<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>

Блж. Феофилакт архиепископ Болгарский. Толкование на послание к Колоссянам святого апостола Павла

Предисловие

Все послания Павла святы, но особенно те, которые он рассылал, находясь в узах: он посылал их, как полководец во время сражения, вполне уверенный в победе. И сам Павел считал это великим и славным. Ибо, когда пишет к Филимону, он говорит: которого родил я в узах моих (Флм.1:10). Сказал же это для того, чтобы и мы не сокрушались в бедствиях; а скорее считали их за честь. Таких посланий много: к Ефесянам, к Филимону, Тимофею, к Филиппийцам и это - к Колоссянам, - все они написаны в узах. Как он писал к римлянам и евреям, не видавши их, так он пишет и к колоссянам, не видавши их предварительно. В среде их были Филимон и Архипп, которому, мне кажется, поручена была даже какая-то Церковь. И пишет к колоссянам по следующему поводу: между ними появилось некоторое нечестивое учение: они думали, что не чрез Сына, а чрез ангелов приведены к Богу Отцу, считая нелепым верить, что в последние дни явился Сын Божий, между тем как в Ветхом Завете все совершалось чрез ангелов. Притом они соблюдали многие иудейские и эллинские обычаи, наблюдая дни, времена и яства. Все это, конечно, требовало исправления и побуждало апостола написать это послание.

Глава 1

Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа.

Сразу же и вначале незаметно опровергает их мудрование. Ибо не ангелов апостол, а Иисуса Христа, и воля Божия на то, что он апостол Того Христа, а не ангелов. Итак, если я по воле Бога апостол, то ясно, что я истину проповедую. Что же такое? то, что Сыном мы приведены к Богу, что мы освободились от иудейских и эллинских обрядностей. И заметь, предлог "по" (δια) поставлен пред словом θεός, что означало Бог Отец.

И Тимофей брат.

Выходит и он был апостол, вероятно, он был также известен им.

Находящимся в Колоссах святым и верным (братиям) во Христе (Иисусе)[1].

Колоссы - это город Фригии, который ныне называется Хоны, - это видно из того, что Лаокдикия есть соседняя с ним страна. От чего же вы стали святыми? Не чрез крещение ли в смерть Христову? Почему называетесь верными? Не потому ли, что веруете во Христа? Не потому ли, что вверены вам такие тайны от Христа? Ибо верными мы называемся не потому только, что мы уверовали, но и потому, что вверены нам от Бога тайны, которых даже и ангелы не знали. Почему братия? Не по делам ли своим или добродетели? Нет, но во Христе. Как же после этого вы приписываете ангелам приведение нас к Богу?

Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего[2].

Имени Христова не присоединяет здесь, хотя это было у него обычно, чтобы не тотчас, с первых же слов, явно напасть на них и тем не восстановить их против нижеследующего содержания речи. Пусть же скажут уничижающие Святого Духа, почему Бог - Отец наш? Не чрез Духа ли? Великое и превышающее ум Кто даровал нам? Не Дух ли? Как же после этого ты Его умаляешь?

Благодарим Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа, всегда молясь о вас.

Иисус Христос есть Господь наш, а не слуги-ангелы. Павел показывает любовь свою к нам не только благодарением, но и непрестанной молитвой о нас, ибо и тех, которых не видел, всегда имел в себе.

Услышав о вере вашей во Христа Иисуса.

Благодарим Бога, говорит, потому что мы слышали от Епафродита о вашей вере во Христа Иисуса, а не в ангелов. Чрез это он предрасполагает их к себе. Потому что имена эти: Христос и Иисус - символы благодеяния; ибо Он принял помазание за нас и Он же спас народ Свой от прегрешений.

И о любви ко всем святым.

Не к тому, или иному, но ко всем; следовательно, и к нам, так что вы с удовольствием будете слушать нас. Это - речь человека предрасполагающего их к себе. Под любовью он разумеет милостыню и общение, как и в других местах.

В надежде на уготованное вам на небесах.

Вы любите, говорит он, святых не из человеческих расчетов, но в надежде на будущие блага; или же: мы благодарим Бога, что вы имеете наследовать нетленные блага. Ибо не на земле отложено, где оно подверглось бы тлению, а на небесах, где оно и цело, и безопасно. Итак, не колеблитесь в уповании: ибо отложенное вам находится в надежном месте, и это относится к тем, которые подверглись испытаниям, чтобы они не искали здесь освобождения от них, и не унывали в испытаниях, так как они имеют великое вознаграждение.

О чем вы прежде слышали в истинном слове благовествования.

Не сказал: "проповеди", но благовествования, дабы напомнить им о благодеяниях Божиих, ибо благовествование есть возвещение о благе. Но если оно есть слово истины, то, значит, в нем нет лжи. Как же вы делаете его лживым, не веря, как прежде были научены им, именно чрез Христа Спасителя? Кто же был там проповедником? Епафрас, как это видно из следующего.

Которое пребывает у вас, как и во всем мире.

Говорит как бы о каком одушевленном предмете: которое пребывает. Не пришло оно, говорит, к вам, и потом удалилось, но присутствует и господствует в вас. Этим он радует их. А так как многие делаются более твердыми, когда имеют сообщников, то прибавляет: и во всем мире. Оно всюду присуще, всюду твердо стоит.

И приносит плод, и возрастает.

Приносит плод по делам, возрастает, потому что постоянно многие присоединяются к этой вере. Но оно не приносило бы плодов, если бы не было твердым. Ибо и деревья тогда больше приносят плодов, когда твердо укреплены.

Как и между вами.

Как и прежде, предрасполагает к себе похвалами, чтобы они не отступали, хотя бы того и хотелось. Ибо если и всем, и вам одинаковым образом проповедано было Евангелие, каким же образом некоторые учат иначе?

С того дна, как вы услышали и познали благодать Божию в истине.

Приносит, говорит, плоды и возрастает благовествование в вас с того дня, как вы познали благодать. Каким же образом? Не обольщением и пустыми словами, но истиной, то есть необычайными знамениями и делами.

Как и научились от Епафраса.

Вы, говорит, на самом деле познали благодать так же, как и учил вас Епафрас. Ибо не иное происходило на деле, а иному он учил. Ибо он, вероятно, проповедал колоссянам.

Возлюбленного сотрудника, нашего.

Сим показывает, что этот муж достоин доверия. Ибо я, Павел, не любил бы его, если бы он не был истинным проповедником, и не назвал бы его сотрудником.

Верного.

То есть истинного.

Для вас служителя Христова.

"Ради вас, говорит, он служил в делах, подобающих Христу. Ибо и то, что отправился к Павлу, утешал его в узах и известил его о событиях в Колоссах, - и это было служением Христовым. Если же Епафрас - слуга Христов, как же вы говорите, что чрез ангелов вы приведены к Богу?

Который и известил нас о вашей любви в духе.

То есть духовную любовь, которую вы имеете ко мне. Ибо самая прочная любовь - любовь в духе. Всякая же иная любовь: и естественная, какова любовь родителей к детям и детей к родителям, и основанная на дружбе и товариществе, - непрочна.

Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас.

Посему - почему? Поскольку, говорит, мы услышали о вашей вере и любви, мы, исполнившись благих надежд относительно будущего, молимся за вас не один день, не два, но с того времени, как услышали об этом. Этим и показывает свою любовь, и незаметно укоряет их, так как они и при помощи его любви не стали более совершенными. Заметь же, что много нужно молиться и непрестанно, и что Павел постоянно молился и, даже не достигнув исполнения молитвы, не отступал от нее.

И просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его.

Не называет их ни вполне несовершенными, ни вполне совершенными. Ибо не сказал: чтобы вы приняли, но чтобы вы исполнились. Вы, говорит, имеете, но не все. Что приведены вы к Богу, это знаете, а что приведены чрез Сына, этого вам не достает, и я молюсь, чтобы вы сего исполнились. Ибо воля Божия и благоволение в том состоит, что дан был за нас Сын, а не ангелы. Итак, под разумением понимай приращение познания.

Во всякой премудрости и разумении духовном.

Так как их обольщали философы, то он говорит: я желаю, чтобы вы познали учение духовной мудростью, а не мудростью человеческой, которая вводит вас теперь в заблуждение, которая заставляет нас считать себя знающими. И если, чтобы постигнуть волю Божию, нужна духовная мудрость, что сказать о тех, которые хвалятся, что познали сущность Божию чрез внешнюю мудрость?

Чтобы поступали (περιπατήσαι) достойно Бога.

Молю, говорит, чтобы вы познали, что вас спас Единородный, дабы поступали вы достойно, то есть жили добродетельно. Ибо, кто познал человеколюбие Божие и то, что Он предал Сына Своего за нас, как не постарался бы такой человек предать себя трудам добродетели и подъять крест свой? Ибо слово поступать (περιπατήσαι - поступать, постоянно ходить), как сказано, обозначает жизнь и деятельность. И везде он с верой соединяет деятельность. Другими словами: не о том, говорит, молюсь только, чтобы вы научились, но и о том, чтобы вы и в делах показали свое знание; ибо знающий, но не делающий будет наказан. Заметь же, как он хождением постоянно называет деятельность, показывая тем, что как всегда необходимо нам хождение (περιπάτησις), так необходима и наилучшая жизнь.

Во всем угождая Ему (είς πάσαν άρεσκεσίαν), принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога.

Так, говорит, живите, чтобы во всем угождать Богу. Как же это? Не иначе, как всяким делом добрым. Ибо, где всякое дело благое, там всякое благоугождение Богу. И смотри, как он везде присоединяет слово всякий: во всякой премудрости, во всяком деле благом, во всяком угождении и во всяком долготерпении, - показывая, что они имеют это и теперь, но не все. Почему им должно дойти до совершенства. Принося плод и возрастая в познании Бога. Как, говорит, вы познали Бога больше, чем древние, так и в жизни должны возрастать по мере познания. Ибо сколь велика должна быть добродетель того, кто удостоился познать Бога и даже стать сыном Божиим? Или же: должно вам приносить плоды - добрые дела, но так, чтобы и познание Бога иметь, как должно, а не как вы теперь воображаете, что имеете. Ибо какая польза в жизни и деятельности, если вы не будете знать Сына Божия? Смотри же, как выше он сказал, что нужно познание Бога для того, чтобы ходить достойно Господа; теперь же опять требует, чтобы они возрастали в добрых делах с тем, чтобы одновременно познавать Бога, потому что одно с другим тесно соединено.

Укрепляясь всякою силою.

Мы молимся, чтобы вы достигли совершенства, укрепляясь всякою силою. Против чего? против искушений и преследований, чтобы не сделаться беспечными и не подпасть отчаянию.

По могуществу славы Его.

Да подает вам такую силу, какую прилично Ему давать, то есть неизреченную и беспредельную, какую только возможно принять человеку. Тут великое ободрение. Ибо не сказал: по силе, но по могуществу, что больше, как бы говоря: повсюду слава Его могущественна. Итак, вы не ослабевайте в бедствиях, ибо превозможете, как естественно тем, которые служат такому могущественному и славному Владыке.

Во всяком терпении и великодушии.

Укрепляясь во всяком терпении, то есть по отношению к внешним, и великодушии, то есть во взаимных отношениях. Ибо долготерпит тот, кто имеет возможность отплатить и не отплачивает, а терпит, когда не может этого сделать. Поэтому и Богу усвояется не терпение, а долготерпение, так как Он может сокрушить, но воздерживается от сего. Во всяком же, то есть не теперь только, а после уже нет. Итак, если совокупить вместе слова, он говорит следующее: мы молимся, чтобы вы в совершенстве получили познание учения не по мудрости мирской, но духовной, и вели жизнь добродетельную, чтобы твердо противостоять искушениям, прияв силу и крепость от Бога - являть терпение в отношении к внешним и долготерпение к братьям.

С радостью, благодаря (Бога и)[3] Отца.

Имея намерение обвинить их, что неправильно поступают в деле учения, он сначала говорит ласково, чтобы не показалось, что он обвиняет их, как враг. Поэтому, сначала сказав: я молюсь за вас, да дарует вам такие и такие блага (что совершенно несвойственно врагу), - теперь говорит: с радостью благодарю за те блага, какие вы имеете. Посему не по вражде обвиняю вас, а по любви. Я даже желал бы постоянно хвалить вас, но необходимость заставляет меня порицать. Так поступает он и в Посланиях к Коринфянам. И незаметно приводит их к слову о Сыне. Ибо, если я с радостью благодарю, значит, вы обладали великими благами. Но их даровал Владыка - Сын, а не рабы - ангелы. Почему же он сказал: благодарю с радостью? Потому что и в печали возможно благодарить, как благодарил Иов, хотя и находился в скорби: Господь дал, Господь и взял (Иов.1:21). И пусть никто не говорит, что он не был уязвлен скорбью, потому что в таком случае уничтожил бы и похвалу его, если бы он нечувствительно переносил это. Он скорбел, но не был подавлен.

Призвавшего вас (ίκανώσαντι υμάς; в синод пер. - нас).

Сколько, говорит, дано, что вы не только стали богатыми, но и получили силу и способность явиться достойно получившими такие дары. К примеру сказать: царь поручил человеку небольших дарований какое-либо начальствование, достоинство он дал бы, но не сделал бы его способным к достойному отправлению его; в таком случае честь эта часто подвергала бы его осмеянию. Но Бог и чести удостоил нас, и сделал способными к принятию ее. Сугубая же честь, что сделал нас способными к принятию дара.

К участию в наследии святых.

То есть поставившего вас со святыми, - и не просто, но предоставившего вам наслаждаться теми же благами, что и обозначается словом участие. Ибо можно жить в одном и том же городе, но не иметь одинаковой доли, и опять: можно участвовать в одном и том же наследии, но не иметь той же самой доли, как, например, мы все имеем одно и то же наследие Церкви, но один имеет одну долю, а другой - другую. Но здесь и наследия удостоил того же самого, и части той же самой. И везде употребляет слово наследие (κλήρος), дабы показать, что как наследие зависит не от человеческого старания, а больше, кажется, от счастья; так и мы не за добродетели удостаиваемся Царствия, но все зависит от божественного дара. Посему, "егда", говорит "сотворите вся, глаголите, как раби неключими есмы: как еже должни бехом сотворити, сотворихом" (Лк.10:17).

Во свете.

И будущем, и настоящем, то есть познании. Ибо и теперь просветил нас, открыв нам тайны, а в будущем еще больше откроет.

Избавившего нас от власти тьмы (εκ της εξουσίας του σκότους).

Не то только важно, что удостоил нас Царствия, но и то, каковы мы были прежде сего. Ибо не одно и то же - достойным что-нибудь давать и недостойным, о чем и в Послании к Римлянам говорит: едва ли кто умрет за праведника (Рим.5:7). Итак, Он избавил нас, находящихся под властью тьмы, то есть заблуждения и тирании диавола. И не сказал просто "от тьмы", но от власти тьмы. Ибо он имел великую власть над нами и господствовал. Конечно, тяжело находиться и просто под диаволом, а под диаволом со властью - еще тяжелее. И не сказал: вывел, но избавил, показывая, что мы, как пленники, томились.

И введшего в Царство возлюбленного Сына Своего.

Великое дело и от тьмы освободить, но ввести еще в Царство - это гораздо больше. И не просто, но с тем, чтобы мы царствовали вместе с Сыном возлюбленным, мы - враги и находившиеся во тьме. О чем и в другом месте говорит: если терпим, с Ним и царствовать будем (2Тим.2:12). И не сказал: перенес (ибо тогда все принадлежало бы перенесшему), но - ввел (переместил), так, чтобы здесь нечто принадлежало и нам. Речением этим он показывает, что для силы Божией также это легко, как кому-нибудь перевести воина с одно места на другое).

В Котором мы имеем искупление Кровию Его (άπολύτρωσιν) и прощение грехов.

Дабы ты, услышав, что Отец избавил нас, не подумал, что Сын не явил ничего благого, - он говорит далее, что Сын даровал нам очень многое. Ибо Он источник того, что мы приведены в Царство, так как Он даровал нам искупление, то есть оставление грехов. Ибо, если бы мы не были избавлены и освобождены от них, мы не были бы введены в Царство. Таким образом Он проложил нам путь к дару Отца. Не сказал: λύτρωσιν, но άπολύτρωσιν, то есть совершенно избавил нас, чтобы мы не пали потом и не сделались смертными, как причастные греху Адама. Итак, если Сын избавил нас, то Он и привел в Царство. Как же вы приплетаете туг ангелов? Заметь также, что выражение в Котором относится к Сыну.

Который есть образ Бога невидимого.

Апостол выставляет здесь славу естества и величие достоинства Единородного. Который, говорит, есть образ Бога; следовательно, точь-в-точь сходен, ни в чем не отличен. Нет меры для величия Его, чтобы, измерив, мог ты сказать, сколько недостает в нем по сравнению с Отцом. Если бы Он был образом как человек, то ты имел бы что сказать в этом отношении, потому что образ человеческий никогда не доходит до Первообраза. Поскольку же Он есть образ как Бог и Сын Божий, то есть образ Бога невидимого, совершенно сходный, очевидно, образ невидимый. Ибо у нас, когда искусство человеческое, часто погрешающее, делает изображение, оно не имеет полного сходства; но где Бог, там нет ошибки, нет уклонения, - поэтому там и полное сходство. Если же Сын не имел полного сходства с невидимым Богом, то что препятствует и ангелам быть образом Бога? Ведь и они невидимы. Однако ангелы никогда не называются образом Бога. И заметь точность Священного Писания: человека оно именует образом Божиим и сыном, но ангела никогда; потому что в этом случае слышащие о высоте ангельской природы легко могли бы впасть в нечестие, подумав, что ангел имеет одинаковое достоинство с Богом. Но что касается человека, то малозначительность и ничтожество его охраняет нас от мысли о чем-нибудь подобном. Итак, сопоставь: Единородный, будучи тем и другим - образом и невидимым, тем, что есть образ, отличается от ангелов, которые, хотя и невидимые, но не суть образы; а тем, что есть невидим, отличается от людей, которые, хотя и сами именуются образом Божиим, но не суть невидимы. Итак, Он один есть совершенный и чуждый всякого несходства образ Божий. А если и еще будут возражать ариане, что образ не единосущен первообразу; то пусть послушают они Писание, говорящее, что Сиф есть образ Адама. Неужели же и он не единосущен Адаму? Итак, хотя искусственные образы не тожественны по существу, но естественные имеют вполне одинаковую сущность.

Рожденный прежде всякой твари.

Сказав, что Он есть образ Бога невидимого, присовокупляет и это. Вот тут для ариан большой соблазн. Так как, говорят, Он назван рожденным прежде всякой твари, то Он и есть первый из тварей. Но апостол не сказал: первозданный, но перворожденный. Или ты дашь Ему братьев, и Он будет первенцем в отношении ко мне, лягушке, камню и тому подобным ничтожным вещам, и будет иметь одну сущность со всем этим? Ибо Перворожденный, конечно, имеет одну сущность с теми, в отношении к которым Он называется Перворожденным. Но на твою голову обращается эта хула. Ибо безбожно так мыслить о несравненной славе Творца. Да притом, слово первенец употребляется в Писании совсем не в противоположность к последующим детям, а безотносительно, и значит - перворожденный. Так и от Богородицы Марии Он родился первенцем по плоти, хотя совсем не имел братьев вслед за Собой; ибо Он - Единородный и по происхождению от Нее. Таким же образом и по рождению от Отца Он - Первенец не в противоположность прочим тварям, но безотносительно; ибо Он - Единородный и по горнему рождению. Итак, что же теперь говорить в опровержение подлежащего вопроса и в обличение мнения колоссян? Дабы не подумали, что Он моложе ангелов, так как древние чрез них приводимы были к Богу, а теперь сказано, что Он приводит к Богу, то он хочет показать что Сын есть прежде всякой твари. Каким же образом? Чрез рождение. Итак, Он и прежде ангелов есть, и притом так, что Он же и создал их. Итак, если ангелы и служили в Ветхом Завете, то это есть Его устроение. И заметь мудрость апостола: дабы ты, услыхав, что Он прежде всякого творения, не почел Его безначальным, он наставляет тебя, что Он имеет Отца и от Него рожден. А так как и Он, и все - от Бога, то это самое показывает, что иное - то, что один произошел, как Сын от Отца, а другие, как твари, созданы Этим самым Сыном. Поэтому присовокупляет.

Ибо им (εν αύτω) создано все, что на небесах и что на земле.

Им сказано вместо "чрез Него", как это он покажет после. То, в чем можно было усомниться, именно касательно вещей небесных, поставил впереди. Итак, если ангелы чрез Него созданы, как же они прежде Его?

Видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли.

Оставляя без разъяснения видимое, так как в этом не было никакого сомнения, он обстоятельно говорит о том, в чем сомневались, - о невидимом. Но он представил не все горние чины в отдельности, как бы указав из многого очень немногое. Ибо невидимы, конечно, и архангелы, и наши души. Сказанное о тех, относится и к этим.

Все Им и для Него (δι’ αυτού και είς αυτόν) создано.

Вот, что выше выразил словом Им (εν αύτω), то теперь выражает словом чрез Него (δι’ αυτού), как и евангелист Иоанн говорит: все чрез Него (δι’ αυτού) начало быть (Ин.1:3). Но, сказав: все, не включил Духа. Ибо Дух есть не один из оных всех, но один безусловно, как один Бог и один Господь. Итак, все, что имеет бытие, чрез Него создано. Потом, чтобы ты не почел Его слугой, он прибавляет: и для Него (είς αυτόν)[4], то есть на Нем все держится. Он не только сотворил, но Он и содержит все; так что если бы творение лишилось Его промышления, оно погибло бы. И не оказал: "содержит", но гораздо тоньше: "на Нем опирается и держится". И этого одного, и именно того, что они (твари) опираются на Него, довольно для их поддержания и сохранения. Но это значит не меньше, чем сотворить, а даже больше, - особенно, что касается нас. Ибо и мы производим при случае одежду или жилище, но сохранить это от тления мы не можем; а Он и сотворил, и сохраняет.

И Он есть прежде всего, и все Им стоит.

Постоянно обращается к тому же самому, чтобы непрестанным словом, как частыми ударами, с корнем исторгнуть гибельное учение. И заметь, он не сказал, что Он пришел в бытие прежде всех, но - есть, что свойственно Богу. Где же Павел Самосатский, который говорит, что Он получил начало от Марии? И все стоит на Нем, как на основании; в таком смысле именно, как основание, Он и есть первенец твари. Но это показывает не единосущие Его с тварью, а то, что все на Нем держится.

И Он есть глава тела Церкви.

Сказав о достоинстве Сына, потом говорит и о Его человеколюбии. Ибо, будучи выше всех, как Творец и Вседержитель, Он соединился с низшими. И не сказал: глава "полноты церкви", но - тела, чтобы показать действительность сродства Его с нами, что Он принял одну с нами плоть, а не с неба принес. Ибо Павел употребил слово Церковь в смысле всего человеческого рода, как бы говоря: и рождением по плоти Он - первый из людей, как глава.

Он - начаток, первенец из мертвых.

Начаток, говорит, Он есть воскресения, как прежде всех воскресший. А так как Он разрешил болезни смерти, то, естественно, и первенцем называется. Но как начаток, имеет и последователей Себе в прочих людях. Ибо начаток есть чего-нибудь начаток. И как в одном снопе, принесенном в качестве начатка, благословляется вся жатва, так и мы все чрез Него освящены и приведены к Богу, и в воскресении одного тела вся природа удостоилась воскресения.

Дабы иметь Ему во всем первенство.

Во всем, то есть во всем, что созерцаем вокруг Него. Ибо Он и прежде всех рожден от Отца, и первый между всеми, как Глава Церкви, и прежде всех воскрес, как начаток, даровав им нетление. И прежде бывали воскресающие, но опять умирали. Он же воскрес и не умирает. И заметь, первенец здесь - как начаток воскресения, потому что это то же, что новое рождение; там же не сказано: начаток творения, хотя и первенец. Ибо образ бытия не одинаков: Он рожден, а тварь сотворена.

Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота.

Полнота Божества, то есть если где был Сын и Слово, то там не действие Его вселилось, а самое существо Его. И Павел не находит тому другой причины, кроме благоволения и хотения Божия.

И чтобы посредством Его примирить с Собою все.

Посредством Его, то есть: Сам соделав спасение, даровал нам его. Но чтобы ты не подумал, что Он принял должность раба, говорит: с Собою, то есть Сам с Собой примирил людей. А в другом месте сказал: с Богом примирял; следовательно, что свойственно Отцу, то свойственно и Сыну. И не сказал: καταλλάξαι - примирить, но, - άποκαταλλάξαι, - опять примирить, что значит: отдать нас - людей, - как некий давно взятый долг, и совершенно примирить, чтобы мы не были уже врагами Ему. Ибо не только дано примирение, но и самый способ примирения, то есть заклание Сына, имеет весьма большую силу.

Умиротворив через Него, Кровию креста Его.

Примирение указывает на вражду, а умиротворение - на войну. Ибо мы были и врагами, и неприятелями Богу. Итак, великое дело примирение, но - чрез Самого Себя еще больше, и притом чрез Кровь и крест, позорную смерть. Ибо не посредством речей, как посол, примирил, но предав Самого Себя. И сказав: Кровию креста, не остановился, но прибавил: Его, чтобы ты не подумал, что крест имеет силу сам по себе. Ибо не просто крест спас, но именно Его крест.

И земное и небесное.

Что земное примирил, - это понятно; потому что каждый враждовал и с самим собой, и друг с другом, и даже ангельской жизни мы были врагами. Но небесное, каким образом? Земля была отделена от неба, ангелы были во вражде с людьми, видя оскорбленным своего Владыку; посему и посылались они для наказания, как например, к Давиду (2Цар.24:17), содомлянам (Быт.19:15) и в юдоль плача. Итак, Сын, возведя человека, врага и неприятеля, на небо, и ангелов заставил явиться на земле поющими и сопутствующими каждому верующему. И мне кажется, что Павел для того восхищен был на небо, чтобы научиться, как обитают люди на небе, и Сын туда вознесся. Итак, для земных сугубый мир: по отношению к небесным и по отношению к самому себе, а на небесах - только простой. Ибо наконец-то они примирились с нами и радуются спасению столь многих. Как же после этого вы, колоссяне, говорите, что приведены к Богу ангелами? Ибо они слишком далеки от того, чтобы примирить нас с Богом, потому что они были даже враждебны нам, и если бы Сам Бог не примирил нас с ними, то мы не имели бы мира.

И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам.

Сказав выше, что под властью тьмы были мы, теперь говорит, что мы были враги помыслами, и говорит не одно и то же; но чтобы, услыхав первое, ты не почел то необходимостью, он присовокупляет последнее, дабы показать, что Он примирил нас, хотя мы и не заслуживали сего. Ибо по необходимости страдающий достоин сожаления, но добровольно терпящий зло достоин отвращения. Итак, говорит. Он примирил нас, совершенно недостойных, хотя мы не по неволе и не по необходимости, но добровольно и охотно удалились от Него. И говорит об этом после того как упомянул о небесных, показывая, что вражда совсем не от небесных, но от нас получила начало. Ибо они желали мира, и Бог также, но вы не хотели. Посему не сказал просто - "враждующими", но - отчужденными, то есть и не думавшими о возвращении. Ибо вы были враги по расположению, то есть по произволению. И не до того только дошло бедствие, но проявлялось и в злых делах, то есть вы и были врагами, и действовали, как враги. И всем этим показывает, что ангелы не имели силы ни изменить наше убеждение, ни освободить от диавола, так как и они сами были врагами нашими, и обладающий нами не был еще связан. Христос же и врага связал, и нас убедил отказаться от него.

Ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его.

Опять указывает на образ примирения, именно - в теле. Каким же образом? Разве Он подвергся только бичеванию и заушению? Нет, но Он и умер позорнейшей смертью.

Чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою.

Опять указывает и на другое благодеяние, говоря теперь то же, что и выше выразил словами: "соделавшего вас способными". Ибо не только, говорит, освободил Он нас от грехов, но даровал и святость, не обычную, но святость пред лицем Его, и непорочность, и неповинность, так, чтобы не совершать нам ничего, что заслуживало бы даже простого порицания.

Если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования.

Так как он все приписал Сыну, который от всего избавил Своею смертью; то, чтобы не сказали: после этого нет нужды в наших трудах, - он говорит, что нужно пребывать в вере. Посему не будьте легкомысленны и не падайте духом. Так как можно, хотя и пребывать в вере, но колебаться, то он присовокупляет: тверды и непоколебимы, то есть не колеблясь, и не только это, но и не отпадаете. Ничего, говорит, тяжелого я не требую от вас, но только того, чтобы вы не отступали от Христа. Ибо Он есть упование благовествования, и все, принявшие благовествование, должны на Него уповать, как на даровавшего мир. Посему приписывающий мир ангелам отступает от Христа. Итак, при добродетели хотя и возможно немного колебаться, но при вере - нет. Таким образом, нисколько он не требует тяжелого.

Которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной.

Их самих, во-первых, выставляет свидетелями, а потом всю вселенную. И не сказал: возвещается, но - возвещено, то есть такое, в которое они уже уверовали. Итак, устыдитесь и себя, и всех прочих людей, - веровать иначе.

Которого я, Павел, сделался служителем.

И то служит удостоверением благовестия, что сам Павел - его проповедник. Ибо велико имя его, так как он повсюду прославляем и даже как бы властвовал над вселенной. Называя же себя служителем, еще более побуждал к повиновению. Ибо, говорит, не свое говорю, но Другому служу, именно Богу. Поэтому Ему будете повиноваться.

Ныне радуюсь в страданиях моих за вас.

Хотя, казалось бы, это непоследовательно, но на самом деле очень последовательно. После того как он сказал: я был служителем благовествования, от которого умоляю вас не отступать, теперь показывает, что оно настолько истинно, что я даже страдаю за него, - и не только страдаю, но и радуюсь в этих страданиях. Страдания же эти за вас, чтобы принести вам пользу.

И восполняю (και άνταναπληρώ) недостаток в плоти моей скорбей Христовых.

Казалось бы, тщеславно и безумно это слово, но нет, напротив, оно полно великой любви ко Христу. Ибо он желает убедить их, что Христос и теперь еще за них страждет, и что не чрез нас, апостолов, вы приходите к Богу, но чрез Христа, хотя и через наше посредство (καν ημείς εν τω μέσω ώμεν)[5]. Итак, что же вы делаете, отступая от Того, Который и после Своей смерти подвергается за вас опасностям? Смысл его слов таков: если еще должен был Христос страдать за вас, но удалился и не отдал сего долга, то я исполняю Его долг подобно тому, как в отсутствие полководца помощник его, оберегая войско и занимая место полководца, получал бы вместо него раны. Потому ведь и сказал - недостаток (υστέρημα), чтобы показать, что, по его мнению, Он не все еще претерпел. Он настолько любит нас, что и после Своей смерти, как будто недостаточны прежние страдания, страдает в моем теле; ибо Он не удовольствовался Своею смертью, но и еще совершает бесчисленные благодеяния. Итак, Павел не превознося себя говорит это, но из желания показать, что Христос еще и ныне печется о них.

За Тело Его, которое есть Церковь.

Сказав, что хотя и я страдаю, но на самом деле это - страдания Христовы, он придает достоверность этим словам, говоря, что и эти страдания происходят ради тела Его. Итак, не почитайте хвастовством эти слова, но верьте, что Тот, Который не презрел соединить с Собой Церковь, и теперь еще ради нее страждет в моей плоти. Если же Церковь есть тело Христово и составляет одно с Ним, как Главой, как же вы поставляете между собой ангелов и разрываете тем единство?

Которой сделался я служителем.

Говорит: я служитель, и сам собой ничего не делаю. Но если я - служитель, как же выставляете вы ангелов служителями?

По домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие.

Словами по домостроительству Божию или то говорит, что Господь, вознесшись на небо, послал нас на проповедь, чтобы вы не были оставлены и не впали в отчаяние; или то говорит: мне попустил Он преследовать Церковь потому, главным образом, чтобы сделаться достойным веры при проповеди. Или же: не дел Он искал и не добродетели, а веры и крещения. И в этом заключается величайшее домостроительство Божие. Ибо кто мог бы спастись, если бы требовались дела? Или же в словах: по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, то есть для людей, принадлежащих язычеству, - просто говорит о благодати и силе, которую дал ему Бог, чтобы просветить язычников. Ибо убедить людей помраченных, неразумных и непослушных принять такие догматы - дело не Павловой силы, а домостроительства Божия. И как страдания свои он назвал принадлежащими Христу, так и о распространении этого учения между ними говорит, что оно есть дело Божие. Словом же исполнить показывает, что нечто им недостает. Заметь и в том домостроительство Божие, что теперь сказана им тайна, что они сделались способными принять ее. Ибо Бог, устрояя все предусмотрительно, и то, конечно, предусмотрительно сделал, что тайна была открыта теперь, когда люди скорее могли принять ее. Поэтому безрассудны те, которые соблазняются словами, что в последние дни Сын приведет нас.

Тайну, сокрытую от веков и родов.

Сказав о том, что мы получили, Павел указывает и на другое преимущество, на то, что прежде нас никто не знал этой тайны. Тайной называет то, чего никто не знал, кроме Бога, и не просто "скрытую" (κεκρυμμένον), но сокровенную (άποκεκρυμμένον). Выражение же от веков значит: как начались века.

Ныне же открытую святым Его.

Это Его распоряжение, что тайна теперь явлена. Не сказал: "совершившуюся", но: открытую. Впрочем, и теперь не для всех, но для святых Его. Так что и теперь еще для некоторых она сокрыта. Посему да не обольщают вас те, ибо они не знают ее.

Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников.

Чтобы ты не спросил, за что святым только она явлена, а не всем, прибавил: которым благоволил. Хотение же Божие всегда высочайше премудро. Конечно, он мог бы сказать: "достойным", но не сказал, желая научить смирению тех, кои сподобились сего, чтобы они, зная, что получили откровение по благословению Божию или благодати, смиренно о себе мудрствовали и не высоко, будто получившие по достоинству. И придавая значение совершившемуся, он не просто сказал; "возвестить славу тайны", но: богатство славы тайны, которая особенным образом явлена между язычниками, как и в другом месте говорит: и язычники за милость прославили Бога (ср. Рим.15:9). Ибо хотя она является и другим, но не настолько, насколько тем, которые бесчувственнее камней и которые поклоняются камням и пресмыкающимся. Подобно тому, как если бы кто, взяв пса паршивого и тощего, не могущего даже двигаться, сделал его человеком и посадил на царском престоле, то он прославился бы более, нежели если бы оказал это человеку не очень нуждающемуся. И хорошо сказал: в тайне сей. Ибо есть и другие тайны, но это по преимуществу тайна, которой никто не знал, которая стоит в разрез с общим обычаем и ожиданием,- это именно принятие в Церковь язычников.

Которая есть Христос в вас, упование славы.

Объясняя, что такое богатство и что такое тайна, говорит: Христос в вас, то есть то, что вы познали Христа и Он - в вас. И с похвалой выставляет это, чтобы сильнее привлечь их. Ибо если в вас - Христос, то каким образом вы ангелов называете благодетелями? Упование же славы есть Христос, потому что чрез Него мы надеемся достигнуть славы вечной; или потому, что Христос есть наша славная и непостыдная надежда.

Которого мы проповедуем (καταγγέλλομεν).

Мы проповедуем, но не ангелы. Как же после этого вы считаете их Служителями? И выразительно сказал: καταγγέλλομεν - долу возвещаем, то есть как бы низводя Его с высоты,

Вразумляя всякого человека и научая.

Не повелительно и не с принуждением. Ибо и это свойственно божественной благости, - привлекать к себе не насильственно, а посредством увещания и научения. Под вразумляя можешь разуметь уроки деятельной жизни, а под научая - истолкование догматов.

Всякой премудрости.

Чтобы с успехом научить сему, нужна всякая мудрость, заимствуя потребное то из Писания, то из разума, то из эллинских писателей, как и учил Павел афинян по поводу их же алтаря.

Чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе.

Что говоришь? Всякого человека? Да, говорит, мы об этом заботимся. Но если это не исполнится, - не наша вина. Совершенным же не в законе и не по отношению к ангелам, а во Христе Иисусе, то есть в познании Христа; ибо то несовершенно.

Для чего я и тружусь и подвизаюсь.

Не удовольствовался наименованием труда, но прибавил слово - подвизаюсь, чтобы показать бдительность, строгость своей жизни и прочее, что свойственно подвизающимся. Итак, если я тружусь ради вашего блага, то насколько более вы должны трудиться?

Силою Его, действующею во мне могущественно.

Сказав: тружусь, показывает, что и это дело Божие. Ибо подающий мне силы для этого, очевидно, этого желает. Потому и в начале сказал: волею Божиею Апостол. Показывает этим также и то, что против него воюют многие. Ибо тогда сильнее проявлялась бы сила Божия, когда противников было бы много.

Примечания:

[1] Слова братиям и Иисусе опущены в тексте блж. Феофилакта. 
[2] Слова и Господа Иисуса Христа у блж. Феофилакта отсутствуют. 
[3] Слово Бога у блж. Феофилакта опущено. 
[4] Все Им и для Него создано - по-гречески: τα πάντα δι' αυτού και εις αυτόν έκτισται. Слово έκτισται значит не только то, что создано, но и что, созданное, живет; поэтому смысл этих слов таков: все чрез Него получило бытие и благодаря Ему сохраняет это бытие. 
[5] По другому чтению: ταύτα ποιωμεν - (хотя и мы) это совершаем.

 Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>