1. Поведали о авве Диоскоре следующее: Он, безмолвствуя в келлии, оплакивал себя. Ученик его жил в другой келлии. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: отец! о чем ты плачешь? Старец отвечал: плачу о грехах моих. Ученик возражал: ты не имеешь грехов. Старец отвечал: будь уверен, сын мой: если бы я видел все грехи мои, то мой собственный плач оказался бы недостаточным; я понуждался бы во многих помощниках, чтоб оплакать их как должно[254].
2. Авва Диоскор говорил: Если мы облечемся небесною одеждою: то не окажемся нагими. Если же не будет на нас этого одеяния, — что сделается с нами, братия? Мы услышим грозный глас, повелевающий: возьмите его и ввергните во тьму кромешную (Мф. 22, 13). Обымет нас великий стыд, если мы, носив столько времени святой иноческий образ, окажемся в час нужды не имеющими брачного одеяния. О, как будем тогда раскаиваться![255].
Пресвитер Фиваидский Диоскор говорил монахам, находившимся под его руководством: Подобает монаху вознестись превыше естественного закона, чтоб в нем не обреталось ниже малейшей плотской скверны. Он должен обуздывать плоть свою, не допуская ей излишества в пище. Он должен иссушить плоть свою. В противном случае она будет увлекать его вожделением своим. Монах отнюдь не должен иметь сладострастного вожделения. Он должен быть чужд ощущения мирских людей. Часто видим, что и миряне воздерживаются от пищи для здоровья телесного и по другим причинам: тем более монах должен озаботиться о доставлении духовного здравия уму и сердцу[256].
Авва Дула говорил: Если враг будет внушать нам, чтоб мы оставили безмолвие: то не послушаем его, потому что никакой подвиг не может сравняться с пребыванием в безмолвии и пощении. Пост и безмолвие, в совокупности своей, противоборствуют врагу и доставляют душевным очам остроту зрения[257].
1. Святой Епифаний, архиепископ Кипрский, был родом из Финикии, происхождением и верою — иудей. В детстве лишился он родителей, сперва отца, потом матери, принял христианство вместе с сестрою своею Каллитропиею и вступил в монастырь, будучи шестнадцати лет от роду. Каллитропия также уневестилась Христу в лике инокинь[258].
2. Братство монастыря, в котором святой Епифаний принял монашество, состояло из десяти монахов. Настоятельствовал над ними преподобный Лукиан, муж духоносный; также между братиями были мужи, исполненные благодати Божией. В обществе такого братства, под таким руководством, избранный сосуд, Епифаний, скоро достиг духовного преуспеяния, которое впоследствии развилось в нем в необыкновенном обилии. Братия занимались переписыванием священных книг: этим рукоделием они содержали себя и обитель[259]. Рукоделие это имело и свою духовную цель: это явствует из писаний и многих изречений святого Епифания.
3. Он говорил: Незнание Писания — великая стремнина и глубокая пропасть[260].
4. Он говорил: Незнание Божественных законов — великое предательство своего спасения[261].
5. Он говорил: Чтение Писания — великая защита от греха[262].
6. Он говорил: Приобретение христианских книг для имеющих средство к такому приобретению — необходимо; одно зрение этих книг останавливает в нас стремление к греху, возбуждает в нас стремление к добродетели[263].
Так высказывались понятия и ощущения, родившиеся от келейного занятия, которое совершалось в духовном разуме и с целию преимущественно духовною.
7. Извещал блаженной памяти Епифания, епископа Кипрского, игумен монастыря его в Палестине: Мы не оставляем твоего правила и тщательно отправляем богослужение в третий, шестой, девятый час и вечером. Он в ответ повелел сказать ему: из этого следует, что в прочие часы вы пребываете без молитвы; но истинному монаху подобает непрестанно молиться и петь в сердце своем[264].
Св. Епифаний, прежде возведения своего в сан епископа, основал монастырь в Палестине и был настоятелем его. Несмотря на то, что монастырь находился в глубокой пустыне, множество посетителей отовсюду стекалось в него. Они привлекались обильным даром чудотворения и прочими духовными дарами, которыми Богу угодно было украсить Своего угодника. Это вынудило Епифания нередко удаляться из монастыря своего и на продолжительное время. При одном из таких путешествий он был занесен бурею в Саламон или Констанцию, город острова Кипра. Там в это время собор епископов занимался избранием епископа для города, и, по откровению Свыше, хиротонисал Епифания во архиепископа Констанции и всего Кипрского острова.
8. Послал однажды Епифаний, архиепископ Кипрский, к авве Илариону, умоляя его придти к себе. Приди для свидания со мною, прежде исшествия нашего из тела, говорил в приглашении своем святитель. Авва Иларион пришел, и старцы возрадовались взаимно друг о друге. Когда они сидели за трапезою, подана была птица. Епископ, взяв часть ее, подал авве Илариону. Но старец сказал ему: прости меня, Отец: с того времени, как я принял монашеский образ, я не влагал в уста мои заколотого. Епископ отвечал: и я, с того времени, как принял монашеский образ, не попустил, чтоб кто-либо уснул, имея гнев на меня. Авва Иларион сказал на это: прости меня, Отец! твое жительство выше моего[265].
9. Когда уже достиг Епифаний глубокой старости, — был призван в Константинополь для участия в соборе епископов по делу святого Иоанна Златоустого. Видя, что собор действует по увлечению страстию, он лично испросил у императора Аркадия дозволение возвратиться в Кипр. При этом свидании император спросил Епифания: — сколько ему лет от роду? Епифаний отвечал: сто пятнадцать лет и три месяца. Рукоположен я во епископа, когда мне было шестьдесят лет; в сане епископа состою пятьдесят пять лет и три месяца. В тот же день, говорит писатель жития Епифаниева, мы сели в корабль, плывший в Кипр. Епифаний поместился в нижней части корабля и мы с ним. У Епифания был обычай постоянно держать в руках Евангелие. Трижды вздохнул и возрыдал он, раскрыв Евангелие; закрыв его, опять пролил слезы. Потом встал и помолился; по совершении молитвы он опять сел там же, в нижней части корабля, и со слезами начал говорить нам: Если вы, чада мои, любите меня, то сохраните заповеди мои, и любовь Божия пребудет в вас. Вы знаете, чрез сколько огорчений я прошел в этой жизни, — и не считал я эти огорчения огорчениями, но пребывал всегда веселым, возлагаясь на Бога; Бог не оставлял меня, но всегда сохранял от всех козней лукавого. Любящим Бога вся споспешествует во благо (Рим. 8, 28). Однажды, о возлюбленные чада мои, когда я находился в пустынном месте и приносил молитву Христу, чтоб Он освободил меня от всех наветов противника, — множество демонов напало на меня. Они начали терзать меня и, схватив за ноги, влачили по земле. Некоторые из них нанесли мне раны. Так поступали они со мною в продолжении десяти дней. После этого я уже не видел демона в его собственном лице во все дни жизни моей, но изливал он на меня злобу свою чрез посредство человеков: такого рода злоключения постигли меня в Финикии от неистовых Симониан, в Египте от нечестивых Гностиков, в Кипре от нечестивых Валентиниан и от других еретиков. Внимательно выслушайте, о чада мои, слова Епифания грешника. Не вожделевайте денег, и пошлются вам деньги в изобилии. Не имейте ненависти ни к кому из человеков, и Бог возлюбит вас. Не злословьте братий, и диавол не будет господствовать над вами возбуждением страстей ваших. Отвращайтесь от всех ересей, как от зверей, исполненных смертоносного яда; об этом я предал вам в книгах, называемых Панария. Отвращайтесь и хранитесь от похотений мира, наветующих и ум и тело. Знайте, что при посредстве этих похотений приступает к вам сатана. Иногда в плоти и не нарушается спокойствие, но дух не трезвящихся подвергается осквернению мечтаниями. Когда же ум наш бодрствует и постоянно пребывает в памятовании Бога, тогда удобно побеждаем врага[266]. Таково было предсмертное наставление святого Епифания ученикам его: — он скончался на корабле, не достиг Кипра.
1. Авва Евагрий приведен к монашеской жизни особенными судьбами Божиими. Он был сын пресвитера, родом из Понта, принадлежал к племени Иверийцев (Грузин), произведен в чтеца Василием Великим, епископом Кесарии Каппадокийской, рукоположен во диакона Григорием Нисским, братом Василия, сопутствовал Григорию на второй вселенский собор в Константинополь. Там Григорий передал его, как мужа весьма ученого, блаженному Нектарию, епископу Константинопольскому. Столица начала вредно действовать на Евагрия, и он, избегая душепогибели, наставленный видением, удалился в Иерусалим; там облекся в иноческий образ, потом ушел в Египет, в Нитрийскую гору, — обширную пустыню, населенную множеством монахов. Проведши в ней два года, он переместился в другую пустыню, именуемую Келлии. Пятнадцать лет пребыл он в строгом подвижничестве и стяжал чистоту ума, удостоился даров разума, премудрости и рассуждения духов. Он был столько бит демонами и подвергся столь многообразным опытам в борьбе с ними, что этого и пересказать не легко. Однажды явились ему три демона в одеяниях священнических, намереваясь препираться с ним о вере: один называл себя Арианином, другой Евномианином, третий последователем Аполлинария. Евагрий, имевший Духа премудрости, легко победил их. Авва умер пятидесяти четырех лет от роду, скончався вмале и исполнив лета долга (Прем. 4, 13), по изречению Писания[267].
2. Говорил авва Евагрий: Безмолвствуя в келлии твоей, уедини ум твой в тебе самом и вспомни о дне смерти твоей. Усмотри умерщвление твое, усмотри падение, восприими плач. Возненавидь суету мира сего. Будь смирен во всех отношениях. Имей попечение о том, чтоб пребывать постоянно в стремлении к безмолвию, и не впадешь в расслабление. Вспоминай о заключенных во аде! помысли, в каком положении находятся теперь низвергнутые туда души! в каком горьком молчании они пребывают там! как они стонут ужасно! в каком они страхе и мучении! в каком отчаянии! в какой печали! в каких бесконечных слезах! Потом приведи себе на память день воскресения и страшный суд Христов, которого одно представление воображением может привести в ужас. Какое смущение обымет грешников, когда они будут приведены пред лице Христа Бога, пред Ангелов, Архангелов и прочие силы небесные, пред собрание всех человеков! Приведи себе на память виды вечных мук: огнь неугасающий, червь неумирающий, мрак тартара, скрежет зубов и прочие ужасы и разнообразные муки. Приведи себе на память уготованные блага праведникам, дерзновение их к Богу Отцу и Сыну Его, Иисусу Христу, пред Ангелами, Архангелами, всеми небесными силами и всем человеческим родом. Приведи себе на память небесное царство, сокровища его, радость и покой. Памятствование того и другого да пребывает с тобою: воздыхай об участи, ожидающей грешников, проливай слезы, весь облекись в сетование, страшись, чтоб и тебе не подвергнуться тому же; воспоминанием благ, уготованных праведным, увеселяйся и ободряйся. Стремись к получению вечного блаженства и к избежанию вечного мучения. Не оставляй этих воспоминаний, находясь и в келлии твоей и вне ее; содержи эти воспоминания непрестанно в уме твоем и чтоб, хотя при помощи их, избежать скверных, душевредных помышлений[268].
Святые отцы, советуя вспоминать о предметах невидимого мира, воспрещают изображать их в уме мечтою: предметы эти совсем не таковы, какими рисуются они в воображении человека плотского и страстного. Дозволение себе мечтательности есть отверстая дверь в область лжи — этого непременного условия и начала погибели человека; дозволение себе мечтательности есть отступление от истины и произвольное самообольщение. Но при особенном нашествии блудных помыслов, когда демоны усиливаются запечатлеть нас образами сладострастия, допускается воображение адских мук и ужасов: тьмы вечной, вечного горького молчания и вечных бесплодных стонов, огня геенского, в котором, как в море, тонут грешники. Образами адских ужасов могущественно изглаждаются сладострастные образы.
3. Авва Евагрий поведал, что некоторый из Отцов сказал: Сухоядение и равномерность в количестве пищи, при душевном расположении любовию ко всем, скоро вводят монаха в пристанище бесстрастия[269].
4. Передавал авва Евагрий изречение некоторого старца: Отвергаю плотские наслаждения и для того, чтоб отсечь поводы к возмущению гневом. Заметил я, что гнев борет меня всегда по поводу наслаждения, возмущая ум мой и отъемля у меня рассуждение[270].
5. В начале своего монашеского жительства авва Евагрий пришел к некоторому старцу и сказал ему: авва! преподай мне душеспасительное слово. Старец отвечал: если хочешь спастись, то, к кому бы ты ни пришел, не говори прежде, нежели он спросит тебя. Евагрий пришел в умиление от этого изречения, поклонился старцу до земли и сказал: поверь мне, авва! я прочитал много книг и нигде не встретил такого мудрого наставления[271].
6. Парящий (находящийся в развлечении и рассеянности) ум приводится в состояние непарительности чтением, бдением и молитвою; разжжение вожделения погашается постом, трудом и уединением; возмущение гнева укрощается псалмопением, долготерпением и милосердием. Всякий подвиг должен быть благовременным и соразмерным. Подвиг, возложенный безвременно и не соразмерно с силами, может быть выдержан только в течении краткого времени, а всякое делание, совершаемое в продолжении краткого времени, потом оставляемое, более вредно, чем полезно[272].
7. Сказал авва Евагрий: Велико — молиться без развлечения; заниматься же псалмопением без развлечения еще труднее[273].
8. Он сказал: Постоянно содержи в памяти предстоящие тебе кончину и суд, — и сохранишь душу твою от согрешения[274].
9. Авва Евагрий сказал: Если впадешь в малодушие, — молись. Молись же со страхом и трепетом, молись усердно, бодренно и трезвенно. Так подобает молиться тем более, что невидимые враги наши лукавы и неусыпны в кознодействии: они особенно тщатся препятствовать такому совершению молитвы[275].
10. Опять сказал: Если помысл богопротивный приблизится к твоему сердцу: то молитва твоя да не будет о разнообразных предметах, но извлекай слезный меч против того, кто нападет на тебя[276].
11. Сказал авва Евагрий: Начало спасения — самоукорение[277].
12. Поведал авва Евагрий: Спросил меня сосуд избранный, старец Макарий Египетский: По какой причине мы, когда помним оскорбления, нанесенные нам человеками, то памятствованием этим уничтожаем крепость души; когда же помним оскорбления, нанесенные нам бесами, то памятствованием этим охраняем наши души? Недоумевая, что отвечать, я просил у него объяснения. По той причине, отвечал он, что первое противоестественно душе, а второе естественно[278].
13. В самый зной полудня, поведал о себе авва Евагрий, пошел я к святому отцу Макарию, и будучи истомлен зноем, попросил воды, чтоб прохладиться питием. Но он сказал: Будь доволен тению. Многие путешественники и мореплаватели терпят жажду не менее тебя! Потом, когда я исповедал ему помыслы мои относительно воздержания, он сказал: Поверь мне, сын! в целые двадцать лет я не употребил досыта ни хлеба, ни воды, ни сна. Хлеб мой ел я весом, воду пил мерою, и позволял себе немного уснуть, прислонившись к стене[279].
Некто Евлогий, ученик патриарха блаженного Иоанна Милостивого, великий подвижник, саном пресвитер, постился по два дня, а иногда и по целой неделе, вкушая только хлеб и соль, и был прославляем людьми. Он пришел в Панефос к авве Иосифу, надеясь увидеть у него подвижничество еще более строгое. Старец привял его радостно и предложил на трапезе все, что было у него. Увидя это, ученики Евлогия сказали старцу: пресвитер ничего не вкушает, кроме хлеба и соли; но авва Иосиф продолжал есть молча. Евлогий провел у него три дня и не слышал, чтоб он и ученики его занимались псалмопением, не видел, чтоб они молились, потому что подвиг их был тайный. Евлогий ушел с учениками своими, не получив пользы. По смотрению Божию сделался туман; они сбились с дороги и пришли опять к келлии старца. Став вне, они услышали, что в келлии совершается псалмопение. Постояв долго, они постучались. Авва Иосиф принял их с любовию. По причине зноя ученики аввы Евлогия налили воды в чашу и подали ему пить. Вода была из реки, но с примесью морской; такую воду всегда употребляли жившие с аввою Иосифом. Евлогий не мог пить этой воды, и спросил старца: что это значит? Старец отвечал: брат, несколько недостаточный рассудком, прибавил по ошибке в речную воду морской. Евлогий пал в ноги старцу и сказал ему: авва! ради Господа открой мне тайну подвижничества вашего: потому что когда мы были здесь, вы не занимались псалмопением; а когда мы нечаянно возвратились к вам, то застали вас занимающимися псалмопением. Также: вода у вас прежде была хорошая, а теперь она оказалась соленою. Старец отвечал на это: сын мой! малая чаша вина и свежая вода были поставлены ради любви, а ту воду, которую ты вкусил теперь, братия употребляют постоянно. Иноку должно всегда содержать подвиг свой втайне, — не делать напоказ ничего, до самой безделицы. И научил старец Евлогия рассуждению помыслов, отсекши от него все начинания из самолюбия и человекоугодия. Евлогий сказал старцу: жительство ваше — точно по Богу. Он получил большую душевную пользу, начал с того времени вкушать предлагаемую ему пищу, а подвиг свой хранить втайне[280].
1. Поведали нам ученики аввы Евлогия Скитского: Когда старец посылал нас в Александрию продавать рукоделие: то завещавал нам оставаться в этом городе не более трех дней. Если же, говорил он, вы пробудете более трех дней и впадете в какой-либо грех: то я неповинен в грехе вашем. Мы спросили его: почему же другие монахи, пребывая в городах и селах с мирскими людьми, не чувствуют вреда для душ своих? Старец, отверзши нелживые уста, сказал нам: поверьте мне, чада мои: со времени принятия мною монашества, я прожил в Скиту тридцать восемь лет, не выходя никуда. По истечении тридцать восьмого года, пошел я с аввою Даниилом в Александрию к патриарху Евсевию по некоторой нужде. Когда мы вошли в город, то встретили там много монахов, и отверзлись мои очи: я увидел, что некоторых из них били вороны крыльями по лицу; других обнимали обнаженные женщины и шептали им на ухо; с иными играли обнаженные дети мужеского пола и мазали их смрадом; иным подносили нюхать мясо и вино. Из этого я понял, что демоны возбуждали в уме каждого монаха брань, соответственно той страсти, которою он одержим. По этой причине, братия, я не хочу, чтоб вы замедляли в городе и подвергались нападению таких помыслов, правильнее же демонов[281].
2. Старец Евлогий был очень искусен в рассуждении бесовских помыслов. Он собирал ежедневно учеников своих к себе и наставлял их способу сопротивления помыслам, представляющимся уму. Он говорил: Сколько страстей в душе, столько и бесов. Свидетельствует и Божественное Писание, что всякий порабощается тому, чем побеждается. Кто поработится блуду и сластям: тот отвергся Христа. Также тщеславие, гордость, сребролюбие и лжа соделывают человека, служащего этим страстям, чуждым Христа[282].
3. Блаженный Евлогий поведал следующее видение некоторого старца; по самой же вещи ему было видение. Старец этот стоял в церкви на всенощном бдении пред воскресным днем. Братия стояли ликами и пели псалмы Давидовы. Старец увидел, что церковь исполнилась света, и что ангелы Божии воспевают с братиями. Когда окончилось всенощное бдение, Ангелы вышли из святого Алтаря; поставлены были пред ними корзины как бы хрустальные, наполненные золотыми, серебряными и медными монетами, просфорами, как цельными, так и раздробленными на укрухи; также поставлен был небольшой золотой сосуд с миром и золотая кадильница с весьма благовонным фимиамом. Когда братия, прежде нежели выйти из церкви и разойтись по келлиям, подходили для поклонения к честному кресту: то Ангелы давали некоторым златники с изображением Господа нашего Иисуса Христа, другим сребреники с изображением креста, иным медные монеты, иным целые просфоры, иным укрухи; одних Ангелы помазывали миром из золотого сосуда, других кадили кадильницею; некоторые не получили ничего; некоторые же уходили, оставив в церкви полученное ими. Старец помолился Богу, чтоб открыто ему было значение видения, и почему дары не равны, между тем, как все вместе занимаются псалмопением и бдением. И было открыто ему, что принявшие по златнику суть те, которые на среду, пяток, недельные дни и дванадесятые праздники совершают бдение трезвенно с вечера до утра; принявшие сребреники — те, которые бдят с полуночи до утра; принявшие медную монету — те, которые понуждаются к псалмопению; принявшие цельные просфоры прилежат чтению книг; получили укрухи новоначальные, не вступившие еще в совершенное иноческое житие; помазаны миром послушные во всем отцу своему и вдавшие себя в услужение всем, — поты и труды их вменяются пред Богом в миро; те, которые окурены фимиамом кадила, суть вдавшиеся молве и приходящие в чувство только тогда, когда войдут в церковь; не приняли ничего небрегущие о своем спасении, несопротивляющиеся скверным помыслам и не очищающие сердца от страстей, но предавшиеся сребролюбию и чревообъядению; оставившие в церкви полученные ими дары и ушедшие с пустыми руками суть те, которые занимаются еллинскими книгами, науками мира сего, — предававшиеся гордости, тщеславию и человекоугодию[283].
Пресвитер (иеромонах) авва Евлогий, когда совершал святую Литургию, — благодать Божия столько обымала его, что он видел душевное состояние каждого, приходившего к нему. Часто, когда некоторые из монахов приступали к святому причащению, он возбранял им, говоря: как дерзаете вы приступать к святыне, имея лукавые помыслы? Ты этою ночью занимался скверными помышлениями блудными, а ты помышлял, что к благодати Христовой можно приступать одинаково и пребывающему в грехах и очистившемуся от них; иных обличал Евлогий в других греховных увлечениях. Устранитесь на короткое время, говорил он им, от святого причащения и покайтесь искренно, чтоб прощены были вам грехи ваши, и вы соделались достойными общения с Богом. Если кто не отвергнет предварительно общения с греховными помыслами: тот не должен приступать к святым Божиим тайнам[284].
Здесь разумеется соглашение с греховными помыслами, услаждение ими, пребывание в них произвольное, а не невольное их нашествие, которого никто избежать не может, но которому может противиться всякий.
Примечания:
254. Алфавитный Патерик.
255. Алфавитный Патерик.
256. Алфавитный Патерик.
257. Достопамятные Сказания.
258. Sancti Epiphanii vita, Patr. Gr. Tom. 416 cap. 1, VIII и IX.
259. Sancti Epiphanii vita, Patr. Gr. Tom. 416 cap. 1, VIII и IX.
260. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
261. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
262. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
263. Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания.
264. Patrol. pag. 941.
265. Достопамятные Сказания.
266. Vita, cap. LXIII и LXIV.
267. Алфавитный Патерик и Patrologia pag. 1182, 1183, 1184.
268. Алфавитный Патерик и Patrolog. pag. 860.
269. Patrolog. pag. 855, 866.
270. Patrolog. pag. 855, 866.
271. Patrolog. pag. 855, 866.
272. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
273. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
274. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
275. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
276. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
277. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
278. Patrolog. pag. 866, 915, 934, 941 и 957.
279. Patrologiae Graecae, Tom. XL, pag. 1250.
280. Алфавитный Патерик.
281. Алфавитный Патерик.
282. Алфавитный Патерик.
283. Алфавитный Патерик.
284. Алфавитный Патерик.