1. Авва Иоанн, бывший игуменом в Раифе, говорил своим инокам: Дети мои! как бежали мы от мира, так бежим и от плотских вожделений; уподобимся отцам нашим, проводившим здесь жительство в строжайшем безмолвии и подвижничестве; не оскверним, дети мои, этого места, которое отцы наши очистили от бесов[1075].
2. Он говорил: что может грех там, где покаяние? какое может иметь преуспеяние любовь там, где гордыня[1076].
3. Он говорил: Я видел старцев, которые прожили здесь до семидесяти лет, употребляя в пищу лишь финики и зелень[1077].
4. Он говорил о себе, что провел в Раифской пустыне семьдесят шесть лет, подвергшись многим тяжким и лютым искушениям от бесов[1078].
5. Он говорил: Здесь место иноков, а не торговцев[1079].
Авва Иоанн, живший в горе называемой Каламон, имел сестру, которая с детства посвятила себя святому подвижничеству. Она воспитала брата своего, этого авву Иоанна, и внушила ему, чтоб он, оставив суету мира, принял монашество. Вступив в монастырь, он не выходил из монастыря в течении двадцати четырех лет и не виделся с сестрою своею. Она же очень желала видеть: почему часто писала и посылала к нему письма, в которых просила посетить ее прежде исшествия ее из тела, чтоб ей утешиться в любви Христовой присутствием его. Иоанн извинялся, не желая выйти из монастыря. Честная раба Божия, сестра его, опять написала ему письмо, в котором было сказано: так как ты не хочешь придти ко мне, — необходимо мне придти к тебе, чтоб по прошествии столь долгого времени я удостоилась поклониться святой любви твоей. Иоанн, прочитав это, очень опечалился и так рассуждал сам с собою: "если я позволю сестре моей придти ко мне, — это даст повод и прочим родственникам и знакомым моим навещать меня". Он решился — лучше сам посетить сестру. Он пошел к ней, взяв с собою двух братий, иноков своего монастыря. Когда они пришли к дверям уединенного дома, в котором жила сестра, — Иоанн сказал громким голосом: Благословите! примите странников! На голос вышла сестра его с другою рабою Божиею, отворила дверь и не узнала брата своего. Он узнал ее, но не сказал ни слова, чтоб она не узнала его по голосу. Монахи, бывшие с ним, сказали ей: просим тебя, госпожа и мать, повели нам дать воды для утоления жажды, потому что мы устали от пути. Им подана была вода, и они пили. Потом сотворив молитву, возблагодарив Бога и простившись с рабою Божиею, возвратились в монастырь. По прошествии нескольких дней, Иоанн опять получает от сестры письмо, в котором она приглашает его придти к ней для свидания прежде кончины ее и для совершения молитвы в ее келлии. Он написал ей ответ и послал его с монахом монастыря своего. В ответе было сказано: по благоволению и милости Христа моего я приходил к тебе, и никто не узнал меня. Ты сама выходила к нам, подала мне воды; я принял ее из рук твоих и пил, и возблагодарив Господа, возвратился в монастырь. Довольно для тебя, что ты видела меня. Более не стужай мне, но моли о мне непрестанно Господа нашего Иисуса Христа[1080].
1. Авва Иоанн, евнух, будучи еще новоначальным, спросил некоторого старца: как могли вы совершать дело Божие с удобством, между тем как мы и с трудом не можем совершать его. Старец отвечал: причина заключается в том, что мы признавали дело Божие главным делом, а попечение о потребностях тела — делом второстепенным; у вас же заботы о потребностях тела считаются главным делом, а дело Божие делом второстепенным. Потому-то тщетен труд ваш. Чтоб устранить учеников Своих от такой неправильной деятельности, Спаситель сказал им: маловери! ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 30, 33)[1081].
2. Авва Иоанн говорил: Великий отец наш Антоний сказал: я никогда не предпочитал пользы своей пользе брата моего[1082].
Авва Иоанн из Келлий поведал: В Египте была блудница необыкновенной красоты, очень богатая. Ее посещали люди знатные. Однажды она пришла к церкви и хотела войти в нее: но иподиакон, стоявший у дверей, не допустил ее, сказав: ты недостойна войти в дом Божий, потому что ты в нечистоте. Блудница настаивала, чтоб ей дозволен был вход, а иподиакон не допускал ее. Они начали спорить. Епископ, услышав шум, вышел к дверям. Блудница сказала ему: иподиакон не пускает меня в церковь. Епископ отвечал ей: невозможно войти тебе: потому что ты в нечистоте. Пораженная этим, блудница воскликнула: отселе я уже не буду блудодействовать. Епископ сказал на это: если ты принесешь сюда имение твое: то поверю, что престанешь от греха. Блудница принесла пред епископа имущество свое: он бросил его в огонь. После этого блудница, обливаясь слезами, вошла в церковь и сказала: если здесь так поступлено со мною, то что было бы там? — Она принесла покаяние и соделалась сосудом избранным[1083].
1. Некто из старцев поведал об авве Иоанне Персянине, что он, по изобилию в нем Божественной благодати достиг совершенного незлобия. Жил он в Аравии Египетской. Однажды он занял у брата золотую монету и купил на нее льну для своего рукоделия. После этого пришел к нему другой брат и начал просить его, говоря: дай мне, авва, немного льну: я сделаю себе левитон. Авва радостно дал ему. Потом пришел к нему еще другой брат и также просил его: дай мне немного льну на полотенце. Старец дал и этому. И иным многим, просившим у него, давал с радостию: потому что был крайне прост сердцем. Пришел наконец к нему и ссудивший его золотою монетою, желая получить ее обратно. Старец сказал ему: я схожу и принесу ее тебе. Не нашедши у кого бы занять монету, он пошел к авве Иакову, заведовавшему раздаянием милостыни, с тем, чтоб попросить у него златник для возвращения брату. Идя к авве Иакову, он увидел на дороге лежащий златник. Авва Иоанн не прикоснулся к нему, но, сотворив молитву, возвратился в келлию. Брат опять пришел, прося возвращения долга. Я забочусь об этом, отвечал старец, и опять пошел к авве Иакову. На дороге он увидел златник на том же месте, на котором он был и прежде: сотворив молитву, старец возвратился в келлию. Брат пришел и в третий раз, прося златника обратно. Старец отвечал ему: непременно схожу и принесу тебе. Он пошел на то место, где прежде нашел монету: она лежала там же. Сотворив молитву, он взял ее, принес к авве Иакову и сказал ему: авва! идя к тебе, я нашел на дороге этот златник: окажи любовь, повести в окрестности, не потерял ли кто его? если найдется потерявший, отдай ему. Авва Иаков ходил три дня и объявлял о найденном златнике; но не нашлось никого, кто бы потерял златник. Тогда старец сказал авве Иакову: если никто не потерял этого златника, то отдай его такому-то брату: я должен ему. Я шел к тебе просить милостыни, чтоб отдать долг, и нашел этот златник. Удивился авва Иаков, что старец, будучи должен и нашедши монету, не взял ее тотчас и не отдал долга. Было достойно удивления в авве Иоанне и следующее: если кто приходил к нему взять что-либо взаймы: то он не давал из своих рук просившему, а говорил ему: поди, возьми, что нужно тебе. Когда взявший приносил взятое, то старец говорил: положи на свое место, откуда ты взял. Если же кто не возвращал долга: то старец и не напоминал о нем[1084].
2. Поведали о авве Иоанне Персянине: когда пришли к нему злодеи, — он принес умывальницу и умолял их о дозволении умыть им ноги. Злодеи устыдились, начали просить у него прощения и раскаиваться в своей злонамеренности[1085].
1. Авва Иосиф безмолвствовал в пустыне нижнего Египта, прилежащей городу Панефосу. Он был из первых граждан города Тмуя, имел ученость мира сего и знал хорошо греческий язык[1086].
2. Авва Пимен спросил авву Иосифа: научи меня: как мне сделаться монахом? Старец отвечал: если хочешь обрести покой в этом и в будущем веке, то при всяком случае говори себе: я — кто? и не осуждай никого[1087].
3. Брат вопросил авву Иосифа, говоря: что мне делать? я не могу ни поститься, ни работать, ни подавать милостыни. Старец отвечал ему: если не можешь совершать ни одной из упомянутых тобою добродетелей, то по крайней мере храни совесть и свою и ближнего твоего от всякого зла, — и спасешься: Бог ищет от души безгрешия[1088].
4. Поведал некоторый брат: Пришел я однажды в нижнюю Гераклию к авве Иосифу. В монастыре его было великолепное древо — смоковница. При наступлении утра он сказал мне: поди, покушай плодов смоковницы. Была тогда пятница; я не исполнил сказанного старцем, чтоб не нарушить церковного постановления о посте. После этого умолял я его, говоря: Бога ради объясни мне твой поступок. Ты повелел мне с утра употребить пищу, а я по причине поста не сделал этого, — и стыдно мне тебя! недоумеваю, в каком разуме дал ты мне, старец, приказание употребить пищи, и что хотел выразить этим? Авва отвечал: отцы сначала говорят братиям слово наиболее в виде испытания, а не прямо. Когда же увидят, что они исполняют и извращенное приказание: то уже не испытывают их неправильными приказаниями, но наставляют истине, убедившись в их послушании[1089].
Такой образ действования не должен быть допущен в наше время по скудости преуспеяния в наставниках и по скудости благого произволения во вступающих в монастырь. Почтим благоговейным созерцанием свободу в действовании древних иноков, родившуюся от великого преуспеяния! почтим ее благоговейным уклонением от подражания ей, в сознании нашего недостаточества!
5. Авва Лот, посетив авву Иосифа, сказал ему: отец мой! по силе моей я исполняю малое молитвенное правило, соблюдая умеренный пост, занимаюсь молитвою, поучением и безмолвием, стараюсь наблюдать чистоту, не принимая греховных помыслов: что надлежит мне еще сделать? Старец встал и простер руки к небу: персты его соделались подобными десяти возженным светильникам. Он сказал авве Лоту: если хочешь, — будь весь, как огнь. Не возможешь соделаться монахом, если не будешь пламенеть весь, как огнь[1090].
Благодатное осенение умной молитвы, при котором инок начинает ощущать в себе веяние необыкновенной тишины, стяжавает опытное познание сердечного безмолвия, с особенным удобством отталкивает приближающиеся к нему греховные помыслы и ощущения, — есть первая степень преуспеяния в умной молитве. На ней не должно останавливаться подвижнику: должно, при помощи плача, стремиться к большему преуспеянию, которому нет предела. Умная молитва — жилище небесного Царя: в этом дворце чертогам нет числа; за великолепными и обширными чертогами следуют другие, более великолепные и обширные чертоги.
6. Брат спросил авву Иосифа: если настанет гонение, куда лучше бежать, в мир или в пустыню? Старец отвечал: поди туда, где живут православные, и поместись близ них[1091].
7. Брат хотел выйти из общежительного монастыря и избрать жительство отшельника. Он открыл намерение свое авве Иосифу и просил у него совета. Старец сказал ему: живи там, где видишь, что нет ничего вредного для души твоей и где ты можешь пребывать в мире. Брат отвечал: я мирствую и в общежитии и в отшельничестве. Старец сказал на это: положи помыслы твои как бы на весы, и где видишь больше пользы для души твоей, где достигаешь большего смирения, там и живи[1092].
8. Один из старцев пришел к другому старцу, возлюбленному своему, чтоб вместе с ним посетить авву Иосифа. Пришедший сказал хозяину: прикажи ученику твоему, чтоб он приготовил в дорогу с нами осла. Хозяин отвечал: пригласи его, и он сделает по желанию твоему. А как его зовут? спросил пришедший. Не знаю, отвечал хозяин. Сколько времени живет он с тобою, что ты еще не знаешь имени его! опять спросил пришедший. Два года, отвечал хозяин. На это сказал пришедший: если ученик твой при тебе живет два года и ты не знаешь имени его: то зачем мне узнавать имя его для одного дня[1093].
Древние иноки-безмолвники, храня со всевозможным тщанием безмолвие души, крайне охранялись от любопытства, от всякого излишнего знания, могущего нарушить безмолвие сердца и прервать его таинственную беседу с Богом. Этому должны подражать по нашим силам и мы, иноки последнего времени, чтоб получить возможность хотя несколько сосредоточиваться в себя для умной молитвы. Ученик великого скитского безмолвника, аввы Филимона, поведал: когда я уходил из келлии на какое-либо служение, авва никогда не спрашивал меня: куда и для чего идешь? Опять, когда я возвращался, он никогда не спрашивал: где был и что делал? Однажды я отлучился в Александрию по делу монастырскому, оттуда переехал на корабле в Константинополь для исправления церковных потребностей, занялся там посещением благоговейных братий, потом возвратился в Александрию, не дав о себе никакого известия служителю Божию. Пробыв довольно времени в Александрии, я возвратился к нему в Скит. Он, увидев меня, обрадовался, приветствовал меня и сотворив молитву, сел, но отнюдь ни о чем не спросил меня: потому что умом пребывал в духовном видении, в которое возводит и в котором почти постоянно содержит истинного безмолвника умная молитва[1094].
9. Поведали: Когда авва Иосиф Панефосский кончался, — сидели у него старцы. Посмотрев на дверь, он увидел диавола, сидевшего у двери. Тогда, подозвав к себе ученика своего, авва сказал ему: подай жезл: он думает, что я состарился и не могу управиться с ним. Ученик исполнил это: авва взял жезл, и старцы видели, что диавол, в подобии собаки, пробрался в дверь и исчез[1095].
Авва Иеракс жил в Нитрийской пустыне. Однажды пришли к нему бесы в образе Ангелов; искушая его, они сказали ему: еще пятьдесят лет тебе жить: как выдержишь такое продолжительное время в этой страшной пустыне? Он отвечал им: огорчили вы меня, назначив мне жить немного лет: я приготовился к терпению на двести лет. Услышав это, бесы удалились, испуская вопли[1096].
1. Поведали о авве Кронии, что он принадлежал к числу старейших учеников Антония Великого. Ему было сто десять лет. Он стяжал и удержал до старости такое смирение, что, наставляя других, постоянно укорял себя[1097].
2. Брат вопросил авву Крония: что делать мне с забывчивостию, которая пленяет ум мой и столько обладает мною, что я по причине ее впадаю в грехи? Старец отвечал ему: по причине порочного жительства сынов Израиля, иноплеменники пленили кивот Господень, увезли с собою и поставили в храме Дагона, бога своего. Тогда Дагон пал на лицо свое пред кивотом Господним. Брат спросил: что означается этим? Старец отвечал: если забывчивость возобладает умом человека на основании причин, производящих эту забывчивость: то она приводит и к явному исполнению требования страстей. Если ум, отвергнув основания, на которых зиждется забывчивость, обратится к Богу и взыщет Его, воспоминая о разлучении души с телом и о последующем за этим разлучением суде: то забывчивость немедленно оставляет человека и совершенно исчезает. Этому научает и Писание. Егда возвратився воздохнеши, говорит оно, тогда спасешися и уразумееши, где еси был[1098].
3. Брат вопросил авву Крония: каким деланием достигает человек смиренномудрия? Старец отвечал: страхом Божиим. Брат снова спросил: каким деланием приходит человек в страх Божий? Старец отвечал: по мнению моему должно отрешиться от всего, возложить на себя телесные труды и всеусильно содержать в себе памятование о исходе души из тела[1099].
При таком памятовании о смерти телесный подвиг получает значение деятельно выражаемого, а потому весьма действительного покаяния.
4. Брат сказал авве Кронию: скажи мне назидательное слово. Авва отвечал ему: когда Елисей пришел к Соманитянке: то нашел ее чуждою сношений с кем-либо; по пришествии же пророка она зачала и родила сына. Брат спросил: какое значение имеют эти слова. Старец отвечал: когда душа пребывает в трезвении, хранит себя от вражеского искушения и не исполняет своих похотений, тогда приходит к ней Дух Божий, — и она, быв бесплодною в своем одиночестве, получает способность зачать и родить[1100].
5. Сказал авва Кроний: если бы Моисей не привел овец своих к подошве горы Синайской: то не увидел бы огня в купине. Брат спросил: что означается таинственно купиною? Старец отвечал: купиною означаются телесные подвиги, по свидетельству Писания, которое говорит: подобно есть Царство Небесное сокровищу, сокровенну на селе (Мф. 13, 44). Брат сказал на это: следовательно без телесного подвига человек не возможет достичь никакого благодатного состояния! Старец отвечал: об этом ясно свидетельствует Писание. Взирающе, говорит оно, на начальника веры и совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащия Ему радости, претерпе крест (Евр. 12, 2). И Давид говорит: аще дам сон очима моима, и веждома моима дремания (Пс. 131, 4)[1101].
6. Авва Кроний[1102] поведал: Авва Исидор Пелусийский рассказывал нам следующее: во время пребывания моего на Синайской горе, был там брат очень подвижной жизни, при том весьма красивый собою. В церковь приходил он в ветхой короткой келейной мантии, которая была вся в заплатах. Видя его в таком одеянии посреди множества братий, однажды я сказал ему: брат! ты видишь, что все братия присутствуют в церкви в приличном одеянии, подобно Ангелам: почему же ты приходишь всегда в такой одежде? Он отвечал: авва! прости меня: у меня нет другой одежды. Я пригласил его в мою келлию, дал ему левитон и все, в чем он нуждался. С этого времени он одевался подобно прочим братиям, и был вид его, как вид Ангела. Встретилась отцам нужда послать к императору десять братий по некоторому делу. В число отправляемых отцы включили и этого брата. Услышав об этом, он пал пред отцами и сказал им: простите меня ради Господа! я раб одного из тамошних вельмож: если он узнает меня, то снимет с меня монашество и принудить снова вступить в услужение к себе. Отцы, поверив сказанному, оставили его. В последствии же сделалось известным от некоторого посетителя, коротко знавшего этого брата, что в мирской жизни он имел сан епарха, но сказал так о себе, чтоб остаться в неизвестности и чтоб не произвести молвы между человеками. — С такою тщательностию избегали отцы славы мира сего и удобств временной жизни[1103].
1. Поведал авва Пимен о авве Коприи: он достиг такого преуспеяния, что будучи болен и лежа неподвижно на постели, воссылал благодарение Богу за болезнь и постоянно отсекал свою волю. Приходившим к нему братиям он советовал переносить скорби с благодарением Бога, и говорил: блажен, кто переносит скорби с благодарением[1104].
2. Однажды скитские братия собрались для рассуждения о Мелхиседеке; пригласить же авву Коприя в собрание свое позабыли. Спустя несколько времени они позвали его и предложили ему вопрос о Мелхиседеке. Коприй трижды положил руку на уста, говоря при каждом разе: горе тебе, Коприй! горе тебе, Коприй! горе тебе, Коприй! ты оставил делание, заповеданное тебе Богом, и исследываешь то, чего Он не требует от тебя. Братия, услышав это, разошлись по келлиям.
Авва Кир дал совет брату, боримому блудными помыслами и мечтаниями, убегать общества женщин и прилежнее заниматься молитвою.
Учащенная, внимательная молитва, при удалении от знакомства и свиданий с женщинами, есть средство сильное и действительное против блудной брани.
1. Брат спросил авву Ксоя: если я выпью три чаши вина, — не много ли этого? Авва отвечал: если нет диавола, то не много; если же он тут, то много. Вино — враг монахов, живущих по Богу.
Виноградное вино в жарких климатах имеет совсем иное значение, нежели в климате умеренном. В жарком климате употребление вина часто бывает необходимостию. Диавол понуждает употреблять вино для наслаждения и по прихоти. По этому признаку познается его присутствие и действие. От такого употребления вина проистекает многообразный вред, особливо возбуждаются страсти, блудная и гневная. Монаху дозволяется употребление вина только в случаях нужды. При представившейся нужде, должно обдумать, точно ли это — нужда? не прикрывается ли личиною нужды пожелание? По требованию истинной нужды монаху разрешается употребление вина умеренное, чтоб вино подействовало только на желудок, а никак не на голову.
2. Некоторый из отцов поведал о авве Ксое Фивейском следующее: Ходил он однажды на Синайскую гору. Возвращаясь оттуда, он встретился с братом, который, воздыхая, сказал ему: авва! страждем от бездождия. Старец отвечал: почему вы не молитесь и не просите Бога? Брат сказал: и молимся, и просим; но дождя — нет. Видно вы молитесь не усердно, отвечал на это старец: хочешь ли увериться, что это так? С этими словами он простер руки к небу, начал молиться, и дождь пошел немедленно. Брат, увидев это, пришел в величайшее удивление, пал на лицо свое пред старцем, а старец очень поспешно удалился. О случившемся брат рассказал всем: все, слышавшие, прославили Бога[1105].
1. Сказал авва Лонгин: Как мертвец не ест: так и смиренный не может осудить человека, хотя бы даже видел его поклоняющимся кумирам[1106].
2. Он сказал: Молчание приводит к плачу, а плач очищает ум и соделывает его безгрешным[1107].
3. Авва Лонгин имел обильное умиление при совершаемых им молитве и псалмопении. Ученик его однажды сказал ему: таково ли духовное правило, чтоб инок всегда плакал при совершаемых им молитвах? Старец отвечал ему: истинно так, сын мой: таково правило, требуемое Богом. Бог сотворил человека не для плача, но для радости и веселия, чтоб он прославлял Бога чисто и безгрешно, как прославляют Его Ангелы; но человек, низвергшись в падение, понуждался в плаче. Где нет греха, там нет нужды в плаче[1108].
4. Вопросил авва Лонгин, в новоначалии своем, авву Лукия о трех помыслах, сказав во-первых: "хочу быть странником". Старец отвечал: "если не удержишь языка твоего, то не возможешь быть странником, куда бы ты ни пошел". Потом сказал Лонгин: "хочу есть чрез день". На это отвечал старец Лукий: "сказал пророк Исаия: аще слячеши яко серп выю твою, ниже тако наречеши пост приятен? (Иса. 58, 5) Все внимание обрати на то, чтоб воздерживаться от порочных мыслей". В третьих сказал Лонгин: "хочу удалиться от человеков". Старец отвечал: "если прежде не приведешь себя в правильное настроение, пребывая между человеками: то не возможешь стяжать его, живя наедине"[1109].
1. Авва Макарий Великий говаривал скитской братии, когда распускал собрание их: "убегайте, братия". Один из старцев сказал ему: отец! куда бежать нам далее этой пустыни? Тогда Макарий положил перст на уста свои и сказал: "этого убегайте". Сказав, он пошел в келлию, и, затворив двери, пребывал один[1110].
2. Он сказал: Совершенство доставляется тем, когда не осуждаем никого, ниже в чем малейшем, а осуждаем только себя, и когда претерпеваем досаждения (оскорбления).
3. Он сказал: Если хочешь спастись, то будь мертв, не принимая ни бесчестия человеческого, ни чести (т.е. не сочувствуя им и не трогаясь ими) подобно мертвым, и возможешь спастись[1111].
4. Говорили о авве Макарии, что он был как Бог земный: потому что как Бог покрывает мир, так и он покрывал недостатки братии, видя, как бы не видя, и слыша, как бы не слыша[1112].
5. Говорил авва Макарий: Истинный монах тот, кто во всем побеждает себя. Если, исправляя ближнего, движешься на гнев, то исполняешь свою страсть. Для спасения ближнего не должно губить себя[1113].
6. Отцы Нитрийской горы послали к великому отцу Макарию в Скит (пустыня Скит была по соседству с пустынною горою Нитрийскою) с следующим приглашением: вместо того, чтоб подыматься к тебе всему иноческому населению горы, умоляем тебя придти к нам, чтоб мы увидели тебя прежде, нежели ты отойдешь ко Господу. Когда Макарий пришел в гору, стеклось к нему все многочисленное братство. Старцы просили его, чтоб он сказал назидательное слово братии. Он, прослезившись, сказал им: "братия! очи ваши да испустят слезы прежде отшествия вашего туда, где слезы наши будут жечь наши тела". Все заплакали и, пав ниц, сказали: Отец, молись за нас[1114].
7. Авва Макарий Великий обрел в глубокой пустыне двух отшельников, достигших христианского совершенства и превосшедших естество, так что они даже не нуждались в одежде. Он спросил у них: как возмогу быть истинным монахом? Они отвечали: если человек не отречется от всего, принадлежащего миру, то он не может быть монахом. Святой Макарий сказал им: я немощен, и не могу проводить такого жительства, какое проводите вы. На это они отвечали: если ты немощен, то безмолвствуй в келлии твоей, оплакивая грехи твои.
8. Однажды, когда святой Макарий сидел в келлии своей, — предстал ему Ангел, посланный от Бога, и сказал: Макарий! не бойся нападения невидимых врагов, потому что наш благий Владыка не отступит от тебя и не престанет поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай начало и власти противные: но деланием твоим не превозносись, чтоб Божественная помощь не оставила тебя, чтоб ты не пал падением дивным. Блаженный Макарий отвечал, обливаясь слезами: Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами[1115].
В такое глубокое смирение приведен был преподобный глубоким самовоззрением, которое доставлено было ему его умным деланием. В себе он увидел падение человека и его общение с демонами. Это духовное видение его изображено с необыкновенною ясностию, верностию и подробностию в его беседах.
9. Божественный Макарий от трудов постничества, от многих и различных браней имел измененным самое тело, которое походило на тень[1116].
10. Однажды авва Макарий, ходя по пустыне, нашел лежавший на земле человеческий череп. Когда авва прикоснулся пальмовою палкою, которая была у него в руке, к черепу, — череп издал из себя голос. Старец сказал ему: кто ты? Череп отвечал: Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты — авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение. Старец спросил: в чем состоит это утешение? Череп отвечал: сколько отстоит небо от земли, настолько огня под ногами нашими и над нашими головами. Мы стоим посреди огня, и никто из нас не поставлен так, чтоб видел лицо ближнего своего. Тогда старец, обливаясь слезами, сказал: горе тому дню, в который родился человек, если только таково утешение в муке! К этому старец присовокупил: есть ли мука, более тяжкая этой? Череп отвечал: ниже нас мука больше. Старец сказал: кто в ней? Череп: нам, не ведавшим Бога, оказывается хотя некоторое милосердие; но те, которые познали Бога и отреклись от Него, и не исполняли воли Его, находятся ниже нас. После этой беседы старец предал череп земле[1117 ].
Здесь указывается на отвержение деятельности по заповедям Евангелия, как на отречение от Христа.
11. Брат просил авву Макария сказать ему слово спасения. Старец сказал: должно убегать людей, пребывать в келлии, непрестанно плакать о грехах, воздерживать язык и чрево: это выше всех добродетелей[1118].
12. Однажды авва Макарий, идя в Нитрийскую гору в сопровождении ученика своего, повелел этому ученику идти несколько впереди себя. Ученик, ушедши на некоторое расстояние вперед, повстречался с идольским жрецом, который куда-то очень спешил, неся большой отрубок дерева. Ученик воскликнул ему: куда бежишь, демон? Жрец, рассердившись, прибил его жестоко, оставил едва дышавшим, и снова поспешно продолжал путь свой. Прошедши немного, он встретился с блаженным Макарием, который приветствовал его так: здравствуй, трудолюбец, здравствуй! Жрец, удивившись, отвечал: что нашел ты во мне доброго, чтоб приветствовать меня? Старец сказал: сделал я тебе приветствие, потому что увидел тебя трудящимся и заботливо спешащим куда-то. Жрец на это: от приветствия твоего я пришел в умиление и понял, что ты — великий служитель Бога, напротив того другой, не знаю какой, окаянный монах, повстречавшись со мною, обругал меня; за то я и прибил его. С этими словами он пал к ногам Макария, обнял их и воскликнул: не оставлю тебя, доколе не сделаешь меня монахом. Они пошли вместе. Дошедши до того места, где лежал избитый монах, они подняли его и отнесли на руках в церковь, потому что он не мог идти. Братия горы, увидев, что жрец идольский идет вместе с блаженным Макарием, очень удивились этому. Жрец принял Христианство, а потом и монашество; наставленные примером его, многие из идолопоклонников обратились к Христианству. По этому случаю сказал авва Макарий: слово гордое и злое направляет к злу и добрых людей, а слово смиренное и благое обращает к добру и злых людей[1119].
Примечания:
1075. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1076. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1077. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1078. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1079. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1080. Patrolog. pag. 760.
1081. Алфавитный Патерик.
1082. Достопамятные Сказания.
1083. Достопамятные Сказания.
1084. Алфавитный Патерик.
1085. Алфавитный Патерик.
1086. Cassiani collat. XVI, cap. 1.
1087. Алфавитный Патерик.
1088. Алфавитный Патерик.
1089. Алфавитный Патерик.
1090. Алфавитный Патерик.
1091. Алфавитный Патерик.
1092. Алфавитный Патерик.
1093. Достопамятные Сказания.
1094. Слово о авве Филимоне, Добротолюбие, ч. 4.
1095. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
1096. Алфавитный Патерик.
1097. Алфавитный Патерик.
1098. Алфавитный Патерик.
1099. Алфавитный Патерик.
1100. Алфавитный Патерик.
1101. Алфавитный Патерик.
1102. Этот Кроний, очевидно, жил очень спустя после первого Крония, ученика Антония Великого.
1103. Алфавитный Патерик.
1104. Алфавитный Патерик.
1105. Алфавитный Патерик.
1106. Алфавитный Патерик.
1107. Алфавитный Патерик.
1108. Алфавитный Патерик.
1109. Алфавитный Патерик. О отце Лонгине.
1110. Алфавитный Патерик. О преподобном Макарии Великом.
1111. Алфавитный Патерик. О преподобном Макарии Великом.
1112. Алфавитный Патерик. О преподобном Макарии Великом.
1113. Patrolog. pag. 775.
1114. Алфавитный Патерик.
1115. Алфавитный Патерик.
1116. Алфавитный Патерик.
1117. Patrolog. pag. 1013.
1118. Patrolog. pag. 801.
1119. Patrolog. pag. 784.