Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на 2-е послание святого апостола Павла к Тимофею
Глава 1, стихи 8 — 9, 1-я половина. Не постыдися убо страстию (свидетельством) Господа нашего Иисуса Христа, ни мною, юзником Его: но спостражди благовествованию Христову по силе Бога, спасшаго нас.
Не постыдися убо. Поелику ты в даре Божием чрез рукоположение приял дух силы, то не стыдись: ибо стыд есть признак бессильного малодушия. Не постыдись свидетельства Иисус-Христова,— свидетельства об Иисусе Христе, Сыне Божием, воплотившемся нашего ради спасения, но распятом на кресте и крестною смертию сею спасшем нас; не постыдись, смущаясь тою мыслию, что Христос распятый для Иудеев есть соблазн, а для Еллинов безумие и слово крестное для иных юродство есть (ср.: 1 Кор. 1, 18, 23); но с дерзновением возвещай слово крестное и не потупляя очей проповедуй Христа распята, будучи несомненно уверен, что сим поношением крестным совершено спасение мира. Свидетельством Христовым названо здесь все благовестие, как тут же и поясняется в словах: но спостражди благовестию Христову.
Наши толковники много внушительного изрекли об этом ложном стыде. Как он встречается и у нас в обществе, то не лишним считаем поместить здесь сказанное ими, начиная с последнейших и восходя к первейшим. Блаженный Феофилакт пишет: «многие треокаянные, по человеческим понятиям судя о том, что выше нашего постижения, стыдом почитают возвещать, что Сын Божий распят, не зная, что силою креста сего человек-осужденник соделался сыном Божиим. Ты же, о Тимофее, говорит Апостол, не стыдись свидетельствовать о Христе и о смерти Его крестной, но с дерзновением проповедуй о том». Блаженный Феодорит далее входит в сие, говоря: «проповедуемы были крест, поругания, злословие, страдание, смерть. А сие неверующим казалось исполненным стыда. Слово крестное, говорит Апостол, погибающим убо юродство есть (1 Кор. 1, 18). Посему и сам о себе в Послании к Римлянам сказал: не стыждуся благовествованием: сила бо Божия есть во спасение всякому верующему (ср.: Рим. 1, 16),—и здесь ученику своему советует с дерзновением проповедывать о сем». Подобное сему пишет и Амвросиаст: «Апостол учит, что должно иметь твердость, а не трепетать при исповедании веры. Ибо в ней ничего нет такого, чего следовало бы стыдиться. Если Христос виден был человеком, то деяниями Своими явил Себя Богом: хотя и распят Он, но воскрес из мертвых и пред очами многих, взятый облаком, вознесся на небо (см.: Деян. 1, 9). А это не знак немощи, а свидетельство силы: ибо, где будто осязается немощь, там является могущество. Итак, неразумно немощным почитать Того, Кто так доказательно явил Себя победителем (всякой немощи)». Пространнее и полнее слово о сем святого Златоуста: «нет ничего хуже, как судить и измерять дела Божественные по человеческим понятиям; ибо таким образом далеко можно отпасть от камня веры и лишиться света. Если желающий обнять лучи солнца глазами человеческими не только не обнимет их и не достигнет цели, но еще удалится от нее и потерпит великий вред, то тем более дерзающий смотреть своими умствованиями на свет неприступный потерпит вред, оскорбляя дар Божий. Посмотри на Маркиона, Манеса, Валентина и на всех вносящих еретические и пагубные учения в Церковь Божию, как они, измеряя дела Божий умствованиями человеческими, стыдились домостроительства нашего спасения. Между тем оно,—разумею крест Христов,—заслуживает не стыда, а великой хвалы. Ничто не служит столь великим доказательством человеколюбия Божия, ни небо, ни море, ни земля, ни сотворение всего сущего из ничего, ни все прочее, как крест. Посему и Павел хвалится им: мне же, говорит, да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа (Гал. 6, 14). Но люди душевные, приписывающие Богу не более, что и людям, (чуждаются из-за сего веры или) отпадают от веры, стыдясь ее. Посему Апостол, убеждая своего ученика, а чрез него и всех, говорит: не постыдися убо свидетельства Господа нашего,— то есть не стыдись того, что ты проповедуешь Распятого, но хвались тем. Хотя все эти предметы, — смерть, темницы, узы, сами по себе достойны стыда и поношения; но здесь, если вникнуть в причину и внимательно рассмотреть таинство, они достойны великой хвалы и великого почитания. Эта смерть спасла погибавшую вселенную; эта смерть соединила небо с землею; эта смерть разрушила власть диавола, соделала людей ангелами и сынами Божиими; эта смерть возвела естество наше на престол царский. Не постыдися убо. Не сказал: не бойся, не страшись, но сильнее ободряет его словом: не постыдися,— выражая, что опасность как бы не существует; если преодолеть стыд. Стыд тогда только и тягостен, когда он преодолевает нас».
Ни мною, юзннком Его, не постыдися. «Не стыдись, что имеешь учителем узника» (Экумений). То правда, что поношение учителя падает и на ученика; но мои узы — не поношение, а слава Христова и моя. Счел нужным Апостол и с сей стороны ободрить святого Тимофея; потому, озревшись кругом и видя, как учение поносят, его самого теснят и учителя его заключили в узы, он естественно мог смутиться. Не стыдись, говорит; ничего во всем этом нет поносного, ни в учении нечтимом, ни в моих узах. Святой Златоуст, продолжая свое слово, говорит: «не стыдись и того, что я, воскрешающий мертвых, совершающий бесчисленные знамения, обтекший всю вселенную, теперь связан. Я связан не как злодей, но ради Распятого; если Господь мой не постыдился креста, то и я не постыждаюсь узами. Если Господь наш и Учитель претерпел крест (не в посрамление, а во славу), то тем более мы (можем непосрамленно терпеть) узы». «Таким образом,— продолжим эту речь словами Амвросиаста, — ни в Апостоле — узнике — нет ничего постыждающего; ибо, тогда как, с одной стороны, по причине уз и ран враги называют его покрытым срамом и унижением, с другой — он посрамляет своих поносителей тем, что является дивным, одним мановением совершая знамения pi чудеса; да разумеют, что если он подвергается унижению, то не по немощи, но по изволению Божию, для преумножения венцов. Ибо Бог для того попускает рабам Своим быть унижаемыми от неправедников, чтобы для всех явно было, что Он не неправедно готовит и воздает им венцы».
Но спостражди благовествованию Христову. Не только не стыдись свидетельства или благовествования Христова, но не отказывайся и пострадать за Него; вместе с тем, как свидетельствуешь или благовествуешь о Христе Спасителе, будь готов и страдать за Него, и, обратно, — вместе с страданием за благовестие, — не переставай благовествовать. Апостол представляет его уже страждущим нечто и внушает: благодушно и с радостию переноси, что терпишь за благочестие,— давая, образом выражения, доразуметь при сем: терпя так, ты спостраждешь Христу Господу и мне.—Святой Златоуст говорит: «спостражди,— то есть хотя бы сам потерпел это, не стыдись; не просто: не стыдись,— по не стыдись и сам испытать. Как я, говорит, не за себя несу эти узы, так и ты будешь терпеть не что-нибудь человеческое, но будешь участвовать в тех же страданиях (Христовых). Спостражди, говорит, благовествованию, — не в том смысле, будто благовествование страдает, но он побуждает ученика страдать за Евангелие». «Искусом и на деле показывай, что не стыдишься благовестия, именно, страдая за него; и тем охотнее показывай это, что так ты делаешься общником страданий Христа Спасителя и моих» (блаженный Феофилакт). «Апостол предписывает святому Тимофею мужественно и охотно переносить страдания» (блаженный Феодорит); заповедь дает, почитая сие обязательным. «Ибо так как смерть силою Божиею побеждена (смертию), чтобы мы могли спасение улучить, то по сей причине надлежит и нам взаимно воздать Искупителю (страданиями) хоть от части некоей» (Амвросиаст).
По силе Бога — спостражди. На это силу получил ты от Бога, в даре рукоположения прияв духа силы. Приял духа силы,—упражняй же его, являй, возгревай, благодушно терпя все, что приходится терпеть за благовестие. Тебе нечего бояться страданий; ибо в тебе уже обитает сила к перенесению их. «Апостол ободряет напоминанием о силе Божией» (блаженный Феодорит). «Не своею, говорит, силою имеешь ты переносить это спострадание. Бог дал уже тебе такую силу и еще большую подаст, если потребуется» (Экумений). «Твое дело решиться и показать готовность, а облегчить, успокоить — дело Божие» (святой Златоуст).
Такая мысль для слов: по силе Бога — заимствуется от предыдущего, и именно из того, что Бог дал нам духа силы. Но по течению речи мысли для сих слов можно заимствовать и от последующего: ибо вслед за словами: по силе Бога — говорится: спасшего нас — и прочее, влеча внимание в сих словах и далее видеть истолкование, какую силу Божию надлежит разуметь здесь, — именно ту, которая явлена в устроении нашего спасения. Наши толковники после предложенного изъяснения, выражают и эту мысль.
Стих 9. Спасшаго нас и призвавшаго званием святым., не по делом нашим, но по Своему благоволению и благодати, данней нам о Христе Иисусе прежде лет вечных.
Святой Златоуст о значении сих слов говорит: «Апостол представляет и доказательства силы Божией» — и потом наводит: если Бог явил такую силу в устроении нашего спасения и призвания, то «не должно страшиться; если и тогда, когда предлежало спасать нас, бывших врагами Его, Он спас нас благодатию, то не тем ли более Он будет содействовать нам, когда увидит и нашу (по призвании) деятельность?» То же у Экумения: «Апостол изрекает доказательства готовности и содействия Божия, и подания силы, могущей сделать нас способными к мужественному перенесению искушений. Спас, говорит, нас Бог от смерти греховной и призвал званием святым, когда мы отвращались от Него и не хотели знать Его, не потому, чтоб мы были достойны того, но Он сделал это по Своему изволению и благодати. Итак, если, говорит (ибо такова цель сих слов у Апостола), Он такое явил благорасположение к нам, врагами Ему бывшим; не тем ли паче, когда мы соделались другами Ему и охотно идем на злострадания ради Него, Он даст нам силу перенести их и избыть от них?» То же и у блаженного Феофилакта.
Такие два понимания слов: по силе Бога — не разногласят между собою, а одно пополняет другое. Дух силы приемлется и всеми христианами, и тем паче Апостольскими преемниками, — и он доволен к перенесению страданий за веру; но его надлежит возгревать, как указал Апостол вместе с указанием на дарование его. Чем возгревать? Вот тем, о чем теперь говорится,— то есть созерцанием устроения нашего спасения. Воплощенное домостроительство нашего спасения живо впечатлеет в сознании непостижимо великую силу и величие Бога, спасающего нас, притом так, что сия сила и величие отражаются в самом действии спасения каждого, как свои ему. Созерцая сие, воодушевляйся охотно и мужественно страдать за домостроительство спасения, в тебе уже действующего, и во славу Бога, столь дивно тебя спасшего. По силе Бога — будет посему: побуждая и влеком будучи к сему спостраданию созерцанием и сознанием силы Божией в устроении твоего спасения,— как бы так: ты обязан спострадать в меру силы, явленной в устроении твоего спасения. Делом сие исполнить невозможно; но стремиться к тому, сколько сил есть или сколько получено силы, и возможно, и должно.
Самое домостроительство спасения Апостол живописует полно, как ему сие обычно, начиная с определения о нем в Предвечном Совете Божием, когда еще как Сын Божий благоволил приять совершение его чрез воплощение, так и все благодати вследствие того присуждены нам и даны. Но все сие было сокровенно в тайне Божества, явно же стало, когда, пришедши чрез воплощение, Сын Божий смертию разрушил смерть и воскресением воссиял жизнь и нетление сначала «в Себе Самом, чтоб потом усвоить его и всем нам» (святой Златоуст). Сие совершается благодатию ради веры в таинствах. Вера возбуждается и порождается благовествованием; последовавший благовестию с верою есть призванный; призванный облагодатствуется в таинствах и вступает в путь спасения по Божию его домостроительству, причащаясь и силы его. Все сие кратко печатлеет Апостол в мысли. И кто, созерцая все сие и тем паче причащаясь и силы спасительной, не готов будет все претерпеть за спасительную веру?
Спасшаго нас и призвавшаго. Первым словом означается спасение, как оно Господом устроено, все воплощенное домостроительство, а вторым, как каждый спасаемый вступает в участие в нем, а именно: вступает, будучи призываем благовестием. Так было в начале, так и всегда потом было, есть и будет. Спасение устроено, вечеря готова. И слово Божие всюду ходит, приглашая всех желающих. Приди, вкуси и причастен будешь спасения.— Звание сие называется святым, ибо идет от Святаго Бога Отца, действуется благодатию Духа Святаго и приводит к освящению в Сыне Божием воплотившемся, всех святящем и освящающем. — Как само домостроительство спасения совершено, так и призвание к получению спасения в нем совершается Богом, не по делом нашим, но по Его благоволению, κατα προθεσιν,— по изволению, которое, поелику благо нам изволило, есть благоизволение, благоволение. Мы,— род наш,— ничего не представляли с своей стороны, за что стоило бы устроить спасение наше, кроме разве всецелого бессилия к тому и всесторонней беспомощности, вызывавших и привлекавших Божеское милосердие. Можно гадать, что оно нужно было по целям, для коих дано бытие миру и к коим он непостижимыми для нас путями ведется. Но и это все — дело благоизволения Божия. Равным образом и то, что каждый народ и каждый человек призываются к участию во спасении, бывает по благоволению и благодати Божией. Никто из нас не может ничего представить, за что заслуженно был бы он призываем ко спасению, кроме разве неизбежности погибнуть без того, которая привлекает милосердие Божие, не терпящее, чтобы творение Его погибало. Так это и бывает, испытывается и сознается всеми призванными ко спасению. Никто из них не может сказать, откуда и как приходит Дух зовущий, и глас Его слышится внятно сердцем с некиим понуждением и следовать гласу сему. Божие сие есть милость, Божие благоволение.— «Из Себя, благостынею Своею влекомый, содевает сие Бог» (блаженный Феофилакт). Заметим при сем, что не должно смешивать звание ко спасению с самым содеванием спасения, которое не бывает без усилий и наших собственно. Оно есть плод совместного действия благодати и свободы. Оттого и не все званные спасаются, и званных больше, нежели избранных, то есть действительно улучивших спасение. — Благодать такая названа данною нам прежде лет вечных потому, что даровать ее нам определено в Предвечном Совете вместе с тем, как Сын Божий благоволил воспри-ять на Себя дело воплощенного домостроительства спасения. Почему она, данная прежде лет вечных, есть данная и о Христе Иисусе. «Безначально и предвечно предначертано данней быти нам благодати сей о Христе Иисусе Господе нашем. Не мало для нас есть то, что Бог возблаговолил о нас сие предвечно» (блаженный Феофилакт).
Стих 10. Явлшейся же ныне просвещением Спасителя нашего Иисуса Христа, разрушившаго убо смерть, и возсиявшаго жизнь и нетление благовествованием.
Явлшейся ныне, φανερωθεισαν, — открытой, явною сделанной. Как? Просвещением Спасителя нашего, δια της επιφανειας, — чрез явление Спасителя нашего, Сына Божия во плоти. Благодать определена, присуждена, дана нам предвечно; но доныне пребывала сокровенною. Знали о ней Пророки, но знали лишь то, что она несомненно будет, а что такое она будет, об этом только гадали. И Ангелы Божий не знали, что она будет, а только напрягались проникнуть в нее. Никто, однако ж, не постиг, что она такое, пока не явился Спаситель, Сын Божий воплотившийся. Ныне только стала она открытою. Амвросиаст пишет: «благодать Божия была от века в тайне сокровенною, открылась же явно чрез воплощение и пришествие Христа Спасителя». Блаженный Феодорит поясняет явление — исполнением: «издревле и прежде веков предопределил сие Бог всяческих; ныне же предопределенное привел в исполнение». Экумений с явлением соединяет возвещение: «от века предначертал Бог — спасенным быти нам, объявленным же сие сделалось ныне из воплощения Спасителя нашего Бога. Ибо Совет Божий — тот, чтоб миру спасену быть чрез веру,— ныне, а не прежде когда-либо, объявлен».
В слове: явлшейся — открывшейся, — то и Другое совмещается, и исполнение, и возвещение о том. Самое исполнение было уже открытие и возвещение. Но как исполнение плана домостроительства спасения не для того совершено, чтоб только его повидали, но для того, чтоб, увидев и услышав, уверовали и верою сделались причастными самой благодати, сокрытой в воплощенном домостроительстве, то о нем и возвещается открыто всем, — так что возвещение с явлением Спасителя неразлучно.
Разрушившаго убо смерть, и возсиявшаго жизнь и нетление благовествоваиием. Как и чем Сын Божий воплотившийся явною сделал благодать, сокрытую от века? Так и тем, что разрушил смерть, и возсиял жизнь и нетление. То и другое совершено одним действием воскресения, в котором и смерть разрушена, и жизнь нетленная воссияла: ибо Господь и Спаситель, воскресши, воскрес явно чрез победу над смертию и разрушение ее; но победивший и разрушивший смерть уже не умирает, и смерть Им не обладает; почему в Нем во свет изводится нетленная жизнь. То и другое самым делом явлено только в лице Спасителя; в Нем и смерть разрушена, и нетленная жизнь воссияла; для общего же разрушения смерти и воссияния нетленной жизни в сем положено лишь прочное основание и совмещена совершительная сила, имеющая в свое время совершить сие. Господь Спаситель смерть разрушил и жизнь в Себе воссиял нетленную не для Себя, а для нас, для рода человеческого. И мы действительно делаемся причастными сего, чрез таинственно-благодатный, но живой союз с Господом, которым и в нас полагается прочное основание и разрушению смерти, и воссиянию нетления.—Но ныне сие действуется сокровенно, въявь же придет в конце веков; ныне семя только тому полагается, древо же жизни восстанет из сего семени в свое время. Но как сокрытая прежде благодать домостроительства нашего спасения истинно и действенно явлена в Господе Спасителе: так и сокрытая ныне в нас чрез общение с Спасителем сила разрушения смерти и воссияния жизни несомненно проявится в свое время. Святой Златоуст говорит: «в теле Христовом то и другое (жизнь и нетление) уже было (и есть), а в нашем еще будет. Это — предмет нашей надежды».— Возсиявшаго, φωτισαντος, — может две мысли подавать: и — «явившего в Себе» (Экумений), изведшего на среду, на свет, в видение всем, и учением о том и верою в то просветившего. Так блаженный Феодорит пишет: «Единородное Слово, вочеловечившись, прекратило владычество смерти и даровало нам обетование жизни вечной; сие выразил Апостол, сказав: возсиявшаго, — вместо: предуказавшего». Блаженный Феофилакт то и другое совмещает, то есть что и в Себе явил, и нас просветил надеждою; ибо последнее уверовано на основании первого: «в собственном Своем теле Спаситель самым делом разрушил смерть, онетленив оное; нас же просветил благовестием — надеяться жизни и нетления. Ибо мы еще не онетленены самым делом, но имеем быть таковыми, и в таковой надежде утверждает нас благовестие».
Благовествованием, δια του ευαγγελιου,— следует, впрочем, относить ко всему, сказанному о домостроительстве спасения. Великая сия благодать предназначена от века, но была сокрыта, явлена же ныне в Господе Спасителе. В Нем вся полнота домостроительства спасения, и мы можем делаться причастниками его не иначе, как чрез живое общение с Господом. Общение сие начинается верою, действуется в таинствах, в совершенство и окончание приходит жизнию по вере во благодати. Но без начала и конца нельзя ожидать. Как начало — вера, а вера — плод благовествования; то Апостол и присовокупил: δια του ευαγγελιου, — как безусловно необходимому посредству для причастия благодати домостроительства спасения.
Возвратимся немного назад. Все это изображение благодати Божией в устроении нашего спасения, от века предначертанной, в воплощении Господа вступившей в действие и действием своим простирающейся на всю вечность, — изображение благоволительного к нам дела Божия, столь величественного, всеобъятного и обрадовательного, сделано Апостолом для воодушевления святого Тимофея к тому, чтоб не стыдился свидетельства о Господе Спасителе и охотно вдавался в спострадание благовестию, говоря как бы: есть из-за чего пострадать; «видишь, какая сила, видишь, какой дар ниспослан нам» (святой Златоуст). Не постыдися убо, но спостражди благовествованию. — Далее Апостол подкрепляет и подогревает то же воодушевление собственным своим примером. И я, говорит, стражду за благовестие, но не стыжусь.
Пример свой святой Павел представляет коротко, но полно, напоминая: α) как ему поручено благовестие (стих 11), β) как небоязненно и несмущенно он исполняет сие поручение (стих 12, 1-я половина) и: γ) как питает надежду, что труд его не тщетен будет (стих 12, 2-я половина),— все сие направляя так, чтоб отсюда истекало для святого Тимофея воодушевление на спострадание благовестию (стихи 12 — 14).
Глава 1, стих 11. В неже поставлен бых аз проповедник и Апостол и учитель языков.
Убеждает Апостол святого Тимофея не стыдиться, но с готовностию нести страдание за благовестие. Главный источник воодушевления на такой подвиг — уверенность, что как дело благовестия, так содержание его прямо исходит от Бога и что трудящийся в нем прямо Богу служит, а не человеческие распоряжения исполняет. Для святого Павла уверенность в этом непосредственно от лица Господа напечатлена; но святой Тимофей веровал сему чрез святого Павла. Хотя он знал, как святой Павел стал Апостолом и как от Самого Господа получил повеление проповедывать; но поновлять это в душе его воспоминанием не было излишне, как не излишне никогда поновлять воспоминание и о всех таинствах веры, которые естественно заграждаются новыми познаниями и впечатлениями и отодвигаются на задний план во внимании. Это и делает теперь святой Павел. Сказав: в не же поставлен бых, — он восставил в уме святого Тимофея впечатлительную историю обращения святого Павла, привлекши к сему воспоминание и о неоднократных явлениях ему Господа с прямым повелением: иди во языки. А этим всем не могла не оживиться уверенность, что, трудясь в благовестии по руководству святого Павла, он продолжает дело, Господом ему порученное, и, следовательно, сам служит Господу. Плодом же оживления такой уверенности не могло не быть оживление и воодушевления дерзновенно, не стыдясь, возвещать благовестие, с готовностию и страдать за него. Что и желательно было Апостолу произвесть настоящими словами. Блаженный Феофилакт пишет: «для чего святой Павел назвал себя здесь учителем языков? Для того, чтобы внушить святому Тимофею, что и он должен возвещать слово благовестия язычникам и не падать духом (встречая при сем противления)». Слова: проповедник, Апостол, учитель — однозначительны. Но можно и различие некое в них видеть. Проповедник является в среду народа, ему неведомого и его не знающего, и благовествует. Для возбуждения веры, он, как Апостол, уверяет слышащих, что не от себя говорит, а послан Господом и Его волю возвещает им. Затем уверовавших берет на свое попечение и научает их и ведению, и жизни, как пестун, входя в круг их непосредственными распоряжениями.
Глава 1, стих 12, 1-я половина. Еяже ради вины и сия стражду, но не стыждуся.
Это и еще сильнее должно было воодушевить. Не будь сего, на первое могли бы прийти охлаждающие помышления: хорошо тебе так говорить, находясь в чести и покое. Но когда убеждающий к нестыдящемуся страданию — сам страдает и не стыдится, то напоминание об этом то же есть, что дров подложить к разведенному уже огню. Если припомним при этом крепкую любовь святого Тимофея к своему отцу и учителю, то еще более удостоверимся, что так было и У него. Воодушевление его, поднятое первым напоминанием, еще более возросло и воспламенилось. Апостол говорит как бы ему: «мне подражай, связанному за учение Евангельское» (блаженный Феофилакт). «Не смущайся при мысли о моих страданиях. Я страдаю не как злодей, но для научения язычников. Разве постыдны такие узы, разве постыдны такие страдания? Не стыдись же и ты» (святой Златоуст). «Видишь ли, как он и сам делами показывает то, к чему убеждает святого Тимофея,— то есть чтоб не стыдился страданий» (блаженный Феофилакт).
Глава 1, стих 12, 2-я половина. Вем бо, Ему-же веровах, и известихся, яко силен есть предание мое сохранный в день он.
Новый источник воодушевления к нестыдящемуся страданию за благовестие, именно что ничто, понесенное и сделанное в сем отношении, не будет забыто, но всецело сохранится и предъявителя в день суда, для возложения на весы правды и для определения заслуженного жизнию воздаяния. Он выражает здесь свою о сем надежду и, следовательно, то, чем его воодушевление питается и держится. Но как пред сим, говоря: я страдаю и не стыжусь, внушал он: не стыдись и ты страдать: так и здесь, говоря о воодушевляющем его уповании, имеет в намерении то же упование восставить и в святом Тимофее, чтоб и подобное своему воодушевление воспламенить в нем — страдать и не стыдиться.
Предание, παραθηκη,— означает все, что полагается у кого-либо для сохранения. Следовательно, одно какое-либо определенное значение всюду давать этому слову несправедливо, а надобно указание на это значение находить в течении речи. В настоящем месте оно должно означать все труды и страдания святого Павла за благовестие Евангелия. Мне вверено, говорит, благовестие язычникам; я и тружусь в этом, и хотя страдаю за то, но не теряю духа, будучи уверен, что ничто из понесенного мною и сделанного по сему поводу не пропадет даром. Мысль в основе сего та, что никакое доброе дело, делаемое во славу Божию и благо ближних, не пропадает даром, но хранится в памяти Божией, в книге живота, у Господа Спасителя, и в день суда взято будет во внимание для определения участи сделавшего его. Уверение в этом Господь внушает притчею о неправедном приставнике. Его усвоил Апостол и выражает здесь. Все, говорит, что я отлагаю у Господа, сохранно пребывает и пребудет в сокровищнице Его, ко дню явления Его на суд. Что же это все? Все, что сделано им по благовестию,— и труд благовестия, и все страдания за него, и все плоды его — основание и устроение стольких Церквей по всей вселенной.
Можно под преданием разуметь и самое содержание благовестия — веру Христову, поколику она вложена Апостолом в души верующих, или вверена на хранение Церкви Божией, коей глава есть Христос. Господь вложил сию веру в его душу, и она стала его собственностию; почему говорит: предание мое. Я передаю или вверяю другим то, что Господь мне передал и вверил,— неизменную веру Божию. Сия вера не такая, что ныне она стоит, а завтра изменится. Нет; она пребудет до скончания века и на суд предстанет, определяя участь каждого. Следовательно, есть из-за чего пострадать, не стыдясь.
На чем стоит у Апостола такое упование? На том, что Господь силен совершить то, чего он уповает от Него. Когда кто положит что на сохранение у человека бессильного, который и сам себя защитить и оградить не может, то ни минуты не может быть покоен за добро свое. А когда положит он добро свое у человека сильного, к которому и подступить никто не посмеет, то совершенным покоем покоен бывает насчет своего добра. Так и здесь у Апостола. Бог силен, говорит, сохранить и веру, и труды мои по благовестию ее. Я знаю, кому поверил. То — Господь есть; л идем к лицу не раз беседовал Он ко мне, и в истине веры удостоверяя столь осязательно, и на труды благовестия посылая и воодушевляя. Но Господь всесилен есть,— «есть Бог, Творец и Владыка всяческих» (блаженный Феодорит); почему я убежден, что Он и веру Свою сохранит навсегда, и мои труды не оставит без воздаяния. «Смотри, какое дерзновение! Какое непоколебимое упование! Знаю, говорит, и убежден твердо-натвердо» (блаженный Феодорит).
Так разумеют предание и сохранение его наши толковники. Святой Златоуст говорит: «что значит: предание? Вера, проповедь. Сам предавший ее, говорит, сохранит ее неизменною. Я терплю все, чтобы это сокровище не было расхищено, и не стыжусь ничего, только бы оно сохранилось в целости. Или преданием он называет верующих, которых Бог вверил ему или которых он предал Богу, как в другом месте говорит: и ныне предаю вас Богови (ср.: Деян. 20, 32)». «Как бы говорил так,— продолжает святого Златоуста блаженный Феофилакт,— не стыжусь, надеясь, что многих приведу к Богу, которых и сохранит Он, чтобы их ради меня прославить. Или под преданием разумеет Апостол воздание будущее: ибо всякий, делающий что-либо доброе, полагает то у Бога (на хранение), чтоб в свое время увенчану быть за то».
Стихи 13 и 14-й кажутся будто вставленными в течение речи. Но такими они только кажутся, на деле же составляют естественное заключение или приложение сказанного с 8-го стиха по 12-й. Не стыдись, говорил, благовествования, но спостражди ему; затем, достаточно расположив к тому и воодушевив — то благотворностию домостроительства нашего спасения, о коем благовестие, то собственным своим примером, — теперь заключительно прибавляет: благовествуй, не стыдясь и не боясь страданий за то, но благовествуй по тому образцу, который мною тебе преподан; мое тебе завещание или предание храни. Это прилагается по цели Послания как Первого, так и этого Второго,—предотвратить от споров с еретиками, чтоб не набраться пустых и ложных мыслей и не испортить образа здравых словес. Впрочем, и небоязненное благовествование что есть другое, как не хранение образа здравых словес и завещания Апостольского,— хранение чрез вложение его в души слушающих с верою и верующих? По этой мысли стихи сии можно почесть продолжением сказанного в стихе 12, о надежде Апостола, что предание его будет сохранено ко дню оному. Хранящий есть Господь; орудия — Апостоловы преемники, из коих не первый ли святой Тимофей. Ему и говорится: храни и предай последующим сохранно; оно таким образом и сохранится до конца.
Стих 13. Образ имей здравых словес, ихже от мене слышал ecu, в вере и любви, яже о Христе Иисусе.
Образ, υποτυπωσιν, — начертание, норму, первообраз. Здравых словес — здравого учения. Я преподал, говорит, тебе здравое учение о спасении; его и имей в уме и сердце, как образец, и по нему благовествуй. «Как делают живописцы, так и я начертал тебе образ добродетели и всего угодного Богу, и как бы некое правило, первообраз и начертание я вложил в твою душу» (святой Златоуст). «Как живописец, я написал и нарисовал тебе икону и первообраз, чтобы, смотря на него, и ты по нему живописал такое же начертание моих словес (в умах и душах верующих, как на полотне). Имей в себе этот первообраз и, когда нужно будет что живописать, с него бери и живописуй: ибо в нем все совмещено» (блаженный Феофилакт). «Подражай живописцам. Как они, внимательно всматриваясь в подлинники, с точностию списывают с них изображения, так и ты, как бы некиим подлинником, имей преподанное мною учение о вере и любви» (блаженный Феодорит).
Ихже от мене слышал ecи. «He Посланиями только Апостол внушал ученику, что ему должно делать, но и на словах. Это он выражает и во многих других местах, когда, например, говорит: или словом, или посланием нашим (2 Сол. 2, 15); но гораздо яснее здесь. Посему не будем (судя по Посланиям писанным) думать, будто учение преподано им недостаточно; многое он преподал ученику и без письма, о чем теперь и напоминает ему» (святой Златоуст).
В вере и любви, яже о Христе Иисусе.
В вере и любви — можно разно сочетывать: или — начертание здравых словес моих, моего учения, имей в вере и любви, содержа их, как в каком хранилище, в сердце верующем и любящем; или — храни начертание моего учения, обнимающего и веру, и любовь; или — о вере ли или любви будешь благовествовать, бери то из моего тебе начертания здравого учения. Первое можно видеть в приведенных выше словах святого Златоуста: «первообраз и начертание я вложил в душу твою». Второе — там же у святого Златоуста: «я начертал тебе образ добродетели и всего угодного Богу»; в приведенных выше словах блаженного Феодорита: «подлинником имей преданное мною тебе учение о вере и любви»; и в следующих словах блаженного Феофилакта: «словеса мои содержат учение и о вере, и о любви,— то есть — и о догматах, и о должной жизни». Третье — в следующих словах святого Златоуста: «нужно ли будет тебе посоветоваться о вере, или о любви, или о целомудрии, оттуда, то есть из начертания моего, заимствуй образцы; не будет тебе надобности искать образца у других, потому что там все содержится». И в подобных сим словах блаженного Феофилакта: «нужно ли будет тебе догматствовать о достодолжном, или говорить, или действовать, оттуда следует тебе все заимствовать». Есть еще четвертое понимание,— Экумениево, именно что словеса свои Апостол изрекал, движимый верою и любовию. «Словеса его,— пишет он,— и поучения были в вере и любви, данной ему от Христа». Никакой нет необходимости настаивать на одном каком-либо понимании, потому что все они и допустимы, и имели непременно место на деле. Не иначе как движимый верою и любовию Апостол преподавал учение, и учение о вере и любви; не иначе как верою и любовию и принимал сие учение святой Тимофей, и хранил, и преподавал другим,—и, из его уст исходя, оно было — не об ином чем, как о вере и любви.
Яже о Христе Иисусе — грамматически относятся к любви, по существу же дела не к любви только, но и к вере. Так, кажется, и следует разуметь, не стесняясь образом выражения. Означается же сим выражением и источник, и характеристическая черта веры и любви: в вере и любви, от Господа Спасителя даруемых и в духе Его содержимых.
Стих 14. Доброе завещание соблюди Духом Святым живущим в нас.
Доброе завещание, παραθηκη, — предание, то, что тебе предано, говорит, и вверено хранению твоему,—то же, что и: образ здравых словес,— или что выше выразил, говоря: силен есть предание, την παραθηκην, — мое сохранити. — Добро сие завещание, потому что само в себе доброкачественно, из доброго — Божия — источника исходит, на добро дано, к добру ведет и добрым концом увенчается. Соблюди же, говорит, его неизменным и целым, по нему настроивая и образ своих воззрений, и образ действования и жизни. «Соблюди заповеданное мною тебе, и относительно веры, и относительно жизни по вере» (блаженный Феофилакт). Соблюди, как мой преемник, и соблюденным в целости передай его своим преемникам, научив и тех таким же передать его имеющим после них быть преемниками. Так до конца. В слове: соблюди, — сказанном святому Тимофею, да слышат все, приявшие благодать Апостольского преемства, урок себе — хранить неизменным принятое от предшественников, не вводя и не допуская никакой новизны.
Духом Святым, данным нам. «Как же тебе это соблюсти? Не человеческою силою, но Духом Святым, Который обитает в нас в силу крещения. Если сохраним Его в себе и не отгоним своею беспечностию и злонравием; то и Он соблюдет в нас все, что имеем мы от Бога. Итак, потщись сохранить Духа, и Он сохранит в тебе завещанное тебе» (блаженный Феофилакт, Экумений). Святой Златоуст полнее объясняет это: «доброе завещание соблюди. Как? Духом Святым живущим в нас. Человеческая душа и человеческая сила не в состоянии сами по себе сохранить таких благ, вверенных им. Почему? Потому что вокруг нас много разбойников, глубокая тьма, диавол стоит и коварствует, и мы не знаем, в какой час, в какое время он нападет на нас. Как же мы можем сохранить их? Духом Святым, то есть если будем иметь в себе Духа; а Он будет присущ нам, если мы не отгоним благодати Его. Ибо аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126, 1). Он - наша стена, Он -наша ограда, Он — наше убежище. Скажешь: но если Он живет в нас и Сам хранит нас, то для чего наставления? Для того, чтобы мы удерживали Его, хранили Его и не отгоняли от себя злыми делами».
В нас — в ком и как? В ком же? Можно: в нас с тобою; можно: во всех Апостолах и ближайших их учениках, именуемых также Апостолами; можно: в Апостолах и всех преемниках, бывших, сущих и будущих.— Как же? На Апостолов Дух Святый сошел непосредственно, преемники же их получали и получают Его чрез рукоположение. Блаженный Феофилакт, говоря, что Духа Святаго имеем мы чрез крещение, подает мысль, что под Духом Святым разумеет он общехристианскую благодать и, следовательно, под: в нас — в христианах. Но как, выше немного, сказав о παραθηκη, что под сим разумеются преподанные святому Тимофею заповеди о вере и жизни, прибавил: «или Апостол хочет сказать: дар, который ты получил, как и выше сказал (то есть в стихе 6)»; то нельзя отрицать, что и он здесь разумел Духа Святаго, приемлемого чрез рукоположение.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter