, 7, 11 — 12), слабые в познании веры, в убеждениях, в правилах жизни христианской, и готовые или отпасть от веры, или впасть в грехи. Христианам преуспевшим и крепким долг любви повелевает поддерживать таковых. «Подкрепляйте тех, которые не имеют непоколебимой веры» (Феодорит), «которые немощны в отношении к ней», потому что и в отношении к ней бывает немощь. Но смотри, как он не допускает, чтобы их презирали. Так и в другом месте пиша, сказал он: изнемогающаго в вере приемлите (Рим. 14, 1); подобно тому, как и в наших телах мы не даем погибнуть немощному члену» (Златоуст). Но, может быть, здесь разумеются и такие, которые в случаях напраслин не могут отстоять себя сами, хоть и есть способы к тому. Апостол велит заступаться за таких и поддержать их правое дело своим советом, содействием и ходатайством.
Долготерпите ко всем. Кто, встречая неприятности и оскорбления от другого, не позволяет себе подвигаться против него на немирность, гнев и неприязненные чувства, тот терпит; а кто хранит ненарушимым мирное расположение к другому, несмотря на то, что этот продолжает действовать так, что его дела постоянно колеблют такое расположение,— тот долготерпит. В общежитии — нельзя пробыть без столкновений. Предписывая долготерпение, Апостол запрещает всякое чувство неудовольствия на кого-либо из-за этого. Но как душа наша очень подвижна на неудовольствие, то Апостол почасту внушает добродетель долготерпения (Еф. 4,2; Кол. 3, 12), указывая источник ее в любви (1 Кор. 13, 4). При слове: ко всем, Апостол разумеет всякого, от кого идет неприятность, или кто причиняет труд, не имея в виду его веры, верующий ли он, или неверующий. Не смотри на то, кем возбуждается тревога в сердце, а на самую тревогу, чтоб, восстановив внутренний мир, оказаться сильным к долготерпению. Тут же разумеются и все лица, о которых поминалось пред сим, — бесчинные, малодушные, слабые, и, может быть, преимущественно они,— чтоб внушить, что в отношении к ним надлежит действовать с терпением любви, без всякой горячности и раздражения. Для тех, хотят благотворно действовать на других, это «самое приличное свойство, сильное остепенять самых зверских людей» (Феодорит), «победить самых непреклонных» (Экумений), «обратить и пристыдить самого грубого и самого бесстыдного» (Златоуст).
Блюдите, да никтоже зла за зло кому воздаст. Долготерпение благодушно переносит все неприятности от других. Но в кругу сих неприятностей есть особенно раздражительные, как, например, унижение, личное оскорбление, намеренное зло и подобные, которые вызывают самозащищение или, прямее, под его прикрытием, месть. Отмщать склонна падшая природа наша, так что это вошло будто в естественное право. Эта благовидность отмщения, которого сущность состоит в воздавании злом за зло, побудила святого Апостола выделить из общего круга предметов долготерпения неприятности, возбуждающие месть, чтоб поставить всех на страже против этих особенно неправых движений раздраженного сердца. Трудно удерживаться от порывов досады, гнева и мести; почему Апостол и ставит эту добродетель под общее блюстительство: блюдите, — и, конечно, под особенное блюстительство тех, на коих лежит долг — блюсти за всеми нравственно-религиозными состояниями христиан. Месть кладет пятно на все христианское общество пред лицом язычников. Почему справедливо на всех возлагается смотреть, чтоб она не проторглась. Кроткие и спокойные пусть удерживают и остепеняют горячих. Запрещая христианам месть, Бог берет отмщение Сам на Себя: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь (Рим. 12, 19). Самим же христианам позволительно отмщать только добром: аще алчет враг твой, ухлеби его; аще ли жаждет, напой его. Сие бо творя, углие огненно собиравши на главу его. Не побежден бывай от зла, но побеждай благим злое (Рим. 12, 20-21).
Но всегда гоните доброе и друг к другу и ко всем. Вне связи речи это слово Апостола заповедует не только быть всегда готову сделать другим добро, когда представится к тому случай, но и самому изыскивать эти случаи, как бы гоняться за ними, как за самою выгодною добычею. В связи же речи, здесь указывается образ действования, противоположный отмщению. Желающий отмстить изыскивает способы, как бы сделать зло за зло; а ты, говорит, не об этом заботься, а о том, как бы сделать добро вместо зла, — и заботься усиленно, со рвением, чтоб непременно достигнуть сей цели и тем погасить пагубную вражду. В том состоит высшее любомудрие, чтоб не только не платить злом за зло, но платить за него Добром. Поистине, это такое отмщение, которое приносит великую пользу и тебе, и тому (врагу), если захочет» (Златоуст). Это правило напоминает заповедь Спасителя: любите враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас, и молшпеся за творящих вам напасть, и изгонящия вы. Яко да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небесех, яко солнце Свое сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и неправедныя (Мф. 5, 44 — 45). И святой Петр учил,— не воздавать зла за зло, и досаждения за досаждение; сопротивное же благословлять (1 Пет. 3, 9). И Апостол Павел повторял то же наставление в других местах: благословляйте гонящия вы, благословите, а не кляните... ни единому же зла за зло воздающе, промышляюще добрая пред всеми человеки (Рим. 12, 14, 17).— Слова: друг к другу и ко всем или то же значат, что и: ко всему телу Церкви и, в частности, к каждому христианину. Или: друг к другу значат — к братиям христианам, а ко всем — и к неверным (Златоуст, Экумений, Феофилакт). Такой образ действования в отношении к обидчикам возвышал христиан в глазах язычников более, чем самое благотворение. Ибо тут удовлетворялось и естественное доброхотство сердца, а там дела шли наперекор сердцу; чего невозрожденные язычники не могли понять по своим началам и дивились тому, как чему-то необыкновенному, каково оно и на самом деле есть.
Указав добродетели, на которых держится строй, твердость и благосостояние христианских обществ, святой Павел приступает теперь к изображению характеристических черт христианской жизни в каждом христианине — 16 — 22.
Здесь сначала означает он высшие проявления духовной жизни о Христе Иисусе, каковы: радость, непрестанная молитва, всегдашнее благодарение — 16—18; потом определяет бб) производителей сей жизни, кои суть: α) Божественная благодать, у всех открывающаяся горением духа, а у некоторых сверх того и особыми дарами, каков, например, дар пророчества (19 — 20), и β) собственные усилия каждого, обнаруживающие в рассмотрении, что хорошо и что худо, и в понуждении себя на добро и противление злу (21-22). Ход жизни духовной в каждом таков: пришедши в чувство и покаявшись, полагает христианин намерение работать Господу неуклонно и, приняв благодать чрез таинства, начинает, духом горя, ревновать о Богоугождении, уклоняясь от всякого зла и творя всякое добро. Когда вследствие трудов и подвигов в сем порядке душа начинает очищаться от страстей, приходит к ней чувство здравия и спасения, исполняет сердце радостью, какою радуется больной, когда выздораливает. В то же самое время сердце более и более прилепляется к Господу и, неотступно дернем внимание, зарождает непрестанную молитву, в которой сказуются не одни прошения, но прошения с благодарением — за все, что получено, получается и имеет быть получено (Кол. 4, 2). Все это означил святой Павел в кратких, но многообъятных положениях; только в показаниях своих он идет не снизу вверх, а сверху вниз.
Стих 16. Всегда радуйтеся — радостью о Господе (Флп. 3, 1; 4, 4) и о Дусе Святе (Рим. 14, 17), которая водворяется в сердце под влиянием живой веры, теплой любви и крепкого упования, и бывает столь глубока, что никакие внешние беды расстроить ее не могут. В христианине такая радость столь же естественна, как естественна радость у сына, принятого снова в объятия любви отцом, которого он прогневал, у пленника и узника, ожидавшего казни и смерти и получившего свободу, у должника неоплатного, с которого сняты долговые обязательства, и вообще у человека, находившегося в последней крайности и вдруг неожиданно получившего полное счастие. Что у этих делается внешно, все то в высшем значении совершается у христианина в духе. Человек создан на радость — на жизнь райскую; потерял ее чрез грехопадение; теперь в Господе Иисусе Христе благодатию Святого Духа опять восстановляется он в первый свой чин. Хоть внешно он еще не в раю, но внутри уже получает райский строй. Оттого и радуется. В житейском быту люди находятся в веселом расположении духа, когда нужды не тяготят, отношения с другими мирны, дела текут исправно и впереди не грозит никакая беда. У христиан грехи прощены, нравственные силы восстановлены благодатию, мир с Богом водворен, совесть блюдется чистою ко всем и ко всему, уверенность, что Господь хранит и сохранит его до конца непорочным, непоколебима, упование блаженства вечной жизни глубоко. В такой обрадовающей атмосфере живя, он не может не быть в постоянно отрадном состоянии духа. Но существенная основа радости христианина — обновление падшего естества. В возрождении полагается семя новой жизни, по образу воскресшего Господа (Рим. 6, 4). Начав с сего момента ходить в обновленной жизни, он более и более высвобождается из уз растления греховного и преисполняется чувством здравия Духовного. Это чувство почти то же, что чувство воскресения. Отсюда всегдашняя радость жизни о Господе. Из всего сказанного видно, что радость христианина есть отражение его духовного состояния и есть потому не произвольное чувство. Как же она предписывается? — И предписывается держать себя в таком же состоянии Духовном, которое приносит непрестанную радость, окружать себя такими убеждениями, которые навевают отраду в душу, не лишать себя рушения предлагаемых всех духовных благ о Господе, которые не могут не веселить сердца, не чуждаться никогда трудов и подвигов, которые, хотя узким путем, но ведут в живот. Апостол не того хочет, чтоб христианин мечтами какими развивал в себе радость, а чтоб — делом, вступив в обрадовающую область света и живота. И сколько последняя неизбежна для истинного христианина, столько же радость неразлучна с истинным христианством. Почему она многократно и предписывается в Слове Божием (Флп. 3, 1; 4, 4; Рим. 12, 12; 2 Кор. 6, 10; Рим. 14, 17; Иак. 1, 2). Когда внутри мир и радость, тогда внешние беды и скорби не влияют на христианина, так что он другими только может почитаться скорбящим, сам же в себе присно радуется (2 Кор. 6, 10).
Стих 17. Непрестанно молитеся.
И в других посланиях святой Павел заповедует пребывать (Рим. 12, 12) и терпеть в молитве, бодрствующе в ней (Кол. 4, 2), всякою молитвою и молением молиться на всяко время духом (Еф. 6, 18). Постоянству и неотступности в молитве научает и Сам Спаситель притчею о вдовице, неотступностию прошения умолившей неправедного судию (Лк. 18, 1 и далее). Видно, что непрестанная молитва есть не случайное предписание, а неотъемлемая черта духа христианского. Жизнь христианина, по Апостолу, сокровенна со Христом в Боге (Кол. 3, 3). В Боге и пребывать ему неотлучно должно вниманием и чувством, что и есть непрестанная молитва. С другой стороны, всякий христианин есть храм Божий, в коем живет Дух Божий (1 Кор. 3, 16; 6, 19; Рим. 8, 9). Сей-то Дух, всегда в нем пребывающий и ходатайствующий, молится о нем всегда воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8, 26), научая его самого непрестанной молитве. Самое первое воздействие благодати Божией, обращающей к Богу грешника, обнаруживается устремлением его ума и сердца к Богу. Когда потом, по покаянии и посвящении жизни своей Богу, благодать Божия, совне действовавшая, чрез таинства низойдет в него и пребудет в нем, тогда делается в нем неизменным и всегдашним и то устремление ума и сердца к Богу, в коем существо молитвы. Оно обнаруживается в разных степенях и, как всякий другой дар, должно быть возгреваемо (2 Тим. 1, 6). Возгревается же по роду своему: трудом молитвенным и, особенно, терпеливым и целесообразным пребыванием в молитвах церковных. Непрестанно молись, — трудись в молитве,—и приобретешь непрестанную молитву, которая сама уже станет совершаться в сердце без особых напряжений. Всякому очевидно, что заповедь святого Апостола не исполняется одним совершением положенных молитв в известные часы, но требует всегдашнего хождения пред Богом, посвящения всех дел Богу, всевидящему и вездесущему, возгреванием теплого к небу обращения умом в сердце. Вся жизнь, во всех ее проявлениях, должна быть проникнута молитвою. Тайна же ее — в любви к Господу. Как невеста, возлюбившая жениха, не разлучается с ним памятию и чувством, так душа, с Господом сочетавшаяся любовию, неотступно с Ним пребывает, теплые обращая к Нему беседы из сердца. Прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17).
Стих 18. О всем благодарите. Сия 6о есть воля Божия о Христе Иисусе в вас.
Обрадованному получением неоцененных благ в Господе Иисусе и непрестанно предстоящему Богу в молитве естественно изъявлять благодарные чувства к облагодетельствовавшему его. Почему, коль скоро есть радость и молитва в сердце, есть там и благодарение. Несмотря, однако ж, на то, как радость и молитва, так и благодарение предписываются христианам во многих местах Писания в напоминание, чтоб не оставляли без внимания этого естественного движения обращенного к Господу духа. Так к ефесянам заповедует Апостол возгревать в сердцах своих песни духовные, благодаряще всегда о всех о имени Господа нашего Иисуса Христа Богу и Отцу (Еф. 5, 20); филиппийцев учит ни о чемже пещися, но во всем молитвою и молением со благодарением прошения свои сказывать к Богу (Флп. 4, 6); колоссянам внушает: благодарни бывайте... И все, еже аще творите словом или делом, вся во имя Господа Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца Тем (Кол. 3, 15, 17); и еще: в молитве терпите, бодрствующе в ней со благодарением (4, 2). Когда заповедуется благодарить о всем, то имеются в виду или блага, которых сподобляется христианин в благодатном царстве Христовом, или, кроме этого, и те блага, которые всякий получает от всеблагого промысла по естеству, как то: бытие и все потребное к благобытию. Греческое выражение εν παντι — во всем наводит на мысль, что Бога благодарить должно во всех обстоятельствах жизни, в радости и горе, в счастии и несчастии. Ибо всеблагий Бог всем воспитывает человека для вечности, имея в виду раскрыть в нем все добрые его стороны. И детская преданность в волю Божию умеет видеть во всех случаях жизни отеческое о себе попечение Божие, и благодарной являться не за одно приятное, но и за то, что бывает неприятно. Святой Златоуст пишет: «Всегда благодарить есть свойство души любо мудрствующей. Ты потерпел какое-нибудь зло? Но, если хочешь, оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро. Скажи ты подобно Иову: буди имя Господне благословенно во веки (Иов. 1, 21)».
Сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас. На что такова воля Божия? Благодарить ли только, или и радоваться, и непрестанно молиться? — На все эти три проявления духовной жизни. Ибо они неразлучны и составляют одно постоянное настроение духа в спасаемых — радостно-молитвенно благодарное. Непрестанное возношение ума и сердца к Богу, в радости духа с благодарением,—неотъемлемые плоды духа в сердцах истинно верующих. Когда говорит Апостол: такова воля Божия, то хочет сказать, что это не мой совет, а прямая воля Божия во Иисусе Христе, вам открытая. Причем намекается, что, хотя бы нигде прямо Господом не выражены были такие заповеди, само устроение спасения нашего, им совершенное, таково, что сподобляющийся его, вступающий в порядки жизни, спасение приносящие, и уверенный, что восприявший его во свое общение Господь не оставит его, и, начавши в Нем свое дело, несомненно и до конца доведет его, сознает в духе своем лежащее обязательство — с Господом всегда пребывать в радости и благодарной молитве. Воля Божия — в вас, не исключительно только в вас, но в вас, как христианах; следовательно, в вас, наряду с другими христианами. Таково христианство, что принявший его и вкусивший плодов его всегда радуется, непрестанно молится и о всем благодарит.
Стих 19. Духа не угашайте.
С высоты духовной жизни нисходит теперь Апостол к самому ее источнику и роднику. Обычно живет человек в беспечности и нерадении о Богослужении и спасении. Зовущая ко спасению благодать пробуждает спящего грешника; он, внявши сему зову в чувствах покаяния, восходит до решимости посвятить прочее жизнь свою на дела Богоугодные и тем содевать свое спасение; это решение обнаруживается ревностию, которая становится мощною, когда сочетавается с нею Божия благодать, посредством Божественных таинств. С сей минуты христианин начинает духом гореть, то есть неослабно ревновать об исполнении всего, на что совесть указывает ему как на волю Божию. Сие горение духа можно поддерживать и усиливать, можно и погасить. Возгревается он паче всего делами любви к Богу и ближним, составляющей существо сего духа, верностию вообще всем заповедям Божиим с покоем совести, безжалостными к себе подвигами Душевно-телесными, молитвою и Богомыслием. Погашается отклонением внимания от Бога и дел Божиих, неумеренным озабочением себя делами житейскими, поблажками чувственным удовольствиям, плоти угодием в похоти, пристрастиями. Погасни сей дух, погаснет и жизнь христианская. Человек опять становится, как был, нерадивым и беспечным, и начинает жить, как живется, не заботясь крепко, на худое ли он попадает или на доброе. Предостерегая от сего пагубного шага, Апостол и внушает не угашать духа, то есть этого духа ревности, склоняясь на то, что противно ему, а, напротив, возгревать и питать его тем, что сродно ему. Что здесь святой Павел выразил так коротко, то в послании к Римлянам изъясняет в трех положениях: (будьте) тщанием не ленивы, духом горяще, Господеви работающе (Рим. 12, 11). «Не только будьте тщательны, но неослабны; не только имейте дух, но пламенейте духом, то есть будьте усердны и ревностны» (Златоуст на это место послания к Римлянам). Гореть духом значит посему, всеусердно ревновать о том, чтобы угождать Господу, святую волю Его исполняя неопустительно, как делают рабы в отношении к господам, а не угашать духа — не угашать сей ревности. Святой Златоуст пространно рассуждает о сем горении духа. Приводим кратко слова его:
«Какая-то густая мгла, и мрак, и облак разлиты над всею землею. Указывая на это, Апостол говорил: бесте иногда тма (Еф. 5, 8). Нас окружает ночь, так сказать, безлунная, и мы среди этой ночи ходим. Бог же дал нам ясную лампаду. возжегши в душах наших благодать Святого Духа. Но, приняв сей свет, одни сделали его более ярким и ясным, как, например, Павел, как Петр, как все святые; а другие погасили, как пять дев, как те, которые потерпели кораблекрушение в вере, как коринфский блудник, как отпавшие галаты. Посему Павел говорит теперь: Духа не угашайте, то есть дара; потому что так обыкновенно называет он дар Святого Духа. Погашает же его нечистая жизнь. Ибо подобно тому, как, когда кто-либо нальет воды, или бросит землю на свет в светильник, или, даже ничего такого не делая, когда только выльет из него масло, — потухает свет, так потухает и дар благодати. Если ты привнес земное, если ты предался заботам о текущих делах, то ты уже погасил дух. Погасает пламень и тогда, когда не достает елея, именно, когда не творим милостыни. Так как он сам пришел к тебе по милости Божией, то, когда не находит в тебе сего плода, отлетает от тебя. Ибо он не пребывает в душе немилостивой.—Итак, не будем угашать его. Всякое злое дело погашает сей свет: и злоречие, и обиды, и все подобное. Как бывает с огнем,— что все чуждое ему уничтожает его и все сродное с ним его усиливает,— так бывает и с этим светом».
Так обнаруживается общехристианский благодатный дух, за покаяние и веру нисходящий в душу каждого в таинстве крещения или возвращаемый в таинстве покаяния. Огнь ревности составляет существо его. Но направления он может принимать разные, смотря по лицам. У иного он весь обращается на самоисправление в строгих подвигах, у иного — преимущественно на Дела любви, у иного — на благоустроение христианского общества; у иного на распространение Евангельского учения проповедию, как, например, в Аполлосе, который горя духом, глаголаше и учаше известно, яже о Господе (Деян. 18, 25). Во всех сих направлениях не угашать духа значит не подавлять его требований, внушений и устремлений, а благоразумно удовлетворять им, обращая все во славу Божию, во спасение свое и братий о Господе.
Некоторые под духом здесь разумеют особенный дар воспринимать внезапные озарения ума, входить в созерцание Богооткровенных истин, известных ли уже, или новых, с неудержимым желанием сообщать эти озарения и внушения Духа другим в сильном и одушевленном слове. Не угашать такого духа значит не мешать ему обнаруживаться и действовать в себе и других, во благо Церкви. Но в таком случае — это будет то же, что: пророчествия не уничижайте. Как Апостол пишет уроки жизни в кратких положениях, так что каждое из них содержит свое особое правило, то нет повода в этих двух изречениях (стихи 19 — 20) видеть одну и ту же мысль. Скорее следует допустить, что святой Павел, сказав о хранении общехристианского благодатного духа сего,— духа жизни о Христе Иисусе,— напомнил и о духе пророческом, к которому не везде тогда относились как должно, помянул как бы мимоходом, не имея нужды много говорить о сем особом даре, ни о других благодатных дарах. Это тем удобнее принять, что тотчас за: пророчествия не уничижайте, следуют такие уроки, которыми определяется должное употребление общего благодатного духа жизни о Господе, в понуждении себя на всякое сознаваемое добро и в противлении всякому сознаваемому злу.
Стих 20. Пророчествия не уничижайте. В первенствующей Церкви был особый дар пророчества (Рим. 12, 6; 1 Кор. 12, 10), и те, которые обладали им, именовались пророками. Имя сей дар получил от прозрения в будущее и проречение его, но действия его не ограничивались этим одним. Пророчествуяй человеком глаголет созидание и утешение и утверждение (1 Кор. 14, 3),— определил святой Павел в другом месте. Следовательно, пророчество обнимало всякого рода Божественные истины и предлагало их,— только всегда как непосредственное откровение Божие. Сознание непосредственного откровения есть отличительная черта духа пророчества, оттого имеющему пророчество присвояется ведение всех тайн (1 Кор. 13, 2), и пророчествование подавляется однозначащим с предложением откровения (1 Кор. 14, 6, 30). Видно, что дар сей не всегда был исключительным достоянием некоторых лиц, но он мог находить и находил на всякого верующего. Возбужденный сим духом верующий сознавал, что получил откровение и чувствовал побуждение и способность созерцаемую им по откровению истину воодушевленно изложить другим верующим и их воодушевить ею, подобно как сам воодушевлен. Кто в общем собрании верующих, сознавая, что ум его обнят истиною новою, важною, свыше ему внедряемою, которую потому скрывать от других он считал делом, противным воле Божией, — вставал и предлагал ее собранию, тот пророчествовал, — о будущем ли говорилось, или о настоящем и прошедшем, или сокровенное нечто, всегдашнюю цену имевшее предлагалось, или это было нечто такое, что он доселе не так ясно сознавал, или чего совсем не знал. Все это, однако ж, было такого рода, что верующие из того могли почерпать только созидание, утешение и утверждение (1 Кор. 14, 3). В этом состоянии и речь изливалась в более возвышенном тоне, с большею живостию и энергиею, чем в обычном, более спокойном учительстве.
Очевидно, что уничижать сей дар, то есть ни во что его ставить, и ради того, конечно, ограничивать или совсем устранять его проявление и действие в собрании христиан, значит лишать христианское общество всегда необходимого притока оживительных благодатных возбуждений, не говоря уже о том, что это есть явное противление Духу Божию и оскорбление Его (Еф. 4, 30). Святой Апостол и запрещает это делать. — Но по какому поводу? После в Коринфской Церкви обнаруживались недолжные отношения к сему дару, и святой Павел вынужден был делать по сему поводу особые распоряжения и постановления (1 Кор., глава 14). Было ли что подобное в Солуни, не видно. Может быть, святой Апостол предотвращал только возможное или имел в виду обратить только более усердное внимание к проявлениям сего духа, столько плодотворным особенно в юной Церкви, где многое надлежало восполнять и разъяснять. Святой Златоуст так объясняет это: «В те времена многие пророчествовали, одни истинно, другие ложно. Диавол, будучи лукав, хотел по поводу дара пророчества низвратить все в Церкви. Вследствие того и тот, и другой предсказывали будущее — и демон, и дух, хотя первый пророчествовал ложно, а другой истинно, и неоткуда было взять признака, по которому можно было бы отличать одного от Другого: ибо и те, и другие пророки учили, не давая отчета в своих словах, подобно Иеремии или Иезекиилю. Так как в это время у фессалоникийцев многие пророчествовали, то, сказавши: духа не угашайте, он благовременно присовокупил и следующие слова: пророчествия не уничижайте. Он хочет здесь выразить следующую мысль: по той причине, что у вас есть несколько лжепророков, вы ради их не противодействуйте пророкам истинным и не отвращайтесь от них». Та же мысль у блаженного Феодорита, Экумения и Феофилакта.
Стихи 21 и 22. Вся же искушающе, добрая держите. От всякия вещи злыя (от всякого вида зла) отгребайтеся.
Вся же искушающе, добрая держите. Если слова сии поставлять в связи с непосредственно предшествующими: пророчествия не уничижайте, то есть из-за ложных пророков не пренебрегайте и истинных, то в них надо видеть апостольское руководство, как поступать в отношении к пророкам ложным. Он как бы решает недоумение: «Что ж? Неужели нам принимать и лжепророков? — Нет. Но все искушайте,— то есть и ложное, и истинное с испытанием разбирайте, и потом пророчества, оказавшиеся добрыми, принимайте, то есть почитайте их за истинные и имейте во внимании» (Феофилакт). Когда кто говорит как пророк, «искушайте, подлинно ли это пророчество» (Златоуст). «Распознавайте, что от Духа Божия и что от противника; и, отвергая, что от прелести, держитесь того, что от истины» (Феодорит). Для распознания, от Бога ли то, что говорят в пророческом духе, или это есть собственное мечтание говорящего и прелесть вражеская, в первенствующей Церкви был особый дар различения духов (1 Кор. 12, 10). В наше время для различения, от истины ли речь,— воодушевленная и увлекательная,—служит положительное учение Церкви. Это пробный камень всех учений. Что с ним согласно, то принимай, что несогласно, отвергай. И это можно делать без дальних рассуждений. Дар различения духов, живя и действуя в Церкви, определенно разграничил, что истинно и что ложно. Последуя указаниям Церкви, будешь то же делать, как бы ты последовал благодатному дару различения духов.
Но если слова сии поставить в связи с словами: духа не угашайте, то в них надо видеть продолжение изображения исходного деятельного начала истинно христианской жизни. Дух жизни о Христе Иисусе, зарождаемый сочетанием благодати со свободою, обнаруживается жаром ревности о Богоугождении и спасении. К чему стремится и чего ищет сей дух, Апостол определяет то в другом месте так: елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвална, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляйте (Флп. 4, 8). Чтоб ревнующий в сем духе мог сознательно склониться на что-либо прямо не хорошее, этого и подозревать нельзя. Но и во внутренних движениях, и в соплетениях внешних обстоятельств много есть такого, что на вид только хорошо, а в существе дела не хорошо, и, последуя чему, можно уклониться от пути истины и добра. Апостол и придает к духу ревности рассуждение, которое должно определить, чего в данном случае надо держаться и от чего отклоняться. В другом послании он полнее изображает это, говоря: не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12, 2). Предмет рассмотрения и исследования есть воля Божия — то, чего хочет от тебя Бог в тех или других обстоятельствах. Общая воля Божия уже выражена в заповедях и всем известна. Ее нечего исследовать. Но приложение заповедей может быть разнообразно, а какое именно следует избрать в предлежащем сочетании случайностей, это должен определить всякий сам тут, на месте, в момент действования. Определяет обновленный благодатию ум. Одно внешнее, письменное откровение уже просветляет ум и возочищает совесть. Благодать же, нисшедши в святых таинствах и сочетавшись с духом человека, образует духовное чутье воли Божией, которое негласно, но тем не менее верно определяет, как поступивши, поступишь Богоугодно. Это то же и у святого Иоанна помазание от Святаго (1 Ин. 2, 20, 27), и что чувствия обучена... в разсуждение добра же и зла в послании к Евреям (5, 14). До этого совершенства доходит рассуждение долгим учением (там же), но зачатки его даются и открываются с самого начала. Опыты жизни у внимающего себе, при помощи записанных опытов святых и советом единомысленных, под невидимым руководством благодати Божией, — суть школа обучения. Ревнующий дух один, сам по себе, может быть слеп. Очи для него — рассуждение, указывающие, куда ему должно направляться и какой стороны держаться.
Когда рассуждение определит, что хорошо и что худо, ревнующий дух естественно уже доброго держится, а от злого удаляется. Только нерадивый и беспечный может еще внимать внушениям зла и раздумывать, не поблажить ли на этот раз позывам страстей. У кого же дух горит ревностию, кому, следовательно, присущ страх Божий, у кого жива совесть, кто полон любви к Спасителю своему, тот может чувствовать приражения злых страстей, но поблажать им — никак. Для этого надо наперед погаснуть духу — горящему, сему противовесу пламени страстей. Таким образом, добрая держать, а от всякого зла отгребаться или, что то же,- уклоняться от зла и творить благо (1 Пет. 3, 11) суть два отправления единого жизненного христианского начала, всегда неразлучные - как бы две ноги шествующего вслед Господа путем святых Его заповедей.
Доброе держите,- узнанное добро примите в сердце, обымите его любовию и держите не однократно, а во всю жизнь, как неизменное правило вашей деятельности. От всякия злыя вещи отгребайтеся,— «не от той только или другой, но от всякой» (Златоуст). С греческого — от всякого вида зла,—то есть от зла в словах, делах, помышлениях и чувствах, или от всякой даже тени, малой черты зла. Воля Божия — норма. Противного ей ни за что не допускать, и, коль скоро недоумение предлежит, лучше пропустить дело, чем сделать сомнительное, чтоб всегда ясно было сознание исполнения точной воли Божией пред лицем всевидящего Бога. Замечательно слово: отгребайтеся. Оно заставляет представлять шествующего путем заповедей Господних похожим на идущего среди терний или густой липкой травы, которые на каждом шагу мешают свободному движению ног и вынуждают его, прежде переступания с одной ноги на другую, расчищать себе дорогу, отгребаясь от прилипшей травы или зацепившегося колючего терния. Сравнение это дает разуметь, что в ревнующем о Богоугождении и спасении против всякого доброго начинания возникает злое помышление, а иногда и влечение, источаемые неочищенным еще страстным сердцем,—и что при исполнении первого не обойдешься без того, чтоб не побороться с последними. Надо презреть их, отвергнуть, возненавидеть, и таким образом отгрестись от них, чтоб свободнее держаться доброго.—Тут намекается на то, о чем святой Павел пишет в послании к Римлянам: обретаю закон, хотящу ми творите доброе, яко мне злое прилежит. Соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих, противувоюющ закону ума моего, и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 21—23). Таким образом, горящий духом, благодатию Божиею укрепляем, то отклоняет себя от зла, то преклоняет к добру. Противление злу и принуждение себя на добро — два постоянные его занятия, облегчающиеся по мере ослабления страстей и преспеяния в добре. Цель его стремлений — дойти до того, чтоб во всем составе естества его царствовало одно добро.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter