Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterА. И. Осипов. Лекции по Основному богословию прочитанные в 4-м классе МДС
Моменты сходства между религией богооткровенной и религиями языческими могут быть объяснены еще и тем, что и в язычестве было всегда зерно истины. Язычество нельзя рассматривать, как явление, ни в каком отношении к истинной вере не находящееся. И в язычестве «совершался положительный религиозный процесс». И это понятно. Хотя языческим народам и предоставлено было «ходить собственными путями» (Деяния святых апостолов 14, 16), однако Бог и им «не переставал свидетельствовать о Себе» (Деяния 14, 17). И в язычестве «люди искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли» (Деяния 17, 27).
Некоторые исследователи считают, что язычество, за исключением отдельных и ограниченных эпох и общественных групп, отличается «напряженной религиозностью, которая волнует и прямо поражает при соприкосновении с ним». В сердцах язычников всегда оставалось «написанным дело законное», «спослушествующей им совести» (Послание к Римлянам 2, 15), возвещавшей им о нравственных обязанностях их к Богу, к себе и ближним. Бог открывал Себя и язычникам, в меру их разумения. Господь от начала рассеял повсюду семена Божественного Логоса. Св. Иустин Философ говорит, что Логос действовал не только «через Сократа, среди эллинов, но и среди варварских народов». «У всех есть семена Истины». Христос есть Слово, Коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы они считались за безбожников, – таковы между эллинами Сократ, Гераклит и им подобные». «Во всяком народе, – говорит св. Иустин, – веруют во Христа и ожидают Его». «Слово было искони, – читаем в послании к Диогнету, – но явилось в последнее время; оказалось древним и всегда снова рождается в сердцах святых». Климент Александрийский, говоря о водительстве Промысла в истории язычников, утверждает, что ангелы пасут народы (срав.: Втор. 32, 8 по перев. XX), почему и язычники не чужды были истины и подготовлялись к ней. Теперь, – говорит Климент, – даровал и грекам их философию, как ступень к «философии во Христе», – она служила для них своего рода Ветхим Заветом. Самому непримиримому из христианских апологетов Тертуллиану принадлежит известное выражение, что душа человека – «по природе (naturaliter) христианка». «Учение христианское, – говорит св. Григорий Богослов, – вместе и древнее, и новое», – выражая этой фразой мысль о том, что и в язычестве теплилась истина, в полноте возвышенная христианством. Слово, по учению св. Афанасия Великого, всем управляет и все объединяет; Оно заботиться о язычниках прежде Своего воплощения; Оно не попускает и язычникам «являться вовсе не причастными ведения о Боге»; даже иудейские закон и пророки были даны не для одних иудеев, а «для всей вселенной служили священным училищем ведения о Боге и внутренней жизни». Евсевий Кесарийский пишет специальное обширное сочинение «Евангельское приготовление», самим названием своим показывающее, что писатель смотрит на прошедшую дохристианскую историю как на приготовление к явлению всеобщей евангельской истины».
Мысль древних христианских писателей о том, что и в язычестве происходил некоторый положительный религиозный процесс, неоднократно высказывалась и после философами и историками религий различных направлений. Так, в начале XIX столетия Шеллинг в своих сочинениях «Философия мифологии» и «Философия откровения», утверждал, что в языческих религиях и их мифологиях должно видеть подлинное откровение, лишь на его низших ступенях. Сходные мысли высказывали наши мыслители Вл. Соловьев, С.Н. Трубецкой, Вяч. Иванов и др. «Христианство подготовлялось не только в иудействе, но и в язычестве», – пишет С.Н. Булгаков.
Повторяя слова Климента Александрийского, профессор Ф.Ф.Зелинский, глубокий знаток античного мира, говорит: «Античная религия – настоящий Ветхий Завет нашего христианства». «Реальный мир, – говорит немецкий ученый Иеремиас, – в который вступило откровение Бога во Христе, не был богооставленным. Водительство Божие, направленное к искуплению, не ограничивалось религиозным развитием внутри Израиля, Бог предоставил людям идти своими путями, но был недалек от каждого из них». Недаром древняя иконография допускала изображения языческих писателей классической древности среди пророков в притворах храмов, даже на подножиях иконостасов; например, в Московских: Успенском и Благовещенском соборах, в Афонском Иверском монастыре, а так же иконописных подлинниках этой чести удостаиваются Орфей, Гомер, Солон, Пифагор, Аристотель, Цицерон, Сенека и др., «иже от части пророчествоваху о вышнем Божестве и о Рождестве Христове от Пречистыя Богородицы... ».
К этому книга Бытия добавляет, что первые люди были научены от Бога всем важнейшим религиозным истинам. Еще на заре человеческой истории всем людям было возвещенно радостное и утешительное обетование о «Семени Жены, Которое сотрет главу змия и победит сатану и его царство» (Бытие 3,15). Об этом блаженном времени, когда люди стояли ближе к Божеству, не редко вспоминало человечество в своих преданиях. В глубь веков, к первоначальной своей истории, люди переносят свою идеализацию жизни, свои воспоминания о временах лучших, о золотом веке на земле. В комментарии истолкователя брахманизма Шанкары к Брахмасутрам есть такое место: «Передают, что иные из древних находились в общении с богами и пророками, сообразно с их выдающимися заслугами, даже видимо вступали в общение с богами и пророками».
Историки религий называют эту отдаленнейшую эпоху истории человечества временем праоткровения. Идея праоткровения признается целым рядом выдающихся современных религиозных мыслителей и историков религий. «Первобытные откровения находят всюду, – говорит Эд. Леруа, – у колыбели человечества; на протяжении веков оно передается всем людям хотя бы в скрытой и потенциальной форме. Мессианские упования, всеобщие ожидание не ограничивалось народом избранным, а существовало в той или иной форме повсюду, почему Обетованный стал чаянием языков».
В 1911 году Вильгельм Шмидт выпускает капитальный труд под названием «Uroffenlarunq ans Anfang der Offenbarung Gotbes» (Праоткровение, как начало Откровения Божия), в котором, на основании множества данных исторических, археологических, филологических и, главным образом этнографических, доказывает наличие праоткровения у народов всех стран и времен. Современный ученный Mainage в своей книге о религии времени палеолита утверждает, что «возможность Божественного Откровения для первобытного человека остается в неприкосновенной силе». По словам другого ученого венского профессора Bethа первобытное Божественное Откровение есть «религия во всех религиях» (die Religion in allen Religionen), и оно «создает религии на протяжении веков».
То, к чему пришла научная мысль наших дней, в свое время проникновенно и сильно выразил митрополит Филарет в следующих словах: «Древнее и ветхозаветное человечество жило именно остатками в своей природе эдемского духовного света первобытной райской жизни, – остатками, впрочем, истощавшимися у грешных людей с продолжением времен. Языческие древнейшие творения, например, Илиада и Одисея Гомерова, или индийские поэты незапамятных времен поражают нас отнюдь не ребячеством, а каким-то духовным величием древнего патриархального человека. Чем ближе был человек к пребыванию своему в Эдеме, тем обильнее и живее были в нем остатки эдемской жизни, в которой он одушевлялся духом из уст Божиих, и первобытного духовного света, в котором так ясно и ощутительно выражались для него во всем творении творческие глаголы... ».
Таким образом, если и можно найти какое-либо сходство между языческими верованиями и догматами богооткровенной религии, (например, в учении о Божестве, в чувстве греховности и потребности примирения с Богом, в наличии жертвенных культов, включительно до идеи Спасителя всех людей), то это сходство вполне может быть объяснено тем, что и в языческих религиях жила искра истины, хранились остатки первобытного Божественного Откровения. «В язычестве, – говорит Булгаков, – усилие человека прорваться до Бога были напряженней и отчаянней, чем в иудействе, где была воздвигнута лестница Иаковля. Недаром обнаружилось в полноту времени, что язычники оказались более готовы для принятия Христа, чем иудеи, ибо больше Его жаждали и ждали: блудный сын уже давно тосковал и томился по родном доме». «Сына Божия, – пишет Ф.Ф. Зелинский, – искала античность во все время своего существования; она находила его поочередно в Геркале, Аполлоне, Александре Великом, Птоломее Спасителе, Августе, но успокоилась лишь тогда когда нашла Его в Иисусе. Его она восприняла всеми фибрами своей жаждущей души...».
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter