...Божие лицезрение и ведение превосходит силы всех тварей... (свт. Афанасий Великий, 2, 290).
***
...Путь Боговедения — от Единого Духа, чрез Единородного Сына к Единому Отцу (свт. Василий Великий, 7, 257).
***
Кроме Сына и Духа Святаго никто не имеет полноты Его <Бога> ведения. Ибо, если услышим что большее, то не поверим, и если приимем что большее, то возгордимся. Потому справедливо и не говорит и не дает Он большего (прп. Ефрем Сирин, 30, 253—254).
***
...Ведение Бога приобретает с чистым сердцем упражняющийся в чтении Божественных Писаний (прп. Ефрем Сирин, 32, 96).
***
...В то время, как занимаемся сим обозрением <Песни Песней>, должно, как думаю, предать забвению помышления о делах супружеских... и во всем приложить к себе предписания законодателя <Моисея>, как скоро намереваемся приступить к духовной горе Боговедения, где женственный род помыслов с вещественным их заготовлением оставляется дольней жизни; всякая же неразумная мысль, если появится близ таковой горы, как бы камнями какими-то, побивается более твердыми мыслями. Ибо и при этом едва ли стерпим глас сей трубы <Священного Писания>, звучащей нечто великое, необычайное, превышающее силы внемлющих, — глас, усиливаемый самою непроницаемостью мрака, в котором Бог, огнем попаляющий на такой горе все вещественное (свт. Григорий Нисский, 20, 21).
***
Путь к ведению есть бесстрастие и смирение, без которых никто не узрит Господа (прп. Исихий Иерусалимский, 86, 181).
***
Бог знает Себя из блаженного естества Своего, а создания Свои из Своей Премудрости, с которою и в которой все сотворил; Святые же Силы знают Бога, Сущего превыше всякого причастия, по причастию (Его ведения), а творения Его чрез восприятие сущих в них умных созерцаний (при. Максим Исповедник, 87, 199).
***
Тому, кто, очищая сердце свое и с корнем исторгая из него грех о Господе, труд прилагает ко стяжанию Божественного ведения, и успевает узреть умом незримое для многих, не должно возноситься из-за того над кем-либо. Что между тварями чище бестелесного и что многоведущее Ангела? Однако ж и он, вознесшись, низвержен с неба, как молния. Его высокоумие вменено ему Богом в нечистоту (прп. Филофей Синайский, 87, 405).