И. И. Соколов *

БОГОМИЛЬСТВО — болгарско-византийская ересь дуалистического направления, имеющая генетическую связь с другим еретическим движением на востоке—павликианством, также дуалистического характера. Происхождение богомильства относится к X веку. Еще в 752 году византийский император Константин Копроним переселил из Сирии и Армении во Фракию многочисленные колонии павликиан, с целью населить эту провинцию после ее запустения от моровой язвы и образовать из отличавшихся храбростью и воинственностью колонистов пограничную охранную стражу, для защиты империи от частых варварских набегов. В 972 году, при императоре Иоанне Цимисхие, в Филиппополе и его окрестностях были поселены новые партии павликиан. Колонии этих еретиков сделались очагом пропаганды, которая постепенно стала распространяться в пределах и Византии, и Болгарии. При болгарском царе Петре (927—969 г.), в пределах Болгарии появилось уже новое еретическое движение, с определенными характерными признаками, получившее наименование богомильства, по имени попа Богомила, который, по словам болгарского пресвитера X века Косьмы, «первие нача учити ереси в земле болгарстей». Исторические сведения о попе Богомиле очень скудны. Известно лишь, что он жил в царствование Петра, в крещении, по мнению некоторых, получил имя Иеремии, был священником «в навех на Верзиулове колу» и был первым распространителем среди болгар еретического учения. Его дело продолжали некоторые из учеников, среди коих по именам известны: Михаил, Феодор, Добря, Стефан и другие. Распространение нового лжеучения шло весьма быстро и в Болгарии, и в соседней Византии: «оно рекою разлилось по окрестностям Филиппополя, пишет византийская писательница XI века Анна Комнина, а его последователи энергично распространяли свое еретичество среди православных». В Болгарии успеху лжеучения содействовали различные нестроения в жизни церковной и гражданско- политической, обусловливавшийся постоянными войнами этой страны с Византией, высокомерным отношением духовенства к народу и его тяготением то к Риму, то к Константинополю, упадком нравственности в духовенстве, невежеством народа, деспотизмом властей и т. п. И в Византии богомильство встретило благоприятную для своего распространения почву в тяжелых материально-экономических условиях страны и в склонности византийского общества к занятию религиозными вопросами. В начале XII века богомильство проникло уже в столицу византийской империи —  Константинополь. Здесь в 1111 году распространился, сообщает Анна Комнина, слух, что еретики богомилы приобрели в столичном обществе многочисленных последователей и последовательниц. Современный византийский император Алексей Комнин (1081—1118), любивший заниматься богословскими науками и дороживший своей славой глубокого теолога не менее, чем славой мудрого правителя, приказал открыть приверженцев нового лжеучения. Среди них скоро разыскан был и главный ересиарх, по имени Василий, монах по одежде, врач по ремеслу, человек преклонных лет, проповедовавший богомильскую ересь в течение 52 лет и наполнивший ядом своего лжеучения «почтя всю вселенную». Заявив притворно Василию о своей принадлежности к богомильству, император не только вырвал у ересиарха сознание в его преступной деятельности, но и подробно ознакомился со всем лжеучением. Василий, его «двенадцать апостолов» и Другие последователи были сперва заключены в темницу, где их убеждали раскаяться и возвратиться в лоно православной церкви, а потом и сожжены. Однако, после жестокой казни ересиарха и его учеников, «зло еще с большею силою разлилось по всем городам, областям и по всем странам византийской империи». На смену ересиарху Василию явился некто Петр, называвший себя Христом и имевший двенадцать апостолов. Император Иоанн Комнин (1118—1143 г.) осудил его на побиение камнями. После Петра распространением ереси в пределах Византии занимались — Тихик, Никита и другие. Византийская церковная и гражданская власть XII века энергично боролась с новыми еретиками и подвергала их соборному осуждению, но все меры оказались бессильными прекратить «горький поток» ереси. Богомильство не только распространилось по всей Византии, проникнув и на святую Гору Афон, но и перешло через Балканы в северную Болгарию, утвердилось в Сербии, Боснии и на всем славянско-адриатическом побережье и даже проникло на европейский запад. В XIII веке вся южная Европа, от Пиренеев и Океана до Босфора и Олимпа, была окружена почти непрерывною цепью богомильских поселений. Сотни тысяч людей всякого звания и состояния открыто или тайно исповедовали учение византийских и болгарских еретиков. Еретики Ломбардии и южной Франции имели оживленное сношение с единоверцами в византийской империи, Болгарии и Боснии, и таким образом между востоком и западом происходил обширный, хотя и тайный обмен мыслей и верований еще до завоевания Константинополя латинянами в 1204 году и задолго до бегства греков на запад во время турецкого завоевания. Еретики носили различные названия. Получивши в Болгарии наименование от попа Богомила (а не от слов — «Бог — милуй»), они в греческих и славянских памятниках называются также манихеями, мессалианами, евхитами, армянами и павликианами; некоторое писатели именовали их — φουνδαίται и φουνδαγιαγΐται за от, что, подобно русским каликам перехожим, они скитались с мешками (φούνδα) для сбора милостыни. Еретики назывались также бабунами по имени горного хребта и реки Бабунам во Фракии, где были раскинуты поселения сектантов. В Боснии и в Италии их называли патаренами по имени одного из мест их жительства, в Германии — катарами (от Ketzer, еретик), в южной Франции — альбигойцами (от города Альби) и тиссерантами (tisserands — ткачи, по ремеслу). Кроме того, на западе еретики именовались публиканами (павликианами), bulgari, bugri, катарами (καθαροί), а их учение — bulgarorum haeresis. Под тем или иным наименованием еретики были известны в Европе в течение всех средних веков. В частности, в Византии богомильство существовало вплоть до падения ее в 1453 году, хотя уже во второй половице XIV века, после прекращения споров паламитов с варлаамитами, в которых принимали участие и богомилы, оно значительно здесь ослабело, а что касается южной Болгарии, особенно Филиппополя и его окрестностей, то богомилы были известны здесь до половины ХѴIII века, когда они латинскими миссионерами и были обращены в католичество. Такова внешняя история богомильства в Византии и Болгарии.

Учение богомилов византийско-болгарской ветви, в догматическом отношении, представляется в следующем виде. Они признавали верховное доброе Божество, которое имеет человекообразный вид и тело, созданное из тонкого вещества. Бог не от вечности троичен в лицах, Сын и Дух произошли от Отца, подобно лучам от глаз Его, и опять возвратились к Нему. Таким образом, Сын и Дух, по учению богомилов, суть только различные, сделавшиеся личностями, проявления Отца. У Бога, однако, есть и перворожденный сын, по имени Сатанаил, во всем подобный Отцу, восседающий по правую его сторону и имеющий власть над всем миром. Но Сатанаил, надмеваясь властию и высоким положением, задумал отпадение и старался увлечь за собою часть служебных духов. Некоторые ангелы, обманутые его обещаниями, перешли на его сторону и за это все подверглись изгнанию с неба. Сверженный на землю, которая была еще не устроена, Сатанаил держал совет с ангелами, участвовавшими с ним в возмущении, и внушил им энергию и мужество. Сохранив еще небольшую часть творческой силы, он решился, как второй бог, создать новое небо и дать устроение земле. Украсив свою землю растениями и животными, Сатанаил образовал из глины и воды тело человека, причем влага, стекавшая на землю чрез большой палец ноги, приняла на земле вид змеи. Затем, желая оживить человеческое тело, Сатанаил вдохнул в него свой дух, но рыхлое тело не задержало в себе дыхания, которое и сообщилось образу змеи, вследствие чего змея, восприняв дух Сатанаила, сделалась умным животным. Демиург — Сатанаил должен был признать свою неспособность дать жизнь образованному им телу. Он обратился с просьбою о помощи к Доброму Духу, который и послал из плеромы искру жизни, одухотворившую созданную Сатанаилом форму. Таким же образом получила жизнь и первая жена, созданная из мужа. Человек оказался двояким по своему происхождению и природе, так как тело свое получил от злато существа, а душу от доброго. Сатанаил обещал человеку, что он будет принадлежать одинаково тому и другому миру, и потомство его наполнит место низверженных с неба ангелов. Но потом он проникся завистью к преимуществам человека и задумал погубить его. Приняв образ змеи и обманув Еву, он соединился с ней телесно, дабы семя его возобладало над семенем Адама. Зачав от него, Ева родила Каина и Каломену. От Адама же она имела Авеля, которого убил Каин. За это добрый Бог лишил Сатанаила божественного образа, отнял у него творческую силу и божественное имя. С того времени Сатанаил, мрачный и злобный, властвует, по Божию попущению, над своим миром и созданными им существами. Когда же ангелы Сатанаила узнали, что их места на небе предназначены для сынов человеческих, то они соединились с дочерьми людей, взяв их к себе в жены, дабы семя их возвратилось на небо и сыны заняли место Отцев. От этих браков произошел род гигантов, которые восстали против Сатанаила и стали защищать человеческий род. Разгневанный Сатанаил навел на землю потоп, который истребил людей и все живые существа. Спасся только один Ной в ковчеге, потому что у него не было дочери и он оставался верен Сатанаилу. Из зависти к человеку Сатанаил потом обманул Моисея, давши ему на Синае закон, который погубил бесчисленное количество людей. И не только закон Моисеев, но и весь Ветхий Завет, полученный от лукавого, содержит, по взгляду богослов, зловредное учение. И так, над всем человеческим родом тяготеет иго Сатанаила, который стремится отчуждать людей от благого Бога. Наконец, Бог сжалился над человеческим родом: в 5500 году он послал божественный Логос или Своего Сына, который называется также архангелом Михаилом или ангелом высшего совета. Божественное Слово сошло с неба, прошло чрез правое ухо Девы и приняло видимую форму, подобную человеческому телу, хотя по существу оно принесло тонкое духовное тело, достойное Божества, и в нем вышло из Девы. Исполняя возложенную на него миссию, Слово творило и учило по изложенному в евангелии, призрачно участвовало в человеческих страданиях и страстях, призрачно умерло и воскресло. Сатанаил был побежден и закован в тартар, его имя изменено и он стал называться просто — сатана. Возвратившись к Отцу, Слово заняло место по правую Его сторону, принадлежавшее прежде Сатанаилу, и хотело уничтожить падших духов в мире, но Бог не допустил этого. Он оставил демонам созданные человеческими руками храмы, в которых воздается им поклонение. Демоны имеют также сильную власть творить зло, и ни Слово или Христос, ни Святой Дух не могут противостоять им. Демоны живут в каждом человеке, и собственно они суть виновники всех преступных деяний, совершаемых человеком; даже по смерти человека они остаются в его теле, или в гробу, в ожидании воскресения, так как они должны участвовать и в наказании вместе с телом, в котором жили. Демоны избегают только богомилов, держась от них на расстоянии пущенной из лука стрелы, потому что только богомилы суть истинно-верующие, в коих живет не демон, но Святый Дух, рожденный Сыном, и поэтому каждый богомил по праву называется Θεοτόκος. Этим объясняется и то, что богомилы, не умирают подобно всем прочим людям, но лишь изменяются, как бы во сне сбрасывая без болезней телесное одеяние и облекаясь во Христа, или принимая то эфирное тело, в котором Он жил на земле. Таким образом, богомилы подобны Христу по телу и по виду (σύσσωμοι, σύμμορφοι). В силу изложенных теоретических воззрений, богомилы отвергали таинства крещения, причащения и брака, не признавали поклонение кресту, который считали измышлением демонов, не почитали св. икон и мощей, из книг Священного Писания принимали только Евангелие и Апостол, св. храмы признавали жилищами демонов, так как Бог живет на небе, а не в созданных на земле храмах, отвергали христианское богослужение и праздники. С другой стороны богомилы делились на общины или частные церкви, во главе каждой из коих находился учитель, с двенадцатью апостолами или учениками. Впрочем, богомилы всех вообще последователей своей секты называли священниками и диаконами, исповедовали друг друга и разрешали от грехов, не только мужчины, но и женщины. Молитву они совершали у себя дома и очень часто — от четырех до пятнадцати раз днем и ночью, причем употребляли преимущественно молитву «Отче наш»; они соблюдали и посты — в понедельник, среду и пятницу.

Нравственное учение богомилов отличалось сурово-аскетическим характером. Так как весь видимый мир и самое тело человека произошли, по их воззрению, от диавола, то они учили избегать мира и его благ, побеждать плоть духом посредством подвигов самоотвержения. Отсюда — посты, продолжительные моления, воздержания от мяса и вина, монашеская одежда и образ жизни. Заповедуя своим последователям все вообще христианские добродетели, богомилы особенно проповедовали нестяжательность и добровольную нищету, — не заботились о завтрашнем дне, питались милостынею и т. п. Признавая учреждение брака дедом диавола, богомилы были безбрачны и питали величайшее отвращение к детям, даже родившимся от законного брака, а иные проповедовали и осуществляли в своей жизни учение скопчества. Вообще, по взгляду богомилов, и в человеческом микрокосме происходит настоящая борьба двух противоположных начал — духа и материи, и душа неустанно стремится превозмочь связующие ее телесные узы, чтобы соединиться со своим божественным началом. Средства к освобождению души от тела в чистоте сохранила только богомильская церковь. Человека, не пожелавшего вступить в нее, ожидала впереди длинная лествица превращений (метемпсихоза); его душа переходила из тела одного животного в другое, пока, очистившись покаянием, снова не вселялась в тело человека, более открытого богомильской проповеди и строгому искусу, который она считала средством спасения. Надо было, значит, покорить плоть, противодействовать захватам материи и грешным требованиям естества. Для достижения этой цели, от богомилов, стремившихся к высшему совершенству, кроме осуществления вышеуказанных предписаний, требовалось не убивать животных, особенно людей, даже на войне, не допускать никакого насилия, даже в случае обороны, отказаться от людей, не принадлежащих к секте и привязанных к миру и его благам, и иметь с ними общение лишь с намерением привлечь их в секту. Смертным грехом считались у богомилов лож вообще, и выход из секты, требовалось всегда говорить правду, безусловно запрещалась клятва, божба и показание на суде и т. п. Но из богомилов лишь немногие достигали степени совершенства. Во время наибольшего процветания их учения в начале XIII века, из миллионов богомилов считали совершенными около четырех тысяч.

Рассматривая учение богомилов в его целом составе, нельзя не видеть, что оно представляет смесь лжеучений. В своей основе богомильство имеет дуализм павликианства, который оно дополнило элементами мессалианства, иконоборства и других ересей, с коими оно не без основания отождествляется у славянских и греческих писателей. В частности, с иконоборством богомильство имеет не только то сходство, что отрицательно относится к св. иконам и мощам, но, подобно иконоборству, оно было реформаторским движением, создавшимся на почве различных построений в церковно-общественной жизни Византии и Болгарии и имевшим целью преобразовать современный строй. Богомильство было не только церковною ересью, но и цельным религиозно-общественным движением, корни которого глубоко лежали в недрах народного сознания. Этим, между прочим, и объясняется громадный успех богомильства в среде народных масс. Народ, как болгарский, так и византийский, в X—XII веках имел много причин быть недовольным современным положением. Тяжелое экономическое состояние, постоянные войны, дворцовые смуты и интриги, упадок церковной жизни, уклонение нравственного строя от христианского идеала — вот некоторые из печальных явлений в церковно-общественной жизни православного востока указанного времени. Основная тенденция богомильства в том и заключалась, чтобы усовершенствовать современную жизнь и преобразовать ее сообразно идеалу апостольского христианства, который будто бы утратил в церкви своей чистый характер и затемнился ложными традициями, особенно в практическом своем осуществлении. Значит, болгарский поп Богомил до известной степени напоминает Лютера по своим реформаторским стремлениям. Но богомильство, в самом основании своего учения и практического его осуществления, оказалось сплошною ошибкою. Прежде всего, богомильский дуализм был, по удачному выражению пресвитера Косьмы, гнилою ветошью, а теософические раскрытия богомилами этого основного тезиса напоминали пустые мечтания гностиков, уже давно осужденные церковью. Затем, ложным нужно признать и то воззрение богомилов, будто идеал христианства был искажен господствующею церковью. Ставши на эту пагубную точку зрения, богомилы отвергли вселенское христианство с его богохулением и таинствами, иерархией, преданием и церковными установлениями. Взамен этого они создали свое христианство, нисколько не похожее на истинную религию Христа, из которой еретики заимствовали лишь внешнюю форму, но не сущность. Вместо Единого Бога Творца, Промыслителя и Спасителя, они признавали двух богов, отвергли весь Ветхий Завет, а Евангелие понимали совершенно своеобразно, считая евангельскую историю за мифологию; Христос для них — обманчивый призрак, тень, а их строгая нравственность — не христианского характера, потому что христианство не требует уничтожения телесной природы, презрения твари, отрицания всех отношений между людьми; богомилы были так высокомерны, что надеялись силою одной своей воли достигнуть идеального совершенства на земле, и не признавали благодатной помощи свыше, необходимой для поврежденной человеческой природы, и т. д. Таким образом, богомилы, вопреки их собственному мнению, вовсе не были «истинными христианами» и представителями чистого евангельского учения. Задавшись целью одухотворить христианскую религию, богослужение и жизнь общества, они взамен того создали секту, опасную не только для церкви, но и для государства. Отвергнув вселенское христианство и церковь, богомилы, по свидетельству пресвитера Косьмы, «учили своих последователей не повиноватися властям своим, хулили богатых, ненавидели царей, ругалися старейшинам, укоряли боляры, меряки Богу творили работающих царю и всякому рабу не велели работать господину своему». Конечно, народ сочувственно относился к проповеди богомилов, так как, по неразвитости своей, считал их представителями истинной нравственности, образцами воздержания, аскетизма и богоугодной жизни, видел в них провозвестников новой благополучной жизни, устроителей общественного порядка, спасителей от разбоев, притеснений и поборов власти, от террора и церковных нестроений. Однако церковная и гражданская власть Византии и Болгарии скоро заметила противоцерковный и противогосударственный характер ереси и подвергла ее запрещению и гонению.

Борьба с богомилами велась и литературным путем. Из полемических произведений, направленных против богомильства, известна, прежде всего, « Беседа на новоявившуюся ересь Богумилу» болгарского пресвитера Косьмы X века, современника наибольшего развития ереси в Болгарии при царе Петре. В этой беседе излагается внешняя история секты и критически обозреваются ее догматические положения и практические из них выводы. Беседа принадлежит к числу замечательнейших самостоятельных сочинений во всей старославянской литературе и свидетельствует не только о хорошем знакомстве автора с богомильским учением, но и с лучшими приемами полемики; она имела большое значение не только в южнославянской письменности, но и у нас на Руси, во время полемики со стригольниками. Второй полемический трактат против богомилов принадлежит византийскому писателю, монаху Евфимию Зигавину, и находится в его сочинении «Догматическое всеоружие православной веры Πανοπλία δογματική τής ορϑοδόξου πίστεως» (гл. 23). Зигавин написал это сочинение по поручению императора Алексея Комнина, при котором ересь проникла и была обнаружена в Константинополе. Сведения Евфимия вполне достоверны, так как составлены на основании надежных источников. Автор также сообщает исторические данные о богомильстве и оценивает их теоретическое и практическое учение. Третьим историко-полемическим памятником, касающимся богомильства, нужно считать «Синодик» царя болгарского Бориса (1207—1218 г.); здесь содержатся определения против еретиков, составленные бывшим при Борисе собором в Тернове. Таким образом, богомильство, в первое же время после своего возникновения и распространения, было опровергнуто и осуждено в своем учении и в Византии, и в Болгарии.

О первых проповедниках богомильства сохранилось известие, что они свое вероучение излагали в литературных произведениях. Но до настоящего времени не дошли такие памятники богомильской письменности, которым можно было бы придавать значение символических книг. За то теперь существует не мало апокрифических произведений с богомильскими тенденциями, в коих с точки зрения богомильского учения даются ответы на пытливые запросы ума о начале мира и его конце, о загробной судьбе человека и т. д., прикровенно раскрытые в библейских и евангельских сказаниях. Главным богомильским апокрифом нужно признать Liber Sancti Ioannis или Interrogationes S. Ioannis et responsiones Christi Dominica, одной из рукописей которого сохранилась приписка, что он принесен к итальянским катарам из Болгарии «богомильским епископом Назарием». Содержание апокрифа составляют вопросы апостола Иоанна, обращенные к Спасителю, о том, в какой славе был сатана прежде своего падения, как он пал вследствие своей гордыни, как сотворил мир и человека; вопросы касаются и первого грехопадения, воцарения сатаны на этом свете: его царство продолжалось семь веков и выразилось в ветхом завете; Енох, Моисей и Илия, названный Иоанном Крестителем, — посланники сатаны, а Богородица названа ангелом; в конце апокрифа говорится о последних судьбах мира и о страшном суде. На все эти вопросы ученика Спаситель отвечает в смысле богомильского вероучения. Таким образом, указанный апокриф был кратким изложением богомильской космогонии и эсхатологии в катехизической форме и представляет нечто в роде еретического катехизиса. Самое происхождение апокрифа принадлежит не богомилам: они только воспользовались более древним сказанием, относящимся к V—IX векам и известным под именем отреченного апокалипсиса Иоанна, изменили подлинник в своем духе и придали ему еретический оттенок. — Несомненно богомильским апокрифом нужно считать и Сказание о крестном древе, которое прямо приписывается самому основателю ереси попу Иеремии — Богомилу. Значение этого сказания у богомилов было так велико, что оно целиком привнесено в состав богомильского катехизиса Liber Ioannis. — Апокриф Видение Исаии (όρασις Ήσαΐου), в позднейшей своей редакции, также несомненно принадлежал богомилам, но происхождение его относится к III веку. Он сначала был распространен среди египетских гностиков, от которых перешел к манихеям и павликианам, а затем и к богомилам. Греческий текст апокрифа еще не найден, известны лишь латинская и славянская его редакции. В апокрифе, в форме видения пророка Исаии, изложена сущность богомильского учения о происхождения неба и земли, о рае и аде, о жизни и смерти. Вместе с видением Исаии, богомилы заимствовали от гностиков и манихеев и другие апокрифы, например, Evangelium Thomae Israelitae, Παραδόσεις Ματϑαίου. Богомилы принимали и апокриф Contradictio Solomonis, который академик A. Н. Веселовский сближает с нашим сказанием о Соломоне и Китоврасе и который, подобно вышеупомянутым апокрифам, отличается дуалистическим характером. Но рядом с апокрифами, отвечавшими коренному учению секты, богомилами принимались и другие, вовсе не дуалистического характера. Они служили объяснением и дополнением священных книг, признанных богомилами, или отвечали целям проповеди и наставлений. Таковы были, например, апокрифическое — «Слово Иеремии», «Легенда об игроке», «Притча о корыстолюбце» и др.

Апокрифические произведения богомилов распространялись, вместе с их учением, богомильскими странниками, которых академик A. Н. Веселовский уподобляет нашим кликам перехожим. Богомильские странники всегда ходили вдвоем, а иногда и в большем числе, имея во главе старшину или апостола; на плече у странника висела кожаная сумка (ψούνδα, torba), в которой хранилось евангелие и которая служила для сбора подаяний. Во время своих путешествий богомильские странники занимались распространением ереси, причем они действовали при помощи самых популярных и рассчитанных на верный успех средств, — рассказывали притчи, иносказания, повести, апокрифы, сказки, вообще так называемые болгарские, т. е. богомильские, басни. Эти басни проникли из южных славянских стран и к нам в Россию, где они вполне отвечали фантастическому складу народа, и продолжали здесь развиваться путем устного слова. Под влиянием богомильства на Руси возникли сказки с дуалистическими оттенками, распространился богомильско апокрифический материал в заговорах, суевериях и нравоучительных трактатах, в роде «Слова о злых лунах» и сказания о происхождении винокурения, наконец, возникли наши духовные стихи. Главный и основной из последних — стих о Глубинной (не голубиной) книге не только имеет своим источником богомильские апокрифы «Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской», «Сказание о крестном древе», «О Соломоне и Китоврасе», «Видение Исаии» и т. п., но и во всем своем замысле и расположении частей отразил на себе древнюю книгу Иоанна, столь любимую богомилами. Таким образом, древнерусская народная литература создалась под влиянием богомильской ереси. Но вопрос о литературном влиянии богомильства еще мало разработан в науке и недавно лишь выдвинут некоторыми русскими учеными.

Влияние богомильства на Русь выразилось и в другом отношении. Надо полагать, что и сами болгарские сектаторы проникали в наше отечество из славянских земель и с Афона, этого рассадника просвещения и монашеской жизни, и распространяли свое учение посредством проповеди. По крайней мере, еретик Дмитр, появившийся на Руси в 1123 году, был, вероятно, из секты богомилов. А затем, есть серьезные основания утверждать, что русская ересь стригольников, появившаяся в XIV веке, представляет собою отпрыск болгарско-византийского богомильства. Стригольники, подобно богомилам, отрицали церковную иерархию, усвояли право учительства всякому посвященному в их учение, уклонялись от евхаристии или понимали ее не в смысле причащения Тела и Крови Христовой, отрицали храмы и совершали молитву под открытым небом, отрицали воскресение из мертвых и будущее воздаяние, допускали публичную исповедь, держались дуалистического взгляда на мироздание и для посвящения в свою веру употребляли обряды стрижения, иначе — богомильского обрезания. Вообще, есть много сходных черт между псковскими и новгородскими стригольниками с одной стороны и болгарско-византийскими богомилами с другой, которые дают основание смотреть на наших стригольников, как на богомильскую секту, занесенную в Россию при посредстве южных славян.

Литература: 1 ) Пресвитер болгарский Косьма, Беседа на появившуюся ересь Богумилу («Православный Собеседник», 1864, кн. 4—8); 2) Евфимий Зигавин, Narratio de Bogomilis, seu Panopliae dogmaticae titulus XXIII. Editio Gieseler’s. Göttingae. 1842; 3) Анна Комнина, Царствование императора Алексея Комнина. Русский перевод. Спб. 1862: 4) I. Chr. Wolf, Historia bogomilorum. Würtemberg. 1712; 5) Engelhardt, Kirchengechichtliche Abhandlungen, Erlangen; 1872; 6) Ф. Рачкий, Bogomili i Patareni (Rad, VI); 7) M. Попруженко. Синодик царя Бориса. Одесса. 1899. 8) Ф. И. Успенский, Очерки по истории византийской образованности. Спб. 1891; 9) Его же, Синодик в неделю православия, Одесса, 1893; 10) Епископ Порфирий Успенский, История Афона, часть III, отд. 2. Спб. 1892; 11) E. Е. Голубинский, Краткий очерк истории православных церквей, Москва, 1871; 12) Киприанович, Жизнь и учение богомилов («Православное Обозрение», 1875 г., июль и август); 13) В. Левицкий, Богомильство — болгарская ересь X—XIV веков («Христианское Чтение», 1870 г., январь, март и апрель); 14) Истомин, Историческое исследование о богомилах, Харьков, 1876; 15) А. Веселовский, Калики перехожие и богомильские странники («Вестник Европы», 1872, апрель); 16) M. С. Дринов, Исторически преглед на болгаска-та церква от самото начало и до днесь, Вена, 1869; 17) Его же, Южные славяне и Византия в X веке. Москва, 1875; 18) Lombard, Pauliciens bulgares et bons-hommes en orient et en occident. Genève; 19) 'Αλέξιος ό Koμνηνός καί Ευθύμιος ό Ζιγαβήνος καί οί αίρετικοί βογόμιλοι (Άθήνοιον, τ. 9); 20) Общие сочинения Неандера, Иречка, Гильфердинга, Крумбахера, Папарригопула, A. П. Лебедева, Осокина и других; 21) И. Лавров, К вопросу о Синодике царя Бориса (Летопись Историко-филологического Общества при Новороссийском Университете. Византийское славянское отделение. V. Одесса. 1900).

* Иван Иванович Соколов,
магистр богословия, преподаватель
Санкт-Петербургской духовной семинарии

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 2, стлб. 751. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1901 г. Орфография современная.