Горе нам, что так окаменены сердца наши, что часто, напряженно ища сокрушения слез, не успеваем в этом по причине крайнего нерадения и разленения (прп. авва Исаия, 89, 437).
***
...Плач требует соразмерности с разумом касательно того, о ком, сколько, когда и как должно проливать слезы (свт. Василий Великий, 8, 50).
***
Моли Господа и проливай слезы перед Его благостию; тогда памятозлобие не водворится в душе твоей, и молитва твоя будет яко кадило (Пс. 140, 2) перед Ним (прп. Ефрем Сирин, 30, 188).
***
Вода угашает пламень в доме, а слезы во время молитвы угашают злые вожделения (прп. Ефрем Сирин, 30, 214).
***
...У людей бывают трех различных родов слезы. Бывают слезы о вещах видимых, и они очень горьки и суетны. Бывают слезы покаяния, когда душа возжелает вечных благ, и они весьма сладки и полезны. И бывают слезы раскаяния там, где плачь и скрежет зубом (Мф. 8, 12), и эти слезы горьки и бесполезны, потому что вовсе безуспешны... (прп. Ефрем Сирин, 30, 217).
***
...Угодно Небесному Врачу, чтобы каждый собственными своими слезами врачевал себя и спасался (прп. Ефрем Сирин, 30, 294).
***
Приступи, грешник, к Доброму Врачу, принеси слезы — это наилучшее врачевство (прп. Ефрем Сирин, 30, 294).
***
Прольем слезы, пока еще время принятию слез, чтобы, отшедши в тамошний век, не плакать бесполезно: ибо там ни во что вменяются слезы (прп. Ефрем Сирин, 30, 297).
***
Ради немногих слез, пролитых в это краткое время <жизни>, и ради покаяния Бог прощает все грехопадения (прп. Ефрем Сирин, 30, 298).
***
О, сила слез! До чего простерлась ты? — С великим дерзновением невозбранно входишь ты в самое небо (прп. Ефрем Сирин, 30, 305).
***
Слезами просветляется душа по дару Господню, как в зеркале отражая в себе небесное (прп. Ефрем Сирин, 30, 600).
***
Святые и чистые слезы по Богу всегда омывают душу от грехов, очищают ее от беззаконий. Слезы по Богу во всякое время дают дерзновение перед Богом (прп. Ефрем Сирин, 31, 97).
***
Слезами оросите, кающиеся, дверь дома примирения; потому что там найдете Иисуса, Которого лобызала блудница; и Он готов оставлять долги бедному человеческому роду (прп. Ефрем Сирин, 33, 180).
***
...Блажен, кто сколько-нибудь времени плакал здесь; потому что слезы его прекратились, и их уже нет, и наслаждается он непреходящим блаженством (прп. Ефрем Сирин, 33, 200).
***
Слышал я, что слезы очей приятнее Тебе <Господи> золота, и серебра, и драгоценных камней. Приими же, Господи, слезы очей моих, да благоугодны Тебе будут слова моления моего, и, по щедротам благодати Твоей, прости мне долги мои (прп. Ефрем Сирин, 33, 276).
***
Да не иссякнут слезы в очах у тебя, исполненный грехов и неправд. Проси щедрот у Бога, чтобы в день праведного Суда простил тебе долги твои... (прп. Ефрем Сирин, 33, 302).
***
Ежечасно проливай перед Судиею слезы сокрушения о гнусных делах своих. Бездна мучений ожидает тебя за дела твои и в воздаяние за непотребства твои. Сугубо плачь о себе, чтобы Правдивый и услышал тебя, и примирил с тобою (прп. Ефрем Сирин, 33, 321).
***
Слезы, льющиеся на мертвую плоть, не возвращают ее к жизни; а если они пролиты о душе — воскрешают и возвращают ее к жизни (прп. Ефрем Сирин, 34, 51).
***
Не ради плоти даны тебе слезы, скорбь и печаль, но ради души дал тебе их Бог, чтобы ее возвращал ты ими к жизни (прп. Ефрем Сирин, 34, 51).
***
...В дар Богу принеси плач, источи слезы из очей своих; твоими слезами и Божиею благостию мертвая душа твоя возвращена будет к жизни... (прп. Ефрем Сирин, 34, 51).
***
Не презирай слез ты, который сам претерпел достойное многих слез, и потом помилован (свт. Григорий Богослов, 15, 147).
***
Христиане имеют у себя утешение Духа, слезы, плач и воздыхание, и самые слезы составляют для них наслаждение (прп. Макарий Египетский, 67, 123).
***
Слеза, проливаемая действительно от великой скорби и сердечной тесноты, при ведении истины и с разжжением внутренности есть пища души... (прп. Макарий Египетский, 67, 189).
***
Слезы — тщательный страж для спасающихся добродетелию (свт. Григорий Нисский, 18, 261).
***
Тяжела печаль, и неудобоносно уныние; но слезы к Господу сильнее их (авва Евагрий, 89, 616).
***
...Твои глаза пусть прольют слезы; и слезы могут погасить костер грехов (свт. Иоанн Златоуст, 45, 695).
***
...Будем омывать нечистоты свои слезами; велик плод этих рыданий, велико назидание и утешение (свт. Иоанн Златоуст, 45, 695).
***
Не так источники вод делают сады цветущими, как потоки слез напояют плод молитвы, содействуя ему достигнуть наибольшей высоты (свт. Иоанн Златоуст, 47, 801).
***
...Всегда хорошо плакать <о грехах>, но особенно во время ночи, когда никто не препятствует этому дивному удовольствию, когда желающий может предаваться ему с полной свободою (свт. Иоанн Златоуст, 48, 56).
***
...Как семена имеют нужду в дожде, так мы — в слезах (свт. Иоанн Златоуст, 48, 392).
***
Я требую слез, проливаемых не напоказ, а из сокрушения, проливаемых тайно, в уединенной комнате, без свидетелей, в тишине и в безмолвии, слез из глубины сердца, от внутренней скорби и печали, проливаемых единственно для Бога (свт. Иоанн Златоуст, 50, 67).
***
Как мирская радость бывает смешана с печалью, так слезы по Боге произращают всегдашнюю и неувядающую радость (свт. Иоанн Златоуст, 50, 67).
***
Незначительные ручейки от дождя уносят легкие стебельки: значительной же глубины реки и речки, бурные горные потоки бывают в состоянии увлекать с собой глубокосидящие в воде пни и тяжелые камни. Взвесь <и ты> свои грехи. Если прегрешение твое незначительно, достаточно и немногих слез; если грех велик, то больше должен быть и поток слез. Если же у тебя есть и уверенность в жизни, и готовность плакать, и сердце сокрушенное, и еще не все слезы ты выплакал о себе самом, то удели и мне часть слез: плачь о грехах брата (свт. Иоанн Златоуст, 51, 984).
***
Не тогда должно плакать, когда мы бедны, но когда грешим. Только это одно достойно слез, а все прочее достойно даже смеха (свт. Иоанн Златоуст, 53, 587).
***
Когда мы уговариваем брата, живущего во грехе, — следует плакать, если только мы соболезнуем и вздыхаем о нем. Когда кого убеждаем, а тот не слушает и идет на погибель — нужно плакать. Это слезы разумные. Но если кто сделался беден, или заболел телесно, или умер — плакать не следует, потому что это не стоит слез (свт. Иоанн Златоуст, 54, 462).
***
Не всякое излияние слез происходит от одного расположения или одною силою. Иначе плач бывает от уязвления нашего сердца сознанием грехов, о чем говорится: Утомлен я воздыханиями моими; каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постелю мою (Пс. 6, 7). Еще: проливай ручьем слезы день и ночь, не давай себе покоя, пусть не умолкает зеница ока твоего (ср.: Плач. 2, 18). Иначе происходит от созерцания вечных благ и от желания будущей славы, ради которой истекают обильные источники слез, от несдержимой радости и безмерной живости, когда душа наша жаждет к Богу — Источнику Живому, говоря: когда приду и явлюсь пред лице Божие! Слезы мои были для меня хлебом день и ночь (Пс. 41, 3—4), с плачем и сетованием ежедневно взывая: горе мне, что пршелствие мое продолжилось, много пришелствовала душа моя (ср.: Пс. 119, 5—6). Иначе текут слезы, хотя без представления своих грехов, но от страха геенны и от воспоминания о Страшном Суде, страхом которого пораженный Пророк молится Богу, говоря: не вниди в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих (ср.: Пс. 142, 2). Есть также и другой род слез, который происходит не от сознания своих грехов, а от сожаления об ожесточении и грехах других, как плакал Самуил о Сауле, пророк Иеремия и Господь Иисус Христос об Иерусалиме (см.: 1 Цар. 15, 35; Лк. 19, 41). Пророк Иеремия говорит: Кто даст голове моей воду и глазам моим источник слез, и я буду плакать день и ночь об убитых дщери народа моего (ср.: Иер. 9, 1). Таковы же и те слезы, о которых говорит: Я ем пепел, как хлеб, и питие мое с плачем растворяю слезами (ср.: Пс. 101, 10). Ясно, что эти слезы происходят не от того расположения духа, от какого текут у Псалмопевца, когда он от лица кающегося говорит: утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою (Пс. 6, 7); но от скорбей этой жизни, от тесноты и горестей, какими праведники угнетаются в этом мире. Это ясно доказывает не только содержанием псалма, но и надписание, которое от лица нищего... так пишется: молитва нищего, когда он унывает, и изливает пред Господом печаль свою (ср.: Пс. 101, 1). Итак, от этих слез много отличаются те, которые при ожесточении сердца выжимаются из сухих глаз и которые не считаем совсем бесплодными, ибо они происходят от доброго намерения, особенно у тех, которые не могли еще достигнуть совершенного знания, или вполне очиститься от скверны прежних или настоящих пороков (прп. авва Исаак, 56, 342—343).
***
Те, которые уже утвердились в расположении к добродетелям, не должны (насильственным) образом исторгать течение слез, и не очень много надобно домогаться плача по внешнему человеку; да если бы он как-нибудь был произведен, то никогда не может достигнуть до плодовитости самопроизвольных слез. Ибо своими усилиями более развлекая душу молящуюся, он будет понижать, погружать вниз, низведет с небесной высоты, на которой изумительный дух молящегося неуклонно должен быть утвержден, и по ослаблении внимания к молитве заставит его скорбеть о бесплодных каплях слез (прп. авва Исаак, 56, 343).
***
...Слезы покаяния не только не укоризненны, но и приятны Богу, как фимиам (прп. Исидор Пелусиот, 60, 128).
***
Пользуйся слезами к успешности всякого твоего прошения, потому что Владыка с великою радостью приемлет молитву, принесенную в слезах... (прп. Нил Синайский, 71, 175).
***
Прекрасная баня для души — слезы во время молитвы; но после молитвы помни, о чем ты плакал (прп. Нил Синайский, 72, 252).
***
Нет порока, которого бы не истребляли спасительные слезы покаяния (прп. Нил Синайский, 73, 322).
***
Ковда во время молитвы своей изливаешь потоки слез, отнюдь не возносись тем сам в себе, как будто ты выше многих. Это помощь свыше прияла молитва твоя, чтобы ты, усердно исповедовав грехи свои, слезами умилостивил Владыку (прп. Нил Синайский, 90, 224).
***
Бывают слезы сожигающие и бывают слезы утучняющие. Посему все те слезы, которые исходят из сущности сердца от сокрушения о грехах, иссушают и сожигают тело, а нередко и самое владычественное в душе, во время излияния слез, ощущает от них вред. И сперва человек по принуждению вступает на эту степень слез, и ими отверзается ему дверь войти на вторую ступень, лучшую первой; и это есть страна радости, в которой человек приемлет милость. Это уже слезы, проливаемые по благоразумию: они и укращают, и утучняют тело, и исходят непринужденно сами собою; и не только, как сказано, утучняют тело человеческое, но и вид человека изменяется. Ибо сказано: сердцу веселящуся, лице цветет: в печалех же сущу, сетует (Притч. 15, 13) (прп. Исаак Сирин, 58, 93-94).
***
<Слезы, проливаемые без понуждения>, положены уму как бы некиим пределом между телесным и духовным, между состоянием страстным и чистотою (прп. Исаак Сирин, 58, 100).
***
Пока не приимет человек сего дарования <слез>, совершается дело его еще во внешнем только человеке, и еще вовсе не ощутил он действенности того, что сокрыто в духовном человеке. Ибо когда человек начнет оставлять телесное настоящего века, и оказывается преступившим сей предел того, что в естестве действительно есть внутреннее, тогда скоро достигает сей благодати слез. И слезы сии начинаются в первой обители сокровенного жития и возводят человека к совершенству любви Божией (прп. Исаак Сирин, 58, 100).
***
...Когда ум совершенно бывает в сем мире, тогда совершенно лишается он... слез. И это есть признак, что человек погребен в страстях (прп. Исаак Сирин, 58, 100).
***
...Слезы, проливаемые по благоразумию: они и украшают, и утучняют тело, и исходят непринужденно, сами собою... (прп. Исаак Сирин, 58, 101).
***
...Если приобретем сию благодать слез, лучшую и превосходнейшую прочих дарований, то, при помощи ее, достигнем чистоты (прп. Исаак Сирин, 58, 105).
***
...Никто не знает помощи, бывающей от плача, кроме тех одних, которые предали души свои делу сему (прп. Исаак Сирин, 58, 106).
***
Проливать слезы и плакать — это дарование бесстрастных (прп. Исаак Сирин, 58, 106).
***
Слезы во время молитвы — признак Божией милости, которой сподобилась душа в покаянии своем, — признак того, что молитва принята и слезами начала входить на поле чистоты. Ибо, если не будут отъяты в людях помыслы о преходящем, и не отринут они от себя мирской надежды, и не возбудится в них пренебрежение к миру, и не начнут они уготовлять доброго напутствия к исшествию своему, не начнут в душе восставать помыслы о том, что будет там, то глаза не могут проливать слез, потому что слезы суть следствие беспримесного и невысокопарного размышления, многих, частых и неуклонно пребывающих помыслов, памятования о чем-то тонком, совершающемся в уме, и памятованием сим приводящем сердце в печаль. От сего-то слезы умножаются и наиболее усиливаются (прп. Исаак Сирин, 58, 138).
***
Когда достигнешь области слез, тогда знай, что ум твой вышел из темницы мира сего... (прп. Исаак Сирин, 58, 339).
***
...Крещение очищает нас от прежде бывших зол, а слезы очищают грехи, сделанные и после крещения... Если бы человеколюбие Божие не даровало нам оных, то поистине редки были бы и едва обретались бы спасающиеся (прп. Иоанн Лествичник, 57, 76—77).
***
Когда душа и без нашего страдания и попечения бывает склонна к слезам, мягка и проникнута умилением, тогда поспешим, ибо Господь пришел к нам и без нашего зова и дал нам губу боголюбезной печали и прохладную воду благочестивых слез на изглаждение рукописания согрешений. Храни сей плач как зеницу ока, пока он мало-помалу от тебя не отойдет, ибо велика сила оного, и далеко превосходит силу того плача, который приходит от нашего тщания и умышления (прп. Иоанн Лествичник, 57, 79).
***
...Ибо в них <чистых и нелестных слезах> нет ни окрадения, ни возношения, но очищение, преуспеяние в любви к Богу, омовение от грехов и освобождение от страстей (прп. Иоанн Лествичник, 57, 80).
***
Как огонь пожигает хворост, так и чистые слезы истребляют всякие внешние и внутренние скверны (прп. Иоанн Лествичник, 57, 80).
***
Не верь слезам твоим прежде совершенного очищения от страстей, ибо то вино еще не надежно, которое прямо из точила заключают в сосуд (прп. Иоанн Лествичник, 57, 81).
***
...Тот — поистине предохранен от падения, который, вследствие памятования смерти и грехов своих, всегда орошает ланиты свои живыми водами чувственных очей (прп. Иоанн Лествичник, 57, 81—82).
***
Кто слезами своими внутренне гордится и осуждает в уме своем неплачущих, тот подобен тому, кто испросил у царя оружие на врага своего, и убивает им самого себя (прп. Иоанн Лествичник, 57, 82).
***
Бог не требует... и не желает, чтобы человек плакал от болезни сердца, но чтобы от любви к Нему радовался душевным смехом (прп. Иоанн Лествичник, 57, 82).
***
Отними грех, и излишни будут болезненные слезы чувственным очам; ибо когда нет раны, то не нужен и пластырь (прп. Иоанн Лествичник, 57, 82).
***
Часто случается, что и слезы надмевают легкомысленных; потому и не даются некоторым. Таковые, стараясь снискать и не находя их, окаявают себя, осуждают и мучают себя воздыханиями и сетованием, печатаю души, глубоким сокрушением и недоумением. Все сие безопасно заменяют для них слезы, хотя они ко благу своему вменяют это ни во что (прп. Иоанн Лествичник, 57, 82).
***
Слезы от страха сами в себе имеют трепет и хранение; слезы же от любви прежде совершенной любви в некоторых людях бывают окрадываемы; разве только великий оный и приснопамятный огонь возжжет сердце во время действия. И поистине удивительно, как смиреннейшее в свое время бывает тверже (прп. Иоанн Лествичник, 57, 86-87).
***
Как вода, мало-помалу выливаемая на огонь, совершенно угашает его, так и слеза истинного плача угашает всякий пламень раздражительности и гнева (прп. Иоанн Лествичник, 57, 87).
***
Есть вещи, которые иссушают источники наших слез; и есть другие, которые рождают в них тину и гады. Через первые Лот беззаконно совокупился с дочерьми; а через вторые диавол пал с неба (прп. Иоанн Лествичник, 57, 87).
***
...Добры слезы, потому что омывают сердце от грехов и чистым его представляют Богу... (прп. Феодор Студит, 92, 536).
***
Стяжем очистительные слезы, кои рождают сокрушенное сердце и смиренное мудрование (прп. Феодор Студит, 92, 649).
***
...Плач, источающий непрестанные слезы, о которых желал бы я многое сказать, но не нахожу достаточно слов, какими мог бы достодолжно беседовать о них. Чудо неизъяснимое! Текут слезы вещественные из очей вещественных и омывают душу невещественную от скверн греховных; падают на землю, но низвергают демонов и освобождают душу от невидимых уз греха. О, слезы! Вы, источаясь от действия божественного просвещения, отверзаете самое небо и низводите Божественное утешение. От сего утешения и от сладости духовной, какие испытываю, опять говорю и многократно буду повторять то же, что где слезы с истинным ведением, там и осияние Божественного света, а где осияние сего света, там и дарование всех благ, там внутри сердца отпечатлена и печать Святаго Духа, от Которого произраждаются и все плоды жизни. От слез плодоприносится Христу кротость, мир, милостивость, сердоболие, доброта, благостыня, вера, воздержание. От слез происходит то, что иной любит врагов своих и умоляет о них Бога, радуется в искушениях и хвалится скорбями, смотрит на грехи других, как на свои собственные, и плачет о них, и с готовностью предает жизнь свою на смерть за братий своих (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 36-37).
***
Как невозможно без воды вымыть загрязненное платье, так невозможно и душу омыть и очистить от скверн греховных без слез (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 263).
***
...Человек долг имеет ни единого дня в продолжение всей своей жизни не пропускать без слез, насколько это зависит от него самого; и если не имеет их, долг имеет, пока жив, искать их от всей души; ибо никаким другим способом невозможно очиститься от грехов и стать чистым сердцем (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 273—274).
***
...Слезы... от сердца источаемые, суть благоприятная жертва, Богу приносимая, в очищение скверны и срамоты оной страстной сласти (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 276).
***
Слезы, проливаемые от покаянного сокрушения... как река, потопляют и разрушают все твердыни греха (прп. Никита Стифат, 93, 109).
***
Не вкусившие сладости слез умиления и не ведающие, какова благодать их и каково действо, думают, что они ничем не разнятся от тех, кои проливаются по умершим, придумывая при сем многие виды предположений пустых и недоуменных умозаключений. Но они естественно прирождены; и когда гордость ума склонится к смирению, и душа смежит очи свои от прелести видимых благ и устремит их к одному видению первого невещественного света, отрясет всякое к миру чувство, и свыше утешения Духа сподобится, — тогда слезы, как воды источника, исторгаются из нее, услаждают чувства ее и исполняют мысли ее всякого радования и света Божественного; и не это только, но и сокрушают сердце, и ум в видении лучшего соделывают смиренномудрым. Всему этому невозможно быть в тех, которые плачут и рыдают по иным причинам (прп. Никита Стифат, 93, 133—134).
***
Невозможно открыть источник слез без глубочайшего смиренномудрия, ни опять смиренномудрым быть без умиления, производимого наитием Духа, ибо умиление от смиренномудрия, и смиренномудрие от умиления Святым порождаются Духом. Они, как звенья цепи, держась друг за друга и единою благодатию связуясь, составляют неразрывный союз духовный (прп. Никита Стифат, 93, 134).
***
Лицо тела и души должно умывать слезами. Они тогда появятся на глазах молящегося и постящегося, когда сердце его преисполнится милости к ближним, сострадания ко всему человечеству без исключения (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 160).
***
Слезы, как свойство падшего естества, заражены недугом падения подобно всем прочим свойствам. Иной бывает особенно склонен к слезам по природе и при всяком удобном случае проливает слезы: такие слезы называются естественными. Есть и греховные слезы. Греховными слезами называются слезы, проливаемые по греховным побуждениям...
И естественные, и греховные слезы, немедленно по появлении их, повелевается нам святыми отцами прелагать на богоугодные, т. е. изменять побуждения слез: приводить себе на память согрешения наши... суд Божий, — и плакать по этим причинам (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 194).
***
Причина слез — зрение и сознание своей греховности... Причина слез — нищета, будучи сама собою блаженство, она рождает другое блаженство — плач, питает, поддерживает и усиливает его (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 194-195).
***
Труд, предваряющий слезы, заключается в благоразумном воздержании от пищи и пития, в благоразумном бдении, в нестяжании, в отвлечении внимания от всего окружающего нас, в сосредоточении его к самим себе (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 196).
***
Слезы, проливаемые о грехах, сначала бывают горьки, изливаются при болезни и томлении духа, которые дух сообщает и телу. Мало-помалу начинает соединяться со слезами утешение, состоящее в особенном спокойствии в ощущении кротости и смирения... (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 198—199).
***
Когда же дар слезный усилится в нас Божиею милостию, тогда укрощается внутренняя борьба, утихают помыслы, начинает действовать в особенном развитии умная молитва духа, насыщая и увеселяя внутреннего человека (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 199).
***
Горькими слезами должно оплакивать утраченную непорочность; горькими слезами должно омыть с души нечистоту... (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 399).
***
Купель слезная дана для очищения грехов, соделанных после омовения в купели крещения (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 416).
***
<Слезы> — это Маргариты духовные... но от показывания они тускнеют... и теряют свой блеск и цену свою (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 81, 159).
***
Слезы во время молитвы и в церкви, и дома благотворны... но показывать их не надо (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 81, 159).
***
...Лучше дома слезить, а в церкви прятать слезы, оставляя в сердце слезливое настроение... или дух сокрушен и сердце сокрушенное и смиренное. Сие всегда иметь старайтесь (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 81, 159).
***
<Слезы> скрывать надо. Ибо тщеславие около них увивается, как пес около сытого корма (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 219).
***
Если после слез ваших бывает движение самодовольства, хоть маленькое, то слезы ваши не на добро (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 233).
***
Братия спросили одного старца: «Как нам спасаться?» «Мы должны постоянно плакать, — отвечал старец. — Так, одному авве случилось некогда потерять сознание, и, по прошествии многого времени, опять прийти в себя».
Братия спросили его: «Что ты видел там, авва?» Он сказал нам со слезами: «Я слышал там плач говорящих непрестанно: «Горе мне! горе мне!» Так и мы должны взывать непрестанно» (98, 42).
***
Авва Арсений, сидя за рукоделием, всегда вешал платок на грудь, из-за слез, падавших из его очей.
Авва Пимен, когда услышал, что авва Арсений почил, прослезившись, сказал: «Блажен ты, авва Арсений, что оплакал себя в здешнем мире! Ибо кто здесь не плачет о себе, тот будет вечно плакать там». Итак, необходимо плакать либо здесь — добровольно, либо там — от мучений (97, 26).
***
Авва Диоскор, безмолвствуя в келье, оплакивал себя. Когда ученик приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «Отец! О чем ты плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик возражал: «Ты не имеешь грехов». Старец отвечал: «Будь уверен, сын мой, если б я видел все мои грехи, то мой собственный плач оказался бы недостаточным, я нуждался бы во многих помощниках, чтобы оплакать их, как должно» (106, 106).
***
Отцы Нитрийской горы послали великому отцу Макарию в Скит следующее приглашение: «Вместо того чтобы подниматься к тебе всем братиям, умоляем тебя прийти к нам, чтобы мы увидели тебя прежде, нежели ты отойдешь ко Господу». Когда Макарий пришел в гору, собралось к нему все многочисленное братство. Старцы попросили его, чтобы он сказал назидательное слово братии. Он, прослезившись, произнес: «Братия! Очи ваши да испустят слезы прежде отшествия вашего туда, где слезы ваши будут жечь ваши тела». Все заплакали и, пав ниц, только и смогли сказать: «Отец, молись за нас» (106, 310).
***
Однажды авва Пимен вместе с аввой Анувом проходил в окрестностях города Диолка. Увидев там женщину, горько плачущую над могилой, они остановились послушать ее. Потом немного отойдя, встретили прохожего, и спросил его авва Пимен: «Что случилось с этой женщиной, отчего она так горько плачет?» Прохожий отвечал: «У нее умерли муж, сын и брат». Тогда авва Пимен, обратись к авве Ануву, сказал: «Говорю тебе, если человек не умертвит всех плотских пожеланий своих и не стяжает такого плача, то он не может быть монахом. Все житие монаха— плач» (106, 331).
***
Некий брат-подвижник совершал молитвенное правило вместе с другим братом и, побеждаемый слезами, оставлял пение псалмов, и предавался плачу. Однажды второй брат спросил первого: «По причине какого помышления, приходящего тебе на правиле, ты плачешь так горько?» Первый отвечал: «Прости меня, брат! Когда встану на правило, всегда стою как бы перед моим Судией, а себя вижу обвиненным и истязуемым Судией, который говорит: «Зачем ты согрешил?» Заграждаются уста мои, я не нахожу слов для ответа, оставляю стихословие и предаюсь плачу. Прости меня! Я смущаю тебя, и, если хочешь, будем совершать правило порознь». Второй брат отвечал: «Нет, отец! Если я и не плачу, но, смотря на тебя, окаяваю себя».
Бог, видя смирение второго брата, даровал и ему слезы и плач (106, 437-438).
***
Авва Феодор Енатский рассказывал: «Жил некий брат, имевший дар умиления и слез. Однажды, молясь, он пришел в особое умиление и от сердечного сокрушения пролил множество слез. Увидев это, брат сказал сам себе: «Поистине это знак — видно, близок день моей смерти». Когда он помышлял это, слезы умножались. Он опять говорил себе: «Точно! Приблизилось время моего переселения», и плач его усиливался с каждым днем (106, 366).
***
Братия спросили у аввы Феодора Енатского: «Отчего слезы не всегда приходят сами собою, но иногда добываются с большим трудом?» Старец отвечал: «Слезы подобны ненастью и дождю, а монах подобен делателю. Когда он увидит дождь, то должен позаботиться, чтобы ни малейшая часть его не погибла, но чтобы он весь взошел в сад и напоил его. Истину говорю вам, дети мои, нередко выпадает во все лето один дождливый день, и действует благотворнее всех прочих дней, и спасает все: и потому, когда заметим пришествие его, воспрянем, сохраним особенное трезвение, упразднимся в прилежных молитвах к Богу, потому что не знаем, придет ли еще когда слезный дождь». «Как возможет человек сохранить слезы, когда они придут?» — спросили его братия. Старец же ответил: «Прежде всего, он должен в тот день и в то время не выходить к иному брату, должен избегать излишнего употребления пищи, а сердцем отнюдь не помыслить, что он плачет, — должен прилежать молитве и чтению: впрочем, когда плач придет к нам, тогда он сам укажет на то, что возбуждает, и на то, что препятствует пришествию его» (106, 366—367).
***
При царе Маврикии во Фракии наводил на всех страх свирепый и жестокий разбойник. Не находя возможности взять его силой, царь решил для его усмирения употребить противоположное средство — милость, и послал ему свой крест со словами: «Не бойся». Этот необыкновенный поступок тронул сердце разбойника. Он сам явился к царю, пал к его ногам, раскаялся и обещал исправиться. Царь простил разбойника, и он остался жить в городе.
Вскоре бывший разбойник тяжко заболел и однажды, во время болезни, увидел во сне Страшный Суд. Пробудившись, он почувствовал приближение смерти и, ужаснувшись своих грехов, стал с горькими слезами просить прощения... С плачем исповедовав грехи свои, он скончался.
В час его смерти врач, живший в том же доме, увидел во сне следующее: многожество бесов явились к одру разбойника, держа в руках рукописание его грехов, и за ними два Ангела с весами. На одну сторону весов бесы положили хартии грехов умершего. «Что мы положим на свою сторону? — сказали Ангелы. — Нет у нас ничего, ибо только десять дней прошло, как он отошел от злых дел! Разве вот только плат, смоченный слезами, которые он проливал перед смертью?» — и положили плат. И, о бездна милосердия Божия! Плат перетянул все грехи разбойника, и хартии бесов исчезли. Ангелы взяли душу умершего, а бесы бежали посрамленными. Вот что значит плакать и сокрушаться о своих грехах (112, 116—118).
***
Однажды преподобный Нифонт увидел двух Ангелов, несущих душу человека на небо, не допуская бесам истязать ее на воздушных мытарствах. Бесы, воздушные мытари, начали утверждать: «Зачем вы эту душу не отдаете нам? Ведь она наша». Ангелы сказали: «А чем вы докажете, что она ваша?» «Да она, — отвечали бесы, — до смерти только одно зло делала, и нет греха, которого бы она не сотворила; она была порабощена страстями и без покаяния разлучилась с телом. А кто умер рабом греху, тот наш». Один из Ангелов отвечал им: «Так как вы всегда лжете, то вам не верим; пусть будет призван Ангел-хранитель этой души, ему и поверим, ибо он лжи не скажет».
Ангел-хранитель явился, и его спросили: «Что, душа эта покаялась или в грехах оставила тело?» «Подлинно, человек сей грешник был, — отвечал Ангел-хранитель, — но когда стал болеть, тогда со слезами исповедовал Богу грехи свои и с воздетыми на небо руками усердно просил Бога о помиловании». Тогда Ангелы удержали у себя душу, а бесы были посрамлены. Но они не успокоились и снова возопили: «Уж если этот человек мог быть помилован, то, значит, спасется и весь мир, и всуе мы трудимся?» «Да, — отвечали Ангелы, — все грешники, исповедующие грехи свои смиренно и со слезами, от Бога получат прощение, а кто умирает без покаяния, тем Бог Судья». И с этими словами они подошли ко вратам небесным, и спасена была душа та (112, 323—324).
***
Авва Моисей сказал: «Слезами человек достигает добродетелей; слезами получается оставление грехов. Потому, когда ты плачешь, не возвышай голоса воздыхания, и да не ведает шуйца твоя, что творит десница. Шуйца означает тщеславие» (98, 36).
***
Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать с грехами своими?» Старец отвечал: «Кто хочет очиститься от грехов, очищает их слезами, и желающий стяжать добродетели приобретает их слезами, так как плач есть путь, указанный нам Писанием и отцами нашими, которые говорили: плачьте, кроме этого, иного нет пути» (97, 194).
***
Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать? Меня тревожат сильные возмущения». «Во всякой скорби, — отвечал старец, — будем плакать перед Богом, пока он не сотворит с нами милость Свою» (97, 194).
***
Мать Синклитикия говорила: «Много подвигов и трудов сначала предстоит приходящим к Богу, но за ними — неизреченная радость. Ибо как желающие воспламенить огонь сперва задыхаются от дыма и испускают слезы, а потом уже достигают, чего ищут; так и мы должны воспламенять в себе Божественный огонь со слезами и трудами. Ибо Писание говорит: Бог наш огнь поядай есть (Евр. 12, 29)» (98, 39).
***
Некий брат, приняв монашество, поселился в Нитрийской горе. По соседству с его кельей была келья другого брата, и слышал этот брат, что сосед его ежедневно оплакивал грехи свои. Когда долго не приходили ему слезы, он обличал душу свою, говоря ей: «Что не плачешь ты, окаянная, и не рыдаешь? Если ты не хочешь плакать, то я заставлю тебя плакать». С этими словами он брал лозу и бил себя ею по обнаженному телу, доколе не появлялись слезы.
Живший близ его брат удивлялся этому и молил Бога открыть ему, хорошо ли поступает так мучающий себя. В одну ночь он увидел во сне брата, увенчанного венцом и стоящего в лике мучеников, причем некоторый муж приблизился к видевшему сон и сказал: «Насладись зрением доблестного мученика. И ты пострадай ради Христа, и сподобишься одного венца с мучениками» (106, 437)
***
Два брата отреклись от мира и, уйдя в Нитрийскую гору, пребывали в послушании. Бог дал им дарование слез. Однажды один святой старец увидел в видении обоих братьев: они стояли на молитве, держали в руках написанные бумаги и поливали их слезами. У одного из них написанное удобно измывалось, — у другого с трудом, и виделось написанным как бы бледными чернилами. Старец помолился Богу, чтобы видение было объяснено ему. Ангел Господень предстал старцу и сказал: «Написанное на бумагах, которое ты видел, это — грехи их. Один согрешил по естеству, и потому написанное измывается удобно; другой же впал в грехи нечестия и осквернился через естество, почему и нуждается в большем труде для покаяния». С того времени старец постоянно говаривал этому брату: «Потрудись, брат! Бледное измывается с трудом». Впрочем, старец не открывал ему видения до смерти его, чтобы не охладить усердия его, а только говорил: «Потрудись, брат! Бледное измывается с трудом» (106, 438).
***
Некий старец пребывал с учеником в горе Антония Великого. Однажды, по своим делам, он пошел в Египет, взяв с собою и ученика. Придя в город и пробыв там неделю, они увидели, что жители того города, мужчины и женщины, рано утром выходят на кладбище к гробам и оплакивают мертвецов своих даже до третьего часа (т. е. до девяти утра). Смотря на это, старец сказал ученику своему: «Брат! видишь ли, как рано они начинают плач свой? Поверь мне: если и мы не будем поступать так, то наследуем вечную погибель».
Возвратившись в келью, они устроили себе пещеры на значительном расстоянии один от другого, ежедневно выходили к гробам, и, сидя возле них, каждый оплакивал душу свою, как оплакивают мертвеца. Если когда после утрени ученик засыпал, то старец будил его, говоря: «Брат, встань: уже с час времени, как те, которых мы видели, плачут на гробах».
Брат постоянно жаловался старцу: «Отец, у меня жестокая душа: не могу плакать». Старец отвечал ему: «Понуждай себя, чадо, потерпи некоторое время в труде над собою; Бог, видя труд твой, пошлет благодать Свою и поможет тебе, тогда уже будешь плакать без труда. Говорю тебе, сын мой, когда сердце будет уязвлено стрелою, то уже нет для него исцеления. Точно так, когда Бог уязвит сердце слезами и плачем, то болезненное чувство уже не отступает от сердца: сердце пребывает болезнующим до наступления смерти. Имеющий сердце, уязвленное плачем, куда бы он ни пошел, всюду носит с собою плач и болезнь. Делает ли он какое дело, ест, или пьет, или спит, и при всем этом душа его непрестанно занята плачем» (106, 438—439).
***
В одном из египетских общежитий был юноша-грек, который не мог погасить пламени плотского вожделения никаким воздержанием, никаким усиленным подвигом. Когда было рассказано об этом искушении отцу монастыря, то он поступил следующим образом: старец приказал одному из братий, мужу важному и суровому, чтобы тот затеял с юношею ссору, осыпал его ругательствами и, по нанесении оскорблений, пришел жаловаться на него. Все это было исполнено; были призваны свидетели, которые дали свидетельство в пользу мужа.
Юноша, видя, что он невинно поруган, начал плакать. Ежедневно он воздыхал, ежедневно проливал слезы; будучи преисполнен огорчения, он пребывал один; лишенный всякой помощи, он лежал у ног Иисуса. В таком положении юноша провел целый год. По прошествии года старец спросил юношу о помышлениях, которые прежде беспокоили его, не стужают ли они его сейчас? Юноша отвечал: «Отец! Мне жития нет! До блуда ли мне?» Таким образом юноша плачем и слезами преодолел страсть любодеяния и спасся (106, 475).
***
Некий брат спросил старца: «Душа моя желает слез, когда вижу старцев, проливающих слезы, но слезы не приходят, и смущается душа моя: отчего это?» Старец ответил: «Сыны Израилевы после путешествия, продолжавшегося сорок лет, вошли в обетованную землю. Слезы — земля обетованная. Если войдем в нее, не будем страшиться браней. Но Богу благоугодно удручать душу скорбями, чтобы она непрестанно желала войти в эту землю» (106, 373).
***
Один брат усильно просил авву Сисоя сказать ему назидательное слово, и авва сказал: «Пребывай трезвенно, бодрствуя над собою в келье твоей, и мысленно предстань Богу, ощутив Его присутствие, со многими слезами, в сокрушении духа, и найдешь покой» (106, 351).
***
Глинский схимонах Евфимий перед своей кончиной просил напутствовать его Святыми Таинствами. Просьба была исполнена: над ним совершили Таинство Елеосвящения и Святого Причащения. По принятии Тела и Крови Христовых он сидел на постеле, мирно ожидая своего переселения в иной мир. При светлой улыбке из его глаз лились слезы. Один из братии по простоте своей спросил старца: «Батюшка, что вы плачете, разве и вы боитесь умирать?» Старец, не переставая улыбаться, посмотрел на него и сказал: «Чего мне бояться? Идти к Отцу Небесному и бояться! Нет, брат, я, по благости Божией, не боюсь, а слезы, что ты видишь, — это слезы радости. Столько лет душа моя стремилась ко Господу, а теперь я скоро предстану Тому, к Кому всю мою жизнь стремилась моя душа, вот слезы и текут». Мирно пребывая в сердце с любимым Господом Иисусом, он скоро испустил последний тихий вздох, с которым его блаженная душа оставила земное многотрудное тело и потекла к любимому Господу со страхом и радостью (107, 186—187).