Содержи в памяти геенну, чтобы ненавистны были тебе дела, влекущие в оную (прп. авва Исаия, 60, 92).
***
Все ли пойдут в одну муку, или мучения различны? Разные есть роды мучений, как слышали мы в Евангелии. Есть тьма кромешная (Мф. 8, 12); геенна огненная (Мф. 5, 22) — иное место мучений; скрежет зубов (Мф. 13, 42) — также особое место; червь неусыпающий (Мк. 9, 48) — в ином месте; озеро огненное (Апок. 19, 20); тартар (2 Петр. 2, 4); огонь неугасающий (Мк. 9, 43); преисподняя (Фил. 2, 10); пагуба (Мф. 7, 13); дальнейшие страны земли (Еф. 4, 9); ад, где пребывают грешники, и дно адово — самое мучительное место. На сии-то мучения распределены будут несчастные, каждый по мере грехов своих, или более тяжких, или более сносных... (прп. Ефрем Сирин, 31, 333).
***
Желающие совершенно избежать вечной геенны, в которой мучатся грешники, и улучить вечное Царство, здесь постоянно терпят геенские скорби по причине искушений, наводимых лукавым. И если до конца терпят, с верою ожидая Господней милости, то по благодати избавляются от искушений и скорбей, удостаиваются внутреннего общения со Святым Духом, а там избавятся вечной геенны и наследуют вечное Царство Господне (прп. Ефрем Сирин, 31, 529).
***
Бог не нам, но диаволу и ангелам его назначил мучения, мы же сами великими своими пороками делаем себя наследниками страшных сих мук; и что угрожало лютому змию, то будем добровольно терпеть мы, человеки (прп. Ефрем Сирин, 32, 81).
***
...Ад есть нескончаемое мучение, есть непроницаемая светом тьма, и безотрадная геенна, есть неусыпающий червь, немолчный плач, непрестанный скрежет, неисцельная скорбь, есть нелицеприятный судия, беспощадные служители, есть горький и вечный плач (прп. Ефрем Сирин, 31, 245).
***
И геенною и прочими мучениями угрожает Господь не напрасно и только тем, которые преступают Его заповеди, поработились плотским страстям и делают всякое диавольское дело, свергли с себя страх Божий, и нимало не ожидают будущего. Таковые будут преданы сказанным выше мучениям (прп. Ефрем Сирин, 32, 263—264).
***
Как же мы избежим огня вечного, тьмы кромешной, скрежета зубов, червя неусыпающего и всех прочих объявленных мучений, иждивая дни свои в покое и роскоши, в лености, в расслаблении, в нерадении и соизволяя на неуместные, суетные, нечистые и гнусные помыслы? Как избежим вечного плача, проводя все время жизни своей во всегдашнем смехе и равнодушии? (прп. Ефрем Сирин, 32, 264).
***
Огонь угрожает, Господи, членам моим, но во мне, Избавитель мой, сокрыта примиряющая Кровь Твоя, геенна ожидает меня на мучение; но тесно соединено со мной Животворящее Тело Твое. Я облечен в ризу Духа Святаго и не опалюсь. Когда восшумит река огненная, угрожая отмщением, тогда угаснет во мне огнь, как скоро приразится к нему воня Плоти и Крови Твоей (прп. Ефрем Сирин, 33, 236).
***
Здешний огонь, как ни силен, вместе с пламенем издает и свет, а тамошний огонь <адский> поядает и вместе он — страшная тьма и ночь (прп. Ефрем Сирин, 34, 63).
***
Ад — есть тьма неведения, покрывающая разумную тварь после потери ею созерцания Бога (авва Евагрий, 85, 600).
***
...Сошедши во ад, где никто не может исповедаться (Пс. 6, 6) и откуда уже никто не освободит нас... уже будет необходимо в стеснении и глубоком мраке и при полном отсутствии утешителей терпеть бесконечное наказание и быть несожигаемою пищею для всепожирающего пламени (свт. Иоанн Златоуст, 45, 164).
***
Самая угроза геенною, не менее обетования Царства Небесного, показывает Божие человеколюбие. Если бы Он не угрожал геенною, то не скоро можно было бы достигнуть небесных благ. Одно обетование благ не достаточно для побуждения к добродетели, если не имеющих усердия к ней не поощряет и страх наказания (свт. Иоанн Златоуст, 45, 171).
***
...Геенны мы должны бояться и страшиться не ради того неугасимого огня, страшных наказаний и нескончаемых мучений, но потому, что оскорбляем столь благого Господа и становимся недостойными Его благоволения, как и в Царство спешить надобно нам из любви к Нему, дабы наслаждаться Его благодатию (свт. Иоанн Златоуст, 48, 223).
***
Не напрасно Бог угрожает нам геенною и через это делает ее несомненною, но чтобы страхом сделать нас лучшими (свт. Иоанн Златоуст, 49, 141).
***
...Не будем отвергать <веры в геенну>, чтобы нам не впасть в нее, - ведь неверующий делается более беспечным, а беспечный непременно попадет в нее... (свт. Иоанн Златоуст, 50, 589).
***
Если кто не верит, что есть геенна, тот, видя халдейскую пещь, пусть через настоящее уверится в будущем и убоится не пещи нищеты, но пещи греха. Грех есть пламень и мучение, а нищета — роса и прохлада. В греховной пещи предстоит диавол, а в пещи нищеты — Ангелы, отражающие пламень (свт. Иоанн Златоуст, 51, 50).
***
Как сосланные в рудники отдаются под власть людей немилостивых и не могут видеть никого из своих домашних и друзей, а только видят своих надзирателей, так будет и тогда, и еще не так, а несравненно хуже. Здесь еще можно прибегнуть к царю и умолить его, и таким образом снять с осужденного оковы; а там это уже невозможно (свт. Иоанн Златоуст, 51, 458).
***
Если никакое слово не может выразить и тех лютых страданий, какие терпят люди, сжигаемые здесь, то тем более неизобразимы страдания мучимых там <в аду>. Здесь, по крайней мере, все страдание оканчивается в несколько минут, а там палимый грешник вечно горит, но не сгорает (свт. Иоанн Златоуст, 51, 458).
***
Умоляю вас, сокрушимся сердцем, слыша слово о геенне. Поистине нет ничего сладостнее этой беседы, по тому самому, что нет ничего горше самой геенны. Но как же, спросишь ты, может быть сладостна беседа о геенне? Потому именно, что не сладко низринуться в геенну; а напоминания о ней, кажущиеся несносными, предохраняют нас от этого бедствия. Кроме того, они доставляют нам и другую еще усладу — приучают наш дух к сосредоточенности, делают нас более благоговейными, возносят ум наш горе, воскрыляют наши мысли, прогоняют злое ополчение похотей, осаждающих нас, и таким образом врачуют нашу душу (свт. Иоанн Златоуст, 51, 460).
***
Диавол для того убеждает некоторых думать, что нет геенны, чтобы ввергнуть в нее. Напротив, Бог угрожает геенною и ее приготовил, чтобы мы, зная о ней, так жили, чтобы не впасть в геенну (свт. Иоанн Златоуст, 52, 786).
***
Спрашиваешь, где и в каком месте будет геенна? Но что тебе до этого за дело? Нужно знать, что она есть, а не го, где и в каком месте скрывается... Писание <об этом> не говорит. По моему мнению, где-нибудь вне всего этого мира. Как царские темницы и рудокопни бывают вдали, так и геенна будет где-нибудь вне этой вселенной (свт. Иоанн Златоуст, 53, 850).
***
Мы для того непрестанно напоминаем о геенне, чтобы подвигнуть вас к Царству, чтобы, умягчивши страхом сердце ваше, расположить к делам, достойным Царства (свт. Иоанн Златоуст, 55, 274).
***
Если бы мы постоянно помышляли о геенне, то не скоро низринулись бы в нее. Для этого-то Бог и угрожает наказанием. Если бы размышление о геенне не приносило нам великой пользы, то Бог и не угрожал бы ею, но так как память о ней может способствовать надлежащему исполнению великих дел, то Он, как бы некоторое спасительное лекарство, посеял в наших душах грозную мысль о ней (свт. Иоанн Златоуст, 55, 584).
***
И Христос постоянно беседовал о геенне, потому что хотя это опечаливает слушателя, однако и приносит ему величайшую пользу (свт. Иоанн Златоуст, 55, 586).
***
Ад же внизу, как и следовало ожидать, отдав мертвеца <Лазаря>, стал вопиять: кто это, пробуждающий Своим голосом мертвых из гробов, как будто спящих? Кто это, нарушающий древний закон смерти? Кто это, возбудивший мертвецов Своею проповедью о воскресении? Кто это, приучающий погребенных возвращаться к жизни? Кто это, столь легко вырывающий у меня мою добычу? Кто это, смущающий моих давнишних мертвецов своим зовом? Выпадает из моих рук, — вижу я, — скипетр владычества над людьми, узы смерти теряют уже свою силу... Надо мною торжествует победу четырехдневный труп, ликующий среди живых в погребальном уборе. Меня будут попирать ногами, после того как убежал от меня мертвец. В самом деле, кто теперь будет бояться меня, побежденного уже смердевшим мертвецом и сделавшегося как бы сторожем мертвецов, отдаваемых мне под заклад на время? (свт. Иоанн Златоуст, 55, 994).
***
...Он <Бог> для того уготовал и самую геенну, чтобы страх мучений и тяжесть наказания направляли нас к Царству (свт. Иоанн Златоуст, 56, 552).
***
Не думай... что если геенна называется огнем, то она похожа на обыкновенный огонь, этот последний, что захватит, сожжет и перестанет, а тот однажды захваченное постоянно жжет и никогда не перестает (свт. Иоанн Златоуст, 56, 692).
***
...Если не по другой какой-нибудь причине, то уже по той мы достойны будем геенны, что боимся геенны более, чем Бога (свт. Иоанн Златоуст, 56, 697).
***
Мы находимся в таком бедственном положении, что, не будь страха геенны, мы, пожалуй, и не подумали бы совершить что-нибудь доброе (свт. Иоанн Златоуст, 56, 697).
***
...Мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что они погрешили против любви, терпят мучение вящшее всякого приводящего в страх мучения... Неуместна человеку такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией... Любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников... и веселит собою соблюдших долг свой. И вот... геенское мучение есть раскаяние (прп. Исаак Сирин, 59, 83—84).
***
...<Грешник> душею же будет терзаться и раздираться сердцем, безмерно и бесконечно, взирая на славу святых, вожделеваясь и лишенным себя оной видя на вечные веки (прп. Феодор Студит, 88, 183).
***
Ад и тамошние муки всяк представляет так, как желает, но каковы они, никто решительно не знает (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 57).
***
Как бесполезен, как безотраден будет тот, конца не имеющий плач!.. Там в обличенных и осужденных, при отъятии всякой благой надежды и при отчаянии во спасении, невольное обличение и грызение совести плачем будет безмерно увеличивать належащую муку (свт. Григорий Палама, 89, 274).
***
Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни, при сохранении жизни (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 125).
***
Человек... отчуждивший себя от Бога во времени, стяжавший все богопротивные свойства, добровольно отвергший усвоение Богу, естественно отходит по кончине своей в страну, обреченную в жилище существ, отверженных Богом... (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 232).
*********
Однажды авва Макарий, ходя по пустыне, нашел лежащий на земле череп человеческий. Когда авва прикоснулся к нему палкой, череп издал голос. Старец сказал ему: «Кто ты?» Череп ответил: «Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этих местах. Когда ты, авва Макарий, имеющий в себе Святаго Духа, умилосердясь над теми, кто находится в вечной муке, молишься о них, они получают некоторое утешение». Старец спросил: «В чем состоит это утешение?» Череп ответил: «Сколько отстоит небо от земли, на столько огня под ногами нашими и над нашими головами. Мы стоим посреди огня, и никто из нас не видит лица другого. Но когда ты помолишься о нас, то каждый несколько видит лицо другого. Вот в чем наша отрада». Тогда старец, обливаясь слезами, сказал: «Горе тому дню, в который родился человек!» К этому старец присовокупил: «Есть ли мука, более тяжкая этой?» Череп отвечал: «Ниже нас мука больше». Старец спросил: «Кто в ней?» Череп отвечал: «Нам, неведавшим Бога, оказывается хотя некоторое милосердие, но те, которые познали Бога и отреклись от Него и не исполняли воли Его, находятся ниже нас». После этой беседы старец зарыл череп в землю (93, 153).
***
У некоторого игумена под руководством в монастыре было двадцать иноков. Один из них был ленив, не соблюдал постов, неумеренно пил и особенно был невоздержан на язык. Старец игумен постоянно уговаривал его, чтоб исправился, и даже умолял его об этом. «Брат, — говорил он ему, — позаботься о своей душе, ведь ты не бессмертный, а потому муки не миновать тебе, если не опомнишься». Инок же наперекор шел старцу, нимало не обращал внимания на его слова и в таком небрежении скончался. Сильно загрустил сострадательный старец о душе его и стал молиться: «Господи, Иисусе Христе, истинный Бог наш, покажи мне, где теперь душа инока?» И часто просил он об этом Бога, и наконец был услышан. Однажды напал на него какой-то ужас, и увидел он реку огненную и множество людей в ней, опаляемых огнем и громко стонавших. К величайшему огорчению, между этими страждущими он увидел и умершего в небрежении ученика своего, находившегося по самую выю в пламени.
«Не ради ли того, чтоб ты избежал этой муки, я умолял тебя, — воскликнул тогда игумен, — чтоб ты хоть сколько-нибудь попекся о душе твоей, чадо мое? Видишь ли теперь, до чего ты довел себя?» — «О, отче, — ответил инок, — Слава Богу за то еще, что по твоим молитвам получила отраду хотя голова моя!» — Сим видение окончилось (103, 261).