Предисловие
Девятое место в ряду книг малых пророков как в еврейской масоретской Библии, так и в текстах греческом LXX, латинском Вульгаты и в других переводах занимает книга пророка Софонии. Еврейское имя пророка - Цефаниа, передаваемое у LXX-ти SofaniaV, с еврейского означает, соответственно входящим в состав его словам: цафан, покрывать, защищать, и ia (r) - Иегова, того, кого защищает, кому покровительствует Иегова. Имя это в Ветхом Завете, кроме пророка, носили еще три лица, упомянутых в разных местах библейских (между прочим, современный пророку второй священник храма, Иер XXI:1; XXIX:25; LII:24; Ср. Зах VI:10, 14 и 1 Пар VI:21), и, согласно указанной этимологии этого наименования, оно вообще выражало теократическую уверенность благочестивых людей Ветхого Завета в благодатном охранении непрестанным помышлением Иеговы (ср. Пс XXVI:5; XXX:21; LXXXII:4). Не столь близко отвечают прямому буквальному значению первой части еврейского имени пророка передача и объяснение слова Цефата у блаженного Иеронима. "Имя Софонии - говорит он [Блаженного Иеронима, одна книга толкований на пророка Софонию. Творение блаженного Иеронима, русск. перев., ч. 14-я. Киев 1898, с. 237-238] - одни переводили: высокое место для наблюдения (specula: от гл. цафа, наблюдал), другие: тайна Господня, (от гл. цафан - быть скрытым). Впрочем, толкуется ли это имя как вышка дня наблюдения, или как тайное Господне, и то, и другое одинаково подходит к пророку. В самом деле, ведь и Иезекиилю говорится: Сын человеческий, Я поставил тебя стражем (цофе) дому Израилеву (Иез III:17), и в другом месте: Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам (Ам III:7). Соответственно с этим объяснением, блаж. Иероним передает значение еврейского имени пророка Софонии выражением: "Speculator et arcanorum Dei cognitor". Но при всей верности и глубине заключающейся здесь мысли, точного соответствия еврейской этимологии имени пророка в объяснении блаженного Иеронима не замечается: глаголы - цафа и цафан при всей взаимной близости по происхождению и значению, однако, каждый имеет самостоятельное значение, и второй глагол чаще имеет конкретное значение (покрывать, защищать), чем абстрактное (тайна). Ввиду этого лучше остаться при первой, указанной нами этимологии имени Цефания-Софония.
Никаких сведений о личности, жизни и деятельности пророка Софонии в исторической и современной пророческой письменности Ветхого Завета не сохранилось, и единственным прямым библейским свидетельством о лице пророка, как писатели известной с его именем пророческой книги, его происхождении и времени пророческой деятельности, является надписание книги, ст. 1 гл. 1-ой: "Слово Господне, которое было к Софонии, сыну Хусия, сыну Годолии, сыну Амории, сыну Езекии, во дни Иосии, сына Амонова, царя Иудейского".
Какой смысл имеет указание поименованных здесь предков пророка? "Евреи - говорит блаженный Иероним (названное толкование 237) - передают, что если в оглавлении книги указывается имя отца или деда какого-либо пророка, то последние также были пророками. Посему и Амос, один из двенадцати пророков, который говорит: я не пророк и не сын пророка; я был пастух и собирал сикоморы (Ам VII:14), в оглавлении книги не имеет имени отца. Если это предание верно, то пророк Софония рожден, так сказать, от имени пророческого и от славного поколения предков своих"... Но это еврейско-раввинское предание имеет сомнительную историческую состоятельность: так названные по именам - отец пророка Иеремии Хелкия (Иер I:1) и Иезекииля - Вузий (Иез I:3) были священниками, а о пророческом достоинства или служении их, равно как и других лиц, названных в качестве отцов пророков (Амоца - отца пророка Исаии, Ис I:1, Беерии - отца Осии, Ос I:1, Вафуила - отца Иоиля, Иоил I:1; Амафии - отца Ионы, Иона I:1; Варахии - отца прор. Захарии, Зах I:1), ничего достоверно не известно, да это и мало вероятно, так как пророческое служение в народе Божием вообще не имело характера наследственности. Другие древние и новые комментаторы полагают, что столь необычно длинная родословная пророка даже до четвертого рода в восходящей степени указывает на то, что пророк происходил из знатного рода и имел несколько славных своими заслугами предков. Минуя при этом неизвестных истории - отца пророка - Хусия, деда - Годолию и прадеда - Аморию, исследователи обыкновенно останавливаются на четвертом и последнем члене родословной таблицы - пращуре Езекии, именем которого должна определяться знатность происхождения пророка, и некоторые (в новое время Блек, Штраус, Гитциг, Штаде и др. ) отожествляют этого пращура пророка с одноименным царем иудейским Езекиею (4 Цар XVIII:1 след. ), признавая, таким образом, принадлежность пророка к царскому роду. Мнение это само по себе не заключает в себе ничего невозможного. Хотя современный пророку Софонии царь иудейский Иосия был не праправнуком, а лишь правнуком царя Езекии - был отделен от него не тремя промежуточными членами, как в родословной пророка, а лишь двумя (Манассия - Амон), и хотя библейские свидетельства не упоминают об Амории - сыне царя Езекии и брате царя Манассии, но то и другое вполне допустимо и объяснимо ввиду длинного периода времени, отделяющего Иосию и пророка Софонию от царя Езекии. Однако против этого предположения говорят два обстоятельства: 1) отсутствие в рассматриваемом надписании при имени Езекии обозначения "царь иудейский" (евр. мелех - Иегуда), чем пророк прямо и положительно установил бы знатность своего рода; 2) свидетельство предания еврейского, сохраненного в сочинении "de vita prophetarum" Псевдоепифания, по которому пророк Софония происходил из колена Симеонова из округа Саравафа. Предание это занесено в наши Четьи Минеи, см. под 3 декабря, в день церковного воспоминания памяти пророка, и хотя достоверность этого предания не стоит выше сомнений, однако уже самое существование такого предания о происхождении пророка Софонии из колена Симеонова достаточно сильно говорит против предположения о принадлежности пророка к царскому роду, следовательно к Иудину колену, так как иначе оставалось бы непонятным, каким образом предание могло отнести его к другому колену, указав при этом точно и место его рождения. Таким образом, и мнение о принадлежности пророка Софонии к царскому роду Давида не может быть признанное за несомненное. Лучше принять мнение св. Кирилла Александрийского, что (как можно заключать из длинного перечня предков пророка) пророк Софония "был по плоти не без известного рода" (ouk ashmoV wn kata sarka genoV) [Святого отца нашего Кирилла Александрийского, толкование на пророка Софонию. Русск. перев. Богословский Вестник. 1895, I, с. 327.]. Других сведений о жизни и деятельности пророка предание не сохранило, также как и Св. Писание. Христианская православная Церковь, совершая церковное прославление пророка Софонии 3 декабря, в церковной службе пророку особенно отмечает торжественное мессианское пророчество его прославления Сиона с явлением Христа, гл. III:14-15. "Явился еси светозарен Божественным Духом, пророче Софоние, Божие явление возгласив: радуйся зело, дщи Сионя, Иерусалимова, проповеждь: се царь твой грядет спасаяй" (кондак прор. См. канона песнь 6-ю, тропарь 2-й).
Время пророческого служения, а также произнесение речей пророка Софонии определяется в самом надписании его книги "днями Иосии, сына Амонова, царя иудейского", царствовавшего, как известно из 4 Цар XXII:1 и 2 Пар XXXIV:1 тридцать один год, - по принятой хронологии от 641 до 610 года до Р. Х. Но к какому именно периоду этого царствования относится начало пророческой деятельности Софонии, - в решение этого вопроса исследователи расходятся.
Известно, что царствование благочестивого Иосии было временем религиозной реформы, направленной к искоренению идолослужения среди народа Божия - печального наследия отца Иосии Амона и деда Манассии. Сопоставляя известие об этой реформе 4 Цар глав ХХII-ХXIII и 2 Пар гл. XXXIV-ХXXV, в новое время обыкновенно делят царствование Иосии на три, различные по характеру периода: первые одиннадцать лет его царствования образуют первый, дореформенный период, затем с 12-го года до 18-го (когда была найдена в храме первосвященником Хелкиею книга закона, 4 Цар XXII:8 сл. ; 2 Пар ХXXIV:15 и д. ) следует период реформаторской деятельности царя Иосии в направлении уничтожения всех видов идолослужения и восстановления во всей чистоте богопочтения и богослужения Иеговы, наконец, с 19 года по 31-й год послереформенный. К какому из этих периодов следует отнести произнесение пророческих речей Софонии? За отсутствием всяких прямых внешних свидетельств о деятельности пророка Софонии, при решении этого вопроса приходится руководиться внутренними данными самой книги, а также некоторыми сопоставлениями и аналогиями из книги пророка Иеремии, выступившего на свое пророческое служение, как известно (Иер I:2; XXV:3) в 13-й год царствования Иосии, следовательно, несомненно бывшего - более или менее продолжительное время - современником пророка Софонии. Но указания книги о внутреннем состоянии Иудейского народа, а также о внешних отношениях его к другим народам имеют настолько общий характер, что не позволяют установить точные даты и не исключают возможности разных мнений о времени произнесения пророческих речей Софонии. Так, одни исследователи и толкователи книги пророка Софонии относят время произнесения содержащихся в ней речей к первому, предшествовавшему реформе культа, периоду царствования Иосии (Эвальд, Геферник, Штаде и др., из русских - Тюрнин, Нарциссов). Основаниями для сего выставляются следующие данные о внутреннем состоянии Иудейского царства, заимствуемые из самой книги: 1) в стране господствуют - культ Ваала с особенными жрецами, кемарим, поклонение и служение светилам небесным и культ Молоха (I:4-9), 2) главное значение в жизни народной принадлежит аристократии светской и духовной, которая, однако, злоупотребляет своим значением и лишь развращает народ (III:2-4); 3) со-вне государство пользуется миром, в руках правящих лиц и торговых людей скопились значительная богатства (I:13, 18), но материальное довольство создало в них полное равнодушие к учению и угрозам пророков, совершенное нравственное безразличие, и единственным средством уничтожить нечестие является совершенное истребление беззаконных (I:3, 12; III:11). Все эти черты, говорят, указывают на то время, когда со стороны государственной власти, по малолетству Иосии, еще не предпринималось мер, для искоренения идолопоклонства в стране, и религиозная жизнь народа оставалась в состоянии, унаследованном от двух предыдущих нечестивых царствований. Черты эти, взятые из содержания самой книги, действительно были присущи жизни народа, к которому были обращены пророческие речи Софонии, но они не составляли исключительной принадлежности только первого периода царствования, напротив, все они и во всей совокупности имели место и во время реформы Иосии и после нее, как особенно наглядно открывается это из снесения пророческих речей Софонии с грозными речами пророка Иеремии, гл. XI-XVII, произнесенными уже после реформы Иосии, притом еще при жизни его самого. Мнение о раннейшем происхождении пророчества Софонии могло бы получить большую силу и устойчивость лишь в том случае, если бы было вероятно предположение многих историков древности и ученых исследователей книги пророка Софонии (Дункер, Нибур, Шрадер, Масперо, Штаде и др. ), будто в последней, именно в пророчестве о близости грозного дня Господня, дня гнева и скорби, дня трубы и бранного крика, гл. I, ст. 14-16, можно видеть предуказание на поколебавшее во второй половине VII века до Р. Х. всю переднюю Азию нашествие скифов. Главным и пожалуй даже единственным источником исторических сведений об этом событии является известие Геродота, по которому скифы вторглись в Мидию в то время, когда Киаксар Мидийский начал было осаждать Ниневию, заставили его снять эту осаду, разбили его и владычествовали в Азии 28 лет; пытались проникнуть в Египет, но фараон Псамметих успел откупиться от них уплатою контрибуции, и они на обратном пути ограбили храм Афродиты-Астарты в филистимском городе Аскалоне; наконец, были изгнаны тем же Киаксаром (Herod., Histor. I, 103-106; I, 73; IV, 1). Но прежде всего надо знать, что историки не согласны в определении точной хронологии нашествия скифов, и можно лишь с большей или меньшей вероятностью относить его ко времени иудейского царя Иосии (т. е. вообще после 640 г. до Р. Х. ). Главное же - это то, что нашествие скифов, так памятное другим народам Передней Азии, по всей видимости, едва в малой степени коснулось Иудеи и Иудейского народа (скифы, быть может, лишь прошли по части Иудеи, захватив только добычу, подобно тому как сделали они в земле Филистимской), а потому и не нашло сколько-нибудь сильного и даже вообще прямого отклика в речах современных этому событию пророков народа Божия - Софонии и Иеремии. В изображении у пророка Иеремии врагов, которые должны явиться исполнителями суда Божия над Иудеями (Иер IV:6-7; V:15-17, VI:1-3, 21-23) нет ни одной такой черты, которой нельзя бы было полностью отнести к Вавилонянам (Иер XXV:9-11); ясных же указаний на скифов мы у него на находим. Подобное же надо сказать и о пророке Софонии и его книге. Нет никакой необходимости усматривать в изображении I:14-16 страшного дня Иеговы непременно бедствия нашествия скифов (нашествие это для Иудеи, как сказано уже, не имело, вероятно, существенного значения). Скорее нашествие скифов и господство их над разными народами Азии могло лишь дать повод прор. Софонии к изображению суда Божия над народом Иудейским, закосневшим в своей испорченности и сделавшимся слепым и глухим к великим знамениям времени (II:1-2; III:1-2, 5-7); между тем пророк усматривал в напряженной вражде и борьбе разных народов друг с другом лишь начало кровавой борьбы за преобладание в мире, которая имела потрясти все почти государства того времени (II:4-11) и привести Иудею к полной гибели (I:2-3; III:8). Скифское нашествие, таким образом, могло лишь давать повод к изображаемой пророком страшной перспективе, ожидающей Иудеев. Косвенный намек на это опустошительное для многих азиатских народов нашествие скифов не без основания усматривают в словах прор. Софонии гл. III, ст. 6-7, а также в первой половине стиха 18-го гл. I. В последнем месте можно предположительно видеть напряженное указание на особенно отличавшее завоевательные походы скифов корыстолюбие этих хищников.
По мнению других исследователей (Кёллна, Гитцига, Штрауса), происхождение пророчества Софонии современно самой реформаторской деятельности царя Иосии. Но как ни вероятно само по себе фактическое участие пророка Софонии вместе с другими современными ему пророками (см. 4 Цар XXIII:2) в обновлении завета и последующем очищении храма, Иерусалима и страны от принадлежностей идолослужения, прямого указания на религиозно богослужебные реформы царя Иосии в книге прор. не имеется, а потому мысль поставить содержание книги в временную и причинную связь с событием и подробностями реформы царя Иосии должна быть оставлена.
Остается, таким образом, отнести речи пророка Софонии к третьему и последнему периоду жизни и царствования Иосии, т. е. после 18-го года его правления, что и делают некоторые исследователи (Делич, Клейнерт, Филиппсон и др. ). Вся ситуация книги - изображение грехов народа против веры и нравственности, а также ожидающих его кар - является аналогичною пророческим речам Иеремии, произнесенным несомненно времени после уже реформы Иосии. Говорить о предстоящем истреблении "остатков Ваала" (I:4) можно было лишь после того, как Иосия по достижению совершеннолетия положил почин религиозной реформе, особенно же после обретения книги закона (в 18-й год) с новою ревностью принялся за истребление остатков идолослужения в своей стране. Равным образом, об официальном употреблении в стране закона, хотя и нарушаемого священниками (III:4), не могло быть и речи до открытия "книги закона". И пророк Иеремия говорит как об идолослужении (VII:17, 18) рядом с официальным господством истинного богопочитания и законничества (VI:19-30), о ложной клятве именем Иеговы рядом с клятвою идолами (V:2; VII:9; XII:6; ср. Соф I:5), о злонамеренном преступлении закона (VIII:8-9), о развращении всех классов народа - царской семьи, князей, пророков и священников (II:8, 26 сн. Соф I:4, 8-9; III:4). Посему оба пророка признают единственно возможным исходом для современного им народа - всеобщую гибель, грозную кару Божию, воспламенение всепоедающего пламени гнева Божия (Соф I:18 см. Иер VII:20), имеющего истребить с лица Палестины людей и все живущее (Соф I:2-3 см. Иер IV:25; IX:9; XII:4), и, таким образом, как бы повторяют и развивают суть грозного пророчества Олданы по поводу обретения книги закона и ее клятв (4 Цар XXII:16 сл. 2 Пар ХХIV:24). Наконец, и то обстоятельство, что пророк Софония, примыкая к известному пророчеству Наума (см. особенно Наум I:14; II:2; III:15), предвозвещает скорую гибель Ниневии и всей Ассирии (Соф II:13-15), что, по принятому теперь в науке счислению, произошло в 606 году до Р. Х. более благоприятствует сравнительно более позднему, чем более раннему, написанию книги.
Согласно надписанию книги, в подлинности которого сомневаться нет никакого основания, прежние исследователи признавали ее произведением одного священного писателя, жившего лет за 25 до Вавилонского плена. Но с половины XIX столетия, когда так называемая высшая критика библейских писаний поставила вопрос о происхождении и составе каждого из них, стали раздаваться возражения против признания единства и цельности книги пророка Софонии. В настоящее время некоторые библейские критики (Штаде, Швалли, Будде) утверждают, что только первая глава бесспорно принадлежит прор. Софонии, имя которого стоит в надписании, во второй же и третьей главах критиками указываются и отдельные стихи и целые отделы, будто бы, послепленного происхождения. Сюда относятся критиками все те места, которые по тону и направлению не согласуются - по их мнению, с содержанием первой главы, именно имеют не грозно обличительный в отношении иудеев характер, а напротив имеют целью защитить народ иудейский от других народов, - таков отдел гл. II, ст. 4-10, содержащий в себе предвещание кары соседним с иудеями народам; или же в содержании своем заключают указание на обстоятельства времени Вавилонского плена или даже периода послепленного, каковы: гл. III, ст. 9-10 (сн. II:11), выражающие идею обращения язычников к Иегове, и гл. III, ст. 14-20, заключающие торжественное пророчество о будущем обновлении и прославлении Сиона после времен уничижения. Но и допленные пророчества заключают в себе не одни обличения и угрозы неверному и преступному народу Иудейскому, но и утешительные пророчества о спасении и прославлении благочестивого остатка (Ам V:15; Иоил II:32; Ис XXXVII:32; Мих V:6). Равным образом, условия, благоприятствовавшие распространению истинного Боговедения между язычниками, существовали еще задолго до Вавилонского плена, и библейская история знает не только многих отдельных случаев обращения язычников к вере Иеговы: Раавы (Нав II:10-22), Руфи, Неемана Сирианина (4 Цар V) но и целых масс язычников, как гаваонитяне (Нав IX). Особенно же благоприятные условия для этого обращения язычников к вере Иеговы открылись со времени падения северного десятиколенного царства Еврейского, когда переселенные на место израильтян ассирийцы стали усвоять начала религии Иеговы, хотя на первых порах это Богопочтение их могло быть только очень несовершенным (4 Цар XVII:24 сл. ). Еще менее, конечно, непонятного и странного заключается в выражении пророка, что Иегова возвратит плен Иудеев (II:7; III:20), которое, по мнению критиков, указывает на то, что иудеи во время написания этих отделов были уже в плену. В действительности, мысль о необходимости, неизбежности пленения избранного народа в случае неисполнения ими заповедей Божиих, а также об освобождении его в случае покаяния для исправления - мысль очень древняя, выраженная еще Моисеем (Втор XXX:3) и не раз повторенная пророками, жившими бесспорно до плена (напр. Ос VI:11). Тем более, конечно, понятна речь об этом в устах пророка, жившего и пророчествовавшего за какие-нибудь 30 лет до самого пленения Вавилонского.
В соответствии или соотношении с обстоятельствами жизни избранного народа, а частью и соседних ему народов, стоят и содержание и форма пророческой проповеди, пророческих речей Софонии. Именно ввиду печального до безнадежности религиозно-нравственного состояния народа Божия в данное время, вовсе не подававшего надежд на исправление, а с другой стороны ввиду тяжких и грозных событий современной внешней истории, преобладающий тон речей пророка Софонии - эсхатологический, а главный и центральный предмет их - карательный и очистительный суд над Израилем, а затем над другими народами и над всем миром вообще. Но этот грозный суд Божий не имеет цели в самом себе, напротив, является только средством и путем действий Божиих к цели общего, универсального спасения. Начатками этого спасения явятся "смиренные земли, исполняющие законы" Иеговы (II:3), не делающие неправды "остатки Израиля" (III:13), которые и составят новую теократическую общину. Религиозно-нравственные основания жизни этой будущей общины будут прямо противоположны жизни современной пророку иудейской общины (III:11-13), а, вследствие этого, совершенно изменятся отношения Иеговы к народу: вместо грозного Судии, как теперь, Он будет для Своих избранников Царем, Покровителем, Защитником, и отношения Его к новой общине будут так же любвеобильны, как отношения жениха к невесте (ст. 14-17), а конечным результатом этого будет честь, мир и слава обновленной теократической общины (ст. 18-20). А затем пророку предносится еще более возвышенные и широкие перспективы: в спасении примут участие и другие народы, ложные боги которых будут истреблены (II:11), а они сами обратятся к чистому, искреннему и единодушному призванию Иеговы (III:9-10). Ввиду того, что все отмеченные главные пункты содержания пророчества Софонии имеют для себя параллели или аналогии у более древних пророков, возникает вопрос об отношении книги пророка Софонии к пророчествам раннейших его пророков и, вообще, о положении и значении первой в ряду других пророческих писаний. По этому вопросу в западной библейской науке высказано два довольно распространенных там взгляда. Во-первых, по почину одного из древних исследователей книги - Мартина Буцера (Comment, in Tzephanjam. Argentor. 1528), ее часто называют кратким изложением, удачным сокращением всех пророческих речей (breve compendium, elegans epitome). Во-вторых, Делич и другие разделяют пророческие писания на два ряда - Исайи и Иеремии, и пророчество Софонии ставят во главе тех, которые стоят под определяющим влиянием пророка Иеремии. Но следует заметить, что с православно-церковной точки зрения, мысль о литературной зависимости пророков и, вообще, священных писателей друг от друга не вполне удобоприемлема. Кроме того, более глубокое изучение писаний пророческих при свете данных внешней истории, а особенно при освещении истории последовательного хода Откровения показывает, что наблюдаемое иногда сходство мыслей и выражений у разных пророков объясняется не прямым заимствованием, а близостью или сходством событий времени, а так же внутренним средством возвещаемых ими идей религиозного и нравственного миропорядка. Наконец, в изложении своих пророческих речей каждый пророк в известной степени проявлял и личные особенности своего духа, налагал на свои книги печать личности. Принимая во внимание все эти бесспорные черты речей пророческих, мы не можем в полной мере и без оговорок принять оба приведенные суждения западных ученых о книге пророка Софонии. В самом деле, его пророческие речи нельзя назвать обобщением содержания предшествовавших ему пророков уже потому, что отнюдь не все черты будущего Мессианского царства нашли раскрытие или даже упоминание у Софонии: так, напр., отсутствует учение о Личном Устроителе будущего царства - Божественной Отрасли дома Давидова, о чем говорят предыдущее пророки (Ос III:3; Мих V:2; Ис ХI:1 сл. ) и последующие (Иер XXIII:5; XXXIII, 14-17; Иез ХXXIV:23-25; Зах III:3) - хотя в возвышенном изображении пророком, III:14-15, грядущей радости и торжества Сиона нельзя не видеть предизображения будущего торжественного входа Господа Иисуса Христа в Иерусалим (см. Мф XXI:5; Ин XII:15), почему отдел III:14-19, в Православной Церкви назначен для чтения в качестве паримии в праздник Входа Господня в Иерусалим. Равным образом, существенные пункты содержания книги пророка Софонии - суд и спасение являются у него выраженными с особенным оттенком, отличающими его от других пророков (Наума, Авдии, Исаии, Аввакума, Иоиля): "день Иеговы" у него не есть только день гнева и суда (как у Иоиля, Наума), но вместе и начало возрождения, и притом не одного избранного народа, как у пророка Иоиля (гл. III), но и всего человечества. Эта универсальная идея суда и спасения является у пророка Софонии в столь своеобразном раскрытии, которое не позволяет говорить о какой-либо его несамостоятельности или зависимости от пророка Иеремии или от другого пророка. Но, конечно, соприкосновения мыслей и выражений пророка с учением и языком других пророков существуют, и опустить их из виду при изъяснении книги не следует.
По содержанию своему книга пророка Софонии, как видно уже из ранее сказанного, может быть подразделена на три части, в общем совпадающие с нынешним делением книги на три главы. Глава первая изображает ожидающий Иудею суд Божий за идолослужение и нечестие ее жителей. Глава вторая предвещает погибель других, языческих царств. Глава третья - после повторного изображения наказания Иудеи и других народов (ст. 1-8), дает величественное изображение грядущей новой формы жизни - спасения иудеев и язычников. Для истолкования, равно как и вообще для изучения, книги пророка Софонии могут служить: 1) переведенные на русский язык толкования - св. Кирилла Александрийского, блаженного Феодорита, блаженного Иеронима; 2) исагогико-зкзегетические труды западных учёных: P. Kleinert'a в Bibelwerk Lange 1868, L Philippson'a в его D. Israelitische Bibel. II, 1858 H. Ewald'a, Die Propheten d. Alten Bundes. 1840, I, T. Strauss, VaticiniaZephaniae 1843. Keil, Bibl. Commentar ub. d. 12 Klein. Propheten 1873. K. Marti, Dodekapropheton 1904 и др. 3) в русской библиологической литературе - Иринея архиеп. Псковского, толкование на дванадесять пророков. СПБ. 1807, ч. V, Палладия еп. Сарапульского, толкование на св. пророков. 1876, в. V, Историко-экзегетическое исследование "Книга пророка Софонии" И. Тюрнина. Сергиев Посад. 1897 и по поводу этой книги - проф. О. Г. Елеонского, к вопросу о книге пророка Софонии. Христ. Чтен. 1898, II. Почтенным трудом г. Тюрнина мы немало пользуемся при составлении введения и толкования на книгу прор. Софонии. Ср. также у Д. А. Нарциссова. Руководство к изучению пророческих книг Ветхого Завета. Полтава. 1904, с. 208-214.