Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Иоанн Златоуст. Беседы на послание к Филиппийцам
Беседа 15
"Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне; вы и прежде заботились, но вам не благоприятствовали обстоятельства. Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби" (Фил. 4:10–14).
1. Часто я говорил, что милостыня введена не для принимающих, а для подающих, так как последние приобретают наибольшую пользу. Это самое и здесь показывает Павел. Каким образом? Филиппийцы, спустя много времени, послали ему нечто, поручив это Епафродиту. Потому (апостол), намереваясь отправить его обратно с этим посланием, смотри, как и хвалить их, и показывает, что присланное принесло пользу не принимающим, но дающим. Делает же это для того, чтобы благодетельствующие не надмевались, и были ревностнее в благотворении, так как через это они приносят более пользы самим себе, а принимающие (благодеяния) не без страха бы спешили принимать, чтобы не подвергнуться осуждению, так как сказано: "Блаженнее давать, нежели принимать" (Деян. 20:35). Итак, что показывает он словами: "Я весьма возрадовался в Господе"? Я возрадовался, говорит он, не тому, чему радуются в мире и в настоящей жизни, но "в Господе" (возрадовался) не тому, что я успокоился, но тому, что вы преуспели, – а в этом и состоит мое спокойствие. Поэтому также сказал: "весьма", – потому что радость его была не плотская, и не о покое своем радовался он, а об их преуспеянии. И смотри, как он, упрекнувши их немного за прошедшее время, тотчас это прикрыл, поучая непрестанно и всегда пребывать в благотворении. "Что вы уже вновь", – говорит. Выражением: "уже вновь" – он показывает продолжительное время. "начали" (άνεδάλετε, процвели) – говорит как бы о деревьях, которые дали ростки, потом засохли, и опять дали ростки. А этим показывает, что они прежде, процветши, увяли, потом, увядши, опять дали побеги; потому в слове – "начали" заключается и укоризна и похвала, так как немаловажное дело – процвети увядшему. Этим он показывает, что все случилось с ними от нерадения. "Заботиться о мне; вы и прежде заботились". Здесь разъясняет, что они и прежде в подобных случаях обыкновенно отличались щедростью, – почему и присовокупил: "Заботиться о мне; вы и прежде заботились". И чтобы ты не подумал, что их прежняя великая ревность и в других отношениях увяла, но лишь в одном этом (в отношении благотворения), – для этого смотри, как он предостерегает, говоря: "Что вы уже вновь начали заботиться о мне"; как бы так сказал: я говорю – "уже вновь" относительно к этому только, потому что в других отношениях вы не таковы. Может быть здесь спросить кто-нибудь: каким образом тот, который говорит: "Блаженнее давать, нежели принимать" (Деян.20:35), и: "Нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (с. 34), и который опять к Коринфянам написал: "Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою" (1 Кор. 9:15), – (каким образом он) теперь не видит, что уничтожает похвалу свою? Как? Принявши (посланное). Ведь если похвала состояла в том, чтобы ничего не принимать, то как теперь он принимает? Что же должно сказать? Там справедливо он не принимал по причине лжеапостолов. "Дабы они, чем хвалятся", – говорит, – "в том оказались такими же, как и мы" (2 Кор. 11:12). Апостол не сказать – суть (бескорыстны), но – "хвалятся", показывая через это, что они брали, только тайно. Вот почему сказал: "чем хвалятся". И он принимал, хотя не там. Потому он же говорил: "Похвала сия не отнимется у меня" (2 Кор. 11:10). И не просто сказал: "не отнимется", – но что? "в странах Ахаии"; и еще: "Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам" (ст. 8). Из этого видно, что он принимал. Впрочем Навел, если где и принимал, правильно принимал, имя столь важное дело; а как могут брать те, которые ничего не делают? Но я, скажешь, молюсь? Это еще не дело: можно и молиться и дело делать. Но я пощусь? И это не дело. Смотри, как этот блаженный во многих местах и проповедует, и работает. "Но вам", – говорит, – "не благоприятствовали обстоятельства". Что значит: "Но вам не благоприятствовали обстоятельства"? Это зависело, говорит, не от вашего нерадения, но от необходимости; вы не имели в руках, сами были небогаты. Вот что значат слова: "Но вам не благоприятствовали обстоятельства". Эхо заимствовано от общего обыкновения; так говорит большая часть людей, когда житейские потребности текут к ним не обильно, а скудно. "Говорю это не потому, что нуждаюсь", т. е. я сказал: "уже вновь", и этим укорил (вас) не по желанию собственной пользы, и не жалуясь на скудость, будто я беден, – так как не этого искал. Откуда видно, Навел, что ты не тщеславишься? "И мы пишем вам не иное", – говорит он к Коринфянам, – "как то, что вы читаете или разумеете" (2 Кор. 1:13). И к филипийцам не сказал бы так, чтобы но бить обличенным (во лжи). Не сказал бы этого, если бы тщеславился, потому что говорил знающим (его), и от них было бы стыднее слышать обличение (во лжи). "Ибо я", – говорит, – "научился быть довольным тем, что у меня есть". Значит это – дело научения, упражнения и старания; это не легко, напротив, весьма трудно и весьма утомительно. "Довольным тем", – говорит, – "что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем", то есть, я умею и малым пользоваться, и сносить голод и бедность. "жить в скудости, и жить в изобилии". Да, скажут; но "жить в изобилии" не есть искусство, равно как и не добродетель. И очень даже добродетель, так же как "и жить в скудости". Каким образом? Таким, что как скудость располагает делать много зла, так и изобилие.
2. Многие, разбогатевши, часто делались нерадивее, и не умели быть счастливыми. Для многих богатство послужило поводом к праздности. Но Павел поступал иначе: принимая, он употреблял на других, издерживал на других. А в этом и состоит умение – хорошо пользоваться имуществом. Он не веселился и не радовался о своем изобилии, но был одинаков и в скудости и в изобилии, – и первой не стеснялся, и последним не надмевался. "Умею", – говорит, – "насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке". Многие не умеют "насыщаться", как израильтяне, которые "разжирели и отвергли" (Вт. 32:15). Но я, (говорит апостол), всегда остаюсь в том же расположении духа. Этим показывает, что он и теперь не веселился, и прежде не печалился; если же и скорбел, то не о себе, а об них; сам он всегда был одинаков. "Научился", – говорит, – "всему и во всем", т. е. в течение столь долгого времени я испытал все, и во всем этом усовершился. Но так как речь (апостола) могла показаться преувеличенной, то смотри, как он тотчас делает поправку, и говорит: "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе". Это, говорит, не мое совершенство, но Давшего крепость. Но с другой стороны, так как благотворители, видя в принимающем не доброе расположение, а пренебрежете к подаянию, делаются нерадивее (так как они тогда щедро дают, когда вызывают благодарность и доставляют успокоение), то чтобы этого не случилось, и чтобы кто-нибудь не сказал – Павел пренебрегает успокоением, поэтому они по необходимости сделались нерадивее, – смотри, как он и это предотвращает. Предыдущими словами разрушил их мечтание, а следующими возбуждает их ycepдие, говоря: "Впрочем вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби". Видишь ли, как он и отделил себя, и опять соединил? Это знак искренней, духовной дружбы. Не подумайте, говорит, будто я не имею нужды в вашем пособии потому, что не терплю нужды; я терплю нужду ради нас. Как ж они были участниками его скорбен? Так, что он, будучи даже узником, говорил: "Вас всех, как соучастников моих в благодати" (Фил. 1:7), – потому что пострадать за Христа есть благодать, как и сам говорит в другом месте: "Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него" (ст. 29). Слова эти, отдельно сказанные, могли опечалить (филиппийцев); поэтому (апостол) утешает, принимает их, и опять хвалить, впрочем умеренно. Именно не сказал – давши, но – "потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него", чтобы показать, что и они получили пользу, потому что сделались участниками в наградах. Не сказал – облегчая скорби мои, но – "приняв участие в моей скорби", что важнее.
Видишь ли смирение Павлово? Видишь ли его благородство? Он, после того как показал, что для себя не имеет нужды в их подаянии, уже безбоязненно произносить и слова уничиженные, какие употребляются и бедными: как ты обыкновенно подаешь. Он ни от чего не отказывается, ни от деле, ни от слов, только бы совершить желаемое. Что ж это значит? Не думайте, говорит, будто мой упрек и слова – "уже вновь начали" происходят от бесстыдства и от моей нужды. нет, я говорю это не от нужды, – но почему? По особенной надежде на вас, и вы сами виновники этой надежды. Видишь ли, как он заботится о них, и как говорит им: вы виновники, вы прежде других приступившие к этому делу, и подавшие нам смелость напомнить вам об этом? Заметь и важность (апостола): (филиппийцы) не посылают, он не укоряет их, чтобы не показалось, что он заботится о самом себе; а когда послали, тогда он укорил за прошедшее время, и они перенесли (укоризну), так как нельзя уже было думать, что он заботится о себе. "Вы знаете", – говорит, – "Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних" (ст. 15). О, какая похвала! Коринфяне и римляне побуждаются тем, что слышать об этом от него; а филиппийцы, прежде чем началась какая-нибудь церковь (потому что говорит – "в начале благовествования"), показали столько усердия к этому святому, что, не имея вовсе примера, сами первые начали такое плодоношение. И нельзя сказать, будто они так делали потому, что Павел пребывал у них, или потому, что получили от него какое-нибудь благодеяние. "Когда", – говорит, – "я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних". Что значит – "принятием"? И что значит – "участия"? Почему не сказал, что ни одна церковь мне не подавала, но – "участия подаянием и принятием"? Потому что в том именно и состоит общение. "Если мы посеяли в вас духовное", – говорит, – "велико ли то, если пожнем у вас телесное?" (1 Кор. 9:11)? И еще: "Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка" (2 Кор. 8:14). Видишь ли, как они имели общение – подавая телесное, а принимая духовное? Как продавцы и покупатели имеют взаимное общение, друг от друга получая и друг другу отдавая; – это и есть общение, – так точно и здесь. И нет, ничего нет полезнее этой купли и этого торга; он производится на земле, а оканчивается на неб. Покупающие находятся на земле, а покупают и заключают условие о небесном, полагая цену земную.
3. Впрочем ты не смущайся: не за деньги продаются блага небесные, не деньгами покупают их, а свободным решением дающего деньги, любомудрием, возвышением над вещами житейскими, человеколюбием и милостыней. Если бы на серебро покупались, то жена, положившая две лепты, немного получила бы; но так как не серебро, а доброе намерение имело силу, то она, показавши всю готовность, получила все. Итак, мы не должны говорит, что царство (небесное) покупается за деньги: не за деньги, но за свободное решение, обнаруживаемое через деньги. Деньги однако ж нужны, скажешь? Не деньги нужны, а решение. Имея это последнее, ты можешь и за две лепты купить небо; а без него и за тысячу золотых талантов не купишь того, что можешь купить за две лепты. Почему? Потому что, когда ты от многого дал меньшее, то хотя сотворил милостыню, но не такую какую вдова; ты подал не с таким усердием, с каким она; она сама себя лишила всего, или лучше – не лишила, а все себе даровала. Бог обещал царство не за таланты золота, но за чашу студеной воды, за ycepдие, не за смерть, которая не есть что-нибудь великое, но за намерение. Что в самом деле значит отдать одну душу? Отдается один человек; а один человек не равноценен царству). "Вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду" (ст. 16). Опять великая похвала, – потому что он, находясь в главном город, получал содержание от города малого. И смотри: чтобы, всегда представляя себя вполне довольным, не сделать их, как я прежде сказал, беззаботными, он многократно показал, что не терпит нужды, а здесь выразил одним только словом: "На нужду", не прибавив даже – в мое, но просто (в требование), сохраняя свою важность; и не только здесь, но и в следующих словах. Так как (апостол) находил это выражение весьма унизительным, то и делает после поправку, говоря: "Не потому, чтобы я искал даяния" (ст. 17). Этими словами он выражает то же самое, что и вышесказанными: "Говорю это не потому, что нуждаюсь" – хотя первое (выражение) сильнее последнего. Иное ведь дело – при бедности не искать, и иное – находясь в нищете, даже и не считать себя бедным. "Не потому", – говорит, – "чтобы я искал даяния; но ищу плода, умножающегося в пользу вашу", не в мою. Видишь ли, что плод произрастает для них? Не для себя, говорит, я это сказываю, но для вас, для вашего спасения. Принимая от вас, я ничего не приобретаю; благодать принадлежит, дающим; дающим сохраняется там награда, а принимающим расточается здесь даяние. Опять, говоря и о нужд, хвалить их, и выражает свое сочувствие. Так как сказал – "не потому, чтобы я искал", то, чтобы опять не сделать их беззаботными, говорит: "Я получил все, и избыточествую" (ст. 18), т. е. через это даяние вы восполнили и прежние опущения, – что особенно возбуждало в них ревность. Ведь известно, что благотворящие чем добре бывают, тем более желают благодарности от облагодетельствованных. "Я получил все, и избыточествую", т. е. вы не только восполнили то, что было опущено в прошедшее время, но еще сделали более. Потом, чтобы это не показалось обличением, смотри, как он подтверждает (прежние слова). Так как сказал: "не потому, чтобы я искал даяния", и: "уже вновь", и показал, что это была обязанность (это не значит "получил"), то опять показывает, что они сделали более, нежели сколько обязаны были, и говорит: "получил". Говорю это не просто, и не по пристрастно, – но что? "получив от Епафродита посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу". О, как он превознес их дар! Не я, говорит, принял, – не я, но через меня Бог. Потому, хотя я не терплю нужды, вы однако ж на это не смотрите; и Бог не имел нужды, однако ж принял, так что Божественное Писание не уклонилось сказать: "И обонял Господь приятное благоухание" (Бт. 8:21), а это значит, что Ему приятно было. Вы знаете, хорошо знаете, в какое расположение приводится наша душа, сколько радуется, и сколько услаждается благоуханиями. Итак, Писание не уклонилось сказать о Боге по человечески и столь уничижительно, чтобы показать людям, что их дары приятны были: делали же их приятными не запах и не дым, по намерение приносивших. Иначе и дары Каина были бы приятны. Потому (апостол) сказал, что Бог услаждается, и как услаждается; без этого люди не поняли бы. Итак, Он, не имеющий нужды, говорит, что столько услаждается (дарами), чтобы люди не сделались нерадивыми, узнав, что Он не имеет нужды. Когда же они впоследствии вознерадели о другой добродетели, понадеявшись только на жертвы, то смотри, как Он опять исправляет их, говоря: "Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов?" (Пс. 49:13). Подобно и Павел говорит: "Не потому, чтобы я искал даяния. Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом" (ст. 19).
4. Смотри, как он и молится подобно нищим. Если же Павел молится о дающих, то тем более мы, принимая (благодеяния), не должны стыдиться поступать таким образом. Мы не должны принимать, как будто сами имеем нужду, не должны и радоваться о самих себе, но о дающих. Таким образом, если мы радуемся о них, нам будет награда и тогда, как принимаем. Равным образом не будем негодовать, когда не дают, но лучше будем скорбеть о них. Таким образом сделаем и их усерднее, вразумив, что мы делаем это не для себя. "Бог мой", – говорит, – "да восполнит всякую нужду вашу", – или всякую благодать, или всякую радость. Но если разумеет всякую благодать, то говорит не об этой только земной милостыне, но о всяком добром деле; если же разумеет всякое требование (а об этом более, по моему мнению, и говорится), то он хочет объяснить следующее: так как прежде он сказал: "Но вам не благоприятствовали обстоятельства", то здесь присовокупляет то же, что и в послании к Коринфянам, говоря: "Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей" (2 Кор. 9:10). Он молится них, чтобы им быть в изобилии, и иметь что сеять, – и молится не просто о том, чтобы быть в изобилии, но – "по богатству" Божью. Следовательно и это сделал применительно (к их состоянию). Если бы они были подобны (Павлу), столько же любомудры, и столько распяты (миру), то он не сделал бы этого. Но так как они были люди ремесленные, бедные, имели жен, воспитывали детей, управляли домами, и из малого давали ему, и при том еще имели некоторую привязанность и к вещам настоящим, – то он молится, снисходя (к их состоянию). нет ничего неприличного молиться о том, чтобы люди так пользовавшиеся (богатством) имели довольство и обилие. Итак, смотри же, о чем он молится: не сказал – (Бог) да делает вас богатыми и пребогатыми, – но что? "Да восполнит всякую нужду вашу", так чтобы вам не быть в нужде, но иметь все потребное. Просить об этом заповедал и Христос в данной Им молитве, научал нас говорит: "Хлеб наш насущный дай нам на сей день" (Мф. 6:11). "По богатству Своему". Что это значит? По щедродательности, т. е. поскольку для Него удобно и возможно сделать, и при том в скором времени. И так как сказал – "Нужду", то чтобы не подумали, что он намерен ограничить их, присоединил: "По богатству Своему в славе, Христом Иисусом". Вы будете, говорит, столько изобиловать во семь, сколько употребляете во славу Его. Итак, он говорит или то, что вы не будете иметь нужды ни в чем ("И великая благодать", – сказано, – "была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося") (Деян. 4:33,34), или побуждает их – все делать во славу Его, – как бы так сказав: пользуйтесь вашим достатком во славу Его. "Богу же и Отцу нашему слава во веки веков! Аминь" (ст. 20). А эта слава принадлежит не Сыну только, но и Отцу. Когда славится Сын, то славится и Отец. И так как он сказал, что это бывает во славу Христа, то, чтобы кто-нибудь не представлял (славы) Его одного, прибавил: "Богу же и Отцу нашему слава", т. е. та самая, которая воздается Сыну. "Приветствуйте всякого святого во Христе Иисусе" (ст. 21). Немаловажно и это: и через послания приветствовать их есть знак великой любви. "Приветствуют вас находящиеся со мною братия". Но ты говорил: "Ибо я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас": как же теперь говоришь: "Находящиеся со мною братия"? Он или говорит о находившихся с ним братьях, показывая, что из них ни одного нет единомысленного, не касаясь тех, которые находились в город (да и какая им была нужда брать на себя дела апостольские?), или же он не отказывается называть и их братьями. "Приветствуют вас все святые, а наипаче из кесарева дома. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами". Ободрил и одушевил их, показав, что проповедь дошла и до царского дома. Если находившиеся в царском дворце все презрели для Царя небесного, то гораздо более надлежало сделать это им. И то было доказательством любви Павловой, .что он рассказывал и говорил о них многое и важное, чем и в царедворцах возбудил желание приветствовать их, хотя никогда их не видали. Велика была любовь между верующими в особенности вследствие того, что они тогда находились в угнетении. Каким образом? Так, что жившие в отдалении друг от друга были взаимно соединены, и находясь вдали, точно близ живущие, приветствовали друг друга и каждый был расположен к другим, как членам своим. Бедный был расположен к богатому, так же как и богатый к бедному; и никакого не было преимущества, потому что все равно были ненавидимы и гонимы за одно и то же. Подобно тому, как какие-либо пленники, вышедшие из различных городов, собравшись в один город, тесно между собою сдружаются, потому что общее бедствие соединяет их, – так точно и (верующие в то время, когда их соединяли общие страдания и скорби, имели великую друг к другу любовь.
5. Скорбь есть какая-то неразрывная связь, усиление любви, условие сокрушения (сердечного) и благомыслия. Послушай, что говорит Давид: "Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим" (Пс. 118:71); и еще другой пророк говорит: "Благо человеку, когда он несет иго в юности своей" (Плач. 3:27); и еще: "Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи" (Пс. 93:12); и некто иной говорит: "Наказания Господня не отвергай" (Прич. 3:11); и в другом месте: "Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению" (Сир. 2:1). Также и Христос говорил ученикам Своим: "В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь" (Иоан. 16:33); и еще: "Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется" (ст. 20); и еще: "тесны врата и узок путь" (Мф. 7:14). Видишь ли, что скорбь повсюду восхваляется, повсюду представляется необходимой для нас? Действительно, если и при внешних подвигах без нее никто не получает венца, – без того, чтобы укрепить себя трудами, отречением от пищи, правилами воздержания, бдениями и бесчисленными другими средствами, – то тем более здесь. Кого желаешь ты (представить)? Царя ли? Но и он ведет жизнь не беззаботную, напротив, полную многих скорбей и заботь. Ты смотри не на Диадему, а на бурю беспокойств, от которой рождается для него смятение, не на порфиру, а на душу его, затуманившуюся более этой порфиры. Не столько венец охватывает голову, сколько беспокойство душу. Смотри не на множество телохранителей, но на множество печалей, – нельзя Ведь найти ни одного частного дома, который быль бы исполнен таких забот, каких (исполнены) царские чертоги. Различные роды смерти каждодневно там ожидаются от своих же, и кровь видится и пред трапезой, и пред напитками. А в ночное время, как они часто вскакивают и вспрыгивают тревожимые мечтаниями, – этого и сказать нельзя! И это бывает в мирное время; а если настает война, то заботы еще более увеличиваются. Итак, что может быть жалостнее этой жизни? А сколько беспокойства от своих – разумею подчиненных? Верно также и то, что царский помост всегда напитан бывает родственной кровью. Если угодно, я кое-что расскажу, – и вы тотчас узнаете, что это (действительно) так бывает. В особенности я скажу о (событиях) древних, впрочем хорошо сохранившихся в памяти, и о некоторых, случившихся в наши времена. Некто, говорят, подозревая жену в прелюбодеянии, привязал ее нагую к горам и предал зверям, тогда как она была уже у него матерью многих царей. Какую же, вы думайте, он вел жизнь? Если бы он но истаивал от сильной страсти, то не употребил бы такого наказания. Он же самый умертвил и сына своего; к тому же брать его умертвил сам себя с детьми своими. А говорят, что он умертвил и брата своего. Еще – один сам себя лишил жизни, будучи схвачен тираном, а другой умертвил своего племянника, имевшего с ним участие в царстве, которое сам ему предоставил. Иной видел жену свою погибшей от лекарств: она не рождала, и какая-то несчастная и бедная женщина (подлинно несчастная и бедная, потому что своим искусством надеялась доставить дар Божий), давши лекарства, и царицу погубила, и сама вместе погибла. Другой опять после того умерщвлен ядовитыми лекарствами, и чаша была уже для него не питьем, но смертью. Сыну же его, не сделавшему никакого преступления, по страху будущего, был выколоть глаз. Иной – нехорошо и сказать, насколько жалостно кончил жизнь! А из бывших после, один, как бы какой бедный и несчастный, сожжен был с лошадьми, домами и всеми другими вещами, жена же осталась вдовой. Невозможно и высказать, катя жизненные огорчения он принужден был претерпеть в то время, когда поднял оружие. И этот ныне царствующий не с того ли времени, как украшен диадемой, находится в трудах, опасностях, скорбях, печалях, напастях, и среди козней? Но царство небесное не таково: с приобретением его – мир, жизнь, радость и веселие. А (здешняя) жизнь, как я сказал, не может быть безбедной. Если состоят царское, в отношениях житейских блаженнейшее, исполнено таких несчастий, то что же сказать о состояниях частных? А сколько других зол, – и пересказать нельзя. Сколько и басен из этого составилось? Все почти трагедии, представляемые на сцене, взяты от царей, равно и мифы, в которых тоже большая часть заимствована из того, что в действительности было, почему они и доставляют удовольствие, каковы, напр., Фиестовы пиршества, и (миф о том) как весь этот дом погиб от несчастий.
6. Но это мы знаем из сочинений светских. Если же хотите, то мы скажем и от Писания. Саул первый царствовал, но вы знаете, как и он погиб, испытавши бесчисленные бедствия. После него Давид, Соломон, Авия, Езегая, Осия – также, потому что невозможно пройти настоящую жизнь без скорби, без трудов и без печали. Но мы скорбим не о том, о чем цари, а о том, от чего получаем великую пользу. "Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению" (2 Кор. 7:10). Об этом надлежит печалиться, об этом скорбеть, об этом сокрушаться. Так Павел сокрушался о согрешающих, о них он плакал: "От великой скорби", – говорит он, – "и стесненного сердца я писал вам со многими слезами" (2 Кор. 2:4). Так как он но имел причины скорбеть о своих грехах, то скорбел о чужих, и так скорбел, что считал их собственными. другие соблазнялись, и он воспламенялся; другие были немощны, и он сочувствовал немощам (2 Кор. 11:29). Такая печаль – благо, она лучше всякой мирской радости. Кто сетует таким образом, того я предпочитаю всем людям; даже и сам Господь ублажает этих плачущих, сострадательных. Не столько я удивляюсь Павлу, подвергавшемуся опасностям, или лучше, не мене удивляюсь ему по причин бедствий, от которых он умирал ежедневно, чем сколько это меня восхищает (т. е. что он скорбел за других). Это происходило от души боголюбивой и любвеобильной, от любви, какой сам Христос желал, от сострадания братского и отеческого, или даже гораздо большего, чем то и другое (сострадание). В таком должно быть расположении так должно плакать; такие слезы преисполнены великого веселья; такое рыдание есть условие радости. И не говори мне: какая польза от моих слез тем, о которых я плачу? Хотя мы ни мало не поможем оплакиваемым, но самим себе без сомнения принесем пользу. Кто столько скорбит о (грехах) чужих, тот тем более будет скорбеть о собственных; кто так оплакивает чужие, тот и своих согрешений не оставить без слез, а вернее – даже не скоро и согрешит. Но, что всего ужаснее, мы, которым заповедано плакать таким образом о согрешающих, не показываем никакого раскаяния и в собственных (грехах); напротив, погибая (в беззакониях), не обнаруживаем ни малейшей скорби, и о всем заботимся более, о всем помышляем более, чем о своих согрешениях. Потому-то мы радуемся бесполезной мирской радостью, которая скоро исчезает и рождает бесчисленные горести. Итак, будем скорбеть скорбью, рождающей радость; не станем услаждаться радостью, рождающей скорбь. Прольем слезы, посевающие великое удовольствие, и не станем смяться смехом, рождающим для нас скрежет зубов. Будем печалиться печалью, от которой происходить отрада, и не будем искать увеселений, от которых рождается великая скорбь и болезнь. Потрудимся на земле мало, чтобы вкушать непрерывное веселье на небесах Будем подвергать себя скорби в этой тленной жизни, чтобы в вечности получить покой. Не будем веселиться в кратком веке, чтобы не воздыхать в вечности. Или не видите, как многие скорбят здесь о вещах житейских? Подумай, что и ты один из таковых, и переноси скорбь и болезнь, укрепляясь надеждой из будущие (блага). Ты не лучше Павла, не лучше Петра, которые никогда не имели покоя, но провели всю жизнь в голоде, жажде и наготе. Если ты хочешь получить то же, что и они, то для чего идешь противоположным путем? Если хочешь достигнуть того града, которого удостоены они, то иди путем, ведущим туда. А ведет туда путь не отрады, но скорби; первый пространен, последний тесен. Пойдем же этим последним, чтобы нам получить вечную жизнь во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter