Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterДушеполезные поучения преподобных Оптинских старцев
С
Мне в вас очень не нравятся мелочные расчеты в деньгах; вы так заботливо ведете счет, чтобы и гривенник чей не перешел одной больше другой; когда же вам заниматься душевным спасением и пещися об искоренении страстей, когда главная страсть и корень всех злых сребролюбие господствует над вами? Считая, как бы что мое не перешло за сестру, упустишь время на нужнейшие дела: самоукорение, смирение и болезнь сердца о грехах своих. Все, кроме этого, что не присуще душе нашей, останется здесь, и с нами пойдут туда или добродетели, или страсти, об истреблении коих здесь не пеклись и не очистили достодолжным покаянием. Итак, я не могу вам назначить, которой сколько положить денег на стройку; а если вы есть истинные ученицы Спаса Христа, Господа нашего, то стяжите и обогащайтесь любовью, а оной первый враг, сребролюбие. Если хощете послушать меня, то знайте, что мне то приятнее будет, когда всякая из вас постарается истратить большую часть пред другой, да и во всем надобно так поступать, чтобы низложить злое сребролюбие, которое бывает причиною многих зол: излишнее попечение о расчетах, мысль, в оное углубленная, гнев, злопомнение, оскудение любви и упования на Бога (преп. Макарий, 24, т. 6, с. 50—51).
Матушка Магдалина! Забыл написать тебе еще о деньгах. Не деньги виноваты, а пристрастие к деньгам. Мало ли было царей и князей, которые жили в богатстве. Но так как они не имели пристрастия к богатству, то и оказались в лике святых, о чем свидетельствуют их нетленные мощи. Можно жить и в крайней бедности и в то же время иметь пристрастие или сердечную привязанность к богатству, и чрез это одно душа может погибнуть, если человек при жизни не раскается в этом грехе. Можно и наоборот, иметь деньги и не иметь к ним пристрастия, т. е. есть ли они, нет ли их, человек бывает равнодушен, тогда и деньги не помешают его спасению. Подавать же милостыню нуждающимся следует по силе и возможности. Преподобный Варсануфий Великий говорит: «Если кто не даст нуждающемуся самому ему нужной вещи, тот не согрешит» (преп. Иосиф, 107).
...Где сребролюбие имеет власть над нами, там всякую копейку считаем, чтобы не перешла лишняя, а где самолюбие и гордость, там не хотим ничем быть обязанным друг другу по части интереса, может ли быть тут сохранена дружба? Страсть, все страсть, не та, так другая, а они плохие посредницы в дружбе. Старец Василий в общежитии слово «твое и мое» называет пекул [опека] лукавого, оно не принесет благих плодов любви и мира. Ежели бы твое или ее что и перешло, то для чего иметь о сем расчет? Не только пять, десять, но даже хотя бы и сто рублей перешло чьих, не советую считаться и не думать, что я одолжаю или не хочу одолжаться, все это разрушает любовь. Любовь дороже всех сокровищ в свете. Советую и прошу вас обеих не считаться и не смущаться, когда что-нибудь перейдет; ваше ли оно? И чем вы заслужили это? все Божие даяние, и мы Божий (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 371-372).
Пишешь: «Я не люблю так денег, что у меня никогда долго не держатся; потому и бываю всегда без денег, а после занимаю». Но ведь это бестолковщина, и в этом нужно не оправдываться, а лучше укорять себя и постараться исправиться. Если бы мог человек питаться и одеваться воздухом, тогда бы он справедливо пренебрегал деньгами, которые ему, как кажется, иногда надоедают. А как во время холода и голода нельзя пренебрегать потребною одеждою и пищею, так нельзя пренебрегать теми средствами, чрез которые пища и одежда приобретаются. У святых отцов говорится, что «край бесовския суть», т. е. что крайности происходят от подущения душевных врагов. Безрассудно быть пристрастным к деньгам, и нерассудно пренебрегать ими; то и другое худо и ведет не только к смущению, но и даже ко вреду душевному чрез разные путаницы от неправильного пренебрежения. Деньги сами по себе или, вернее, по цели, назначенной от Бога, вещь весьма полезная. Они заменяют недостаток простоты и любви между людьми. Без денег кто бы расчел людей? Были бы вечные споры и ссоры, и даже драки до убийства, а малыми монетами и даже ничтожными бумажками люди от всего этого избавляются, сами не понимая того. Вред не от денег, а от безрассудной жадности, или скупости, или от злоупотребления, пожалуй, скажем, и от неправильного пренебрежения. Пользуйся употреблением денег правильно, и будешь покойна (преп. Амвросий, 23, ч. 3, с. 100).
Мать N. спрашивает, можно ли у себя держать деньги сестер на хранении. Если бы сохранялся древний строгий порядок общежития, когда живущим выдавалось все потребное, в таком случае было бы это неприличным и можно бы считать недолжным, а в настоящее время, по общей немощи как начальствующих, так и подчиненных, возбранить этого совершенно нельзя. Бывает нужда и необходимая потребность для последних (преп. Амвросий, 23, ч. 3, с. 110).
Скупость происходит от неверия и самолюбия (преп. Амвросий, 23, ч. 1, с. 200).
В купножитии вашем и подвиге на спасительном пути вам должно иметь залог мира и любви; да я и надеюсь, что оный есть у вас, но враг, завидуя сему, тщится воздвигать между вами раздор ничтожными вещами: «не так слово сказала! не так взглянула! не имела ко мне внимания!» и подобным сим возмущает ваше душевное устроение, но вы, нисходя самоукорением во глубину смирения, низвращайте оное, всякая считая себя виновною, когда оскорбилась, и предваряйте друг друга в примирении, низлагая сим вражии козни. Вы имеете много книг духовных, читаете их и знаете, что должно делать. Остерегайтесь же мыслить, что вы лучше других живете, но считайте себя хуже всех (преп. Макарий, 24, т. 4, с. 227—228).
...После случившегося келейного вашего кораблекрушения настала тишина. Слава Богу, не попустившему до конца поругаться врагу над вами. Всему причиною ваше самолюбие, которое колеблет внутреннее ваше море страстей. Ох! нужны, очень нужны смирение и любовь! Как мне вас жаль, что с вами случаются почти ежедневные потрясения, то отвне, то отвнутрь... Я заметил уже выше, что причиною сему ваше самолюбие, по которому враг так сильно на вас и вооружается и низлагает. Храните, говорю, храните келейный мир, оный нужен вам для удобоношения отвне бываемых приражений. Нельзя дивиться тому, откуда оные происходят, это Богу Единому сведуще и Ему попускающу. Случаи же сии, конечно, не без пользы для вас: как бы вы научились терпению, когда бы вас никто не трогал, а все бы вас ублажали? (преп. Макарий, 24, т. 4, с. 78—79).
Пишете о двух монахинях, нарушавших мир обители вашей (о которых я хорошо помню), что они теперь рассорились между собою и даже разошлись, а чрез это в монастыре стало покойнее. Это, с одной стороны, хорошо. И что они живут по разным кельям хорошо. Полезнее им так жить. По крайней мере, теперь не празднословят и людей не злословят и не смущают. Но, с другой стороны, должно и пожалеть о них, живущих теперь в великом немирствии, ибо это явная погибель душ. Кажется, я уже писал вам, чтобы вы о них молились. И теперь напоминаю, продолжайте молиться: «Устрой, Господи, о чадах моих духовных (имена) полезное и спасительное по воле Твоей Святой!» (преп. Иосиф, 67).
«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5, 7). Как же ты можешь надеяться милости, когда сам не творишь оной и взамен еще потчуешь тычками. Сколько бед случилось от одного тычка: 1) оскорбил человека, а писано есть: «Гневаяйся на брата своего всуе человекоубийца есть» (Ср.: Мф.5,22), 2) потащили самого в полицию, 3) ты купишь честь свою деньгами, стыдно, брат, и грех так поступать. Гораздо лучше помириться и сказать «виноват» тому, кого обидел, нежели заводить тяжбу, ибо сказано: «Да не зайдет солнце во гневе вашем!» (Еф.4, 26). Итак, скорее мирись с тем, кого обидел. Гораздо будет лучше, и он сам возьмет просьбу свою назад, и расходу будет меньше, и чести больше, и душе облегчение (преп. Лев, 158).
И для чего ссориться, особливо со мною? Я готов со своей стороны во всем вам уступить и ни в чем вам не мешать, что вы захотите делать доброго. Готов ни слова вам не сказать в укорение вас, готов не обеспокоить вас никаким требованием своим, готов понести всякое от вас презрение, укоризну и оскорбление, какое бы вам захотелось нанести мне, по достоинству моему, готов и слово доброе вам сказать, когда того потребуете для своей души, готов помянуть имя ваше пред Богом и сердцем моим посочувствовать во всех обстоятельствах жизни, готов мирным быть с вами непрестанно и нахожусь в душе моей точно с таким расположением. Вас же к себе мирною сделать, переменить нрав и в доброе устроение привести, хотя и желал бы вседушно, но сделать сего отнюдь не могу. На это потребно Бога и самих вас. В вашей воле к Богу и ближнему быть какою хочется, доброю или злою, простою или лукавою, смиренною или гордою, целомудренною или невоздержанною и бесстудною. Вольно было вам держать на меня непримиримый гнев и пренебречь говение в минувший пост. А я, с моей стороны, старался и слова оскорбительного для вас не сказать и, кажется, не сказал ни одного такого, с намерением раздражить вас, и как был, так и теперь нахожусь в доброжелательном к вам чувствовании. Будьте и вы мирны, хотя не для меня, но для Самого Христа и своей души (преп. Моисей, 328).
...Между вами находится приражение друг к другу, так что вы всегда стараетесь уклоняться одна от другой. Кто из вас более прав или более виноват, этого я не знаю и не мое дело судить, а да судит Сам Господь Сердцеведец и Всеведущий, Иже воздаст комуждо (каждому) по делом его. Но меня устрашает страшное Евангельское слово: «аще не отпущаете человеком согрешения их от сердец ваших, ни Отец Небесный отпустит вам согрешений ваших» (Ср.: Мф.6, 15). Жаль мне вас, весьма жаль. Сожалею и боюсь, как бы вам не лишиться милости Божией за упрямство свое по причине оскорбленного самолюбия за какие-то пустые претензии. Жаль мне и себя, как бы немощному и измождалому не протрудиться даром по той же причине, то есть, если не захотите истинно смириться и искренно примириться. О сем прошу каждую из вас и умоляю о Господе преискренно и усердно. Пощадите себя и меня, да не раскаиваемся после все тщетно и невозвратно. Поэтому кто не пощадит себя, ради самолюбивых безрассудных претензий, тот виноват будет не только пред Богом и людьми, но и сам перед собою, когда раскаяние будет неуместно (преп. Амвросий, 23, ч. 2, с. 119).
...Те, которые на нас негодуют, они нас научают любомудрствовать в испытании себя: точно ли мы христиане? любим ли врагов наших? и познанию в сем нашей немощи (преп. Макарий, 24, т. 6, с. 184).
Пишете, что поссорились с младшим священником из-за старинных икон, отданных ему без вашего благословения одною сестрой. Не следовало бы ссориться, а должно бы вам с спокойным духом объяснить ему, что сестра поступила вопреки монастырскому порядку самочинно, что в обители сестры ничего не должны делать без благословения настоятельницы. И после сего, можно бы с тем же спокойным духом попросить его возвратить иконы вам. Но если бы он стал упорствовать, то оставить на его совесть и не заводить ссор. А то, поссорившись, после просите у него извинения. Он же, хотя и не совсем прав, будет считать себя правым, а вас обвинять (преп. Иосиф, 76).
Напрасно ты болезнуешь, что не имеешь пред собою старца, которому бы ты могла открывать, согласно с учением святых отцов, свои помыслы и деяния. Ищи! Неужели ложен Бог, рекший: «ищите и обрящете»? (Мф.7, 7) (преп. Анатолий, 7, с. 235).
Очень может быть, что и враг мешает вашему откровению, коего он ненавидит в ком бы то ни было, а в начальственном лице тем более ненавистно ему обращение к старцу, чтобы примером самосмышления и самоволия и подначальных держать в плену замкнутости, целого лабиринта и мысленной и желательной деятельности. А пока язва закрыта от взора врача, она неудобоисцелима. Врагу же нашего спасения только и нужна наша проказа душевная, чтобы вернее направлять корабль жизни нашей вместо тихой пристани в пучину потопляющую. Этой пучиной можно назвать самопрельщение и на нем основанные забвение, неведение, и нерадение, и зазрение ближнего (преп. Анатолий, 7, с. 305—306).
...Хоть помысл и гонит тебя поближе жить к старцу, а ты тверди одно: «Я пошла в монастырь не для того, чтобы быть любимицею старца, а чтобы быть возлюбленною Жениха моего Иисуса Христа. Если старец способствует к сему, я и его люблю, а если препятствует отрицаюсь его». Будь же, Д., мирна и разумна. Верую, что пока будешь по силе блюсти себя, Господь всегда будет с тобою. И меня грешного, тебя любящего, порадуешь сим. А потому по силе понуждай себя к монашеской жизни... (преп. Анатолий, 7, с. 80).
…Если бы у тебя и у подобных тебе была капля разума, вы бы и не подумали лезть в сети. Да как же вы доверите свою душу и всю жизнь человеку малоизвестному? Да как же этот новоиспеченный старец возьмет вас? Чему он будет учить вас, когда сам не имеет понятия о старческом пути? Как же вы не рассудите о таком важном деле? Ну, попробуй дать кружева плести кучеру. Он тебе наплетет, что и десять настоящих старцев не расплетут! И все кружевницы голову потеряют! (преп. Анатолий, 7, с. 87).
А переменять руководителя на полдороге опасно. Конечно, перейти к батюшке ровно все равно, но это оттого, что учение наше одно, и Учитель наш был один. Но не все так. Есть пословица: «каждый молодец на свой образец». К батюшке Амвросию всегда можешь писать ничтоже сумняся. А к неизвестным опасайся. Особенно при твоем устроении на полдороге (преп. Анатолий, 7, с. 149).
Спрашивать старцев и по самосмышлению не исполнять их советов грешно, а по немощи не исполнить простительно. А если не исполнить и укорить себя спасительно (преп. Анатолий, 7, с. 155).
...Еще же вашей любви и о сем дополняю, что хотя Михаил и писал к вашей любви, чтобы вам, перейдя в Борисовку, и мнимой моей ученице матушке игуменье Анатолии открывать свои чувства и помыслы, но я вам поясняю, во-первых, по приезде туда прежде помолитесь Премилостивому Господу, дабы вам даровал благопотребное чувство и веру, сорастворенную благорасположенностью к ее святыне, и потом, ежели ощутите в сердце своем к ней любовь и благоговение, тогда самая привлекательность чувств принудит тебя открывать свои чувства... (преп. Лев, 164).
Знаете ли вы, что старцы при жизни своей никогда своей обители не оставляют; неужели же отступятся от нее после кончины? Нет, все будет с ней, как и прежде (преп. Амвросий, 1, ч. 1, с. 143).
Дело не в том, чтобы иметь пред глазами своего учителя! Иуда злочестивый был почти неотлучно пред лицом Самой Вечной Истины, Иисуса, и не воспользовался. Стало быть, недостаточно смотреть в глаза и на уста учителю своему. Ибо апостол Павел не видел перед собою того, что видел Иуда, но это не помешало ему быть верховным из апостолов. Так и ты, вспоминая Павла, не скорби и утешай себя, что Любвеобильный Иисус, Жених наш, не возгнушался, но внял и призвал нас к Себе, хотя и нечистых, но Им любимых. Ибо Он за грешников умер. А потому и мы, грешные, да не отчаемся (преп. Анатолий, 7, с. 235).
...Душа наша есть дух. Следовательно, кто сообщается с другим духовно, тот достойно христианину живет и действует. Ибо наша особенно монашеская жизнь не плотская, но духовная. Вот и Авгарь, царь Эдесский, не видел Господа, а любил Господа, и Им взаимно был любим (преп. Анатолий, 7, с. 236).
Кто, пришедши ко мне, нисколько не хочет дожидаться и лезет вперед всех, у того не может долго держаться в памяти то, что я ему говорю. В другой раз спрашивает и опять забывает. А кто, пришедши для объяснения своих нужд, с терпением и смирением пережидает других и предпочитает их себе, у того каждое слышанное им слово напечатлеется в сердце, и он целую жизнь будет помнить то, о чем ему однажды было сказано (преп. Лев, 12, с. 142).
За старообрядцев можно молиться только домашней молитвой, и только за живых, так как мы надеемся еще, что они обратятся (преп. Никон, 8, с. 312).
Если мы считаем себя идущими по старческому пути и не хотим жить по своей воле и разуму, то и не должны уклоняться от стези и учения святых отцов, которые велят нам смиряться, покоряться, отсекать свою волю, не оправдываться человеческими извинениями, от скорби, и бесчестия, и уничижения не отрекаться, но понуждаться на все сие, хотя бы и противилось тому лукавое и непокорное наше сердце. Твердо должно помнить, что на земле совершенства нет, но все люди, по мере своей, некоторые имеют недостатки, попущаемые Промыслом Божиим к нашему смирению. И так заботящийся о своем спасении должен внимать только своей пользе душевной, идя путем послушания и отсечения своей воли, и должен быть благодарным и располагаться любовью к тем, кто заботится о нас и помогает нашему спасению своими советами, хотя бы и терпкие иногда употреблял средства. Но никак не должен позволять себе судить собственные дела и поступки духовного своего помощника или делать что-либо без ведома его. В противном случае жизнь наша будет беспорядочнее живущих по своей воле и разуму. Труды и скорби понесем, но мзды себя лишим (преп. Амвросий, 23, ч. 2, с. 102).
Ты жалуешься на свое одиночество и желаешь теперь воспользоваться отношением к какой-нибудь старице, чего прежде не хотела понять и оценить, имея близ себя старицу, по благословению покойного о. Макария. Ты, может быть, скажешь в свое оправдание, что она была строга. Но я тебе на это противопоставлю слова святого Лествичника, он говорит: «Кто склонен к гордости и самочинию (или как говорят другие отцы имеет выю не преклоняющуюся и волю не покоряющуюся), тот должен избрать себе наставника строгого и непопустительного». Тебе многократно было говорено: покорись, и получишь пользу душевную. Но ты пребыла непреклонна и даже, наконец, сопротивлялась наставнице, с досаждением и негодованием. Вот теперь поневоле пришлось вкушать от горьких плодов самоверия и непокоривого разумения. Сбывается на нас слово Апостола: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать» (1Кор. 8, 2) и слово опытных: «своя воля и учит и мучит; сперва помучит, а потом чему-нибудь и научит». Ты прежде не хотела покоряться и как должно относиться к дельной и благословенной наставнице, а теперь нужда научила и возбудила в тебе желание относиться хоть к какой-нибудь старице или иметь собеседником дельную сестру. Вещь эта в настоящее время очень мудреная (преп. Амвросий, 23, ч. 2, с. 66—67).
Святой Лествичник пишет: кто преткнулся о камень неверия в своих духовных отцах, тот, без сомнения, пал. Тем горестнее это падение, что ты не только подверглась сама душевредному неверию, но и в этой слепоте отравляла души юных и неопытных неуместными толками и зловредными рассказами. Но сказано в старчестве: пал ли еси, восстань; опять пал ли еси, опять восстань. Подвигнись и ты на благое исправление и не постыдись объяснить свою ошибку пред сестрами, которым внушала злое неверие к матерям. Прочти со вниманием 4-ю Степень «Лествицы» и разъясни сама себе, какие свойства истинных послушников и какие качества послушников прелюбодейчищных, то есть таких, которые не ищут прямой пользы душевной, а чего-то побочного. Понудься смириться, и сознай пред Богом и пред матерями свою вину, и не постыдись это сделать, зная, что повинной головы не секут, не рубят и что, смирившись и покаявшись, мытарь предвосхитил праведность фарисея. В покаянии и смирении ошибки не будет, а без них сомнительно наше спасение (преп. Амвросий, 23, ч.2, с.117).
...Заметьте, какую силу имело тогда старчество. Никто не мог, даже патриарх, снять с Иоанна Дамаскина эти послушания. Только тогда снял старец с Иоанна оба послушания, когда это приказала ему Божия Матерь, ибо Она-то уже, конечно, выше всякого старца. Видите, какое уважение все питали к воле старца над учеником, даже высшие духовные и церковные власти не дерзали отменить приказания и запрещения старца... (Преп. Варсонофий, 5, 113-114, от 10.05.1909).
Веруйте, что на пользу говорю вам то, что исполняете за послушание. По вере вашей и я говорю то, что для вас потребно. Вот, приходят ко мне с верой, и я сам удивляюсь, откуда что берется, вспоминаю прочитанное и слышанное и говорю на пользу по вере вопрошающих. А бывает так, что приходят просто из любопытства или вообще, когда не имеют цели для пользы душевной, и тогда я положительно ничего не могу сказать, говорю: «Молись!» и больше ничего (преп. Варсонофий, 5, с. 44, от 24.03.1908).
Нам, т. е. стоящим на таком посту, несущим такое послушание, нельзя отдыхать. Сегодня я очень плохо чувствовал себя, и думаю: «Надо отдохнуть, лягу». «Брат Никита, говорю я [преподобный Варсонофий], сегодня не будем отпирать женскую половину, в первый раз за три года. А я лягу, до трех часов не будите меня!» Лег, а помысл говорит: «А может быть, там пришла какая-нибудь раба Христова, со скорбью или другой какой насущной нуждой своей как же так? Надо отпереть...» Позвал брата Никиту, сказал, чтобы он отпер, а сам встал, вскоре вся слабость прошла. А там, действительно, пришли которых надо было принять, и вот Господь подкрепляет в таких случаях (преп. Варсонофий, 5, с. 108—109, от 01.03.1909).
Пока найдешь это [духовное] отношение, руководись заповедями Евангельскими, на них опираясь, смотри что делается внутри тебя... (преп. Амвросий, 23, ч. 2, с. 67).
...Это первое дело [беса] поселить в послушнике недоверие к старцу, разделить их. Вот какие мысли! Это его дело! А к кому же, как не к старцу, поселить недоверие? Да он может даже представить старца блуд творящим. Поэтому Авва Дорофей и говорит: «Не верь тому, если даже увидишь старца блуд творящим». ...А что я не нравлюсь диаволу, то это я знаю, и не от одного вас, особенно же оттуда, с женского крыльца... Придет там какая-либо женщина, подойдет к самому крыльцу и уйдет обратно под действием подобных мыслей, как то: что о. Варсонофий болен, ему некогда, вероятно, народу много, да и нашла к кому идти, и т. п., а потом оказывается, что это чистая душа, я сказал бы если кого можно назвать чистым. Так и уйдет, дойдет монастыря, а там новая мысль: зачем ушла? Подумает, подумает, да и решит завтра прийти. На следующий день начнет собираться ко мне, а ей мысли: куда? зачем? Он не придет, и т. п. Все-таки решит идти. Подходит к крыльцу, а ее словно силой какой отталкивает от него. Наконец, пересилит себя, войдет на крыльцо: входит и видит народ. «Не уйти ли? Народу много, да одни бабы, стану я сидеть с ними!». У нее все-таки хватит мужества остаться. Сидит вся в огне и все думает: не уйти ли? Наконец, выхожу я и говорю ей, сам не знаю почему: «А теперь пойдемте ко мне». Она поражена: «Батюшка, вы прозорливый?» Да нисколько, я, конечно, и не знал об этой борьбе, а просто мне возвестилось, что нужно ее позвать, я и позвал. Потом начинается исповедь, и открываются ее грехи, все равно что змеи, сидящие в воде под камнями, они не выползают оттуда, а кусают, кто подойдет. Так и она свои грехи, сидящие у нее в глубине сердечной, не исповедовала никогда или из-за стыда, или страха. Мне возвещается так, что невольно я называю ее грехи, и она кается в них. «Я была у монастырского духовного отца Саввы и не сказала, духу не хватило, и вам бы не сказала, если бы вы сами мне не назвали их». А вовсе их не знал я, мне просто было откровение сказать, я и сказал... (преп. Варсонофий, 5, с. 22-23, от 06.02.1908).
Догорает теперь старчество. Везде уже нет старчества, у нас в Оптиной догорают огарочки. Враг ни на что так не восстает, как на старческое окормление: им разрушаются все его сети. Везде он старался его погасить, и погасил! Есть монахи исправно живущие, но об откровении помыслов, о старчестве они ничего не знают. Поэтому без старчества во многих монастырях осталась только одна форма монашеского жития, одна внешность (преп. Варсонофий, 5, с. 31, от 23. 02.1908).
Враг ненавидит старчество, ненавидит место откровения помыслов, самый голос, которым это говорится». «Да, батюшка, говорит [послушник], когда хочу только записывать то, что вам сказать, мне уже становится легче, я это замечал». «Да, вы еще пишете, а он уже бежит» (преп. Варсонофий, 5, с. 31, от 23.02.1908).
За советом надо обращаться к одному кому-нибудь. То, что я сейчас говорю, чрезвычайно важно, и блаженные те, кто это знает. Бывает так, что придет кто-нибудь в Оптину, например, посоветуется с одним, потом с другим, иногда у трех-четырех побывает. Каждый советует по-своему, и у вопрошающего получается смущение: он не знает, как поступить, чьему совету последовать. А нужно было спросить у того, к кому он первому пришел, и что тот посоветует, принять во внимание, считая это за волю Божию (преп. Варсонофий, 5, с. 110, от 14.03.1909).
А вы отвечайте на это помыслу [осуждения и ропота на старца]: «Это не мое дело, за это старец и отвечает, а не я». В святоотеческом писании говорится, что старец иногда сам не знает, что и для чего он делает. Часто только через год или два становится ясным, почему сделал такое-то дело старец. Господь внушает старцу делать и выставляет некоторую причину, но не главную, которая сама собой выйдет наружу, когда дело будет сделано... (преп. Варсонофий, 5, с. 116, от 12.06.1909).
Это зависть врага, желающего поселить между ними раздор [если послушник говорит, что чувствует в себе раздражение на батюшку, на его поступки], но ему Господь не попустит сделать это. Бороться против этого надо молитвой. Когда почувствуешь раздражение, то надо сразу обращаться к Богу: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного и помоги мне молитв ради старца моего батюшки Варсонофия» (преп. Варсонофий, 5, с. 161, от 22.06.1910).
Враг ненавидит, когда один относится к другому с искренними чувствами и любовью о Христе. Он всегда старается посеять вражду и разъединение, как ненавистник добра. Вот и я говорю вам, что враг не оставит этих наших отношений, искренних и прямых, как отца к сыну. Ведь он нередко разъединял святых. Но я говорю, если между нами будет сохраняться откровенность, простота и искренность, то ничего не сможет он сделать, ибо нашей друг ко другу откровенностью будет разрушаться всякая его злоба (преп. Варсонофий, 5, с. 139, от 29.12.1909).
[Ученик сказал батюшке], что иногда как бы осуждаешь его слова и рассказы, по видимому совершенно не относящиеся до монашества. Батюшка отвечал, указывая на батюшку Льва: «Ему тоже задал его ученик такой же вопрос. «Чадо, мы часто не понимаем, что говорят простые люди, т.е. с какою целью и намерением; тем более мы не можем понимать того, что говорят старцы», так ответил отец Лев. Так и я говорю вам. Кроме того, из житий святых мы видим, что шуточки допускали и святые отцы, например, преподобный Пахомий Великий, преподобный Антоний Великий и проч. Конечно, содержание этих шуточек они брали не из Библии и творений святых отцов, а просто что-нибудь рассказывали. Так и я рассказываю что-либо, а в это время бес, быть может, хотел на вас уныние напустить, а мой рассказ отогнал от вас уныние...» (преп. Варсонофий, 5, с. 144, от 05.02.1910).
Иногда посылаются человеку страдания безвинно для того, чтобы он, по примеру Христа, страдал за других. Сам Спаситель прежде пострадал за людей. Апостолы Его также мучились за Церковь и за людей. Иметь совершенную любовь и значит страдать за ближних (преп. Амвросий, 1, ч. 1, с. 105).
Участь всех хотящих спастись страдать. Поэтому, если страдаем, да радуемся, ибо содевается наше спасение (преп. Никон, 8, с. 371).
Пишешь, что ты во вражеском искушении утвердилась на мысли странствовать. Но утверждение это нетвердо. Странствовать тебе не по силам по твоему слабому здоровью, и по званию твоему оно тебе неприлично и несообразно, и даже неудобно и не исполнимо. И кроме того, странничество духовное не в том состоит, чтобы странствовать по свету, а в том, чтобы, живя на одном месте, проводить странническую жизнь, не имея собственного угла, как Сам Господь свидетельствует о Своем странствии, глаголя: «лисицы имеют норы, и птицы небесные-гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лк. 9, 58) (преп. Амвросий, 23, ч. 3, с. 33).
[Из рассказа г-жи N.] «Странница! любишь Господа? А Он что делал? странствовал. Ну, и ты тоже за Ним странствуй... Такою жизнью вырабатывается смирение будешь равно с уважением относиться ко всем, и высшим и низшим». На замечание, что при странствии очень трудно держать пост, ведь не везде готовят постное, и это стесняет хозяев, старец сказал: «Попроси, чтоб тебе сварили кашицы, и довольно, а если не захотят, то не оставайся там, чтобы не нарушить заповеди Божией» (преп. Амвросий, 1, ч. 2, с. 8).
...Ныне пусть Бога ради потрудится; странствие чувственное оставит и пребывает к странствию от страстей... (преп. Лев, 201).
...Я со своей стороны дружески советую: в строящемся доме, в прихожей отделить небольшой уголок об одном окошечке для странных иноков или инокинь, в коем уголку, может быть, случится когда-нибудь и мне, убогому пришельцу, переночевать, чтобы за странноприятие и упокоение таковых получили вы от Господа Бога воздаяние и благословение (преп. Антоний, 22, с.160).
Священников принимать вам продолжать советуем по-прежнему, но помалу старайся подменьшать, а не умножать, подлинна ежели бы ты была пустынница или бы жила нестяжательно, как долженствует настоящему монаху, но мы живем, как и прочие, просто и в изобилии, то по-простому и поступать должно... (преп. Лев, 148).
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter