Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Григорий Нисский. Аскетические сочинения
(I, 1) Если кто, хотя бы немного отрешив свой разум от тела и соделавшись чуждым рабства страстям и нерассудительности, бесхитростной и чистой мыслью взглянет на свою душу, тот ясно увидит в самом естестве ее любовь Божию к нам и творческий Его замысел. Ибо, рассматривая ее таким образом, он найдет, что в самой сущности и природе человека исконно присутствует устремление, вожделеющее к прекрасному и наилучшему, и что бесстрастная и блаженная любовь к тому умопостигаемому и блаженному Образу, Которого человек есть подобие (ср. Быт. 1, 26), сопряжена с самым естеством его. Но некое обольщение вещей видимых и вечно текущих, страстью неразумной и горьким наслаждением соблазняющее и околдовывающее небрежную и нерадивую от беспечности душу, к тяжкому влечет ее пороку, рождающемуся от наслаждений жизни и рождающему смерть для возлюбивших его. А потому познание истины спасительное врачевство душам даровано жаждущим его благодатью Спасителя нашего. Ею разрушается околдовывающее человека обольщение, угашается плоти бесчестное мудрование, а душе, приявшей знание, свет истины указует путь к Божеству и собственному ее спасению.
(I, 2) Поскольку же и вы, достойно воспринимая это знание и любовь, данную душе по природе ее, совершенствуя, с решимостью сошлись вместе, на деле исполняя апостольское начертание и от нас желая получить наставление как некоего провожатого в жизненном странствии, который выведет на прямую дорогу, точно указав, какова цель у вступивших в эту жизнь, каково «благое, угодное и совершенное произволение Божие» (Рим. 12, 2), какая дорога ведет к этой цели, как следует идущим по ней сосуществовать друг с другом, как настоятели должны править этим хором любомудрия и какие труды надлежит понести тем, кто желает взойти на вершину добродетели и достойно приготовить души свои к приятию Духа, поскольку же вы требуете от нас этого наставления, и не просто устно сказанного, но письменно запечатленного, дабы, имея его в запасе, вы могли в случае надобности извлекать его как бы из сокровищницы памяти, мы, исполнившись решимости, постараемся произнести его в согласии с направляющей нас благодатью Духа.
(I, 3) Мы знаем точно, что правило благочестия в вас зиждется на правом догмате веры, что вы признаете единое Божество блаженной и вечной Троицы, никоим образом и никак не изменяемое, но в одной сущности, в одной славе и в одной воле умосозерцаемое и в трех ипостасях поклоняемое. Некогда восприняв это исповедание пред многими свидетелями (ср. 1 Тим. 6, 12), мы принесли его Духу, омывшему нас во источнике таинства. Зная это благочестивое и непогрешимое исповедание, неколебимо утвержденное во глубине ваших душ, и ваше ввысь ко благу и блаженству устремление и по пути деяний восхождение, мы на письме даем вам сжатые семена поучения, выбирая их из дарованных нам ранее богодухновенных книг. И во многих местах приводим мы слова Писания, чтобы сказанное нами подтвердить и наше понимание Писаний прояснить, дабы не показалось, что мы, оставив вышнюю благодать, сами негодным и низменным размышлением порождаем незаконных отпрысков и, внешними помыслами вылепляя образы благочестия, невежественно присовокупляем их к Писаниям, суетной надмеваясь гордостью (ср. 2 Пет. 2, 18).
(II, 1) Итак, кто намерен душу и тело по закону благочестия вручить Богу и воздать Ему служение (ср. Рим. 12,1) непорочное и чистое, тот, соделав руководительницей жизни благочестивую веру, которую уста святых по всему возглашают Писанию, должен предать ристалищам добродетели душу доверчивую и податливую, отрешив себя от оков этой жизни, удалившись от всякого рабства вещам низменным и суетным и всего себя, верой и жизнью, вручив единому Богу, ясно сознавая, что, где вера благочестивая и жизнь непорочная, там и сила Христова, а где сила Христова, там бегство всякого зла и похищающей нашу жизнь смерти. Ведь зло не имеет в себе силы, чтобы противостоять силе Господней, но само привзошло в душу и тело вследствие преступления заповедей. Это испытал некогда первозданный человек, а ныне все, кто по собственному произволу подражает его преслушанию.
(II, 2) Если же кто приступает к Духу с бесхитростной мыслью, без единого пятна на совести, имея веру во всей достоверности, тех сила самого Духа очищает, согласно сказавшему, что «благовествование наше не бысть к вам в слове точию, но в силе, и в Дусе Святе, и во извещении мнозе, якоже и весте» (1 Сол. 1,5), и другому: «всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно да сохранится в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Сол. 5, 23).
(II, 3) Он же чрез купель крещения дал достойным залог бессмертия, чтобы вверенный каждому талант, пущенный в дело, незримое принес богатство. Велико, братия, истинно велико в деле стяжания умопостигаемых благ святое крещение для приемлющих его со страхом. Ибо Дух, богатый и щедрый, присно текущий для всех приявших благодать, ею же исполненные святые апостолы явили Церквам Христовым плоды полноты, сей Дух, для всех в чистоте приявших дар, по мере веры (ср. Рим. 12, 3) каждого из приемлющих, пребывает помощником и обитает в них, созидая в каждом благо, чтобы душа была усердной в делах веры, по слову Господа, гласящему, что получивший оную мину (ср. Лк. 19, 13) берет ее, чтобы пустить в дело, то есть благодать Святого Духа каждому дается ради преуспеяния и возрастания приемлющего ее. Необходимо, чтобы душа, заново рожденная силой Божией, возрастала в меру духовного возраста, обильно орошаемая потом добродетели, под водительством благодати.
(II, 4) Ибо как телесное естество новорожденного младенца не коснеет в нежном возрасте, но, питаемое пищей телесной, по закону природы возрастает до отпущенной ему меры, так и душа новорожденная, в которой причастие Духа, истребляя древний недуг, вошедший через преслушание, обновляет красоту естества, не должна оставаться в младенческом неразумии, не должна лениться без движения в праздности, но должна саму себя питать подобающей пищей и взращивать в трудах и добродетели до той меры, какую обещают ее задатки, чтобы чрез подобающую добродетель в силе Духа выставить себя неуязвимой для невидимого разбойника, многие скрытые западни душам уготовляющего. А потому должно доводить себя до меры возраста мужа совершенного, по слову апостола: «дондеже достигнем ecu в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова, да не бываем ктому младенцы, влающеся и скитающеся всяким ветром учения... в коварстве козней лыцения. Истинствующе же... да возрастим в него всяческая, иже есть глава Христос» (Еф. 4, 13—15). И в другом месте он же говорит: «Не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим. 12,2), «волей Божией совершенной» именуя преображение души под воздействием благодати Духа, которая возводит душу к высшему цветению, трудам преображаемого содействуя.
(II, 5) Приращение тела в его возрастании нисколько не зависит от нас; ибо природа соразмеряет величину тела не с мнением и пожеланием человека, но со своим стремлением и необходимостью. Зато в новом рождении мера и красота души, даруемые благодатью Духа по мере усердия ее восприемлющих, зависят от нашего мнения. Ибо до какой меры простираем мы подвиги благочестивой жизни, до такой меры вместе с ними простирается и возрастание души, посредством подвигов и трудов, к которым и Господь наш призывает, говоря: «Подвизайтеся внити сквозе тесныя врата» (Лк. 13, 24; Мф. 7, 13), и еще: Понуждайте себя! Ибо «нуждници восхищают» Царство Небесное (Мф. 11,13), и: «В терпении вашем стяжите души ваша» (Лк. 21,19). И апостол говорит: «терпением течем на предлежащий нам подвиг» (Евр. 12,1). И: «Тако тецыте, да постигнете» (1 Кор. 9, 24). И еще: «Якоже Божий слуги, в терпении мнозе» и прочее (2 Кор. 6,4). Потому призывает он стремиться и увещевает не ослабевать в подвигах, что дар благодати отмеряется трудами приемлющих его.
(III, 1) Ведь благодать Духа дает вечную жизнь и неизреченную радость на небесах; а любовь (ερως) по вере трудами удостоивает принять дар и вкусить благодать. Сойдясь вместе, труд праведности и благодать Духа совместно исполняют блаженной жизни душу, в которой сошлись. Находясь же в разъединении друг с другом, они не доставляют душе никакой пользы. Ибо как благодать Божия по природе своей не может посещать души, бегущие спасения, так и сила человеческой добродетели сама по себе недостаточна, чтобы души, непричастные благодати, возвести к совершенному виду жизни: «Аще не Господь» гласит Писание «созиждет дом и сохранит град, всуе бде стрегий» и трудится «зиждущий» (Пс. 126, 1). И еще: «Не бо мечем своим наследиша землю, и мышца их не спасе их» (Пс. 43, 4), хотя и «мечами» своими, и «мышцами» совершали подвиги, «но десница Твоя и мышца Твоя, и просвещение лица Твоего» (Пс. 43, 4). О чем это говорит? О том, что «делателям» Господним (Мф. 9, 37) помощь подается свыше, и вместе с тем полагающимся на свои труды не следует думать, будто венец всецело зависит от человеческих стараний, но надежду достигнуть его должно возлагать на волю Божию.
(III, 2) Итак, следует знать, «что есть воля Божия» (Рим. 12, 2), с которой должен сообразоваться устремляющийся к жизни (ζωη) блаженной и в нее желающий претворить свое житие (βιος). А воля Божия состоит в том, чтобы благодатью очистить душу от всякой скверны, поставив ее выше телесных наслаждений, и чистой привести ее к Богу; ибо таких называет блаженными Господь, говоря: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). И в другом месте Он говорит: «Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5, 48). Стремиться к этому совершенству призывает и апостол, говоря: «Да представлю всякого человека совершенна во Христе, в немже труждаюся и подвизаюся» (Кол. 1, 28—29). И Давид, Духом глаголя, желающих право любомудрствовать учит следовать путем истинного любомудрия, которым надлежит идти к цели совершенной, прося у Дающего того, о чем устами Давида поучает Дух: «Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся» (Пс. 118, 80). Он повелевает бояться дел постыдных и отбрасывать их, как оскверненную одежду, которая бесчестит тех, кто пороками в нее облачился. Еще говорит: «Тогда не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя» (ст. 4); ибо в исполнении заповедей Дух полагает дерзновение. И еще: «сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей»,и: «духом владычним утверди мя» (Пс. 50, 12. 14). А в другом месте спрашивает: Кто взыдет на гору Господню? Затем отвечает: «Неповинен рукама и чист сердцем» (Пс. 23, 3—4). И того он возводит «на гору» Божию, кто чист во всем, кто в конечном итоге ни помышлением, ни познанием, ни делами не осквернил души своей, закоснев во зле, но кто благими делами и мыслями стяжал «дух владычный» (Пс. 50, 14) и сердце свое, поврежденное пороком, воссоздал вновь.
(III, 3) Говоря же о девстве, святой апостол дает предписание тем, кто избрал этот путь, что жизнь их должна быть такова: «Дева печется о Господних, како угодити Господеви, да будет свята и телом и духом» (1 Кор. 7, 24), имея в виду, что следует быть чистыми душой и плотью. И советует как можно дальше бежать всякого греха, явного или тайного, то есть Полностью воздерживаться от прегрешений как деятельных, так и в уме совершаемых. Ибо цель души, соблюдающей девство, приблизиться к Богу и стать невестой Христовой. А желающему с кем-либо сблизиться следует подражанием усвоить нрав того, с кем он сближается. Так и душе, стремящейся стать невестой Христовой, необходимо по возможности уподобляться красоте Христа. Ведь невозможно сочетаться со светом, не воссияв наподобие света. Слышал я и что говорит апостол Иоанн: «Всяк имеяй надежду свою нань, очищает себе, якоже Он чист есть» (1 Ин. 3, 3). А апостол Павел говорит: «Подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу» (1 Кор. 11, 1). Душа, намеревающаяся возлететь к Божеству и прилепиться Христу, должна изгнать из себя всякий грех, какой явно отображается деянием, я имею в виду как все виды прегрешений явных: воровство и хищничество, прелюбодеяние и любостя-жательность, и блуд, и болезнь языка, так и те, которые, прячась в тайниках души и укрываясь от внешнего взора, горько разъедают человека, злейшими пользуясь уловками. Таковы, например: зависть, неверие, злонравие, коварство, стремление к недозволенному, ненависть, бахвальство, тщеславие и весь потаенный рой пороков, которые, как и явный род грехов, Писание равно ненавидит и которыми гнушается. Все они друг другу сродни и от одного произрастают порока. Чьи кости «разсыпа» Господь? Не «человекоугодников» ли (Пс. 52, 6)? Кем гнушается Господь как преступником и убийцей? Не мужем ли лживым и коварным? Ибо «мужа кровей и лстива гнушается Господь» (Пс. 5, 7). Не явно ли Давид предает проклятию «глаголющих мир с ближними своими, злая же в сердцах своих» (Пс. 27, 3), вопия к Богу: «Даждь им, Господи, по делом их» (Пс. 27, 4)? «И в сердце беззаконие делаете на земли» (Пс. 57, 3). Тайное движение греха Господь называет греховным деянием. Потому и заповедует Он не гоняться за похвалами от людей и не стыдиться бесчестья от них: ибо милующих бедного, но требующих воздаяния на земле Писание лишает награды на небесах (ср. Мф. 6, 1). Ведь если ты ищешь угодить людям (ср. Гал. 1, 10) и ради того даешь милостыню, чтобы тебя хвалили, то мзда за благодеяние твое уже выплачена тебе похвалами от людей, чрез которых ты явил милость. Так не ищи же награды на небесах, оставив деяния на земле, и не жди чести от Бога, ведь ты уже получил ее от людей. Жаждешь бессмертной славы? Открой втайне жизнь свою Могущему дать то, чего ты жаждешь. Боишься вечного стыда? Бойся Того, Кто обнажит дела постыдные в день Судный. (III, 4) Но как же Господь говорит: «тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех» (Мф. 5, 16)? Ибо Он повелевает последующему заповедям Божьим все, что бы он ни делал, делать, имея в виду Его одного и Ему единому угождать, не домогаясь никакой славы от людей, но бегая их похвал и тщеславия, показывая же всего себя жизнью и делами, чтобы зрители их, как сказал Господь, не «подивились старающемуся проявить себя», но «прославили Отца вашего, иже на небесех».Ибо к Тому повелевает Он относить всякую славу и по воле Того совершать всякое дело, у Кого припасена и награда за добрые дела. Тебе же Он велит отвращаться от всякой молвы и земной известности. Кто ее ищет и к ней направляет течение жизни, не только лишается вечной славы, но пусть ожидает и наказания. Ибо Он говорит: «Горе, егда добре рекут вам ecu человеци» (Лк. 6, 26). Беги же всякой человеческой почести, предел которой вечный позор и бесчестие. Стремись к вышним похвалам, о чем говорит Давид: «от Тебе похвала моя» (Пс. 21, 26), и: «о Господе похвалится душа моя» (Пс. 33, 3). Блаженный же апостол даже тому, кто ест, велит вкушать предложенную пищу не с небрежением, но прежде воздавать хвалу Давшему средства к жизни. Так, навек повелевает он ни во что считать славу от людей, искать же только славы от Бога. И того, кто поступает так, Господь именует верным, желающего же чести здесь причисляет к неверным: «како»,говорит Он, «вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единого Бога, не ищете?» (Ин. 5, 44)
(III, 5) К неявным грехам принадлежит и ненависть. Послушай Иоанна, который говорит: «ненавидяй брата своего человекоубийца есть» ; и: «весте, яко всяк человекоубийца не иматъ живота вечного» (1 Ин. 3, 15). Итак, того, кто ненавидит брата, извергает он из жизни, как человекоубийцу, точнее, вместо слова «убийство» он употребляет слово «ненависть». Тот же, кто любовь к ближнему утратил и загубил и вместо друга сделался врагом, с полным основанием может быть причтен к убийцам, затем что подобно им против ближнего злоумышляет и вражду затаенную питает. А что нет никакого различия между сокрытыми внутри и явными, видимыми пороками, ясно показывает апостол, сводя их вместе и расценивая одинаково: «якоже не искусиша имети Бога в разуме, предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная, исполненных всякия неправды, блужения, лукавства, лихоимания, злобы, исполненных зависти, убийства, рвения, лети, злонравия: шепотники, клеветники, богомерзки, досадители, величавы, горды, обретатели злых, родителем непокоривы, неразумны, непримирительны, нелюбовны, неклятвохранительны, немилостивы. Нецыи же и оправдание Божие разумевше, яко таковая творящий достойни смерти суть» (Рим. 1, 28-32).
Видишь, что апостол поставил злонравие, и гордость, и коварство, и прочие тайные пороки наряду с убийством и любостяжательностью и тому подобным? А что же восклицает Сам Господь, говоря: «еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Господом» (Лк. 16, 15) и «всяк возносяйся, смирится и смиряйся, вознесется» (Лк. 14, 21). Также и Премудрость гласит: «Нечист пред Богом всяк высокосердый» (Притч. 16, 6). Многое и в других книгах Писаний можно найти во обличение тайных страстей души. (III, 6) Столь злы и неудобоисцелимы и такую силу имеют сокрытые в душе пороки, что одним человеческим старанием и добродетелью уничтожить и изгнать их невозможно, разве если кто, молитвой призвав в союзники силу Духа, не свергнет внутреннего тирана порок, как тому научает Дух, устами Давида глаголя: «от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего» (Пс. 18, 13—14).
Ибо из двух частей состоит единый человек, из души и тела; тело вне его, а жизнь души есть внутренняя. Возле одного следует, как возле храма Божьего, бодрствовать, чтобы какое-либо из явных прегрешений напав, не сокрушило и не осквернило его. Насчет этого высказывает угрозу и апостол, говоря: «Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог» (1 Кор. 13, 17). Другую же, внутреннюю, должно охранять всею стражей, чтобы какой-нибудь отряд порока, возникнув откуда-то из глубины и растлив помысл (λογισμον) благочестия, не поработил душу, наполнив страстями, тайно ее разрушающими.
Итак, надо неколебимо стоять на страже, находясь при душе неотлучно, подобно полководцу, распоряжающемуся и призывающему: «Человече! «Всяцем хранением блюди твое сердце! От сих бо исходища живота» (Притч. 4, 23)». (III, 7) Стража души помысл (λογισμον) благочестия, страхом Божиим, и благодатью Духа, и делами добродетели укрепленный. Вооруживший этим свою душу, легко отразит нападения тирана я имею в виду коварство, и похоть, и кичение, гнев и зависть, и сколько есть внутри лукавых движений порока. (III, 8) Ибо возделывателю добродетели нужно быть простым и твердым, умеющим взращивать только плоды благочестия, не отклоняться на жизненном пути на тропы порока и не отвращать от веры помысл благочестия, но быть, как бы сказать, единообразным (μονοτροπον), прямым и неискушенным в страстях, лежащих вне его пути. Ведь невозможно, чтобы жена, прожившая жизнь с одним мужем, и та, что прелюбодействовала в браке, ожидали одной жизненной мзды.
Не сопрягай, говорит блаженный Моисей, на гумне твоем животных разноплеменных вместе, как-то вола и осла, но единоплеменных запрягши, молоти жатву твою, и не соединяй в ткани одежды шерсти со льном (Втор. 22, 10-11); не возделывай на поле земли твоей двух родов хлеба вместе и дважды в тот же год (Лев. 19, 19); не совокупляй животное иного племени с другим для приплода (Втор. 22, 9), но единоплеменных с единоплеменными сочетай.
(III, 9) Что значат для святого эти иносказания? Что не следует ни взращивать вместе в единой душе порок и добродетель, ни, разграничив жизнь на противоположности, одновременно собирать с одной и той же души урожай терний и хлеба, и что невесте Христовой не следует блудить с врагами и, свет выносив во чреве, родить тьму. По естеству не может это совмещаться, как и добродетели виды с видами порока. Ибо какая дружба может быть между целомудрием и невоздержанием? Какое между правдой и неправдой единомыслие? «Кое общение свету ко тьме» (2 Кор. 6, 14)? Не всегда ли чуждое сторонится чуждого и не желает сопребывать с враждебным? И так мудрый земледелец должен как бы из годного для питья и благого источника направлять чистые струи жизни, в которых нет никакой грязи, зная одно земледелание Божье и над ним трудясь всю жизнь, дабы, если и прорастет в тайнике добродетели какой-либо чуждый помысл, Всевидящий, видя твои труды, Своею силою в скорости истребил коварный тот и сокрытый корень помыслов (λογισμων) прежде, нежели они начнут произрастать. Ибо тому, кто усердствует в трудах добродетели, вскоре приходит на помощь благодать Духа, уничтожающая семена порока. Ведь не может обмануться в надежде или остаться без отмщения тот, кто постоянно обращается к Богу.
(III, 10) Ты помнишь евангельскую вдовицу, которую привела к нечеловеколюбивому судье, конечно, великая обида, но она, победив нрав судьи многими трудами и постоянством в прошении, добилась отмщения своему обидчику (Лк. 18, 2-9)? Так и ты, молясь, не получишь отказа. Если ее неотступность в прошении склонила немилостивого начальника, то как можем мы отказываться от усердия по Боге, чья милость нередко может предварять прошение? Ведь и Сам Господь, одобряя наше прилежание к молитве и побуждая быть усердными: «Смотрите, говорит, что говорит неправедный судья. Насколько же больше сделает Отец ваш небесный во «отмщение вопиющих к Нему день и нощь!» Истинно «глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре» (Лк. 18, 6—8)».
(III, 11) И апостол, пекущийся и радеющий о том, чтобы ученики благочестия достигли совершенного преуспеяния, говорит, утверждая, что цель истины ясна всем: «наказующе всякого человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякого человека совершенна о Христе, в Немже и труждаюся и подвизаюся» (Кол. 1, 28-29). И еще, удостоившимся восприять печать Духа чрез крещение молитвенно желает «поданием Духа» (Флп. 1, 19) получить приращение в мысленном возрасте, говоря: «Сего ради и аз, слышав вашу веру и любовь»,какую вы имеете «ко всем святым, не престаю» молиться «о вас» и просить, «да Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, да даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его, просвещенна очеса сердца вашего, яко уведети вам кое есть упование звания Его и кое богатство славы достояния Его во святых и кое преспеющее величество силы Его в нас верующих» (Еф. 1, 15—19). (III, 12) И затем говорит, каким образом причаститься Духа. «По действу» силы «Его, юже содея о Христе, воскресив Его от мертвых» (Еф. 1, 19—20). Он ясно говорит о приобщении Духа и действии Его в тех, кто Его причастился, «чтобы и вы таким же образом приняли Его извещение». Затем, чуть ниже в том же письме он молитвенно призывает на них нечто большее, желая, чтобы на них снизошла совершеннейшая сила Духа: «Сего ради преклоняю колена моя ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа, из Негоже всяко отечество на небеси и на земли именуется. Да даст вам по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце. Вселитися Христу верою в сердца ваша, в любви вкоренени и основани. Да возможете разумети со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота. Разумети же преспеющую разум любовь Христову, да исполнитеся во всяко исполнение Божие» (Еф. 3, 14—19).
(III, 13) О том же он говорит ученикам и в другом письме, открывая им сокровище Духа и призывая приобщиться: Ревнуйте, говорит он, «дарований» духовных; «и еще по превосхождению путь вам показую. Аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любве же не имам, бых яко медь звенящи, или кимвал звяцаяй. И аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, любве оке не имам, ничтоже есмь. И аще раздам вся имения моя и аще предам тело мое во еже сжещи е, любве же не имам, никая польза мне есть» (1 Кор. 12, 31; 13, 1). А в чем состоит польза любви, и в чем ее плоды, от чего она удаляет имеющего ее и что ему дает, он ясно показывает в таких словах: «любы не завидит; любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине; вся покрывает, всему веру емлет, всяуповает, вся терпит;любы николиже отпадает» (1 Кор. 13, 4—9). Совершенно ясно и точно: «николиже»,говорит он «любы отпадает».Что же это значит? Если кто, хотя бы и получил другие дарования, какие сообщает Дух (я имею в виду языки ангельские, пророчество, знание и дарования исцелений), но начисто любовью Духа еще не освободился от страстей, изнутри досаждающих, и не принял совершенного врачевства спасения тот находится еще в опасности падения, не имея любви, укрепляющей и утверждающей в постоянстве добродетели.
(III, 14) Так не довольствуйся же перечисленными дарованиями Духа, думая, что по богатой и щедрой Его благодати ты уже не в чем не нуждаешься для совершенства. Но когда низойдет к тебе оное богатство дара, тогда будь нищ мыслью, всегда преклоняясь пред величием Божиим, и ожидая для души любви как бы какого основания для сокровищницы благодати, (IV, 1) и подвизаясь против всякой страсти, пока не достигнешь цели благочестия, в чем преуспел сам апостол и к чему учеников побуждает, молитвой и научением показывая любящим Господа и благодать, и пременение к лучшему, под действием любви совершаемое, говоря: «ни обрезание что может, ни необрезание, но нова тварь. И елицы правилом сим жительствуют, мир на них и милость, и на Исраили Божии» (Гал. 6, 15—16). И опять: «аще кто во Христе нова тварь: древняя мимоидоша» (2 Кор. 5, 17). «Новая тварь» есть апостольское правило. А в чем оно состоит, он сам ясно показал в другом месте, сказав: Да представлю сам себе «Церковь славну, не имущу скверны или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна» (Еф. 5, 27). «Новою тварью» он назвал вселение Святого Духа в душе чистой и непорочной, свободной от всякого зла, лукавства и всего постыдного. Ибо когда душа возненавидит грех, станет близка Богу4 по силе, ведя себя добродетельно, и примет в себя благодать Духа, претворив ее в жизнь, тогда она станет всецело новой и воссозданной. И слова апостола: «очистите ветхий квас, да будете ново смешение» ; и: «да празднуем не в квасе ветсе, но в безквасиих чистоты и истины» (1 Кор. 5, 7. 8) показывают это. (IV, 2) Много сетей ставит душе искуситель, всеми путями навязывая ей свое зло, человеческая же сила сама по себе недостаточна для победы над ним. Поэтому апостол и повелевает нам вооружиться небесным оружием, бронею правды, говоря: «облецытеся»,и «обуйте нозе во уготование мира»,и препояшьте «чресла истиною; над всеми оке восприимше щит веры»,при помощи которого, говорит, «возможете вся стрелы лукавагоразженныя угасити» (Еф. 6, 14—16). «Стрелы же разжженные» суть необузданные страсти. Повелевает также восприять и «шлем спасения»,и святой «меч Духа» (Еф. 6, 17). Мечом же именует слово в силе Божией, коим вооружив десницу души, должно сокрушать козни врага.
(IV, 3) А как нам восприять оружие это, узнай от того же апостола, который говорит: «всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяком терпении и молитве» (Еф. 6, 18). Отчего и желает всем так: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога, и общение Духа со всеми вами» (2 Кор. 13, 13). И еще: «всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно да сохранится» в день «Господа нашего Иисуса Христа» (1 Сол. 5, 23). Видишь, сколько способов спасения, выводящих на один путь и направленных к одной цели быть совершенным христианином, указал он тебе. Это рубеж, которого ревнители истины должны достичь при помощи крепкой веры и незыблемой надежды, продвигаясь посреди наслаждений с готовностью подвизаться. С верой и надеждой легко совершается жизненное восхождение к вершине заповедей Божиих, на которых зиждутся закон и все пророки. Какие заповеди я имею в виду? «Возлюбиши Господа Бога Твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея и от всего помышления твоего... и ближняго своего яко сам себе» (Мк. 12, 30; Мф. 22, 37—40).
(V, 1) Такова цель благочестия, которую и Сам Господь, и апостолы, от Него восприявшие знание о ней, передали нам. Но если мы распространили наше слово более подробным изложением, заботясь скорее о том, чтобы в полноте представить истину, чем о том, чтобы сделать свою речь сжатой, никто да не ропщет. Ибо научившимся истинно любомудрствовать и освобождающим свои души от скверны порока следует точно знать цель любомудрия, чтобы, познав труд путешествия и предел поприща, (V, 2) отринуть самонадеянность и не мнить высоко о своих успехах, но, отрекшись от своей души вместе с жизнью, согласно заповеди Писания, взирать на единое богатство, которое как награду за любовь во Христе даровал Бог любящим Его, призывая добиваться ее всех, кто с решимостью вступил в состязание. В качестве же дорожной сумы пустившимся в это жизненное путешествие дается крест Христов. Неся его с радостью и надеждой на лучшее, они должны следовать за Спасителем Богом, соделав Его домостроительство законом и путем жизни, как говорит тот же апостол: «Подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу» (1 Кор. 11, 1), и еще: «терпением да течем на предлежащий нам подвиг: взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса» (Евр. 12, 1), Который вместо предназначенной Ему радости претерпел крест и, презрев позор, воссел одесную престола Божия. (V, 3) Ибо опасно прежде достижения чаемой цели, дарованиями Духа превознесшись, какие-либо заслуги добродетели сделать поводом к самомнению и гордости и выбиться из колеи, самонадеянностью сведя на нет проделанный ранее труд и оказавшись недостойными того совершенства, к которому влекла нас благодать Духа.
Итак, никоим образом не следует ни ослаблять напряжение труда и ни оставлять ранее начатых подвигов, ни оглядываться на прошлые заслуги, если что-то было совершено ревностно, но обо всем этом забыть и только вперед простираться, следуя апостолу (ср. Флп. 3, 13-14), и «сокрушать сердце» (Пс. 50, 19) мыслями о трудах, имея ненасыщаемое вожделение правды. Ее одной алкать и жаждать пристало ищущим совершенства, а еще быть смиренными и страшиться, что окажемся вдали от обетованных благ и в удалении от совершенной любви Христовой. (V, 4) Ее жаждущий (ερων) и к вышнему устремляющийся призванию, ни постясь, ни бодрствуя, ни иное какое деяние добродетели ревностно исполняя, не станет довольствоваться прежними заслугами. Но он полон божественного рвения и неослабно устремлен к Зовущему; а все, что уже совершил, считает малым и недостойным награды. Он пребывает в готовности к битве вплоть до окончания этой жизни, присовокупляя к трудам труды и к добродетелям добродетели, пока делами своими не заслужит у Бога чести, притом что сам своею совестью не считает, что соделал себя достойным Бога. (V, 5) Ведь в том и состоит главнейшая заслуга (κατορθωμα) любомудрия, чтобы подвижник, будучи велик, смирялся сердцем и осуждал свою жизнь, страхом Божиим отринув помышление, что вкусит обетования в той мере, в какой, уверовав, возжелал его, а не в той, в какой заслужил трудами. Ведь притом, сколь велики дары, невозможно найти трудов, им соответствующих. Но нужны великая вера и надежда, чтобы ими, а не трудами измерялось воздаяние. Основание (υποστασις) же веры «нищета» духовная (ср. Мф. 5, 3) и к Богу неизмеримая любовь.
(VI, 1) Думаю, что для решившихся жить по правилам любомудрия в надежде достижения цели сказано достаточно. К сказанному же, наконец, должно прибавить наставление и о том, как им следует соблюдать правила общежития, какие труды предпочитать, как сообща подвизаться, пока не достигнут горнего града. (VI, 2) Итак, искренно презревший все ценимое в этой жизни, отрекшийся от сродников (ср. Лк. 14, 26), отрекшийся и от всякой дольней славы, жаждущий небесной почести и духовно соединяющийся с братьями по Богу должен вместе с жизнью отречься и от собственной души. (VI, 3) Отречение же от души состоит в том, чтобы никак не искать угождения своей воле, но в собственную волю претворять стоящее над ней слово Божие и ему подчиняться как благому кормчему, который совокупный сонм братии единодушно устремляет к пристани божественной воли. Собственности же не следует иметь никакой и ничего не считать своим, а только общим, исключая одежды, прикрывающей тело. Ведь если подвижник ничего этого не будет иметь, то он совлечет с себя и попечение о собственной жизни, но будет служить общей потребности, исполняя приказания предстоятелей усердно, с удовольствием и надеждой, как простой и разумный раб Христов, купленный для служения всей братии. (VI, 4) Этого хочет и к этому призывает и Господь, говоря: кто хочет быть между вами первым и великим, «да будет всем меньший и всем раб» (Мк. 9, 34).
Служение же это должно быть безмездным у людей и не приносящим никакой чести или славы состоящему в должности слуги, чтобы он, вопреки заповеди, не сделался «человекоугодником» (Еф. 6, 6), изображая лишь видимую услужливость, и чтобы он угождал не людям, но служил словно бы Самому Господу, идя «тесным путем» (Мф. 7, 14), на котором он с готовностью подставил выю Его «игу» (Мф. 11, 30) и несет это иго постоянно, до конца, с удовольствием и благим упованием. Итак, должно подчиняться всем и служить братии, как служит заложивший себя должник, возложив на свою душу заботы о всех и оказывая должную любовь (ср. Рим. 13, 8). (VI, 5) А предстоятели духовного этого лика, осознавая великость лежащей на них заботы и силу зла, замышляющего ковы против веры, должны достойно нести подвиг настоятельства и не надмеваться властью. Ибо здесь велика опасность, что некоторые, возомнив, что их дело направлять других к жизни небесной, мыслью этой незаметно погубят самих себя. Ибо в настоятельстве предстоятели должны больше других труда прилагать, начальники смиреннее других о себе помышлять и жизнь свою как образец служения братии представлять, почитая залогом Божиим тех, кто им вверен.
(VI, 6) Если так будут поступать правящие этим сонмом священного служения, пред людьми для каждого находя поучение согласно его потребности, дабы каждого соблюсти в подобающем чине, пред собой же, в помышлениях, храня смиренномудрие в вере, подобно благоразумным рабам, такой жизнью они уготовляют себе великую награду. Итак, пекитесь о них, как умелые пестуны о нежных детях, вверенных их отцами. (VI, 7) Те, наблюдая нравы детей, на одного воздействуют телесным наказанием, на другого внушением, на кого похвалой, на кого чем-нибудь еще в том же роде, не делая ничего ни в угоду, ни назло им, но лишь то, что нужно по делу и чего требует нрав каждого ребенка, чтобы стать им благочестивыми ревнителями этого образа жизни. Так и вам следует, отложив всякое раздражение против братии и всякую самонадеянность, приспосабливать слово поучения к силе и умонастроению каждого. Одному «запрети»,другого «умоли» (ср. 2 Тим. 4, 2), третьего вразуми, подобно опытному врачу находя каждому нужное лекарство. Ведь тот, наблюдая недуг, одному назначает легкое, другому более действенное средство, ни на кого из требующих лечения не сердясь, но приспосабливая свое искусство к душам и телам. Так и ты следуй надобности дела, чтобы, дав прекрасное воспитание душе доверившегося тебе ученика, вручить ее, сияющую добродетелью, Отцу, как достойную наследницу Его дара.
(VI, 8) Если так будете относиться друг к другу, настоятели и те, кто смотрит на них, как на наставников, те с радостью доверяя приказаниям, а эти с удовольствием руководствуя братьев к совершенству, и если в почтительности станете предупреждать друг друга (Рим. 12, 10), то на земле будете жить жизнью ангельской. И пусть никто из вас не надмевается, но да правят всем сонмом простота, единодушие и бесхитростное расположение. Пусть каждый убедит себя, что он ничтожнее не только брата, живущего с ним, но и всякого человека; ибо сознавая это, он будет подлинно учеником Христовым. «Яко всяк возносяйся смирится»,как говорит Спаситель, «и смиряйся вознесется» (Мф. 23,12; Лк. 14, 11). И еще: «Аще кто хощет старей быти, да будет всех меньший и всем слуга» (Мк. 9, 35). «Якоже Сын человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити, и дати душу Свою избавление за многих» (Мф. 20, 28, Мк. 9, 35). И апостол: «Не себе бо проповедаем, но Господа Иисуса Христа, себе же самех рабов вам Иисуса ради» (2 Кор. 4, 5). (VII, 1) Итак, зная смирения плоды и вред гордости, подражайте Владыке, любя друг друга, друг с другом и ради блага не страшась ни смерти, ни какого другого наказания. Но какой дорогой шествовал среди нас Бог, той и Вы, к Нему устремляясь, единым телом и душой единой теките к «вышнему званию» (Флп. 3, 14), любя Бога и друг друга. (VII, 2) Ибо любовь и страх Господень есть первое исполнение закона.
Итак, каждый из вас должен утвердить в своей душе, как твердое некое и незыблемое основание, страх Божий и любовь, и его орошать благими делами и непрестанной молитвой. Ведь, как правило, не просто и не самопроизвольно зарождается в нас любовь к Богу, но многими трудами и великими заботами, и при содействии Христовом, как говорит Премудрость: «аще взыщеши ея яко сребра и якоже сокровища испытавши ю: тогда уразумееши страх Господень и познание Божие обрящеши» (Притч. 2, 4-5). А обретши «познание Божие»,с ним вместе легко постигнешь и страх и преуспеешь в том, что за ним следует я имею в виду любовь к ближнему. (VII, 3) Ибо когда трудом приобретено первое и великое, второе, как меньшее, следует за первым. Если же нет главного, то и другое не возникнет в чистоте. Ведь не возлюбивший Бога «всем сердцем и всем помышлением» (Мк. 12, 30, Мф. 22, 37-40, Втор. 6, 5) как может искренно и без обмана печься о том, чтобы любить братьев, не исполнив той любви, чрез которую возникает попечение и об этом? (VII, 4) А изобретатель зла, нашедши кого-либо не всецело предавшим душу Богу и не вполне отверзшим ее для любви к Нему, овладевает им, с легкостью обольщая лукавыми помыслами (λογισμοις), то трудными представляя заповеди Писания и тягостным служение братьям, то надмевая высокомерием и гордостью по причине самого служения соработникам и убеждая подвижника, что он уже исполнил заповеди Господни и будет велик на небесах. А это немалый проступок. Ибо раб благоразумный и ревностный должен предоставить владыке судить о своем благоразумии, а не самому вместо владыки становиться благосклонным судьей собственного жития. (VII, 5) Ведь если он сам сделается судьей, истинного Судию отвергнув, то не получит от Него и мзды, взамен Его решения удовольствовавшись похвалами самому себе и собственным мнением. Ведь, по слову апостола Павла, нужно, чтобы Дух «спослушествовал духови нашему» (Рим. 8, 16), а не чтобы наш суд наши же деяния одобрял. «Не хваляй бо себе»,говорит он, «сей есть искусен, но егоже Бог восхваляет» (2 Кор. 10,18). Не ожидающий решения от Господа, но упреждающий суд Его, попадает во власть человеческих мнений, выторговывая себе похвалы от братии и творя дела, свойственные неверным. Ибо кто гонится за человеческими почестями, вместо небесных, тот есть неверный, как говорит где-то Сам Господь: «како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищуще» (Ин. 5, 44)? Кому они, как мне представляется, подобны? Не тем ли, кто очищает «внешнее сткляницы и блюда» (Мф. 23, 25), внутри же полны всяческого зла? Смотрите, как бы и вам не услышать о себе нечто подобное, но, возводя души горе и одну имея заботу: дабы угодить Господу, дабы никогда не терять памятования о небесном (VII, 6) и не принимать почестей этой жизни так и вы шествуйте, разумно сокрывая подвиги добродетели, чтобы не дать лазейки тому, кто подбрасывает вам земные почести и, так завладев вашим умом, уводит его от истинного делания к вещам пустым и полным прельщения. Ведь, если он не найдет удобного случая и лазейки, чтобы проникнуть в души, горняя взыскующие, он, считайте, погиб и лежит мертвый. Ибо бездейственность зла и его упразднение есть смерть дьявола. Итак, если вам присуща любовь Божия, то необходимо, чтобы за нею следовало и прочее: и братолюбие, кротость, нелицемерие, постоянство и тщание в молитвах, и, вообще, все добродетели.
(VII, 7) Поскольку же сокровище велико, то велики должны быть и труды для приобретения его, предпринимаемые не напоказ людям, но для угождения Господу, ведающему тайное. На Него всегда должно взирать, а тайники души испытывать и укреплять благочестивыми помыслами, чтобы противник не нашел ни лазейки, ни простора для кознодейства, а также и ослабевшие сочленения души надо упражнять и вводить в познание добра и зла (ср. Быт. 2, 9). А как их упражнять, знает Богу последующий ум, сплачивающий и направляющий к Нему вместе с собою всю душу, при помощи любви к Богу, тайных помышлений добродетели и деяний по заповеди врачуя пораженные части и соединяя их со здоровыми. (VII, 8) Поскольку же одна есть стража и одно врачевство души: ревностно памятовать о Боге и держаться благих мыслей да не ослабеем мы в этом усердии. Едим ли мы или пьем, отдыхаем, делаем ли что или говорим пусть все, что в нас, сливается во единую славу Богу, а не в нашу собственную, и пусть жизнь наша не имеет ни пятна, ни порока от злоумышлении лукавого.
Для любящих же Бога труд исполнения заповедей легок и приятен, затем что любовь к Нему делает для нас подвиг нетрудным и любезным. (VII, 9) Поэтому и лукавый всеми способами старается изгнать из наших душ страх Господень и разрушить любовь к Нему, орудуя при помощи недозволенных удовольствий и соблазнительной наживки, чтобы, захватив душу совлекшей с себя духовную броню и незащищенной, погубить наши труды и подменить небесную славу земной, а истинные блага теми, какие представляются воображению обольщаемых. Он ведь ловко умеет, если найдет стражей беспечными, улучить время, вторгнуться в труды добродетели и всеять в пшеницу свои плевелы: я имею в виду злословие, и гордость, и тщеславие, и желание почести, и раздор, и прочие порождения зла. Итак, нужно бодрствовать и отовсюду наблюдать за врагом, чтобы, если он по своему бесстыдству и устроит какой-либо ков, сокрушить его, прежде чем он коснется души.
(VII, 10) Помните также постоянно и то, что Авель принес Богу жертву от первородных овец и от тука, а Каин от плодов земных, но не от первых плодов: «и призре Бог» на жертвы Авеля, на дары же Каина «не внят» (Быт. 4, 3-5). В чем поучительный смысл этого повествования? Из него можно узнать, что Богу благоугодно все совершаемое со страхом и верою, а не то, что хотя и многоценно, но без любви. Ибо и Авраам не иначе приял благословение от Мелхиседека, как принесши священнику Божию начатки и лучшее (Быт. 14, 19-20; Евр. 7, 4). (VII, 11) Под лучшей же и избранной частью он подразумевает самую душу и ум, повелевая нам, не скупясь, приносить Богу в жертву хвалы и молитвы и не предлагать Владыке что ни попадя, но посвящать Ему все, что есть лучшего в душе, или, точнее, всю ее всецело принести Богу со всею любовью и готовностью, чтобы, всегда питаемые благодатью Духа и силой Христовой укрепляемые, легко проходили мы спасительное поприще, совершая праведные подвиги без натуги и с удовольствием, чтобы Сам Бог содействовал нам в прилежании к трудам и Сам чрез нас вершил деяния правды.
(VIII, 1) Но об этом довольно. А какую из частных добродетелей почитать совершеннейшей и достойной заботы прежде прочих, какую второй и какие далее по порядку, сказать нельзя. Ведь они равночестны между собой и сообща возводят обладающих ими на высоту совершенства. Ибо простота отсылает к послушанию, послушание к вере, вера к надежде, а надежда к правде; последняя к служению, а оно к смирению; смирением объемлется кротость, которая ведет к радости; радость же к любви, а любовь к молитве; и так они, завися друг от друга и поставляя в зависимость от себя обладающего ими, возводят его на самую вершину желаемого. (VIII, 2) Так же, в свою очередь, и зло свойственными ему средствами низводит своих друзей до крайней порочности. (VIII, 3) Но более всего должно нам прилежать к молитве, ибо она есть как бы некая предводительница хора добродетелей. Чрез нее мы испрашиваем и все остальные добродетели у Бога, с Которым прилежный к молитве входит в общение и соединяется посредством таинственной святости, и духовного действия, и неизреченного расположения. А с этих пор приявший Духа в качестве вожатого и союзника возгорается любовью (αγαπη) ко Господу и пламенеет желанием (ποθω), не находя насыщения в молитве, но всегда распаляется рвением (tov ершта) ко благу и укрепляет душу решимостью, как «сказано: ядущии мя еще взалчут, и пиющии мя еще вжаждутся» (Сир. 24, 23); и в другом месте: «дал ecu веселие в сердце моем» (Пс. 4, 8); и Господь говорит: «царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). (VIII.4) Что же Он имеет в виду, говоря, что царствие Божие внутри нас? Что, как не веселие (ευφροσυνη) свыше, рождающееся в душах от Духа? Оно есть как бы образ, и залог, и знамение вышней радости (της χαρας), которой вкусят души в чаемом нами веке. Итак, чрез действие Духа Господь утешает нас во всякой скорби нашей, чтобы спасти нас и сообщить нам духовные блага и Свои дары. «Утешаяй нас во всякой скорби нашей, яко возмощи нам утешити сущия во всякой скорби» (2 Кор. 1, 4). И: «сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе» (Пс. 83, 3). И: «яко от тука и масти да исполнится душа моя» (Пс. 62, 6). Все это прикровенно обозначает веселие духовное и утешение.
(IX, 1) Итак, поскольку показано, в чем состоит цель благочестия, которую должны иметь пред очами своими избравшие боголюбивую жизнь, что она есть очищение души и вселение Духа чрез преуспеяние в добрых делах, то каждый из вас, настроив душу названным образом и исполнив ее божественной любви (ερωτος), (IX, 2) пусть по доброй воле посвятит себя молитвам и постам, помня увещание: «непрестанно молитесь» (1 Сол. 5, 17) и «в молитве пребывающе» (Рим. 12,12; Кол. 4, 2) и во обетовании Господнем, где Он говорит: тем более несомненно, что Бог «сотворит отмщение вопиющих к нему день и нощь» (Лк. 18, 6-7). «Глаголаше же и притчу»,говорит Он, «како подобает всегда мрлитися и не стужати си» (Лк. 18, 1). А что тщательность в молитве много нам дарует и что даже Сам Дух поселяется в душах, ясно показывает апостол в словах, которыми побуждает нас: «всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяком терпении и молитве» (Еф. 6, 18). Так что если кто из братьев отдает себя этому виду добродетелей, я имею в виду молитве, то он лелеет доброе сокровище и стремится к великому стяжанию. (IX, 3) Только каждый пусть делает это внимательной и правой совестью, никак не блуждая мыслью по произволу и воздавая молитву не как необходимый, подневольный долг, но насыщая ею любовь (ερωτα) и желание души и являя всем добрые плоды терпения. Следует и всем остальным уделять время этому виду подвига и радоваться общему усердию (παραμονη) к молитве, чтобы и они получили часть добрых плодов, затем что в совместной радости они становятся общниками такой жизни. (IX, 4) Но и Сам Господь внушит просящим, как молиться, по сказанному: «даяй молитву молящемуся» (1 Цар. 2, 8). Итак, прилежный к молитве должен просить и знать, что в столь важном деле он с большим рвением и усилием должен выдержать тяжкую борьбу. (IX, 5) Ибо великие награды и трудов требуют великих, поскольку с особенной силой строит козни против таких подвижников злоба, отовсюду стараясь сокрушить их рвение. Отсюда сонливость и отяжеление в теле и души расслабление, уныние, небрежение и нетерпение, и все прочие страсти и внушения злобы, какие губят душу, терзаемую на части и добровольно переходящую на сторону своего врага. Итак, должно, чтобы душою, как мудрый кормчий, управлял разум (λογισμος), никоим образом не позволяя мысли (διανοια) откликаться на волнения, навеваемые лукавым духом, и не носясь по всем его волнам, но прямо устремляясь к горней пристани и возвращая душу неповрежденной вверившему и требующему ее Богу. (IX, 6) Ведь прилежание в Писании и угождение Богу не в том, чтобы падать на колени и повергаться ниц по образу тех, кто молится, распростершись, в то время как мысль блуждает вдали от Бога, а в том, чтобы изгнать всяческое кружение помыслов и все неправедные мысли и вместе с телом и душу предать молитвам.
(IX, 7) Также и предстоятели должны приходить на помощь молящемуся, со всякой ревностью и увещанием взращивая в нем любовь к предлежащему ему делу и старательно очищая его душу. (IX, 8) Ибо у молящихся так плод добродетелей, явный для пребывающих с ними в общении, приносит пользу не только самому преуспевающему, но тем, кто еще как бы младенцы и нуждаются в наставлении, призывая и побуждая их к подражанию тому, что видят. Плод же искренней молитвы: простота, любовь, смиренномудрие, терпение, незлобие и тому подобное; все это и прежде принесения вечных плодов здесь произращивает труд ревностного в молитве. (IX, 9). Таковыми плодами украшается молитва; если их нет, то напрасен ее труд.
И не одна только молитва, но и всякий путь любомудрия, ведущий к такому возрастанию, есть подлинно путь правды и ведет к прямой цели. (IX, 10) Лишенный же этого остается при одном пустом имени и подобен «юродивым девам» брачного чертога, у которых в решающий миг не оказалось елея (Мф. 25, 1). Ибо в душах у них не было света, плода добродетели, а в мыслях светильника Духа. Отчего Писание правильно называет их «юродивыми»,ибо добродетель в них угасла прежде, нежели пришел Жених, и поэтому затворились перед несчастными двери горнего чертога. Оттого же, что не обрелось в них действия Духа, не зачлась им и ревность о девстве, и совершенно справедливо. (IX, 11) Ибо какая польза от трудом взращенной виноградной лозы, если нет на ней плодов, ради которых земледелец понес труд? Какая выгода от поста, и молитвы, и бдения, если нет мира, и радости, и любви, и прочих плодов благодати Духа (ср. Гал. 5, 22), какие перечисляет святой апостол? Ведь ревнитель вышней радости труждается ради них, ими он привлекает на себя Дух, и, приобщившись горней благодати, получает плод, и в веселии наслаждается дарами земледелания, которые возделала в нем благодать Духа чрез смиренномудрие и радение о трудах.
(IX, 12) Итак, должно, чтобы труды молитвы, и поста, и прочих дел совершались большим удовольствием, любовью и надеждой; цветы же и плоды трудов прозрастают, как должно веровать, от действия Духа. Если же кто усвоит их самому себе и припишет все своим трудам, то у такого, вместо нетленных тех плодов произрастут бахвальство и гордыня, а эти страсти, будто какая зараза, вкореняясь в душах нестойких, губят и сводят на нет сами труды.
Так что же делать живущему для Бога и надеющемуся на Него? Подвиги ради добродетели нести с удовольствием, а избавление души от страстей, и восхождение к вершине добродетелей, и чаяние совершенства предоставлять Ему и вверять Его человеколюбию. Так приготовившись и вкусив той благодати, на которую он уповал, подвижник шествует легко, презирая козни врага, которому он чужд, и от страстей, им насылаемых, избавлен благодатью Христовой. (IX, 13) Ведь как те, кто чрез пренебрежение благом прививает своему естеству злые страсти и, срастаясь с ними, радостно и легко приносит плод любостяжания, зависти, блуда и прочих видов богопротивного зла как будто они прирождены нашему естеству, так и служители Христа и истины за веру и труды добродетели от благодати Духа получая блага, естество превосходящие, с неизреченной радостью и легкостью приносят плод искренней и непреложной любви, неизменной веры, незыблемого мира, истинной благости и всего остального, благодаря чему душа, став превыше самой себя и сильнее злобы врага, уготовляет себя чистым жилищем поклоняемому и Святому Духу, от Него же прияв бессмертный мир Христов, им соединяется с Господом и прилепляется Ему. Прияв же благодать Духа и прилепившись Господу, став с Ним единым духом (ср. 1 Кор. 6, 17), (IX, 14) душа не только легко совершает дела добродетели, совсем не тратя сил на борьбу с врагом, затем, что стала сильнее его злого умысла, но и, что всего важнее, сама восприемлет Страсти Спасителя и радуется им более, нежели охотники до удовольствий здешней жизни почестям от людей, славе и могуществу. Ибо христианину, чрез благое житие и дарование Духа пришедшему в меру мысленного возраста (ср. Еф. 4, 13) данной ему благодати, слава и нега и лучший вид наслаждения быть ненавидимым Христа ради, быть гонимым, сносить всяческое поношение и оскорбление ради веры в Бога. Ведь если все упование его на Воскресение и чаемые блага, то всякое поношение, и язвы, и гонения, и прочие страдания вплоть до креста это нега, и упокоение, и залог небесных сокровищ. (IX, 15) Ибо «блаженны есте»,говорит Господь, «егда поносят вас и ижденут» все люди, «и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5, 11—12). А апостол: «не точию же, но и хвалимся в скорбех» (Рим. 5, 3). И в другом месте: «сладце убо похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Христова. Темже благоволю в немощех, в досаждениях, в бедах, в поношениях, в заключениях. Егда бо немощствую, тогда силен есмь» (2 Кор. 12, 9—10). И еще: «якоже Божии слуги, в терпении мнозе» (2 Кор. 6,4). (IX, 16) Ведь это благодать Святого Духа, объемля всю душу и наполнив жилище свое веселием и силой, делает сладостными для души Страсти Господни, упованием будущих благ истребляя чувствительность к претерпеваемой муке.
Так и вы, готовясь при содействии Духа взойти к вышней силе и славе, подвизайтесь, совершая всякий труд и подвиг с радостью, дабы показать себя достойными пребывания в вас Духа и наследования со Христом, (IX, 17) не ослабевая и не расслабляясь в небрежении, чтобы ни самим не упасть, ни других не ввести во грех. (X, 1) Если же некоторые, еще не имея ни напряженности совершенной молитвы, ни необходимой для ее делания старательности и силы, лишены этой добродетели, то пусть исполняют послушание в ином роде, по силам: служа другим усердно, работая тщательно, помогая с удовольствием, не за награждение почестями и не ради славы человеческой, не оставляя трудов от расслабления и небрежения, служа другим не как чужим телам и душам, но как рабам Христовым, как кровным нашим, чтобы чистым и без обмана явилось пред Господом дело ваше. (X, 2) И никто пусть не извиняет себя бессилием для подвига добродетели; ибо Господь не повелевает ничего невозможного рабам Своим, но Сам выказал столь щедрую и богатую ко всем любовь и благость Своей божественности, что каждому по желанию его предоставил возможность сделать нечто благое, так что никто из имеющих усердие ко спасению этой возможностью не обделен. (X, 3) «Иже аще»,говорит Он, «напоит чашею студены воды токмо во имя ученика, аминь глаголю вам, не погубит мзды своея» (Мф. 10, 42).
Что сильнее этой заповеди? За «чашу студены воды» небесная полагается награда. Помысли только, какова безмерность человеколюбия! «Понеже единому сих сотвористе»,говорит, «Мне сотвористе» (Мф. 25, 40). Заповедь мала, а польза от послушания велика и от Бога щедро подается. Так что ничего не требует Он сверх силы, но малое ли, великое ли соделаешь, последует тебе награда (ср. Мф. 10, 42), согласно твоему произволению. (X, 4) Ибо если станешь творить добрые дела во имя Божие и по страху Божию, получишь дар неотъемлемый и блистательный; а если напоказ и ради славы человеческой, то послушай Господа, с клятвою утверждающего: «аминь, глаголю вам, восприемлет мзду свою» (Мф. 6, 2). А чтобы кто не испытал этого, заповедует ученикам, а чрез них нам: «внемлите»,не творите милостыни вашей, или молитвы, или поста «пред человеки; аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, иже есть на небесех» (Мф. 6, 1—9). Так повелевает Он отвращаться от смертных этих, и смертными воздаваемых похвал, и преходящей и от нас ускользающей славы, стремиться же только к той, чьей ни красы не описать, ни предела не сыскать. Ею же и мы возможем прославить Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter