Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на 1-е послание святого апостола Павла к Тимофею
Все слово Апостола обращено здесь на: бб) упорядочение жен (см.: 2, 9—15); только один текст дан на: аа) общее очертание церковных молитвословий, с внешней и внутренней стороны (стих 8).
Глава 2, стих 8. Хощу убо, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобныя руки без гнева и размышления.
Собирались на молитву не в одном месте, а в нескольких; во всяком, из таких мест, молитвы творить или исправлять богослужение Апостол заповедует мужам, жены же пусть слушают и молятся в безмолвии; но при сем все молящиеся должны быть непорочны, иметь чистую совесть, не питать неудовольствия на других и не держать сомнения, будто не услышит Бог. Таково общее очертание молитвословий церковных.
Хощу убо. Хощет Апостол Апостольским хотением, равносильным законоположению. Убо — связывает начинающуюся речь с предыдущею, и именно с первыми стихами сей главы (см.: 1 — 2). Там заповедано творить молитвы за всех, к чему нужда была присоединить прояснительные положения (см.: 3 — 7). Теперь опять возвращается к наставлениям о молитве и говорит: вообще же Церковные молитвословия совершайте так и так.
Хощу, да молитвы творят мужие. Собираясь вместе, пели псалмы пророка Давида и новые песни, сложенные по движению Духа, во славу Пресвятой Троицы, Христа Господа, Его смерти и воскресения, и о прочих таинствах христианских. Иные молитвы были читаемы вслух всех, большею частию из употреблявшихся уже, а иногда и новые, о коих, впрочем, надо заметить, что, после беспорядков в Коринфской Церкви, они не были Допускаемы без ведома и разрешения предстоятелей Церкви. Все такие молитвы, читаемые и поемые в общем собрании верных, должны, говорит Апостол, быть творимы мужами. Мужами, конечно, не всеми собравшимися, и не всяким по ряду. Ибо дарования были различны, и обязательно было для получивших дары сколько употреблять полученный дар во благо Церкви (см.: 1 Пет. 4, 10), столько же не браться за дело, на которое не получил дарования. Почему надо полагать, что и молитвы в собрании верных были творимы мужами, получившими к тому дар. Как они обозначались? Имевшие расположение к читанию и говорению молитв были всем заметны. Они и отряжались обществом верных на творение молитв, вступали же в дело одни по молитвенном освящении, а другие — по таинственном рукоположении. Те и другие составляли клир. Святой Павел имел обычай заводить его всюду, где ни основывал Христовых Церквей (см.: Деян. 14, 23). Его, вероятно, разумеет он и под: мужие. Всякое собрание верных в Ефесе, конечно, имело и своего совершителя тайн,— предстоятеля, — и своих молитвословов. Об них и слово,—чтоб они творили молитвы, а другие не вмешивались произвольно в это дело; иначе в Церкви не может все идти благообразно и по чину (см.: 1 Кор. 14, 40). Что говорит: на всяком месте, — это не имеет особого значения в настоящем предписании; ибо забота у Апостола не о месте молитвы, а о том, «каким образом нужно молиться» (святой Златоуст). Слова эти наводят, однако ж, на некоторые сторонние соображения. Храмов еще не было; собирались на молитву в домах, которые какими-либо боголюбцами были отдаваемы на сие святое дело. Когда один дом не мог вмещать всех веровавших в городе или селе, назначали другой, третий и так далее. Так и в Ефесе был не один дом. Апостол предписывает: во всяком месте, где собираются верующие на молитву, молитву творить должны мужие, разумея определенных мужей, τους ανδρας.— Во всяком месте. Так исполнилось проречение Господа: грядет час, егда ни в горе сей (Самарянской), ни во Иерусалимех поклонятся Отцу (ср.: Ин. 4, 21) — и пророческое видение: на всяком месте фимиам приносится имени Моему и жертва чиста (ср.: Мал. 1, 11). Иудеи имели одно место для богослужения; им не позволительно было в Другом месте приносить Богу жертвы. «Апостол вводит противоположные тому постановления и, освободив от этой необходимости, говорит, что наши обычаи не таковы, каковы у иудеев. Ибо, подобно тому, как обо всех повелевает он приносить молитвы, потому что за всех умер Христос, и для всех, говорит он, я проповедую; так равным образом молиться нам хорошо везде» (святой Златоуст, блаженный Феодорит).
Воздеюще преподобныя руки. «Воздевать руки и молиться свойственно было иереям Ветхого Завета» (блаженный Феодорит). То же делать постол велит и христианским мужам, исправляющим общественное богослужение. Но Апостольское же предание есть, как говорит Василий Великий, христианам, при совершении молитв, творить на себе крестное знамение. В нашем богослужении совмещается то и другое: и воздеяние рук, и крестное знамение, сопровождаемы бывая поклонами поясными и земными. Воздеяние рук ум к Богу возносит, а крестное знамение — путь восхождения к Богу показывает: ибо дверь приближения к Богу — крест Христов.
Но Апостол при сем не столько на внешность обращает внимание, сколько на состояние души; почему не просто сказал: воздеюще руки,— по: руки преподобныя, — то есть не запятнанные никаким пороком. Святой Златоуст говорит: «что значит: преподобныя? Чистые. А что значит: чистые? Конечно,— не водою вымытые, а чистые от любостяжания, убийств, хищения, уязвления». Блаженный Феодорит то же выражает так: «Апостол повелевает делать сие (воздевать руки) преподобно,—то есть освободившись от всякой неправды и от всякого беззакония»,—или «очистив их милостынею» (Экумений), «которая била бы из них, как из ключа бьет вода» (блаженный Феофилакт). Так это слово требует приступать к молитве с чистою совестию и с чистым сердцем. «Ибо руки тогда лишь бывают преподобны и святы, когда сердце чисто» (Амвросиаст).
Без гнева и размышления. В состоянии гнева и невозможно молиться. «И во время молитвы разве кто-либо гневается?» (святой Златоуст). Но помнить зло можно и при молитве; потому что это чувство тихо и скрытно. Когда наверху молитва, внизу может скрытно утаиваться злопомнение. Наши все толковники и разумеют здесь памятозлобие. «Пусть душа молящегося будет чиста и свободна от всякой страсти, пусть никто не приступает к Богу с враждою, пусть никто не приступает с негодованием» (святой Златоуст). «Так узаконил и Господь: если придешь принести дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем, и шед смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (ср.: Мф. 5, 23 — 24)» (блаженный Феодорит). И еще: егда стоите молящеся, отпущайте, аще что имате на кого (Мк. 11, 25) (см.: святой Златоуст). «Итак, Апостол учит, что в молитве надлежит быть мирну духом, если желаем, чтоб она принесла плод» (Амвросиаст).
Без размышления, χωρις διαλογισμου, — без раздумывания, без колебания в мыслях, услышит ли Бог. Просящему чего-либо молитвенно святой Иаков предписывает: да просит с верою, ничто же сумняся. Сумняйся бо уподобися волнению морскому ветры возметаему и развеваему. Да не мнит человек он, яко прнимет что от Бога (ср.: Иак. 1, 6 — 7). Так разумеют все наши толковники. Святой Златоуст: «что значит: без размышления? Послушаем. Значит, что не нужно нисколько сомневаться в том, что мы будем услышаны. Ибо Господь говорит: елика аще воспросите верующе, приимете (ср.: Мф. 21, 22)». Феодорит: «без размышления — значит: без сомнения, веруя, что непременно получишь, чего просишь». Экумений: «без размышления, — то есть без раздумывания, услышит ли меня Бог? Не всуе ли, не напрасно ли я молюсь? Ибо надлежит быть уверену, что Бог услышит, если просим у Него того, что Ему любезно, чисты суще». Феофилакт: «размышлением назвал Апостол сомнение и учит, чтоб молящийся молился без сомнения и колебания в мыслях, получит или не получит, чего просит; только бы просил сообразного с волею Божиею,—духовного, и без гнева и с чистыми руками».—«Если таким образом приступаешь, то во всяком случае получишь просимое. Ибо аще вы, лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 11)» (святой Златоуст).
Сделав такое общее начертание порядка в церковных молитвословиях, Апостол занимается затем, как должны держать себя женщины в сих собраниях. Вероятно, этот предмет требовал особого внимания, по вкравшимся неисправностям. И эти неисправности, конечно, дали Апостолу повод: α) предписать то, что он предписал. Именно: αα) молиться в том же духе, как и мужие (стих 9); ββ) являться в собрания в одеждах пристойных (стих 9),—заботясь: γγ) украшать себя не пышными нарядами, а добрыми делами (стихи 9—10); δδ) в дело же учения не вмешиваться и вообще быть в отношении к мужчинам в подчинении (стихи 11 — 12). Так как последнее внушение могло показаться не совсем приятным, то Апостол: β) смягчает его: αα) выставляя основания, почему так, а не иначе должно быть (стихи 13 —14),—и: ββ) утешая жен, что и им отворена дверь спасения (стих 15).
α) Предписания (2, 9—12)
Глава 2, стихи 9—10. Такожде и жены во украшении лепотном, со стыдением и целомудрием, да украшают себе, не в плетениих, ни златом, или бисерми, или ризами многоценными, но, еже подобает женам обещавающимся благочестию, делы благими.
αα) Молиться в том же духе, как и мужие (2, 9)
Такожде — показывает, что Апостол продолжает учить о порядках в молитвенных собраниях. Почему хотя не говорит он, что хощет, чтоб и жены таким же образом молились, но дает ясно видеть, что таково его хотение. Хощет, чтоб и жены молились без гнева и размышления и имея чистую совесть, не запятнанную никаким пороком. Святой Златоуст говорит: «равным образом, говорит, хочу, чтобы и женщины приступали к Богу без гнева и без размышления,— имея преподобные руки, не оскверненные корыстолюбием и грабительством, и не следуя своим вожделениям». Так и Феофилакт с Экумением. Если не доразумевать здесь такого хотения Апостола, то речь стихов 9 и 10-го отдалится от общего содержания сего отделения (см.: 2, 8—15), будет всё только о том, как одеваться женщинам. Тогда как, признав, что Апостол имел в мысли — главным образом дать урок о молитве, речь об убранстве жен будет только дополнительною, показывая, как должны одеваться женщины, когда являются в собрания на молитву.
ββ) Являться в собрания в одеждах пристойных (2, 9)
Должны являться во украшении лепотном, со стыдением и целомудрием. Святой Златоуст, сказав, как женщины должны молиться, подобно мужам, прибавляет: «впрочем, от женщин святой Павел требует нечто и большее. Чего же именно? Чтоб они приходили молиться Богу в украшении лепотном. Что он называет украшением лепотным? Платье, которое со всех сторон прикрывало бы их благопристойно, — было прилично, но неизысканно; ибо первое прилично, а последнее не считается благопристойным». Украшение, καταστολη, - одежда, до пят спускающаяся, все тело покрывающая, и вообще наряд, но скромный и смиренный; на что указывает и: лепотное, κοσμιος,— красивое, но по благопристойности и приличию к лицу, месту, окружающим, следовательно, исключающее всякое щегольство. Требует Апостол, чтоб женщины приходили в собрания на молитву «в одежде пристойной, но не щегольской, чтобы привлекать взоры смотрящих» (Экумений); «чтоб самая одежда показывала честность души» (блаженный Феодорит).
Слова: со стыдением и целомудрием — указывают на форму одежды или покрой, требуя, чтоб они не нарушали стыдливости, свойственной женскому полу, и целомудрия, которым украшаться должны они всюду. Но можно распространить смысл сих слов, заключив под ними — походку, движение, мину, взор, стояние и поклон; потому что все сие может носить печать стыдливости и Целомудрия и, напротив, обличать отсутствие их, укорное для жен. Амвросиаст пишет: «Апостол увещавает, чтоб женщины молились, держа себя в смиренном положении (и одеянии), а не гордостно. Кто хочет быть услышан, тому надо преклонять главу, отбросив всякую помпу, чтоб привлечь милосердие Божие. Гордостное положение не вымаливает просимого и заставляет думать нехорошо о просящем. Кто из благоразумных людей не отвращается от женщины, пышно и гордо украшенной? Не тем ли паче отвращается от нее Бог, когда видит, что тело, созданное Им свободным, обвязывается и обременяется металлами?»
γγ) Украшать себя добрыми делами (2, 9—10)
Да украшают себе. Дополнив речь после: такожде — словами: хощу да молятся — и к внешнему образу совершения молитвы отнесши: во украшении лепотном, со стыдением и целомудрием,— по необходимости следует далее читать: и да украшают себе. Это общий урок, простирающийся и за стены молитвенного собрания. Не украшать себя женщины не могут, и нельзя на них налагать обязательство: не украшай себя; но можно склонность к украшениям переводить с пустых украшений на многозначащие и существенно ценные. Это и делает здесь Апостол. Украшают себя, говорит, пусть женщины не плетениями, — не щегольским заплетанием волос, как прямо сказал святой Петр (см.: 1 Пет. 3, 3), не золотом, — чем-нибудь из золота, подобно тому как доселе на Востоке женщины обвешивают себя кругом золотыми монетами, — или бисерами, - в серьгах и ожерельях, или ризами многоценными, — платьями из дорогих материй, как о богаче Спаситель сказал: облачашеся в порфиру и виссон (Лк. 16, 19),— ничем таким не должны себя украшать, потому что все это ныне есть, а завтра нет; но пусть украшают себя тем, что негиблюще и что многоценно не пред людьми только, но и пред Богом, не во времени только, но и в вечности, именно: делами благими, всякого рода добрыми делами: милостынею, странноприимством, хождением за больными, добровольными и смиренными всем послугами, добрым правлением домашних дел, молитвами, постами, благоговеинством, — и это так постоянно, чтоб такие добродетели составляли отличительный их характер и чтоб, когда входит какая из жен в собрание, смотрящие на это помышляли: вот пришла милостынница, вот странноприимница, вот сердобольная, вот услужница, вот молитвенница, вот постница, вот благоговейница и подобное, а не то, как помышляют при входе нарядниц: какие бриллианты и подобное.
Побуждением к тому ставит святой Павел обет быть благочестивыми: еже подобает женам обещавающимся благочестию. Какой это разумеется обет? Надо полагать,—не частный, каким, вероятно, облагали себя, например, диакониссы, но общий, бывающий при приступании к вере в Господа и гласно изрекаемый при крещении. Тут крещающим берется обязательство, а крещаемым дается обет: отвергшеся нечестия и мирских похотей, жить прочее благочестно, целомудренно и праведно (см.: Тит. 2, 12). Об этом и напоминает Апостол, давая разуметь, как после такого обета не пристало украшать себя пустыми украшениями, а не добрыми делами, как подобает. «Вы, говорит он, обещаете (в крещении) благочестие и добродетель» (блаженный Феодорит). «Ими и подобает украшать себя христианским женам, когда являются чтить истинного Бога» (блаженный Феофилакт). «А которая жена в дом Божий является с помпою, та не для Бога входит в него, а для людей, чтоб славимою быть от них; за что от Бога ничего не получает, кроме укора. Чем более блестящею представляется она людям, тем более презренною бывает пред Богом» (Амвросиаст).
Святой Златоуст сильное при сем простирает слово обличения к женам-нарядницам. «Ты приходишь молиться Богу, а между тем окружаешь себя золотыми украшениями и головными уборами. Ведь ты пришла не плясать, ни принимать участие в брачном торжестве, ни являться среди торжественного шествия. Там уместны золотые украшения, там головные уборы, там дорогие платья. А здесь ничего этого не нужно. Ты пришла просить, молиться о грехах своих, молитву приносить о своих прегрешениях, умолять Господа, чтобы склонить Его к милосердию. Зачем же украшаешь себя? Этот наряд не приличен той, которая молится. Как можешь ты воздыхать? Как можешь плакать? Как можешь усильно молиться, будучи одета в такой наряд? Если и будешь плакать, то слезы твои покажутся достойными смеха для того, кто будет видеть их; потому что плачущей не следует носить золота. Плач ее будет лицемерие и притворство. И в самом деле, как же это не лицемерие, когда та же самая душа, от которой родилась эта тщеславная помпа в нарядах,— та же самая и слезы проливает? Удали от себя это притворство: ибо Бог поругаем не бывает. Это свойственно актерам и плясунам, которые проводят дни свои на сцене; а честной женщине все это неприлично. — Апостол заповедует тебе одеваться скромно, со стыдением и целомудрием. Поэтому не подражай блудницам, которые посредством такого наряда привлекают к себе любовников.— Заметь, что Апостол, говоря о скромности в нарядах, изгоняет из них даже то, что служит лишь признаком богатства,— золото, бисеры, многоценные ризы. Но если это так, то не гораздо ли больше должно быть изгоняемо то, что служит признаком одной пустой суетности,— притиранья, подкрашивание век, жеманную походку, изнеженный голос, взгляд влажный и всякого блуда исполненный, изысканность, с какою накидывают на себя покрывало или надевают платье, искуснейшим образом устроенный пояс, вычурную обувь. На все это он указывает, говоря: в украшении честном,— равно как и словами: со стыдением и целомудрием.— Будьте, умоляю вас, снисходительны ко мне; потому что слово мое не с тою целию содержит в себе такое резкое обличение, чтобы уязвить или опечалить вас, но чтобы удалить от стада моего все чужое».
δδ) В дело учения не вмешиваться и быть в отношении к мужчинам в подчинении (2, 11—12)
Глава 2, стихи 11 — 12. Жена в безмолвии да учится со всяким покорением. Жене же учити не повелеваю, ниже владети мужем, но быти в безмолвии.
В собраниях церковных с молитвою соединяемы были поучения. Совершать то и другое в церкви женам запрещает Апостол. Молиться молись: затем и пришла; а совершение молитвы не твое дело. Равно поучаться поучайся, но сама браться за это дело не дерзай, даже и вопросов не смей предлагать, как сказано в другом Послании (см.: 1 Кор. 14, 35). Поучайся молча, — в безмолвии, и исполняй это дело со всяким покорением: под чем разумеется или покорность этому закону о молчании в церкви, или покорность учению, какое предлагают определенные на то мужи. В первом отношении предлежит укрощать позыв к говорливости, во втором — страсть к совопросничеству (отвод для сей страсти сделал Апостол в Послании к Коринфянам, говоря: дома мужей пусть спрашивают). То и другое — подвиг; но покоряй себя. И способ к сему, и свидетельство о сем есть молчание. «Великой стыдливости требует блаженный Павел от женщин, великой степенности. Поэтому обращает внимание не только на внешний их вид и одежду, но и на голос. Что же именно говорит он? Жена в безмолвии да учится. Что это значит? То, что, по его словам, жена не должна говорить в церкви; то же самое сказал он и в Послании к Коринфянам: срамно есть жене в церкви глаголати (ср.: 1 Кор. 14, 35). Он говорит, что жене надлежит до того быть молчаливою, что она не должна говорить в церкви не только о житейском, но и о духовных предметах. В этом состоит для нее приличие, в этом стыдливость, это может украсить ее больше всякой одежды. Если таким образом она будет вести себя, то она будет иметь возможность совершать молитвы со всякою благопристойностию» (святой Златоуст).
Жене же учити не повелеваю, ουκ επιτρεπω; больше, чем не даю позволения, но в той же силе, как у нас говорится: не велено,— запрещено решительно, — запрещаю. Это в церкви; дома же они как вопрошать могут мужей, так в случае и учить, детей, например, мужей неверных и других, которые не совсем исправно веруют. Блаженный Феофилакт пишет: «знай, однако ж, что Апостол не вообще учить запрещает женам, но только в Церкви; а вне церкви это ей не запрещается. Так Прискилла (вместе с Акилою) оглашала здравым учением Аполлоса; так верной жене не запрещено оглашать неверного мужа»; «детей же учить даже повелено им» (Экумений).— Ниже владети мужем — тоже разумеется здесь: в церкви, хотя такое правило имеет и общее значение. Владети, αυθεντειν, — быть госпожою мужа, обращаться с ним как с слугою, командовать им. Как под женою здесь разумеется женщина вообще, так и под мужем — вообще мужчина, а не муж той, которая вздумала бы распоряжаться учением в церкви. Мысль Апостола та, чтоб никакая женщина в церкви не позволяла себе распоряжаться учением в церкви, не кричала поставленному учить: того не говори, этого не касайся, а говори о том и том и подобное, тем более не требовала: молчи ты, я буду говорить; но чтоб была в безмолвии, сидела молча и смирно, не говоря и не двигаясь.
Какой повод к такому предписанию? Блаженный Феофилакт пишет: «поелику и женщины сподоблялись пророческой благодати, то по необходимости поставляет закон и о сем и не поставляет женщин в церкви учительницами». — Этим дается намек, что, вероятно, ученые ефесянки, как прежде коринфянки, и не имея дара пророческого, а одною ученостию руководясь, выступали в качестве учительниц в церкви и при этом делали ошибки в учении. Чтоб пресечь имевший произойти отсюда вред, Апостол запретил совсем женам вести речи в церкви. Но святой Златоуст поводом к сей заповеди поставляет желание Апостола пресечь свойственную женам говорливость: позволь им говорить, — они подымут такой шум, какого и на торжище не встретишь. «Апостол, желая отнять у них всякий повод к разговорам, сказал: пусть они не учат, но пусть ведут себя так, как прилично учащимся. Таким образом они покажут и покорность. Вообще многоречив род их; почему Апостол всеми мерами старается обуздать их».
β) Апостол смягчает внушение (2, 13—15)
Не здесь только, но и повсюду в Писании говорится, что женщины должны находиться в подчиненном отношении. Таков уже чин их естества,— «сего требует сама природа» (блаженный Феодорит). Апостол в основание своему предписанию и выставляет здесь сей чин естества, выводя его из истории сотворения мужа и жены. Но не довольствуется сим, а направляет к тому же и наведение из истории падения.
αα) Основания к подчинению (2, 13—14)
Глава 2, стих 13. Адам бо прежде создан бысть, потом же Ева.
Как жена создана после мужа, то и всегда Должна быть позади его. Ибо это прежде-создание показывает, что муж и в естестве своем имеет нечто преимущественное. Жена создана из одной части мужа; почему, естественно, не все в такой степени имеет, в какой имеет то муж. Из бока мужнина взято то, из чего она создана, чтоб всегда была около мужа, под боком у него, как помощница, а не как госпожа. «Предпочитает Апостол мужа жене, потому что тот первым создан: чтоб жена была ниже мужа, потому что она создана после мужа и из мужа» (Амвросиаст). «Он говорит как бы: мужеский пол наделен большим преимуществом, как прежде созданный. А в другом месте он ставит его еще выше, когда говорит: не создан бысть муж жены ради, но жена мужа ради (1 Кор. 11, 9)» (святой Златоуст). «Поелику, говорит, в самом создании род мужеский удостоен первенства, а Ева создана второю; то должны после сего и все жены второстепенные иметь места после мужей и покорствовать им. Ибо сила того, что тогда совершено по отношению к Адаму и Еве, простирается на весь род мужеский и женский» (блаженный Феофилакт).
Стих 14. И Адам не прелъстися, жена же прельстившися, в преступлении быстъ.
Кроме чина естества, указываемого образом сотворения мужа и жены, Апостол в основание подчиненности жены мужу выставляет и то, что в деле падения она прельстилась первая и Адама прельстила; за что и присуждено ей: к мужу обращение твое (ср.: Быт. 3, 16). По творению она хотя и вторствующая, но почтена некиим равночестием мужу; а по падении она потеряла это. Почему подчинение жены мужу есть как бы епитимия, наложенная на нее за прельщение праматерию праотца Адама. В Еве виновною в сем сделался весь род женский,— и это не по одному вменению, а потому, что унаследовал и самое дело Евы — прельщать мужеский род; что доселе делается им не случайно, а по действующему в нем постоянно позыву нравиться и прельщать. Чтоб умалить происходящее из сей склонности зло, жена подчинена мужу.
Святой Златоуст применяет это к предшествующей речи к женам, да не учат. Взялась,— говорит,— учить некогда жена и все извратила, чем явно показала, что негожа в учители. Он говорит: «для чего Апостол говорит сие (Адам не прелъстися и прочее)? Для того, чтобы на основании многих причин предоставить первенство мужу. Ибо, говорит, мужчина должен иметь первенство, во-первых, потому, что он прежде создан, во-вторых, на основании того, что случилось в последствии времени. Учила некогда жена, и все ниспровергла, и сделала его виновным в преслушании. За то и подчинил ее Бог, что она во зло употребила власть или, лучше сказать, равночестие. К мужу твоему обращение твое — сказано; а прежде этого события сие не было сказано.— Адам преступил заповедь не потому, что был увлечен страстию, а только повинуясь жене. Так — учила однажды жена и все ниспровергла. Поэтому и сказал Апостол: да не учит».— Но как же Адам не прельстился? Разве он не согрешил? Согрешил; но иным образом, чем жена. Жена прельстилась словами змия, или диавола, говорившего языком змия, и вкусила запрещенного плода, а Адам вкусил, послушавшись жены. Если бы к нему обратился враг, может быть, Адам не прельстился бы его словами, а усмотрел скрытую под ними ложь и пагубный обман, и падения не было бы. Но жену враг легко обольстил, а та обольстила мужа,— и падение состоялось. Таким образом она оказалась легкопрельщаемою. «Легок род сей, легкоприимчив, легкообольстим» (блаженный Феофилакт). Почему слово Апостола: Адам не прелъстися — можно понимать, как история падения дает разуметь: не Адам прельщен диаволом. Так Амвросиаст: «диавол не мужа прельстил, а жену; муж же женою был доведен до преступления: за что не следует давать ей поблажки, а должно держать ее в смирительном положении».
Святой Златоуст полагает еще, что Адам непрельстившимся назван сравнительно с женою. На вопрос: как же Адам не прельстился? — он отвечает: «внимательно слушай. Жена говорит: змий прельстил мя (ср.: Быт. 3, 13); между тем Адам не говорит: жена прельстила меня, но: та ми даде и ядох (ср.: Быт. 3, 12) (это то же, что и у Амвросиаста).— Притом не одно и то же значит быть обольщенным от единоплеменной и сродной себе и быть обольщенным от зверя, раба, подчиненного: последнее собственно и есть обольщение. Итак, только сравнительно с женою Апостол говорит о нем, что он не прельстился; потому что она была обольщена от раба и подчиненного, а он от свободной. Опять не об Адаме сказано: и виде, яко добро древо во снедь (ср.: Быт. 3, 6), но о жене: и что она вкусила и дала мужу своему».
Блаженный Феодорит так толкует. Сие не прелъстися Апостол сказал вместо: не первый прельстися — и в этом следовал Писанию. Ибо жена, когда потребован был у ней отчет, сказала: змий прельсти мя, и ядох; Адам же говорит не так, но: жена, юже дал ecи со мною, та ми даде от древа, и ядох (Быт. 3, 12 — 13). И Ева, послушавшись змия, не имеет оправдания; Адаму же служит малым оправданием, что, обольщенный женою, не сам сорвал и плод с древа, но жена, первая вкусив, дала и мужу. Посему-то и сказал Апостол: Адам не прельстися.
ββ) Утешение жен (2, 15)
Глава 2, стих 15. Спасется же чадородия ради, аще пребудет в вере и любви и во святыни с целомудрием.
Отяготив таким образом жену и виною, и вследствие того подчиненным положением относительно мужа, Апостол утешает ее тем, что все сказанное не затворяет пред нею двери спасения: спасется. По грамматическому строю речь сия относится к Еве; а по смыслу обнимает весь род женский. Праматерь согрешила и за это подпала каре Божией. Но как милостивому Богу благоугодно было устроить дивный образ спасения падшим, то и ей открыто спасение, а в лице ее и всему женскому роду. Всякая жена, говорит Апостол, спасется. Как? Для женщин — не особые условия спасения, а те же, какие определены вообще человечеству: вера и любовь,— аще пребудет в вере и любви: в вере в Господа Спасителя, о Коем благовестие услышала первая жена, указанном в будущем семени жены (см.: Быт. 3, 15); в любви к Богу и ближним, родительнице, питательнице и содержательнице всех добродетелей. Что к сему присовокупил Апостол: и во святыни с целомудрием, — не есть какая-либо особенность в условиях спасения, а есть только внешнее или видимое облачение спасающейся женской души, верующей и любящей. Святыня—у Апостола означает и вообще святую и праведную жизнь, и в особенности святыню телесную, чистоту от плотских похотений и грехов. В настоящем месте общая женская святость указана уже в вере и любви; потому под святынею остается разуметь особенную святыню,—чистоту, в каковом смысле она будет однозначительна с целомудрием. Отличие между ними можно положить разве такое, что святыню принять за верность брачному ложу или замужнюю непорочность тела и души, а целомудрие за разделение с мужем брачного ложа не в угоду похоти, а из покорности закону естества, Богом данному, с намерением плоды сего посвящать во славу Божию. Блаженный Феофилакт пишет: «под: святынею — Апостол разумеет чистоту тела. Но поелику не все — девы, то прибавил: с целомудрием. Ибо целомудрие не отрицается у тех, кои законно пользуются браком». Есть и брачное целомудрие чистое,—когда брачная жизнь проводится трезвенно, а не в сластях похотных. Оба же эти слова употребил Апостол, чтоб яснее выставить, чем видимо должна отличаться спасающая душу свою жена. Так указывает условия спасения жен блаженный Феодорит. «Если захотят,—пишет он,— то не только не потерпят от Евы никакого вреда, но приобретут еще весьма великую пользу своею верою и любовию, сохраняя святыню и целомудрие». Он не касается вопроса, почему Апостол сказал: чадородия ради спасется. Что за спасение от чадородия, это решают другие наши толковники.
Само собою разумеется, что чадородие само по себе не может содевать спасения, как и всякое другое дело естественное,— пища, питие, сон. Но как пища, питие и сон могут быть употребляемы так, что будут или содействовать, или вредить спасению, так и чадородие. Как же чадородие обратить в пособие ко спасению? Можно бы так сказать: чадородие дано естеству четы первозданной, и, как делу естества, ему следовало бы происходить не только легко, но и приятно. Но привзошло падение и привнесло в сие дело естества болезни: в болезнех родиши чада (Быт. 3, 16). Болезни — наказание, естественная женам епитимия. Если теперь жена, мучась болезнями рождения, будет переносить их в этом именно смысле, то есть как наказание, напоминающее о грехе и призывающее к покаянию, то чадородие ее будет происходить в порядке спасения.— Но этого одного мало. В таких расположениях подъемлема будучи, тягота чадородия только не будет мешать спасению; а ему надобно не только не мешать, но и содействовать спасению. Как же это оно может делать? Если, по рождении, к нему будет присоединяемо и воспитание детей — в страхе Божием во славу Божию. Святой Златоуст говорит: «Апостол говорит как бы: вы, жены, не сокрушайтесь о том, что пол ваш подпал осуждению; Бог даровал вам особое некое средство ко спасению, именно воспитание детей, так что вы можете заслужить спасение не только сами чрез себя, но и чрез других».— И несколько ниже: «деторождение есть дело природы. Но жене даровано не только это (зависящее от природы), но и то, что относится к воспитанию детей.— В том не малая, но великая будет состоять для них награда, что они воспитали ратоборцев Христу». Экумений пишет: «под деторождением Апостол разумеет не только рождение, но и воспитание детей. — Что же, скажет кто, девы, бездетные вдовы (лишившиеся мужа до рождения детей), жены бесплодные погибли? Да не будет! Не то говорит Апостол, что жены не спасутся (без чадородия) собственною своею добродетелию, но что и чадородие будет для них пособием ко спасению, если,—что само собою разумеется,— они содевают спасение собственною своею добродетелию». Блаженный Феофилакт прибавляет к сему нечто особенное: «не родить только, но и воспитать должно. И это есть настоящее деторождение; иначе же это не деторождение, а деторастление. Воспитание, впрочем, детей способствует спасению жен не без собственной их Добродетели. Жена добродетельная воспитывает и детей в добродетели. Сущая в ней добродетель чрез воспитание переходит и в детей. Мне кажется, что Апостол, запретив выше женам учить в церкви, теперь в утешение дает им, кого учить. Если хочешь учить, учи детей.— Некоторые, впрочем, незнать как, деторождение поняли, как рождение, бывшее от Пресвятой Богородицы. Она, говорят, родивши Спасителя, спасла жен. Но такое понимание не сообразно с последующею за сим речью».
Сказал святой Павел, что церковными собраниями и молитвами в них должны заправлять мужие (2, 8),— конечно, не всякий мужчина, но мужи избранные и на это посвященные. Теперь показывает, какими достоинствами должны отличаться лица, избираемые на сие дело, вообще в клир. Была потребность в этих лицах. Христиан стало много, собирались они в разных местах; надлежало определить, кому смотреть за ними. Святой Павел и сам всюду это делал (см.: Деян. 14, 23). Были они поставлены им и для Ефеса, как и для всей Асии (см.: Деян. 20, 17 — 18; 19, 26). Но теперь поставленных им оказалось мало. Не имея времени лично это сделать, потому что нужды верующих вызвали его скоро в Македонию, он поручил это исполнить святому Тимофею, как в Крите святому Титу, и пишет, какого свойства должны быть лица, избираемые на это,— именно: а) епископы (см.: 3, 1 — 7) — и: б) диаконы с диакониссами (см.: 3, 8—13).
Определяет Апостол, что избираемый на епископство должен браться за сие служение: аа) со всею ревностию (стих 1); бб) должен отличаться добрым нравом и достохвальным поведением (стихи 2 — 3); вв) доказать прежде свою способность к управлению Церковию добрым управлением своего дома (стихи 4 — 5); гг) быть не из недавно крещенных (стих 6); дд) пользоваться уважением и среди неверных (стих 7).
Глава 3, стих 1. Верно слово: аще кто епископства хощет, добра дела желает.
Слова: верно слово — наши толковники относят к предыдущей речи, то есть к тому, что сказано о спасении жен чрез доброе воспитание детей, при исполнении и общих условий ко спасению,—что спасение сие очень благонадежно, потому что, кроме их собственных дел в свое спасение, им будут приписаны и добрые дела Детей. Желая показать, что говорит сие не затем только, чтоб сказать нечто утешительное женам, а что так воистину есть, Апостол прибавляет удостоверительное: верно слово. И это очень уместно. Между тем последующая речь не требует никакого удостоверения: тут пишутся указания, справедливость и уместность которых очевидна сама собою. Святой Златоуст, а за ним Экумений и в чтении слова сии соединяют с предыдущею Речью, и 3-ю главу начинают с аще кто епископства хощет. Блаженный Феофилакт хотя 3-ю главу начинает с верно слово,— но толкованием относит его к предыдущей речи. Святой Златоуст говорит: «верно слово — относится к этому (о чем говорим, то есть о способствовании спасению жен чрез воспитание детей), а не к тому (что следует): аще кто епископства хощет. Так как по этому поводу могло возникнуть недоумение, то он и говорит: верно слово,— что отцы и матери могут пожать плоды добродетели своих детей, когда хорошо воспитают их». То же и у Экумения с Феофилактом. — Так и признать следует.
Аще кто епископства желает. — Желает, ορεγεται, — означает такое желание, каково бывает желание пищи у того, у кого возбудился аппетит. Дело епископства многотрудно и многоопасно. Не выдержать его как должно тому, кто приступает к нему равнодушно. Почему требуется ревностное желание епископства, — не того, чтоб быть епископом и пользоваться властию и почетом, но самого дела епископства, то есть смотрения за спасаемыми и руководства их ко спасению. На епископство избирали. Почему надо полагать, что Апостол указывает здесь на такое ревностное желание по избрании и его называет желанием доброго дела, потому что предмет его добр — просвещать истиною, очищать понятия, исправлять нравы, руководить к высшему совершенству в духовной жизни, отражать лжеучения и лжеучителей, утешать скорбных, устроять пособия бедным и немоществующим, — быть отцом многопопечительным и благоустроительным. Кто, на все такие дела воспламеняясь ревностию, желает епископства, тот доброго дела желает,— ищет не удовлетворения недоброго похотения чести и славы, а желает потрудиться во благо других, быть всем слугою, не жалея себя. Святой Златоуст говорит: «я не порицаю такого, говорит Апостол. Если кто имеет такое желание и притом домогается не одного начальства и власти, но исполнения обязанностей по управлению (паствою) («желает служить, предстательствовать, руководить» [Экумений]); то я не порицаю его. Ибо он доброго дела желает. Кто таким образом желает сего, пусть желает, ибо епископство так названо потому, что имеет надзор за всеми (вверенными)». Блаженный Феодорит пишет: «Апостол не обвиняет просто пожелание, но любоначалие и учит заботиться не о чести, но о добродетели, не сана желать, но домогаться дела, требуемого саном».
Что здесь разумеется у Апостола под епископством? Пресвитерство, — отвечает блаженный Феодорит. «Епископом называет здесь Апостол пресвитера, как это доказали мы, толкуя Послание к Филиппийцам. Но не трудно дознать сие и отсюда; потому что после законов епископам пишет законы, относящиеся к диаконам. Тогда одних и тех же называли пресвитерами и епископамп; иногда и называемых ныне епископами именовали Апостолами вторствующими. Но, по прошествии времени, Апостольское наименование оставили действительным Апостолам, а епископское наименование присвоили к называвшимся древле Апостолами (вторствующими). Такими Апостолами были у критян Тит, у жителей Асии Тимофей. — Впрочем, хотя Божественный Апостол узаконил сие и пресвитерам, но явно, что епископам первым надлежит сохранять сии законы, как приявшим большую честь».
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter