Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Иоанн Златоуст. Беседы на послание к Ефесянам
Беседа 5
"Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире" Еф. 2:11,12)
1. Много есть доказательств человеколюбия Божьего к нам: во-первых, Он сам Собою Спас нас, и Спас столь дивным образом; во-вторых, Он Спас нас, когда мы были в таком состоянии (уже мертвы и чада гнева по естеству); в-третьих, Он возвел нас (на необыкновенную высоту). Все это заключает в себе величайшее доказательство человеколюбия Божьего, и все это Павел изображает в настоящем послании. Выше он сказал, что нас, "мертвых по преступлениям и чад гнева", (Бог) спас; теперь показывает, кому равными Он сделал нас. "Итак", – говорит, – "помните", Когда от великой бедности мы переходим в противоположное состояние, или сподобляемся какой-нибудь еще большей чести, то, наслаждаясь славой своего нового положения, о прежнем обыкновенно все мы и не вспоминаем. Имея это в виду, (апостол) и говорит: "Итак, помните". Что же должно помнить? Что мы созданы на дела благая. Этого достаточно для того, чтобы побудить нас заботиться о добродетели. "Помните", – потому что такое памятование может сделать нас благодарными к Благодетелю. "Что вы, некогда язычники". Заметь, как (апостол) низлагает те преимущества, которыми гордились иудеи, и удивляется недостаткам язычников, – которые однако не были недостатками (делающими для них невозможным спасение во Христе), – и для тех и других извлекает увещания из образа их поведения и жизни. "Которых называли необрезанными". Честь была только на словах и преимущество (от обрезания) относилось только к плоти, потому что ни необрезание, ни обрезание ничего не значат. "Так называемые", – продолжает (апостол), – "обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире". Вас так – необрезанием – называют только иудеи. Но почему же, намереваясь показать, что в приобщении язычников к иудеям первым оказано благодеяние, (апостол) не унижает достоинства последних, а напротив возвышает его? Те качества (иудеев), которые остались необходимы (для них и для христиан из язычников), возвышает, а те, которых (язычники, обратившиеся в христианство) могли не иметь, унижает. Потому-то он далее говорит: "сограждане святым и свои Богу" (2:19). Смотри, как не унижает. Это, говорить, безразлично. Не думайте, говорить, что есть какая-нибудь разница в том, что вы не получили обрезания и находитесь в необрезании; страшно (не это, а) вот что: быть без Христа, быть отчужденными от жития Израилева, – а первое к житию не относится, – быть вне завета обетования, не иметь надежды на будущее и быть в этом мире безбожными, каковы именно и были язычники. (Прежде апостол) говорил о вещах небесных; (теперь) говорит о земных, так как иудеи очень высоко ценили их. Так и Христос, утешая учеников, после того как сказал: "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное" (Мф. 5:10), присоединяет меньшее (утешение) и говорит: "Так гнали и пророков, бывших прежде вас" (ст. 12). Последнее ободрение в сущности менее велико; но в отношении приведения (к спасению), в отношении веры оно и достаточно, и велико, и заключает в себе большую силу, так как взято из жизни и опыта. Не сказал (апостол): отлученные (χεχωριομένοι), но: отчужденные (άπηλλοτριωνοι) жития; не сказал также: не держащиеся обетований (ου προέχοντες), но: не имеющие (ουδέ μετέχοντες) и чуждые (ξένοι). Великое различие в значении этих слов, указывающее и на великое расстояние (язычников от иудеев). И израильтяне не вели жизни истинно доброй, но не потому, что были отчуждены (т. е. неспособны), а потому, что были беспечны; и от обетований они ниспали, но не как чуждые им. Каше же были заветы обетования? "Тебе", – сказано, – "и потомству твоему отдам Я землю сию" (Бт. 12:7), а также и нечто другое было им обещано. "Не имели надежды", – говорит (апостол), – "и были безбожники". Хотя язычники и поклонялись богам, но были, однако же, безбожники, потому что идолы ничего не значат. "А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровью Христовой. Ибо Он есть мир наш, сделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотью Своей" (ст. 13, 14). Важно уже и то, говорить (апостол), что мы пришли к иудейскому житию. Как это? Он возглавил все на небе и на земле, а ты еще говоришь о израильтянах? Но, говорит, подлинно так! То нужно принимать верой; а это оправдывать делами. "А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко", – говорит, – "стали близки" по жизни, – потому что быть далеко или близко зависит единственно от свободы. "Ибо Он есть мир наш, сделавший из обоих одно".
2. Что значить: "из обоих одно"? (Апостол) этим показывает не то, что Бог даровал нам с иудеями одинаковое благородство; но то, что и нас и их Он возвел в лучшее (состояние). Впрочем благодеяния (Божьи) к нам даже выше; тем (иудеям) дарованы были обетования и они были к Богу ближе нас, нам же не дано было никаких обетований и мы отстояли дальше. Потому-то и сказано: "А для язычников – из милости, чтобы славили Бога" (Рим. 15:9). Израильтяне получили обетования, но оказались недостойными их; нам же ничего не было обещано, мы были чужды обетований; ничего общего у нас с ними не было, и Он соединил нас воедино, не так, впрочем, чтобы нас присоединил к ним, но нас и их совокупил воедино. Представим пример: вообразим две статуи, одна серебряная, другая оловянная; эти две статуи расплавлены и из них образовались две золотых: вот эти две стали одинаковы. Или возьмем иной пример: пусть один будет раб, другой – усыновленный; оба они долженствовали служить Ему (т. е. Богу); но один объявлен был лишенным наследства, другой бежал прочь и не знал Отца, а потом оба сделаны наследниками и законными детьми. Они удостоились одинаковой чести, два сделались едино, с тем только различием, что один пришел издалека, другой изблизи, и что ближайший прежде прибыл к Отцу. "Разрушивший", – говорит, – "стоявшую посреди преграду". Что должно разуметь под "стоявшей посреди преградой", он сам объясняет это, когда говорит: "упразднив вражду Плотью Своей, а закон заповедей учением". Некоторые говорят, что средостением был закон, который не дозволял иудеям смешиваться с язычниками. А я думаю, что он разумел под средостением (не закон, но) вражду плоти, которая была как бы промежуточной стеной, отделявшей нас от Бога, как и пророк говорит: "Но беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим" (Ис. 59:2)? И справедливо. Такая преграда, как вражда плоти, была преградой к Богу, как для язычников, так равно и для иудеев, потому что закон не только не уничтожал, а напротив увеличивал (вражду): "ибо закон", – говорит (апостол), – "производит гнев" (Рим. 4:15). И как в словах: "ибо закон производит гнев" апостол не закон собственно поставляет причиной (гнева), но наше неповиновение ему и преступление его, так и здесь называет закон средостением, потому что преступающий его вступает во вражду (с Богом). Закон был и оградой, – оградой для утверждения (в добре), – оградой же он назван потому, что мог ограждать (от зла). Послушай, что говорить пророк: "Он обнес его оградою" (Ис. 5:2); и еще: "разрушил Ты ограды ее, так что обрывают ее все, проходящие по пути" (Пс. 79:13), – здесь говорить об утверждении; и еще: "отниму у него ограду, и будет он опустошаем" (Ис. 5:5); и еще: "Обращайтесь к закону" (Ис. 8:20); и в другом месте: "Господь творит правду и суд. Он сынам Израилевым – показал дела Свои" (Пс. 102:6,7). А средостение существовало не для того, чтобы охранять, а для того, чтобы отделять их от Бога. Таково различие средостения от ограды. Показывая же, каково оно, и прибавляет: "упразднив вражду Плотью Своей, а закон заповедей учением" (ст. 15). Каким образом? (Упразднил), прекратив и разрушив вражду (с Богом). И не этим только образом Он упразднил (закон), но и тем, что Сам сохранил его. Что же, спросишь ты, лишь только мы избавились от первого преступления, как снова принуждены сохранять закон? Это конечно и было бы опять, (но дело в том, что Он) и самый закон уничтожил. "Упразднив закон заповедей", – говорит, – "учением". О, человеколюбие! Он дал нам закон, чтобы мы сохранили его; потом, когда мы не сохранили его и за это должны были быть наказаны, Он и закон упразднил. (Это походить на то), как если бы кто, вверив своего ребенка воспитателю и потом заметив, что он не слушается, освободил и увел его от воспитателя. О, какое великое человеколюбие! Что значит: "упразднив учением"? (Апостол) полагает большое различие между заповедью (εντολή) учением (δόγματα). Учением он называет здесь или веру, потому что мы спасаемся только Верой, или определения (Божьего), подобные тому, о которых Христос изрек: "Ибо истинно говорю вам": не гневайтесь совершенно (Мф. 5:12). Значит: если веруешь, что Бог воздвиг его из мертвых, – спасешься. И еще: "Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем" (Рим. 10:8).
3. "Не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо? Или кто сойдет в бездну? то есть Христа из мертвых возвести" (Рим. 10:6,7). Вместо жизни Он ввел веру, чтобы не пропало даром дело спасения; сам принял наказание, а от них требует веры в догматы. "Дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека" (ст. 15). Видишь, язычник не сделался иудеем, но тот и другой пришли в новое состояние. Не для того Он упразднил закон, чтобы одного преобразовать в другого, а для того, чтобы воссоздать обоих. И хорошо (апостол) употребляет слово – "дабы создать"; он не сказал: переменить, – чтобы показать особенную силу этого действия, и то, что хотя это созидание совершалось видимым образом, но все же оно не меньше первого творения и наконец то, что нам не должно уклоняться от предметов естественных. "Дабы из двух", – говорит, – "создать в Себе Самом", т. е. через Себя. Не поручил кому-нибудь иному; но сам Собою, предварительно как бы расплавив того и другого (т. е. эллина и иудея), создал одного дивного (т. е. христианина), сам сделавшись и первым творением этого рода, которое гораздо выше прежнего творения. "В Себе Самом " может значить также и то, что Он первый представил нам образец и пример (новой твари). При этом занимая сам средину, Он одной рукой привлекает иудея, другой – эллина, и, смешав их, и уничтожив все, что отчуждало их между собою, преобразил свыше огнем и водой, не водой и землей, но водой и огнем. Преобразил и иудея, который был обрезан и находился под проклятием, и эллина, который находился вне закона, "в одного нового человека", высшего обоих – и иудея и эллина. "Устраивая мир" (ст. 15) и в отношении к Богу и в отношении друг к другу. Оставаясь иудеи иудеями, эллины эллинами, они никогда не соединились бы между собою; не оставляя своего собственного положения, как каждый из них мог бы придти в лучшее состояние? иудей тогда лишь сближается с эллином, когда делается и верным. (Это походит на то), как воли двое занимают внизу два отдельных помещения и вверху имеют одно общее, прекрасное и обширное: они до тех пор не могут видеться между собою, пока не поднимутся наверх. "Устраивая мир" – преимущественно с Богом, как это видно из последующего. Что именно он говорить далее? "И в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста" (ст. 16). Не сказал: умирить (χαταλλάξη), но – " примирить" (άποχαταλλάξη), т. е. снова примирить, показывая через это, что и прежде человеческое естество было способно к примирению (с Богом), как у святых еще до закона. "В одном теле", – говорит, – Своем "с Богом". Каким образом Он совершил это? Сам, говорить, понесши на крест должное наказание. "Убив вражду на нем" (ст. 16); внушительнее и точнее этих выражений быть не может. Смерть Его, говорит (апостол), убила, пронзила и уничтожила вражду; не другому кому Он поручил это дело, и не только сам действовал, но и страдал. Не сказал: разрешив, не сказал также: отняв, но употребил самое сильное выражение – "убив", так что (вражда) никогда уже не восстанет. Да и как бы она могла восстать? Разве благодаря великой нашей злобе. А доколь мы пребудем в теле Христовом, доколь будем находиться в соединении с Ним, – она не восстанет, но будет лежать мертва. Собственно же говоря, она никогда не восстанет, и мы можем лишь произвести другую (вражду), но отнюдь уже не прежнюю, которая убита и умерщвлена. И значит – ты уже породишь эту другую (вражду). "Плотские помышления", – сказано, – "суть вражда против Бога". Если мы не будем мудрствовать ничего плотского, то этой новой (вражды) никогда не родится, а всегда будет "мир" (сн. ст. 15).
4. Подумай только, как ужасно снова вступить нам во вражду с Богом после того, как Он так много сделал для нашего примирения, и действительно примирил нас! Эту (вражду) ожидает уже не купель крещения, но геенна, не прощение, но наказание. "Плотские помышления", это – невоздержание, объедение; "плотские помышления", это – лихоимство и всякий вообще грех. Почему называется плотским мудрованием? Ведь тело ничего не может сделать без души? (Апостол) не клевещет на плоть, как он не клевещет и на душу, когда говорит: "душевный человек"; но (он показывает этим), что ни тело, ни душа сами по себе, – если не получать помощи свыше, – не в состоянии совершить ничего великого и доблестного. Потому он называет душевным то, что душа сама собою делает; и плотским называет то, что тело само собою делает, – не потому впрочем, что все это – по природе (φυσικά), но потому, что, не получив охраны свыше, погибшим. Так и хорошие глаза, но без света, причиняют много бед; зависит же это не от природы их, а от слабости. Если бы все естественное было злом, тогда мы не должны бы были употреблять его даже на должное. Напротив нет зла естественного. Что же именно называется мудрованиями плоти? Грехи. Когда она (плоть), возомнив о себе, захватывает власть над возницей, тогда производить бесчисленное множество зол. Добродетель плоти – повиноваться душе, напротив порок – властвовать над душой. Как хороший и крепконогий конь не обнаруживает достоинства, когда не повинуется вознице, так и плоть тогда лишь хороша, когда мы обуздываем ее порывы. Впрочем, и возница должен обладать знанием своего дела; а без знания и он наделает много бед Знание везде необходимо. Дух, научающий этому, делая возницу сильнее, тем и душу, и тело украшает. Как душа, доколь она в теле, придает ему красоту, а когда душа перестает животворить тело и отлетает, тогда (происходить зрелище) подобное тому, какое бывает, когда какой-либо живописец перемешивает свои краски, – именно является великое безобразие, каждый член стремится к тлению и разрушению, – точно такое же, иди еще худшее и большее бывает безобразие, когда дух оставляет впусте душу и тело. Итак, если тело ниже души, – ты не порочь его за это. Ведь и я берегусь, чтобы не порочить душу за то только, что она без духа ничего не может. Но если что нужно сказать, так это то, что душа достойна еще большего обвинения. Тело без души ничего не в состоянии было бы сделать дурного, а душа и без тела многое может сделать. Она многое делает и тогда, когда тело бывает истощено и кровь в нем уже не кипит. Это видим мы на чародеях, волхвах, на составителях зелий и на завистниках, у которых тело большей частью бывает истощено. Даже и объедение бывает не по нужде тела, а вследствие невнимательности души; для тела нужна пища, а не объедение. Если хочу крепче править лошадью, то взнуздываю ее; тело же не может принудить душу вдаться в пороки. Почему же (апостол) называет (грех) мудрованием плоти? Потому что он всецело принадлежит плоти. Когда она берет себе власть, когда пренебрегает внушениями ума и властью души, тогда грешит. И значить добродетель тела заключается именно в повиновении его душе, потому что само по себе тело ни хорошо, ни худо. Но может ли тело сделать что-нибудь само собою? По связи (доводов), тело если хорошо, то хорошо только в отношении к подчинению (душе); а само по себе оно ни хорошо, ни худо, способно и к тому и к другому, может склонится и на ту, и на другую сторону. Тело желает, но не блуда, или прелюбодеяния, а совокупления; тело желает, но не сластолюбия и обжорства, а пищи, не пьянства, а питья. Что пьянство не составляет пожелания тела, смотри: оно лишнего не удерживает (т. е. извергает назад), когда ты преступаешь меру и переходишь за границу тела. Подлинно, все остальное (кроме необходимых потребностей тела) принадлежит душе; особенно когда она делается плотской, и так сказать, одебелевает. Правда, и хорошее тело все же значительно ниже души; но, с другой стороны, как олово, хотя оно и ниже золота, все же нужно для спайки (последнего), так точно и для души нужно тело. Или как дитя самое благородное нуждается однако же в воспитателе, так и душа нуждается в теле. Не удивляйся, что мы приводим такие примеры, говорим детские вещи, не применяясь к возрасту (слушателей): так именно о теле и должно говорить. Но можно, если захотим, и не быть в теле, – как можно не быть и на земле, – а пребывать на небе и в дух. "Быть где" – это выражение может быть употребляемо для означения не одного местопребывания, а также и состояния (душевного). О многих людях, бывших в известном месте, мы говорим, что они не были, выражаясь: такой-то не сюда приходил. И что я говорю это? Часто мы выражаемся: ты вне себя, или: я вне себя. Что для каждого может быть ближе и нераздельнее его самого? Между тем мы говорим, что он вне себя. Будем же в себе самих, в небе, в дух; пребудем в мир и в благодати Божьей, – чтобы, оставив все плотское, мы смогли достигнуть обещанных благ во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter