Исторической основой таинства елеосвящения послужила известная заповедь ап. Иакова: «болит ли кто во вас» (Иак. 5, 14—5). Оправдывая церковный взгляд на сакраментальный характер елеосвящения, она дает в то же время основание и для его обрядовой стороны: молитвы и помазания больного елеем несколькими священниками. Апостольское установление и происхождение данных элементов не подлежит никакому сомнению. Но этим и ограничиваются все сведения о первоначальном составе елеосвящения. Что касается истории его дальнейшего развития в восточной церкви, то до VIII—IX в. она совсем неизвестна. Восточные писатели не говорят о ней ничего, а из западных мимоходом касается её современник Карла В. архиепископ орлеанский Теодульф. «Греки», — замечает он, — «делают елеем на больном три креста, изливая из стеклянного сосуда елей во образ креста на голову, одежды и все тело больного, начиная крест от головы до ног, от правой руки до плеча и от груди до левой руки, произнося однажды для всех трех крестов: «помазую тебя во имя Отца и Сына и Св. Духа, чтобы молитва веры спасла тебя, и воздвиг тебя Господь, и если грехи ты совершил, то отпустились бы тебе». С VIII—IX в. положение дел изменяется. Теперь начинают появляться памятники, излагающие состав елеосвящения и освещающие историю образования его обрядовой стороны. Сообразно с их указаниями в ней можно различать два главных периода: время от IX до XIV ст. и от XIV до настоящего. Первый период характеризуется соединением елеосвящения с тремя суточными службами: вечернею, утренею и литургиею. В таком виде излагается данное последование в Барбериновом Евхологие VIII—IX в. (Goar, Εδχολόγιον, стр. 346—8), в рукоп. XII в. Синайской библ. № 973, в рукоп. XIII в. лавры преп. Афанасия Афонского № 189 и рукоп. того же века Синайской библ. № 960 (Дмитриевский, Описание литургических рукоп., II т., стр. 101 — 2, 106—7, 184—5). Следы соединения елеосвящения с указанными последованиями заметны и в некоторых памятниках позднейшего времени: XV в. — рукоп. Святогробской библ. в Константинополе № 8, Афоно-Иверской библ. № 780, Румянцевского музея № 472 и даже XVI ст. — рукоп. Синайской библ. № 85 (Дмитриевский, ibid., стр. 481, 370, 881; Богослужение в русской церкви в XVI в., приложение X, стр. 119, прим. 4). Являясь господствующей в период от VIII—IX до XIV ст., указанная древняя редакция чина елеосвящения начинает вытесняться в XIV и следующих веках новой. Теперь прекращается первоначальный обычай предварять последование св. елея отправлением вечерни и утрени и совершать самое таинство на литургии. Но в то время, как вечерня совсем исключается из состава последования, связь с утренею сохраняется. Ее песнопения и молитвословия сливаются с чином елеосвящения, образуют его первую часть. Показателем этой второй редакции являются рукописи Ватопедской Афонской библ. № 133, Синайской № 965, Афоно-Кутлумушского монастыря № 491, Афоно-Иверской библ. № 780, Афоно-Дионисиатской № 450, Святогробской библ. № 8, 615, 68, Афонской Костамонидской библ. № 19 и т. и. (ibid.). Следы происхождения первой части чина елеосв. из утрени сохранились между прочим в том, что она, как образовавшаяся из самостоятельной службы, совершается, по указанию некоторых памятников, отдельно от остального последования св. елея, — отправляется накануне таинства. «Если вечер, замечает рукоп. XIV в. Синайской библ. № 965, а равно и рукопись того же столетия Афоно- Кутлумушского монастыря № 491, то после первой части елеосв. бывает отпуст, если же утро, то ставится стол» (Дмитриевский, ibid., стр. 320, 353). Превратившись в первую часть елеосвящения, древняя утреня заняла в нем то самое место пред освящением елея, которое прежде принадлежало литургии, и этим самым подготовила почву для исключения последней из состава последования. Не менее настойчиво требовал того же самого возникший в XIV ст. обычай совершать таинство не в церкви, а в частных домах. Он не оставлял возможности удерживать в елеосвящении такие, например, действия, как малый вход. За исключением же одних частей последовало исключение и других: песнопения и действия литургии оказались совершенно удаленными из состава последования. В результате указанных перемен, в XIV ст. и выработался тот самый состав елеосвящения, который существует и до настоящего времени: древняя утреня, образующая его первую часть; освящение елея и помазание им больного, сопровождаемое семикратным чтением Апостола н Евангелия, и произношение семи молитв. Давая полное право на заключение, что окончательная редакция состава елеосв. — современное деление на три части, восходит к XIV ст., история не может сказать того же самого о содержании каждой части. В одних оно сложилось в окончательные формы еще в XIV—XV в., в других несколько позднее. Наиболее близок к современному, почти тождествен с ним состав и порядок первой части — прежней утрени. В целом ряде списков XIV—XVI в. встречаются: те же, что и теперь, начальные молитвословия; благословение священника; трисвятое, Господи помилуй, приидите поклонимся; современные — пс. 142, Бог Господь или аллилуиа, пс. 50, канон «Моря чермную пучину»; современные стихиры: «Дал еси знамение», «Дал еси благодать Твою», «Призри, непостижиме, с небесе», «Тебе чистейшую цареву палату»; обычные тропари «Помилуй нас, Господи; помилуй нас», «Господи, помилуй нас» , трисвятое, ектения и отпуст (см. выше перечисленныя рукоп., — Дмитриевский, ibid. стр.276,320,353, 370, 481, 720, 810, 483, 502, 625, 645, 667, 769, 827, 843, 845, 405 и т. п.). Всё отличие от современного порядка заключается в отсутствии в большинстве списков екзапостилария, отпустительного тропаря «Скорый в заступлении един сый Христе» и в неодинаковом положении тропарей «Господи, помилуй нас». Последние поются не перед 50 пс., как теперь, а после стихир. Современное их положение наблюдается, впрочем, в рукоп. Синайской библ. № 968, 972 и 988, Афоно-Дионисиатской библ. № 450 и 452, Святогробской № 8, Афоно-Костамонидской № 19 (ibid., стр. 405, 576, 588, 383, 645, 481, 499). Равным образом и отпустительный тропарь «Скорый в заступлении един сый Христе» полагается в рукописи Афоно-Иверской библ. № 780, Афоно-Дионисиатской № 450, Афоно-Костамонадской № 19 (ibid., стр. 370, 383, 499). Последняя предписывает петь и екзапостиларий. С перестановкой двух первых тропарей и внесением двух последних песнопений состав первой части чина елеосв. становится точной копией современного. В таком виде излагает ее рукоп. Иерусалимской патриаршей библ. XV—XVI в. № 367 (ibid., стр. 932). Что касается второй части последования — освящения елея, то в древности она представляла вполне самостоятельное, обособленное от других частей целое. В частности, в истории образования её состава довольно ясно различаются три периода. Первоначально, как видно из рукоп. XII в. Синайской библ. № 973, все последование разделялось на семь отдельных частей, причем каждая начиналась исполнением трисвятого, «Отче наш» и пс. 50, затем пелось аллилуия, антифоны, тропари на «Слава и ныне», произносилась ектения, каждым священником читалась особая молитва и в заключение трижды знаменовался крестным знамением елей (ibid., стр. 102 — 5). Второй период характеризуется уничтожением обособленности частей, дробления последования на семь отделов. Вместо семи молитв каждым священником читается теперь одна и та же: «Господи, милостию и щедротами Твоими». И если прежнее деление последования на семь частей поддерживалось существованием семи особых молитв, то теперь, при существовании одной, исчезает основание сохранять подобный порядок. При единстве молитвы образуется для всего последования и одно общее начало: прежние молитвословия, произносимые в начале каждой части, с присоединением пс. 90 и символа веры. То же самое произошло и с тропарями на «Слава и ныне»: семь отдельных групп соединены теперь в одну (рукоп. лавры препод. Афанасия Афонского № 189, Ватопедской Афонской библ. № 133, Синайской библ. №965, Афоно-Кутлумужскаго монаст. № 491, — Дмитриевский, ibid. стр. 185, 276, 320—1,253). В том же XIV—XV в. вторая часть елеосв. претерпевает новое изменение. Как было сказано выше, в данный период прекращается древний обычай соединять елеосв. с вечернею и литургиею, а утреня утрачивает свою обособленность, — её молитвы образуют первую часть последования. Это стремление к компактности, уничтожению обособленности частей отразилось и на составе освящения елея. В качестве самостоятельного отдела оно начиналось до сих пор соответствующими начальными молитвословиями и предварялось замечанием, что пред ним бывает отпуст, а затем собираются и облачаются в священные одежды священнослужители. Теперь же, в XIV и особенно XV в., под влиянием указанного стремления опускаются начальные молитвословия, исчезает замечание об отпусте и вторая часть последования сливается с первою (рукоп. XIV в. Синайск. библ. № 994, рукоп. XV в. Синайской библ. № 968, 995, 972 и 988, рукоп. Афоно-Дионисиатской библ. № 452 и рук. лавры препод. Афанасия Афонскаго №88,103, — Дмитриевский, ibid. стр. 323, 405 — 6, 443 — 4, 576, 588, 625, 645). Единственным напоминанием о прежнем порядке можно считать возглас священника «Благословенно царство» и чтение 50 пс. Но и этот остаток древней практики исчезает в XVI в. В памятнике данного времени — рукоп. Синайской библ. № 996, 978 и рукоп. Иерусалимской патриаршей библ. № 367 освящение елея начинается прямо ектениею, т. е. получает современный вид (Дмитриевский, ibid. 794, 861, 932). То же самое нужно сказать и об остальном составе. За ектениею следует, как и теперь, чтение молитвы «Господи молитвами и щедротами Твоими», а за нею следует пение тропарей (ibid.). Последняя часть елеосв. — помазание больного елеем состоит в настоящее время из семи апостольских и евангельских чтений, семи молитв и семикратнаго помазания. В указанном составе данная часть становится известною с XIII ст. по рукоп. лавры препод. Афанасия Афонскаго № 189 и рукоп. Синайской библ. № 960, хотя в это время помазание больного елеем совершается не в промежутках между чтениями, как теперь, а в конце последования после седьмой молитвы (ibid., стр. 185 — 7, 199 — 201). В зависимости от подобной практики на то же самое время падает и семикратное чтение молитвы «Отче Святый, врачу душ и телес». Что касается памятников более раннего времени — Барберинова Евхология VIII — IX в. и рукоп. XII в. Синайской библ. № 973, то, упоминая о семи молитвах, они ничего не говорят о семи чтениях из апостола и евангелия (Goar, Εοκολόγιον, стр. 346; Дмитриевский, ibid. стр. 106 — 9). Подобное нововведение, как можно думать, обязано своим происхождением обычаю совершать елеопомазание не в конце литургии, как это делалось в IX и XII в., а после малаго входа, начинать его чтением литургийного апостола и евангелия. Восходя по основному составу к XIII ст., третья часть елеосв. не отличается устойчивостью своих подробностей, т. е. однообразием апостольских и евангельских чтений, а равно и молитв. Почти каждое столетие, если не сказать более, каждый список представляет в данном отношении свои, одному ему свойственныя особенности. И прежде всего это нужно сказать о молитвах. Так, сложившаяся в XIII в. группа молитв не повторяется уже в памятниках XVI ст. В них наблюдается совершенно иной состав молитв: 1-ая «Благоутробне Господи, едине милостивый и человеколюбивый»; 2-я «Владыко Господи Боже Вседержителю, царю славы»; 3-я «Благий и человеколюбивый, и милосердный и многомилостивый Господи»; 4-я «Господи Боже наш, наказуяй и снова исцеляяй»; 5-я «Благодарим Тебе, Господи Боже наш»; 6-я «Владыко Господи Боже наш, врачу душ и телес наших»; 7-я «Боже Спасителю наш, даровавый Давиду чрез прор. твоего Нафана» (рукоп. Син. библ. № 965, — ibid., стр. 321 — 2). Из этой второй цо счету группы молитв образовались в результате некоторых изменений две других новых. Одну образуют первые шесть перечисленных молитв с иною седьмою «Богатый милостями и великий щедротами» (рукоп. Синайской библ. № 988, 978, рукоп. Святогробской Константинопольской библ. № 615, рукоп. Афоно-Пантелеймоновскаго монастыря № 305, рукоп. Иерусалимской патриаршей библ. № 375, — Дмитриевский, ibid. стр. 589 — 90, 861, 721—2, 827). В другой опускается последняя молитва «Боже Спасителю наш, даровавый Давиду», первою является новая — «Безначальне, вечне, святе святых», второю — первая рукоп. №965, третьею — вторая и т. п. (рукоп. XIV ст. Синайской библ. № 994, Ватопедской Афонской библ. № 133, Афоно-Иверской библ. № 780, Афоно-Дионисиатской библ. № 450, Синайской библ. № 980, 972 и т. п., — Дмитриевский, ibid. стр. 323, 370 — 1, 384, 433, 576, 443). От молитв современнаго чина группа молитв рукоп. Синайской библ. № 994 и сходных с нею отличается лишь одною второю: вместо теперешней «Боже великий и вышний, от всея твари поклоняемый» она имеет иную — «Благоутребне Господи, едине милостивый и человеколюбивый». Но и эта особенность исчезает в XVI ст.: в рукописи Синайской библ. № 996 имеем все семь современных молитв (ibid., стр. 794). Что касается апостольских и евангельских чтений, то в их выборе наблюдается еще больше разнообразия, чем в выборе молитв. Впрочем, современный состав тех и других наблюдается уже в рукоп. XIV в. Афоно-Иверской библ. №780, Афоно-Дионисиатской № 450 и Аофно-Костамонидской № 19 (ibid., стр. 870—1, 384, 499).
Составляя третью часть последования, семикратное чтение апостола и евангелия и произносимые в промежутках молитвы не заканчивают чина елеосвящения. После седьмой молитвы во всех списках полагаются особые заключительные молитвословия, а в некоторых и действия. Первоначально, как видно из рукоп. XIII ст. библ. лавр и препод. Афанасия Афонскаго № 189, они состояли из чтения молитвы «Господи Боже наш, просим и молим, приими моление раба Твоего», возношения ектении и наставления елеопомазанному (Дмитриевский, ibid. стр. 187). Еще сокращеннее редакция заключительной части в рукоп. того же столетия Синайской библ. № 960: она состоит из одного наставления (ibid., стр. 202). Что касается XIV ст., то состав заключительной части становится несколько сложнее. Новым элементом является возложение евангелия на голову елеопомазанного, причем читается молитва: «Милосердне, многомилостиве Господи, не хотяй смерти грешника», и пение стихир безсребренникам и Божией Матери. Разнообразие состава заключительной части усиливается в XV—XVI в. внесением в него новых элементов. Большею устойчивостью отличается помазание елеем присутствующих на елеосвящении и самих священнослужителей (рукоп. Святогробской библ. № 8. Афоно-Пандекраторской № 149, Синайской № 972, Афанасия Афонского № 103, Святогробской библ. № 615, Афоно-Пантелеймоновского монастыря № 305, — Дмитриевский, ibid. стр. 485, 490, 576, 625, 782, 827), сопровождаемое пением стихир. Другие из неизвестных XIV в. особенностей заключаются в умножении числа молитв — при возложении евангелия на голову больного и стихир (рук. Святогробской библ. № 8, рук. Синайской библ. № 988, — ibid. стр. 970, 434). Современная редакция заключительнаго отдела воспроизводится рукоп. XVI ст. Святогробской Константинопольской библ. № 68 и Синайской библ. № 996 (ibid., стр. 811, 794).
См. А. Катанский, Очерк обрядовой стороны таинства елеосвящения, «Христ. Чт.» 1880, II ч. Прот. Архангельский, О тайне св. елея, Петербург 1895. А. Петровский, К истории последования таинства елеосвящении, «Хр. Чт.» 1903, июнь.
* Александр Васильевич Петровский,
магистр богословия, преподаватель
Спб. духовной семинарии.
Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 5, стлб. 408. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1904 г. Орфография современная.
Смотрите также:
- А. Д. Беляев. Елеосвящение.