Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на послание святого апостола Павла к Ефесянам
Разъяснил Апостол всесторонне в предыдущих главах, как все возглавленно в Господе Иисусе Христе, стараясь всячески возвести в созерцание сей истины ефесян и моля о том Бога. Теперь из этой главной мысли, как начала, выводит он, как надлежит жить и действовать христианам, так объединенным и так обновленным во Христе. Сначала изображает он А. — общий строй жизни о Христе Иисусе,— 4, 1 — 16; потом предлагает Б.— правила жизни: 1.— общие,— 4, 17 — 5, 21, и 2.— частные по состояниям,—5, 22 — 6, 9; наконец, на том основании, что жизнь такого рода есть борьба, В. — облекает христианина во всеоружие духовное: тут очерк подвижничества,- 6, 10-18.
Очерк сего строя очень прост: храня 1) единение духа в союзе мира —4, 1 — 10; 2) под руководством Богоучрежденных пастырей — 11, 12; 3) возращайте все во Христа—13—16.
Это главное у христиан — каждому быть как все, ни в чем не особиться. Прежде мимоходом поминал уже Апостол, что разумение у христиан идет в лад со всеми святыми (3, 18), и молитва их к Богу восходит от лица Церкви всей (3, 21); теперь учит, что и жизнь их вся течет сообща, — в сердечном друг с другом союзе и самоотверженном взаимосодействии.
а)
Основы такого сердечного общения суть противоэгоистические расположения: смирение, кротость, терпение друг друга, единомыслие и единодушие (4, 1 — 3). Без этих добродетелей невозможно состояться прочному общению и союзу мира.
Глава 4, стихи 1 — 3. Молю убо вас аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким смиренномудрием и кротостию, с долготерпением, терпяще друг другу любовию, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира.
Первый стих — о достойном звания хождении можно принять как заглавие и общее начало для всего нравоучения, в смысле: ходить достойно христианского звания. Какое нравственное правило ни возьми, оно будет подходить под это начало и из него исходить. Но, судя по ходу речи, Апостол имел в мысли определенный образ хождения, достойного звания, именно: любовное всех взаимообщение. Ибо он только что выяснил, как все соединены в Господе и стали едино — в Нем и о Нем. Теперь говорит: к этому призваны вы; ходите же достойно сего, то есть пребудьте в любовном взаимообщении. Святой Златоуст, приступая к толкованию сего стиха, взывает: «И опять у нас глава Христос», то есть опять Апостол наводит нас на ту же мысль о возглавлении и объединении всех во Христе, чтоб тем расположить к взаимному единению всех между собою.
Термины, коими обставил Апостол этот урок о достойном звания хождении — молю, узник о Господе, в неже звани бысте, — все направлены к тому, чтобы оживить, привесть в движение и напряжение это расположение.
Молю. Мог бы он и заповедать, мог бы Апостольскою властию налагать обязательства, но он молит, — смирением вызывая покорность заповеди о смирении и одолжением себе считая их достодолжное хождение. И все знают, как такая речь мягкими, но тем не менее крепкими узами привязывает к достодолжному (Феофилакт).
Юзник. Как прилично помянул и здесь святой Павел о своем узничестве, приступая к изложению заповеди о любовном взаимообщении. Ибо узы святого Павла были плодом уз любви, — любви к Господу, к Его учению и ко всем верующим. И любовное взаимообщение налагает узы и требует самопожертвования. Напоминанием о своих он сильно располагал к этим (Экумений). Слово об узах любви из уст содержимого в узах, любви ради, могло ли остаться без действия? Феодорит блаженный и пишет: «Упоминания об узах достаточно к тому, чтобы и страждущих крайним бесчувствием возбудить к добродетели».
Прозревая эту мысль Апостола, святой Златоуст и для всех выводит отсюда урок о нравственных узах любви, говоря: «А мы не хотим связать самих себя?! Я советую принять узничество не Павлово,—так как теперь не такое время,—но есть другие узы (любви): свяжи свой ум. Есть и еще узы (казни); и кто не возложит на себя нравственного узничества, тот испытает последние, ибо слушай, что говорит Христос: свяжите ему руце и нозе (Мф. 22, 13). Чтобы не подвергнуться этому узничеству, возложим на себя те узы».
Узник о Господе, то есть за Господа, за дело Его и учение. То, что я говорил и еще скажу, не таково, чтоб от того можно было отступать при виде опасности; но хотя бы предстояло подъять тысячи смертей, отступать от того нельзя. Об этом говорят вам узы мои о Господе. Потому слово мое — неотложный для вас закон. Хотите быть с Господом и вы?! — Непременно исполните то, что вам пишу. «Устыдитесь уз моих» (Феофилакт). «Хорошо быть узником, но не просто, а ради Христа, потому он и сказал: юзник о Господе, то есть ради Христа; только такие узы имеют столь великое значение!» (святой Златоуст).
Как любил святой Павел Господа Иисуса Христа! Непрестанно имя Его сладчайшее у него на языке. Разверните его послания и только глазами просмотрите страницы, — увидите, что они испещрены именем Господа. И особенно это в послании к Ефесянам.—Не ему ли подражая, любители Господа так навыкают призывать имя Господа, что оно непрестанно повторяется их языком и сердцем, как ручеек журчит.
Иначе и нельзя, ибо у нас все от Господа. Но у Апостола в настоящем случае та особенность, что он и в узах с Господом,— и узы свои ради Господа выставляет, как победное знамя, как царственное отличие. Феодорит пишет: «Достойно удивления в блаженном Павле и то, что узами за Христа величается он более, нежели царь диадемою». Святой Златоуст картину узничества Павлова представляет, как самый приятный предмет для созерцания: «Узы Павловы, отвлекая нас от настоящего предмета речи, привлекают к себе, и я не в силах противиться сему влечению. Святой Павел радовался узам, отдавался в оковы и с узниками был отводим под стражу. Велика сила Павловых уз! Вместо всех зрелищ довольно одного этого — видеть Павла связанным и ведомым из темницы. Что может быть выше удовольствия видеть его в узах и сидящим в темнице? Как оценить мне это удовольствие? Не видите ли вы царей и консулов, несомых на колесницах, убранных в золото, и их телохранителей, также имеющих на себе все золотое: золотые копья, золотые щиты, золотом убранную одежду, в золотых попонах коней? Но сколько первое зрелище приятнее последнего! Я бы желал лучше однажды взглянуть на Павла, с узниками выходящего из темницы, нежели тысячи раз видеть этих людей в сопровождении их копьеносцев. Сколько Ангелов, думаете вы, предшествовало, когда таким образом выводили его? — Если Елисея окружало воинство Ангельское (4 Цар. 6, 17), то что сказать о Павле? Пророк Давид говорит: ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его (Пс. 33, 8), и еще: на руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою (Пс. 90, 12). Но что я говорю об Ангелах? Сам Господь был с ним, когда он выходил (из темницы).— Он Сам дал обетование: Аз с вами есмь (Мф. 28, 20); и, явившись Павлу, сказал ему: не бойся... зане Аз есмь с тобою (Деян. 18, 9-10). - Так дивные угодники Божий и всегда исполнены великой благодати, а особенно тогда, когда подвергаются опасности за Христа, когда делаются узниками за Него! Как на воина, верного долгу своему, приятно смотреть и во всякое время, а особенно когда он стоит и сражается подле самого царя, так представляй себе и Павла, которого можно было видеть учащим и в узах».
Достойно ходити звания, в не же звани бысте. «О чем молю? — Не о своем, а о вашем, - о том, чтобы вы ходили достойно звания, ибо вы призваны к великому, к тому, чтобы соседеть Христу, соцарствовать Ему. Не следует вам гюстыждать достоинства вашего недостойными Христа делами» (Феофилакт). «Он совоскресил и спосадил на небесных нас, которые так враждебны Ему и сделали столько зла. Велико это звание и к великому призывает оно! Велико не потому, что Он призвал нас из такого состояния, но потому, что призвал на такие дела и таким образом» (святой Златоуст). «Призвал к тому, чтоб иметь главою Его — Христа, и быть сынами Богу» (Экумений). «Возлюбите же образ жизни, соответственный званию, не поругайте благодеяния беззаконною жизнию» (Феодорит).
Этот достойный звания образ жизни есть здесь, как уже замечено, любовное всех взаимообщение и взаимосодействие. Это видно из того, что, начав объяснять, как ходить достойно звания, он свел все на то, чтобы тщиться блюсти единение духа в союзе мира. Да и из самого звания то же выходит. Все, и земное, и небесное, возглавлено во Христе; верою вы введены в этот общий всех союз; живите же в любовном общении. Положив это начало, далее объясняет Апостол, как можно достигнуть того, чтоб ходить таким образом. Естество наше любообщительно, по сотворению. Но пришел грех и охладил его. Леденящая его сила есть эгоизм, источник разделения и особности. Убитие эгоизма есть возвращение к теплоте любообщения. Почему Господь первый шаг в последовании Ему определил самоотвержением: да отвержется себя, кто хочет по Мне идти, говорит Он. Апостол не выставляет этого главного, но перечисляет добрые расположения, противоположные эгоистическим стремлениям, и их кладет в основу любовного взаимообщения.
На первом месте ставит смиренномудрие. И Господь в заповедях о блаженстве его же поставил на первом месте, говоря: блажени нищии духом. Как в гордости преимущественно выражается эгоизм, разделяющий и отособляющий, так, напротив, в смирении больше всего выражается самоотвержение, условливающее взаимообщение. Ибо если самоотвержение требует самозабвения, то где оно явнее, как не в смирении. Смиренный ни во что ставит себя, всех других считая господами своими и себя им предоставляя в слугу. Оттого, у него только и дела, что для Других, как у несмиренного только и дела, что Для себя. Вот стану я для него трудиться или тратиться, обычная его поговорка. У смиренного не повернется язык сказать это и мысль — подумать. Дело всякого он считает своим делом и готов ради его на все усилия и жертвы. Он то же, что член в теле. Ни один член в теле не живет для себя, а весь для других. Так себя имеет и христианин, под главою Христом сочетанный со всеми в единое тело. Иному члену в теле и можно бы повыситься над другими, да некогда, непрестанно занят он служением другим. Так и в теле Церкви. Иной большие дарования получает, но не высится ими, сознавая, что они не его и не для него даны, а напротив, всячески страшась, как бы не погрешить против них и цену их не уничтожить, направив их на одного себя, одним собою ограничив, заключив в этом маленьком пространстве, точке подобном.
Святой Златоуст говорил посему: «Как же достойно ходить звания? — Со всяким смиренномудрием. Кто таков, тот достойно проходит это звание: смиренномудрие есть основание всякой добродетели. Если ты имеешь смирение и помнишь, как спасен и из какого состояния, то воспоминание об этом служит для тебя побуждением к добродетели. Ты не станешь гордиться ничем, но, зная, что все у тебя есть дар благодати, будешь смиряться. Смиренный человек то же, что слуга, помнящий благодеяния и признательный за них. Что имаши, говорил тот же Апостол, его же неси приял (1 Кор. 4, 7)? Равно и о себе говорил: паче всех потрудихся: не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10). Не просто сказал: со смиренномудрием, но со всяким, то есть не в словах только и делах, но во всех наружных приемах и в тоне речи. Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко; сохраняй смирение со всяким, друг ли твой или враг, знатный или ничтожный человек: в этом состоит смирение. Также и в других делах блюди смирение; ибо Христос говорит: блажени нищии духом, — и это блаженство ставит прежде всех. Посему-то и Апостол сказал: со всяким смиренномудрием».
Блаженный Иероним пишет: «Кто сознает себя землею и пеплом и помнит, что спустя немного должен обратиться в прах, тот никогда не вознесется гордостию. И кто, созерцая вечность Божию, видит, что время жизни человеческой коротко, похоже на одну точку, тот всегда будет иметь пред очами исход свой, и будет смирен и самоуничижен. Тело бо тленное отягощает душу, и земное жилище обременяет ум многопопечителен (Прем. 9, 15). Почему будем говорить со всяким смирением: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои (Пс. 130, 1). Смирение же — не в словах, а в настроении души. Будь смирен в совести, чтоб и Бог видел, что ты ни мыслию, ни чувством не даешь себе никакой цены».
На втором месте ставит Апостол кротость. Первое исчадие гордыни — гнев, серчание, оскорбительность; первый плод смирения — кротость. Гордый с презорством мыслит, чувствует и говорит к другому: как ты смеешь так относиться ко мне? Поступок ли ему не нравится, или слово, или даже мина,— и серчает. Смиренный не замечает, чтоб в отношениях других к нему было что-нибудь ниже его достоинства, и даже заметить сего не может, ибо считает себя ничем и всякое отношение к нему других — свыше себя. Потому все встречает не только без неудовольствия, но с благодарностию, как одолжение и почет, хотя другим может казаться, что его унижают и оскорбляют. Оттого в нем не бывает движения неудовольствия и даже тени оскорбительности. Он пред всеми кроток, как агнец. За это и к нему все относятся мирно, тепло и с уважением, хотя бы он был не высокого ранга. Вот и союз, вот и скрепа! Кроткого ничто не может разделить с другими и других с ним; и чем больше где кротких, тем крепче там между собою союз, — больше там покоя и радостей. И Царство Небесное есть земля кротких, как говорил Спаситель: блажени кротцыи, яко тии наследят землю. Блаженный Иероним пишет: «Кротость есть такое расположение духа, в котором не возмущаются никакою страстию, особенно же гневом и яростию. Кто ее имеет, тот сподобится обещанного Господом блаженства».— «Напротив, смущение и раздражение чем-либо, — продолжает Амвросиаст, — рождают споры и побуждают защищать даже и то, что сознают недобрым и неправым. Отсюда раздор, прерывающий союз мира».
На третьем месте ставит Апостол долготерпение. — Терпение обнимает все сносимое: и неприятности, и обиды, и гонения, и лишения, и всякие труды и тяготы по доброделанию и исполнению своих обязанностей. Здесь у Апостола указывается только то терпение, которое упражняется во взаимноотношениях и столкновениях. У него стоит — μακροθυμια — долгодушие, или великодушие. У великодушия душа столько крепка и мощна, что никакие неприятности от других не производят в нем никакого потрясения и изменения. Смотрите на воду успокоившуюся: поверхность гладка, как зеркало. Но бросьте в нее самую легкую вещичку, тотчас она приходит в движение, сотрясается в одной точке, дает волну, которая расходится и по всей поверхности. Это — образ малодушия, которое мало-мало встретит что неприятное, тотчас смущается и скорбит. Но вот — утес! — Волны бьют в него, а он стоит, внимания на них не обращая, будто ничто тут его и не касается. Это образ великодушия и долготерпения. Посмотрите на великодушного! — Все вокруг волнуется и его сильно задевает, а он спокоен. Будто души у него нет. Может иной подумать, что такого рода состояние свойственно тем, у коих жестко сердце. Напротив, великодушные суть самые мягкосердые: от них веет теплотою. В чем секрет такого состояния? — Это благодать Божия. Дается же дар сей за подвиг над собою, который в другом месте святой Павел выражает так: не побежден бывай от зла, но побеждай благим злое (Рим. 12, 21). Опыты препобеждения зла добром дают непобедимость злом. Предписывая долготерпение, как средство к сохранению любовного взаимообщения, святой Павел говорит как бы: упражняйся в таком подвиге, и не потерпишь преткновения в хождении, достойном твоего звания.
Терпяще друг друга любовию. Великодушие и долготерпение спокойно переносят оскорбления и обиды; но во взаимообщении, помимо этого, могут встречаться неприятности отталкивающие, без намерения даже со стороны других причинить какую-либо неприятность. Сюда могут относиться недостатки душевные и телесные, сплетения обстоятельств, по которым иной становится помехою в делах и успехах общежития, разного рода столкновения и подобное. Все это терпеть и сносить заповедует Апостол. Терпеть друг друга — будто безучастное отношение к другим. Но Апостол устраняет это и велит терпеть любовию, как мать терпит все, ухаживая за ребенком. Святой Златоуст и говорит: «Как можно терпеть друг друга? — Апостол указал способ, говоря: любовию. На все есть терпение только там, где есть любовь. Соедини себя узами любви с братом: все легко для людей, связанных между собою узами любви». Можно сказать, что тут и терпения не будет, ибо любовь не замечает трудов. Только сторонние могут дивиться, как терпеть такого и такого. Но не все вдруг созревают в любви. Сначала это терпение бывает и так, как терпят, стиснувши зубы; и готово бы прорваться выражение неудовольствия, но оно пресекается силою воли. Это начатки терпения друг друга. Усердно продолжающий сдерживать себя и напрягать на любовь, приобретает навык сначала спокойно сносить все могущее тревожить, а потом и все покрывать и поглощать любовию. На сей степени терпение друг друга переходит в поддержание сильными немощных, и в духовном, и в житейском. Греческое слово и означает — не сносить только, но и поддерживать. Это будет значить — скорбящего утешить, неразумного вразумить, грешащего исправить, бедного ссудить нужным, обижаемого защитить, то есть всячески друг другу вспомоществовать и содействовать. Любовь и не может спокойно оставаться при виде нужд другого, ибо чувствует себя срастворенною с другими и воспринимает чувства их. Чужая нужда у ней — своя.
Блаженный Иероним пишет на сии слова: «Понимая терпяще друг друга,— как звучат слова, можно думать, что эта заповедь не относится к мужам святым,—ибо святые не имеют что терпеть друг в друге, — а к тем, которые еще бывают одолеваемы какою-либо страстию. И не дивно, что слышат сие ефесяне, когда в числе верующих из них находились еще такие, которым надлежало терпеть друг друга. Это же самое, мне кажется, означает и то, что пишется к галатам: друг друга тяготы носите (Гал. 6, 2). Но оба эти свидетельства можно толковать и иначе, — именно, что ими побуждаются богатые облегчать нужды бедных. Кто больному брату помогает и прислуживает, тот терпит его любовию. Кто, проводя блаженную безбрачную жизнь, другому, у которого жена и дети, каким-либо образом поможет или утешение доставит, тот понесет тяготу другого. Бывает, что иной видит мать свою или сестру, вдову в крайней бедности и нужде, а помочь им не может: кто подаст ему руку помощи, тот потерпит его любовию. Первую ли мысль возьмем или вторую, явно, что кто не поддерживает брата грешащего и не утешает нуждающегося, тот не имеет любви и презирает слова Апостола, который заповедует: должны есмы мы, сиянии, немощи немощных носити, и не себе угождати» (Рим. 15, 1).
Тщащеся блюсти единение духа в союзе мира. Все уже, кажется, есть: и смирение есть, и Кротость есть, и великодушие есть, и терпение друг друга есть,— чего еще недостает для крепости общения? — Надобно, говорит, стараться еще о том, чтобы блюсти единение духа в союзе мира. Что это за единение духа? — Если разуметь под духом дух человеческий, единением духа будет внутреннее сердечное единение в отличие от внешнего союза. Быть смиренным, кротким, сносить неприятности, терпеть друг друга и помогать друг другу — все это такой образ действования, который силен поддержать между вами мир. Но вы не об этом только старайтесь, чтоб мир был, но чтоб при этом мире, в этом союзе мира, было у вас и единение духа, чтоб вы сердцами были соединены, чтобы у вас был один дух, одна душа.
Единение — ενοτης — собственно значит единость, единство, одинаковость. Если разложим дух на его составные части духовные — мысли, стремления, вкусы, то единость духа даст нам указание на единомыслие, единонравие, единодушие, и в слове Апостола получим заповедь о том, чтобы блюсти всем один образ мыслей и воззрений, одни расположения, намерения, желания, одни чувства и сочувствия, чтоб в одном и том же всем находить удовольствие, словом, чтобы внутри не было никакого от других отделения и отособления, но чтоб у каждого было то же только, что и у всех. Эта единость внутреннего настроения скрепит всех, утвердит союз между всеми — συνδεσμον, — который даст прочную основу ненарушимому миру. Союз мира — внешняя сторона; душа его — единость духа. Таким только образом из всех может составиться единое тело.
Святой Златоуст говорит: «Что такое единение духа? — Как в теле душа все объемлет и сообщает какое-то единство разнообразию, происходящему от различия членов телесных, так и здесь. Но душа дана еще и для того, чтобы объединять людей. Старец и юноша, бедный и богатый, отрок и взрослый, муж и жена, и всякое существо, одаренное душою, есть что-то единое, и это единство более единства телесного. Первое сродство выше последнего: больше совершенства в духовном единстве. Как огонь, попадая на сухие деревья, обращает их в одно горящее тело, а над влажными не оказывает никакого действия и не соединяет их между собою, так бывает и здесь: холодность душевная не способствует к соединению, но теплота душевная большею частию каждого привлекает к себе. Отсюда происходит и теплота любви. Апостол хочет всех нас соединить узами любви. Он хочет, чтобы мы связаны были не одним миром, но чтобы у всех была одна душа. Это прекрасные узы: они соединяют нас и между собою, и с Богом. Эти узы не обременяют и не стесняют связанных ими рук, напротив, дают им большую свободу, открывают им большее пространство для деятельности и делают узников веселее свободных. Этого союза не может нарушить ни пространство места, ни небо, ни земля, ни смерть, ни что другое: он выше и сильнее всего. Проистекая из единости душевной, он в одно и то же время может обнимать многих. Слушай, что говорит Павел: «не тесно вмещаетеся в нас» (2 Кор. 6, 12).
Но иные под духом разумеют Духа Божия, или благодать Святого Духа. В таком случае здесь будет такая мысль: «Все вы сподобились единой благодати; единый источник разливает различные потоки. Посему, водясь смиренномудрием и кротостию, терпите друг друга по закону любви и храните союз мира» (Феодорит).
Союз мира составит из всех вас один, крепко сплоченный сосуд, который способен будет удержать излиянные в вас потоки благодати. Дух Божий единый всех вас исполняет: старайтесь сохранить Его в себе, а для сего всячески сохраняйте между собою союз мира. Когда не станет между вами мира, вы будете то же, что сосуд разбитый. Дух благодати отойдет от вас, и вы станете по-прежнему плотскими. Апостол и говорит в другом месте: идеже в вас зависти, и рвения, и распри, не плотстии ли есте, и по человеку ходите (1 Кор. 3, 3)? Эту мысль блаженный Феофилакт излагает так: «Как в теле дух есть начало, все сочетавающее и объединяющее, хотя члены и различны, так и в верующих Дух Святой есть, который объединяет всех, хотя мы разнимся друг от друга и родом, и нравом, и занятиями. Чрез Духа сего соделываемся мы единым телом. Итак, потщимся соблюсти сие единение посредством взаимного между собою мира. Если не будем иметь союза любви и не будем мирствовать между собою, то погубим единение, которое даровал нам Дух. Тогда будет с нами то же, что если б рука или нога отделились от прочего тела и пресекли свое с другими членами сочетание,— не будем уже мы содержимы единым Духом».
Что говорит Апостол: тщащеся блюсти, — то «дает этим разуметь, что это дело не легкое и не случайное» (святой Златоуст). Ничто столько не встречает препятствий, как соблюдение союза мира и единения духа. Много надо на это благоразумия, напряжения воли, самообладания и всесторонней осмотрительности. «Без особого старания и труда не соблюдем мира» (Феофилакт). Так в начале, но потом мирность обращается в характер и нрав. И уже не легко его чем-либо расстроить.
б)
Положив, таким образом, прочные основы любовному всех общению в противо-эгоистических расположениях сердца, или добродетелях, святой Павел выставляет самые сильные побуждения к тому (4 — 6), чтобы святое дело сие совершалось не механически как, а свободно, по разумной решимости воли, по разумным убеждениям. Иначе, говорит, нельзя. Вы должны быть в любовном общении, ибо у вас все едино. Сего требует от вас единство тела Церкви, коего вы члены; единство Духа, Коего приемлете все и Который, проникая все члены, каждому сообщает жизнь и движение духовное, единство блаженства, к наследию коего призваны равно все, единство Господа — Искупителя и Спасителя, единство крещения, коим рождаетесь в новую жизнь, единство Бога —Творца, Промыслителя, Отца, Который одною любовию всех обнимает, единым всемогуществом правит, единым промышлением хранит, — везде сый и вся исполняли.
Что ни слово, то побуждение к единению. Изобразил Апостол весь строй христианских отношений, каков он есть по идее христианства. Из каждой черты его выходит одно и то же следствие: итак, будьте едино между собою. Я указываю вам, чем вы есте по назначению. Но, чтобы делом быть такими, надо приложить вам и свое старание. Потщитесь же соблюсти единость духа в союзе мира.
Святой Златоуст, приступая к беседе о сих стихах (4 — 6), так говорит: «Когда блаженный Павел желает расположить христиан к чему-либо особенно высокому, то, будучи исполнен мудрости и благодати Божией, он побуждает к этому предметами небесными — примером Самого Господа. Так в одном месте он говорит: ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас, и предаде Себе за ны (Еф. 5, 2), и еще: сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе, Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу (Флп. 2, 5 — 6), точно также поступает и здесь. И хорошо он это делает, ибо, когда бывают указаны великие примеры, у человека рождается сильная ревность и желание (подражать им). Итак, что же он говорит, побуждая нас к единению? — Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего, и проч. (ст. 4)».
Таково существо христианства, что исповедующие его суть едино, что все верующие составляют одно живое и живосочетанное тело, в коем обитает единый дух, преисполняющий его и приводящий все в нем в движение, которое потому и едино, что оживляется сим единым духом. Вот вам первое побуждение к любовному единению в союзе мира. И это тем должно быть понудительнее, что, при единстве тела и духа, у вас еще и одни надежды. Как всякие общества единятся единством целей и надежд, так и вы на едино призваны, в одинаковых видах трудитесь, к одному стремитесь. Всем одно обетовано царство; дверь в него равно для всех вас открыта. Блаженный Феодорит пишет: «Единый прияли вы Дух, одно составляете тело, одно дано вам упование Воскресения и Царства Небесного». Отсюда само собою выходит: из-за чего же вам особиться друг от друга, нарушать единение духа, разрывать союз мира?!
Пространно излагает сие святой Златоуст, всю речь направляя преимущественно к тому, чтобы верующих расположить к единодушию. «Что такое едино тело? — Верные всех мест вселенной, живущие, умершие и имеющие явиться на свет, а также угодившие Богу и до пришествия Христова — составляют одно тело. У нас о предметах, соединяемых между собою и имеющих большую связь, обыкновенно говорится: они — одно тело. Так точно и мы составляем одно тело. Тело, хотя состоит из разных членов, важных и неважных, однако ж, ни лучший из них не вооружается против члена ничтожного, ни первый не подвергается презрению со стороны последнего. Хотя не все члены имеют одинаковое отправление, однако они равно достойны уважения. Апостол Павел требует от нас такой любви, которая бы связывала нас между собою, делая неразлучными Друг от друга, и такого совершенного единения, как бы мы были членами одного тела, ибо только такая любовь производит великое добро. Словами едино тело, он требует, чтобы мы сострадали друг другу, не желали благ ближнего своего и участвовали в радостях один другого; все это он выразил вместе. Потом весьма кстати прибавил: и един дух, научая, чтобы при едином теле было у нас единомыслие. Он хотел побудить этим ко взаимному согласию, как бы так говоря: так как вы получили Единого Духа и пили от одного источника, то между вами не должно быть раздоров. Далее говорит Апостол: якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего. То есть: Бог призвал всех нас к одному и тому же; никому ничего не предоставил больше против другого: всем даровал бессмертие, всем жизнь вечную, всем неувядаемую славу, всем братство (из единого сыновства Богу), всем наследие, для всех соделался общею главою, всех совоскресил и спосадил. Итак, имея такое равночестие в духовном, для чего вы высокомудрствуете? Потому ли, что такой-то из вас богат, а такой-то силен? — Но не смешно ли это?! Ибо скажи мне, если бы ларь, избрав десять человек, облек их всех в порфиру, посадил на царском престоле и всем им даровал одну и ту же честь: посмел ли бы кто-нибудь из них поносить другого, потому что богаче и знаменитее его? — Отнюдь нет! Итак, ужели мы, будучи равны на небе, будем превозноситься друг пред другом земными отличиями?»
Стих 5. Един Господь, едина вера, едино крещение.
«Вот и еще побуждение к любовному общению!» (Экумений). Прежде говорил, что надо пребывать в сем общении, поколику все суть едино тело с единым духом не для времени только, но и для вечности. Теперь выставляет побуждением к тому — то, что всякий христианин, если смотреть на него отдельно, есть то же, что и другой; как люди делаются христианами, в этом все равны, ни преимуществ один, ни заделения другой не имеют; как на свет рождаются все одним путем, — ни царь, ни последний бедняк в этом не отличаются, так все и христианами творятся одинаковым образом. Господь совершил спасение и положил начало новой жизни, яко перворожденный. К Нему приступают верою и получают доступ к общению в единой, в Нем совмещенной жизни крещением. В ком совершилось сие, тот и стал христианин. И в этом и Господь для всех одно, и вера — одна, и крещение — одно. Ни для кого не имеют они значения — ни большего, ни меньшего,— для всех равны, и всем равно силу свою уделяют. Един Господь — Иисус Христос, Сын Божий Единородный,— Бог истинный от Бога истинна, рожденный, не сотворенный,— нас ради, человеков, сшел с небес, вочеловечился, пострадал, распялся, умер, погребен, воскрес, вознесся на небо и сел одесную Отца, всех в лице Своем воссоединив с Богом. Но, чтобы делом всем воссоединиться с Богом, надлежит соединиться живым союзом с Господом, как и молился Господь: да еси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут (Ин. 17, 21). Или как объяснял Он прежде того: Аз во Отце Моем, и вы во Мне, и Аз в вас (Ин. 14, 20). Путь к сему единению открывает вера, которая здесь совершенно едина у всех и как бы одноречива. Всякий исповедует: я погибающий, нет мне спасения, как в Господе; к Нему прилепляюсь и Ему себя предаю и посвящаю. Это исповедание отворяет дверь к Господу. Никто лишнего, кроме того, ничего сюда не привносит, и ничто, кроме сего, при этом не берется во внимание: ни род, ни образование, ни дела, ни вера прежняя. Все прочь: только это одно исповедание надлежит предъявить для доступа к Господу. Предъявивший веру живым союзом сочетавается с Ним посредством крещения, в котором всякий в смерть Господню погружается и причастником воскресения Его соделывается, прививается к Господу и членом Его становится. Апостол говорит как бы: вот, как каждый из вас стал христианином. Смотрите же: имеет ли кто в каком-либо отношении лишнее что-нибудь против другого, чтобы особиться от него? Господь для тебя больше есть Искупитель, Спаситель и Примиритель, а для другого меньше? Вера у тебя с другим каким преимуществом соединялась, чтоб иметь силу больше, чем у других, или и она была одна, такая же, как и у всех? Крещение не в три ли погружения над тобою совершалось с призыванием имени Пресвятой Троицы, как и над всяким другим, и не ко всем ли крещенным одинаково относятся слова: елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся: cпогребохомся Ему крещением в смерть (Рим. 6, 3 — 4); и: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27)? Святой Златоуст говорит при сем: «Един и тот же (для всех Господь). Или Он для тебя наименовался большим, а для того меньшим? Ты спасся от веры, а тот от дел? Тебе отпущены грехи в крещении, а тому нет? — Удались от нас такая мысль!»
Стих 6. Един Бог и Отец всех, Иже над всеми, и чрез всех, и во всех нас.
С Господом Иисусом Христом соединяемся, чтобы чрез Него воссоединиться с Богом, от Коего отпали преступлением заповеди в раю. И Господь на Себе никого не удерживает, но всех препровождает к Богу Отцу, с Коим и Сам едино есть, как и Святой Дух. Се златая Божественная Цепь! — Господь во Отце, мы — в Нем, и Он в нас. Вот куда возвел Апостол единение всех. Теперь уже ни на небе, ни на земле не осталось ничего, чтобы могло послужить к отособлению от Других и разделению друг с другом. Возвел всех к Богу Отцу и говорит об Нем, что Он над всеми и чрез всех и во всех нас, давая разуметь, что для того, кто ясно понимает дело христианства, какое-нибудь отособление от других немыслимо, ибо он должен зреть единого Бога — Отца всем, всех преисполняющего, в нераздельности с Сыном и Духом Святым. Что здесь говорится о Боге, как Он благоволил поставить Себя к нам по домостроительству спасения, сие показывают слова: Отец... и: нас; а что говорится о Нем в нераздельности с Сыном и Духом Святым, сие видно из того, что, как уже сказано, все тело верующих исполняет Един Дух, и все крещаемые по вере в единого облекаются Господа. Как будет Бог Отец над всеми, и во всех, и чрез всех в раздельности, когда уже во всех них есть и Дух, и Господь? Почему словами: над всеми, чрез всех и во всех выражается отношение Божества к человечеству, примиренному с Ним по домостроительству спасения. Над всеми означает, что Бог над всеми верующими особенно надзирает, над всеми ими простирается особенным попечением и любовию, как над сынами; чрез всех означает, что Бог, всех их преисполняя, чрез них действует, они — покорное орудие, сознательно Его вседействию предавшееся, тогда как другие все сами делать покушаются, а Богу места действовать в себе не дают; во всех означает, что Бог почивает в них и благоволением, и любовию, и покоем: Он покоен в отношении к ним, ибо цели Его в них достигаются. И на Страшном суде, кому кто покой доставляет, от того получит и воздаяние. Святой Златоуст говорит: «Над всеми, то есть выше всего; чрез всех, то есть о всем промышляет, всем управляет; во всех, то есть во всех обитает». Блаженный Феодорит пишет: «Сие же: над всеми означает владычество, чрез всех — промысл, во всех — вселение». Так и Экумений с Феофилактом.
Иные это нераздельное отношение Божества к верующим разделяют, не раздельно, однако ж, и первое относят к Богу Отцу, второе — к Богу Сыну, третье — к Богу Духу Святому, так что в последних двух Отец действует чрез Сына и Духа. Так святой Дамаскин: «Един над всеми Отец, Который чрез всех, чрез сущее из Него Слово, и во всех чрез Духа Своего. Желая показать, как просиявает в нас подобие Божеского единства, Апостол особности Троицы в едином Боге воспроповедал» (или особые действия в нас Лиц Пресвятой Троицы отнес к единому Богу). То же, между прочим, пишет и блаженный Иероним: «Некоторые слова над всеми и чрез всех и во всех относят к Отцу, Сыну и Святому Духу: над всеми — к Отцу, потому что Он Причина всего; чрез всех — к Сыну, потому что все сотворено чрез Сына; во всех — к Духу Святому, потому что Он дается верующим, и мы становимся храмом Святого Духа: и Отец, и Сын обитают в нас».
Вывод из всего вышесказанного такой: «Единого имеем Господа, единое прияли крещение, одну принесли веру, един у всех нас Бог и Отец. Посему надлежит вам, как братьям, иметь единомыслие между собою» (Феодорит).
в)
Указал святой Павел добродетели, на которых основывается любовное общение христиан, выставил сильнейшее к тому побуждение, теперь показывает, в чем обнаруживается сие общение, или каково оно в действии. Оно обнаруживается во взаимовспомоществовании и взаимосодействии, в том, чтобы служить друг другу, кто чем может и кто на что получит дарование. И в естественном порядке нельзя сказать, чтоб кто-нибудь был всем заделен; всякий к чему-нибудь способен. И в порядке благодатном, всякий в таинстве миропомазания получает дар Святого Духа. Так, кто что получил, тем и служи другим. Святой Петр выражает эту заповедь так: кийждо якоже прият дарование, между себе сим служаще (живите), яко добрии строителие различныя благодати Божия (1 Пет. 4, 10). А как именно служить, изображает святой Павел, в послании к Римлянам говоря: кто получил пророчество, пророчествуй, кто — служение, служи, кто — учение, учи, кто — достаток, подавай в простоте, и проч. (Рим. 12, 6 — 8). Здесь же он говорит только, что всякий получил благодать, давая самим ефесянам доразуметь: получил — и служи другим тем, что получил.
Стих 7. Единому же комуждо нас дадеся благодать по мере дарования Христова.
Как в теле разные члены и всякий член свое особое имеет назначение, исполняя которое работает на все тело, так и в теле Церкви, коей глава — Христос Господь. Но в естественном теле голова не производит членов и не раздает им назначение, а в теле Церкви Господь Иисус Христос, глава его, есть и производитель его, производитель и каждого члена. Каждый член от Него получает духовное бытие; от Него же назначается ему место в теле Церкви и дается дар благодати на служение Ему. Вот о сем-то и поминает здесь Апостол. Всякий получил от Господа благодать и дар Святого Духа в той мере, в какой угодно было Господу. Служи тем другим, — и будешь находиться в живом и деятельном со всеми общении.
Такова, думается, цель, с которою говорит сии слова здесь святой Павел, так как и впереди говорил он все о теле, вслед за сим будет говорить о теле же, и именно с той стороны, как оно созидается стройным взаимодействием всех членов (15, 16).
То, что обще всем должно быть, чем условливается самая жизнь христианская, как то: принадлежание телу Церкви, вера, упование, крещение, то, чтоб иметь Бога Отцем и Господа — главою своею, то все одинаково имеют. Но эта одинаковость не производит совершенного во всех равенства и не уничтожает различий. Каждый все имеет, что и другой, но в разной степени, и сверх того всякий особую получает благодать и дар. Под условием такой разности, и при сей разности взаимодействия и общения, и устрояется едино многосоставное тело, стройно сочетанное. Совершенное равенство не даст составиться телу, ибо, если бы все были один уд, где тело? Ныне же мнози убо удове, тело же едино (1 Кор. 12, 19 — 20).
Но разная благодать и разное дарование всякому дается не для него самого, а для тела Церкви. Потому иметь в этом повод к тому, чтобы особиться от других или выситься над ними, когда дар больше, или завидовать им, когда он меньше, совершенно бессмысленно. Святой Златоуст говорит: «Что один получил больше, а другой меньше, это не имеет никакого значения, но дело безразличное, ибо каждый из получивших способствует к созиданию. Не ради собственного достоинства один получил больше, а другой меньше, но для других, сколько кому Сам Христос распределил. Так и в другом месте говорит: положи Бог уды, единаго коегождо их в телеси, якоже изволи (1 Кор. 12, 18). Если иной имеет нечто большее в своем даровании, то ты этим не огорчайся, потому что и трудов у него более. Помни и то, что с получившего пять талантов и (прибыли) взыскано было пять, а тот, кто получил два, два и (прибыли) принес и, однако ж, не получил за то воздаяний меньше первого. Апостол говорит о себе: горе мне, как и всякому, кто получил дар Апостольства, аще не благовествую (1 Кор. 9, 16). Но потому и горе ему, что он получил, а ты свободен от подобной опасности». Подобно сему рассуждает и Экумений: «Каждому дана благодать, то есть дар Святого Духа, по мере дарования Христова. Апостол говорит как бы: если Он (Христос) отмерил, то, конечно, отмерил хорошо, так, как для тебя благопотребно и полезно. И если все есть дар, то за то, что получил, благодари, а чего не получил, тому не завидуй, ибо и то дар. Раздаятель и Дарователь знает, как лучше и полезнее: так и сделал».
Когда дается сей особый каждому дар? — В таинстве миропомазания. В сем таинстве и естественные способности получают печать благодатную, а некоторые из них восходят на такую высоту, до которой по естественному порядку взойти бы не могли, но особенность его та, что в нем дается дар на потребу Церкви. Совершитель всех таинств Господь есть. От Него и дар, в миропомазании всякому сообщаемый. Христианские общества, лишившие себя сего таинства, суть бездарные.
Стих 8. Темже глаголет: возшед на высоту, пленил ecи плен, и даде даяния человеком.
Сказал святой Павел, что раздаятель каждому благодати есть Господь Иисус Христос. Теперь поясняет это, или доказывает. Кто знает ход дела спасения, устроенного Господом, тот и сам видит то. Ибо то есть член исповедания веры, чтобы веровать, что Сын Божий снисшел на землю, воплотился, пострадал, умер на кресте, воскрес, вознесся на небо и воссел одесную Отца. Но верующих в Него не оставил сирыми, а, как обетовал пред страданием, послал им Духа Святого - источник всех благодатных даров. Не было Духа, пока Господь не был прославлен. А как прославился, приняв славу, которую имел у Отца прежде мир не бысть, вслед за тем нисшел на землю и Дух Святой. Дух Святой — источник даров благодати; но как Господь, — глава, — Сам Себе созидает тело Церкви, то и меру дарования определяет Он Сам: кому один, кому два, кому пять талантов. Это действование Божие во спасение наше очевидно само собою из строя веры. Но святой Павел сопоставляет его с ветхозаветными предуказаниями и тем придает ему силу предвечного предопределения.
Дух Святой указал святому Павлу прообраз того, как Господь, восшедши на небеса, раздает благодать всякому по мере дарования своего, в шествии Бога, изведшего израильтян из Египта, проведшего их чрез пустыню, пленившего потом для них землю обетованную и раздавшего ее сынам Израиля. Это шествие воспевается в 67 псалме: да воскреснет Бог... коего содержание можно видеть в следующих словах: видена быша шествия Твоя, Боже (ст. 25).—То обстоятельство, как Бог раздал 12 коленам израильтян землю пленную, изображается в псалме так: возшел ecи на высоту, пленил ecи плен: приял ecи деяния в человецех (ст. 19). Эти слова и применяет Апостол к Господу в показание, как Он, восшедши на небеса, приял в Свое ведение все благодатные силы и раздает их верным. Это применение ясно само собою, соотношение прообраза с прообразуемым очевидно и не требует пояснений. Что у Пророка стоит второе лицо, а у Апостола Павла третье, это оттого, что Пророк молитвенно изображал шествие Бога, а святой Павел поминает о том, как о событии. Речь его можно так читать: Писание и говорит, что Он, восшед на высоту, пленил плен. Говорит, то есть, в прообразе там. А что там говорится: приял ecи, а у Апостола: даде, — это объясняется тем, что в подлиннике стоит такой глагол, который означает: принять, или взять, чтобы дать. Так, в Исх. 25, 2 Бог говорит: пусть возьмут Мне первенцев, то есть возьмут и дадут Мне. В 3 Цар. 17, 10 пророк Илия говорит жене: возьми мне воды в сосуд,— или возьми мне хлеба, — то есть возьми и дай мне. В обоих этих случаях стоит тот же глагол, что и в псалме. Приял ecи, потому, будет: приял и раздал, или взял и раздал даяния между людьми. Святой Павел вместо того, чтобы сказать: пленил его плен, взял и раздал даяния, говорит прямо: пленил плен и даде даяния.
Новую мысль внушает сие указание на такой прообраз, ту, что состояние уничижения Христа Спасителя было только на вид таково; в самом же деле оно было торжественное шествие к победе с богатою добычею. Чем уничиженнее что кажется, тем разительнейший удар победный сокрыт под ним. Что уничиженнее крестной смерти? — Но она-то и была главною победою. Ею попрана смерть, удовлетворена Правда вечная, небо примирено с землею, и открыта сокровищница милостей Божиих. Из нее — и самое воскресение,—которому нельзя было не последовать за такою смертию.
Какой плен пленил Господь? — Когда говорят о плене, разумеют обычно лица плененные, но это разумеется во-первых, и затем всегда доразумевается и добыча. Кого же пленил Господь и какую взял добычу? — Пленил врагов наших — диавола, смерть, грех, ад, и отнял у них всех, кого они полонили и держали в своем тиранстве. Со креста сходил Господь в ад и извел оттуда всех патриархов, пророков и праведников, и ввел в Царство Свое. По вознесении Господа они первые составили небесное тело Церкви под главою Господом. И над всем родом человеческим враги сии потеряли власть; так что, коль скоро кто уверует в Господа, они тотчас отступают, или отражаются от уверовавшего. — Но как Апостол в сем месте говорит о раздаянии Господом благодати и в пояснение того приводит место о плене, Им плененном, то под пленом здесь прямее разуметь все Божественные силы, яже к животу и благочестию, — все, что стяжано для нас Господом, по домостроительству спасения, Им совершенному: отпущение грехов, новая жизнь, благодатные дары, всыновление, вечное блаженство. Эти даяния дает Он всем к Нему приступающим верою и всегда пребывающим верными вере.
Все, указанное здесь в виде плена, означается и святыми отцами, и учителями, — одно одним, другое — другим. Святой Златоуст говорит: «О каком говорит Апостол плене? — О плене диавола. Ибо Господь пленил этого тирана, разумею, диавола, и смерть, и клятву, и грех».— «И нас,— прибавляет Феофилакт,— бывших под диаволом и держимых означенными (врагами)». Экумений дополняет сие: «Пленил нас,— сей добрый и спасительный плен. В невидимой брани победив Диавола, взял он нас в плен, не за тем, чтоб еще больше как поработить, но чтоб избавить нас от горького тиранства лукавого». Блаженный Иероним пишет: «Пленены мы были диаволом и розданы клевретам его. Пришел Господь, избавил нас от уз врагов и освобожденным, которых исторг как победитель из рук врагов, роздал разные дары благодати. Это и есть плененный Им плен. Все же сие Апостол приводит на память за тем, чтобы — так как прежде он сказал: тщащеся блюсти единение духа в союзе мира, — научить, что, несмотря на различные дарования, Церковь стройно согласна сама в себе и что никакого не подается повода к разделениям и разногласиям тем, что всякий получил дары по мере дарования Христова, а не одни и те же». Об изведении бывших во аде, как плене, говорит Амвросиаст: «Опустошил Он ад, когда пленников, содержавшихся в нем в плену за преступление Адамово и за собственные свои грехи, извел из него и, восшед оттуда, возвел на небеса. Некоторые из них воскресли тогда и явились многим во свидетельство победы над смертию (Мф. 27, 52). Пленники обыкновенно бывают чужие и уводятся в плен против воли. Но Спаситель взял в плен своих и не против воли их. Он пленил их, возбудив явлением Своим среди их желание освободиться».
Стихи 9 и 10. А еже, взыде, что есть, точию яко и спиде прежде в дольнейшия страны земли? — Сшедый, Той есть и возшедый превыше всех небес, да исполнит всяческая.
Указал Апостол в словах, приведенных из псалма, что Господь раздает по Своей воле дары благодатные, потому что Он, как добычу после победы, стяжал для нас все божественные силы, яже к животу и благочестию. Теперь ту же мысль полнее разъясняет, прилагая, что Он властен так действовать, ибо всюду был, везде положил печать Свою и все исполняет. Он не с земли только взошел на небо, но прежде сошел на землю и прошел в самые низшие страны, ниже которых уже нет, а потом взошел превыше всех небес, так высоко, что уже и восходить выше некуда. Так вот Он Кто! — Кто все исполняет, всем владычествует, все в руках содержит. Потому и властен раздавать благодать по мере дарования Своего. Святой Златоуст говорит: «От понятия о восхождении приводит к мысли о нисхождении. — Нисшел, говорит, в самые дольнейшие отделения земли, за которыми уже нет других. И восшел превыше всего, далее чего уже нет ничего другого. Это означает Его силу и власть (яко Богочеловека). Ибо (яко Бог) Он и прежде все исполнял. — Что говорит Он в другом месте: темже и Бог Его превознесе (Флп. 2, 9), то же высказывает и здесь словами: сшедый, Той есть и возшедый».
А еже, взыде, что есть, точию яко и сниде. Слыша слово: восшел, не останавливайся на нем, но приводи на мысль, что Он нисшел. Собственно восхождение на небеса и можно приписывать только тому, кто и нисшел с небес, как говорил и Сам Господь: никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе, Сын Человеческий, сый на небеси (Ин. 3, 13). Фотий у Экумения пишет: «Сказавши возшед, изъясняет, как должно понимать это возшед. Не так, чтобы движение свое Он и начал этим восхождением, или бы тут, долу, начал и бытие Свое. Нет! Изначала Он был на высоте Божеского величия и Отческой славы; но по домостроительству спасения нисшел, и до ада нисходил, а потом взошел опять на подобающую Ему Божескую высоту. Вот что значит, когда говорится о Нем взыде».
Что значат: дольнейшия страны земли? — Иным кажется, что сим просто означается снишествие к нам, на землю, долу. Землю точно можно назвать, сравнительно с высочайшим небом, дольнейшею страною. Но святые отцы не останавливаются наверху земли и сходят в преисподняя ее. «Снисшел, говорит святой Дамаскин,— не на землю только, но и под землю». Блаженный Иероним пишет: «Дольнейшие страны земли — ад, в который Господь наш и Спаситель сходил, чтоб извлечь оттуда души святых и возвесть их с Собою на небеса». Также и Фотий у Экумения говорит, что Апостол этими словами указывает на ад. На этой же мысли заставляют остановиться и последующие слова: да исполнит всяческая, и прежняя речь: да возможете разумети, что высота и глубина. У Апостола намерение есть сказать, что Господь и яко Богочеловек всюду проник и всюду положил печать Своего благотворного воздействия. Этим Он и привлек все к Себе, все в Себе соединил и восставил, став источником всякого блага для всего существующего.
Сшедый, Той есть и возшедый. Не за земной подвиг возвеличен, а восприял то, что имел у Отца прежде мир не бысть. «Не иной сошел, а иной взошел; но один и тот же, — хотя снисшел без плоти, а взошел с плотию» (Феодорит). «Это место поражает Евиона и Фотина. Ибо если восшедший на небеса есть тот самый, который и нисшел прежде с небес, то как можно говорить, что Господь наш Иисус Христос не был прежде Марии, а стал быть после Нее. Поражает оно также и тех, кои в безумии своем выдумали двух сынов, именно Сына Божия и Сына Человеческого. Ибо здесь очень ясно говорится, что восходящий и нисходящий — один и тот же есть» (Иероним). Последнее нечестивое учение принадлежит Несторию.
Превыше всех небес. Это то же, что впереди: превыше всякаго начальства и власти и силы (1, 21), ибо не место важно, а то, что находится в месте. И таков подобаше нам архиерей, который... выше небес был (Евр. 7, 26) и всех превосходил и совершенствами, и властию, и силою, и богатством благ. Нисходил Он ниже всего и взошел выше всего, не за тем, чтоб только побыть на всех местах, но чтобы всюду положить следы Своего воздействия на те лица, которые где пребывают и способны принимать его. Оно коснулось и сущих во аде, и тех, коими исполнены небеса. Блаженный Иероним пишет: «Мы не можем знать, как кровь Иисуса Христа была благотворна и для Ангелов, и для бывших во аде, но что она была благотворна для тех и других, этого не можем не знать. Нисходил Он до ада и восшел на небеса, да исполнит тех, кои были в тех странах, в такой мере, в какой они способны были приять Его. Из сего надо заключить, что прежде нисхождения и восхождения Христова все было пусто и имело нужду в исполнении Им».
Да исполнит всяческая. В дополнение к тому, что сказано у Апостола: нисходил ниже всего и восшел выше всего, Амвросиаст прилагает к Господу и следующие еще слова пророка Давида: от края небесе исход Его, и сретение Его до края небесе (Пс. 18, 7). От себя прибавим: и несть иже укрыется теплоты Его. Седя на престоле славы одесную Отца, и видим Он есть всеми, яко всего мира Владыка и Судия вселенной, и все исполняет властию, могуществом, славою, величием, вседержигельством, всеуправлением, обилием благодатных даров, знамений и чудес. Все в духовном мире Им зиждется и на небе, и на земле; и в физическом мире Им все строится; все направляется к одному, чтобы все наконец явилось в обновленном от Него виде. Теперь все сие совершается сокровенно и незримо. А будет время, когда и въявь все придет. Это сокровенное вседействие и есть исполнение Им всяческих. Верою видим: осязать сего нельзя.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter