Вход Господень в Иерусалим — двунадесятый Господский праздник, установленный в воспоминание события этого имени и совершаемый в последнее предпасхальное воскресенье. Свидетельства о его существовали начинают встречаться с III в., древнейшее принадлежит Мефодию патарскому, и проходят затем чрез все последующие столетия. В IV в. о нем говорят Сильвия Аквитанка в своем путешествии по св. местам, Епифаний Кипрский († 403), составивший на праздник ваий два слова, и Ефрем Сирин, посвятивший этому дню особый гимн; в V — Кирилл Александрийский и константинопольский патриарх Прокл, в VI — путешественник Феодосий, упоминающий о большом стечении народа ко гробу праведного Лазаря в вербное воскресенье; в VII — Анастасий Синаит и авва Дорофей, из которых первый замечает, что четыредесятница оканчивается праздником ваий, а второй отмечает современный ему обычай встречать в этот день Христа с оливковыми ветвями; в VIII — Роман Сладкопевец, посвятивший празднику особое песнопение, и житие Феодора Студита; в IX—X — греческий паломник, монах Епифаний, Синайский Канонарь и «Богослужение страстной и пасхальной седмиц в св. Иерусалиме» (то же, что Святоградский Типикон 1122 г.); в XII — Типикон константинопольского Евергетидского монастыря и Феодор Вальсамон; в XIV — константинопольский патриарх Никифор Каллист и т. п.
Установленный в воспоминание входа Господня в Иерусалим, праздник этого имени как нельзя более напоминает о данном событии употреблением ваий и совершением (в древности) крестного хода, — литаний. Тем и другим он наглядно воспроизводит картину торжественного вшествия Спасителя в Иерусалим. Существование подобного обычая отмечает уже Сильвия Аквитанка. По ее словам, крестный ход недели ваий, начинаясь в Иерусалиме, направлялся на масличную гору к пещере, в которой Господь учил своих учеников, поднимался затем к церкви на месте вознесения Господня, спускался вниз с горы Елеонской и шел по всему городу прямо к храму Воскресения. При этом «все дети, сколько их есть в этих местах, даже те, которые не могут ходить, потому что очень слабы, и которых родители держат на руках, все держат ветви: одни пальм, другие маслин, и так сопровождали Господа». Говоря об употреблении во время крестного хода ваий, Сильвия умалчивает однако об их освящении. С этим обрядом мы встречаемся в другом литургическом памятнике, «Богослужение страстной и пасхальной седмиц во св. Иерусалиме по уставу IX—X в.». Описывая литию недели ваий, направляющуюся после шестой песни канона из храма Воскресения в Гефсиманию ко гробу праведного Лазаря, он замечает, что отсюда она идет в поле масличных деревьев, где патриарх читает над ваиями и ветвями молитву и затем раздает их, а равно и свечи народу. С поля масличных деревьев шествие поднимается на гору Елеон, на место вознесения Господня, спускается затем с горы мимо гефсиманского храма Богоматери и вступает в город... Таким образом, не подлежит никакому сомнению, что обряд освящения ваий был известен иерусалимской церкви IX—X вв. Но так как упоминающий о нем памятник воспроизводит, по мнению ученых, литургическую практику V—VII ст. (Дмитриевский Древнейшие патриаршие типиконы — «Труды киев. дух. акад.», 1901, январь, стр. 37), то и рассматриваемый обряд может быть относим к той же самой эпохе. Кроме Иерусалима, лития в неделю ваий справлялась и в других местах, между прочим, в Константинополе. Судя по житию пр. Феодора Студита, она совершалась здесь уже в VIII в. Так, биография святого рассказывает, что для данной процессии было вынесено множество икон, и она направилась вокруг монастырских стен. Большею торжественностью отличалась впоследствии лития недели ваий в церкви св. Софии. По указанию Типикона Великой церкви IX—X в., она совершалась здесь следующим образом. После заутрени, отслуженной патриархом во св. Софии, последний шел в метаторий и там некоторое время отдыхал. Клир софийской церкви, т. е., священники и диаконы, а равно и желающие из народа удалялись в храм сорока мучеников вблизи Медного Тетрапила, где на этот день было положено совершать освящение ваий. Сюда отправлялся в особом футляре литийный крест, и сюда же направлялись пешком высшие духовные сановники и патриаршие чины, одетые в фелони, с крестами, ваиями и финиковыми ветвями в руках; следом за ними, по образу Христа Спасителя, ехал верхом на жребяти патриарх. Певцы и народ, сопровождавшие эту торжественную процессию, пели стихиру: «Днесь благодать Святаго Духа нас собра». По прибытии в храм сорока мучеников, патриарх читал молитву над ваиями и раздавал их народу, а затем, совершивши омовение рук, входил в алтарь, совершал каждение престола и благословение свечами, а потом в торжественной литании уже пешком, при пении певцами тропаря: «Общее воскресение», шел на форум Константина. Таким образом, константинопольская церковь создала для празднования дня ваий свои особые пункты и чрез них в торжественной литании воспроизвела картину вшествия Спасителя в Иерусалим. Примеру восточных церквей следовали, наконец, и западные. Так, сочинение папы Григория Великого о таинствах, по спискам конца VIII или начала IX в., упоминает о совершении литии в Риме, причем она направлялась в церковь Иоанна Латеранского. Тот же самый памятник, а равно и древнейший Галльский Сакраментарий (VIII—IX в.) говорят об употреблении ваий и освящений их чрез чтение особой молитвы. Совершение литии в неделю ваий не было, впрочем, повсеместным явлением, а потому благословение и раздача ваий производились не во время крестного хода после утрени, а на этой последней. С подобным порядком встречаемся, напр., в Синайском Канонаре. По его указанию, раздача ваий происходит на утрени пред восьмою песнею канона, после чтения евангелия, пятидесятого псалма и двух молитв: «Господи Вседержитель» и «Господи, Боже наш, седяй на херувимех». Другой памятник, — Типикон константинопольского Евергетидского монастыря, предписывает раздавать ваии после девятой песни канона, пред экзапостиларием (Дмитриевский, Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного востока. I т., стр. 190, 542).
Что касается празднования Входа Господня в Иерусалим в древнерусской церкви, то, в общем, оно не отличалось от празднования на востоке. Так, в Типографском уставе XII ст. встречается описание обряда раздаяния ваий на утрени после евангелия. «Игумен, читаем в нем, в алтарь входит, кукулем главу покрыв, и целующе братие евангелие идут по чину к игумену; он же, приемля от кутьника ваия с свещами, раздает им, псалму пятидесятому поему». Тот же самый устав, а равно и Студийский XII — XIII в. предписывают совершать после утрени крестный ход вокруг монастыря. «По утрене же, говорится в первом, в первый час ударяют в било трижды, и бывшу початию вземлюще крест обходят монастырь весь, поюще: общее воскресение». Подобные же предписания встречаются и в Студийском уставе 1381 г. (Горский и Невоструев, Описание рукописей. III, 1, стр. 273). Другие из памятников упоминают о молитве над вербою: «Господи Боже наш вседержителю, сказавый ковчег образом церковным, и содержат описание освящения ваий. «Егда целуют братия св. евангелие, замечает, напр., Цветная Триодь 1591 г., взем иерей кадило и кадит над вербою: «Господи Боже наш вседержителю, сказавый ковчег образом церковным». Воспроизводя практику греческой церкви, русская заимствовала от нее и обряд шествия архиерея в неделю ваий на осляти. Но в то время как на востоке, в Константинополе, он был известен уже в IX—X вв., памятники русской церкви начинают говорить о нем только с ХVI ст. Самое раннее свидетельство о нем находится в Расходных книгах софийского дома за 1548 г. В них сказано, что месяца марта в 25 день на Вербное воскресенье наместники новгородские... и прочие... водили под архиепископом осла от Софеи Премудрости Божией до иерусалима також и назад». Кроме Новгорода, обряд шествия на осляти совершался в Москве, Ростове, Рязани, Казани, Астрахани (грамота восточных патриархов от 1667 г. астраханскому митрополиту Иосифу) и Тобольске (указ Алексея Михаиловича от 1668 г. митрополиту сибирскому и тобольскому Корнилию). Как и на востоке, шествие патриарха на осляти входило в состав крестного хода, направлявшаяся из собора во Входо-иерусалнмскую церковь и досле непродолжительного богослужения в ней — обратно в собор. При этом, по древнему чину, тот и другой путь патриарх совершал, восседая на осле. В таком виде описывает данный обряд Устав новгородского софийского собора XVII в. С течением времени шествие на осляти от собора до Входо-иерусалимской церкви было отменено; сюда шел один крестный ход, а шествие совершалось на обратном пути, в Москве от Лобного места в собор, в других городах от Входо-иерусалимской церкви до собора. В первый раз этот позднейший чин, описанный в рукописи ростовского собора XVII ст. и Чиновнике патриарха Иоакима за 1675 г., был совершен в 1656 г. В этом измененном виде обряд шествия на осляти просуществовал в Москве до 1697 г., а в других городах был отменен еще ранее, — постановлением собора 1678 г.
Подробнее об этом обряде см. у протоиерея Никольского: «О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах», Спб., 1885 г., стр. 45—98).
* Александр Васильевич Петровский,
магистр богословия, преподаватель
С-Петербургской Духовной Академии,
Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 3, стлб. 1059. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1902 г. Орфография современная.
