...Презрим всякую радость мира сего, потому что издевается он над всеми любящими его (прп. Ефрем Сирин, 30, 75).
***
Да не будут для нас сладостными леность и мирское попечение, чтоб не стали для нас горькими вечный огонь и червь неусыпающий (прп. Ефрем Сирин, 30, 127).
***
Посредством настоящего приобретай мир великий, без груда презирая все здешнее, как одно подражание высшему зрелищу! Покорись Слову, Которое ради тебя стало плотню. Что ж говорит Слово? Идем отсюду! (Ин. 14, 31). Дли того пришел Я сюда, чтобы переселить в горнее тебя, низринутого грехом. — Так повелевает Бог; поспешим, как окрыленные. Уготовь себя, как можно скорее, для неба, окрылив Словом драгоценную душу. Не оставляй при себе ничего лишнего, но сбрось с себя всякую тяготу суетной жизни и здешних бедствий! (свт. Григорий Богослов, 16, 18).
***
...Начнем рассуждать об отречениях, коих... три, как это подтверждается и преданием отцев, и свидетельством Священного Писания, и кои каждый из нас непременно должен совершить со всем тщанием.
Первое из них есть то, в котором телесно оставляем все богатства и стяжания мира; второе — то, в коем оставляем прежние нравы и порочные страсти, как телесные, так и душевные; третье — то, в коем, отвлекая ум свой от всего настоящего и видимого, созерцаем только будущее и желаем невидимого...
К этим же трем отречениям приспособлены и три книги Соломона. Так, Притчи приличествуют первому отречению, так как ими отсекается вожделение земных вещей и чувственных пороков; Екклесиаст — второму, так как в нем все, бывающее под солнцем, провозглашается суетным; Песни Песней — третьему, так как в них ум, возвышаясь над всем видимым, погружается в созерцание одних вещей небесных (авва Пафнутий, 56, 208—209).
***
Никакой нет пользы тому, кто, отрекшись от мира, живет сластолюбиво (в свое удовольствие, делая всегда только то, что нравится и приятно сердцу). Ибо что делал он прежде посредством имения, то же делает и теперь, ничего не имея (прп. Марк Подвижник, 89, 529).
***
...Мне мир распятся и аз миру (Гал. 6, 14). Какое же между этим различие? Как мир распинается человеку и человек миру? Когда человек отрекается от мира и делается иноком, оставляет родителей, имения, приобретения, торговлю, даяние (другим) и приятие (от них), тогда распинается ему мир, ибо он отверг его. Это и значат слова Апостола: мне мир распятся, потому он прибавляет: и аз миру. Как же человек распинается миру? Когда, освободившись от внешних вещей, он подвизается и против самых услаждений, или против самого вожделения вещей и против своих пожеланий, и умертвит свои страсти, тогда и сам он распинается миру и сподобляется сказать с Апостолом: мне мир распятся, и аз миру (прп. авва Дорофей, 29, 29).
***
Отречение от мира есть произвольная ненависть к веществу, похваляемому мирскими, и отвержение естества, дли получения тех благ, которые превыше естества (прп. Иоанн Лествичник, 57, 3).
***
Все, усердно оставившие житейское, без сомнения, сделали это, или ради будущего Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мира было безрассудное. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их течения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 3).
***
Исшедший из мира для того, чтобы избавиться от бремени грехов своих, да подражает тем, которые сидят над гробами вне города, и да не престает изливать теплые и горячие слезы, и да не прерывает безгласных рыданий сердца до тех пор, пока и он не увидит Иисуса, пришедшего и отвалившего от сердца камень ожесточения, и ум наш, как Лазаря, от уз греховных разрешившего, и повелевшего слугам Своим, Ангелам: разрешите его от страстей и оставите его ити (Ин. 11, 44), к блаженному бесстрастию. Если же не так, то (от удаления из мира) не будет ему никакой пользы (прп. Иоанн Лествичник, 57, 3).
***
Всем приступающим к сему доброму подвигу, жестокому и тесному, но и легкому, должно знать, что они пришли ввергнуться в огонь, если только хотят, чтобы в них вселился невещественный огонь. Посему каждый да искушает себя, и потом уже от хлеба жития иноческого, который с горьким зелием, да яст, и от чаши сей, которая со слезами, да пиет: да не в суд себе воинствует. Если не всякий, кто крестился, спасется, то... умолчу о последующем (прп. Иоанн Лествичник, 57, 4).
***
Отрекшийся от мира из страха подобен фимиаму, который сперва благоухает, а после оканчивается дымом.
Оставивший мир ради воздаяния подобен мельничному жернову, который всегда одинаково движется; а исшедший из мира по любви к Богу в самом начале приобретает огонь, который, быв ввержен в вещество, вскоре возжжет сильный пожар (прп. Иоанн Лествичник, 57, 5).
***
В самом начале отречения, без сомнения, с трудом, понуждением и горестию исполняем добродетели; но преуспевши, перестаем ощущать в них скорбь, или ощущаем, но мало; а когда плотское мудрование наше будет побеждено и пленено усердием, тогда совершаем их уже со всякою радостию и ревностию, с вожделением и Божественным пламенем (прп. Иоанн Лествичник, 57, 6).
***
Не будем презирать или осуждать и такие отречения, которые бывают по обстоятельствам; ибо я видел бывших в бегстве, которые нечаянно встретившись с царем, против своего желания пошли вслед его и, вшедши с ним в чертог, воссели вместе с ним за трапезу. Видел я, что семя, нечаянно упавшее на землю, принесло изобильный и прекрасный плод; как и противное сему случается. Опять видел я человека, который пришел во врачебницу не за тем, чтобы лечиться, а по некоторой другой потребности, но, привлеченный и удержанный ласковым приемом врача, он освободился от мрака, лежавшего на его очах. Таким образом и невольное в некоторых было тверже и надежнее, чем произвольное в других (прп. Иоанн Лествичник, 57, 6-7).
***
Бесы, по отречении нашем от мира, внушают нам ублажать милостивых и сострадательных из мирян, а себя окаявать, как лишивших себя таковых добродетелей. Намерение же сих врагов наших то, чтобы через ложное смирение или в мир возвратить нас, или, если останемся в монашестве, низринуть нас в отчаяние. Иное дело, по высокомерию своему уничтожать живущих в мире; а иное, в удалении от них, охуждать их, с тем, чтобы избежать отчаяния и стяжать надежду спасения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 10-11).
***
Устранившись мира, не прикасайся к нему более; ибо страсти удобно опять возвращаются (прп. Иоанн Лествичник, 57, 15).
***
Ева невольно изгоняется из рая, монах же добровольно выходит из своего отечества; ибо та снова пожелала бы вкусить от древа преслушания, а сей непременно подвергся бы беде от сродников по плоти (прп. Иоанн Лествичник, 57, 15).
***
Некий юноша имел намерение отречься от мира. Часто он решался на это, но помышления отвлекали его, опутывая разными житейскими заботами: он был богат.
Однажды он вышел с решимостью отречься от мира. Демоны окружили его и подняли густую пыль перед ним. Видя это, он разделся, кинул свою одежду в сторону и обнаженный побежал в монастырь. Бог открыл об этом некоему старцу, сказав: «Встань и приими воина Моего». Старец встал, встретил обнаженного. Узнав о причине обнажения, он удивился и дал юноше монашеское одеяние. К этому старцу всегда приходили братия и спрашивали о различных условиях монашеской жизни, старец давал им советы. Когда же они после этого случая спрашивали об отречении от мира, тогда он говорил им: «Об этом спрашивайте брата, потому что я не достиг степени его самоотвержения» (106, 467).
***
Некоторый брат, отрекшись мира и пришедши в монастырь, с великою ревностью просил о принятии его в братство. Авва начал представлять ему многие препятствия к удовлетворению прошения его: и тяжесть трудов, которые несет братство, и жестокость своего управления, которого ничье терпение вынести не может. Он советовал брату избрать какой-либо другой монастырь, в котором устав для жительства легче, а не брать на себя того, чего выполнить не может. Эти угрозы не имели никакого действия на брага; напротив того, он начал обещать такое беспредельное послушание во всем, что соглашался идти в огонь, если авва прикажет то ему. Услышав такое обещание, авва не остановился испытать его и приказал ему войти в огромную печь, которую тогда топили, приготовляя для печения хлебов.
Брат, нисколько не отлагая исполнение поведенного и нисколько не рассуждая, вскочил в средину пламени. Пламя погасло, побежденное столь дерзновенной верой, как некогда верою еврейских отроков. А тот, кто вошел в пламень и о котором полагали, что сгорел, был как бы орошен прохладною росою к удивлению всех. Что удивительного, Христе, если Твоего воина не коснулся огонь, когда авва, движимый Духом Божиим, не остановился дать такое жестокое повеление, а ученик не остановился оказать повиновение этому повелению! (106, 534—535).