Желать как можно дольше оставаться в мире свойственно только тому, кого увеселяет мир, кого лукавый и льстивый век влечет к себе обманчивыми прелестями земного наслаждения (сщмч. Киприан Карфагенский, 64, 265).
***
Господь нам не сказал, что здесь будет воздаяние; но что здесь будут искушения, тесноты, нужды и скорби, а там воздаяние. Эта жизнь есть путь подвигов и искушений (прп. Антоний Великий, 89, 57).
***
Чем кто умереннейшую проводит жизнь, тем тот спокойнее бывает, потому что не печется о многом... когда же прилепляемся мы... <к земному>, то, подвергаясь случающимся из-за того прискорбностям, доходим до того, что на Бога ропщем (прп. Антоний Великий, 89, 64).
***
Если любишь покойную жизнь, не входи в круг тех, у коих вся забота о суетностях, и если случайно попадешь в среду их, будь таков, как бы тебя там не было (прп. Антоний Великий, 89, 102).
***
Так живи, как бы каждый провождаемый тобою день был последний в жизни — и не согрешишь пред Богом (прп. авва Исаия, 59, 65).
***
...Кто всю свою надежду возлагает на мир сей, тот слеп (прп. авва Исаия, 59, 71).
***
Кто совершенно презирает и ненавидит мир, тот знает и усвояет истинные блага (прп. авва Исаия, 59, 95).
***
...<Ты> должен возненавидеть временную жизнь, и благость Божия скоро ущедрит тебя всеми... дарами (прп. авва Исаия, 59, 98).
***
...Поистине великая буря свирепеет в сем житейском море. Будем поощрять себя к трудам и взывать к Господу, чтобы не погибнуть в волнах моря сего (прп. авва Исаия, 59, 175).
***
...Возненавидь все, что в мире, и телесный покой, потому что они делают тебя врагом Богу (прп. авва Исаия, 89, 425).
***
Такова жизнь; она не имеет ни удовольствий постоянных, ни скорбей продолжительных. Не твоя собственность этот путь, но и настоящее также не твое (свт. Василий Великий, 5, 163).
***
Два есть пути, один другому противоположные, — путь широкий и пространный, и путь тесный и скорбный. Два также путеводителя, и каждый из них старается обратить к себе. На пути гладком и покатом путеводитель обманчив — это лукавый демон, и он посредством удовольствий увлекает следующих за ним в погибель; а на пути негладком и крутом путеводителем добрый Ангел, и он чрез многотрудность добродетели ведет следующих за ним к блаженному концу (свт. Василий Великий, 5, 164).
***
Настоящее время есть время покаяния и отпущения грехов, а в будущем веке Праведный Суд воздаяния (свт. Василий Великий, 7, 305).
***
По отшествии из сей жизни нет уже времени для добрых дел: потому что Бог, по долготерпению Своему, время настоящей жизни определил на делание нужного для угождения Богу (свт. Василий Великий, 7, 307).
***
...Будешь всегда радоваться, если жизнь твоя всегда обращена будет к Богу, и надежда на воздаяние будет облегчать житейские скорби (свт. Василий Великий, 8, 56).
***
...Если желаем безопасно пройти предлежащий путь жизни, представить Христу и душу и тело свободными от постыдных язв и получить победные венцы, то должны мы обращать всюду бодрственные душевные очи, на все приятное смотреть подозрительно, без замедления пробегать мимо и ни к чему не прилепляться мыслью; хотя бы казалось, что золото лежит рассыпано кучами и готово перейти в руки желающим... хотя бы земля произращала наслаждения всякого рода и предлагала многоценные кровы (свт. Василий Великий, 8, 277).
***
Жизнь человеческая коротка, маловременные радости многотрудного жития — паутинная ткань, наружный блеск жизни — сон (свт. Василий Великий, 8, 342).
***
Удовольствия отнимают твердость, роскошь изменяет мужество, уныние расслабляет силы, клеветы наносят оскорбления, лесть прикрывает собою злоумышления, страх делает, что падаем в отчаяние; и в таком-то треволнении непрестанно обуревается наша природа (свт. Василий Великий, 8, 342).
***
...Жизнь человеческая — непостоянное море, зыбкий воздух, неуловимое сновидение, утекающий поток, исчезающий дым, бегущая тень, собрание вод, колеблемое волнами. И, хотя буря страшна, плавание опасно, однако же мы, пловцы, спим беспечно. Страшно и свирепо море жизни, суетны надежды, надмевающие подобно бурям. Скорби ревут, как волны; злоумышления скрываются, как подводные камни; враги лают, как псы; похитители окружают, как морские разбойники; приходит старость, как зима; наступает смерть, как кораблекрушение. Видишь бурю, правь искуснее; смотри, как плывешь, не затопи ладьи своей, нагрузив ее или богатством, приобретаемым неправдою, или бременем страстей (свт. Василий Великий, 8, 344).
***
...Настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая — венцам и наградам... (свт. Василий Великий, 9, 380).
***
Не возлюби века сего, потому что делает он запинание любящим его, и на час услаждает, в тот же век отпускает обнаженными (прп. Ефрем Сирин, 30, 59).
***
Размысли, что жизнь ничего не имеет в себе, кроме слез, укоризн, злословия, лености, трудов, болезней, старости, греха и смерти, и не возлюбишь мира (прп. Ефрем Сирин, 30, 70).
***
...Не шути с невеждою, никого не поноси. Соблюдай себя чистым, бегай пиров, чтобы не болезновать о сем при конце жизни (прп. Ефрем Сирин, 30, 195).
***
Что делаешь ты, человек, проводя жизнь подобно бессловесному? Бог сотворил тебя разумным, рассудительным: не уподобляй же сам себя безрассудством своим неразумным скотам (прп. Ефрем Сирин, 30, 300).
***
Пока еще в безопасности находишься... прилагай старание, ибо наступит для тебя время, исполненное неверия, расслабления, лености, сердечной сухости и столь смутное, что не дозволит тебе подумать о лучшем (прп. Ефрем Сирин, 30, 541).
***
Пойдем... путем тесным и скорбным, чтобы, соделавшись досточестными, иметь нам хранителем своим Бога (прп. Ефрем Сирин. 31, 110).
***
Если положишь доброе начало... то и старость свою проведешь так же благоугодно, и будешь подобен светилу, озаряющему многих на пути Господнем (прп. Ефрем Сирин, 31, 130-131).
***
На широком пути бывает следующее: злоумие, развлечения, чревоугодие, пьянство, расточительность, непотребство, раздор, раздражительность, надменность, непостоянство и тому подобное; а за ними следуют неверие, неповиновение, непокорность; последнее из всех зол — отчаяние. Кто предан сему, тот заблудился с пути истины, готовя себе собственную свою погибель (прп. Ефрем Сирин, 31, 152).
***
На тесном и узком пути бывает следующее: безмолвие, воздержание, целомудрие, любовь, терпение, радость, мир, смиренномудрие и тому подобное; за ними же следует бессмертная жизнь (прп. Ефрем Сирин, 31, 152—153).
***
...Не соревнуй делам небогобоязненности. Ибо что лучше? роскошествовать ли несколько дней и выполнять по хоти плоти, но лишиться жизни вечной? Или ненадолго потерпеть тесноту, но избежать вечного осуждения и скрежета зубов, и достигнуть Вечной жизни? (прп. Ефрем Сирин, 31, 153).
***
...Если с юности будешь ходить стезею правды, и исшествие твое будет в мире (прп. Ефрем Сирин, 31, 153).
***
...Если порабощен ты земному мудрованию, то дело твое обратится в суету. Никтоже может двема господинома работати (Мф. 6, 24) (прп. Ефрем Сирин, 31, 157).
***
Горе тебе, душа, что пребываешь бесчувственною в настоящей жизни, каждый день предаваясь роскоши, смеху, рассеянности и живя распутно; в будущий век будешь плакать, подобно богачу, мучимая в пламени вечного огня (прп. Ефрем Сирин, 31, 597).
***
Жизнь нашу надобно сберегать, как вино. Не как случится должна проходить она, не смеху надобно посвящать ее, не многословию, хотя бы и невинному, не частым изворотам, хотя бы и не хитрым, не рассматриванию различных вещей, хотя бы и не напоминающих об удовольствии, не многолюдству, хотя бы упрашивали окружающие. Ибо кто предан сему, тот, хотя не потерпит вреда, однако же не насладится и выгодами (прп. Ефрем Сирин, 31, 614—615).
***
Предусматривай будущее, как человек разумный, наблюдай настоящее, как человек смертный (прп. Ефрем Сирин, 31, 630).
***
Нередко за ничтожную вещь проливается кровь, а чрез несколько времени человек оставляет ее и выходит из этой жизни нагим и жалким, ничего не приобретши здесь, и не улучив вечных благ. Какое суетное стремление! Как душевредна жизнь сия! Как издевается она над человеком! Итак, размысли, человек, что имеет в себе эта жизнь? В ней зловоние, скорбь, труд, мука, непрестанные хлопоты, неправда, любостяжательность, ложь, татьбы, отравы, недоброжелательства, пленения, кораблекрушения, вдовство, сиротство, неплодство, укоризны, клеветы, посрамления, убытки, грабежи, стенания, войны, ненависть, зависть, убийства, и старость, и болезни, и грех, и смерть (прп. Ефрем Сирин, 32, 18—19).
***
Приготовь дела свои к исшествию; приведи все в порядок на поле своем, а поле есть жизнь сия; возьми добрый заступ — Новый Завет; городи владение свое терниями — постом, молитвою и учением. Если такая будет у тебя ограда, то не взойдет зверь, т. е. диавол (прп. Ефрем Сирин, 32, 90).
***
...Жизнь человеческая подобна пути. Поэтому должно более иметь в виду не то, что встретится во время шествия, но то, что будет с нами по совершении пути (прп. Ефрем Сирин, 32, 234).
***
Не здесь обещал нам Бог даровать покой и Царство Свое, ибо век сей назначил быть для нас училищем, местом искуса и подвига... (прп. Ефрем Сирин, 32, 277).
***
...Да не будет казаться для нас сладостным этот лукавый и суетный век, чтобы не соделались для нас горькими оный неугасимый огонь, вечный и ядоносный червь (прп. Ефрем Сирин, 32, 370).
***
Среди соблазнов и сетей ходим мы, возлюбленные, и должны молиться, чтобы не впасть в них. Сети смертные исполнены сладости; да не обольстит нас своею приятностью сладость сетей смертных, разумею попечение о земных вещах, об имении, о лукавых помыслах и делах. Не услаждайся, брат, сетью смертною, не расслабевай и не истаевай, занимаясь лукавыми помыслами (прп. Ефрем Сирин, 32, 373).
***
День похищает меня у ночи; жизнь моя непрестанно сокращается; но не умаляются грехи мои. Даруй мне, Господи, проводить жизнь свою с пользою (прп. Ефрем Сирин, 33, 189).
***
Как коротко время наше! Как быстро идет оно! Скоротечен путь наш, недолговременно шествие наше. Один день от матернего чрева до гроба, одна ночь покоя во гробе, одно утро воскресения, потом неисходный суд (прп. Ефрем Сирин, 33, 239).
***
Разрешил я болезнующую утробу матери, вышел из нее на свет и принес с собою слезы и воздыхания. Мир едва увидел детство мое, надругался над ним и увлек в суеты свои. Так из тьмы пришел я в тьму греховную. Вскоре сретает меня смерть и погребает во тьме; и вот, тление разрушает тело и тьма уготована в воздаяние (прп. Ефрем Сирин, 33, 251).
***
Прежде отшествия твоего привлекай на себя щедроты, чтобы смерть не ввергла тебя в погибель. Страшное будет зрелище, когда Судия потребует отчета у свободной воли (прп. Ефрем Сирин, 33, 267).
***
Дни текут и улетают, часы бегут и не останавливаются, в стремительном течении времени мир приближается к концу своему. Ни один день не дозволяет другому идти с ним вместе, ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно. Как воду невозможно удержать и остановить перстами, так не остается неподвижною и жизнь рожденного от жены. Взвешена и измерена жизнь всякого вступающего в мир, нет ему ни средств, ни возможности переступить за назначенный предел. Бог положил меру жизни человека, и эту определенную меру дни делят на части. Каждый день, незаметно для тебя, берет свою часть из жизни твоей, каждый час со своею частицею неудержимо бежит путем своим. Дни разоряют жизнь твою, часы подламывают здание ее, и ты спешишь к своему концу, потому что ты — пар. Дни и часы, как тати и хищники, обкрадывают и расхищают тебя, нить жизни твоей постепенно прерывается и сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее во гроб, вместе с днями и часами исчезает на земле жизнь твоя (прп. Ефрем Сирин, 33, 360—361).
***
Малым перстом — первым возрастом младенчества начинается жизнь твоя; потом идет она до второго перста — неразумного детства; после сего человек стоит на середине, — в горделивой и надменной юности; за этим следует четвертый возраст совершенного мужа; потом мера начинает умаляться, а как недостает еще одной степени, то приходит старость; это большой перст — конец жизни. Вот мера твоя, если определено тебе совершить ее вполне; часто же бывает, что придет смерть и не даст дожить до конца, потому что Творец по воле Своей сокращает пядень твоей жизни, чтобы зло пресеклось и не продолжалось вместе с твоей жизнью. Итак, рука показывает меру человеческой жизни; персты — образ пяти степеней, по которым проходит человек (прп. Ефрем Сирин, 33, 362).
***
Да не обращает в ничто жизнь твою гнев, да не губит ее грех; иначе ты — всецело мертв, потому что совершенно лишен жизни (прп. Ефрем Сирин, 33, 363).
***
Проводи жизнь свою в мире, запасайся добрым напутием, чтобы соединиться ей с Богом, и тебе, на конце ее, снова обрести ее там, если будешь здесь жить добродетельно. А если живешь нечестиво, то жизнь твоя проходит; она уже потеряна; станешь искать ее и не найдешь. Если вода вылита на землю, тебе невозможно ее пить; но если она налита в сосуд, то сбережется тебе для питья. Не проводи жизнь твою в гневе и ненависти, не трать ее на хищения, обиды, иначе не найдешь ее. Непотребством и татьбою не уподобляй жизнь свою гнилой воде; иначе поглотит ее земля, и глаз не увидит ее больше. Не в зависти и коварстве, не в гневе и вражде, словом: не в пороке каком проводи жизнь свою; иначе она потеряна, и ты — действительно мертвец, потому что утратил жизнь свою (прп. Ефрем Сирин, 33, 363).
***
...Гонись вослед за добрым, чтобы жизнь твоя, хотя и течет она как вода, собралась опять в Боге. К Богу направляй малый поток жизни своей, чтобы когда иссякнет здесь, сделалась там морем жизни. Не велик у тебя ручей жизни в этом преходящем мире; направь ее к Богу, чтобы сделалась бездной жизни. День за днем струится и утекает жизнь твоя; излей ее в Бога, чтобы обрести ее для себя в том мире (прп. Ефрем Сирин, 33, 363).
***
Человеку дана была жизнь, подобная Вечной жизни, и с нею приял он любовь к жизни и ненависти к смерти.
Сих двух стражей даровала человеку Всемощная Сила, снабдившая его жизнью, чтобы с их помощью охранял он благо жизни от противников.
Из любви к жизни обнаруживает он в себе любовь к своей жизни и, сколько должно, благодарит Подателя жизни, снабдившего его жизнью.
Страх смерти удерживает его в стремлении ко греху; потому что чрез грех утратил он жизнь, которая для него так вожделенна.
Таково всепремудрое распоряжение Всеустрояющего — дать испытать жизнь здесь, чтобы возвысить дар Свой (прп. Ефрем Сирин, 33, 396).
***
Предложу вам слово о настоящем веке. От сокровищ его нет пользы; ничего не остается навек, кроме истинной веры и правды, которые всегда непостыдны.
Где жившие прежде нас, которые трудились, не щадили трудов своих, не давали себе покоя? Тела их поглотила земля, и в ней стали они прахом.
Где древние цари и могущественная их власть? Где покорявшие себе землю во бранях и людей в ратоборствах?
У них столько же было золота, сколько праха на земле, и сокровищ — более, нежели сколько песка морского; они для прославления своего имени созидали города, сограждали стены и твердыни.
Пред взорами всех ставили изваяния и величественные изображения, чтобы воздавали им честь. И вот они в земле, обратились в прах, исчезла их жизнь от дыхания смерти (прп. Ефрем Сирин, 33, 488).
***
Кто хочет в мире жить праведно, обрести себе покой, избавиться от борьбы и суда, тот постоянно ведет брань и терпит нападения... (прп. Ефрем Сирин, 34, 67).
***
Мы то же, что беглый сон, неуловимый призрак, полет птицы, корабль на море, следа не имеющий, прах, дуновение, весенняя роса, цвет, временем рождающийся и временем облетающий (свт. Григорий Богослов, 12, 260).
***
...Единственная польза от здешней жизни — самым смятением видимого и обуреваемого руководиться к постоянному и незыблемому (свт. Григорий Богослов, 12, 261).
***
...В делах человеческих, по естественному порядку, нет ничего твердого, ровного, держащегося своими силами и пребывающего в одинаковом положении; участь наша вращается подобно колесу, в различные времена, и часто в один день, а иногда и в один час подвергаясь различным переменам, так что скорее можно положиться на постоянство ветров, никогда не останавливающихся, или следов плывущего по морю корабля, или на обманчивые ночные сновидения, доставляющие минутное удовольствие, или на твердость тех начертаний, какие дети, играя, делают на песке, нежели на благоденствие человеческое. Итак, благоразумны те, кои, не веря благам настоящим, собирают себе сокровище в будущем и, видя непостоянство и переменчивость благополучия человеческого, любят благотворительность, которая никогда не изменит (1 Кор. 13, 8) (свт. Григорий Богослов, 13, 20—21).
***
...Не море ли — жизнь наша и дела человеческие? И в ней много соленого и непостоянного. А ветры — это не постигающие ли нас искушения и всякая неожиданность? Сие-то, кажется мне, примечая, досточудный Давид говорит: спаси мя, Господи, яко внидоша воды до души моея; избавь меня из глубин водных, приидох во глубины морския, и буря потопи мя (ср.: Пс. 68, 2—3). Что же касается до искушаемых, то одни... как самые легкие бездушные тела увлекаются и нимало не противостоят напастям, потому что не имеют в себе твердости и веса, доставляемых разумом целомудренным и готовым бороться со встретившимися обстоятельствами, а другие, как камень, достойны того Камня, на Котором мы утверждены и Которому служим. Таковы все, которые, руководясь умом любомудрым и стоя выше низкой черни, все переносят твердо и непоколебимо, и посмеваются колеблющимся, или жалеют о них, — посмеваются по любомудрию, жалеют по человеколюбию. Сами же для себя вменяют в стыд — отдаленные бедствия презирать и даже не почитать бедствиями, но уступать над собою победу настоящим, и притом кратковременным, как будто они постоянны, оказывать любомудрие безвременно, а в случае нужды оказываться нелюбомудрыми; что подобно тому, как если бы стал почитать себя отличнейшим борцом, кто никогда не выходил на поприще, или искусным кормчим, кто высоко думает о своем искусстве в тихую погоду, а в бурю бросает из рук кормило (свт. Григорий Богослов, 13, 300—301).
***
Если верно уставишь весы и взвесишь все, что в жизни приятного и что прискорбного, то одна чаша, до верха нагруженная злом, пойдет к земле, а другая, напротив, с благами жизни, побежит вверх. Война, море, возделывание земли, труд, разбойники, приобретение имущества, описи имений, сборщики податей, ходатаи по делам, записи, судьи, неправдивый начальник — все это еще детские игрушки в многотрудной жизни. Посмотри и на приятность жизни: пресыщение, обременение, пение, смех, гроб, всегда наполненный сотлевшими мертвецами; брачные дары, брак, брак второй, если расторгся прежний, прелюбодеи, поимка прелюбодеев; дети — тревожная скорбь, красота — неверная приманка; безобразие — невинное зло; заботы о добрых детях, печаль о худых; богатство и нищета — сугубое зло, презорство, гордость — все это, как шар, летающий из рук в руки у молодых людей (свт. Григорий Богослов, 15, 266—267).
***
О, как продолжительною сделали жизнь эту бедствия! — Долго ли мне сидеть у гноища? Как будто все блага нашей жизни заключены в одном утешении — изо дня в день то принимать в себя, то извергать отмеренное.
Не многим пользуется гортань; а все прочее переходит в сток нечистот. Еще зима, еще лето; то весна, то осень попеременно; дни и ночи — двойные призраки жизни; небо, воздух, море — во всем этом, и что неподвижно, и что вращается, ничего для меня нет нового, всем я пресыщен. Другую даруй мне жизнь и другой мир, для которого охотно несу все тяжести трудов. Лучше бы мне умереть, когда заключил Ты меня в матернюю утробу, ибо, как скоро начал я жизнь, моим уделом стали тьма и слезы.
Что это за жизнь? — Воспрянув из гроба, иду к другому гробу и, восстав из могилы, буду погребен в нещадном огне. Да и это время, пока дышу, есть быстрый поток бегущей реки, в которой непрестанно одно уходит, другое приходит и ничего нет постоянного. Здесь все один прах, который закидывает мне глаза, и я дальше и дальше отпадаю от Божия света, ощупью, по стене, хватаюсь за то и другое, брожу вне великой жизни. Отважусь на одно правдивое слово: человек есть Божия игра, подобная одной из тех, какие видим в городах. Сверху надета личина, которую сделали руки; когда же она снята, каменею от стыда, явившись вдруг иным. Такова вся жизнь жалких смертных. У них на сердце лежит мечтательная надежда, но тешатся ею недолго (свт. Григорий Богослов, 15, 269—270).
***
Много путей многобедственной жизни, и на каждом встречаются свои скорби; нет добра для людей, к которому бы не примешивалось зло; и хорошо еще, если бы горести не составляли большей меры! Богатство неверно; престол — кичение сновидца; быть в подчинении тягостно, бедность — узы, красота — кратковременный блеск молнии, молодость — временное воскипение, седина — скорбный закат жизни, слова летучи, слава — воздух, благородство — старая кровь, сила — достояние и дикого вепря, пресыщение нагло, супружество — иго, многочадие — необходимая забота, бесчадие — болезнь, народные собрания — училище пороков, недеятельность расслабляет, художества приличны пресмыкающимся по земле, чужой хлеб горек, возделывать землю трудно, большая часть мореплавателей погибли, отечество — собственная яма, чужая сторона — укоризна. Смертным все трудно; все здешнее — смех, пух, тень, призрак, роса, дуновение, перо, пар, сон, волна, поток, след корабля, ветер, прах, круг, вечно кружащийся, возобновляющий все подобное прежнему, и неподвижный, и вертящийся, и разрушающийся, и непременный — во временах года, днях, ночах, трудах, смертях, заботах, забавах, болезнях, падениях, успехах.
И это дело Твоей премудрости, Родитель и Слово, что все непостоянно, чтобы мы сохраняли в себе любовь к постоянному! Все обтек я на крылах ума — и древнее, и новое; и ничего нет немощнее смертных. Одно только прекрасно и прочно для человека: взяв крест, преселяться отселе. Прекрасны слезы и воздыхания, ум, питающийся божественными надеждами, и озарение Пренебесной Троицы, вступающей в общение с очищенными. Прекрасны отрешение от неразумной персти, нерастление образа, принятого нами от Бога. Прекрасно жить жизнью, чуждою жизни, и, один мир променяв на другой, терпеливо переносить все горести (свт. Григорий Богослов, 15, 271—272).
***
Увы! Тесно мне и в жизни, и при конце жизни. Здесь грех, а там наказание. Стою в середине, боясь огненной реки. Надеюсь больше на Тебя, Христос, нежели на здешние подвиги. Если бы у меня была возможность, хотя несколько, очиститься, это было бы всего лучше. Но если непрестанно умножается во мне зло, то пора разрешиться, пока не постигла меня худшая участь (свт. Григорий Богослов, 16, 12—13).
***
Какое это принуждение! Вступил я в жизнь? — прекрасно! Но для чего же обуреваюсь треволнениями жизни? Скажу слово, оно смело, однако же скажу его. Если бы не Твой был я, Христе, мне стало бы это обидой. Мы родимся на свет, утомляемся, насыщаемся, спим, бодрствуем, ходим, бываем и больны, и здоровы; есть у нас и удовольствия, и труды. Но временами года и солнцем наслаждается и все, что есть на земле. А умирают и согнивают телом и скоты, которые, правда, презренны, но не подлежат и ответственности. В чем же мое преимущество? Ни в чем, кроме Бога; и если бы не Твой был я, Христе, мне стало бы это обидой (свт. Григорий Богослов, 16, 13).
***
Душа, взирай горе, а земное все забудь, чтобы тело не покорило тебя греху! Коротка жизнь сия; счастливец наслаждается как бы во сне. Всякому выпадает разная судьба. Одна чистая жизнь всегда постоянна и многолетна, и всего лучше — жить такой жизнью. Иные уважают или золото, или серебро, или продолжительную трапезу — эти детские забавы в настоящей жизни; а другим дороги или прекрасные шелковые ткани, или поля, засеянные пшеницей, или стада четвероногих. Но для меня великое богатство — Христос. О если бы мне когда-нибудь увидеть
Его чистым, неприкровенным умом! Прочим же пусть владеет мир (свт. Григорий Богослов, 16, 19—20).
***
Персть, брение, кружащийся прах! Земля опять соединяется с землею, повивается земными пеленами и снова делается перстью, как прах, который сильным круговоротом ветров поднят в высоту, и потом брошен вниз. Ибо гак и нашу кружащуюся жизнь бури лукавых духов подъемлют в высоту — к лживой славе; но персть тотчас опадает вниз и остается долу, пока слово Сотворившего не совокупит того, что было соединено, и разрушилось по нужде. А теперь сия персть, в которую вложен дух с Божиим образом, как бы изникнув из какой-то глубины, возглашает земные печальные песни, и оплакивает жизнь, по видимому улыбающуюся (свт. Григорий Богослов, 16, 33—34).
***
Пусть сам я понесу свой жребий, переселившись отсюда и охотно уступив снедающим сердце напастям; но вам, которые будете жить после меня, даю заповедь: нет пользы в настоящей жизни; потому что жизнь эта имеет конец (свт. Григорий Богослов, 16, 34).
***
Ты здесь странник и пришелец, пресмыкающийся по чуждой тебе земле. Отсюда восставит тебя Бог в отечество твое. Подвиги твои не долговременны; а награда выше трудов (свт. Григорий Богослов, 16, 84).
***
Самая лучшая польза от жизни — умирать ежедневно (свт. Григорий Богослов, 16. 209).
***
Много, очень много случится перенести человеку с продолжением времени. Но что ни посылает правящий нашею жизнию Бог, все это сносно (свт. Григорий Богослов, 17,87).
***
Со Христом желает... <человек> царствовать бесконечные веки; ужели же не решится с усердием, в продолжение краткого времени жизни сей до самой смерти, терпеть борения, труды и искушения? (прп. Макарий Египетский, 67, 45).
***
...Мир сей противится горнему миру, и век сей противоположен горнему веку (прп. Макарий Египетский, 67, 181).
***
...Как скоро увидишь нечистую и невоздержную жизнь, подлинно из брения и грязи рождающуюся, и при уподоблении бессловесным в образе своего поведения не держащуюся в точности ни того, ни другого естества, увидишь, что, кто по природе человек, тот по страсти делается скотом, и тем показывает в себе этот земнородный и обоюдный образ жизни, то найдешь при этом признаки подобной болезни, не на ложах только, но и на трапезе, и в хранилищах, и по всему дому. Таковой во всем выражает свое распутство, так что по заботам, какие в доме, всякому легко узнать жизнь и невоздержного, и благонравного человека (свт. Григорий Нисский, 18, 280).
***
Скоротечен и преходящ состав человеческой жизни, вместо отделившегося требует возобновляющего. Посему, кто в услуживании естеству не увлекается сверх необходимости суетными заботами, тот не много ниже ангельского чина по жизни, в довольстве для себя малым подражая Ангелам, ни в чем не имеющим нужды (свт. Григорий Нисский, 18, 440).
***
...Обученный Божественным тайнам, без сомнения, знает, что людям свойственна и естественна жизнь, уподобляющаяся Божественному естеству, а жизнь чувственная, провождаемая в деятельности чувствилищ, дана естеству для того, чтобы знание видимого сделалось для души путеводителем к познанию невидимого... (свт. Григорий Нисский, 19, 211).
***
...Всякая человеческая рачительность, занятая чем-либо житейским, в подлинном смысле есть игра детей на песке, наслаждение которых сделанным прекращается вместе с тщанием это сделать. Как же скоро труд прекратился, песок рассыпался в то же положение, в каком он был прежде, с сим вместе не остается и следа приложенных трудов. Такова же человеческая жизнь, честолюбие — песок, властолюбие — песок, богатство — песок, песок и все то, чем со тщанием наслаждаются при посредстве плоти; осуетившиеся ныне этим младенчествующие души, которые много несут трудов за каждую вещь, доставляющую такое удовольствие, но как скоро оставят эту песчаную область, разумею плотскую жизнь, познают тогда суетность здешнего препровождения жизни. Ибо с вещественной жизнью продолжается и наслаждение; с собою же ничего они не уносят, кроме одной совести (свт. Григорий Нисский, 19, 216—217).
***
...Ныне время плакать; а время смеяться предоставлено в уповании, потому что настоящая печаль соделается матерью ожидаемого веселия (свт. Григорий Нисский, 19, 306).
***
Человек возделывает землю, плавает по морям, злостраждет в воинских трудах, торгует, терпит убыток, приобретает выгоду, судится, борется, уходит с поприща побежденным, получает победный приговор, признается бедствующим, ублажается, покоится дома, скитается по чужим людям, терпит все иное, что видим в различных житейских занятиях, где у каждого свое дело. И тратящему жизнь свою на подобные занятия какое приносит преимущество забота об этом? Не вместе ли и жизнь прекращается, и все покрывается забвением? Оставленный тем, чего вожделевал, уходит обнаженным, не взяв с собою ничего из здешнего, кроме одного сознания об этом, от которого после в таковых занятиях по заблуждению к проводившему жизнь бывает на небо такой как бы глас: кое изобилие было тебе от многих этих трудов, которыми трудился ты? Где великолепные дома? Где погреба с деньгами? Где медные изваяния и восклицания хвалящих?
Теперь вот огонь, бичи, неподкупный суд и непогрешительное исследование сделанного в жизни (свт. Григорий Нисский, 19, 354—355).
***
Скажи мне, что хорошего видишь в сей жизни? Рассуди, в чем проявляется жизнь? Не привожу тебе изречение пророка, что всяка плоть сено (Ис. 40, 6), ибо в этом употреблении пророк скорее представляет наше жалкое естество в лучшем виде, чем каково оно на самом деле и действительно, может быть, лучше, если бы оно было травою, чем тем, что оно есть. Почему? Потому что трава не имеет от природы ничего неприятного, а наша плоть производит зловоние, обращая в тление все, что ни примет в себя. Какое наказание может быть тяжелее того, как все время быть в подчинении велениям чрева! Посмотрите на этого неотступного собирателя дани — говорю о чреве, с какою взыскательностью он ежедневно требует своего! Если иногда и больше дадим ему, это не будет нисколько уплатою вперед следующего долга. Мы совершаем круг жизни, подобно рабочим животным на мельнице, у которых закрыты глаза; всегда отходим от одного места и приходим к тому же, я говорю о периодически возвращающихся явлениях жизни; о позыве к пище, насыщении, сне, бодрствовании, очищении, наполнении; непрестанно от этого переходим к тому, от того к этому, и опять то же, и никогда не перестанем вращаться в этом кругу, доколе не выйдем из этой мельницы. Хорошо Соломон здешнюю жизнь называет сосудом сокрушенным и домом чуждым (ср.: Притч. 23, 27); поистине она чужой дом, а не наш, потому что не от нас зависит пробыть в нем, когда желаем, но и того, как вводимся в этот дом, мы не знаем. Сравнение же с сосудом уразумеешь, если обратишь внимание на ненасытность желаний. Не видим ли, как люди (как бы сосуд какой) наполняют себя почестями, властью, славою и всем подобным? По вливаемое утекает и не остается в сосуде. Стремление к славе, власти, к чести постоянно в нас действует, а сосуд остается не наполненным. Поистине, не сокрушенный ли это сосуд, текущий всем дном, который, если перельешь в него целое море, естественно не может наполниться (свт. Григорий Нисский, 25, 418).
***
Не сделаем же себя недостойными входа в Чертог: доколе мы пребываем здесь, то, хотя бы совершили множество грехов, есть возможность омыть все, раскаявшись во грехах... (свт. Иоанн Златоуст, 44, 11).
***
Ныне живем мы в этом мире, как дитя в утробе, терпя стеснение и не будучи в состоянии видеть блеск и свободу грядущего века; когда же наступит время рождения и настоящая жизнь всех воспринятых ею людей изведет на день суда, тогда недоношенные существа из мрака перейдут в мрак и из скорби в тягчайшую скорбь, а совершенные и сохранившие черты Царского образа предстанут Царю и вступят в то служение, которым служат Богу все Ангелы и Архангелы (свт. Иоанн Златоуст, 44, 20).
***
...Кто соблюдает порядок, охраняя и сберегая главнейшее, гот, хотя бы не заботился о второстепенном, спасает и это чрез хранение первого... (свт. Иоанн Златоуст, 44, 25).
***
...Гораздо лучше, начав временными трудами, закончить бесконечным упокоением, нежели, вкусив на краткое время мнимых приятностей, наконец впасть в самые горькие и тяжкие бедствия (свт. Иоанн Златоуст, 44, 78).
***
...Вся наша жизнь должна быть проводима в борьбе и трудах, если мы хотим наслаждаться вечным покоем и бесчисленными благами. Если же кто из беспечных захочет наслаждаться и здешними удовольствиями и тамошними наградами, уготованными трудящимся, тот сам себя обманывает и обольщает... Кто во время борьбы ищет покоя, находит себе навсегда позор и бесславие... (свт. Иоанн Златоуст, 44, 198).
***
Кто время трудов делает временем покоя, тот будет стонать, скрежетать зубами и терпеть крайние муки тогда, когда нужно будет успокоиться вечным покоем (свт. Иоанн Златоуст, 44, 198).
***
Состояние здешней жизни нисколько не разнится от гостиницы и пребывания в постоялом доме: это и желали выразить святые, называя себя странниками и пришельцами, и такими словами научая нас пренебрегать и удовольствиями, и неприятностями настоящей жизни и, отрешившись от земли, всею душою прилепляться к небу (свт. Иоанн Златоуст, 44, 220).
***
День бывает худ или хорош не но своей природе... но по нашему усердию или беспечности. Если ты сделал добро. то день для тебя хорош, а если ты согрешил, то — худ и неразлучен с наказанием. Если ты будешь так рассуждать и так настраивать себя, совершая каждый день молитвы и милостыни, то весь год для тебя будет счастлив; а если ты, не заботясь о добродетели, будешь ожидать радостей для души своей от начала месяцев и исчисления дней, то не будет тебе ничего доброго. Диавол, зная это и стараясь отклонить нас от подвигов добродетели и подавить душевную ревность, научил людей счастье и несчастье приписывать дням (свт. Иоанн Златоуст, 44, 769).
***
...Велико зло — неблаговременность и злоупотребление временем жизни, которое дано нам Божиим человеколюбием на дело нашего спасения (свт. Иоанн Златоуст, 44, 874).
***
...Бог... устроил жизнь нашу трудною и тяжкою, чтобы мы, будучи теснимы здешними скорбями, возжелали будущих благ (свт. Иоанн Златоуст, 45, 89).
***
...Настоящая жизнь составляет для нас благо, потому что она служит для нас началом и приготовлением к будущей жизни, поприщем и местом борьбы для получения тамошних венцов... (свт. Иоанн Златоуст, 45, 90).
***
Как живущие добродетельно и страждущие получают от Бога двойную награду, так и живущий во грехе и благоденствующий понесет двойное наказание (свт. Иоанн Златоуст, 45, 91).
***
Настоящая жизнь есть время покаяния; обременяющие нас грехи грозят нам великой опасностью, если покаяние не предотвратит наказания (свт. Иоанн Златоуст, 45, 372).
***
Настоящая жизнь есть путь, и нет в ней ничего постоянного, но мы проходим мимо и скорбей ее, и радостей (свт. Иоанн Златоуст, 45, 732).
***
Существуют... такие, которые думают, что они ради того введены в настоящую жизнь, чтобы, предавшись роскоши и расстроив свое чрево, и утучнив свое тело, затем умереть, приготовляя из своей собственной плоти очень обильную трапезу червю (свт. Иоанн Златоуст, 45, 825).
***
Жизнь, братья, преисполнена большой трудности, и непременно должно и праведному и неправедному, и благочестивому и нечестивому страдать (свт. Иоанн Златоуст, 45, 943).
***
С плачем бывает вступление в жизнь, со слезами начало ее, которыми природа предвозвещает будущие страдания (свт. Иоанн Златоуст, 46, 84).
***
...Не будет нам никакой выгоды от правого учения, когда жизнь будет растленна, как нет пользы от добродетельной жизни, при отсутствии здравой веры (свт. Иоанн Златоуст, 46, 293).
***
...Живя в богатстве, ожидай бедности; наслаждаясь благоденствием, жди голода; пользуясь славой, жди бесславия; наслаждаясь здоровьем, жди болезни (свт. Иоанн Златоуст, 46, 433).
***
Настоящая жизнь есть ристалище, упражнение и борьба, печь, мастерская для добродетели. Как кожевник, получая кожи, сначала разминает их, растягивает, колотит, бьет о стены и камни, и через тысячи разных приспособлений делает их пригодными для окраски, и потом придает им хороший цвет... так действует и Бог в настоящей жизни: желая приготовить души к добродетели, Он и угнетает их, и удручает, и подвергает самым тяжелым испытаниям... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 544).
***
Хотя и тесен этот путь, но все же он — только путь, а награды за кроткое и мужественное перенесение его постоянны, бессмертны и гораздо выше его трудностей (свт. Иоанн Златоуст, 46, 657).
***
Пусть жизнь соответствует догматам, и догматы будут глашатаями жизни (свт. Иоанн Златоуст, 47, 13).
***
Будем же все делать так, чтобы нам и самим жить с доброю совестью, и коснеющих в заблуждении приводить нашею благородною жизнью к истине... (свт. Иоанн Златоуст, 47, 58).
***
...Будем пользоваться, как должно, долготерпением Божиим и, пока есть еще время, отложив всякую леность, возлюбим добродетель и возненавидим порок (свт. Иоанн Златоуст, 47, 210).
***
...Должно нам... знать, что... временное удовольствие обыкновенно рождает непрестанную скорбь и нескончаемое мучение, а не обманывать самих себя и не думать, будто настоящею жизнью оканчивается наше существование (свт. Иоанн Златоуст, 47, 211).
***
...Настоящая жизнь, если мы бываем бдительны и внимательны, ведет нас к наслаждению вечной жизнью (свт. Иоанн Златоуст, 47, 371).
***
Будем устроять свою жизнь, как постоянно имеющие пред собою недремлющее Око, видящее сокровенные наши помышления... (свт. Иоанн Златоуст, 47, 570).
***
...Предметы настоящей жизни подобны сновидениям и теням, и даже того ничтожнее; они лишь только являются, и уже исчезают, и при самом явлении причиняют мною беспокойств имеющим их... (свт. Иоанн Златоуст, 48, 27—28).
***
Как невеста с того самого дня, как поселится в брачном чертоге, заботится только об одном, как бы угодить жениху, так точно и мы в продолжение всей настоящей жизни должны заботиться об одном, как бы угодить Жениху и сохранить благонравие невесты (души) (свт. Иоанн Златоуст, 48, 39).
***
Не люби... жизни изнеженной и беспечной и не желай идти путем широким, который не ведет к небу, — а путем узким и тесным (свт. Иоанн Златоуст, 48, 366).
***
Настоящая жизнь тяжела не потому только, что она исполнена суеты и безвременных забот, но и потому, что в ней много успевают люди злые (свт. Иоанн Златоуст, 48, 369).
***
Наша жизнь — тень; подобно дыму, проносится она быстро (свт. Иоанн Златоуст, 48, 783).
***
...На этой земле все мы являемся не постоянными жителями, а только пришельцами: прожив здесь короткое время, мы переходим в другую жизнь. Не все однако признают это, привязываются к настоящим благам, как к единственным и постоянным. Только воспитанный в законе Господнем знает, что настоящая жизнь преходяща (свт. Иоанн Златоуст, 48, 789).
***
Невозможно, конечно, в одно и то же время идти по двум путям — распущенности и целомудрия, правды и неправды, но должно избегать противного пути и держаться правого; при этом условии возможно быть хранителем слова Божия (свт. Иоанн Златоуст, 48, 810).
***
...В настоящей жизни благополучие людей преходит, т. е. появляется подобно траве или цветку, и подобно цветку исчезает, вследствие крайней его скоротечности, а если некоторое время и остается в цветущем виде, то позднее все же увядает и засыхает под лучами Солнца Правды, и становится сеном, которое остается только бросить в печь и сжечь (свт. Иоанн Златоуст, 48, 902).
***
...Не только будем желать жизни, но жизни доброй; тогда, приключится ли с нами смерть или жизнь, — безразлично (свт. Иоанн Златоуст, 49, 335).
***
Как в природе бывает то ночь, то день, то лето, то зима, так и у нас — то печаль, то радость, то болезнь, то здоровье. Итак, не дивись, когда ты болен — иначе должен будешь дивиться, когда ты и здоров; не смущайся, когда ты печален — иначе должен будешь беспокоиться, когда и весел. Все совершается по естественному порядку (свт. Иоанн Златоуст, 50, 549).
***
Если здесь будем ленивы и станем жить беспечно, то там никто не окажет нам сострадания, хотя бы мы пролили реки слез (свт. Иоанн Златоуст, 50, 788).
***
Настоящее время есть время скорби, слез и рыданий. Мы много грешим и словами и делами, а таких грешников ожидает геенна и река, кипящая огненными волнами и, что хуже всего, лишение Царствия (свт. Иоанн Златоуст, 51, 398).
***
Как вожделение плотское Бог вложил в нас для деторождения, с тем чтобы сохранить преемство в нашем роде, а не для того, чтобы воспрепятствовать шествованию высшим путем воздержания, так и любовь к жизни Он всеял в нас для того, чтобы отвратить нас от самоубийства, а не для того, чтобы воспретить нам презирать настоящую жизнь. Зная это, мы должны соблюдать меру и, с одной стороны, никогда не должны сами собою идти на смерть, хотя бы нас угнетали бесчисленные бедствия, а с другой — не должны уклоняться и отказываться от нее, когда нас влекут на смерть за богоугодные дела, но смело идти на смерть, предпочитая будущую жизнь настоящей (свт. Иоанн Златоуст, 51, 575—576).
***
Бог для того и сделал настоящую жизнь нашу исполненною труда, чтобы избавить нас от... рабства <страстям> и привести к полной свободе... (свт. Иоанн Златоуст, 52, 590—591).
***
...Нас ожидает бессмертие... после кратковременных вразумлений мы безопасно насладимся будущими благами, будучи приготовлены в настоящей жизни, будучи наставлены, как бы в некотором училище, болезнями, скорбями, искушениями, нищетою и другими кажущимися нам бедствиями к тому, чтобы сделаться способными к принятию будущих благ (свт. Иоанн Златоуст, 52, 597).
***
Будущее неизвестно, неизвестен завтрашний день, неизвестен сегодняшний, неизвестно настоящее время, мы путники в этом мире, и называемся не господами, но странниками и пришельцами (свт. Иоанн Златоуст, 52, 909).
***
...Кто сегодня пользуется почетом, — завтра будет в земле; кто сегодня в славе, — завтра в гробу; кто сегодня на престоле, — завтра предается печали; гордый сегодня — завтра в могиле; кто сегодня занимает судейское место, — завтра покоится в гробнице; сегодняшний вождь — завтра превратится в пепел; знаменитый сегодня — завтра станет пылью; кому завидуют сегодня, — завтра возбудит отвращение; знатный сегодня — завтра сделается неизвестным; внушающий сегодня страх — завтра облечен будет в погребальные пелены и повязки; красноречивый сегодня — завтра безгласен; окруженный сегодня толпою льстецов — завтра пища червям; благообразный сегодня — завтра безобразен; несчастный сегодня — завтра отвратителен... но пусть желающий хвалиться хвалится тем, что разумеет и знает Господа (свт. Иоанн Златоуст, 52, 912—913).
***
...Беги от волн вожделений, уклонись от житейских бурь, и, возвышаясь над страстями, как бы над волнами, плыви по житейскому морю, вверив душевную ладью спасительному Древу. Мачтой пусть будет тебе крест, якорем — вера, канатом — надежда, веслом — молитва, кормилом — правые помыслы, парусом — Христос, попутным ветром — Дух Святый, кормчим — Отец всяческих. Если ты будешь плыть таким образом, для тебя не будет неизвестным конец жизни (свт. Иоанн Златоуст, 52, 913).
***
Время коротко, суд продолжителен, конец близок, страх велик и, не будет никого, кто смилостивился бы над нами. Каждый будет желать вернуть время, которое он потратил дурно, но не получит его (свт. Иоанн Златоуст, 52, 944).
***
...Отдавайте все время Господу Богу нашему и оставайтесь с этим, доколе Он умилосердится над нами, и не ищите ничего другого, кроме одной только милости у Господа Славы (свт. Иоанн Златоуст, 52, 964).
***
...Не будем предаваться мгновенным удовольствиям — а настоящая жизнь и есть мгновение, — чтобы не навлечь на себя вечного наказания, но лучше — мгновение потрудимся, чтобы после вечно торжествовать (свт. Иоанн Златоуст, 53, 559).
***
Если бы кто построил тебе дом там, где ты не думаешь жить, то ты счел бы такое дело потерей для себя: как же ты желаешь быть богатым здесь, откуда еще до наступающего вечера можешь не один раз отойти? Разве ты не знаешь, что мы, подобно странникам и пришельцам, пребываем здесь на чужой стороне? Разве не знаешь, что пришельцев изгоняют, когда они ни ожидают, ни думают? Такой участи подлежим и все мы на земле (свт. Иоанн Златоуст, 53, 620).
***
...Не должно нам ненавидеть жизни, так как можно жить и хорошо; если же будем злоупотреблять жизнью, то и в таком случае не должно обвинять ее... Бог дал тебе жизнь, чтобы ты жил для Него; а ты, по наклонности ко злу живя греховно, сам себя подвергаешь всякой вине (свт. Иоанн Златоуст, 54, 246).
***
Бог поставил нас на это поприще, чтобы увенчать нас, а мы сходим с него, не сделавши ничего доблестного (свт. Иоанн Златоуст, 54, 332).
***
Не будем веселиться в этом кратком веке, чтобы не воздыхать в вечности (свт. Иоанн Златоуст, 54, 354).
***
Мы теперь в таком же состоянии, в каком птенцы, ослабевающие от того, что хотят всегда оставаться в гнезде. Тем долее будем здесь пребывать, тем слабее сделаемся.
Действительно, настоящая жизнь — гнездо, слепленное из соломинок и грязи... Если в продолжение лета мы не будем хорошо вскормлены, так чтобы по наступлении зимы могли летать, то матери не возьмут нас, но оставят умереть от голода или, когда упадет гнездо, — погибнуть. Тогда Бог, все воссозидая и поставляя в новый порядок, разорит всяческая, как гнездо, только с большей легкостью (чем разоряются гнезда). Тогда неоперенные и не могущие встретить Господа в воздухе, но так скупо вскормленные, что не получили легких крыльев, потерпят все то, что естественно терпеть находящимся в таком состоянии. Итак, когда гнездо ласточки падает, птенцы ее тотчас погибают; но мы не погибнем, а будем вечно под наказанием (свт. Иоанн Златоуст, 54, 373).
***
...Что капля в сравнении с беспредельною пучиною, то настоящая жизнь в сравнении с будущим (свт. Иоанн Златоуст, 54, 694).
***
С утра душа твоя должна спешить к Господу и, достигнув вечера, пусть покоится на духовном ложе, с благочестивыми помыслами, с надеждой на Бога, в бесстрастии и чистоте (свт. Иоанн Златоуст, 54, 944).
***
Наша жизнь — великое искушение, — и никто этого не знает, великая буря — и никто не замечает (свт. Иоанн Златоуст, 54, 945).
***
Плыви смело по морю жизни, — плыви, держа якорь духа; плыви, направляясь к небу, как пристани; плыви, боясь только, (как) кораблекрушения, отрицания <Бога>... (свт. Иоанн Златоуст, 55, 432).
***
Презирай и радости житейские, как скоропреходящие, и горести, как нисколько не вредящие нам (свт. Иоанн Златоуст, 55, 528).
***
Если мы данное нам время издержим на то, на что не следует, то все отойдем туда и отдадим последний отчет за ненадлежащую растрату (свт. Иоанн Златоуст, 55, 693).
***
Тот, кто склонен шествовать по... пути — широкому и нестеснительному — скоро приходит в объятия смерти (свт. Иоанн Златоуст, 55, 941).
***
Другую жизнь приготовил нам Бог, и настоящую жизнь устроил как путь, ведущий к... (будущей) жизни, назначив пользование тварями как средство для совершения этого пути (свт. Иоанн Златоуст, 55, 980).
***
Сколько осталось нам еще жить? Представь желательное многолетие, столетнюю жизнь; если хочешь, втрое умножь годы, и все-таки не найдешь неизменности ни в чем, относящемся к этой жизни, хотя бы она отличалась богатством, окружена была роскошью, хотя бы блистала высотою престола, хотя бы сопровождалась другим каким-либо житейским блеском. Все подобно увяданию цветов, все сменяется плачем, будучи тленным, и цветет только некоторое время, так как находится в постоянной борьбе с опасностями. Богатству угрожает разбой; роскошь подвергается опасности со стороны болезней, власть — со стороны переворотов; и боровшийся с различными опасностями, измученный бесчисленными заботами, ждет смерти, врага несокрушимого, несвязанного с местом, несоблазняемого дарами, неумолимого слезами, внезапного хищника: кто вчера (жил) в богатстве, сегодня внезапно — в гробу; кто вчера был на роскошном пире, сегодня — в списке умерших; кто вчера был на троне, на следующий день — в погребальных пеленах... (свт. Иоанн Златоуст, 55, 992).
***
...Настоящая жизнь есть поприще подвигов и борений, а венцы и награды предоставлены жизни будущей (прп. Исидор Пелусиот, 60, 295).
***
Жизнь человеческая справедливо... называется тенью, сном, дымом, и чем бы то ни было, еще скорее исчезающим. Посему не надлежит к ней привязываться, и наслаждение ею считать наслаждением; потому что большая часть проходит в бесчувствии; первый возраст исполнен великого неразумия, а приближение к старости притупляет в нас всякое чувство, и не велик промежуток, в который можно с чувством наслаждаться удовольствием, лучше же сказать, и в это время не вкушаем чистого удовольствия, потому что портят оное тьмы забот, трудов и печалей. Но если бы и чистым удовольствием наслаждался средний возраст, что невозможно, то не средине должно господствовать над крайностями, но крайностям владеть срединою. Когда же и средина возмущается тьмами бурь, забот, опасностей, козней, трудов и всего иного, о чем теперь умолчу, — скажи мне, где укажешь наслаждение? (прп. Исидор Пелусиот, 60, 437—438).
***
Одна часть времени уже улетела, той, которая, по-видимому, наступила, не видно, и та, которая ожидается еще в будущем, пройдет. Ибо как сильное течение воды не позволяет распознавать ощущения оной в точности, потому что быстротою предупреждает наблюдение; так, может быть, и еще в большей мере, стремление времени, поспешающее к концу, легко протекает, и людям, не показав ничего явственного и постоянного, оставляет как бы тени сновидений (прп. Исидор Пелусиот, 61, 213).
***
Настоящая жизнь... ничем не отличается от зрелища, ничего в ней нет твердого, пребывающего, постоянного, прочного. Дела смертных — тень, говорит комедия (не знаю, почему пленило меня это, дивлюсь комику). Ибо здесь и доброе и худое имеет конец, и притом весьма скорый; а там и то и другое распростирается на бессмертные веки (прп. Исидор Пелусиот, 62, 299).
***
Не увеселяйся цветами жизни; это — цвет травяной, как скоро прикоснешься, увядает (прп. Нил Синайский, 72, 234).
***
Возненавидь житейские несообразности, но не клевещи в этом на Бога (прп. Нил Синайский, 72, 234).
***
Отвращайся от житейских радостей, ибо доводят они до поползновений и преткновений на жизненном пути (прп. Нил Синайский, 72, 235).
***
Что на земле временно, то, разлучаясь с тобою, да не печалит тебя ныне (прп. Нил Синайский, 72, 236).
***
С великим старанием отводи око от жизни сей, потому что восходящий от нее вредный дым делает душу мутной (прп. Нил Синайский, 72, 242).
***
Вожделевающему нетленного надлежит ни во что вменять тленное (прп. Нил Синайский, 72, 246).
***
Если вожделеваешь неба, то у тебя ничего нет общего с землею; потому что земля не дозволяет воспарять на небо (прп. Нил Синайский, 72, 250).
***
Не желай ни жить роскошно, ни разбогатеть, ни прославиться; потому что это — житейский тлен, а мы созданы не на истление (прп. Нил Синайский, 72, 251).
***
Смейся над колесом жизни, которое вертится без порядка; но остерегайся бездны, в которую низвергает оно засыпающих на нем (прп. Нил Синайский, 72, 251).
***
Блажен, кто поспешает к будущей жизни, потому что настоящее издает воню тления, и влечется к смерти (прп. Нил Синайский, 72, 256).
***
...Жить беспечально, быть веселым и вовсе не испытывать горестей — свойственно не нам, подвизающимся на поприще с противоборствующими демонами, но нерадящим и не заботящимся о жизни вечной (прп. Нил Синайский, 73, 246).
***
Текущие события жизни походят на ярмарку. Кто умеет торговать, получает прибыль, а кто не умеет, несет убыток (прп. Марк Подвижник, 89, 559).
***
Блажен, кто ненасытно яст и пиет молитвы и псалмы здесь день и ночь, и укрепляет себя славным чтением Писания, ибо такое причащение доставит душе в будущем веке неистощимое радование (прп. Иоанн Карпафский, 91, 105).
***
Всякому человеку, который живет нечисто, вожделенна жизнь временная (прп. Исаак Сирин, 58, 15).
***
Смежи очи свои для житейских приятностей, да сподобит тебя Бог, чтобы мир Его царствовал в сердце твоем (прп. Исаак Сирин, 58, 35).
***
Должно знать, что настоящая жизнь суетна и скоропреходяща и что близка жизнь истинная и духовная (прп. Исаак Сирин, 58, 36).
***
...Кто привязан... к миру и к упокоению его, кто любит беседование с миром, тот лишается жизни... (прп. Исаак Сирин, 58, 47—48).
***
...Когда мир совлечет с человека все и в день смерти вынесет его из дома его. тогда узнает человек, что мир подлинно льстец и обманщик (прп. Исаак Сирин, 58, 90).
***
Мир есть блудница, которая взирающих на нее с вожделением красоты ее привлекает в любовь к себе (прп. Исаак Сирин, 58, 90).
***
Если же любовью к миру облечется кто в этот мир и в эту жизнь, то не облечется он в Бога, пока не оставит сего (прп. Исаак Сирин, 58, 90).
***
Кто наслаждается в юности своей, тот делается рабом в старости и воздыхает в последние дни свои (прп. Исаак Сирин, 58, 228).
***
Кто бегает покоя в настоящей жизни, у того ум соглядал уже будущий век (при. Исаак Сирин, 58, 277).
***
Возненавидь жизнь пространную, чтобы помышления свои сохранить безмятежными (прп. Исаак Сирин, 58, 279).
***
Лучше смерть за Бога, нежели жизнь со стыдом и леностью (прп. Исаак Сирин, 58, 315).
***
...Надежда продлить сию жизнь расслабляет ум (прп. Исаак Сирин, 58, 315).
***
Удались от мира, и тогда узнаешь зловоние его (прп. Исаак Сирин, 58, 359).
***
...Если кто потеряет золото или серебро, то он вместо него может найти другое; если же потеряем время, живя в праздности и лени, то не возможем найти другого взамен потерянного: поистине мы будем искать хотя одного часа сего времени и не найдем его (прп. авва Дорофей, 29, 125).
***
Не прельщайся, безумный подвижник, думая, что можешь одно время вознаградить другим, ибо всякий день и к совершенной уплате собственного своего долга Владыке недостаточен (прп. Иоанн Лествичник, 57, 75).
***
Не ищите же здесь покоя, но удостоверением в тамошнем вечном упокоении почитайте здешнее злострадание (прп. Феодор Студит, 92, 40).
***
Восприимите крылья любви Божией, чтоб парить наравне с облаками, превыше всяких наземных сетей. Умастите ноги ваши елеем радования и целомудрия, не ужасаясь ступания по скорбному пути Господню (прп. Феодор Студит, 92, 41).
***
Ныне — время купли истинной, не гибнущей, — время бега (состязания), но духовного, — обогащения время, но благами вечными (прп. Феодор Студит, 92, 185).
***
Воистину, если все претерпите, победите; если всем довольны будете, увенчаетесь; если так скончаетесь, отверзутся вам двери Царствия Небесного (прп. Феодор Студит, 92, 237).
***
Настоящая жизнь есть время подвигов, время скорбей и потов, — ...денно-нощных, долговременных и до конца жизни не престающих (прп. Феодор Студит, 92, 259).
***
...Да пребывает каждый в благодушном терпении, душеспасительно переживая день за днем в нелицемерном послушании (прп. Феодор Студит, 92, 269).
***
...Теките бодренно, и осматривайтесь зорко, зная, что лукавые демоны всегда готовы стать нам поперек дороги и устроить нам преткновение (прп. Феодор Студит, 92, 294).
***
Как горящие любовию ко Христу и искушенные напастьми и бедами, переносите доблестно все каждодневно случающееся, и теките оною, воистину златою жизнию отцев наших... (прп. Феодор Студит, 92, 302).
***
...Не то надо иметь во внимании, что вот и еще день прошел, но то, отложено ли и в этот день какое-либо доброе дело в сокровищницу небесную... (прп. Феодор Студит, 92, 313).
***
Никто не оставайся без дела, слоняясь туда и сюда, и не губи дня попусту... (прп. Феодор Студит, 92, 353).
***
...Если будем жить внимательно, все делая благообразно и по чину, воздерживаясь от плотских пожеланий, кои воюют на душу, тотчас отражая приражения их и блюдя чистоту души, то несомненно сподобимся вечных благ (прп. Феодор Студит, 92, 401).
***
...Жизнь здешняя многомятежна, каждодневно влагаются в уши злые речи и слухи суетные, кроме того, и диавол нападает противными добру помыслами (прп. Феодор Студит, 92, 456).
***
Да не пройдет же у нас даже и один день в нерадении и беспечности, но всячески позаботимся в продолжение его усокровиществовать нечто из сокровищ вечных... (прп. Феодор Студит, 92, 567).
***
О ястии же и питии, об одежде и всем другом, потребном для тела, настолько будем пещись, сколько нужно, чтоб жить и работать по заповедям Божиим (прп. Феодор Студит, 92, 629).
***
Здесь... мы как в ссылке; и пребывание наше тут не долго (прп. Феодор Студит, 92, 633).
***
Для разумных душ, кои суть умные сущности и малым чем отстоят от умов ангельских, здешняя жизнь есть борение. и жизнь во плоти дана им на подвиг (прп. Феодор, 91, 354).
***
Всякий человек, рождающийся в мир сей, трем бывает раб страстям: сребролюбию, славолюбию и сластолюбию. Это потому, что он не знает или забывает, что мир сей есть место осуждения и праведного, но снисходительного наказания за первое преступление прародителя нашего Адама, и что одна смерть есть упокоение от мучительных тягостей мира. Почему, не видя впереди смерти и думая, что только и жизни есть, что настоящая, он с самого начала сей жизни начинает собирать деньги и вещи, чтоб жить без бедности и печали; успевая же умножить со временем свое имущество, хочет быть почитаем и славим, а вместе с тем, как еще только приходит в возраст, взыскивает наслаждения удовольствиями, но как чувственный, взыскивает чувственного, как видимый — видимого, как временный — привременного. Ибо ограничивающийся видимым не станет воззревать в невидимое; как, наоборот, живущий в невидимом не подумает воззреть на видимое. Но всякий рождающийся в мир сей видимый, если не будет научен другим кем, не знает, что есть еще, кроме видимого, и невидимое; и не только этого невидимого не знает, но не знает видимого, не знает, что и сам он преходящ и привременен, и создан не для того, чтобы навсегда пребывать в этой жизни, а предназначен для другой, будущей и Вечной жизни, в сем же мире находится для того только, чтоб воспитаться, предустроиться и приготовиться для той жизни — будущей (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 208—209).
***
...Дни этой жизни крайне лукавы и каждодневно воздымают неисчетные волны сланого моря греховного, которые, обрушиваясь на нас, то исполняют души наши срамными движениями чрез сладострастие тела, то ввергают в печаль, или в гнев, чрез врагов видимых и невидимых, и как тем, так и другим покушаются совсем удалить нас от Царства Небесного. Почему, искупая время жизни своей, со всей готовностью и рвением, всецело предадим себя на одно делание заповедей Божиих и на одно стяжание всякой добродетели, да сподобимся преисполниться сокровищами благодати Святаго Духа и безопасно войти в небурное пристанище Божие и в Царство Его. Таким образом избегнем мы лукавства дней сих, и по миновании их, не услышим оного страшного гласа, посылающего грешников в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 290).
***
...Кто не действует по Богу, тот мертв для Бога, в том нет жизни по Богу. А кто не живет для Бога и по Богу, такому лучше бы совсем не жить. Телесная наша жизнь есть просто жизнь, как жизнь и всех животных. Но разумная душа должна восприять жизнь, которую подает Бог, и которая есть свет человекам, подаваемый свыше от Бога.
Кто лишен этой жизни, тот живет, как и все неразумные животные; но как он ниспадает до сего, будучи разумным, то будет осужден вместе с бестелесными разумными тварями, лишившимися такой жизни, т. е. с демонами, на вечную смерть, или на нескончаемые мучения во аде (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 325—326).
***
Если... настоящий век тьма есть, убежим от него, убежим же настроением ума и сердца (прп. Никифор Уединенник, 93, 240).
***
Кратка — жизнь, близка — смерть, тленен — сей мир, вечно пребывающ только иной (мир). Переплавляет же нас для оного мира незыблемое презрение здешнего мира, готовность для оного будущего века, жизнь, по возможности, далекая от укладов здешней жизни и ведомая по образу жизни оного века... (свт. Григорий Палама, 26, 204—205).
***
Для того и жизнь сию устроил нам Бог, чтоб дать место покаянию. Если б этого не было, то человек согрешивший тотчас лишался бы и жизни сей. Ибо какая была бы от нее польза, или какая в ней нужда? Почему отчаянию совершенно никакого нет места в человеках, хотя лукавый многообразно покушается ввергать в него не только нерадиво живущих, но и добре подвизающихся.
Поелику таким образом время жизни есть время покаяния, то то самое, что согрешивший еще жив, служит для него, если он пожелает обратиться к Богу, ручательством, что будет Им милостиво принят. Ибо в настоящей жизни самовластие всегда в силе... (свт. Григорий Палама, 93, 281-282).
***
Непостоянна, о душа, здешняя жизнь, нет ничего в ней верного, вся она исполнена скорбей и обмана (прп. Максим Грек, 68, 3).
***
...Настоящая жизнь служит временем подвигов, как для приобретения добродетели, так и для истребления всякого зла, а по смерти, соответственно сему, получается или награда, или наказание (прп. Максим Грек, 68, 15).
***
Жизнь человека не что иное есть, как непрерывная брань и непрестанное искушение... (прп. Никодим Святогорец, 70, 256).
***
Земля — юдоль изгнания, юдоль непрерывающегося беспорядка и смятения, юдоль срочного страдальческого пребывания существ, утративших свое первобытное достоинство и жилище, утративших здравый смысл (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 98).
***
Видимый мир — только предуготовительное преддверие обители, несравненно великолепнейшей и пространнейшей. Здесь, как в преддверии, образ Божий должен украситься окончательными чертами и красками, чтобы получить совершеннейшее сходство со своим Всесвятейшим, Всесовершеннейшим Подлинником, чтоб... войти в тот чертог, в котором Подлинник присутствует непостижимо... (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 129).
***
Не будем терять драгоценного времени для тления, чтоб не утратить единственного нашего сокровища — Христа (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 145).
***
Земная жизнь есть не собственно жизнь, но непрестанная борьба между жизнью и смертью: попеременно мы уклоняемся то к той, то к другой, колеблемся между ними, оспариваемся ими (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 171).
***
Изгнанники рая! не для увеселений, не для торжества, не для играний мы находимся на земле, но для того, чтобы верою, покаянием и Крестом убить убившую нас смерть и возвратить себе утраченный рай (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 183).
***
Время земной жизни нашей бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 38).
***
Свирепы волны житейского моря, на нем господствуют мрак и мгла, непрестанно воздвизаются на нем бури лютыми ветрами — духами отверженными; корабли лишены кормчих; благонадежные гавани превратились в водовороты, гибельные пучины... (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 14).
***
Мир, искушая подвижника, доставляет ему опытное познание, как земная жизнь превратна и обманчива... от этих опытных познаний подвижник стяжавает хладность к земной жизни... (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 145).
***
Мера жизни человеческой на земле и число дней его есть кратковременность... есть черта неприметная на необъятных скрижалях вечности (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 448).
***
Земная жизнь христианина растворена утешениями и искушениями. Так устроил Промысл Божий! Утешения поддерживают на пути Божием, а искушения упремудряют
(свт. Игнатий Брянчанинов, 92, 462).
***
Земля — страна плача, небо — страна веселия. Небесное веселие вырастает из семян, посеваемых на земле. Эти семена — молитва и слезы (свт. Игнатий Брянчанинов, 92, 466).
***
На то и обречена настоящая жизнь, чтобы работать в ноте лица, а не философствовать (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 80, 127).
***
Попробуйте так понять все дела свои... как бы они прямо от Самого Господа были вам назначаемы... Чрез это при делании мысль будет с Господом... А это ведь и есть то. что требуется, т, е. ходить в присутствии Божием (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 80, 132).
***
...Не в том цель нашей жизни, чтобы счастливо прожить на земле, а в том, чтобы, счастливы мы или несчастны, тем и другим приготовиться достойно к получению вечного блаженства в другой жизни (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 81, 113).
***
Главной... заботой <деятельных людей> должно быть то, чтоб не допускать неправых чувств при делании дел, и всячески стараться все их посвящать Богу (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 8).
***
Извольте вы в жизни различать: дела видимо совершаемые, — чувство и расположения невидимо в сердце лежащие и составляющие его строй, и наконец дух жизни. Последнее есть главное (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 22).
***
Обратите их все <дела> лицом к Господу, и, несмотря на то, что они все житейского порядка, будут служить орудием для жизни, отрешенной от всего житейского (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 47).
***
Ведайте... что надо так вести дела свои, чтоб совесть ни в чем не осуждала, и если осуждает, надо тотчас умиротворить ее покаянием (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 166).
***
Мир вам кажется тучным, но он утучняет только плоть, а душу морит голодом, ни малейшей даже частички питательного не представляя для нее (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 88, 49).
*********
Некоторый муж, говорит преподобный Варлаам, встретил страшного, беснующегося зверя, который готов был растерзать его. Убегая, человек упал в глубокую пропасть и, падая, по счастью, успел ухватиться за ветви большого дерева, росшего в пропасти. Ухватившись уже за ветви и найдя опору ногам, человек считал себя в безопасности; но посмотрев вниз, увидел двух мышей, которые непрестанно грызли корень дерева, а еще ниже — страшного змия, разинувшего пасть и готовившегося пожрать его. Отвратив взор от страшного зрелища, он увидел выходящего из скалы аспида, который находился очень близко к нему. Окруженный со всех сторон опасностями, человек естественно поднял глаза вверх и там, на вершине дерева, увидел очень малое количество меда. Между тем положение его становилось ужасным. Дерево, на котором он находился, подгрызаемое мышами, уже готово было упасть, и со всех сторон грозила смерть. Но несчастный, вместо того чтобы предпринять хоть что-нибудь для своего спасения, спокойно устремился к меду и стал вкушать его, не замечал даже того, что сверху ему спустили канат... царские слуги, проходившие мимо.
Эта притча — подобие нашей жизни. Зверь, стремящийся пожрать человека, есть образ смерти; пропасть есть мир, исполненный смерти; дерево, подгрызаемое мышами, есть жизнь наша, подтачиваемая временем. Аспид — образ беды, грозящей телу от страстей, а страшный змий — ненасытное адово чрево; царские слуги с канатом — это благодатные призывы и помощь Божия, готовая спасти погибающих людей; капли меда, наконец, есть ничтожные блага мира, ради которых люди пренебрегают вечной жизнью, забывая о вечных мучениях (112, 198—199).
***
Как несомненно то, что все мы желаем быть в Царствии Небесном, так не подлежит сомнению и то, что почти все мы, на пути к нему ставим сами себе препятствия, ради которых и остаемся вне его. В чем же именно состоят эти препятствия? Ответ находим в видении, которое некогда показал Ангел преподобному отцу Арсению Великому.
Однажды, сидя в келье, Арсений услышал голос: «Ступай, и я покажу тебе дела человеческие». И встав, вышел он на некоторое место. Тут Ангел Божий показал ему человека, который, нарубим тяжелое бремя дров, покушался поднять его и не мог. Вместо того, чтобы отложить тяжести, человек этот снова начинал рубить дрова, и прилагать к бремени, и так поступал много раз. Несколько далее Ангел показал Арсению другого человека, который, стоя при колодце, черпал воду из оного и наливал в очень малое ведро; от этого вода снова изливалась в колодезь.
«Подожди еще немного, — сказал затем Ангел, — и я покажу тебе еще нечто». И вот увидел Арсений церковь и двух мужей, сидевших на конях и силившихся внести бревно во врата храма; но поелику бревно они держали поперек ворот, и ни один из них не хотел оборотить дерево в длину, то оба они и остались вне церкви. Показав все это. Ангел дал Арсению следующее объяснение виденного им. «Оставшиеся, — сказал он, — вне храма суть творящие добродетели с гордостию и не хотящие ходить смиренным путем духовным; ради этого они остаются вне Царствия Небесного. Секущий же дрова служит подобием тех, которые во многих грехах живут и, вместо того чтобы загладить их покаянием, — к старым грехам прилагают еще новые. Черпающий же воду есть образ человека, который и добрые дела творит, и грехов не оставляет, и потому и огубляет награду, которую бы должен получить от Бога». «Достоит же, — заключил свое объяснение Ангел, — всякому человеку с чистотою добродетели стяжати, да не вотще трудится» (112, 235—236).