<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>

Прп. Нил Синайский. Творения

Глава 19. Да будут соблюдаемы не уста только, но и сердце, ибо, когда ум в бездействии, тогда и душевное око омрачается оком угодливости. Да будет ум твой слеп для срамного (таковых слепцов умудряет Бог), острозрителен же для хорошего, чтобы слепотствовать для худого. Разумей же, что два отдельные рода блуда бывают совокуплены вместе, блуд телесный и блуд духовный. Когда блудный помысел соединяется с духом твоим, тогда душа твоя сродняется с обольстительным в ней отпечатлением.

Демон принимает на себя лицо женское, чтобы привлечь душу к соединению с ним. Бесплотный демон принимает на себя облик образа, чтобы непотребным помыслом ввести в блуд душу. Поэтому не увлекайся не имеющим существенности призраком, чтобы не сделать чего-либо подобного и плотию. Обольщены были духом блуда все таковые, не отразившие крестом внутреннего прелюбодеяния духов. Воздержанием от снедей поражай помыслы, чтобы говорили не о блуде, но о голоде. Молитвенное бдение да источает слезы, чтобы иметь тебе помощь в настоящей брани. Во время блудной брани отказывайся от приглашений на пиршества.

И, услуживая пришедшему страннику, его упокой, а себя, укрыв, огради воздержанием от пищи. Сугубая будет тебе награда за оба дела, если каждому из них уделишь деятельность свою ради добродетели. Не ради чрева вкушай пищу с братом, но ради Христа любовию водвори его с собою. Пресыщение пищею питает помыслы, и упившийся напояет сон мечтою. Приятность наслаждения умерла, как скоро пища прошла чрез гортань, но похотливость чрева оживает в этом гробе. Труды суровой жизни кончаются упокоением, а роскошное поведение кончается воспламенением. Кто приводит в увядание цвет плоти, тот ежедневно во плоти помышляет о своей кончине. Расчетливость сердца да соразмеряется с телом, чтобы, когда тело поражено, не страдать и ему самому. Для плоти довольно сокращать естественные требования; телесное твое упражнение да имеет в виду устроение нравов, чтобы научиться трудиться сердцем и вместе трудиться душою.

Глава 20. Отличающиеся в подвижнической жизни бледностию лица да отвергают от себя людскую похвалу прежде, нежели она приходит, когда помысл еще до встречи с людьми влагает в сердце помышление о ней. Когда проведешь много времени, воздерживаясь от вина, елея и излишеств, тогда помыслы, с похвалою высчитывая время, внушают[62] тебе мысль ослабить труды ради тела. Поэтому сим злонамеренным вычислителям говори, напротив, все, что может служить к ниспровержению их умысла. Один из братий, восхваляемый внутренними помыслами за труды свои против демонов, говорил словами псалма: Да возвратятся абие стыдящеся глаголющии ми: благоже, благоже (Пс. 69, 4).

Не терпи в себе помыслов, указывающих тебе на многолетнее пребывание в монашеской жизни, чтобы не прекратили со временем трудов твоих и тебе в пустынном терпении не быть уловлену похвальбою, но в терпении убожества памятовать о себе, что ты раб неключимый (ср.: Мф. 25, 30). Одного терпеливого пустынножителя старца усиливался некто вывести из пустыни по глубокой его старости. Но старец сказал ему: «Перестань принуждать меня, потому что мне, негодному, нет еще позволения возвратиться из заточения». Когда же домогался я дознать от него слово учения, сказал он: «Трудолюбиво домогайся сперва врожденного страха, и тогда внутри себя найдешь опытное слово, которое научает человека вЕдению». Сей же старец, вопрошенный о страхе, ответил так: «Кто имеет попечение о памяти смертной, тот приводится и в страх Суда». По причине страха соделайся ежедневным собеседником Божественных Писаний. Ибо общением с сими помыслами отгонишь[63] беседы.

Кто изучением Божественных Писаний собирает сокровище в сердце, тот легко изгоняет из него помыслы. При ночном чтении на бдениях, слушая Божественные Писания, не будем умерщвлять слуха сном, чтобы не предать душу в плен помыслам, но жалом Писаний будем прободать сердце, чтобы сокрушением попечительности рассечь противоположно соответствующую нерадивость.

Глава 21. Иные для славы, а не ради попечения о душе вступают в дружбу с людьми благоговейными, чтобы себе самим без труда присвоить сие украшение. Но кто воспламенен любовию по причине памятования о Небесном, тот изгоняет из мысли угодливость земному. Свидетельство своей совести не отвергай помыслом презрительным и сладкоречивым в случае падения. Не продолжай беседы с человеком упорным, чтобы, вооружившись страстию против страсти, не понести поражения в добродетели. Не возносись горделивым помыслом, который надмевает противным ветром. Не похвала языку, говорящему бойко, но слава устам, приводимым в движение спокойно! Слушая слово, вопрошай ум свой, и тогда, рассудив, дашь приговор. Не вводи в обман ума своего нерассудительностию слов, чтобы не ринулся стремглав хананейский твой язык.

Да не обольщает тебя многоречивый дух, потому что в нем гнездится хитрая ложь. Кто уязвляется злоречием других и не повергает его диаволу, тот возбуждает против себя толпу своих помыслов и еще более поощряет уготовлять на него стрелы тем самым, что падает душа его, уязвляясь таким злоречием. Когда по делам служения идешь в чужую сторону, не будь готов пользоваться странноприимством всякого, признавая себя недостойным славы, чтобы таким образом избежать помысла злословия, хотя бы и казалось, что говорит он правду[64], потому что нет любви.

Терпя самое великое злословие или тяжкую обиду, не будь злопамятен, но благословляй, ибо кто памятозлобствует на демонов, тот не злопамятен на людей, но с демонами заключает мир, кто памятозлобствует на брата. Негодование и противление – пожар в сердце, а души незлопамятных орошаются духовно. Огненные угли отбрасывают от себя искры – так и злопамятные души извергают лукавые помыслы. Как укус скорпиона производит самую жестокую боль, так и в душе злопамятной заключен самый горький яд.

Глава 22. Памятозлобствуй на духов блуда и тщеславия, сих двух злобных демонов, противных друг другу, ибо один бегает лиц, а другой радуется лицам. И демон непотребства, не терпя теплоты огненного светоношения трудов, быстро нападает на подвижника во время подвига, внезапно осыпая его нечистотами, и, если от обольстительности удовольствий ослабеет он в воздержании, постепенно наступает на него, собеседуя с сердцем его, чтобы оно, воспламенившись пороками, предалось сей беседе, пленилось ею и совершенно отложило ненависть ко греху. Демон же тщеславия, любящий скитаться и снискивать любовь народную, прикровенно предстает душе трудолюбцев, за те самые труды, в которых они упражняются, уловляя им славу. Если кто хочет, с Божиею помощию, преодолеть их, то пусть измождает плоть против блуда и смиряет душу против тщеславия. Ибо таким образом удобно отразим суетную славу одного и благоугодим тем Богу, а также испарим в себе нечистые мечтания другого и соделаем сердце чистым от сластолюбия. Всего опаснее, если сердце погрязло в навыке к удовольствиям; и потребно много трудов, чтобы на сей пажити пороков истребить все до корня. Поэтому не приучай помысла входить в собеседование с удовольствиями, потому что в сонме пороков разжигается огнь (ср.: Пс. 105, 18).

Они, разгорячая тебя, доводят до заключения, что трудно продолжать всесожжение естества, что долговременна жизнь воздержания и продолжительно терпение[65], приводят же на память те срамные мечты, какие представляются тебе в видении ночью, образуя в тебе огненные кумиры прелести, и потом, возжигая сильнейший жар в плоти законом греховным, внутренне внушают, что не в силах ты делать насилие естеству и хотя согрешишь сего дня по нужде, но наутро покаешься по заповеди. Ибо закон человеколюбив, прощает грех кающимся. Они представляют тебе в пример, что некоторые после воздержания пали и снова покаялись, чтобы тем придать вероятность обольстительному своему совету и чтобы, сокрушив[66] душу сим обратным покаянием, храм целомудрия соделать домом блуда. Так сии двуязычные змии насвистывают этот помысл в потрясенной храмине сердца.

Глава 23. А ты, человек воздержания, под предлогом покаяться снова не обольщайся неизвестными надеждами. Ибо многие, пав, немедленно похищены смертию, а другие не в силах были восстать, привычкою к удовольствиям связанные как законом. Почему знаешь ты, человек, будешь ли жив и покаешься ли, что назначаешь себе годы жизни? И, падая здесь, поблажаешь плоти своей, когда надлежит тебе паче предаться памятованию смерти, чтобы в сердце своем живо представлять страшное определение суда и тем угасить распаленное мудрование плоти. Ибо не угасишь иначе страстей, если к плоти своей не примешаешь трудов, сокрушающих страсти. Не угасишь страстей душевных, если не одождишь прежде на сердце плодов любви. Страсти телесные ведут начало свое от естественных потребностей плоти, и против них нужно воздержание. А страсти душевные порождаются от потребностей душевных, и против них потребна любовь. Любовь есть союз бесстрастия, изглаживание же страстей – она приносит долготерпение, охлаждает кипящую раздражительность, внушает смирение, унижает гордыню. Любовь не имеет ничего собственного, кроме Бога, потому что Бог есть любовь. Кто недавно присоединился к светлому собору монахов, тот да отложит помыслы, присвояющие ему добрую славу по родству его, чтобы взыскать ему не похвалы от людей, но ублажения от заповедей. Но да вооружится он смелостию против демонов, внушающих боязнь. Ибо не приясте духа страха паки в боязнь (ср.: Рим. 8, 15).

Да не устрашает он себя духом боязни, да не трепещет ночного шума, производимого демонами, когда они не имеют уже власти и над свиниями. Посему, выходя из келлии поздно вечером, да не приходит он в ужас и да не устремляется бежать назад, как бы от нападающих демонов, но, преклонив колена на том месте, где пришел в боязнь, да сотворит молитву. Ибо демоны не нападут на тебя, хотя и будут устрашать. А когда восстанешь, ободрись сердцем, утешь себя псалмопением, говоря: Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща и беса полуденнаго (Пс. 90, 5 и 6). Ибо, сделав это один раз или и более, скоро отгонишь от себя духа боязни. Будучи не в состоянии вредить самым делом, демоны стращают душу мечтаниями, чтобы их, немощных и бессильных, люди почли мощными и сильными.

Глава 24. Не наряжайся в красные одежды, чтобы еще явственнее не облечься тебе в демона тщеславия. Ибо не лепотою одежд украшаются добродетели, но лепотою души, как золотом, сияют труды. Страхом же Божиим прикройся от казней суда, чтобы по страху огня облечься тебе в неугасимую горячность и скорее умудриться против злохудожественности помыслов, потому что страх – начало премудрости.

Кто на опыте дает видеть заблуждение помыслов, тот познан будет не всеми, а только теми, которые на себе испытали это, потому что путь к вЕдению в этом есть опыт. Причина того и другого есть жизнь деятельная; ею занявшись с большим трудолюбием, и себя узнаем, и помыслы осудим, и Бога познаем. Кто деятельным переселением и познавательным вселением помыслов безыскусственные помыслы умащает искусством, тому надлежит смотреть, чтобы не напоказ для славы величать вЕдение. Если же помысл, возвеличивая их, поступает хищнически, то подвижник да возьмет себе в помощь пришельца[67] Иофора, который великому пророку Моисею из милости дал мудрый совет о суде. Силою помыслов твоих да будут дела, потому что более любомудрия в том, что делается, а не в том, что говорится, равно как первое и труднее последнего; при деятельности слова как бы молниеносны, а когда нет дел, слова не блистают силою дел. Укоризна сединам – слово юное и уста многоречивые, искривляемые смехом. Кто и смущает, и смущается напрасно, тот вне тишины и обуревается без бури.

Глава 25. Не заставляй язык безвременно гоняться за словами, чтобы и самому не потерпеть того же от кого не хочешь. Остерегайся запинать язык ближнего, чтобы и самому избежать диавольского запинания. Остерегайся порицать падение брата твоего, чтобы не лишиться тебе сострадания, как иноплеменнику.

Кто не имеет доброты и любви к брату, тот может ли быть членом христоносной любви? Когда брат придет к тебе во время непрерывного твоего поста, не давай места скуке по причине помыслов, внушающих тебе нарушение безмолвия, прекращение поста. Они делают, чтобы ты, взирая на брата твоего, взирал не как на Самого Бога. Частые надзирания братий называть будем не поводом к смущению, а паче споборничеством. Вверимся их ликостоянию против полчища сопротивника. Так соединившись привязанностию любви, отженем от себя порок, и дела рук вносить будем в сокровищницу страннолюбия. Будем принимать к себе братий, не как милость им оказывая, но как платя должную дань, упросим их принять наше угощение, как показал это Лот (см.: Быт. 19, 1–3).

Иные странным достоинством и странно превозносятся; и, когда зовут к себе странника, вовсе не упрашивают его, но самое слово призыва произносят медленно, с кичливостию; и, если странник отказывается, порицают его как обидчика; потому возгорается от сего великое надмение. Ибо помыслы, избодая душевное око, ослепляют, чтобы мы и наилучшими из заповедей пользовались как можно хуже.

Глава 26. Когда помысел удерживает тебя от того, чтобы приневоливать очень брата к трапезе, тогда издевается он над тобою тем самым, что язык твой не приневоливается силою любви. Тебе помысел внушает, может быть, что брат принадлежит к числу бродящих и что, удовольствовавшись хлебом, уйдет, а ему внушает, что вовсе не нашел у тебя страннолюбия; потому что помысел, на одно и то же дело смотря и так, и иначе, в сердце каждого влагает свое, чтобы в одном пресечь страннолюбие, а в другом произрастить злословие. Авраам, сидя пред кущею, если видел кого из проходящих, принимал его самым делом. Живущим в нечестии предлагал трапезу и, принимая варваров, не обманулся в надежде принять Ангелов. Сладость страннолюбия познали все, которые во время странствия находили у кого прибежище, когда и ласковое слово делает трапезу сладостною для сердца. Поэтому с великим тщанием будем держаться страннолюбия, ради собственной пользы, чтобы принять нам у себя не только Ангелов, но и Бога. Ибо Господь говорит: Понеже сотвористе единому сих братий Моих менших, Мне сотвористе (Мф. 25, 40).

Некто из упражнявшихся в добродетели с наибольшим вЕдением дал такой ответ: «Отзывающиеся в сердце демонские мечтания обыкновенно уничтожаются тщательностию страннолюбия и щедрыми услугами, оказываемыми с усердием, если только каким бы то ни было образом освободился кто от вещественного. Если же делается это со смирением и с сокрушенным сердцем, то еще скорее избавляет от мечтаний страждущего ими, потому что демоны весьма боятся смирения, зная, что Владычная это заповедь».

Некто из благоискуснейших, ведя речь о смирении, пересказал и следующее: «Весьма благоискусный отец ударен был по ланите бесноватым, который был в сильном безумии; и отец, немедленно обернувшись, подставил ему другую ланиту с готовностию принять удар. Бесноватый же, как бы пораженный молниею смирения, вскричав, внезапно отскочил от отца».

Глава 27. Вот слова и святого епископа Епифания. «Случилось, – говорит он, – что у одной верной вдовицы сын имел в себе пытливого беса; припадки продолжались много времени, и никакие пособия не помогали; когда же матерь его от слез пришла в смирение, ее благодарение облегчило страдание. Кресту предав душу свою, молитвами исторгла она демона из отрока. Когда юноша блуждал по окрестным местам, а матерь стала молиться дома, демон, громко произнеся имя ее, метался в муках. Она же, слыша это, не пошла сама на место действия, борение естества связуя смирением, но, привлеченная другими, приведена была насильно, и после этого демон с неистовством усиливался предаться бегству. Посему она, не отступая и в слезах обняв отрока, благодарением и смирением ограждала его от демона, и, когда, горько возрыдав, принесла моление Христу и наложила на сына крестное знамение, демон тотчас оставил отрока». С ненавистию демоны смотрят на тех, которые просиявают подчинением себя отцу, и скрежещут на них зубами, потому что, живя в подчинении, беззаботно сопрягли они с этим и отречение от мира. Им-то, тщательно отыскивая предлоги, готовят демоны огорчения, при встретившейся причине к гневу вкореняют в них негодование, а потом постепенно приводят в воспаление и ненависть к отцу за то, что будто бы он несправедливо наказывает и лицеприятен; делают же это демоны, чтобы, разными способами поколебав душу, похитить ее из отеческих объятий.

Поэтому, кто пребывает в подчинении у отца, тот да предаст себя на обиды и да побеждает их смирением, да управляется долготерпением и не внимает помыслам, ропщущим на суровость и дерзость братий.

Глава 28. Наипаче же внушают демоны, что свобода не может быть сопряжена с тяжким рабством, даже простираются и далее этого, чтобы, подвластного сделав непокорным, удобнее погрузить его в вещественное. И одних стараются этим отлучить от отеческого попечения, а других – иными способами, внутренне повторяя им: «Работай, приобретай, принимай странных, чтобы сотворить себе доброе имя».

Ибо с добрыми семенами всевают по частям и худые плевелы и вначале попускают человеку услаждаться тщеславием, трезвиться в постоянном посте, усердно вставать на молитвы и церковные службы, чтобы мог он заключить из сего, что, оставаясь подвластным, не сделался бы таким: потому что там и обиды, и печали, и смущения, а здесь мир, тишина, радость; там строгость отца, страх, оцепенение, а здесь беззаботность, небоязненность, нестесненность. Так демоны, введя в обман подобными сим помыслами, похищают у человека ум. Внезапно же напав на душу во время чрез меру продолжительного сна, напояют ее страхом, прерывают Божественные службы нерадением и унынием, наводят на мысль, что странноприимство расстраивает человека, употребляют все обаяния порока, чтобы, ввергнув его в уныние, возбудить ненависть и к самой жизни, а таким образом, обнажив от добродетелей, представить на позор Ангелам.

Иногда демоны возвеличивают труды в помыслах, а иногда уничижают их как ни к чему не служащие, чтобы в одном случае внушить высокоумие, а в другом посеять отчаяние. В тех же, которых не могут довести до расслабления, возвеличивают труды, чтобы внушить им высокоумие, а тем, которые не соглашаются предаться высокоумию, твердят одно то, что труды ни к чему не служат, чтобы, приведя их в расслабление, всеять в них отчаяние.

Глава 29. Посему, когда помыслы возвеличивают труды, отринув их с презрением, будем уничижать душу, а также, когда умаляются труды как ни к чему не служащие, сколько есть сил будем возвеличивать Христово милосердие. Ибо, в какой мере более и более удручаешь свое тело, в такой же испытуй свою совесть. Познавай себя самого, ощущая тайные расхищения помыслов, чтобы, оставаясь нечувствительным к тайным их грабительствам, не прийти нам в омрачение от мысли, будто бы добродетели пожинаются одною суровостию жизни.

Некоторые, возмечтав это, как пруги, поколебались в уме, потому что демоны производят призраки, обольщают видениями, а иногда расхищают душу боязнию. Одному из братий, бодрствовавшему ночью, демоны представили страшные мечтания, напечатлевая не на внешнем только оке, но и во внутреннем зрении. Посему ум, боримый заботою о другой наступающей ночи, приходил в опасность подвергнуться расхищению мыслей, и брань постигала душу многие ночи. Но бедствующий усиливался удержать внутри себя вождя мыслей и, предав душу Подателю души[68], укоряя сам себя за действительные свои падения, подвизался в том, чтобы углубляться в себя самого; потом, занимая душу помышлениями об огне на Суде, приводил ее в страх, чтобы, страх поражая страхом, отразить от себя боязнь. Сие и произошло, как сказывал претерпевший эту брань.

Ибо, когда демоны всякими способами устрашали душу, страждущий в молитве взыскивал Бога; те развлекали душу мечтаниями, а он, собрав бремя грехопадений, открывал оное Всеведущему Богу; те снова развлекали молитвенное око, а он, вознаградив сие страхом Суда, уничтожал страх мечтательный и, как один страх преизобиловал пред другим, с Божиею помощию препобеждал он обольщение, потому что душа, смиряемая памятованием грехов и пробуждаемая страхом Суда, извергала из себя демонские страшилища. Все же это: и отогнание демонских страшилищ, и подкрепление падающей души – совершалось благодатию свыше, потому что Господь подкрепляет всех падающих и возводит вся низверженныя (ср.: Пс. 145, 8).

Глава 30. Иногда усиливаемся сотворить чистую молитву, и между тем не можем; а иногда так же не принуждаем себя, и душа пребывает в чистой молитве: и первое происходит от нашей немощи, а последнее от благодати свыше, призывающей нас войти в душевную чистоту, тем же и другим вместе поучающей нас не себе приписывать, если молимся чисто, но признавать Дарующего сие. О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы (Рим. 8, 26). Когда усиливаемся соделать молитву чистою и не можем, но омрачаемся, тогда, омочив ланиты слезами, будем умолять Бога, чтобы рассеял ночь брани и воссиял свет в душе.

Когда живущий вместе с тобою брат отлучится по делам службы, по обычаю молитвенному обновляй о нем память, но не мечтай о нем сверх меры, чтобы демоны, у тебя заимствовав начало к заботливости и поощряя оную, не стали изощрять более и более, живо представляя тебе брата во время псалмопения и лишая в Боге попечения по Богу, чтобы, одним попечением отражая другое, как пленников, отвести нас от наилучшего и от помышления о сказанном: Возверзи на Господа печаль твою (Пс. 54, 23). Ибо демоны знают, что, вследствие излишней заботливости о брате возмутив владычественное в нас, дадут превратное направление самой печали, еще же извлекут у нас и укоризны брату за медленность, будто бы отлучившийся до ревности к делу служения вознерадел о брате, и сие делают, чтобы многозаботливая любовь наша пременилась даже в ненависть.

При заботах наших об отлучившемся демонам обычно делать и то, что в тот самый день, в который, как знают они, прибудет отлучившийся, как в зеркале показывают нам его в сонном видении, чтобы по сбывшемуся сну и при отлучке других заставить нас снова ожидать пророчественных снов, которых должно паче отвращаться и весьма избегать, чтобы демоны не вводили оными в заблуждение душу и в рассуждении чего-либо другого.

Глава 31. Ибо они ничего не знают наперед, но что видят совершившимся, то показывают и представляют в мечтании. Нередко, когда пребывали мы на безмолвии, демоны, увидев идущего к нам брата, наперед указывали его в помыслах; и им не надобно верить, хотя по видимому говорят правду, потому что с самою правдою вносят ложь, чтобы по сему частному случаю и на предлежащих нам путях определять места засад. Как не бывшее в деле золото, вложенное в плавильную печь, делается чище, так и новопоступивший монах, переплавив нравы свои в обители, отличается терпеливостию. Ибо под распоряжением братий оканчивает он обучение свое послушанию и под десницею наказующего уготовляет природу к долготерпению. Поэтому, когда с радостию будет принимать оскорбления и с самоуничижением возлюбит смирение, тогда, став выше противных страстей, начинает потом подвизаться в том, чтобы преуспевать добродетелями по мере более и более даруемых ему благодатию сил. Как опускающиеся в основания земли вырывают там золото, так нисходящие до златоподобного смирения износят из него добродетели. Тогда ум ощутит упокоение, когда, отсекши причины страстей, займется созерцанием, а до отсечения страстей ощущает он и труд, и окаянство свое, с немощию исходя на борьбу с сопротивными.

Глава 32. Отшельничество, когда в нем соблюдается постепенность, охотно принимают старцы, если только переходит кто к этому, усовершившись в добродетелях еще в общежитии. И да испытает таковой себя, может ли он преуспевать в отшельничестве. А если, находя сие невозможным, ослабевает в добродетели, то пусть возвратится в общежитие, чтобы иначе, не имея сил противостать ухищрениям помыслов, не лишиться ему рассудка. Как плачущей вдове утешителями служат сыновья, так падшей душе утешение – труды: они рассевают отчаяние помыслов и посевают веру в покаяние, провозглашают Христово милосердие и оглашают содеянные грехи.

Поэтому должны мы не по обычаю только заниматься трудами, но с разумением благодарения, чтобы душа не оказалась лишенною такового любомудрия. Ибо если в каждом деле уразумеваем Дающего конец трудам, то запечатлеваем дело благодарением. Как у младенца хлеб старается унести молодой пес, так разумение у сердца – лукавый помысел. Поэтому не как младенцы будем смотреть на лукавство противных дел, чтобы не предать им душу на расхищение. Как сверкающий сонм звезд красит небо, так осиявающая истина словес украшает человека. Посему будем носить на языке один образ истины, потому что Господь вселяет единомысленныя в дом (Пс. 67, 7).

Как сильные молнии, промчавшись, предвещают гром, так точная речь, будучи произнесена, предвозвещает веру. Посему будем стараться быть верными истине, чтобы приблизиться нам и к престольному граду добродетелей – любви. Как солнце златозарными лучами улыбается всей земле, так любовь светозарными делами приветствует всякую душу. Если приобретем ее, то угасим страсти и просияем до небес. Всякий труд совершим, как скоро улучим святую любовь, потому что без нее нет пользы ни в чем настоящем, и гнев свирепеет, и нравы грубеют, и к трудам по высокоумию примешивается слава. По смирению души Давид постился со слезами; и мы будем смирять душу постом.

Глава 33. Кто подвизается в самых тяжелых телесных трудах, тот пусть трудится не для похвалы и не превозносится славою. Ибо демоны надмевают душу сими трудами и суровость и подвиг тела усиливают славою, завлекают принять на себя еще большие труды, чтобы человек еще более превозносился, ведут с ним внутреннюю беседу, внушая ему посредством помыслов: «Как такой-то подвизался, не щадя себя, и такой-то приобрел себе великое имя, так что о нем говорят и по смерти его, так и ты взойди на самую высоту подвижничества, чтобы стяжать себе славу и чтобы имя твое соделалось великим и по смерти твоей произносилось с особенною похвалою».

Посредством сих-то, в такой мере обольщенных, помыслов не телесными только трудами ведут с тобою брань, но призывают паче в споборничество, чтобы чрез них коснуться души в чем-либо более опасном, ибо возводят человека до первоседательства, возвышают до права говорить как учителю, чтобы за это молва отдавала ему первенство и в великих трудах, и в вЕдении. Влагают же в него соревнование и зависть к тем, которых преуспеяния прославляются, деятельность достойна удивления, а близко к ней и вЕдение. Иногда же усыпляют в нем разжжение плоти, с хитрым намерением не дают во внутренности места нечистым помыслам, чтобы человек подумал, будто бы дух блуда препобежден суровостию его жизни, сердце его близко к светлости святых и взошел он на самый верх святости.

А в рассуждении яств, от которых воздерживался, и постоянных постов определяют ему годы, после которых вправе он похвалиться, как доблестный, и превозноситься пред братством, как чем-то в сравнении с ним низким; и таким образом заставляют его рассказывать о своих подвигах, в которых будто бы преуспел он собственными только силами, потому что сделал то и то, подвизался и злострадал так и так, нимало не дозволяя выговорить ему при этом: «Впрочем, подвизался не я, а действовавшая во мне помощь». Ибо не позволяют ему исповедать Бога помощником в том, чем заставляют его хвалиться, чтобы так как собственными силами совершил все в своих подвигах, то и похвал в награду всецело требовал себе и чрез это погряз во глубине хулы, несмысленно величаясь, что сам себе был он помощником.

Глава 34. Посему, когда сердце так сильно бывает оглашаемо славою помыслов и не противится этому, тогда оно не вне тайного отупения смысла, а вождь рассудка в опасности прийти в колебание или от снов, принимаемых с верою, или от превращений, совершающихся в бодрственном состоянии, или от видимого в преображении света. Ибо так сатана для обольщения нашего преобразуется в Ангела света, иногда показывает, что подает дарования, чтобы ты пал и поклонился ему, или возвещает, что восхитят тебя, как нового Илию, или обещает сделать святым. Иные, приняв это с верою, уклонились от истины и впали в умоповреждение.

Поэтому ты, молитвенник Святой Троицы, зная, над чем с любовию трудишься, со всяким хранением блюди сердце, чтобы, обращая внимание на одни внешние труды, не быть тебе коварно уловленным в трудах внутренних. Итак, мое слово сказано тебе, чадо, изреченное же мною да блюдет сердце твое. Помни охраняющего тебя Христа; не забывай достопоклоняемой и Единосущной Троицы, во славу Отца и Сына и Святаго Духа ныне и всегда и во веки веков[69]. Аминь.

Примечания:

62 По рукописи читается: προτρέπονται, а не γυμνάζουσιν.

63 Вместо: xo…seij по рукописи читается: xoik…seij.

64 По рукописи читается: κάν λέγειν τάληθη νομίζοι.

65 Сии слова дополнены по рукописи.

66 Вместо: άνακαλέσαντες по рукописи читается: άνακλασαντες.

67 По рукописи читается: τόν νέηλυν Ιωθορ.

68 Вместо: της εύχης по рукописи читается: της ψυχης.

69 Славословие переведено по рукописи.

 Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>