Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСв. Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Том 1
458. Чистии сердцем Бога узрят [Мф. 5, 8]. Бог есть Око всевидящее, как бы умное Солнце, стоящее над миром, проникающее умными очами своими в мысли и сердца людей, озаряющее всякую тварь. Душа наша - око от Ока, зрение от Зрения, свет от Света. Но ныне, по грехопадении, на нашем оке - душе - болезни - грехи. Сними бельмо, и увидишь Солнце мысленное, Око бесконечное, тьмами тем крат светлейшее солнца вещественного.
459. Как в жизни часто бывает, что человек иное имеет на сердце, а иное на устах, в одно и то же время представляется двуличным, - так и в молитве, пред лицем Самого Бога, водящего тайная сердца, человек нередко представляется двуличным: иное говорит, а иное имеет в мыслях и на сердце; если же, - что чаще бывает - хотя и понимает молитву и мыслит об ней, но не сочувствует сердцем тому, что говорит, будучи мертв, и бросает таким образом слова на воздух, обманывая себя самого и думая, что такою молитвою можно угодить Богу. Странная греховная двойственность! Это горький плод и свидетельство нашего грехопадения. Сердцу нашему как-то обычно лгать (всяк человек ложь [Пс. 115, 2]) в молитве и в обращении с людьми. Это столп лжи. Христианину надо употреблять все меры, чтобы вырвать из сердца с корнем всякую ложь и насадить в нем чистую истину. Надобно начинать с молитвы, как с такого дела, в котором прежде всего необходима истина сердца, по слову Господа: духом и истиною достоит кланятися [Иоан. 4, 24]). Глаголи истину в сердце своем. Научившись говорить истину в сердце во время молитвы, мы не позволим себе лгать и в жизни: искренняя или истинная молитва, очистивши наше сердце от лжи, предохранит его от нее и в обращении с людьми в делах житейских. Как же научиться говорить истину в сердце на молитве? Нужно каждое слово молитвы довести до сердца, положить на сердце, прочувствовать сердцем его истину, сознать всю нужду для вас того, о чем просим Бога в молитве, или нужду сердечного благодарения за Его великие и неисчисленные благодеяния к нам и нужду всесердечного славословия за Его великие, премудрые дела в Его творении.
460. Все, что составляет меня - человека (душа), живет единственно Богом и только в соединении с Ним, а разлучившись с Ним, крайне бедствует. Но жизнь души моей составляет мир душевных моих сил, и этот мир исключительно происходит от Бога. Есть, правда, и мир плоти, но это обманчивый мир - предтеча духовной бури, о таком мире говорит Господь: егда рекут (людям): мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство [1 Сол. 5, 3], но мир духовный, происходящий от Духа Божия, различается, как небо от земли, от того плотского мира. Он небесен, блаженнотворен. Мир вам, говорил часто Господь ученикам Своим, преподавая им мир Свой, и Апостолы преподавали верующим также мир Божий и желали им, как первого блага, мира Божия, именно потому, что он составляет жизнь нашей души и свидетельствует о соединении нашей души с Богом. Отсутствие мира в душе, возмущение - коим отличаются все страстные состояния души нашей - есть духовная смерть и знак действия в сердцах наших врага нашего спасения.
461. Вера есть ключ к сокровищнице Божией. Она обитает в простом, добром, любящем сердце. Еже аще что можеши веровати, вся возможна верующему [Мрк. 9, 23]. Вера - духовные уста: чем свободнее они раскрываются, тем большим потоком входят в них божественные источники; свободно да раскрываются эти уста, как телесные уста, да не сжимаются сомнением и неверием: сожмешь их сомнением и неверием, и заключится для тебя сокровищница Божиих благ. Чем с большею открытою сердечностью поверишь Божиему всемогуществу, - тем с большею щедростью раскроется для тебя Божие сердце. Елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам [Мрк. 11, 24].
462. Все люди - дыхание и творение единого Бога от Бога произошли и к Богу возвращаются, как к своему началу: персть возвратится в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, иже даде его [Еккл. 12, 7]. Будем причастницы Божественного естества, отбегше, яже в мире, похотныя тли [2 Пет 1, 4]. Как дыхание единого Бога и как происшедшие от одного человека, люди должны, естественно, жить во взаимной любви и взаимосохранении и не должны отделяться друг от друга самолюбием, гордостью, злобою, завистью, скупостью, необщительностью нрава, да вси едино будут [Иоан. 17, 22]. Посмотри на муравьев, как они дружны; посмотри на пчел, как они дружны; посмотри на стаи голубей, галок, грачей, ворон, гусей, уток, лебедей, воробьев, как они дружны; посмотри на стадо овец и вообще рогатого скота, как они дружны. Помысли о несметных стадах некоторых рыб в морях и реках, любящих ходить непременно стадами, как они дружны. Подумай, как даже они ревностно охраняют друг друга, помогают друг другу, любят друг друга - и устыдись бессловесных ты, не живущий в любви, убегающий оттого, чтобы носить тяготы других [Гал. 6, 2].
463. Бог долготерпелив и милосерд к тебе: ты это испытываешь каждый день многократно. Будь и ты долготерпелив и милосерд к братии своей, исполняя слова Апостола, который о любви говорит прежде всего так: любы долготерпит, милосердствует [1 Кор. 13, 4]. Ты желаешь, чтобы Господь услаждал тебя любовью Своею, услаждай и ты сердца других нежною любовью и ласковостью обращения.
464. Бог есть Любовь, прещедрое, премудрое и всемогущее Существо. Потому молящиеся да веруют, что все благопотребное Владыка подаст, как Любовь и как Щедрый - щедро, как Премудрый - мудро, как Всемогущий подаст там и тогда, где и когда не ожидали.
465. Во время Богослужения, во время совершения всех таинств и молитвословий будь доверчив, как дитя по отношению к своим родителям. Помни, какие великие отцы, какие светила вселенной, Духом Святым озаренные, руководят тебя! Как дитя, будь прост, доверчив, не сумнителен в деле Божием. Всю печаль возверзи на Господа, а сам будь совершенно беспечален. Не пецытеся, како или что возглаголете, или что речете: не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас [Мф. 10, 19, 20]. Давно Господь снял с нас эту заботу, эту печаль, научив богоносных отцов наших Духом Своим, что глаголать Господу при Богослужении, совершении Таинств и при разных случаях и обстоятельствах человеческой жизни, требующих молитвы, низводящей свышнее благословение. Нам должно быть легко молиться. Только вот враг стужает. Да что его стужения, если сердце наше утверждено в Господе! Вот беда, если мы не в Боге, если веры твердой в нас нет, если пристрастиями житейскими связали себя, если разум наш горд и кичлив, тогда и в святейшем, непорочнейшем деле Богослужения, совершения и причащения Св. Таин диавол будет сильно запинать нас.
466. Будь как можно кроток, смирен, прост в обращении со всеми, считая себя нелицемерно ниже всех по душевному состоянию, то есть грешнее и немощнее всех. Из грешных я первый, говори. От гордости происходит напыщенность, холодное без всякой искренности обращение с теми, которые ниже нас или от которых мы не надеемся получить себе пользу.
467. Как мы быстры на зло и медленны на добро! Вот я хочу быть добрым к врагу и выразить на деле свою доброту, но прежде чем я успею в сердце сделаться добрым, я уже зол, уже огненная стрела злобы палит мои внутренности; хочу быть терпеливым, но прежде чем я утвержу сердце в терпении, я делаюсь раздражителен, нетерпелив; хочу быть смиренным, но сатанинская гордость нашла уже во мне просторный уголок; хочу быть ласковым - между тем, когда нужно оказать ласку, я оказываюсь грубым; хочу быть несребролюбивым и щедрым, но сребролюбие и скупость при малейшем поводе, как голодные и рыкающие львы, уже требуют себе пищи; хочу быть простым, доверчивым, но лукавство и сомнение уже гложут мое сердце; хочу быть степенным, сосредоточенным и благоговейным в служении Вседержителю, но легкомыслие и сердечная невнимательность уже предварили меня; хочу быть беспристрастным, воздержным в пище и питье, но когда увижу приятную пищу и питье и сяду за стол, я, как невольник, увлекаюсь своим чревом в приятный плен, легко позволяю себе съесть и выпить больше, чем сколько требует моя природа: жадность и невоздержание опять предваряют и пересиливают мое желание быть равнодушным к пище и питью. Я подобен тому расслабленному, который тридцать восемь лет лежал на одре своем и сколько раз ни приходил к овчей купели, исцелявшей всякого, кто первый опускался в нее после возмущения воды ее Ангелом, - ин прежде его слазил [Иоан. 5, 7]. И когда я, расслабленный грехами моими, собираю свои усилия и прихожу сам в себя - с намерением погрузиться в Боге и измениться к лучшему, - ин прежде меня слазит в мое сердце, грех, диавол упреждают меня в моем собственном доме, в моей собственной сердечной купели, не допускают меня до Источника живых вод - Господа, не дают мне погрузиться в очистительной купели веры, смирения, сердечного сокрушения и слез. Кто же меня исцеляет? - Один Иисус Христос. Когда Он увидит мое искреннее и твердое желание исцеления от душевного расслабления, мою теплую молитву о том, тогда скажет мне: возьми одр твой и ходи [Иоан. 5, 8], - и я встану с одра сердечного расслабления и пойду, то есть: удобно - по благодати Его - побежду все страсти и совершу всякую добродетель.
468. На молитве необходимо намеренное, обдуманное крайнее смирение. Надо помнить, кто говорит и что говорит, особенно это нужно во время чтения молитвы Господней: Отче наш. Смирение разрушает все козни вражии. Ах! как много в нас тайной гордости. Это, - говорим, - я знаю; в этом не нуждаюсь; это не для меня; это лишнее; в этом я не грешен. - Сколько своего мудрования!
469. Грех, страсть, диавол в мгновение изменяют лицо человека - из светлого в мрачное, из доброго в злое. Заметьте и здесь образовательную силу души. Об актрисе говорят, что она чрезвычайно быстро изменяет черты своего лица, делает необыкновенно быстрые переходы в чувствах, выражая их на самом лице. Что мудреного? К чему не способна душа человеческая? Из этого следует то, что если душа человеческая так быстро может давать иной вид своему лицу, так сильно изменять его, то Зиждитель всего не сотворит ли, что Ему угодно, из всякого вещества, как везде Сый и един Сый?
470. Когда молишься, говори в сердце своем против разных вражиих помыслов и разжжений: Господь - все для меня. Так и во всей жизни при нападении страстей и при всяких налогах вражиих, в болезнях, в скорбях, в бедах и напастях говори: все для меня Господь; я сам не могу ничего сделать, ничего стерпеть, превозмочь, победить, - Он сила моя.
471. Иже постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын человеческий постыдится его [Мрк. 8, 38]. О, презренный стыд! о, диавольский стыд! О, из кладезя бездны исходящей смрад сатанинский! Как многие недугуют тобою! Как многие не знают твоей прелести и раболепствуют тебе, на погибель душам своим! Вот светский сочинитель, журналист-фельетонист. Пишут, пишут, пишут... чего-чего не напишут в продолжение своей литературной или беллетристической деятельности? А о Боге, а о Спасителе Иисусе Христе, а о Церкви, о Богослужении, о праздниках христианских, о воскресении плоти нашей, о суде, о загробной жизни - хоть бы вспомянули. Не наша, говорят, область, не наше дело. Мы от мира есмы, от мира глаголем: и потому мир нас слушает; а станешь говорить о Боге, пожалуй, и читать нас не станут. Таким образом светская литература совершенно чужда христианского духа, она даже стыдится духа Христова.
472. Диавол с лукавством побуждает нас - вместо того, чтобы раздражаться на него самого, - внушает нам замечать грехи ближнего, чтобы нас озлобить, раздражить против человека, возбудить презрение к нему, и таким образом держит нас во вражде с ближними и с Самим Господом Богом. Потому надо презирать самые грехи, погрешности, а не ближнего, делающего их по наущение диавола, по немощи, привычке; ближнего же жалеть, с кротостью, с любовью вразумлять его, как забывающегося или как больного, как пленника, невольника своего греха. А злоба, презорство наше к ближнему согрешающему только увеличивает его болезнь, забвение, духовный плен его, а не уменьшает, да и нас делает как бы умопомешанными, больными, пленниками собственных страстей и диавола - их виновника.
473. Всякий грех от духа злобы: находящийся во грехе есть невольник греха, терзаемый грехом, потому не слишком строго и без злобы обращайся с согрешающим, ведая общую немощь. Жалей о согрешающем, как о больном или заблудшем, во тьме ходящем, или как о связанном путами железными, или как умоповрежденном, ибо все эти качества можно приписать согрешающему или находящемуся под действием страсти. Надо всемерно беречь человека, чтобы его не спалил огонь греха, не омрачил его, не связал его, в болезнь не поверг его, не сгубил его.
474. Мы привыкли к делам Божиим и мало их ценим; даже человека - величайшее дело и чудо премудрости и благости Божией - далеко не ценим так, как бы следовало. Смотри на всякого человека, домашний он или чужой, как на всегдашнюю новость в мире Божием, как на величайшее чудо Божией премудрости и благости, и привычка твоя к нему да не послужит для тебя поводом к пренебрежению его. Почитай и люби его, как себя, постоянно, неизменно.
475. В природе иногда веет ветер теплый, благорастворенный, приятно и легко проникающий в тело и прикасающийся к нему - и на небе бывает светло; а иногда дует ветер холодный, как-то тяжко, лихорадочно, до самых костей пронизывающий и недружелюбно прикасающийся к телу - и на небе и на земле бывает мрачно; или бывает иногда растворение атмосферы теплое, согревающее, а иногда растворение хладное, оцепеняющее. Так и в духовной жизни: иногда душу нашу окружает и проникает дыхание легкое, приятное, согревающее, оживляющее, - чувствуешь себя легко, спокойно, а иногда прикасается к сердцу дыхание тяжелое, убийственное, сопровождающееся совершенным мраком душевным. Первое - от Духа Божия, второе - от диавола. Нужно привыкать ко всему: как в первом случае не зазнаваться, так и в последнем не упадать духом, не приходить в отчаяние, но усердно прибегать к Богу.
476. Если бы люди не были созданы по образу Божию, то Бог не воплотился бы от Пречистой Девы. О, как возвышено наше естество - и в творении, и в искуплении! Чрез воплощение Сына Божия от Пресвятой Девы Марии Бог приискренне соединился с человеками. О, ты, яже Бога человеком преславным Твоим рождеством соединившая и отринувшееся естество рода нашего небесным совокупльшая [из мол. Пресв. Богор. на повеч.], слава Тебе, достойнославимая от всей твари умной, ибо такую чистоту и благодать Ты обрела у Бога, что возмогла, по благоволению Бога Отца, содействием Святого Духа, воплотить Сына Божия! Но удостой, о, Госпоже, и нас достигнута чистоты духа и тела чрез причащение Божественных Таин Тела и Крови Сына Твоего!
477. Чрез Свое воплощение Господь стал в ближайшее отношение к человеку. Дивно! Сам Бог соединен в одно лицо с человеком. Бог стал плотью - Слово плоть бысть [Иоан. 1, 14]. Бог Сам вкушал нашу плотскую пишу и пил наше питие, возлежал в яслях, обитал в доме. Невместимый небесами, ходил стопами по земле, по воде, по воздуху (идущу, говорится, на небо [Деян. 1, 10]); пригвоздился к древу, на ничесом же землю повелением Своим повесивый [канон, ирмос 5 гласа]. Вся земля, воды и воздух - все освящено вочеловечившимся Сыном Божиим, потому-то любезна для Него земля - это временное жилище человека, эта гостиница рода человеческого, это место обитания Его между людьми. Но особенно любезны для Него сами люди, коих душу и тело Он принял в единство Своего Лица, и особенно истинные христиане. Он в них - и они в Нем.
478. Что всего вожделеннее для человека? Избежание греха, оставление и прощение грехов и стяжание святости. Почему? Потому что грехи, как например: гордое, злое обхождение с ближними, злая мнительность, любостяжание, скупость, зависть и проч. разлучают нас с Богом, Источником живота, удаляют от общения с людьми и повергают нас в смерть духовную, а кроткое, смиренное, незлобивое обращение со всеми, даже со врагами нашими, простосердечие, нестяжательность, довольство малым и необходимым, щедрость ко всякому, доброжелательство и другие добродетельные поступки соединяют нас с Богом, Источником живота, и людям делают любезными. Даруй убо Господи совершенно избежати греха, навыкнути же всякой добродетели, по благодати Твоей. Ей, Владыко, Господи, без Тебя не можем творити ничтоже благо, зли суще [Мф, 12, 34].
479. На озлобляющихся на нас или завидующих нам, гордящихся пред нами не должно взаимно озлобляться, сердиться, гордиться, как это обычно нашей растленной природе, но жалеть их, как одержимых адским пламенем и смертью духовною, молиться о них в глубине сердца, да разженет Господь мрак души их и просветит сердца их светом Своей благодати. Мы бываем омрачены своими страстями и не видим нелепости, безобразия их и своих поступков, но когда Господь просветит нас светом Своей благодати, тогда мы как от сна пробуждаемся, видим ясно безобразие, безумие своих помыслов, чувств, слов, поступков; сердце наше, до того времени загрубевшее, размягчается, злоба проходит, и на место ее является благость, ласковость, снисходительность. Потому, по слову Спаса нашего, надо любить и врагов, благословлять проклинающих и добро творить ненавидящим нас [Мф. 5, 44; Лк. 6, 27, 28], ибо и они братия наши слепотствующие, заблуждающиеся.
480. Настоящая жизнь есть изгнанничество: изгна его, сказано, Господь Бог из рая сладости [Быт. 3, 23], и мы все должны усиленно стремиться чрез покаяние и дела, достойные покаяния, к своему отечеству. Владыко, вожделенное отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя [троп., поемые на "Непорочн." в суб.]. Настоящая жизнь есть тесный путь, путь скорбей, лишений, болезней. Чем теснее этот путь, тем убедительнее, вернее, что мы стоим на истинном пути, чем шире - тем несомненнее, что мы близки к погибели. Настоящая жизнь есть ежедневная, жестокая, горчайшая война со врагами нашего спасения, особенно с невидимыми духами злобы поднебесными, не оставляющими нас ни на один день в покое, но непрестанно над нами коварствующими и возжигающими в нас разные страсти и жалами их наичувствительным образом нас уязвляющими. Потому помни, что против нас ведется непрерывная война; что не время покоиться, веселиться и развлекаться в этой жизни, данной для приготовления к будущей, ни тогда, когда мы искушаемся бедствиями, ни даже тогда, когда нам кажется, что мы совершенно покойны и счастливы, когда, например, предаемся удовольствиям в театре, на вечерах, когда рисуемся в нарядных одеждах и уборах, когда предаемся наслаждению чрева, кружимся в веселых танцах, разъезжаем в великолепных экипажах и проч. Среди всех твоих житейских удовольствий над тобою тяготеет величайшее несчастье, человек: ты грешник, ты враг Божий, ты в большой опасности потерять вечную жизнь, особенно если живешь нерадиво, не творишь дел, достойных покаяния. Над тобою тяготеет гнев Бога твоего, особенно если ты не умилостивляешь оскорбленного тобою Бога твоею молитвою, покаянием, исправлением. Итак не до удовольствия тебе, но скорее до слез; удовольствия должны быть редки, и то по преимуществу такие удовольствия, которые тебе представляет вера в духовных празднествах.
481. Бог есть всемогущая держава всех миров вещественных, паче же - пречудная, преблагостная, всеправосудная держава мира духовного - Ангелов и человеков. В руце Его все духи, их покой и блаженство, как томление и мука злых духов и злых людей.
482. Как мы иногда хулим Божество нечистым, мрачным и злобным состоянием своей души, - хулим Отца, Слово и Духа Всесвятого, Духа Утешителя, так напротив, человек с благостным настроением души своей, способный утешать всех словом, славит тем Отца и Сына и Святого Духа Утешителя. Яко возмощи нам утешити сущия во всякой скорби, утешением, имже утешаемся сами от Бога [2 Кор. 1, 4].
483. Господь Вседержитель. Вседержительство Его объемлет всю тварь, горнюю и дольнюю, умную и чувственную. Ангелов и человеков, небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, море и все, что в нем; Его вседержительство объемлет решительно все вообще и все части тварей. Так оно объемлет сердце человека и мысль его; потому-то говорится, что сердце царево в руце Божией [Притч. 21, 1], поэтому-то Апостолы говорят: недовольни есмы от себе помыслити что, яко от себе, но довольство наше от Бога [2 Кор. 3, 5]. Если благодать Божия оставит мое сердце и мой ум, я делаюсь как прах, ветром носимый, без всякой твердости нравственной, с наклонностью ко всевозможному злу; ум и сердце мое делаются пусты, мелочны, мрачны, бессильны.
484. Дева Мария - Владычица благосерднейшая всех сынов и дщерей человеческих, как Дщерь Бога Отца, Который есть любовь; Мать Бога Слова - любви нашей, избранная Невеста Духа Всесвятого, Иже есть любовь единосущная Отцу и Слову. Как не прибегать к такой Владычице и не чаять от Нее всех благ духовных!
485. Положи в душе своей твердое намерение крепко ненавидеть всякий грех - мысли, слова и дела, и когда будет искушение ко греху, противостой ему мужественно и с чувством ненависти к нему; только остерегайся, чтобы ненависть твоя не обращалась на лицо брата твоего, подающего повод ко греху; грех ненавидь всем сердцем, а о брате жалей; вразумляй его и помолись о нем пред Вышним, видящим всех нас и испытующим сердца и внутренности наши. Не у до крове стасте, противу греха подвизающеся [Евр. 12, 4]. Без утвердившейся в сердце ненависти ко греху нельзя часто не впадать в него. Самолюбие надо с корнем вырвать: всякий грех от самолюбия; грех всегда прикидывается, притворяется нашим доброжелателем, обещая нам довольство и покой. Добро древо в снедь и угодно очима видети, и красно есть еже разумети [Быт. 3, 6]. Вот каким нам кажется всегда грех.
486. Если бы Ангелы хранители не охраняли нас от козней злых демонов, о, как часто бы тогда мы падали из греха в грех, как бы мучили нас тогда бесы, услаждающиеся мучением людей, что и бывает, когда Господь попускает на время отступить от нас Ангелу хранителю и кознодействовать над нами бесам. Да, Ангелы мира, верные наставники, хранители душ и телес наших, всегда с нами, если мы добровольно не отгоняем их от себя мерзостью плотоугодия, гордости, сомнения, неверия. Как бы чувствуешь, что они покрывают тебя крылами невещественной своей славы, и только не видишь их. Мысли, расположения, слова и дела добрые - от них.
487. Враг часто уязвляет своею злобою души наши и палит нас. Это уязвление распространяется, как антонов огонь, в сердце, если искреннею молитвою веры не остановишь его. А Бог любовью Своею уязвляет души наши, но это уязвление легкое, сладостное, не палящее, а согревающее и оживляющее.
488. О покаянии. Покаяние должно быть искреннее и совершенно свободное, а никак не вынужденное временем и обычаем или лицом исповедующим. Иначе это не будет покаяние. Покайтеся, сказано, приближибося Царство Небесное [Мф. 4, 17], приближися, то есть само пришло, не нужно долго искать его, оно ищет вас, вашего свободного расположения, то есть: сами раскаивайтесь с сердечным сокрушением. Крещахуся (сказано о крестившихся от Иоанна), исповедающе грехи своя [Мф. 3, 6], то есть: сами признавались в грехах своих. А так как молитва наша по преимуществу есть покаяние и прошение о прощении грехов, то и она должна быть непременно всегда искренняя и совершенно свободная, а не невольная, вынужденная обычаем и привычкою. Такою же должна быть молитва и тогда, когда бывает благодарением и славословием. Благодарность предполагает в душе облагодетельствованного полноту свободного, живого чувства, свободно переливающегося чрез уста: от избытка сердца уста глаголют [Мф. 12, 34]. Славословие предполагает восторг удивления в человеке, созерцающем дела бесконечной благости, премудрости, всемогущества Божия в мире нравственном и вещественном и потому так же естественно должно быть делом совершенно свободным и разумным. Вообще молитва должна быть свободным и вполне сознательным излиянием души человека пред Богом. Пред Господем изливаю душу мою [мол. Анны, матери Самуила].
489. Для очищения и воспламенения нашей молитвы Господь попускает диаволу мучительно разжигать внутренности наши, чтобы мы, чувствуя в себе чуждый огнь и страдая от него, старались внести в сердце свое смиренною молитвою огнь Божий, огнь Духа Святого, оживотворяющий сердца наши.
490. Господь попускает нам искушения врага для испытания нашего, для укрепления наших духовных сил в борьбе со врагом и чтобы нам самим видеть больше, на что склоняется наше сердце: к терпению, вере надежде и любви и вообще к добродетели или к раздражительности, маловерию, ропоту, хуле, злобе и отчаянию. Потому не надо унывать, а благодушно и с терпением переносить находящий на душу нашу мрак сердца, расслабляющий и нудящий к нетерпению и злобе огонь, скорбь и тесноту, зная, что это необходимо в порядке нашей духовной жизни, что этим Господь испытывает нас, не похулим ли мы путь истинный, путь св. веры и добродетели, и не соизволим ли пути лукавому. Мы свободны, и сами должны всемерно, всеусильно укрепляться в вере и добродетели, до "положения души своей" [ср. Иоан. 15, 13] за путь правды, а как это будет, если не будет с нами искушений?
491. Диавол поражает сердца священников леностью, сухостью и бесплодием, чтобы они не проповедовали истин Евангелия людям Божиим, не сказывали им всей воли Божией; он же во время молитвы иногда действует в сердце и поражает бесчувственностью, чтобы молитва была не искренняя, а только привычная; он же не дает сердцу созерцать на молитве величия всех совершенств Божиих, величия Богоматери, св. Ангелов и св. Божиих человеков. Диавол - это такая злая спица, которая во всякое время и всюду лезет в твои очи сердечные, затмевая и подавляя их, это такая ядовитая пыль, которая постоянно носится в мысленной атмосфере нашей и садится едко на сердце, изъедая и сверля его. То же он делает с иными законоучителями, поражая и их сердца сухостью, бесплодием и теснотою, чтобы они не могли с сочувствием преподавать младым отраслям винограда Христова истин Божиих, напоять их живоносными струями Евангелия.
492. Вот светский кружок: говорят, говорят, большею частью переливая из пустого в порожнее, и нет речи о Боге - общем всех Отце, о любви Его к нам, о будущей жизни, о воздаянии, -почему? Стыдятся завести речь о Боге. Но, что удивительнее всего, даже люди, мнящиеся быть благочестивыми, сами светильники, редко говорят о Боге, о Христе Спасителе, о драгоценности времени, о воздержании, о воскресении, о суде, о будущем блаженства и вечных муках в кругу своих семейств и в кругу светских людей, а проводят часто время в пустых разговорах, играх и занятиях! Опять потому, что стыдятся завести такой разговор, боятся наскучить или опасаются, что сами не выдержат, не будут сердечно вести речь о духовных предметах. О, мир прелюбодейный и грешный! Горе тебе в день суда от общего всех, нелицеприятного Судии. Во своя прииде, и свои Его не прияша [Иоан. 1, 11]. Да, не принят у нас Господь и Зиждитель всех! Не принят в домах наших, в разговорах наших. Или вот человек читает св. книгу, или читает вслух молитвы, но отчего иногда он читает как бы невольно, неохотно, у него язык запинается? Не от избытка сердца, а от тесноты, пустоты уста его едва говорят. Это от чего? От посеянного внутри в сердце диаволом пренебрежения к духовному чтению или к молитве и - ложного стыда. О, бедные, бедные мы люди! В чем следовало бы поставлять величайшую честь, того мы стыдимся. О, твари неблагодарные и злонравные! Каких мы мук заслуживаем таким поведением?
493. Когда врагу не удается занять христианина на пути спасения скорбями и теснотами, бедностью и разными напастями, он бросается в другую крайность: он борет его самым здоровьем, покоем, негою, расслаблением сердечным, душевным нечувствием благ духовных или богатством жизни внешней. О, как опасно то последнее состояние! оно опаснее первого состояния, состояния скорби и тесноты, состояния болезни и пр. Тут легко мы забываем Бога, перестаем чувствовать Его милости, дремлем и спим духовно. Коснящу же жениху, воздремашася вся, и спаху. Полунощи же вопль бысть: се жених грядет, исходите в сретение его [Мф. 25, 5, 6]. А в скорбях мы невольно постоянно обращаемся к Богу за спасением, постоянно чувствуем, что Бог есть Бог спасений наших. Бог спасати, что Он наш живот, наше дыхание, наш свет, наша крепость. Таким образом христианину лучше жить в каких-либо скорбях.
494. Молитва - дыхание духовное; молясь мы дышим Духом Святым: Духом Святым молящеся [Иуд. 1, 20]. Итак, все церковные молитвы - дыхание Духа Святого, как бы духовный воздух и вместе свет, духовный огонь, духовная пища и духовное одеяние.
495. Душе Святый, все мы христиане - Твое дыхание. Твое рождение после крещения, да и по первому зиждительному дуновению в лице первого человека, мы все, все племена земные - Твое дыхание, Твое рождение! Помилуй убо и созижди всех нас. Душе Святый! дыханием Своим прогоняй смрад грехов и страстей наших, искорени смрад всех греховных наклонностей!
496. На молитве всегда твердо верь и помни, что каждая мысль твоя и каждое слово твое могут, несомненно могут быть делом. Не изнеможет у Бога всяк глагол [Лк. 1, 37]. А прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем [1 Кор. 6, 17]. Значит, и твое слово не изнеможет. Вся возможна верующему [Мрк. 9, 23]. Береги слово: драгоценно слово. За всякое слово праздное люди дадут ответ в День судный [Мф. 12, 36].
497. Слово есть выражение истины, самая истина, бытие, дело. Слово предшествует каждому существу, каждой вещи, как вина их бытия - прошедшего, настоящего или будущего. Аз есмь Альфа и Омега, начаток и конец, глаголет Господь, Сый, и Иже бе, и грядый, Вседержитель [Апок. 1, 8]. Так говорит зиждительное Слово Отчее. В нем - Слове - вина всех тварей настоящих, прошедших и грядущих.
498. Отчего мы чествуем крест таким великим благоговением, что в молитвах упоминаем о силе его после заступления Пресв. Богородицы и небесных Сил, прежде всех святых, а иногда даже после Божией Матери, прежде Сил небесных? Потому, что после страданий Спасителя крест сделался знамением Сына человеческого, т.е. крест знаменует Самого воплотившегося и пострадавшего нашего ради спасения Сына Божия. На кресте Христос принес Себя в жертву Богу Отцу за наши грехи, на нем и им Он спас нас от работы вражия; а потому мы и почитаем его таким великим благоговением! Потому-то он всегда для верующих есть великая сила, избавляющая от всяких зол, особенно же от злодейства невидимых врагов.
499. Как свет, воздух и вода находятся вместе и взаимно проникают друг друга и притом не сливаются, но каждое остается тем, что оно есть: свет - светом, воздух - воздухом, вода - водою, сохраняя вполне свои единичные свойства, а существом составляя одно вещество, так, некоторым образом, и Лица Пребожественной Троицы находятся всегда вместе и не разделяются друг от друга; Отец в Сыне, и Сын во Отце, и Дух Святый, от Отца исходя, в Сыне почивает, - но в то же время каждое Лицо остается с личными Своими свойствами: Бог Отец нерожден, несотворен, неисходящ; Сын рожден; Дух Святый исходен от Отца, а существо у трех Лиц одно - Божественное, простое существо; это подобие основывается на словах Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который Себя называет Светом мира, а о Духе Святом говорит, уподобляя Его в действиях водяной стихии: веруяй в Мя, якоже рече писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его [Иоан. 7, 38, 39]. Уподобляет также воздуху или ветру: Дух, идеже хощет, дышет, и глас Его слышиши, но не веси, откуду приходит, и камо идет [Иоан. 3. 8]. Св. Церковь поет о Духе Святом: аще кому Святый Дух по достоянию дхнет, скоро вземлет от земных [чин погребения священ., степен. "Слава"].
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter