...Немощные по слабости сердца своего легко соблазняются, потому что не видят грехов своих (прп. авва Исаия, 59, 40).
***
...Все противоположное воле Господней есть соблазн (см.: Мф. 15, 21—23) (свт. Василий Великий, 7, 340).
***
Должно избегать и такого дела или слова, которое дозволено Писанием, когда другие чем-либо подобным располагаются ко греху или к тому, что теряют, сколько ни есть, усердия к добру (см.: 1 Кор. 8, 4—13) (свт. Василий Великий, 7, 340).
***
Для того чтобы не соблазнить кого, должно делать и то, что не есть необходимо (см.: Мф. 17, 24—27) (свт. Василий Великий, 7, 341).
***
В исполнении воли Господней, хотя и соблазняются некоторые, должно показывать непреклонное дерзновение (см.: Мф. 15, 11—14) (свт. Василий Великий, 7, 341).
***
Соблазняет <тот>, кто преступает закон словом или делом и другого вводит в беззаконие, как змий Еву и Ева Адама; или кто препятствует исполнить волю Божию... или кто настраивает мысль немощного к чему-либо запрещенному (свт. Василий Великий, 9, 207).
***
Соблазн же бывает от многих причин. Ибо соблазн или происходит по вине соблазняющего, или случается самому соблазняемому быть виною соблазна; и в них опять бывает сие различно, иногда по злонравию, а иногда по неопытности или того, или другого. Бывает и то, что при правом преподавании слова делается более видимым злонравие соблазняющихся. Подобно этому и в делах, ибо соблазняемый соблазняется, когда кто или исполняет заповедь Божию, или без опасения пользуется тем, что в его воле. Поэтому, когда люди претыкаются о что-нибудь сделанное или сказанное по заповеди и соблазняются этим... тогда надобно припомнить ответ о таковых Господа, когда приступльше ученицы, реша Ему: Веси ли, яко фарисее слышавше слово соблазнишася? И Он отвечал им: всяк сад, егоже не насади Отец Мой Небесный, искоренится. Оставите их: вожди суть слепи слепцем; слепец же слепца аще водит, оба в яму впадут (ср.: Мф. 15, 12—14) (свт. Василий Великий, 9, 207—208).
***
...<Если> страшно соблазнять брата тем, что в нашей воле, что сказать о соблазняющих тем, что они делают или говорят запрещенное? И особливо, когда соблазняющий или оказывается имеющим в преизбытке ведение, или принадлежит к священной степени? Таковый обязан служить для других как бы правилом и образцом, и если пренебрег хотя малым чем из написанного, или сделал что запрещенное, или не выполнил предписанного, или вообще умолчал о чем подобном, за сие одно подлежит такому суду, что, как сказано, кровь согрешающего от руки его взыщется (ср.: Иез. 33, 8) (свт. Василий Великий, 9, 209).
***
...Соблазнять многих, не имея при сем в виду никакого доброго дела, почитаю небезопасным для поступающего так (свт. Василий Великий, 9, 332).
***
Всего более остерегайся соблазнить кого-нибудь, чтобы не быть тебе исключенным из Небесного Царства вместе с творящими соблазны (прп. Ефрем Сирин, 30, 153).
***
Не соблазняй брата и не сговаривайся с ним на грех, чтобы не прогневался на тебя Господь и не предал тебя в руки злых людей (прп. Ефрем Сирин, 30, 163).
***
Хочешь избежать соблазнов и пересудов? Приложи дверь к устам своим о Господе и отврати очи свои, еже не видети суеты (Пс. 118, 37), и избежишь того и другого: пересудов — молчанием, соблазнов — хранением очей. А если не препобедим в себе этого, то, куда ни пойдем, в себе самих будем носить врагов своих. Победи их, возлюбленный, и будешь иметь покой, где бы ты ни жил (прп. Ефрем Сирин, 31, 187).
***
Если обольщает тебя что-нибудь запрещенное, вспомни, кто ты был и от чего погиб (свт. Григорий Богослов, 15, 146).
***
Кто соблазняет мирян, не останется без наказания... (авва Евагрий, 89, 613).
***
...Когда может произойти какая-нибудь великая польза, и притом превосходящая соблазн, то не нужно обращать внимания на соблазняющихся; а когда не может быть ничего больше, кроме соблазна немощных, то, хотя бы они соблазнялись тысячу раз неосновательно, надобно щадить их; ибо и Бог осуждает на наказание тех, которые соблазняют и подвергают падению, потому что соблазнять другого без всякой пользы — дело крайне нечестивое.
<...> Что говоришь ты? Соблазняющийся немощен? Поэтому он и достоин пощады, а не поражения. Он имеет раны? Поэтому мы и не станем растравлять их, а лечить. Он подозревает злобно и безрассудно? Поэтому мы и будем устранять подозрение, а не усиливать; ибо, делая вопреки этому, ты грешишь против Самого Христа (свт. Иоанн Златоуст, 44, 282).
***
...Немощь соблазняющихся не только не достаточна для нашего оправдания, но она особенно и служит к нашему осуждению; ибо, чем более мы чисты от соблазнительного дела, тем более нам следовало бы щадить немощь их (свт. Иоанн Златоуст, 44, 282).
***
...Соблазны попускаются для того, чтобы не уменьшалась твердость мужественных... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 528—529).
***
Ничто столько так не вредит нашей вере, как то, когда мы подаем соблазн неверующим (свт. Иоанн Златоуст, 47, 50).
***
...Когда <неверующие> заметят в ком-либо из нас хотя малую небрежность, тотчас изощряют язык против всех нас вообще, и из-за беспечности одного произносят общий приговор обо всем христианском народе (свт. Иоанн Златоуст, 47, 50).
***
Что же такое соблазны? Препятствия на прямом пути (свт. Иоанн Златоуст, 50, 605).
***
Соблазны... пробуждают людей от усыпления, делают их осмотрительными и проницательными, и не только того, кто хранит себя от них, но и падшего скоро восстановляют; они научают его осторожности и делают неуловимым (свт. Иоанн Златоуст, 50, 605—606).
***
...Будем же всячески стараться, чтобы не соблазнить ближнего. Хотя бы жизнь наша была самая праведная, но если она служит соблазном для других, теряет всю цену. Но как возможно, чтобы праведная жизнь соблазняла? (Это бывает), когда сообщество с другими людьми навлекает на нее худую молву. Когда мы, надеясь на себя, обращаемся с людьми порочными, то, если сами и не терпим вреда, соблазняем других... Пусть я не подозреваю ничего худого, а равно и никто другой из более совершенных; но простодушнейший брат терпит вред от твоего совершенства. А надобно обращать внимание и на его немощь (свт. Иоанн Златоуст, 51, 376).
***
Не так пагубно самому согрешить, как ввести в грех других... Поэтому, видя, что другие грешат, не только не будем подталкивать их на грех, но постараемся извлечь их из бездны порока, чтобы за гибель других нам самим не подвергнуться казни (свт. Иоанн Златоуст, 51, 781).
***
Если (соблазн) зависит от нас, то горе нам; если же не от нас, то ничего... Что же будет, скажешь, если я исполняю должное, а другой произносит хулу? Тебе ничего, а ему (горе), потому что хула произнесена им (свт. Иоанн Златоуст, 52, 404).
***
Когда из-за того, что другой соблазняется, может остановиться дело, благоугодное Богу, тогда не должно обращать на него внимания; напротив, когда через него мы не поставляемся в необходимость оскорбить Бога, тогда следует позаботиться (свт. Иоанн Златоуст, 52, 405).
***
...Когда мы поставляемся в необходимость допустить великое зло из-за того, что другой соблазняется, то мы не должны обращать на него внимания. Он сам, а не мы виновны, потому что угодить ему невозможно без вреда (свт. Иоанн Златоуст, 52, 405).
***
...Если ты заботишься о своем спасении, доказывай это не словами, а делами, <чтобы>... никто никогда не хулил Бога. Потому постарайся исправить ее <жизнь>, так как язычник опять спросит (тебя): откуда мне знать, что Бог заповедал возможное? Вот ты, будучи христианином по самому рождению и воспитанный в этой превосходной религии, ничего такого не исполняешь. Что ты скажешь на это? Без сомнения, станешь отвечать: я укажу тебе других, которые исполняют, именно: монахов, обитающих в пустынях. Но не стыдно ли тебе признавать себя христианином и отсылать к другим, как будто ты не можешь доказать того, что и сам совершаешь дела христианские? Язычник тотчас возразит тебе: какая мне необходимость ходить по горам и исследовать пустыни? ...Если невозможно философствовать, живя в городах, то это может быть большим обвинением христианской жизни, для осуществления которой необходимо оставить города и бежать в пустыни (свт. Иоанн Златоуст, 52, 811).
***
...Кто может быть жесточе человека, который бьет больного? А соблазн тяжелее всякого удара: он нередко причиняет даже смерть (свт. Иоанн Златоуст, 53, 196).
***
Более всего, друг, бойся кого-либо соблазнить; ибо доброе в людях не трезво, и едва стоит, когда и никто не колеблет (прп. Исидор Пелусиот, 60, 385).
***
Если, когда делаем все и всякий повод к соблазну исторгаем с корнем, иные по зложелательству порицают нас; то хотя сие и прискорбно, но не стоит большой заботливости. Ибо, так как и совесть свидетельствует, и Судия знает, и добрые люди хвалят, остается надежда, что и порицание людей негодных обратится в ничто (прп. Исидор Пелусиот, 61, 62).
***
...Кто впал в великий грех, но тайно и никого не соблазнив, тот понесет меньшее наказание, нежели кто прегрешил меньше, но открыто и с соблазном для многих (прп. Исидор Пелусиот, 62, 308).
***
...Виновник соблазна будет подлежать крайнему наказанию... как убийца... (свт. Кирилл Александрийский, 65, 77).
***
Окаянен падающий, но тот окаяннее, кто и сам падает и другого увлекает к падению, потому что он понесет тяжесть двух падений и тяжесть сласти иного (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115).
***
Видел я одного человека, который предал другому свою греховную привычку, а потом... начал каяться и отстал от греха; но так как наученный им не переставал грешить, то покаяние его действительно не было (прп. Иоанн Лествичник, 57, 198).
***
...Старайся избирать и делать то, что небезвредно для ближнего (прп. Феодор Студит, 92, 76).
***
Когда люди, близкие к нам по плоти, вознамерятся отвлечь нас от последования воле Божией, окажем к ним святую ненависть... Святая ненависть к ближним заключается в сохранении верности к Богу, в несоизволении порочной воле человеков... (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 92).
***
Благое произволение человека укрепляется вдали от соблазнов... напротив того, оно, будучи приближено к соблазнам, начинает мало-помалу ослабевать и, наконец, совершенно извращается (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 337).
***
Чтобы ослабить и, с Божией помощию, совершенно искоренить из сердца своего соблазн на ближнего, должно при свете Евангелия углубляться в себя, наблюдать за своими немощами... (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 423).
***
Соблазн есть болезненный взгляд на немощи ближнего, при котором эти немощи возрастают до необъятной, уродливой величины (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 423).
***
...В наше время, в которое так умножились соблазны, должно особенно внимать себе, не обращая внимания на жительство и дела ближних и не осуждая соблазняющихся: потому что тлетворное действие соблазна удобно переходит от увлеченных соблазном на осуждающего их (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 495).
***
Соблазны, когда немощный человек стоит перед ними лицом к лицу, убивают его вечною смертью... (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 431).
***
...Все худое, соблазняющее <надобно> посекать противлением, молитвою и ненавистью (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 101).
***
Запасайтесь твердостью на случай соблазна совне или внутрь (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 110).
***
Поведали об авве Агафоне, что он в течение долгого времени строил с учениками своими келью. Не прошло еще недели, как они стали жить в ней, авва увидел на месте том что-то вредное для души и сказал ученикам своим то, что Господь сказал апостолам: востаните, идем отсюду (Ин. 14, 31). Ученики очень огорчились и сказали старцу: «Если у тебя было намерение переселиться отсюда, зачем мы подвергались такому труду, строя келью долгое время? И люди начнут соблазняться на нас и говорить: вот они опять переселяются, не могут ужиться на одном месте». Старец отвечал: «Если переселение наше будет соблазном для одних, то для других оно послужит назиданием. Найдутся и такие, которые скажут: «Блаженны эти иноки, переселившиеся ради Бога и презревшие свою собственность ради Него». Я решительно говорю вам, что немедленно иду. Кто хочет, пусть идет, а кто не хочет, пусть остается». Ученики пали к ногам его, прося, чтобы он согласился взять их с собою (106, 59).
***
Один брат сказал авве Пимену: «Смущаюсь и хочу оставить место жительства моего». Старец же спросил его: «По какой причине?» Брат отвечал: «Потому что доходит до меня слух о некоем брате, наносящий вред душе моей». Старец сказал: «Слух, дошедший до тебя — несправедлив». Брат сказал: «Отец, будь уверен, что справедлив, потому что брат, передавший мне его, верен». Старец сказал: «Он не верен! Если бы был верен, то не передавал бы злого слуха». Брат отвечал: «И я собственными глазами видел соблазн». Услышав это, старец посмотрел на землю и, подняв с нее небольшой сучок, спросил: «Что это?» Брат сказал: «Это сучок». Потом посмотрел старец на потолок хижины и, указав на поперечное бревно, на котором держался потолок, спросил: «А это что?» Брат отвечал: «Это бревно». Старец сказал ему: «Положи в сердце своем, что твои грехи подобны бревну, а грехи брата твоего подобны этому малому сучку» (106, 339—340).
***
Некто из отцов рассказывал об авве Феодоре Фермейском: «Пришел я однажды к нему вечером и застал одетым в разодранный левитон; грудь его была обнажена, и куколь лежал перед ним. В это время какой-то сановник пришел повидать его. Когда он постучался, старец вышел отворить и, встретив его, сел в дверях, чтобы поговорить. Я взял конец мафория и прикрыл его плечи. Но старец сбросил его. Когда сановник ушел, я сказал ему: «Авва, что ты сделал? Человек приходил к тебе за назиданием, а не затем, чтобы соблазняться». Старец ответил мне: «Что ты говоришь, авва? Неужели мы все еще служим людям? Мы сделали, что нужно, а прочее нас не касается. Кто ищет назидания, пусть назидается, кто хочет соблазняться, пусть соблазняется. Я буду встречать людей так, как меня застанут». И приказал своему ученику: «Если кто придет, желая видеть меня, не говори ему что угодно, как бывает у людей. Если я ем, говори: «Он ест». Если сплю, говори: «Спит» (97, 287).
***
В одном монастыре все братия кормились от труда рук своих. Игумен не принимал от приходящих ни пищи, ни одежды, ни денег и, как вполне преданный Богу, говорил им: «Возьмите свое отсюда и оставьте нас Христу, да Он печется о нас! На осуждение нам послужит то, что мы, имея возможность кормиться трудами рук своих, будем пользоваться чужими трудами». До тех пор, пока игумен так мыслил и говорил, Бог его любил, и власть дана была ему над бесами, и слава о его добродетели далеко шла. Но лишь только оставил он любовь к нестяжательности, как произошло вот что. Слава о добродетельной жизни игумена дошла, наконец, до царя. Он послал за ним, желая испросить его молитв. Игумен явился, и царь беседовал с ним, получив многую пользу, и, отпуская, стал давать ему золото. Не устоял старец против соблазна, взял царский дар и, возвратившись в монастырь, узнал, что всего у него недостает. Тогда он начал покупать имения, волов, ослов, призывать наемников. А между тем, заботясь о земном, от Бога становился все дальше и дальше и, наконец, совсем потерял его благословение. Так однажды привели к нему бесноватого, чтобы изгнал беса. И вот старец говорит ему: «Выйди из создания Божиего». — «Нет, уже больше не послушаю тебя», — отвечал бес. «Почему?» — спросил игумен. «Потому, — сказал враг рода человеческого, — что ты ныне и сам один из близких к нам. Ты и сам ведь, вдавшись в печаль житейскую, забыл Бога, и потому не выйду теперь, и силы на меня ты не имеешь» (112, 124).
***
Рассказывали об авве Арсении, что, когда он заболел в Скиту, пресвитер перенес его в церковную больницу, положил на постель, небольшая подушка была у него под головой. Один старец пришел посетить авву Арсения. Увидев его на постели и под головой у него подушку, соблазнился и сказал: «Таков-то авва Арсений! Вот на чем он почивает!» Пресвитер отвел его в сторону и спросил: «Какая у тебя была работа в деревне?» Он сказал: «Я был пастухом». «Как ты жил?» — спросил далее пресвитер. Он отвечал: «В больших трудах я жил». Пресвитер спросил: «А ныне как живешь ты в келье?» Старец отвечал: «Ныне живу я гораздо спокойнее». Тогда пресвитер говорит: «Видишь ли ты этого авву Арсения? В миру он был отцом царей; тысячи слуг, опоясанных золотом, в ожерельях и шелках, предстояли ему, и драгоценные ковры были под его ногами! Ты, будучи пастухом, не имел в миру такого успокоения, которое теперь имеешь, а он имел в миру все удовольствия, теперь же не имеет их. И как ты теперь покоишься, так он терпит нужду». Услышав это, старец пришел в сокрушение, поклонился и сказал: «Прости меня, авва, я согрешил. Совершенная правда, что авва Арсений смиряется, а я покоюсь». И, получив пользу, старец удалился (97, 23).
***
Старца спросили: «Как может ревностный брат не соблазниться, когда видит некоторых иноков возвращающихся в мир?» Старец ответил: «Пусть вообразит себе собак, преследующих зайцев. Когда одна из них увидит зайца, то бросается за ним, а другие бегут за ней, но потом возвращаются назад. Первая же, которая увидела зайца, одна гонится, доколе его не поймает. Ее не отвлекают от цели собаки, воротившиеся назад, она не смотрит ни на стремнины, ни на чащи в лесу, ни на колючие кусты и, пробегая сквозь терния, часто бывает изранена, но не перестает бежать. Так и ищущий Владыку Христа неуклонно стремится к Кресту, побеждая все встречающиеся ему соблазны, доколе не достигнет Распятого» (98, 122).
***
Авва Иоанн, по прозванию Молива, рассказывал о старце Стефане. Он сильно ослаб и заболел. Тогда врачи заставили его есть мясное. У блаженного старца был в миру брат, человек благочестивой, богоугодной жизни. Однажды брат-мирянин пришел к брату-пресвитеру и, застав его за вкушением мясной пищи, смутился, что после великих подвигов воздержания под конец жизни брат разрешил себе мясную пищу. И вот внезапно, в состоянии духовного восторга, он увидел перед собой незнакомца, говорившего ему: «Зачем ты соблазняешься тем, что старец вкушает мясо? Или ты не знаешь, что он делает это по необходимости и послушания ради? Воистину тебе не следовало соблазняться. Хочешь ли видеть, какой славы достоин твой брат? Обратись назад и смотри». Повернувшись, он увидел своего брата пригвожденным ко кресту, как Христос. «Вот какой славы сподобился брат твой! Воздай же славу Тому, Кто прославляет истинно любящих Его!» (102, 79).
***
Некий человек имел весьма почтительного и послушного сына. Один злой человек, желая поссорить его с отцом, сказал: «Поклянись мне в том, что, как я научу тебя, так ты и поступишь по отношению к своему отцу». Неопытный юноша, не подозревая ничего худого, поклялся. Злой человек затем говорит: «Ступай же и сейчас же поссорься с отцом, досади ему и нанеси сердечные раны словом, глядя с наглостью в его глаза. Да смотри же, непременно исполни все, что я тебе говорю. Не забывай, что ты мне дал в этом клятву». Сын, услышав такие слова, понял, наконец, с кем имеет дело, и злому наушнику отвечал: «Я вижу в тебе человека лживого, врага моему отцу и желающего погибели моей душе. Поэтому знай, что тебе никогда не соблазнить меня, как соблазнил змий Еву, и никогда не ввести в заблуждение злобой и хитростью. Я ненавижу твой безбожный совет и никогда не перестану повиноваться своему отцу ради спасения моей души. И уши свои я ограждаю крестным знамением, чтобы не слышать слов твоих и чтобы избежать лести твоей».
Так и Апостол повелевает нам удаляться от всякого лукавого человека и молиться Богу, чтобы делать добро, хотя бы мы казались и не тем, чем должны быть (см.: 2 Кор. 13, 7) (112, 521).
***
Входя однажды в селение святой Екатерины, преподобный Дионисий увидел бесчинные игры и хороводы девиц с юношами. Сильно огорченный столь явными соблазнами и сатанинским торжеством разврата, блаженный приблизился к толпе девиц и кротко сказал им: «Для чего вы, будучи девицами, так бесстыдно играете с юношами, поете соблазнительные песни, возбуждающие сладострастие и в вас, и в них, и забываете, что смерть и суд Божий близок». Девицы смутились и молчали, кроме одной, которая отличалась особенным бесстыдством. Она насмешливо отвечала: «Ах, вы, лжемонахи! Что тебе за нужда до нас? Знай себя. Сами-то живете вы дурно, а других учите целомудрию?» «Благословен Бог, устрояющий все на пользу! — строго произнес тогда старец. — Чтобы и другие научились скромности, ты будешь примером того, как грозно карает Господь девическое бесстыдство». Сказав это, он удалился.
Вслед за тем на несчастную девицу, прежде чем она дошла до дома своего отца, напал бес: испуская пену, она билась о землю и была в самом жалком положении. Пораженные родители не понимали, что с ней происходит. Тогда одна из подруг несчастной, бывшая свидетельницей ее бесстыдства перед святым старцем, рассказала им о случившемся. Они отыскали преподобного и, припадая к его стопам, смиренно просили за свою несчастную дочь. Незлобивый старец был тронут их слезами и, помолившись, исцелил бесновавшуюся. В благодарность Господу Богу за такое милосердие она посвятила Ему свое девство и кончила жизнь в покаянии (95, 48).
***
Враг, всегда завистливый к подвижническим успехам святых людей и ненавидящий добро, видя Филофея на высоте духовного совершенства и не имея собственных сил повредить ему, избрал орудием своих козней одну девицу. Несчастная, Бог весть по каким побуждениям сердца вступившая в женский монастырь в числе непорочных агниц Христовых, имела свободный вход в обитель, где подвизался Филофей, так как настоятель был ее духовным старцем. Она постоянно встречалась с преподобным, пленилась его видом, и начала искать удобный случай, чтобы осуществить задуманный грех. Враг, со своей стороны, не замедлил предоставить ей его и бедная в своем бесстыдстве решилась не только объясниться в своей укоризненной страсти к непорочному Филофею, но и насильно влекла его к соблазну и исполнению ее беспутного желания. Напрасно божественный Филофей напоминал о ее долге, об обетах ангельского образа, о Страшном Суде Божием. Она не только не внимала его убеждениям, но, видя его непреклонность, как у древнего Иосифа, все бесстыднее нападала на него, как новая египтянка. Сначала Филофей в надежде на исправление несчастной скрывал от всех ее укоризненную склонность. Но впоследствии, видя ее опасное положение и не доверяя собственным чувствам в ратовании и брани подобного рода, вынужден был открыться во всем игумену, убеждаясь к тому немало и в том, что мог и другой кто-либо впасть в искусительные сети женской страсти и погубить свой постнический труд. Следствием этого было то, что несчастную выслали из обители как повинную в соблазне (95, 284—285).
***
Некий брат вопросил старца: «Отец! Что же мне делать! Я не могу преодолеть помышлений». Старец отвечал: «Я никогда не подвергался нападению помышлений». Соблазнился брат, пошел к другому старцу, говорит ему: «Вот что сказал мне такой-то старец! Я соблазнился на него, потому что сказанное им неестественно человеку». Второй старец отвечал: «Не без причины сказал тебе это слово человек Божий: пойди и со смирением попроси, чтобы он объяснил тебе сказанное им». Брат возвратился к первому старцу и сказал ему: «Авва! прости меня: я поступил безрассудно, что ушел от тебя, не простившись с тобою. Но объясни мне, прошу тебя, каким образом ты пребываешь без борьбы с помыслами?» Старец отвечал: «С того времени, как я — монах, не вкусил я досыта ни хлеба, ни воды, ни сна, и это не попустило меня до такой борьбы с помыслами, о какой ты спрашивал». Брат вышел от старца, получив помощь от его слова (106, 458).
***
Однажды монахи из Египта пришли в Скит для свидания со старцами этой пустыни. Увидя, что они измождены и от великого воздержания едят поспешно, соблазнились. Настоятель понял это. Он не захотел отпустить египетских братий, не исцелив их. Обратившись к братиям, он сказал: «Попоститесь, и продолжайте воздержание ваше». Посетители египтяне хотели уйти, но настоятель остановил их, и они присоединились к постящимся. С первых дней они уже почувствовали изнеможение, потому что им предлагали пищу единожды за двое суток; живущие же в Скиту употребляли пищу раз в неделю. Когда наступила суббота, сели египтяне за трапезу вместе со старцами. Египтяне начали торопливо есть; тогда один из скитских старцев удержал руку одного из них, говоря: «С тихостию кушай, как приличествует монаху». Египтянин оттолкнул руку старца: «Оставь меня! Я не ел ничего вареного в течение целой недели». Старец на это заметил: «Если вы, вкушая пищу через день, так изнемогли, то зачем вы соблазнились на братий, которые каждую неделю проводят в таком воздержании?» Они просили прощения, и ушли, получив назидание и умиротворение (106, 503—504)