Осуждение священства
Восстающий против (священника) не человека уничижает, а Бога и Христа Иисуса, первородного и одного только первосвященника Отчего (сщмч. Игнатий Богоносец, 94, 176).
***
...Кто ставит сети своему учителю, тот нечестив и беззаконен; почему и осужден будет вместе с тем, кто Благодетеля и Учителя своего предал в руки беззаконных (прп. Ефрем Сирин, 30, 516).
***
...Кто презирает священника, тот презирает и Господа его (прп. Ефрем Сирин, 37, 134).
***
Безумно не уважать власть священников, без которой невозможно получить спасения и обетованных благ (свт. Иоанн Златоуст, 44, 426).
***
Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из благоговения к Нему почитаешь даже недостойного чести, Сам воздаст тебе награду (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).
***
Если ты его <священника> презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога. А откуда, скажешь, известно, что Бог рукоположил его? Но если ты не имеешь убеждения в этом, то суетна твоя надежда; если Бог ничего не совершает через него, то ты ни крещения не имеешь, ни Тайн не причащаешься, ни благословений не получаешь, и, следовательно, ты — не христианин.
Что же, скажешь, неужели Бог рукополагает всех, даже и недостойных? Всех Бог не рукополагает, но через всех Сам Он действует — хотя бы они были и недостойными — для спасения народа (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).
***
...Если Царь царствующих поставил над тобою начальником священника, то по какому праву ты отвергаешь его и унижаешь? Земному царю, назначающему кого-либо в начальники, ты не пойдешь указывать, не скажешь ему: он недостоин этого сана. А если ты тут не можешь помешать царю — возвысить кого он хочет или кого изберет, то как осмеливаешься Владычнему повелению об иерее противиться на том основании, что он-де грешник? (свт. Иоанн Златоуст, 54, 969).
***
...Если же поставил Христос <священников>, неужели мы выскажем по отношению к нему <священнику> небрежение, неужели оскорбим его, неужели обременим бесчисленными поношениями? (свт. Иоанн Златоуст, 55, 826).
***
Мы, которым не дозволено судить братьев наших, неужели станем изощрять язык свой против священников?
Разве достойно какого извинения то, когда в своем глазу мы не замечаем бревна, в чужом же глазу тщательно рассматриваем сучок? Разве ты не знаешь, что, судя так, ты готовишь себе суд еще тяжелее? Я говорю это, не оправдывая тех, кто правит священство недостойно, но сожалея и плача над ними. Однако, я говорю, что на этом основании они не могут быть судимы подчиненными, хотя бы жизнь их и заслуживала сильного порицания... Ведь если Бог сделал слышным Свой голос через ослицу и если через прорицателя даровал духовные благословения, действуя через неразумные уста и через нечистый язык Валаама, ради иудеев, которые оскорбляли Его, — тем более Он устроит все Свое ради вас, благомыслящих, хотя бы священники были очень дурны, и пошлет Духа Святаго (свт. Иоанн Златоуст, 55, 826—827).
***
Священство есть божественное достояние, оно драгоценнее всякого имущества. Оскорбляют же оное паче всех те, которые исправляют дело худо, и которых не надлежало бы вовсе посвящать, чтобы мал осмысленные не осмеливались на самое священство обращать вины проходящих оное худо. Ибо, оставив в стороне оскорбляющих его, обращаются с жалобами на священство, когда ему надлежало бы найти защиту себе, как терпящему поругание от людей мерзких, которым непозволительно и касаться его. Ибо если в мирских начальственных должностях иное есть самая должность, а иное проходящий оную не как должно и должность остается в своем чине и достоинстве, а поругавший оную несет крайнее наказание, — то по какой причине в священстве смешивают сии вещи, и грехи исправляющих оное не как должно покушаются приписывать самому священству? Посему пусть умолкнут уничижающие священство за <недостойных>... и сами на себя не изощряют карающего меча; но их, если не соглашаются стать любомудрыми, да порицают, как губителей, как врагов благочестия и добродетели, священство же прославят и увенчают, как определяющее всякому, что кому следует. Ибо при его содействии и возрождаемся, и причащаемся Божественных Тайн, без которых невозможно стать причастными небесных наград, по неложным изречениям самой Истины, изрекающей в одном месте: аще кто не родится водою и духом не войдет в Царство Небесное (ср.: Ин. 3, 5)... (прп. Исидор Пелусиот, 60, 316—317).
***
...Если без сих Таинств Скрещения и причащения> невозможно сподобиться Божественного жребия, таинства же сии совершаются не иным кем, как священством, то как же тот, кто пренебрегает священством, не оскорбляет Божественного и не пренебрегает душу свою? Посему, чтобы не было этого с нами, будем чествовать священство, оплакивать же недостойно проходящих оное, и грехопадения последних не приписывать священству, требующему нашей защиты (прп. Исидор Пелусиот, 60, 317).
***
Поскольку писал ты о своем удивлении, какое страшное это дело — священнодействовать... <недостойному> почитающему себя пресвитером, не кажется страшным рукоположившему его беззаконно, — то скажу на сие: справедливо (в этом никто не будет спорить) негодуешь ты по своему ненавидящему лукавого и любящему доброе нраву; но я признал бы справедливым посоветовать тебе еще следующее — блюсти язык чистым от злоречия. Если он, как писал ты, достоин тысячи смертей, не сделавшись лучшим от восприятой им почести, но даже священство употребив в оружие порока и отваживаясь, на что и отважиться страшно; то, если не одумается, нелицеприятным Судиею подвергнут будет самым тяжким наказаниям, потому что Бог не неправдив; но не будешь прав и ты, если станешь сквернить свои уста, осмеивая его гнусные поступки (прп. Исидор Пелусиот, 60, 434—435).
***
...Если... не принимаем мы их <священников> с полным убеждением и верою, как святых, но смотрим на них, как на грешников, как можем мы надеяться, что нам даровано через них совершенное отпущение грехов? Ибо Господь говорит: по вере ваю буди вама (Мф. 9, 29). И точно, по мере веры нашей, насколько веруем в них, так получим и отпущение грехов наших (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 118).
***
...Предположи в уме своем, что царь земной прислал к тебе какого-либо из самомалейших слуг своих, одетого бедно, в ветхие рубища, не на коне, а на плохом ослике или даже пешком, но который принес тебе грамоту за царскою печатаю, написанную собственноручно царем, и в этой грамоте царь провозглашает тебя братом своим и другом и обещает спустя несколько времени сделать тебя соучастником с собою в царствовании, увенчать главу твою царским венцом и облечь тебя в царское одеяние, — скажи мне, как бы ты отнесся к этому слуге? Принял бы его и почтил, как царского слугу, и ради таких великих и истинно царских обещаний и такой светлой славы тебя ожидающей, возрадовался вместе с ним, облагодетельствовал его по силе своей и наобещал благодетельствовать и после всегда — или презрел бы его и отослал с пустыми руками и бесчестием, по тому одному, что он одет в бедные одежды и пришел пешком? Если предположим, что ты презрел бы его таким образом и царь узнал об этом, то похвалил бы он тебя за это или бы укорил и осудил? Если бы сам ты был этим царем, то не почел ли бы укором и бесчестием себе такого презрения, оказанного слуге твоему? И этого поношения его не признал ли бы поношением себе? Конечно, так бы было. Ты так разгневался бы на него, как бы он тебе самому оказал презрение, как бы в лице тебя укоряя, что имеешь таких слуг, и сказал бы: «Кто поставил его судьею над слугами моими? Не слугу моего он укорил, что по своей небрежности носит он такие бедные и испачканные рубища, а меня самого, что я немилосерд и держу слуг в таких лохмотьях». Таким образом ты раскаялся бы, что наделал таких обещаний этому презрителю слуги твоего ради сего самого презрения и верно не принял бы его, когда бы он пришел к тебе, за то, что он, дерзкий, восхитил собственный твой суд и осудил слугу твоего... (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 119-120).