С именем „коляды“ соединяется круг народных рождественских праздников (с вечера 24 декабря по 6-е января), игр, песен. Точный смысл слова „коляда“ неизвестен. Но его сближают с латинским „calendae“ от caleo — быть горячим, гореть, накаляться. Отсюда „календы“ — такие времена, ночи, которые должны освещаться, быть светлыми, а это достигалось зажиганием костров, что и было в ночь под первые числа каждого месяца. Январские календы у греков и римлян примыкали к целому ряду праздников (Врумалии с 24 ноября до 17 декабря, в честь Диониса фракийского, Сатурналии и Опалии от 17—23 декабря; Воты — с 23 декабря, переходившие в календы) и потому праздновались торжественнее других календ. Весь этот цикл праздников символизировал плодородие, надежды на жатву и веселье. Во время январских калед, — особенно в ночь на новый год, — целые толпы мимов, аргиров и т. п. народа рядились, устраивали игры, ходили по домам, будили спящих, шутили, поздравляли, пели песни, в которых приветствовали с новыми годом и выражали пожелания счастья, долгоденствия, будущего урожая.
Церковь христианская, не одобряя языческого празднования календ и нового года, в противовес им установила торжественное празднование Рождества и Крещения, и новый год был перенесен на 1-е марта; в церковных песнях и выражались христианские идеи. Но народ, приняв христианские песнопения и праздники, не оставил прежних, языческих. Отсюда началось смешение языческих и христианских понятий, сказавшееся и в колядских песнях того времени (IV—ХII вв.): наряду с упоминанием календ и нового года в них встречаются образы и символы, относящиеся к событиям Рождества и Крещения, христианские имена и т. д. Так песни колядские стали обозначать не только новогодние, но и рождественские песни, песни святочные.
От греков и римлян колядские песни были занесены странствующими мимами в другие страны Европы. Под влиянием их всюду образовались свои собственные колядские песни на местном языке с тем же почти содержанием — у французов (noëls), немцев (Weihnachtslieder), англичан (carols), испанцев (villancicos), в Италии они назывались pasturelles и т. д. По большей части колядские песни распевались пастухами, прославлявшими Христа пением своих любимых песен, затем за сочинение колядок стали браться поэты; в Италии (в XIV—XV вв.) даже знатные женщины увлекались сочинением рождественских песен; с течением времени любители взялись за собрание колядских песен, составились сборники колядок и особенно известен сборник „ноэлей“ аббата Патуваля (XVIII в.).
В настоящее время колядские песни в большом употреблении во всех странах Европы и Америки; их распевают дети и взрослые, в домах и по церквам, простой народ и образованные люди. В каждой стране составилась по вопросу о колядских песнях целая литература.
История коляды в России подобна истории ее в Европе. Славяне, как и другие народы, праздновали зимнее „возрождение“ солнца и природы. С принятием христианства „Рождество“ совпало с этим языческим праздником. И если для людей более просвещенных христианским учением праздник Рождества затмил собой прежнюю языческую коляду, то в миросозерцании простого народа коляда покрыла собою Рождество; оба эти праздника слились в один, на что и указывает коляда, по которой „коляда“ и „Рождество“ нарождаются в один день.
Далее, во время праздника ходили по домам с поздравлениями и песнями. Простому народу не редко представлялась в этом суть праздника; отсюда колядою он стал называть хождение по домам. В дальнейшем развитии народ представил коляду живым существом, которое посещает дома в виде колядовщиков и приносит счастье в семью, т. е. олицетворил колядование в образе коляды. На это указывают некоторые обычаи: в московской губернии накануне Рождества водили по селам девицу, одетую сверх платья в белую рубаху — коляду. В Белоруссии коляду изображал парень на белой лошади. Подобным же образом у малороссов под новый год с пением щедривок водили по домам „Меланку“ — девицу приносящую счастье (от празднования в этот день церковию св. Мелании). В одной малороссийской колядке праздник Рождества олицетворяется следующим образом. Бог обращается к Апостолу Петру со словами:
„Ой, Петре, Петре, послуго моя“,
„Пиды, принесы святее Риздво!“
Наряду с колядой воспевается в святочных песнях „овсень“. Понятие „овсень“ очень сложное вследствие привнесения в него различных наслоений. Иначе он называется: таусень, авсень, титусень и т. п. Все эти слова происходят от одного — усень, что значит рассвет, утро, заря, солнце, от ausz — рассветать, auzra, — утренняя заря, по-славянски утро из „устро“. Кроме того, авсенем называлось у северных славян русского государства первое марта, первый день весны, служившей в древнее время началом года (Даль). Следовательно, овсень означает и новый год, как праздник в честь возрождения солнца. Двойственное значение овсеня подтверждается овсеневыми песнями. В одной песне на вопрос:
„Кому-ж, кому ехать по мосточку?“ дается такой ответ: — „ехать там овсеню да новому году“.
При этом песни добавляют, что он (т. е. Овсень) поедет „на сивенькой свинке“ и погонять будет „живым (золотым) поросенком“.
Если вспомнить, что свинка или поросенок в древности служили символом солнца (сказочная „свинка — золотая щетина“), то станет понятным, что здесь под овсенем разумеется именно солнце, а затем, в дальнейшем смысле, и новый год.
Древние святочные великорусские песни употреблялись и в дни Рождества и Крещения безразлично. Иоанн Грозный на Стоглавом соборе обвинял духовенство в том, что народ „кликал“ коляду и овсеня в ночь на эти праздники. О том же говорят запретительные указы Михаила Феодоровича и патриарха Филарета 1628 г. и Алексея Михайловича 1649 г. В настоящее время более сохранились колядки в Малороссии. Они богаче образами. Одни из песен называются колядками, другие щедривками. В первых преимущественно прославляются события Рождества Христова или Крещения, вторые воспевают новый год, заключают в себе пожелания урожая хлеба, плодов и т. д.; впрочем, строгого различия по содержанию между ними установить нельзя. Колядки рассказывают о рождении Христа Младенца, крещении его, волхвах, Ироде, св. Василии Великом, иногда заключают в себе элементы религиозно-мифические, воспевают солнце, месяц, грозы; некоторые содержат в себе историко-бытовой элемент, — прославляют известных князей, народных героев, их битвы (есть колядки, в которых даже отразилась борьба с поляками), или просто величают хозяина с семьей, поздравляют с новым годом, желают урожая, вступления в брак. — Великорусские колядские и овсеневые песни отличаются от малорусских: они беднее содержанием и образами. Христианских идей и понятий мало. Часто в колядах встречается припев: „виноградье красно-зеленое“, значение которого не выяснено. Профессор Потебня полагает, что этот припев занесен на север Руси с юга, где существуют виноградные сады. Отсюда самые колядские песни называются „виноградьями“. Виноградья по своему содержанию напоминают более русские былины и исторические песни, чем коляды: в них нередко говорится об Илье Муромце, о царских войнах с соседями и т. д.
Цель всех колядок — обрадовать, вселить надежду на лучшее будущее. Колядка очаровывает воображение образами неземного счастья, наполняет бедную жизнь довольством, из укромной хатки ведет бедняка в чертоги богача, поднимает слушателя в надзвездные пространства; отворяется небо, предстают взору смертного престолы; Божия Матерь вьет из роз венки для тружеников — „хебородов“. В рождественских песнях сострадательное божество нисходит на землю, посещает бедные жилища людей и щедрой рукой раздает довольство и счастье. Солнце печется о крестьянском домохозяйстве. Месяц дружелюбно разговаривает с людьми и открывает им, в какой хате в предстоящем году будет свадебное веселье. Добрый молодец колядок не простой парубок, а богатырь... Девушка в колядках, как „царевна“ или „королевна“. Крестьянский двор окружен белокаменными стенами, ворота сделаны из желтой меди. В хате столы накрыты дорогими коврами; на столах стоят кубки, наполненные вином...
От чисто народных малороссийских колядок нужно отличать колядки книжные. Последние отчасти перешли к нам из Польши, отчасти сочинены или нашими юго-западнорусскими школьниками, или монахами униатских Базилианских монастырей. В Польше их сочиняли иезуиты и вообще духовенство латинское в противовес народным языческим колядкам; в юго-западной Руси монахи Базилианских монастырей составляли частию для тех же целей, частию для распространения путем их в православном русском народе униатских и католических учений; наконец, школьники составляли или, по крайней мере, пользовались ими для поздравления вельмож и господь с праздником Рождества Христова. Такие колядки, называвшиеся еще „кантами“, весьма часто и в Польше и у нас в юго-западной Руси употреблялись при представлении вертепа — для оживления действия. Они собраны и изданы в особой книге с нотами, называемой „Богогласник“. Колядки Богогласника — чисто христианского содержания, без всякой примеси язычества или историко-бытовых элементов. Однако малорусский народ, равно как и польский и белорусский перенял их от школьников и монахов и, не поняв некоторых книжных выражений, исказил их, — иногда — до явной бессмыслицы; между тем как в его древних колядках всегда сохраняются ясный смысл и изящество образов. Книжные колядки распеваются теперь по преимуществу малороссами Галиции в Австрии, отчасти же и у нас на юго-западе России.
С пением колядских и овсеневых песен ходят по домам: в Малороссии начинают ходить парни девушки, дети с 24 или 25 декабря. Иногда ходят со звездой, сделанной из дерева или картона, обклеенного бумагой, с зажженною свечей в середине. Старший из парней называется „березою“ или „михоношею“. В Белоруссии обычай колядования такой же, в Великороссии ходят колядовать парни, дети, иногда девушки, смотря по местности1.
Как праздник в честь солнца, коляда сопровождается в некоторых местах России разведением костров. Благосклонное внимание богов — с языческой точки зрения — обусловливалось жертвоприношениями; отсюда обрядовое употребление хлеба, каши, особенно свиньи. В Великороссии печется козулька, имеющая вид или козла на четырех ножках (Владимирская губ.), или других животных, птицы (Олонецкая губ.); козульку берегут из года в год, чтобы скотинка ходила домой, плодилась, а также затем, чтобы ее любил домовой. В рождественской обрядности в Малороссии и Белоруссии очень рельефно выступает культ предков; напр., в некоторых местах в канун Рождества варят кутью и ставят ее на ночь для умерших родственников. Особенно развиты во время святок гаданья о суженом. В Белоруссии сохранились еще игрища, которые имеют отношение к гаданию о суженом и отчасти напоминают игрища „между селы“ летописца. Известна игра „цярэшки“ с вакхическим характером, изображающая свадьбу нескольких пар.
Изучение коляд начато было в 30-х годах прошлого столетия. Снегирев, Ο. Ф. Миллер, Афанасьев изучали их с точки зрения мифологической. Миллер объяснял применение сил небесных к домохозяину и его семье древним верованием славян в существование самостоятельной небесной семьи; златоверхие терема — символ небесных пространств, освещенных солнцем и т. д. Позднее А. А. Потебня (Объяснение малорусских и сродных песен, т. II, Варшава 1887 г.) значительно ограничил мифологический элемент колядок и щедривок, объяснив многое с точки зрения бытовой. В 1874 г. явился (в Киеве) II-й том „Исторических песен малорусского народа с объяснениями“ В. Б. Антоновича и М. Драгоманова (ср. рецензию Н. И. Костомарова в „Вестнике Европы“ 1874 г., № 12). A. Н. Веселовский (Разыскания в области русского духовного стиха, VII, 1883 г., в „Сборнике Императорской Академии Наук“, т. 32; ср. „Журнал Министерства Народного Просвещения“, 1877 г., № 2) доказал, что внешняя обрядность, маски, ряженье и т. д. перешло от греко-римского мира.
Много колядок и щедривок малорусских, белорусских в сборниках Тувинского, Кольберга, Шейна. Известен сборник Л. Безсонова, Белорусские песни с объяснениями их творчества и языка, с очерком народного обряда и всего быта, Москва 1871 г. Хр. Ящуржинский, Колядки религиозно-апокрифического содержания в „Киевской Старине“ 1895 г., № 2; Белорусские колядки, там же 1889 г., № 2. В. Милорадович, Рождественские святки в северной части Лубенского уезда в „Полтавских Губ. Вед.“ 1893 г., № 42—44. Великорусские колядки в сборнике Колосова, „Сборник русского языка и словесности Академии Наук“, т. XVII, Спб. 1887 г. проф. П. В. Владимиров, Введение в историю Русской словесности, Киев 1896 г. Проф. Η Ф. Сумцов, Научное изучение колядок и щедривок, в „Киевск. Стар.“ в 1886 г , № 2; Культурные переживания, Киев 1890 г. A. С. Хаханов, Празднование Нового года у грузин в „Этнографическом Обозрении“, 1890 г, кн. III. Е. Швидченко, Святочная хрестоматия (лит.-музык.-этнограф. сборн.), Спб. 1903 г.
1. У славян заграничных, у греков, у румын колядование также очень развито. Между прочим, в Славонии (область на востоке Хорватии) колядовщики ходят со змеем, сделанным из дерева, с короной на голове. Во время пения колядок или в пути змей посредством веревок приводится в движение и раскрывает свою пасть, возбуждая восторг у зрителей. У молдаван начинают колядовать с 25 декабря; колядуют, главным образом мальчики, иногда парни, а девушки не принимают участия. Ходят со звездой, сделанной как у малороссов; кроме того, на ней наклеивают разные изображения — Спасителя, Богоматери и проч. Старший (березай) ходит с колокольчиком. У чехов-мораван колядовщики нередко носят с собою ясли-театр марионеток, где показывается сцена Рождества или поклонения волхвов. В Швеции и Норвегии, равно как и в Англии, колядовщики нередко ходят со звездой или с зеленым хвойным деревцем, напр. с елочкою, с зажженными на ней свечами. В Италии род колядовщиков исполняют горные пастухи, которые в рождественскую ночь спускаются с гор в сёла и города и разыгрывают на волынках по улицам и площадям пасторальные мелодии, либо поют колядки.
* Груздев Борис Иванович,
кандидат богословия, правщик
Санкт-Петербургской Синодальной типографии.
Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 12, стлб. 419. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1911 г. Орфография современная.