Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterИзбранные жития святых, пересказанные преподобным Никодимом Святогорцем (ч.3)
Некий монах по имени Эльпидий, безмолвствуя в своей келье, был борим грехом нерадения и беспечности. А поскольку брань беспечности одолевала его долгое время, он оставил келью и отправился во внутреннюю пустыню, называемую Элосской. По дороге он встретил весьма престарелого отшельника, совершенно нагого, который, завидев Эльпидия, побежал от него. Монах Эльпидий погнался за отшельником и просил его остановиться. Отшельник встал и, по обычаю, сотворил молитву, а потом спросил Эльпидия:
- Кто ты, брат, и как попал сюда?
- Я был борим грехом беспечности и пошел в пустыню, чтобы грех удалился от меня. Хотел я найти какого-нибудь раба Божия, чтобы он умолил о мне Бога. И вот, Господь презрел мои грехи и послал мне твою святыню. Прошу тебя, отче, ради Господа, умоли Бога о мне, грешном, и позволь мне жить с тобой.
Обняв меня и помолившись обо мне Богу, отшельник сказал:
- Жить со мной в пустыне, чадо, невозможно, ибо тебе не дано это от Бога.
- Скажи мне, отче, ради Господа, как ты пришел сюда, в пустыню, сколько лет живешь, и какой дар дал тебе Бог?
- Я пришел сюда почти семьдесят лет назад, потому что я грешник, и желал спастись, и с тех пор, до сего дня, я не видел здесь человеческого лица. Несколько лет назад, по действию ненавистника добра, я превознесся, думая, что достиг великой меры добродетелей, превзойдя всех отцов-пустынников. Однако Божиим Промыслом пришел мне помысел попросить Бога открыть мне, с кем сопричислит Он меня в Царствии Своем, и есть ли кто на земле, подобный мне в добродетели. Я всей душой молился Богу семь дней подряд, а на восьмой день был мне голос, сказавший, что я буду сопричислен Сергию из Александрии, содержателю притона. Услышав это, я очень опечалился и подумал: "Горе тебе, смиренный Пирр. Вот, ты работаешь Богу в таких утеснениях столько лет, а будешь сопричислен к содержателю притона". По своему превозношению я подумал, что этот голос был не от Бога, а от врага, и потому не поверил ему. Я стал молиться Богу еще семь дней, а на восьмой, подобным же образом, услышал голос: "Я причислю тебя Сергию". Тогда я сказал самому себе: "Поскольку Богу угодно сопричислить меня Сергию, то я не умру, пока не увижу, кто такой этот Сергий". Тотчас же я отправился в Александрию и стал искать Сергия, которого нашел сидящим в трактире. Он играл с блудницами и пировал, потому что был над ними начальником. Тогда я сказал ему: "Брат, очень я хочу, чтобы ты оказал мне любовь, и мы поели вместе". Он отвечал: "Как тебе угодно, авва, давай поедим. Садись". Он тут же велел трактирщику принести обычную для них еду, и я был вынужден съесть все это после стольких лет воздержания в пустыне. После обеда мы вдвоем вышли из трактира и я спросил его, есть ли у него дом. Он отвечал, что есть. Тогда я сказал: "Пойдем к тебе домой, потому что я должен тебе кое-что рассказать". Когда мы пришли домой, я сотворил молитву и сказал: "Брат, ради Господа, скажи мне, какое добро ты сделал в своей жизни?". Подивившись вопросу, он ответил: "Человек Божий, ты застал меня в трактире с блудницами, над которыми я хозяин, и все еще хочешь, как ты говоришь, узнать, как я живу? Что доброго я могу сделать?" Поскольку же я еще больше стал просить и заклинать его, рассказав о голосе, бывшем с Неба, то вынудил его поведать о своих добродетелях. Подивившись человеколюбию Божию и глубоко вздохнув от сердца, он начал рассказ: "Помню, как в один из дней, войдя в трактир, я увидел дивной красоты жену, сидевшую за работой: она шила на продажу. Я сильно возжелал ее и попросил жену трактирщика пойти и сказать ей, что хочу с ней переспать. Жена трактирщика мне отвечала: "Не могу я сказать ей об этом, потому что она весьма знатного рода, а в такое положение пришла из-за того, что правитель этого города посадил в темницу ее мужа, который должен был ему сто монет, а двух его детей забрал в рабство. Вот и работает она день и ночь, как раба, чтобы их освободить". Я снова предложил жене трактирщика: "Скажи ей, что если она согласится со мной переспать, то я дам ей сто монет". Жена трактирщика возразила: "Не могу я сказать ей такого, потому что она очень целомудренна и не согласится на грех". Поскольку я продолжал сильно понуждать ее, она все же рассказала о моем предложении. Застонав из глубины сердца, знатная женщина с плачем отвечала жене трактирщика: "Столько лет я работаю день и ночь, чтобы освободить трех любимых, но не могу. Придется согласиться на то, что ты мне предлагаешь, а Человеколюбец Бог да простит мне сей грех, который я совершаю вопреки своей воле, ибо Он знает, что до сих пор я не знала другого мужа". Жена трактирщика подошла ко мне и сказала, что красавица согласилась. Тогда я принес сто монет и отдал ей. Со стоном и плачем она вошла со мной в опочивальню, говоря: "Господи, ты знаешь скорбь мою, прости меня". При этих ее словах я был уязвлен в самое сердце и сказал самому себе: "Если эта несчастная так скорбит об этом грехе, то почему бы мне не возлечь с одной из тех блудниц, над которыми я надзираю, и с блудницей удовлетворить свою похоть, а ее оставить нетронутой, ведь для меня не будет никакой разницы в этом беззаконном деянии". Так я и отпустил ее, она тотчас же пошла к правителю, отдала ему сто монет и освободила мужа и детей.
Услышав этот рассказ от Сергия, я прославил Бога и сказал:
- Брат, истинно по справедливости я сопричислен тебе в Царствии Небесном.
Снова глубоко вздохнув, Сергий ответил:
- Если благому Богу поистине понравилось то, что я сделал, как ты говоришь, и ты, отче, от Бога пришел ко мне, грешнику, узнать, как я живу, то я вспомнил и другое доброе, может быть и лучше этого.
Однажды пришел в наш город один иноверный властитель, распутный и грехолюбивый. Каждый день он брал у меня двух или трех блудниц. Однажды, посетив женский монастырь, он увидел красивых сестер-монахинь. Возжелав их, он приказал воинам окружить обитель и, войдя в нее, пересчитал всех сестер, которых было семьдесят. Передав их мне, он сказал: "Вот, я даю тебе их, делай с ними, что хочешь, но каждый день будешь присылать мне столько девиц, сколько я у тебя попрошу, до тех пор, пока не пересплю со всеми семьюдесятью". Вздохнув из глубины сердца, я подумал: "Горе мне, грешному, сколько лет эти сестры девствуют ради Бога, изнуряя свои тела постами, бдениями и прочими подвигами, чтобы предстать пред Богом чистыми и неоскверненными, а сейчас из-за меня несчастные будут осквернены этим нечестивым правителем и погубят свой подвиг. Да не будет так, чтобы я решился на такое нечестие и предал столько чистых душ на погибель!" Я стал просить Бога просветить меня и указать способ, с помощью которого можно бы было избавить их от такого осквернения. И Человеколюбивый Бог вложил мне добрый помысел: я пошел к блудницам, над которыми надзирал, отдал им многое из того имущества, что у меня было, долго убеждал их надеть монашеские одежды, а затем привел в тот монастырь. Сестры в это время спрятались в другом месте. И так каждый день я посылал жалкому тому правителю тех блудниц, которые были у меня, пока он не переспал с семьюдесятью. Позже развратный тот правитель покинул город, а я привел сестер в монастырь и хотел вывести оттуда блудниц, но те не хотели выходить оттуда, говоря: "Поскольку Бог сподобил и нас надеть эту святую монашескую схиму, да не будет того, чтобы мы снова вернулись к прежней нечистоте". Так те блудницы и остались в монастыре проводить жизнь, угодную Богу, в истинном и совершенном покаянии.
Услышав такой рассказ, я еще больше прославил Бога, и сказал Сергию: "Познал я сейчас, брат, что ты не только равен мне, но выше меня, а потому, прошу тебя, благослови меня в путь". Сергий отвечал: "О чем ты говоришь? Чтобы я благословил тебя уйти? Поскольку ты сказал, что мы будем в Царствии Небесном вместе, то я уже более не разлучусь с тобой на этой земле, но пойду с тобой, во имя Господа моего Иисуса Христа". Попросив меня подождать его один день, он раздал оставшееся имущество нищим и последовал за мной. Прожив со мной три года, он жестоко утеснял себя, работая Господу с великой ревностью, а четыре дня назад скончался о Господе. Думаю я, чадо Эльпидие, что ты пришел сюда по устроению Божию, чтобы я рассказал тебе это. А сейчас ступай в свою келью, а через три дня, прошу тебя, приходи сюда снова, потому что я должен тебе кое-что сказать. Вернувшись к себе в келью, я через три дня вернулся, и обнаружил, что авва Пирр скончался. Как мне было велено, я похоронил его рядом с аввой Сергием, и ушел, прославляя и благословляя Бога, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter