Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterЕвергетин. Том 3 (ч.1)
Глава 1
О том, что нельзя судить о человеке по подозрению и вообще не верить никаким подозрениям.
1. Из жития святого Иоанна Милостивого
Как-то один монах прибыл в Александрию с красивой девушкой. Некоторые клирики Александрийской церкви, увидев их вдвоем и расценив это как большой соблазн для окружающих, отправились с доносом к патриарху. Блаженный Иоанн, поверив им на слово и решив, что они так поступают только по ревности к Богу, велел высечь плетьми монаха и девицу и заключить их в темницу раздельно. Его повеление было исполнено, и тюремные камеры приняли новых узников. В ту же ночь патриарху во сне явился избитый монах, показал окровавленную спину и спросил просто и бесхитростно:
- Неужели тебе нравится это, владыко? Поверь, ты тут ошибся, как нередко бывает с людьми.
Святой Иоанн проснулся и сразу послал за монахом. Узника освободили из-под стражи и привели к нему - после бичевания тот едва держался на ногах. Патриарх посмотрел на него и понял, что именно его он видел во сне. Чтобы убедиться, видел ли он во сне те же самые раны от бичей, велел ему обнажить спину. Монах (это произошло явно промыслительно) стал разматывать полотенце, и так случилось, что открылись его тайные уды - бедняга покраснел от стыда: он оказался скопцом. Кто бы мог подумать, ведь он был так молод! Патриарх сразу же приказал снять доносчиков с должностей и на три года отлучить от церкви, а боголюбивого монаха попросил простить ему грех, совершенный по неведению.
- Только, - сказал святой муж, - не могу одобрить твое поведение. Как ты, монах, так неосторожно ходил по всему городу, сам весьма юн и еще вместе с женщиной. Ты многим подал повод к соблазну.
- Благословен Господь, Владыко, не стану лгать, - ответил смущенный юноша с явным смирением. - Недавно, когда я был в Газе и торопился на поклонение святым Киру и Иоанну, вечером ко мне подошла эта девушка. Она упала мне в ноги и попросила взять ее с собой, сказав, что она еврейка и хочет стать христианкой. Я убоялся осуждения от Господа, повелевшего не презирать ни одного из малых сих (Мф 18,10), и вняв ее просьбам, разрешил ходить со мной. Ободрило меня и то, что я калека, и потому враг не сможет ввергнуть меня в искушение. Когда мы прибыли сюда в храм святых и помолились, я начал ее оглашать. С тех пор так и нахожусь здесь, храню в сердце простоту, живу подаянием, усердствуя ради того, чтобы, если это будет возможно, устроить ее в обитель дев.
Выслушав его, блаженный муж воскликнул:
- Горе нам, сколько рабов Божиих служат Господу втайне, а мы остаемся в неведении.
Патриарх велел выдать монаху сто монет, но тот не взял денег, сказав:
- Если у монаха есть вера, деньги ему не нужны. А если у него возникает любовь к деньгам, то совершенно не остается места для веры.
Он поклонился патриарху и ушел.
2. После этого патриарх стал наставлять всех воздерживаться от осуждения монахов. Он повторял изумительное высказывание приснопамятного государя Константина. Когда на Вселенском Соборе в Никее императору вручили записки с обвинениями некоторых епископов, он не стал их читать, воскликнув:
- Даже если рядом со мной епископ или монах будет предаваться блуду, я лучше сниму с себя мантию и накрою его, чтобы никто не видел.
Государь прекрасно понимал, что грехи таких известных мужей сразу становятся всеобщим достоянием и не только учат пренебрегать тем, что прежде было в чести и взывало к совести, но и становятся поводом ко злу, совершенно оправдывая его. Поэтому и патриарх впредь не читал доносы на монаха-скопца, которые потом не раз ему подавали в письменном виде, ни устные жалобы на Виталия Великого.
Этот Виталий раньше совершал подвиг безмолвия в монастыре монаха Серидона и к этому времени перебрался в Александрию, где стал вести такой образ жизни, что встречался со многими людьми, чем тотчас же воспользовались клеветники. Но перед Богом он был ревнителем благодати, как показала вся его жизнь.
Виталий появился в городе, когда ему было уже за шестьдесят. Он сразу же тщательно переписал имена всех блудниц, которых находил в притонах, и устроился на работу, получая за нее двенадцать оболов в день: один тратил на свою ежедневную похлебку, а после захода солнца шел к какой-нибудь блуднице и отдавал ей оставшиеся одиннадцать оболов со словами:
- Возьми, и эту ночь храни себя без скверны.
Так поступая, он проводил всю ночь, стоя на коленях в углу какой-нибудь каморки, где жила такая женщина. Воздев руки к небу, он читал вслух псалмы и молитвы к Богу о заблудшей душе, а утром уходил, взяв с нее обещание никому не рассказывать о том, что было ночью.
Но одна из них дерзнула нарушить клятву и рассказала то, о чем говорить было не велено. Но молитва старца тотчас предала ее бесу. Увидев, как она беснуется, больше уже ни одна из этих несчастных не отваживалась говорить что-либо про Виталия. Старца же беспокоило только одно: как спасти души тех, кто клеветал на него, и он молился, чтобы грех был прощен им. Его усердные труды положили начало спасению многих. Ведь продажные женщины видели его всенощные бдения, слышали, как его уста твердили божественные молитвы, в которых блаженный муж не уставал просить, чтобы они исправились и спаслись, оставив свой лукавый промысел, вернулись к целомудренной жизни по истинным и добрым правилам. Некоторые из них решались изменить свой образ жизни и отказывались от своего порочного занятия. А некоторые и вовсе отрекались от мира, избрав любезный им монашеский путь. Но никто даже не догадывался о тайном подвиге Виталия, кроме Бога, который верно вел его по пути спасения.
Как-то раз, когда старец выходил из столичного притона, ему встретился какой-то развратник, собравшийся за плату получить мерзостное удовольствие. Он со всей силой ударил подвижника по шее и обругал:
- Когда же ты, христопродавец, наконец, отстанешь от своих лукавых занятий?
- Несчастный человек, - ответил старец, - тебе самому такую пощечину дадут, что на твой крик сбежится вся Александрия.
Прежде чем этот божественный муж переселился ко Господу, он по-прежнему ютился в тесной келье, построенной в городе Гелиополе, рядом с небольшой домовой церковью, в которой он часто совершал богослужение. Когда Виталий уже отошел ко Господу, но об этом еще никто не знал, к блуднику, ударившему старца, подошел некий чрезвычайно безобразный эфиоп и нанес тяжелейшую и резкую пощечину, -звон был слышен далеко вокруг. Эфиоп при этом прибавил:
- Теперь покажи всем пощечину, которую в свое время тебе велел дать монах Виталий. Несчастный сразу же начал кататься по земле, одержимый бесом. Чуть ли не вся Александрия сбежалась посмотреть на него, как и предсказывал праведник. Прошло немало времени, прежде чем он смог встать. Бесноватый сбросил с себя одежду и так побежал к дому святого с криком:
- Помилуй меня, раб Божий Виталий, велики мои грехи перед Богом и перед тобой.
Народ видел, как он, наконец, добежал до кельи старца. И тут бес поверг его на землю и, издав ужасный крик, вышел из несчастного. Люди подошли к дому и только тут заметили, что святой стоит на коленях, а душа его уже отошла к Богу. На полу лежала записка. Ее подняли и прочли.
- Мужи александрийские, - говорилось в ней, - не судите прежде времени, пока не придет судить Господь.
Туг одержимый бесом признался, как он оскорбил праведника, как потом услышал пророческие слова, которые исполнились в этот день. Об этом случае рассказали патриарху. Тот вместе со всем клиром прибыл на место, прочел предсмертную записку святого, и сказал:
- Если бы я придавал значение словам клеветников, то пощечина предназначалась бы мне.
На похороны пришло великое множество блудниц. Они несли свечи и курильницы с фимиамом и горько, от всего сердца оплакивали кончину духовного наставника, от которого получили столько полезнейших назиданий. Они всем рассказывали о его жизни. Он приходил к ним не с лукавыми помыслами, даже ни разу не взглянул ни на одну из них как на женщину, даже ни к кому не прикоснулся, не то чтобы лечь рядом. Некоторые стали упрекать их в том, что они до сих пор скрывали это, из- за чего многие соблазнились о старце. Но они оправдывались, что старец заклинал их никому ничего не говорить о нем.
А муж, получивший пощечину от беса в наказание за дерзость, пришел в себя и с тех пор не переставал до конца своих дней ходить на могилу блаженного, ставшую сокровищницей многих благодатных даров, и поминал его песнопениями. Через несколько лет он принял постриг в монастыре монаха Серидона. За его великую веру в заступничество покойного божественного Виталия, ему была отдана келья старца. В ней он провел безмолвную жизнь до своей кончины.
Патриарх воздал хвалу Господу за Его великие милости и за то, что Он не попустил ему, недостойному, сказать и даже подумать плохо об этой блаженной и приснопоминаемой душе. И многие александрийцы повели себя весьма мужественно в духовной жизни. Если раньше они довольно легко осуждали кого угодно, то теперь отказались от такой греховной привычки. «Нам, братья, - наставлял их патриарх, - следует внимать себе и не допускать легкомысленного осуждения других».
Как-то раз я читал житие какого-то великого отца, и дошел до одной весьма поучительной повести. В свое время произошло вот что:
3. В город Тир прибыли два монаха с каким-то поручением. Когда один из них шел по улице, к нему подбежала блудница по имени Порфирия и обратилась к нему:
-Честный отче, спаси меня, как Иисус Христос спас блудницу.
Тот, совершенно не задумываясь о человеческой мнительности, взял ее за руку и на глазах у множества людей повел через весь город. Тотчас разнесся слух, что монах взял в жены блудницу Порфирию. Между тем монах с блудницей ходили по городам и селам и однажды увидели на дороге брошенного младенца. Порфирия сжалилась над дитятей и взяла его на воспитание. Через некоторое время жители Тира узнали, где живут монах и блудница. Увидев младенца на ее руках, они принялись смеяться и глумиться над благородным мужем, а ей говорили:
- Ты и впрямь добилась своего, смотри, какой красивый у тебя ребенок от монаха.
Насмешники, вернувшись в Тир, разнесли повсюду слух, что от монаха родился ребенок, точь-в-точь Порфирия. Все уже были готовы поверить этим догадкам, особенно люди испорченные и развратные, у которых у самих дома хватает примеров, заставляющих поверить и не в такое. Зная свою порочность, они легко допускают порочность других и осуждают всех и вся. Они просто наслаждаются любыми догадками и сплетнями о чужой грязи, ибо жаждут, чтобы и другие так же погрязли в разврате, лишь бы только заглушить угрызения собственной совести.
А честной монах тем временем постриг Порфирию и дал ей в монашестве имя Пелагии, а после определил в обитель дев обучаться безмолвию. Он знал день своей кончины, и незадолго до этого дня отправился вместе с ней в Тир, ведя с собой ребенка, которому тогда уже было около семи лет. Тут сразу все стали шептаться, что Порфирия вернулась вместе с мужем-монахом. Но когда увидели, что он болен и близок к смерти, то множество жителей пришли его навестить. Он велел поставить печь для воскурений и набить ее углем, и во всеуслышание сказал:
- Благословен Господь, в древности сохранивший купину неопалимой! Господь, да будет мне верным свидетелем - этот сильный огонь даже не приблизится к моей одежде, если я никогда не прикасался к этой женщине.
И огонь не приблизился. Увидев это, все изумились и воздали хвалу Богу, Который перед всеми явно прославляет тех людей, кто Ему служат втайне. А монах, доказав свою чистоту, предал душу в руки Бога.
Вот почему увещеваю вас всех, духовные чада, как я уже говорил, не станем спешить в осуждении, но будем бдительны к самим себе, ведь это вполне возможно.
2. Из аввы Исаии
Брат! Если хочешь получить что-нибудь и нуждаешься в этом, не сетуй на брата и не говори, почему он сам не догадался и не дал мне то-то из своих вещей. Но скажи брату дерзновенно, в прямоте сердца: «Сотвори любовь, дай мне такую-то вещь, она мне очень нужна». Это и есть святая чистота сердца. А если так не скажешь, то начнешь сетовать на брата, осуждать его в своем сердце и окажешься повинен греху.
3. Из святого Максима
Кто проявляет любопытство к чужим грехам или на основании подозрений осуждает брата, тот не положил даже начала покаянию и не умеет исследовать и распознавать свои грехи, которые поистине тяжелее многих брусков свинца. Он не понимает, что становится человеком жестокосердным, возлюбившим суету и отыскивающим для себя ложь. Поэтому он бродит, как безумец, во тьме, забыв о своих грехах и думая только про чужие, может быть, действительные, а может быть, только мнимые.
4. Из Патерика
Некий брат, ведя битву с бесом и поверив своим догадкам, пришел к старцу и сказал:
- Такие-то два брата сожительствуют.
Старец понял, что бесы смущают брата, и послал за этими двумя монахами. Когда стемнело, он застелил одно ложе для обоих, положив им одну подстилку, и сказал:
- Чада Божии святы.
А ученику своему велел:
- А того брата нужно поселить в келье подальше, ибо его терзает страсть, и поэтому он о других судит по себе.
2. Авва Пимен сказал: «В Писании сказано, что только о том, что видели очи твои, свидетельствуй. А я говорю вам, что, даже если вы своими руками осязали что-то, все равно не свидетельствуйте. Расскажу вам, как один брат оказался посмешищем из-за того, что носил в себе лукавые домыслы против своего брата. Однажды ему привиделось, что другой брат согрешил с женщиной. И был он в великом борении, пошел и пнул их ногой, думая что это они, со словами: «Прекращайте, доколе так будете поступать?» И тут он увидел, что это были снопы пшеницы. Поэтому я и сказал вам, что даже если вы ощутите что-то своими руками, не обличайте».
3. Сказал старец: «Не держи в сердце своем осуждение брата, сколь бы серьезным ни было дело».
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter