Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterНеизвестный афонский исихаст. Трезвенное созерцание
Слово второе
О том, что нам необходимо найти истинного делателя умной молитвы и научиться от него способам и знамениям таковой молитвы. И о том, что имеющий ее внутри себя всегда и поучающийся в ней в глубине сердца с большим благоговением и вниманием иногда по некоторым знамениям постигает, что душа его незримо приобщается Иисусу, о Котором помышляет. Также и о том, что является плодом таковой умной молитвы.
Благослови, отче
Человеку, чтобы освободиться от страстей и искоренить их из своего сердца, необходимо стяжать внутри него умную молитву. Ибо если в том месте, откуда исходят страсти, не будет обитать умная молитва, то страсти не отсечь.
И как следствие, если страсти не будут отсечены от человека, то не отступят от него и демоны. Потому что демоны обыкновенно скапливаются там, где страсти, подобно мухам, собирающимся у смрадной раны. И как коршуны слетаются отовсюду туда, где заметили или почуяли зловоние издохшего животного, и пожирают его, так и демоны: где они увидят плотского и страстного человека, там устраивают свое гнездо и мысленно, то есть постыдными похотями, пожирают это плотское тело. Посему и Пророк говорит: Внегда приближатися на мя злобующим, еже снести плоти моя[58]. Но чтобы освободиться от страстей, необходимо, как сказано выше, стяжать в своем сердце умную молитву.
И еще, чтобы стяжать в своем сердце умную молитву, необходимо просить о сем Бога множество раз со смирением, уничижая свое тело постом, коленопреклонениями и другими телесными и видимыми трудами, дабы Бог умилосердился на труды и указал какого-нибудь непрелестного наставника, в сокровения творящего умную и сердечную молитву, от которого можно было бы в точности научиться ей. Если же в том месте не найдется такого наставника, то нужно просить Бога Самого устроить это, то есть чтобы Он Сам известил о том человека. А если найдется таковой делатель и наставник, но сам человек не сможет уразуметь в точности этой молитвы, то, говорю, пусть просит об умной молитве Бога, чтобы Он через какое-нибудь знамение наставил его в том, как стяжать и сохранить в себе эту молитву.
Некогда один брат, услышав рассказ об умной молитве, язвился сердцем, помышляя о том, что бы ему сделать, дабы и самому стяжать ее. Но поскольку он был не в силах не только стяжать, но даже и уразуметь ее,– ведь умная молитва трудна для понимания и тем более для стяжания,– то начал непрестанно просить Бога уведомить его о том, как подвизаться в ней, что говорить и как не впасть в прелесть. Потому что те, кто в этой молитве следуют своему помыслу, не имея никакого божественного извещения, не могут не впасть в какую-либо диавольскою прелесть, за исключением тех, кто чрезвычайно смиренномудр и при помощи божественного просвещения избегает сатанинских козней. Поэтому, говорю, брат с великим смирением просил Бога об умной молитве. Ведь с того часа, в который услышал о ней, он проявил очень большое усердие к ее стяжанию. Но у него не было истинного извещения: Без Меня, говорит Спаситель, не можете делать ничего[59].
Итак, Бог, видя желание брата, послал ему во сне Ангела в образе некоего известного ему монаха, которого он знал как совершенного в этой молитве. Ангел таким образом истолковал брату сию умную и сердечную молитву. У Ангела была обнажена грудь, и, произнося из глубины сердца: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», он ясно и отчетливо показывал брату все знамения внутреннего делания. Когда Ангел говорил молитву, брат видел его усердие: от сильного внутреннего напряжения Ангел как бы проливал пот, харкал кровью, чрезвычайно утеснял сердце и имел большое внимание к молитве. Иногда его лицо становилось прославленным, светлым и исполненным благодати Божией от радости, которую сердце получало внутри себя благодаря молитве, как сказано: Сердцу веселящуся, лице цветет[60]. Иногда же от непрестанных стенаний вид лица его был горек и печален, как сказано: Душа моя скорбит[61]. Иногда же было видно, как Ангел действием молитвы умиротворял гневное и свирепое лицо. А иногда он чуть не падал на землю от предпринимаемого усердия к сердечной молитве, от большой слабости и отсутствия сил. Иногда как в зеркале было видно, что его сердце едва не разрывалось и не выпрыгивало со своего места от большого напряжения в молитве. Иногда же все его тело казалось мертвым.
И сказал Ангел брату: «Ты видел, как я произношу молитву. Таким же образом твори ее и ты, и душа твоя найдет упокоение». И это брат видел и два, и три, и много раз, и когда стал так делать, успокоился его помысл.
Подобно и некоторый другой брат, когда однажды молился очень неторопливо, пришел в созерцание. Он увидел перед собой двух Ангелов, несущих открытую книгу под названием «Добротолюбие». Ангелы пальцем указали брату то место в «Добротолюбии», где говорится об умной молитве, что монах должен при каждом вдохе медленно и очень чисто проговаривать одну молитву. Брат, прочитав это изречение, снова пришел в себя.
Но этот образ умной молитвы, насколько высок и почитаем, настолько большой подготовки требует и от занимающегося им, как говорит об этом и авва Исаак в одном из своих слов: «Премудрый Господь благоволил, чтобы ищущие хлеба обретали его с потом. И это для нашей же пользы, чтобы мы, приобщившись его прежде времени, не пострадали от несварения и не умерли»[62]. То есть всепремудрый Бог благоволил, чтобы этот дар умной молитвы получали те люди, кои проливают пот и несут чрезвычайные подвиги ради любви к умной молитве (как сказал один отец, что от многого усердия к умной молитве он харкал кровью, доколе не стяжал молитву внутри себя).
И это так, потому что Бог благоволил, чтобы мы ради нее подвизались. Это, говорю, произошло по божественному Домостроительству для нашей пользы, чтобы мы были внимательны и не прилагали руки к этой молитве просто и как случится. Ибо если мы займемся ею просто и как случится и без должной подготовки вкусим ее, то умрем душевно или даже телесно (что случилось со многими, и видим, что случается и по сей день). Потому что тогда у нас происходит несварение и мы лопаемся, ибо твердая пища – это удел совершенных, а не младенцев, сосущих грудь.
Это происходит с нами, потому что творящий сию умную молитву с должной подготовкой – сей, говорю, когда произносит ее из глубины себя с огромным благоговением и крайним вниманием, невидимо приобщается Иисуса Христа. Это познает человек от умиления, которое приходит к нему в тот час. Ибо когда он множество раз произносит из глубины сердечной с теплой верой, с безмерным смирением, премногим благоговением, чистым сердцем, живой надеждой и многим тому подобным: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», тотчас умиление начинает источаться в сердце от имени Господа нашего Иисуса Христа, в котором поучается человек, как от некоего сладкотекущего источника.
Чем больше он умиляется от поучения в божественном имени Христовом и чем больше пьет и напояется его душа от божественного источника Христова, тем больше он любит поучаться сердцем в этом имени с еще большей теплотой. Потому что когда он достигает такой меры умной молитвы, не только тело его успокаивается от страстей, но и сердце уже не беспокоится постыдными помыслами, и человек, как бесплотный, проводит спокойную жизнь. То же самое происходит и с тем, кто достойно приобщается Пречистых Таин. Он проводит весь тот день в мире и покое, размышляя все время только об одном Христе. Он не желает знать о мире и мирских вещах, потому что им обладает эрос и любовь непорочного Агнца, Которого вкусила душа. Агнец же этот – Христос.
Но те, кто дерзают и употребляют этот способ умной молитвы без всякого приготовления, не советуясь ни с кем из отцов, познавших ее на опыте, подобны тем, кто дерзают причащаться Пречистых Таин Господних без исповеди и недостойно. Поэтому и Господь наш Иисус Христос, в имени Которого они поучаются, не благоволит к ним и гнушается ими за их неподготовленность и высокомерную гордость. Тогда они страдают несварением и лопаются. Ибо как Святое Причастие приобщающихся достойно освящает, просвещает и орошает, а приобщающихся недостойно мучает, опаляет, омрачает и умерщвляет, так и умная молитва: постников, воздержников, смиренномудрых умиротворяет душевно и телесно и укрепляет их на делание Господне, а у страдающих гортанобесием, обжор и гордых одурманивает рассудок, помрачает душу, ослепляет сердце и предает их во власть развращенного ума. И когда таким образом они станут безумными, слепыми сердцем, помраченными душой, тогда зло им кажется добром, а горькое – сладким. Потому таковые уже не могут ни слушать кого-либо, ни испрашивать совета. Ибо сатана, который вселился в них по причине их возношения, учит их своему и извещает их прельщенный ум, что только они нашли истину и находятся на истинном и спасительном пути, а остальные им кажутся прельщенными. И по причине их гордости это случается с ними справедливо. Ибо они, вместо того чтобы от молитвы собирать зрелый плод, собирать сладкий виноград, по причине своего неведения собирают незрелый плод и за свое высокоумие собирают кислый виноград. Но те, кто занимаются умной молитвой, пребывая в послушании, подвиге, смирении и посте, советуясь со святыми отцами и богоносными духовниками, те от умной молитвы получают плод спасительный, плод законный, плод зрелый, плод благой, плод духовный, плод сладкий и благодатнейший!
Плод же, рождающийся от умной молитвы, таков. Он хорошо познается из следующего слова.
Человек состоит из души и тела. Тело – чувственно и вещественно, как сказано: И создал Господь Бог человека из праха земного[63]. Душа же – невещественная и умная, как сказано: И вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою[64]. Потому тело, будучи от земли, любит земное, а душа, будучи от Небесного Бога, любит небесное и невещественное. Кроме того, поскольку душа обитает в вещественном и чувственном теле, то встречает препятствия от действия телесных желаний и не может согласно своему желанию и достоинству поучаться в небесном. Наипаче же это происходит с душой тогда, когда человек сотворит пред Богом некое зло. Как только зло будет сотворено, оно тут же изгоняет из человека эрос Божий, небесную любовь и надежду будущего божественного наслаждения.
Как только покинут человека эрос Божий, небесная любовь и надежда рая, тотчас начинает царствовать в нем похоть мира, плотская сласть и прелесть диавольская. Потому впредь он проводит жизнь в распутстве и духовном небрежении, с попранной совестью и ослепленным душевным оком.
И если человек, находясь в таком состоянии, то есть в удалении по духу от небесного, впоследствии пожелает уклониться от зла, которым побежден, чтобы душа его смогла воспомянуть небесное, которому подобна, и ум человека взошел от чувственного к умному, от вещественного к невещественному, от зримого к незримому, от тленного к нетленному, от земного к небесному,– чтобы произошло, говорю, это, сердцу необходимо сокрушиться молитвой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». И сердце должно некоторым образом вскиснуть и соединиться с именем Господним, подобно тому как мука соединяется с водой и под действием огня (то есть благодати) становится хлебом. Ибо если человек произносит из глубины сердечной: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», то сердце его наполняется небесными помышлениями и духовными мыслями. И когда сердце наполнится такими духовными помышлениями (когда придет Святой Дух), тогда от сердца это божественное действие передается всем членам тела и всем чувствам. Потому что бы ни увидел телесными чувствами человек, соединенный тогда с благодатью молитвы, тотчас от этого чувственного видения его помысл сам восходит к умному и невещественному видению. И сердце его не наслаждается и не побеждается красотой и наслаждением чувственного видения. Например, если делатель умной молитвы увидит какого-нибудь благовидного и красивого человека или некое иное прекрасное и чудное творение Божие, то это становится для души поводом для размышления о красоте небесного и невещественного творения Божия.
Потому что такой человек говорит сам себе, или, лучше, душа говорит человеку, следующее: «Если, о человек, это чувственное творение, которое сегодня есть, а завтра его уже нет, Бог сотворил таким прекрасным и чудным, что радует видящих и наслаждающихся им, то насколько красивее и прекраснее те небесные и вечные райские блага, которых не видел глаз, не слышало ухо и которые не приходили на сердце человеку[65], но которые Бог уготовал Своим рабам от сотворения мира?».
И снова оттуда душа возводит его к более высокому видению, потому что приносит ему воспоминание о Самом Боге, Который есть блаженное и крайнее желание, и говорит ему следующее: «Если и то, что является творением Божиим, чудесно, восхитительно и невыразимо, то, стало быть, Бог, его Творец и Создатель, насколько чудеснее и прекраснее Своего творения!». Так же и когда делатель умной молитвы увидит своими очами звезды небесные и луну, молнию и сияющее солнце, тотчас его разум возвышается к красоте рая и невыразимой светлости Бога – Творца и Создателя всего. Потому что душа снова тайно говорит человеку: «Значит, смиренный и ничтожный человек, если это видимое исполнено такой красоты и светлости, то, стало быть, Бог – Творец солнца и Создатель неба, Зиждитель звезд – насколько ярче и светлее солнца?». Некто же из отцов об этой божественной светлости поведал следующее.
Некий монах просил Бога показать ему славу и светлость святых. Посему он удостоился просимого следующим образом. Ангел Божий, придя, сказал: Просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят[66]. И тотчас он открыл правое умное око души брата, и брат увидел ту божественную славу и невыразимую радость всех святых, которой они наслаждаются на небе. Потому что монах этот говорил, что видел всех святых в той славе и божественном блаженстве, в которой каждый святой сиял не меньше чувственного солнца. Сияя подобно светилу, они испускали такие лучи, какие испускает чувственное солнце. И все святые пели единым сладчайшим гласом: «Аллилуиа».
Посему, если здесь видимое солнце, являясь только одним светлым телом, сияет и освещает всю вселенную, стало быть, там, на небе, где тысячи тысяч и мириады мириад святых, каждый из которых сияет и светит подобно солнцу,– какая светлость, какие лучи, какая яркость? И еще упомянутый монах говорил о том, что все святые, сиявшие так, получали свое сияние от сияния и светлости Бога. Потому что один луч Божией светлости был подобен всему солнцу. Теперь подумай сам, о слушатель, насколько позволяет тебе твой малый и куцый рассудок, каков тогда тот свет Божества и та невыразимая и неизъяснимая слава невидимого Бога и непостижимого Творца и нашего Создателя Господа?
Так же если делатель умной молитвы обоняет благоухание розы или каких-либо других цветов или видит какой-нибудь полевой цветок, тогда ум его как молния спешит к неизреченному благоуханию благовонных цветов рая. Поминая и помышляя о них, делатель умной молитвы орошает слезами свое лицо и бороду. И чем больше он воздыхает из келии сердечной, тем более возвышается и удаляется от земного. И он воздыхает из глубины сердца не только потому, что желает вкусить райских благ, но и потому, что помнит о том, какую муку испытывают те, кто их лишен, ввиду того что каждому человеку предстоит быть либо с Богом на небе, либо с диаволом в преисподней.
Еще тот монах говорил, что после того, как он увидел ту чудную славу святых, увидел и страшное мучение находящихся в геенне. Он рассказывал следующее. Когда закончилось небесное видение божественной славы, закрылось правое око его души и тотчас открылось левое, которым он увидел геенну, подобную морю, глубокому, как небо. Гееннское море было очень темным и мрачным. Мучимые перемешивались в нем, как перемешиваются при варке бобы в котле. Геенна бурлила так, что одного человека она поднимала наверх, а другого увлекала вниз. У одного человека виднелась только рука, у другого – только голова, у третьего – только нога. Один жалостным голосом кричал: «Увы! Увы!». Другой же проклинал и хулил того, кто стал причиной его мучений.
С таким негодованием и гневом один восставал против другого, что если бы они могли схватить друг друга, то, подобно грызущимся псам, зубами разорвали бы друг друга на куски. Там блудник гневался на блудницу, потому что она стала причиной его мук. А блудница гневалась на блудника, потому что он явился причиной ее страданий. Там родители дышали неизмеримой яростью на своих чад, потому что, желая обогатить их и упокоить в земной жизни, были преданы мучениям. Дети же гневались на родителей за то, что родители позволили им жить по своей воле и не воспитывали их в страхе Господнем. Если сказать коротко, там царили великий беспорядок, неразбериха и несносное зловоние.
Помышляя в себе о том и подобном тому, добрый подвижник воздыхает из глубины себя, и чем больше воздыхает, тем более возвышается от земного к небесному. Поэтому он не только не попадает в сети, которые расставил диавол посреди земных вещей, но становится еще более теплым по отношению к умопостигаемым и небесным предметам. Тогда он называется и становится поистине бесстрастным, потому что никакая диавольская страсть не имеет в нем места. Но тот, кто не занимается умным деланием с сокрушенным сердцем, не таков. Потому что как только он увидит какое-либо красивое лицо или дорогую и красивую земную вещь, тотчас сердце его наслаждается и помысл пленяется ею, цепляется за нее, как рыба цепляется на крючок. И спешит человек насладиться этой вещью, как пес спешит к мясной лавке, помышляя о том, чтобы насладиться до сытости, и прилагая к этому все силы, по сказанному: И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи[67]. Этой участи да избавимся благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему же слава и держава во веки веков. Аминь.
О том, как можно достичь высшего и совершеннейшего образа умной молитвы и как можно изгнать из себя демонов страха, которые сильно устрашают подвижника в ночное время, когда он пожелает помолиться или когда пожелает пойти один в полночь в какую-либо пещеру или в какую-либо пустынь, чтобы предстоять Богу в тишине.
Благослови, отче
Истинный делатель умной молитвы! Если ты желаешь достичь истинных и высоких степеней, послушай со вниманием то, что я скажу тебе. Иногда в ночное время ходи один в места непроходимые, в места дикие, в места страшные, в места мрачные, в такие места, которые, как ты чувствуешь, являются гнездилищем и обиталищем демонов. Но прежде чем ты пойдешь туда, приготовься к такой дороге и к такому поступку.
Совесть твоя да будет спокойной и мирной и да не осуждает тебя за какой-либо тайный проступок. Поисповедуйся, причастись Владычних Тела и Крови. Короче говоря, будь во всеоружии Святого Духа. И когда ты двинешься в этот путь и один пойдешь глубокой ночью, часто-часто запечатлевай себя знамением Честного и Всесильного Креста, помышляя, что идешь (как и есть на самом деле) на великую войну, на такую войну, что более не узришь солнечного света, но умрешь в эту ночь, сражаясь с дикими и немилостивыми демонами страха. Ты либо победишь их непобедимой силой имени Господня, изгонишь их из их жилища и вернешься таким образом победителем, либо умрешь на этой умопостигаемой войне, чтобы не вернуться побежденным.
Потому, возлюбленный, когда ты подготовишься так, иди на эту умопостигаемую войну с такой мыслью. Когда ты будешь находиться в пути, демоны почувствуют, что ты идешь против них, дабы сразиться с ними именем Господним, и незримо встретят тебя своим обычным лукавством. Сначала они невидимо напугают тебя и наведут на тебя такой страх, что польется с тебя холодный пот. Начнут дрожать члены твоего тела от сильнейшего ужаса, в который они ввергнут тебя, дабы обратить тебя в бегство. Если же ты, обуреваемый таким образом, вменишь ни во что их ухищрения, тогда лукавые изменят свою свирепость и устрашение на лесть и обман, чтоб хотя бы так повернуть тебя вспять. Они, коварные, предложат твоему уму как бы советы, говоря: «О, человек Божий, мы видим, что ты очень прост и, не понимая своей выгоды, идешь теперь, глубокой ночью в такое место, не жалея своей жизни и не страшась того, что можешь умереть в этот час и за свою неготовность попасть в геенну. Или ты не знаешь, кто мы такие, и идешь против нас? Итак, послушай нас, Божий человек, и обратись вспять побыстрее, пока мы не разгневались на тебя и пока ты не испытал на деле нашей великой силы. Безмолвствуй в своей келии, подвизайся там, чтобы благоугодить Богу, совершая добродетели. И знай, что если умрешь здесь и сейчас, сражаясь с нами, то тебя сожрут дикие звери и ты не удостоишься ни погребения, ни отпевания».
Вот что они будут предлагать тебе после запугивания и устрашения, побуждая тебя якобы к лучшему преуспеванию и более безопасному поведению. Но ты, возлюбленный раб Господень, совершенно не слушай ни их советов, ни их «доброжелательности», потому что написано: Елей же грешнаго да не намастит главы моея[68]. Посему, слыша это, часто крестись, непрестанно произнося втайне: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Затворив свои уста, иди против них как глухой и немой. Потому что если ты их послушаешь с первого же раза и обратишься в бегство, знай, что подвергнешься великой опасности. Как только ты побежишь, демоны представят тебе в уме, что они преследуют тебя, как бесчисленные разбойники с обнаженными мечами, или бросаются на тебя, как дикие и свирепые животные, чтобы поглотить тебя живьем и целиком. Посему это двойная опасность: и телесная и душевная. Это опасно для тела, потому что, быстро убегая, из-за страха или по действию демонов, которые устрашают и преследуют тебя, или по причине ночной тьмы и слепоты твоего испуганного сердца и разума, ты можешь споткнуться, упасть и повредить какой-нибудь телесный член. Для души же опасно это, потому что по причине твоего бегства демоны возымеют над тобой силу, ты не сможешь им противостоять: они войдут в тебя, и ты лишишься ума, вследствие чего будешь бояться даже своей тени. Поэтому, о воин Христов, выйдя на это умопостигаемое и невидимое сражение, трезвись и будь внимателен, насколько это возможно, чтобы коварные демоны не уловили тебя в свои сети никакой лукавой выдумкой.
Когда же ты пойдешь против них и тебя встретят такие прилоги, утверди сначала свое сердце в памяти Божией, веря вседушно, что Бог будет невидимо присутствовать на этом незримом сражении, дабы видеть твой подвиг. От памяти Божией ты тотчас получишь в себе некое утешение и некую радость в сердце своем, ибо сказано: Помянух Бога и возвеселихся[69]. Потом утверди свое устрашенное тело неподвижно, преклонись немного к земле и понуждай сердце молитвой, произнеся ее из глубины сердца пять-десять раз. После этого поднимись и спокойно иди прямо к тому месту, откуда, как ты чувствуешь, к тебе, как некие приснодвижимые и нескончаемые волны, приходят разжженные демонские стрелы – прилоги трусости.
Идя же против них, запечатлей себя вновь знамением Честного и Животворящего Креста. И будь внимателен, не отворяй совершенно своих уст и не кричи от страха подобно ребенку, просящему помощи. Но имей уста затворенными и непрестанно при каждом вздохе один раз произноси тайно и с большим вниманием: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Иди на своих врагов смело и без страха. Когда они увидят, что ты, настроенный таким образом, идешь к ним, то снова возмутят твой ум бесчисленными прилогами разных слов и многообразных помышлений. И они вступят с тобой в сражение с такой силой и напором, что ты явственно почувствуешь это. Потому что демоны трусости набросятся на тебя как свирепые быки и страшные буйволы, чтобы прободать тебя со всех сторон и затоптать.
Но ты, возлюбленный, в этот час утверди крепко свое сердце в страхе Божием, говоря себе: «Сейчас закончится моя жизнь, потому что либо умертвят меня демоны, либо я умру от понуждения к молитве до смерти. И если демоны победят меня и умертвят, Бог позаботится о моей душе. Если же я умру от понуждения к молитве, то Бог упокоит мою душу там, где присещает свет лица Его. Потому что такую мою смерть Он вменит в мученическую кончину».
Возлюбленный, когда ты сам себя утвердишь таким образом, тогда начинай говорить из глубины сердца: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Произнося эту молитву из глубины сердца, ты опускаешься от глубины твоей сердечной молитвы к глубочайшей глубине твоей сердечной молитвы. И чем больше опасности от демонов ты видишь, тем больше понуждай себя к молитве. Понуждая же к молитве свое сердце, ты все глубже погружаешься в глубины сердечной молитвы, доколе не обретешь совершеннейший метод умной молитвы. И поистине, верно слово, сказанное одним из отцов, когда его спросили, как он научился умной молитве. Он ответил и сказал, что научился ей от демонов. Другой же отец, спрошенный о том же, ответил, что научился ей от грубых детей. Эти слова кажутся странными, но на самом деле не таковы. Ибо первый, понуждая свое сердце к молитве, дабы прогнать приближающихся к нему демонов, как сказано выше, настолько преуспел в молитве, что обрел ее в совершенстве. Демоны для него стали поводом к молитве, поэтому он и сказал, что научился ей от демонов. Другой же, видя грубых детей, боялся, как бы не осквернилось его сердце каким-либо лукавым воспоминанием и дурным сосложением. Поэтому он тоже так сильно понуждал свое сердце к молитве, что обрел совершеннейший метод умного и сердечного делания. Потому правильно ответили и тот и другой. Мы же вернемся к предмету нашего слова.
Итак, возлюбленный, обретя таким образом совершеннейший метод умной и сердечной молитвы, снова понуждай свое сердце, доколе она не начертается внутри твоего сердца, как на некоей медной или каменной плите, и доколе не будет обращено вспять все действие жестоко воюющих с тобой демонов трусости. Тогда ты увидишь с очевидностью силу молитвы, ибо не только исчезнут их дикие и страшные привидения и несуществующие образы, но и воссияет в душе твоей луч просвещения Господа нашего Иисуса Христа. Поэтому ты станешь весь радость, весь – утешение, весь – веселие, весь – бесстрашие, как будто тебя окружает множество твоих возлюбленных друзей, верных хранителей и оруженосцев.
И это поистине так. Потому что туда невидимо придут для твоего утешения божественные Ангелы, чтобы охранять тебя и увенчать тебя победным венцом за то, что ты поднялся и противостал своим врагам. Посему будешь петь и ты вместе с пророком Давидом и скажешь: Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся? Господь Защититель живота моего, от кого устрашуся? Внегда приближатися на мя злобующим, еже снести плоти моя, оскорбляющии мя и врази мои, тии изнемогоша и падоша. Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое: аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю[70]. И остальные стихи этого псалма ты будешь петь с безмерной радостью сердца. Потому что те, кто приблизились к твоему телу со всех сторон и угрожали, что поглотят его или умертвят, и те, кто огорчали тебя своим вмешательством, они, говорю, изнемогли и пали. Удаляясь же от своей цели, они исчезли от облистания умной молитвы, как ночная тьма исчезает от дневного и солнечного света.
Потому с того часа, когда могущественным именем Господним ты победишь там своих врагов, ты настолько полюбишь то место, которого раньше боялся и страшился, что впоследствии, когда случится тебе вспомнить о нем или увидеть его, тут же с радостью забьется твое сердце, а душа возжелает ходить туда часто, дабы снова таким же образом молиться Богу. Об этом некто из отцов поведал следующее.
Некий брат всегда подвизался в умной молитве, дабы обрести ее в совершенстве, но не мог этого достичь, потому что невозможно найти совершенную молитву без труднейшего подвига и опаснейшего искушения. Потому он часто предпринимал различные подвиги в умной молитве. И чаще всего он делал это ночью, когда спали остальные братья. Иногда он уходил вдаль от людей и там, преклонив главу на грудь, молился умно из глубины своего сердца, единый Единому Богу.
Однажды, когда он стал молиться наедине и по ночам в пустыннейших местах, демоны разгневались на него и решили его запугать, чтобы он не совершал более такой молитвы. Ибо им не нравилось то, что делал брат. Потому как-то раз они навели на брата такой страх, что от этого внезапного испуга и чрезвычайного ужаса он чуть было не испустил дух. И чем больше проходило времени, тем более возрастал и усиливался страх. Потому что демоны трусости, как представлялось уму брата, надвигались на него в великом множестве, вооруженные до зубов, чтобы стереть его с лица земли. Находясь в такой нужде и не имея никакой помощи от людей, он собрал получше свой ум в сердце для умной молитвы.
Приклонив голову к груди, он начал произносить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», с величайшим усердием и понуждением, из самой глубины сердечной клети, сосредоточив, как никогда в своей жизни, все внимание в своем сердце к молитве. Потому что когда умопостигаемые, свирепые и страшные демонские волны трусости наполняли страхом его мысль, тело – дрожью, ум – ужасом и кажущимся несуществующим грохотом, тогда и он понуждал сердце к молитве силой, превосходящей естество, с крайним трезвением и вниманием к ней.
И поистине чудно было это умопостигаемое сражение и чувственный подвиг брата, потому что к сердечной молитве он понуждал себя до смерти. И когда исчерпались совершенно его силы, тогда пришла к нему сила свыше, тогда посетила его благодать Божия, которая разбила наголову и демонов, и их различные и многообразные привидения. Брата же она чудесным образом утешила и подала ему двойную радость. Потому что, во-первых, благодаря понуждению к умной молитве брат обрел совершенную умную молитву, а во-вторых, он получил такую радость, такое утешение, и такое бесстрашие неожиданно пришло к нему, как будто его окружил некий полк божественных Ангелов. И это поистине так, ибо сказано: Ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их[71]. Богу же нашему слава, держава, хвала и поклонение во веки веков. Аминь.
[58] Пс. 26, 2.
[59] Ин. 15, 5.
[60] Притч. 15, 13.
[61] Мк. 14, 34.
[62] Преп. Исаак Сирин. Слово 72, о хранении сердца и о тончайшем созерцании.
[63] Быт. 2, 7.
[64] Быт. 2, 7.
[65] 1 Кор. 2, 9.
[66] Мф. 7, 8.
[67] Лк. 15, 16.
[68] Пс. 140, 5.
[69] Пс. 76, 4.
[70] Пс. 26, 1–3.
[71] Пс. 33, 8.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter