Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterСвятитель Феофан Затворник. Толкование на послание святого апостола Павла к Галатам
Введение
Галатия, к Церквам которой святой Павел писал Послание, есть малоазийская область, окруженная Пафлагонией, Понтом, Каппадокией, Фригией и Вифинией. Населена она была греками; но в III веке до Рождества Христова к ним поселились и с ними смешались галлы, а потом и евреи не в малом количестве.
О галлах рассказывают, что они поднялись с берегов Рейна, под предводительством Бриенна. Их было три племени: трокмы, толистобои и тектосаги, — всё кельты. Сначала они нападали на разные местности Македонии и Греции, а потом во Фракии дали себе некоторую оседлость, основав нечто похожее на воеводство под именем Тиле. Между тем они не переставали удовлетворять своим воинственным наклонностям, — и это подало повод Никомеду I (280 — 255 до Р. X.), царю Вифинскому, пригласить их к себе на помощь в борьбе его с братом своим Кивелом. С этой целию они перешли в Малую Азию в 280 году до Рождества Христова под предводительством Леонора и Лотара; но там и остались, получив от Никомеда, за содействие ему, земли в Вифинии. Эти земли они не переставали расширять на счет соседних областей, пока не сделал им отпора Пергамский царь Аттал, одержав над ними победу, которая произвела на них такое впечатление, что они сочли лучшим переменить самое место своего поселения и перешли на реку Галис, протекающую посреди Галатии с юго-запада на северо-восток. Это было в 240 году до Рождества Христова. Тут они оселись окончательно и не переменяли уже более своего местожительства. Скоро после этого, в 189 году до Рождества Христова, консул Манлий подчинил их римлянам, оставив, однако же, им собственное управление под своими владыками, кои потом получили титло царей. С этих пор они обратились к мирным занятиям и искусствам и стали возделывать свою плодородную и цветущую страну. Естественным следствием этого было то, что они посредством гражданских и житейских сношений смешались с местными греками, усвоив их нравы и язык, хотя, по замечанию блаженного Иеронима (в начале 2-й книги Толкований), в его даже время некоторые там говорили таким языком, которым говорили тревиры. От этого все жители той области получили название галлогреков, а самая область — Галлогреции. Но потом эти названия заменились другими, и их стали звать галатами, а страну их Галатиею,— может быть, от племенного имени их — кельты, из которого чрез кальты и калаты могло образоваться и название — галаты с Галатиею. Павзаний (древнегреческий писатель, автор «Описания Эллады») (у преподобного Филарета Черниговского в предисловии к Толкованию Послания к Галатам) пишет: «недавно стали называть их Галатами; издревле же они себя и другие их называли кельтами». Блаженный Иероним, в начале 2-й книги своего Толкования Послания к Галатам, приводит мнение Лактанция, что как галлов ради белизны их тела называли галатами, то есть молочными, от греческого: γαλα,— молоко,— то и страна та, где галлы смешались с греками, по сему поводу получила название Галатии.
Богатая Галатийская страна начала привлекать евреев,— может быть, скоро после того, как, со времени Александра Македонского, они то вынуждаемы были выселяться в разные области, то увлекались к тому собственными промышленными желаниями и предприятиями. Особенно же число их должно было умножиться в сей стране после того, как Август заявил свое покровительство переселяющимся туда иудеям и велел указ о том прибить в Анкирском храме, как писал Иосиф Флавий.
Послание свое пишет святой Павел к Церквам Галатийским, не означая к каким. Нельзя об этом никакого сделать наведения и из книги Деяний Апостольских. Но, основываясь на обычае святого Павла-апостола проповедывать преимущественно в местах людных и влиятельных, можно с вероятностию полагать, что то были Церкви, основанные в Анкире, Пессине, Тавии и Гордии — значительнейших тамошних городах.
Что все тамошние Церкви основаны были самим апостолом Павлом, об этом прямо и с особою силою говорится в самом Послании: (см.: Гал. 1, 6 — 9; 4, 13 и далее). Когда же это могло быть совершено, с определенною точностию дает навести история проповеднических путешествий Апостола, помещенная в Деяниях. Здесь мы узнаем, что в первое свое Апостольское путешествие святой Павел с Варнавою доходил только до Антиохии Писидийской и выше к северу, где чрез Фригию лежала Галатия, не простирался, а, основав Церкви, кроме этого города, еще в Иконии, Листре и Дервии с их окрестностями и посетив вторично основанные Церкви, возвратился в Антиохию (см.: Деян. 13 — 14).
Выше поднялся святой Павел уже во второе свое путешествие, которое предпринял он с Силою, Лукою и Тимофеем, после Апостольского Собора, бывшего вслед за окончанием первого его путешествия (см.: Деян. 15).—В это время святой Павел с своими спутниками сначала посетил прежние Церкви Ликаонские и Писидийские, утверждая их в правой вере и передавая им хранити уставы, сужденныя от Апостол и старец (ср.: Деян. 16, 4).
А потом они пошли дальше к северу и прошли Фригию и Галатийскую страну (см.: Деян. 16, 6),— прошли, конечно, с проповедию Евангелия, хотя об этом не поминается, но что само собою разумеется. И это-то посещение святым апостолом Павлом Галатии надо полагать началом обращения галатян к вере Христовой и основания там Церквей Что точно в эту пору в Галатийской стране положены основания Церквей, обязывает принять книга Деяний, которая говорит, что когда святой Павел, побывши в это время в Галатийской стране, пришел потом по небесному указанию в Македонию и Грецию и, основав там Церкви в Филиппах, Солуни, Верии, Афинах и Коринфе и, затем, побывши в Иерусалиме и Антиохии (см: Деян. 16—18), предпринял третье свое Апостольское путешествие,— то, проходя страну Галатийскую, уже утверждал своя ученики (ср.: Деян. 18, 23) Утверждают же в вере уже обращенных к вере и наученных ей. А это Апостол мог совершить только в предыдущее свое второе путешествие.
Об обстоятельствах обращения галатов ничего не говорит книга Деяний; но в Послании святой Павел дает разуметь, что в эту первую свою у них проповедь он был немощен плотию, и даже, может быть, этою немощию был удержан у них долее, нежели предполагал. Это, однако же, послужило во благо им; ибо дало Апостолу возможность преднаписать им Христа Господа так живо, что они созерцали Его будто пред собою распятым. От того они уверовали с необычайною ревностию и самого Апостола приняли как Ангела Божия, как Самого Христа и так полюбили, что готовы были очи свои извертеть и отдать ему (см.: Гал. 3, 1; 4, 13 и далее). И Апостол справедливо изумлялся, как после такой живости чувства они скоро оказались неверными призвавшему их благодатию Христовою.
Поводом к написанию Послания к Галатам послужило совращение или только начавшееся склонение тамошних христиан к иудейству, по действию каких-то пришедших к ним, вероятно из Палестины, лжеучителей, не иудеев неверующих, но принявших веру во Христа, только убежденных притом, что для спасения необходимо обрезание и другие чины древней иудейской Церкви.
К этому времени вопрос о значении для христиан ветхозаветных церковных чинов определенно выяснился в уверовавших изначала. Известно, что сначала и вопроса не было о том, как христианам держать себя в отношении к ветхозаветным чинам. Он родился, когда стали обращаться язычники, и именно Корнилий-сотник. Но тут же дано было свыше и решение ему. Ревнители закона встревожились по этому случаю; но, когда святой Петр объяснил, как все было, тогда они умолкли. Нечего было сказать против Хотя главным образом в этом обстоятельстве торжественно открылась воля Божия на принятие язычников в лоно Церкви; но тут же видно было, что условием для этого не поставлено обрезание и подчинение другим церковным порядкам иудейской Церкви. Язычники получили вход в Церковь одною верою и святым крещением и стали причастниками всех благодатных Христовых обетовании. Естественно после этого и в уверовавших из иудеев родиться вопросу: язычники сподобились благодать принять и пребывают в ней без обрезания и всего прочего, чего мы держимся; что же для нас это обрезание и все с ним соединенное? Благоразумные, под руководством святых Апостолов, не могли не согласиться, что все это нисколько не нужно для спасения, и, убедившись в этом, хотя и держались некоторых древних своих чинов, кроме обрезания, которое заменилось святым крещением, но не как условия спасения, а по привычке и потому, что еще не успели завесть новых порядков. Но неразумные ревнители закона не могли отрешиться от него и держались того убеждения, что он необходим для спасения, что одна вера во Христа не спасет, если притом не принимать обрезания и прочего. Вероятно, что эти ревнители не удовлетворились объяснением, какое сделал святой Петр в собрании, и начали отособляться от других в Иерусалиме и Иудее, хотя без видимого и гласного разделения.
Между тем сначала в Антиохии, а потом и в других местах, деятельностию святых Павла и Варнавы, образовались сильные Церкви из язычников, в которых и следа не было видно ничего такого, что бы отзывалось иудейством. Святые апостолы Павел и Варнава не менее святого Петра видели знамений благодатных, указывавших на совершенную ненужность ветхого закона для новоблагодатной жизни, — и, убедившись в том такими указаниями свыше, сами передавали свое убеждение не только язычникам, но и иудеям, обращавшимся в христианство. Жившим вне Палестины иудеям тем легче было соглашаться на это, что они и без того не многое из закона своего могли исполнять среди язычников (обрезание только надо, — праздники и другое что) и уже привыкли к религиозному общению с последними, когда они принимали только веру в Бога Израилева и нравственный Его закон. Отсюда само собою образовалось много между христианами таких, которые не в сердце только держали убеждение в ненужности для спасения ветхого закона, но и самым делом одни и не начинали исполнять его, а другие отставали от него или давали себе свободу: когда исполнять и когда не исполнять, — считая то делом безразличным.
Все, однако же, жили в мире между собою, пока не стали нарушать его строгие ревнители закона. Они не хотели ограничиться самими собою, но возревновали сообщать свои убеждения другим и переуверять тех, среди которых водворились уже и действовали иные убеждения. Отсюда столкновение, споры и противодействие. В первый раз это обнаружилось в Антиохии. После того как святые Павел и Варнава возвратились в Антиохию с своего проповеднического путешествия по Малой Азии и много обрадовали тамошних христиан повествованием о благодати Божией, излиянной на язычников, пришли некоторые из Иудеи и стали учить антиохийских христиан, что если они не обрежутся по обычаю Моисееву, то не могут спастись (см.: Деян 15, 1). Святым Павлу и Варнаве легко было отразить их, после того, что дано им свыше испытать среди язычников; однако же, верно, оказались поколебавшиеся и требовавшие сильнейших удостоверений. Почему положено было послать этих Апостолов с другими братиями во Иерусалим к старейшим Апостолам за окончательным решением.
Тут уже и из прежних событий ведомо было, как следует быть решену такому вопросу. Однако же собрали Собор для рассуждения. Повествование святых Павла и Варнавы о том, что Бог творил с ними среди язычников, подновило и подкрепило то убеждение, которое уже образовалось после того, что явлено было святому Петру при обращении Корнилия. Восстали было некоторые уверовавшие из фарисейской секты, глаголюще, яко подобает обрезати их (язычников уверовавших), завещати же блюсти закон Моисеев (ср.: Деян. 15, 5). Но внимательные к указаниям свыше превозмогли и постановили не возлагать на выи учеников ига закона и не стужать обращающимся от язык к Богу (ср.: Деян. 15, 10, 19). Это отрадное постановление всюду было встречено с великою радостию. Святой Павел разнес его по всем Церквам, уже им основанным, и, конечно, не скрывал его и от вновь учреждаемых им христианских обществ.
Надо полагать, что с этого времени ревнители закона отделились в особую секту в Иерусалиме и Иудее и положили решительнее противодействовать здравому учению веры распространением своих личных убеждений. Предшествовавшее неудачное покушение в Антиохии не остановило, а более раздражило их. Они устремились далее. Как свободу от закона, как бы по долгу, свыше возложенному, проповедовал преимущественно святой Павел, то не дивно, что они намеренно направлялись по следам его. Первый, однако ж, известный успех они имели в Церквах Галатийских.
Они-то и возмутили светлое в начале состояние сих Церквей. Хотя они и не поименованы у святого Павла, но их не трудно узнать по тем внушениям, какими успели они смутить галатов. Они натолковали им то же, что толковали пришедшие из Иудеи в Антиохию и что говорили уверовавшие фарисеи на соборе, — что если не обрежутся и не будут соблюдать Моисеева закона, то не получат спасения Что это было так, видно из содержания Послания. Из сего же содержания видно, что для того, чтоб дать удобнейший ход своему лжеучению они налагали тень на Апостольское достоинство святого Павла, говоря, что он не настоящий Апостол, что настоящие Апостолы, столпы Церкви, Петр, Иаков, Иоанн, в Иерусалиме. Те видели Самого Господа, а он не видал и послан уже ими. Не дивно, что они прибавляли, что сам Павел то держится, то не держится закона, то восстает против обрезания, то сам обрезывает (как, например, Тимофея).
Но лучше мы послушаем, как святой Златоуст представляет их хитрословие «Некоторые из уверовавших иудеев, — пишет он, — но державшиеся иудейства, и вместе надменные честолюбием, желая присвоить себе достоинство учителей, пришли к галатам и учили, что должно обрезываться, хранить субботы и новомесячия и не принимать Павла, все сие отвергающего, чего, напротив, не запрещают, говорили они, Петр, Иаков и Иоанн, первоверховные Апостолы и со Христом бывшие, чего и в самом деле они не возбраняли. Впрочем, они поступали так не потому, чтоб хотели защищать обычаи иудейские, но только по снисхождению к слабости уверовавших из иудеев. А Павел, как учитель языков, не находил нужды в гаком снисхождении. Впрочем, когда был в Иудее, там и он также делал снисхождение. Но лжеучители, не открывая причин, по которым он и другие Апостолы делали сие снисхождение, обольщали слабых, говоря, что не должны слушать Павла ибо он только вчера или еще ныне явился, Петр же и сущие с ним суть первейшие Апостолы, притом он — Апостольский ученик, а те Христовы, он один, а тех много, и еще столпы Церкви. Они обвиняли Павла и в лицемерии, говоря, что и его самого, который отвергает обрезание, видели иногда исполняющим иудейские обряды и что иначе он проповедует вам, иначе другим».
Такими речами лжеучители успели на поле, возделанном трудами святого Павла и обещавшем обильную жатву, всеять плевелы. Им вняли и стали склоняться на их убеждения. Как далеко зашли в уклонении, с точностию определить трудно; но, видно, — так, что этого нельзя было оставить без внимания. По тону речи и образу изложения предмета можно заключить, что святой Павел опасался совершенного отпадения, но вместе был уверен, что его слово найдет среди них должный прием и есть надежда возвратить их к здравоверию. Авторитет Апостола был пошатнут довольно; но учение о спасении, может быть, только еще занимало как вопрос, смущало и тревожило. В словах: паки болезную, дондеже вообразится в вас Христос (ср.: Гал. 4, 19) — сказывается, что лик Спасителя помутился в их сознании; но уклонившиеся еще не допустили себя обрезать, а только приняли некоторые из правил иудейской религиозной жизни, — положено только начало иудейству (см.: Гал. 4, 10). Слова: мал квас все смешение квасит (Гал. 5, 9) — дают понять, что еще только кое-что принято из внушений развратителей. Как много было уклонившихся, не видно. Никак нельзя думать, чтобы все во всех Церквах уклонились; но святой Павел и защитительную, и обличительную речь свою ведет ко всем, не оттеняя сохранивших здравоверие, или по большинству вдавшихся в заблуждение, или по весу и влиянию их среди других, или потому, что и не все клали пятно на всех, а обращая к ним одним речь, он остерегал и утверждал и прочих. Поелику привзошла болезнь, то он на все тело их смотрел как на больное.
О случившемся там Апостол узнал скоро и спешит захватить болезнь на первых порах, в надежде на скорое уврачевание. Он видит их только что вступившими на ложный путь и надеется на них, что послушают его зова и возвратятся на путь правый. Послание дает ту мысль, что Апостол ведет речь с уклонившимися в первый раз. И напрасно некоторые предполагают, что Апостол заметил уже начатки повреждения в последнее свое посещение этих Церквей, на пути в Ефес. Слова: якоже предрекох (ср.: Гал. 1,9) — и: свидетельствую паки (ср.: Гал. 5, 3), — на которых хотят основать это предположение, не необходимо ведут к нему. Апостол мог говорить о том, о чем теперь пишет, и в первый свой к ним приход, особенно потому, что он был вскоре за Иерусалимским Собором. Мог говорить то же и во второе посещение в предостережение, а не ради того, что заметил он. Против этого прямо стоит и то, что Апостол, будучи у них, видел их ревнителями в добром смысле. Почему и укоряет их: добро же еже ревновати всегда в добром, и не точию внегда приходити ми к вам (ср.: Гал. 4, 18). К тому же, если б так было, нечего Апостолу столько изумляться их изменению. Изменение их, точно, изумительно после такого жара веры. Его можно объяснить только впечатлительностию галатян, при сильно возбужденном желании спасения. Отсюда мог исходить и первый их жар; отсюда же и скорое их изменение, когда лжебратия те сумели представить им опасность предложенного им святым Павлом пути спасительного.
Святой Павел, узнав обо всем этом скоро, сильно был поражен тем и под свежим впечатлением изложил галатам все дело спасения как есть, в противность ложным внушениям, какие они слышали Он писал своею рукою, чтоб не встречать замедления и перерывов со стороны переписчика,— и все Послание, точно, есть воодушевленная, непрерывно текущая речь, в которой доводы, убедительные для разума, перемешиваются всюду с внушениями, могущими затрогивать чувствительные струны сердца Святой Златоуст пишет: «увидев, что весь народ воспламенился, и возжжен великий пожар в Галатийской Церкви, и что самое здание ее колеблется и угрожает падением, — Апостол, и справедливым гневом, и скорбию объятый, — ибо он и сие объявил, говоря: хотел же бых прийти к вам, и изменити глас мой (ср.: Гал. 4, 20),— пишет сие Послание, отвечая на все обвинения»
Содержание Послания отвечает предполагаемым кривым толкованиям развратителей. Как они, убеждая в необходимости для спасения обрезания и исполнения Моисеева закона, силу убеждениям своим придавали особенно тем, что успели внушить подозрение в здравости учения святого Павла и происхождении от Господа его Апостольства: то и Апостол, разоряя их дело, сначала защищает свое Апостольское достоинство и показывает, что учение его не человеческое, а Божеское, и тем кладет прочную основу последующим доводам и убеждениям (см.: Гал. 1—2); а потом опровергает положение лжеучителей, доказывая, что спасение не от обрезания и соблюдения закона, а от благодати Господней по вере (см.: Гал. 3 — 4); в конце же прилагает и уроки нравственные, которые сами собою вытекали из предложенного им учения о свободе от ига закона Моисеева, — что эта свобода не в поблажку страстям, а на то, чтоб, отвлекшись от внешних оправдательных чинов, более обратить внимание на очищение сердца (см : Гал. 5 — 6).
Каких верующих имел святой Павел в виду, пиша сие Послание, язычников ли и прозелитов или и иудеев? Всех, какие входили в состав тамошних Церквей, а они должны были быть из всех этих классов. Ибо если там были иудеи, то, по обычаю своему, святой Павел к ним первым обратился с проповедию и из них имел первых верующих. С другой стороны, где были иудеи, там бывали и прозелиты их Были они, конечно, и среди галатов. А если были, то из них еще большее число надо предположить верующих, нежели из иудеев. Послание писалось к Церквам в полном их составе; потому нельзя утверждать, чтоб оно назначалось исключительно для верующих из язычников. Этого не требует и содержание Послания. Когда, например, святой Павел не раз называет себя Апостолом языков (см.: Гал. 1, 16; 2, 9) и о тех, к кому пишет, говорит, что они прежде поклонялись не по естеству сущим богом (Гал. 4, 8); то очевидно, что он речь свою обращает к христианам из язычников. Но когда он предостерегает от обрезания тех, кои еще не обрезаны, но которых увлекают обрезаться, то это может относиться к верующим не из язычников только и прозелитов, но и из иудеев, ибо у них были дети, которых они могли обрезать в восьмой день по рождении, если верили в силу обрезания. То же, что Апостол, обращая к ним речь, говорит: мы были под законом стрегомы (ср.: Гал. 3, 23), под стихиями мира бехом порабощены (ср. Гал 4, 3), и особенно делаемый им упрек, что они опять хотят служить немощным и худым стихиям (см.: Гал. 4, 9), — заставляет полагать, что он пишет и к иудеям. К тому же образ, как излагает святой Павел свой предмет, заставляет предполагать в читателях его большое знакомство с Ветхим Заветом; то же, что иудействующие лжеучители нашли к ним вход и такой скорый имели среди них успех, заставляет думать, что они имели некоторое предрасположение в пользу иудейских религиозных порядков. То и другое может идти только к иудеям или прозелитам. Таким образом надо положить, что Послание имело в виду всех христиан, начавших склоняться к образу мыслей иудействующих лжеучителей, и раскрывает предмет более по существу его, нежели применяясь к роду лиц, к которому прежде принадлежали христиане, хотя некоторые речения дают видеть в них то таких, то других.
По ходу Апостольских трудов святого Павла видно, что Послание к Галатам написано им во время пребывания его в Ефесе и падает на те годы, какие по счислению приходятся на это время. Ибо, признав за верное, что упоминаемая святым Павлом первая у них проповедь (см.: Гал. 4, 13) непременно предполагает и вторую, надо положить, что Послание писано после обеих. Из книги же Деяний известно, что второе посещение Галатийских Церквей было во время третьего проповеднического путешествия святого Павла, когда он направлялся в Ефес. Отсюда выходит, что Послание не могло быть писано раньше того времени, когда святой Павел, побыв во второй раз в Галатийских Церквах, перешел в Ефес. Что написание Послания не следует относить к какому-нибудь времени позднейшему пребывания святого Павла в Ефесе, видно из того, что святой Павел изменение галатян называет случившимся очень скоро. Чуждуся, говорит, яко тако скоро прелагаетесь (ср.: Гал. 1, 6). Это скоро не после первого посещения галатян, когда они обратились к вере, а после второго, когда он их утверждал в вере. Оно как бы говорит им: давно ли я был у вас? у вас было все хорошо; я видел вас ревнителями доброго пути (см.: Гал. 4, 18). И вдруг слышу, что вы уклонились на распутия. Дивлюсь этому. — Если, таким образом, Послание пишется скоро после последнего пребывания у галатян, то никак нельзя полагать, чтоб оно было писано после того, как Апостол удалился из Ефеса, где он пробыл три года (см.: Деян. 20, 31). Ибо это будет не скоро, хотя бы полагать, как иные и делают, что это было скоро по отбытии святого Павла из Ефеса в Македонию или в Коринф, когда он пробыл там три месяца (см.: Деян. 20, 1—3).
Считайте теперь годы. В Коринфе в первый раз был святой Павел после 52 года; ибо встретил там Акиллу и Прискиллу, высланных из Рима, по указу, данному в этот год. Да там пробыл полтора года; да год надо положить на возвратный оттуда путь, посещение Иерусалима и Антиохии, а потом и опять, в третье путешествие, на проход чрез прежде основанные Церкви в Ликаонии, Фригии, Галатии Прибытие святого Павла в Ефес падет таким образом на 55 год; а написание Послания — между 55-м и 58 годами. Положим год спустя после прибытия туда: будет 56 год. К этому же году подойдем, если счет делать по указанным в самом Послании восхождениям святого Павла в Иерусалим по триех летех (Гал. 1, 18) и по четыренадесяти летех (Гал. 2, 1), считая то и другое со времени обращения святого Павла. От вознесения Господня до обращения святого Павла все надо положить года три-четыре, чтоб поместить события, о коих поминается в Деяниях до сего времени, и чтоб дать время поучиться святому Павлу у Гамалиила, — что не могло начаться раньше вознесения Господня; ибо если б он был в Иерусалиме во время последних событий земной жизни Господа, то не мог бы не знать об них и, если б знал, не удержался бы, чтоб не помянуть о том где-нибудь в Посланиях. Обращение будет в 37 — 38 годах. Приложите 14 лет, будет 51—52-й, — время Собора Иерусалимского. После Собора — второе путешествие, чрез Малую Азию, в Македонию и Грецию; на Коринф падет 53 — 54 годы. На возврат оттуда и третье путешествие до Ефеса еще год какой. Прибытие в Ефес и здесь будет в 55 году; и написание Послания в 56 <году>.
По сказанному поводу святой Павел пишет Послание, имея в виду изгладить впечатление, произведенное на галатян лжеучителями. В противность их внушениям он защищает свое Апостольское достоинство и опровергает положение их, будто для спасения нужен закон,—прилагая и нравственные уроки применительно к изложенному предмету веры. Всему, по обычаю, предпосылается предисловие и в конце прилагается заключение, — то и другое с характерическими отличиями по содержанию Послания. Итак, в сем Послании:
— после предисловия, — содержащего надпись, с приветствием, и начало Послания (1, 1 — 10),
— следует сначала часть защитительная, где святой Павел восстановляет свой Апостольский авторитет (1, 11—2, 21),
— потом часть вероучительная, где святой Павел, опровергая лжеучителей, доказывает, что спасение не от закона, который, по пришествии Христа Спасителя, потерял свою силу и значение (главы 3 — 4),
— затем часть увещательная, где прилагаются наставления, куда должны быть обращены силы нравственные, получив свободу от ига закона (главы 5 — 6, 1 — 10).
В конце прибавляется заключение (6, 11 — 18).
Речь у Апостола во всем Послании, с начала до конца, живая, сильная, дышащая ревностию к спасительной вере и любовию к галатам. В руководство к прежним святым Отцам и учителям, святому Златоусту, Феодориту, Иларию (Амвросиасту), святому Иоанну Дамаскину, Экумению и Феофилакту, подошли блаженный Августин и Иероним.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter