Кто думает, что он имеет знание, тот пребывает худшим невежды... Есть невежество, превосходящее всякое невежество: когда кто-либо не знает и того, что он не знает (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 49).
***
...Насколько <кто> имеет знания, настолько считает себя незнающим; и насколько не знает своего неведения и малого познания духовного, настолько считает себя знающим (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 151).
***
Таково лжеименное знание, оно думает, что знает то, чего никогда не знало. И оно хуже совершенного неведения, говорит Златоуст, потому что не принимает исправления от какого-либо учителя... Потому отцы и говорят, что мы должны с трудом и смирением, с советом опытных изыскивать изложенное в Писаниях и научаться более делом, нежели словом; умолчанного же Божественными Писаниями отнюдь не испытывать, ибо это безумно, как говорит Великий Антоний о тех, которые ищут предузнавать будущее, а не скорее отрицаются сего как недостойные. Хотя, может быть, и по Промыслу Божию это бывает, как было на Навуходоносоре (см.: Дан. 4) и древнем Валааме (см.: Числ. 22) и служило к общей пользе, хотя они и не достойны были, а не от демонов, и особенно, когда такие предсказания бывают через сновидения и некоторые явления; однако об этом нам не сказано для того, чтобы мы телесным и нравственным деланием испытали Писания, по заповеди Господней (см.: Ин. 5, 39), и находили жизнь вечную; но не словом только искали и по самомнению полагали, что понимаем нечто, особенно же сокрытое от нас для большего смирения и для того, чтобы мы не были осуждены, как преступающие в ведении. Ибо если ум, сподобившийся приобрести знание, не подвизается о поучении в Божественных Писаниях и дарованных ему познаниях, и не упражняется в этом много, во внимании со смирением и страхом Божиим, то, как недостойный дарованного ему Богом, с угрозою лишаем бывает знания, как Саул царствия, говорит святой Максим (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 198—199).
***
...Познание дается для поощрения ума и крепость тела для того, чтобы соблюдали заповеди, и возделывали добродетели, и уразумели, как и для чего мы делаем, и что должно делать, и чего удаляться, чтобы не быть осужденными, и для того, чтобы окрыляемые познанием, мы трудились с радостью и получали большее ведение и крепость к деланию и веселие, и при совершении сего (над нами) сподобились благодарить Подателя сего, зная, откуда мы получили такие блага. Благодаримый нами, Он подает нам большие блага, и, получив дары, мы более возлюбим Его, и любовью достигнем премудрости Божией, начало которой страх Господень (Пс. 110, 10) (сщмч. Петр Дамаскин, 74, 209—210).
***
...Изумление пред великими предметами не уменьшается, когда открыт способ, каким произошло что-нибудь необычайное. А если и не открыт, то простота веры да будет крепче доказательств от ума (свт. Василий Великий, 5, 19).
***
Ты называешь себя сведущим? Пусть знают это по делам твоим (прп. Ефрем Сирин, 30, 143).
***
Как тело без духа мертво, так и знание без деятельности праздно (прп. Ефрем Сирин, 30, 143).
***
Соразмерно с силою <Бог> установил чин для разумения, чтобы для тварей не стать виною их превозношения, как подстрекающие детей на худое в большей мере бывают сами виновны (прп. Ефрем Сирин, 30, 247).
***
...Знание лучше богатства; малый, но мудрый отрок лучше старого, но глупого царя (прп. Ефрем Сирин, 33, 355).
***
Кто бы что ни придумал рассудком, непременно размышление, подвигаясь далее, кончит неразрешимым и непостижимым (свт. Григорий Нисский, 23, 295).
***
...Знание, происходящее от людей, усовершается постоянным занятием и упражнением, а происходящее от благодати — правдою, кротостью и милосердием, первое могут приобретать и люди страстные, а последнее в состоянии принимать только бесстрастные, которые во время молитвы зрят свет, осиявающий их ум (авва Евагрий, 89, 567).
***
Чти Бога, и познаешь бестелесных, служи Ему, и Он покажет тебе разум веков (авва Евагрий, 89, 613).
***
Великое благо в том, чтобы знать, что такое тварь и кто Творец, что такое создание и кто Создатель (свт. Иоанн Златоуст, 47, 727).
***
Доброе неведение лучше худого знания. Кто не знает причины, тот скоро может дойти до истинной причины; а кто, не познавши истинной причины, вымышляет ложную, тот нелегко может принять истинную; но много требуется от него труда и пота для того, чтобы уничтожить прежнее (свт. Иоанн Златоуст, 50, 759).
***
Пока мы живем в смертном теле, мы воспринимаем знание, соответственное смертной природе. Поэтому Бог ничего не говорил нам соответственно Своему совершенству, но соразмерял то, что говорил, с нашей слабостью (свт. Иоанн Златоуст, 51, 914).
***
Какая... польза знать, что должно делать, не делая этого? Никакой, напротив, за это будет даже большее осуждение (свт. Иоанн Златоуст, 52, 644).
***
Возможно еще приобрести непорочность без дара знания; но знания духовного невозможно приобрести без чистоты целомудрия (прп. Иоанн Кассиан, 56, 82).
***
В этом мире много родов знаний, такое же разнообразие их, как и искусств и наук. Но хотя они все или вовсе бесполезны, или служат для удобств только настоящей жизни, однакож нет никакой, которая бы не имела собственного порядка своего учения и способа, по которому бы могла быть приобретена желающими. Итак, если те искусства имеют известные свои правила для усвоения их, то тем более учение нашей религии и монашеское звание, которое стремится к созерцанию невидимых тайн и ищет не настоящей корысти, а воздаяния вечной награды, имеет известный порядок и основание. Знание его бывает двоякое: первое практическое, т. е. деятельное, которое относится к исправлению нравов и очищению пороков; второе теоретическое, т. е. которое состоит в созерцании Божественных предметов и познании сокровеннейших истин (прп. авва Нестерой, 56, 420).
***
... Если хотите в вашем сердце приготовить священную скинию духовному знанию, то очистите себя от нечистоты всех страстей и отрешитесь от забот настоящего века. Ибо той душе, которая хоть немного занята мирскими развлечениями, невозможно заслужить дар познания, или порождать духовные чувства, или быть постоянною в священном чтении (прп. авва Нестерой, 56, 427).
***
Невозможно заслужить дар истинного знания тому, кто с намерением приобрести людскую похвалу занимается чтением. Ибо кто побежден этою страстью, тот необходимо будет связан и другими страстями, особенно гордостью, и таким образом пораженный в деятельном, нравственном отношении не достигнет духовного знания, которое рождается от деятельного. Итак, будь во всем скор на слышание, и медлен на слова (Иак. 1, 19), чтобы не пало на тебя замечание Соломона: видал ли ты человека опрометчивого в словах своих? На глупого больше надежды, нежели на него (Притч. 29, 20) (прп. авва Нестерой, 56, 428).
***
Если хочешь достигнуть истинного знания Священного Писания, то тебе надобно постараться сначала приобрести непоколебимое смирение сердца, которое усовершением в любви приведет тебя не к тому знанию, которое надмевает, а к тому, которое просвещает. Ибо невозможно неочищенной душе приобрести дар духовного знания. И потому со всею осторожностью избегай, чтобы у тебя через упражнение в чтении, вместо света знания и вечной славы, приобретаемой просвещением науки, не произошли качества, ведущие к погибели, от суетной гордости. Потом надобно тебе всячески стараться, по отвержении всякой заботы и помышления земного, рачительно и даже непрестанно заниматься чтением Священного Писания, пока постоянное размышление напитает твой дух, как бы преобразит в подобие себе, сделав из него некоторым образом Ковчег Завета, содержащий в себе две каменные скрижали, т. е. постоянную твердость двоякого завета; также золотую стамну, т. е. чистую, беспримесную память, которая бы постоянно, твердо сохраняла в себе скрытую манну, т. е. вечную, небесную сладость ангельского хлеба, — духовных чувств; также жезл Ааронов, т. е. спасительное знамя высочайшего и истинного первосвященника нашего Иисуса Христа, всегда цветущее свежестью бессмертной памяти. Этот-то жезл, после того как был посечен от корня Иессеева, по умерщвлении теперь еще с большей жизненностью процветает. Все это осеняется двумя Херувимами, т. е. полнотою исторического и духовного знания. Ибо Херувим значит множество знания, которое всегда будет осенять очистилище Божие, т. е. спокойствие твоего сердца, и покрывать от всех нападений злых духов. И таким образом дух твой, не только в Ковчег Божественного Завета, но и в Священное Царство возведенный посредством ненарушимого расположения чистоты, как бы поглощенный духовным учением, будет исполнять ту первосвященническую заповедь, о которой Законодатель говорит так; От святилища он (первосвященник) не должен отходить, чтобы не осквернить святилище Божие (ср.: Лев. 21, 12), т, е. сердце свое, в котором Господь обещал постоянно пребывать, говоря: вселюсь в них, и буду ходить среди их (ср.: 2 Кор. 6, 16). Посему надобно прилежно изучать на память, и постоянно надобно прочитывать с размышлением книги Священного Писания. Ибо это постоянное размышление приносит нам двоякий плод: первый тот, что когда внимание души занято чтением и размышлением о прочитанном, она не пленяется никакими сетями вредных помыслов; потом тот, что чего из пройденного частым повторением, когда мы старались усвоить памяти, не могли понять духом, в то время не свободным, после, освободившись от всех развлечений делами и видением, особенно во время ночного безмолвия размышляя, мы яснее усматриваем, так что по успокоении и даже погружении в глубокий сон нам раскрывается разумение сокровеннейшего смысла, которого мы даже и слегка не поняли в бодрственном состоянии.
А при возрастании обновления нашего духа от этого упражнения начнет также обновляться и взгляд на Священное Писание, и с преуспеянием в этом будет некоторым образом преуспевать и красота более сокровенного разумения (прп. авва Нестерой, 56, 429—430).
***
Невозможно нечистой душе приобрести духовное знание, с каким бы постоянством ни трудилась в чтении. Ибо никто не вливает какую-либо благородную масть, или отличный мед, или какую-нибудь драгоценную жидкость в зловонный, испорченный сосуд. Кувшин, однажды пропитанный страшным зловонием, легче испортит даже самое благоуханное миро, нежели сам примет от него сколько-нибудь приятное благоухание, поскольку гораздо скорее чистое повреждается, нежели испорченное исправляется (прп. авва Нестерой, 56, 434).
***
...Истинное знание приобретают только истинные чтители Бога... (прп. авва Нестерой, 56, 435).
***
...Духовного знания достигают не иначе, как тем порядком, который один из Пророков хорошо изображает, говоря: сейте у себя праведность, жните надежду жизни, засевайте у себя светильник знания (ср.: Ос. 10, 12). Следовательно, нам надобно сначала сеять правду, т. е. распространять деятельное совершенство делами правды; потом нам надобно пожинать надежду жизни, т. е. изгнанием плотских страстей собирать плоды духовных добродетелей, и таким образом возможем засветить у себя светильник знания (прп. авва Нестерой, 56, 435—436).
***
...Истинное, духовное знание от мирской учености, которая оскверняется нечистотою плотских пороков, настолько отличается, что оно, как мы знаем, иногда удивительно процветало даже в некоторых не знающих языков и почти неграмотных (прп. авва Нестерой, 56, 436).
***
...Если ты с пламенным желанием стараешься достигнуть духовного знания, то сначала со всем усилием потрудись приобрести от Господа чистоту целомудрия. Ибо никто, в ком еще господствуют плотские страсти, особенно страсть блудная, не может приобрести духовное знание (прп. авва Нестерой, 56, 437).
***
По обольщению диавола или по заблуждению человеческому, по которому никто в этой плоти не может не обманываться как человек, часто случается, что и тот, кто имеет более острый разум и больше познаний, иногда нечто ложное принимает умом; и тот, кто имеет тупое дарование и меньше знания, кое-что понимает правильнее, истиннее. Посему никто, каким бы знанием ни обладал, по суетной надменности не должен думать, что он может не нуждаться в наставлении другого. Ибо хотя бы диавольское обольщение и не обмануло его суждения, однакож он не избежит тяжких сетей возношения и гордости (прп. авва Нестерой, 56, 455).
***
...Что познается не наукою, а опытом, того неопытный не может ни передать, ни умом понять или удержать, кроме того, кто самым делом с подобным усердием приобрел познание (прп. авва Феона, 56, 561).
***
Известно, что многое для нас темно и неуловимо человеческим рассуждением, но известно и то, что непостижимо для нашего разумения (к нашей же пользе) не споспешествующее нашему спасению (прп. Исидор Пелусиот, 61, 52).
***
...Я ясно знаю то, что ничего не знаю. Если же и будет что сказано чего-либо стоящее, то вину сего приписать должно Богу, для пользы слушателей умудряющему нередко невежд (прп. Исидор Пелусиот, 61, 268).
***
И для тех, которые полагают, что все ограничивается настоящею жизнью, как думаю, приличнее кончина жизни, нежели жизнь невежественная. А если справедливо это в рассуждении их, то тем паче в рассуждении нас, которые имеем цель в вечности и обязаны ежедневно изощрять разумение Божественными словами (прп. Исидор Пелусиот, 61, 478).
***
Как грамматики и софисты, взяв детей к себе, говорящих нечисто, отпускают от себя говорящими чисто, не языки у них переделывая (что невозможно), но влагая в них искусство, и душ не переменяя, а изгоняя из них леность, так и Божественная мудрость, изгоняя порок и незнание, влагает разумение и знание (прп. Исидор Пелусиот, 62, 73).
***
...Самое Божественное познание — доблестные дела... (прп. Исидор Пелусиот, 62, 90).
***
Изучивший многие знания и искусства, хотя бы он был даровитее всех людей, не приобретает, без сомнения, глубоких сведений в каждом, потому что время, какое должно употребить на упражнение в первом искусстве и на изучение оного, тратится на изучение другого искусства. Напротив того, хотя преимуществует знанием многих искусств, но не преимуществует пред каждым из обучившихся до совершенства одному искусству. Посему и ты не желай знать все. Ибо следствием сего будет то, что не приобретешь точного сведения о каждом предмете. Но имея в виду одну цель, туда напрягай око разумения. В таком случае овладеешь делом (прп. Исидор Пелусиот, 62, 416).
***
Часто от нерадения о деле омрачается и знание (относительно его). Ибо какие делания совсем оставлены в небрежении, о тех и памятования мало-помалу исчезнут (прп. Марк Подвижник, 89, 539).
***
Знание без дел по нему еще не твердо, хотя бы было и истинно. Всему утверждением служит дело (прп. Марк Подвижник, 89, 539).
***
Знание по естеству есть добро, подобно тому и здравие. Но многим более пользы принесло противное. Ибо для злых знание бывает не на добро, хотя оно по естеству, как сказано, добро. Подобно не на добро бывает для них и здравие, и богатство, и радость, ибо не на полезное себе они употребляют их; для таковых полезнее противное сему, а следовательно, и это (т. е. противное) не зло в собственном смысле, хотя и кажется злом (прп. Максим Исповедник, 91, 191).
***
Знание, не обуздываемое Божественным страхом, производит надмение, внушая надмившемуся из-за него почитать собственным то, что даровано. Деятельность же, вместе с Божественною любовью множащаяся, не получая знания выше того, что следует делать, делает делателя смиренномудрым (прп. Максим Исповедник, 91, 277).
***
Знанием естественным называем мы то, которое душа может получить через исследование и изыскание, естественными пользуясь способами и силами, о творении и Виновнике творения, разумеется, сколько это доступно для связанной с веществом души. Ибо энергия ума ослабляется от соприкосновения его и срастворения с телом, и от сего не может он быть в непосредственном прикосновении с мысленными вещами, но имеет нужду для помышления о них в фантазии, которой природа — творить образы протяженные и дебелые. Итак, ум, поскольку во плоти есть, имеет нужду в соответственных образах вещей, чтобы судить о них и понимать их... А сверхъестественное знание есть то, которое приходит в ум путем, превышающим его естественные способы и силы, или в котором познаваемое сравнительно превышает ум, связанный с плотию, так что такое познание, очевидно, свойственно уму бестелесному. Бывает же оно от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественною любовью (прп. Феодор, 91, 349).
***
Соответственно внутреннему настроению души инаковым и инаковым представляется ей и естество вещей (прп. Никита Стифат, 93, 104).
***
Настоящие разумные суть те одни, кои явились святыми чрез стяжание чистоты. Чистого разума никто из мудрых <века сего> в слове не имел, потому что они от рождения разумную силу свою растлевают помыслами (непотребными). Чувственный и многоречивый дух мудрости века сего, богатящий словами, призрачно лишь являющими многоведение, и наполняющий помыслами наидичайшими, творит себе в них обитель, лишив существенной премудрости, истинного созерцания и ведения нераздельного и единичного (прп. Григорий Синаит, 93, 197).
***
...Как для внимающего одним вещественным благам земли и склонного к плотским удовольствиям небеса заключены, как для имеющего омраченными мысленные очи свои, так презирающий дольнее и отвращающийся от него имеет ум горе восторженным, видит славу присносущных благ и постигает светозарность, обетованную святым. Таковый и любовь Божию, свыше в него сходящую, приемлет, и храмом Духа Святаго бывает, и Божественных хотений вожделевает, и Духом Божиим водится, и сыноположения сподобляется, и Бога имеет благоволящим к нему... (Феолипт, митр. Филадельфийский, 93, 192).
***
Если Богу угодно дать тебе познание, то Он даст в свое время, и даст таким способом, которого даже не может представить себе плотской человек (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 274).
***
...Обновленное естество имеет благодатное знание и зрение зла, даруемое Богом; знание и зрение зла, не только не нарушающие целостности добра в человеке, но и служащие к строжайшему охранению человека от опытного познания зла, гибельного для человека (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 410).
***
Учение по букве, будучи предоставлено самому себе, немедленно рождает самомнение и гордость, отчуждает посредством их человека от Бога (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 5).
***
Только христианин может стяжать правильное познание, доступное человеку, о человеке, о духах святых и отверженных, о мире, не видимом телесными очами (свт. Игнатий Брянчанинов, 41, 144).
***
...Занятия умственные способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему я (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 328).
*********
Святая великомученица Екатерина жила в IV веке при императоре Максимине. В восемнадцать лет она уже была известна своей великой ученостью — знала книги философов и стихотворцев, говорила на многих языках и занималась искусством врачевания.
Как же она распорядилась своими талантами, познав Христа? Сначала пыталась обратить ко Христу царя-мучителя. «Отряси мрак, — говорила она ему, — затемняющий ум твой, и уразумей Бога Истинного». Не успев его убедить, она обратила свою мудрость на его клевретов. Царь призвал для состязания с ней пятьдесят лучших своих мудрецов и ученых, и она всех их обратила ко Христу. Потом к Нему же склонила Порфирия, советника и царского друга, затем множество воинов и саму царицу. Наконец, во время своих мучений и страданий и весь народ заставила воскликнуть: «Велик Бог Христианский!» (112, 213—214).
***
Вопросил однажды авва Арсений одного из египетских старцев о своих помыслах. Это услышал некий брат. «Авва Арсений! — спросил он. — Почему ты, будучи столько сведущ в учености Греции и Рима, вопрошаешь о своих помыслах этого чуждого всякой учености?» Арсений отвечал: «Науки Греции и Рима я знаю, но еще не узнал алфавита, который преподается этим ничего не знающим в учености мира» (106, 48).