«Бойся, — говорит пастырь, — Господа и соблюдай заповеди Его, ибо, соблюдая заповеди Божии, будешь тверд во всяком деле, и всякое дело будет превосходно. Боясь Господа, будешь все делать хорошо. Вот страх, которым должно страшиться, чтобы спастись. Диавола же не бойся; ибо, боясь Господа, ты будешь господствовать над диаволом, потому что в нем нет никакой силы. А в ком нет силы, того не должно бояться. В ком есть превосходная сила, того и должно бояться. Ибо всякий, имеющий силу, внушает страх; а кто не имеет силы, всеми презирается. Бойся, впрочем, дел диавола, потому что они злы; боясь Господа, ты не сделаешь дел диавола, но удержишься от них. Двоякий есть страх. Если бы захотел ты сделать злое, то бойся Бога и не сделаешь его. Равно если бы захотел ты сделать доброе, то бойся Бога и сделаешь его. Подлинно, страх Божий велик, силен и славен. Итак, бойся Бога и будешь жить. И все те, которые будут бояться Его, соблюдая Его заповеди, будут жить с Богом, а которые не соблюдают Его заповеди, в тех нет жизни» (св. Ерм, 95, 189—190).
***
...Насколько человек подвизается в благом, настолько возрастает в нем страх, так что указывает ему и малейшие его согрешения, которые он (прежде), будучи во тьме неведения, считал за ничто. Когда усовершенствуется страх, приходит и человек в совершенство, через плач, и не хочет уже более согрешать, но, боясь возвращения страстей, пребывает в чистом страхе невредимым (сщмч. Петр Дамаскин, 76, 13).
***
Признаком первого <начального> страха служит то, что человек ненавидит грех и гневается на него, как уязвленный зверем, а совершенного <страха> — любовь к добродетели и опасение перемены, ибо нет человека, не подверженного изменению (сщмч. Петр Дамаскин, 76, 14).
***
Не ради согрешений только должен человек бояться Бога, но потому, что Бог любит его, а он не любит Бога и, будучи недостоин, получает благодеяния; чтобы, устрашаясь таких благ, он привлек душу свою к любви и сделался достойным оказываемых и имеющих быть оказанными ему благодеяний благоразумием своим в отношении к Благодетелю, и от чистого страха любви пришел бы в смирение, превысшее естества. Поелику, сколько бы ни делал он доброго, сколько ни перенес бы тяжкого, отнюдь не думает, что от своей крепости или от своего разума имеет он силу терпеть, или быть невредимым по душе или по телу, но от смиренномудрия получил он рассуждение, через которое знает, что он создание Божие, и что сам собою он не может ни доброго делать, ни сохранять то добро, которое совершает благодать, ни победить искушения, ни пребывать в терпении, по своему мужеству или благоразумию. От рассуждения приходит он в частное ведение вещей и начинает умом созерцать все существующее, но, не зная, как объяснить себе оное, ищет учителя и, не находя его, ибо Он невидим, не принимает опять какого-либо образа или неутвержденной мысли, ибо научился сему от рассуждения, и пребывает в недоумении. Вследствие этого все происходящее от него самого и все им самим постигаемое он считает за ничто, видя перед собою такое множество людей, павших после многих трудов и знаний, начиная от Адама и других. Итак, слыша и не разумея чего-либо сказанного в Божественных Писаниях, начинает проливать слезы от этого ведения, т. е. от познавания того, что он действительно не знает, как должно. И поистине чудо, как мнится ведети что, не у что разуме (1Кор. 8, 2), и еже мнится имея, возьмется от него, говорит Господь (Лк. 8, 18), т. е. за то что мнил имети (ср.: Лк. 8, 18), а не имел. А этот мнит о себе, что он не мудр и не разумен, немощен и невежда, и поэтому плачет и рыдает, мня, что он усвоил себе то, чего не имеет по благоразумию (сщмч. Петр Дамаскин, 76, 117—119).
***
Кто боится Господа и соблюдает Его заповеди, тот есть раб Богу. Но это рабство, в котором и мы находимся, не есть рабство, но праведность, ведущая к сыновству. Господь наш избрал апостолов и вверил им благовестив Евангелия. Данные ими заповеди установили для нас прекрасное рабство, чтобы мы господствовали над всеми страстями и совершали прекрасное служение добродетели (прп. Антоний Великий, 90, 27).
***
Страх Господень хранит человека и бережет, пока не сбросит он с себя сего тела... (прп. Антоний Великий, 90, 56).
***
Страх Господень искореняет из души все лукавства и грехи. Кто же не боится Бога, тот впадает во многая злая (прп. Антоний Великий, 90, 56).
***
Умирай каждый день, чтобы жить, ибо кто боится Бога, тот будет жить вовеки (прп. Антоний Великий, 90, 109).
***
Лицо твое всегда должно быть печально, чтобы вселился в тебя страх Божий (прп. Антоний Великий, 90, 110).
***
Страх Божий... есть начало всех добродетелей и начало премудрости. Как свет, входя в какой-либо темный дом, разгоняет тьму его и освещает его, так страх Божий, когда войдет в сердце человеческое, то прогоняет тьму и возжигает в нем ревность ко всем добродетелям (прп. Антоний Великий, 90, 130—131).
***
...Как рыба, извлеченная из воды, умирает, так замирает страх Божий в сердце монаха, если он выходит из кельи блуждать вне (прп. Антоний Великий, 90, 131).
***
...Если ты стыдишься подобных тебе грешников и боишься, как бы не увидели твоих грехов, сколько более ты должен страшиться Бога, перед Которым все открыто? (прп. авва Исаия, 60, 30).
***
Кто боится Бога и внимает гласу совести, тот от всех страстей отвращается (прп. авва Исаия, 60, 42).
***
...Страх Божий состоит в том, чтобы хранить совесть непорочною и невозмущаемою (прп. авва Исаия, 60, 79).
***
Если ты последуешь водительству страха Божия, то никакая страсть не возможет насильно владеть тобою... (прп. авва Исаия, 60, 80).
***
...Если ты стыдишься подобных тебе грешников, чтобы не увидели тебя грешащим; сколько более, <душа>, ты должна страшиться Бога, Который совершенно зрит сокровенные тайны сердца твоего (прп. авва Исаия, 60, 80).
***
Не люби лености, и страх Божий вселится в тебя (прп. авва Исаия, 60, 91).
***
Страх Божий есть хранитель души и защитник ума против всех врагов его (прп. авва Исаия, 60, 93).
***
Кто имеет в себе страх Божий, тот в чистоте плодотворит добродетели и отсекает ветви зла... (прп. авва Исаия, 60, 115).
***
...Источник всех добродетелей — страх Божий (прп. авва Исаия, 60, 115).
***
Если смущаешься, когда кто ложно обнесет <оговорит> тебя, то нет в тебе страха Божия (прп. авва Исаия, 60, 141).
***
Если во взаимных разговорах хочешь, чтобы слово твое взяло перевес, то нет в тебе страха Божия... (прп. авва Исаия, 60, 141).
***
Если ты ищешь дружбы со славными мира, то нет в тебе страха Божия (прп. авва Исаия, 60, 141).
***
Если огорчаешься тем, что словами твоими пренебрегают, то нет в тебе страха Божия (прп. авва Исаия, 60, 141).
***
Тот, в ком есть страх Божий, заботится о том, чтобы не нашлось в нем недостатка в какой-либо добродетели (прп. авва Исаия, 60, 180—181).
***
Горе небоящимся Бога, ибо они впадут во многие грехи, и в сей и будущей жизни будут наказаны (прп. авва Исаия, 60, 195).
***
...Уничижение себя, в смирении еще большем, соделывает страх Божий в сердце твоем (прп. авва Исаия, 90, 316).
***
Страх Божий есть страж и помощник для души, охранитель внутреннего владычественного (ума), в деле истребления всех врагов его (прп. авва Исаия, 90, 349).
***
...Желающий сказать слово свое при многих обнаруживает, что страха Божия нет в нем (прп. авва Исаия, 90, 349).
***
Если будут у тебя какие-либо житейские сделки и ты, потерпев ущерб, восскорбишь о том, то нет тут страха Божия (прп. авва Исаия, 90, 392).
***
Горе небоящимея Господа! Потому что они вплетутся в множайшие грехи и бичуемы будут и здесь и там (прп. авва Исаия, 90, 442).
***
Не разевай рта для смеха, ибо это будет показывать, что нет в тебе страха Божия (прп. авва Исаия, 90, 446).
***
Кто отвращает ложь смирением, в сердце того возрастает страх Божий (прп. авва Исаия, 90, 453).
***
...Страх, как предуготовитель к благочестию, допускается по необходимости; последующая же за ним любовь усовершает тех, которые образовались в училище страха (свт. Василий Великий, 5, 237).
***
...Ни глаз да не движется без Бога, ни рука да не движется без Бога, ни сердце да не помышляет чего-либо неблагоугодного Богу. И вообще ничем другим да не подвижутся; ничто, кроме страха Божия, да не приводит их в движение (свт. Василий Великий, 5, 237).
***
Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом (свт. Василий Великий, 5, 256).
***
...Кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает; и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх (свт. Василий Великий, 5, 256).
***
Если страх не управляет нашей жизнью, то невозможно произойти освящению в теле (свт. Василий Великий, 5, 256).
***
...Удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершенен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе (свт. Василий Великий, 5, 256).
***
...Что же такое страх спасительный?.. Когда увлекаешься в какой-нибудь грех, представь себе мысленно страшное и нестерпимое судилище Христово, где на высоком и превознесенном Престоле восседает Судия, вся же тварь с трепетом предстоит при славном Его явлении, и каждый из нас приводится на испытание соделанного им в жизни; потом к совершившему в жизни много худых дел приставляются страшные и угрюмые ангелы, у которых и взор огненный, и дыхание огненное, по жестокости их воли, и лица подобны ночи, по унылости и человеконенавидению; потом непроходимая пропасть, глубокая тьма, огонь несветлый, который во тьме содержит попаляющую силу, но лишен светозарности; потом какой-то ядоносный и плотоядный червь, пожирающий с жадностью, никогда не насыщаемый и своим пожиранием производящий невыносимые болезни; потом жесточайшее из всех мучений — вечный позор и вечный стыд. Сего страшись и сим страхом вразумляемый, как бы некоторою уздою, воздерживай душу от худых пожеланий (свт. Василий Великий, 5, 259—260).
***
Зная, что крепок Владыка наш, бойтесь крепости Его, и не отчаивайтесь в Его человеколюбии. Для того, чтобы не делать неправды, хорош страх, а для того, чтобы, поползнувшись однажды на грех, не вознерадеть о себе по безнадежности, хороша надежда на милость (свт. Василий Великий, 5, 337).
***
Как человек, в которого вонзены вещественные гвозди, будучи удерживаем болью, остается бездейственным, так и пригвожденный страхом Божиим, ожиданием угрожающих наказаний пронзаемый как бы некоторою болью, не может и глаз употреблять, на что не должно, и рук простирать на дела непозволенные, и вообще, ни в малом, ни в великом поступать вопреки своему долгу (свт. Василий Великий, 8, 171).
***
Где обитает страх, там пребывает всякая душевная чистота; потому что оттуда бежит всякий порок и всякий нечестивый поступок... (свт. Василий Великий, 8, 171).
***
...Страх Божий преодолевает всякого рода душевные недостатки... (свт. Василий Великий, 9, 106).
***
...В ком ясно напечатлено ожидание угрожающего, тому живущий в нем страх не дает времени впадать в поступки или помышления необдуманные (свт. Василий Великий, 10, 303).
***
Блажен тот человек, который имеет в себе страх Божий. Он явно ублажается и Святым Духом. Блажен муж бояйся Господа (Пс. 111, 1) (прп. Ефрем Сирин, 31, 5).
***
Кто не имеет в себе страха Божия, тот открыт нападениям диавольским (прп. Ефрем Сирин, 31, 6).
***
В ком есть страх Божий, тот не бывает беспечен, потому что всегда трезвится (прп. Ефрем Сирин, 31, 6).
***
Кто боится, тот не парит умом туда и сюда, потому что ждет своего Владыку, да не приидет внезапу и обрящет его ленивым, и растешет его полма (ср.: Лк. 12, 46) (прп. Ефрем Сирин, 31, 6).
***
В ком есть страх Божий, тог удобно спасается от умыслов злокозненного врага. Враг ни в чем не уловляет его; потому что он из страха не допускает до себя плотских удовольствий (прп. Ефрем Сирин, 31, 6).
***
Кто не имеет у себя страха Божия, тот парит умом и равнодушен к добру, спит без меры и нерадит о делах своих... (прп. Ефрем Сирин, 31, 6—7).
***
...Кто всегда в себе имеет страх Божий, и у кого сердце чистое, тот не любит злословить других, не услаждается чужими тайнами, не ищет себе отрады в падении других (прп. Ефрем Сирин, 31, 27).
***
От множества дров увеличивается пламень; и в сердце человека страх Божий умножает ведение, а деятельность усиливает оное (прп. Ефрем Сирин, 31, 130).
***
Пещь искушает серебро и золото (ср.: Притч. 17, 3), а страх Господень — помыслы любящих Господа (прп. Ефрем Сирин, 31, 130).
***
Как художник, сидя у наковальни, отделывает благопотребные сосуды, так страх Божий истребляет в сердце всякую лукавую мысль и заменяет ее разумным словом (прп. Ефрем Сирин, 31, 130—131).
***
Бойся Господа, и обретешь благодать, ибо страх Господень производит такие нравы и обычаи, которыми образуются в нас добродетели, а бесстрашие порождает горькое соперничество, происки и тому подобное. Страх Господень — источник жизни. Страх Господень — твердыня души. Страх Господень приводит в порядок духовную мысль. Страх Господень — хранилище души. Страх Господень во всяком занятии подает благодать боящемуся Господа. Страх Господень — кормчий души. Страх Господень просвещает душу. Страх Господень истребляет лукавство. Страх Господень ослабляет страсти. Страх Господень возращает любовь. Страх Господень умерщвляет всякое худое пожелание. Страх Господень отсекает сластолюбие. Страх Господень — училище души, и возвещает ей благие надежды. Страх Господень вознаграждает миром. Страх Господень наполняет душу святыми мыслями и вручает ей скипетр Небесного Царства. Никто из людей так не высок, как боящийся Господа. Кто боится Господа, тот подобен свету, указывающему многим путь спасения. Кто боится Господа, тот подобен укрепленному граду, стоящему на горе, и перед лицом его трепещут лукавые бесы. Весьма блаженна душа, боящаяся Господа, потому что всегда перед собою видит Праведного Судию (прп. Ефрем Сирин, 31, 132—133).
***
Бесстрашие рождает юношеский помысл, а страх Господень и юных делает старцами (прп. Ефрем Сирин, 31, 140).
***
Приобрети страх Божий, чтобы и бесы боялись тебя; одно наружное всегда суетно (прп. Ефрем Сирин, 31, 142).
***
Боящемуся Господа достаточно свидетельства совести... (прп. Ефрем Сирин, 31, 145).
***
...Что делается без страха Божия, то не имеет иного последствия, кроме осуждения и раскаяния (прп. Ефрем Сирин, 31, 151).
***
...Блаженна душа, в которой обитает страх Божий (прп. Ефрем Сирин, 31, 154).
***
Кто не имеет страха Божия в сердце своем, хотя бы каждый день стал есть мед и млеко, не может быть в покое; а верующий все переносит мужественно (прп. Ефрем Сирин, 31, 159).
***
Бойся Господа, и наследуешь блага (прп. Ефрем Сирин, 31, 160).
***
...Кто трудится в страхе Божием, тот не утратит мзды (прп. Ефрем Сирин, 31, 170).
***
Нет мудрости, нет благоразумия, нет доброго совета в душе, которая ненавидит страх Божий (прп. Ефрем Сирин, 31, 179).
***
Нет мудрости, нет благоразумия, где нет страха Божия, ибо полнота премудрости — бояться Господа (прп. Ефрем Сирин, 31, 185).
***
Пока не пренебрежет кто страхом Божиим, дотоле он не согрешит. Хочешь ли не грешить? Храни страх Божий (прп. Ефрем Сирин, 31, 189).
***
Страх Господень — пробное золото; кто приобрел его, тот не будет оставлен (прп. Ефрем Сирин, 31, 189).
***
Боящийся Господа не преткнется, потому что ходит во свете заповедей Его (прп. Ефрем Сирин, 31, 191).
***
...Бойся Бога, и обретешь благодать (прп. Ефрем Сирин, 31, 191).
***
Кто подлинно боится Господа, тот делается врачом страстей (прп. Ефрем Сирин, 31, 200).
***
Страх Божий в сердце твоем, возлюбленный, да будет тем же, чем оружие в руках воина; им отражай в смиренномудрии искушения, какие наводит на тебя диавол... (прп. Ефрем Сирин, 31, 203).
***
Бойся Господа, и будет Он тебе стеной, и в день кончины обретешь благодать (прп. Ефрем Сирин, 31, 207).
***
Страх Божий да будет всегда перед очами твоими, и грех не возобладает тобой (прп. Ефрем Сирин, 31, 213).
***
...Кто не хочет обуздать ум свой страхом Божиим, тому нужен человеческий страх, чтобы им удерживался он от бесполезного... (прп. Ефрем Сирин, 31, 414).
***
Великий... свет в душе — страх Господень, который изгоняет из нее тьму и делает ее чистой (прп. Ефрем Сирин, 31, 586).
***
Будь подобен человеку, который сидит под деревом, и когда собираются к нему дикие звери, не делают ему вреда. Под деревом разумей страх Божий, и благодать тебе будет содействовать во всем, куда ни пойдешь... (прп. Ефрем Сирин, 31, 603).
***
Кто говорит неугодное Богу, тот не боится Господа, живя сам в нерадении (прп. Ефрем Сирин, 32, 125).
***
...Смиримся под державною рукою Господа, служа друг другу в страхе Божием, и Господь будет нам стеною и защитником перед лицом врага, как написано: ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его и избавит их (Пс. 33, 8) (прп. Ефрем Сирин, 32, 197).
***
Бога бойся, и страх Божий соблюдет тебя... (прп. Ефрем Сирин, 32, 248).
***
Пока душа твоя любит страх Господень, не впадешь в сети диавольские, но будешь как орел, парящий в высоту (прп. Ефрем Сирин, 32, 258).
***
...Без страха Божия и совершенного терпения невозможно в чем-либо преуспеть и достигнуть цели... (прп. Ефрем Сирин, 32, 579).
***
Имей смирение и кротость, и низойдет на тебя благодать страха Господня (прп. Ефрем Сирин, 33, 85).
***
...Страх Божий есть обоюдоострый меч, отсекающий всякое лукавое пожелание (прп. Ефрем Сирин, 33, 91).
***
...Кто всегда имеет перед очами Господа, тот совершеннейшим страхом отражает от себя пристрастие к видимому (прп. Ефрем Сирин, 33, 230).
***
Страх Божий есть верх всех знаний; где нет его, там не найдешь ничего доброго (прп. Ефрем Сирин, 34, 95).
***
Тот и мудрец, кто боится Господа. А кто боится Бога, тот соблюдает все заповеди Его, вполне творит волю Его и исполняет всякое слово Его (прп. Ефрем Сирин, 34, 95).
***
...Приобрети страх Божий, возлюби вразумление и мудрость и облобызай ее, и увенчает тебя венцом жизни (прп. Ефрем Сирин, 34, 95).
***
Кто боится Господа и соблюдает все заповеди Его, того Господь облечет властию над всем имением Своим и вручит ему все богатства Свои (прп. Ефрем Сирин, 34, 95).
***
Возлюби страх Божий и шествуй путем его непреткновенно, тогда обретешь стези жизни, которые приведут тебя в Небесное Царство (прп. Ефрем Сирин, 34, 95).
***
Поелику святые мужи... боялись Бога, то и твари страшились их и покорствовали повелениям их. Божиим были они жилищем, Бог обитал и пребывал в них; Его превеликую силу видели в них твари и страшились их. Кто боится Бога, того боятся и твари; и как он хранит Божии повеления, так и твари хранят его повеления. И небо, и земля, и море, и воздух, и все, что в них, повинуется тому, у кого все сердце исполнено Божия страха (прп. Ефрем Сирин, 34, 96—97).
***
Кто боится Господа, тот выше всякого страха, устранил от себя и далеко оставил за собою все ужасы века сего. Далек он от всякой боязни, и никакой трепет не приблизится к нему, если боится он Бога и соблюдает все заповеди Его (прп. Ефрем Сирин, 34, 97).
***
Где преобладает страх Божий, там господствует и смирение, туда и Бог нисходит, вселяется в такой душе, обитает и пребывает в ней, и делается как бы стражем ее, и прочь от нее гонит все ужасы... (прп. Ефрем Сирин, 34, 97).
***
Ни перед ужасами мира сего, ни перед страхованиями лукавого не приходит в страх и трепет, кто боится Бога. Даже сатана боится того, кто боится Бога, и полчища его содрогаются перед тем, кто исполняет заповеди Божии (прп. Ефрем Сирин, 34, 97).
***
Ни воды, ни огня, ни зверей, ни народов — словом, ничего не страшатся боящиеся Бога. Кто боится воды, тот пусть представит себе великого Моисея, которого не устрашило великое море, но прославило при переходе. Кто боится огня, тот пусть обратит взор на юношей в пещи, которых огонь не устрашил, но объял крылами своими. Кто боится зверей, тот пусть воззрит на праведника во рве, который львов сделал кроткими, подобно невинным агнцам. Кто трепещет народов, кровожадно устремляющихся на брань, тот пусть возлюбит Езекиину молитву, которая многие тысячи предала смерти. Мученики не боялись огня, бестрепетно взирали на пламень, на страдания, на истязания, на мечи, на оковы. Ничто не может преодолеть Божия страха; а он препобеждает всякое мучение, всякую смерть. Ничто не преодолевает Божия страха, потому что он препоясан великою силою. Он равен любви, а любовь равна милосердию: три же сии добродетели — Божия обитель (прп. Ефрем Сирин, 34, 99).
***
На челе твоем всегда да будет крест Христов, в сердце же страх Божий (прп. Ефрем Сирин, 91, 480).
***
...Не столько важно соблюсти образ добра, сколько обновить в себе богобоязненность. Первое есть дело навыка, а последнее — дело благого произволения... (свт. Григорий Богослов, 13, 261).
***
Где страх, там соблюдение заповедей; где соблюдение заповедей, там очищение плоти — сего облака, омрачающего душу и препятствующего ей ясно видеть Божественный луч; но где очищение, там озарение; озарение же есть исполнение желания для стремящихся к предметам высочайшим или к Предмету Высочайшему, или к Тому, Что выше высокого. Посему должно сперва самому себя очистить, и потом уже беседовать с чистым... (свт. Григорий Богослов, 14, 258).
***
Для людей благомыслящих и страх не бесполезен, даже скажу, крайне прекрасен и спасителен. Хотя и не желаем себе, чтобы случилось с нами что-либо страшное, однако же вразумляемся случившимся; потому что душа страждущая близка к Богу, говорит где-то чудноглаголивый Петр, и у всякого избегнувшего опасности сильнее привязанность к Спасителю. Поэтому не станем огорчаться тем, что участвовали в бедствии, а, напротив того, возблагодарим, что избежали бедствия, и не будем перед Богом инаковы во время опасностей, а инаковы после опасности (свт. Григорий Богослов, 17, 125).
***
...Если не вразумит тебя страх Божий, то мало сделают или вовсе ничего не сделают слова. Потому что и железом лето выводить черты на воске, но трудно на железе, а на алмазе не выведешь и чем-нибудь самым твердым, по жестокости его состава (свт. Григорий Богослов, 17, 291).
***
...Где есть Божий страх, должен ум противоборствовать и противодействовать живущему в человеке пороку... (прп. Макарий Египетский, 68, 122).
***
Страх Божий хранит душу; трезвение же утверждает ее (авва Евагрий, 90, 608).
***
Муж гневливый страшлив, а кроткий не боится страха (авва Евагрий, 90, 609).
***
Бога боящийся все делает по Богу (авва Евагрий, 90, 683).
***
От тех, кто выше и сильнее нас, мы весьма скромно терпим и обиды, и оскорбления, потому что боимся их, а к равным и низшим, даже и не причинившим нам никакого огорчения, питаем вражду. Так страх перед людьми действует <в нас> сильнее страха Христова! (свт. Иоанн Златоуст, 45, 134).
***
Ничто так не истребляет греха, а добродетели не способствует расти и процветать, как непрестанный страх... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
...Где страх, там погашен гнев, усмирена злая похоть, искоренена всякая безумная страсть (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
<Страх> не только отгоняет от нас злые страсти, но и с великим удобством вводит всякую добродетель (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
...Как в доме воина, постоянно вооруженного, не посмеет появиться ни разбойник, ни вор, ни другой подобный злодей, так, когда и страх объемлет души наши, ни одна из низких страстей не может легко войти в нас, но все удаляются и бегут, гонимые отовсюду силою страха (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
Где страх, там нет зависти, где страх, там не мучает сребролюбие... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
...Кто не живет в страхе, тому невозможно быть добродетельным, равно как и живущему в страхе невозможно грешить (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
...Страх геенны приносит нам венец Царствия... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 171).
***
...Страх... чем глубже проникнет в душу нашу, тем более очистит весь грех невоздержания (свт. Иоанн Златоуст, 46, 355).
***
Нет, нет ничего сильнее того, кто с великой ревностью держит вкорененным в себе страх Божий, но хотя бы угрожал ему огонь, или железо, или звери, или что бы то ни было другое, он презирает все с великою легкостью... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 735).
***
...Страхом за свои собственные грехи мы скоро можем отогнать гнев на чужие прегрешения (свт. Иоанн Златоуст, 47, 15).
***
...Славнее всех люди, имеющие страх Божий, хотя бы они были доведены до крайней бедности (свт. Иоанн Златоуст, 47, 190).
***
...Человеку, имеющему всегда Бога в уме своем, не должно делать ничего беззаконного, но страшиться неусыпающего ока Его, и под опасением казни от Него заботиться всегда о справедливости (свт. Иоанн Златоуст, 48, 506).
***
<Бога> одного нужно бояться, страшиться и трепетать, чтобы перед Его взором не сделать чего-либо преступного (свт. Иоанн Златоуст, 48, 668).
***
Если мы не станем различать, чего должно страшиться и что презирать, то наша жизнь будет исполнена многих заблуждений, многих опасностей (свт. Иоанн Златоуст, 49, 236).
***
Страх Божий составляет истинное блаженство... (свт. Иоанн Златоуст, 49, 310).
***
Нет зла, которого не уничтожал бы страх Божий. Как огонь, приняв железо, хотя бы самое испорченное и покрытое большою ржавчиною, делает его ясным и светлым, очищая его и совершенно исправляя повреждение, так и страх Божий в короткое время совершает все и не допускает ничему человеческому вредить тем, которые проникнуты им (свт. Иоанн Златоуст, 49, 398).
***
...Не бойся сердца князя, но бойся Держащего это сердце в руке. Где Бог благоволит, там и в огне обретается роса; а когда Бог поборает, тогда и в удовольствии является сражение и спор. Не были ли потреблены огнем вавилоняне, стоявшие вне печи? (свт. Иоанн Златоуст, 50, 144).
***
Как необузданный конь, сбросив узду с своих уст и свергнув всадника с своего хребта, несется быстрее всякого ветра и бывает неприступным для встречающихся, когда все разбегаются и никто не осмеливается удержать его, так и душа, отвергнув обуздывающий ее страх Божий и отбросив управляющий ею разум, бегает по странам нечестия до тех пор, пока, стремясь в бездну погибели, свергнет в пропасть собственное спасение (свт. Иоанн Златоуст, 50, 417).
***
Как чадолюбивый отец, имеющий упрямого и нерадивого сына, желая вразумить его, ищет ремней, грозит веревками, говоря: «Свяжу, высеку, убью», и бывает страшным на словах, чтобы таким образом обуздать пороки юноши, так точно и Бог постоянно угрожал, желая страхом сделать иудеев лучшими (свт. Иоанн Златоуст, 50, 440).
***
...Тот, кто приступает к закону и к Законодателю Богу со страхом, вступает в общество святых и причисляется к праведным; а кто отвергает страх Божий и с гордостью приступает к Божественному закону, тот и не удостоивается благодати, но бывает чужд благочестия (свт. Иоанн Златоуст, 50, 714).
***
Того, Который будет нас судить, не боимся, а перед теми, которые не могут сделать нам никакого вреда, мы трепещем и боимся от них бесчестия (свт. Иоанн Златоуст, 52, 222).
***
Будем же всегда помышлять об этом судилище, и таким образом мы сможем постоянно пребывать в добродетели (свт. Иоанн Златоуст, 52, 251-252).
***
...Как дуб, глубоко пустивший свои корни в недра земли и тщательно обвязанный, не может быть исторгнут никаким порывом ветра, так точно и душу, пригвожденную страхом Божиим, ничто не в состоянии будет ниспровергнуть, потому что пригвождение еще сильнее укоренения (свт. Иоанн Златоуст, 52, 352).
***
Ничто, ничто так не губит человека, как если сняться с этого якоря <страха Божиего>, а равно ничто так не спасает, как если всегда держаться на нем. Если мы, имея перед глазами человека, с меньшею решительностью приступаем ко грехам, а часто не делаем ничего неуместного, стыдясь... <людей>, то рассуди, какою безопасностью мы будем пользоваться тогда, когда будем иметь перед глазами Бога. Ведь при таком нашем настроении нигде не нападет на нас диавол, потому что труд его был бы бесполезен. Когда же диавол заметит, что мы блуждаем вне и бродим без узды, то он, воспользовавшись нашим почином, наконец, получит возможность и совсем разлучить нас от стада (свт. Иоанн Златоуст, 53, 521-522).
***
...Мы находимся в столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может быть, и не пожелали бы сделать что-нибудь доброе (свт. Иоанн Златоуст, 53, 534).
***
Потому мы и достойны геенны, если не за что-либо иное, то именно за то, что страшимся геенны больше, нежели Христа (свт. Иоанн Златоуст, 53, 534).
***
...Если мы имеем страх Божий, то ни в чем у нас нет нужды, а если не имеем его, то хотя бы владели самым царством, мы всех беднее (свт. Иоанн Златоуст, 55, 249).
***
...Когда этот страж <страх Божий> обитает внутри нас, то нам не нужны никакие внешние ограждения, а когда нет его — тщетно все внешнее (свт. Иоанн Златоуст, 55, 527).
***
Когда увидишь что-либо страшное, то подумай о геенне — и ты посмеешься над тем (свт. Иоанн Златоуст, 55, 584).
***
С того времени как кто-либо познает страх Божий, он всецело предает себя Богу и уже не может располагать сам собою, потому что подчиняет себя закону Божию (свт. Иоанн Златоуст, 55, 942).
***
...Сколько душ пошло в ад за то, что презрели страх Божий, рассчитывая обеспечить себе кратковременный покой; не успев в своих расчетах, они в преисподних земли оплакивают теперь свои блудодеяния, свое легкомыслие, распущенность, лукавство и несговорчивость (свт. Иоанн Златоуст, 55, 943).
***
...Тот, кто сохранил страх Божий, преследует ложь, имея судию в собственной совести (свт. Иоанн Златоуст, 55, 965).
***
Будем же бояться Бога... будем бояться Его, и тогда, хотя бы мы попали в плен, будем славнее всех (свт. Иоанн Златоуст, 56, 216).
***
Пусть будет присущ нам страх Божий, и тогда ничто не опечалит нас, будет ли то бедность, или болезнь, или плен, или рабство, или что-нибудь другое прискорбное, но даже и это все станет содействовать нам к достижению противоположного (свт. Иоанн Златоуст, 56, 216).
***
...Впавший в забвение страха Божия обрекается на непрестанные заботы, беспокойства и скорби (свт. Иоанн Златоуст, 56, 543).
***
Бойся Владыки Бога, не человека. Если ты убоишься человека, то и им будешь осмеян, и Владыку прогневишь, а если — Бога, то и для людей будешь почтенен, и Богу любезен (свт. Иоанн Златоуст, 56, 547).
***
...Подлинно, ничто так не губит человека, как потеря страха Божия, равно как, наоборот, ничто так не спасает, как обращение взоров сюда (свт. Иоанн Златоуст, 56, 684).
***
Мы не ведем строгой жизни, в нас нет доброй совести. Если бы это было, ничто нас не испугало бы, ни смерть, ни потери в имуществе, ничто подобное (свт. Иоанн Златоуст, 56, 771).
***
Как только посетит тебя лукавый помысл, извлеки этот меч, т. е. страх Божий себе представь, и ты посечешь всякую вражескую силу (свт. Иоанн Златоуст, 56, 940).
***
Богобоязненный — сам собственный ковчег, сам наследник собственного богатства, уходит с сокровищем благочестия, переносится с богатством упований, несет, путешествуя, приобретенные добродетели, находит небо (своим) домом, присоединяется к сонму праведных, наслаждается вечной славой Царства и с дерзновением приходит к Царю, взывая: Ты восстановил мне мое наследие! (свт. Иоанн Златоуст, 56, 993).
***
...Кто будет утвержден на основании совершенной любви, тот непременно взойдет на высшую степень того особенного страха, который рождается не от опасения наказаний и не от желания наград, но от великой любви. Это такой страх, которым сын страшится нежнейшего отца, или брат брата, или друг друга, или супруг супруги; здесь мы боимся не наказания или укорения, но малейшего оскорбления любви и всегда находимся в величайшем опасении, чтобы не только каким-нибудь поступком, но даже и словом не охладить горячности любви к нам. Один из пророков, Исаия, хорошо изобразил достоинство этого страха, когда сказал: богатство спасения — мудрость и разум; страх Господень, сие есть сокровище его (ср.: Ис. 33, 6). Он не мог очевиднее выразить достоинство и пользу сего страха, как сказав, что им сохраняется богатство спасения нашего, состоящее в Божественной премудрости и разуме. К сему страху призываются пророческими вещаниями не грешники, а святые. Бойтеся Господа, говорит Псалмопевец, вси святии Его; яко несть лишения боящимся Его (Пс. 33, 10), т. е. ничего не недостает к совершенству тех, кои убоятся Господа сим страхом. О другом же мучительном страхе ясно говорит апостол Иоанн: бояйся не совершися в любви; яко страх муку имать (ср.: 1 Ин. 4, 18). Следовательно, великое находится различие между тем страхом, которому ничего не недостает, который есть сокровище премудрости и разума, и тем несовершенным страхом, который называется началом премудрости (Пс. 110, 10) и который, имея в себе муку, по достижении полноты любви изгоняется из сердец людей совершенных. Страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх (1 Ин. 4, 18). Поистине если страх составляет начало премудрости, то в чем будет заключаться совершенство оной, если не в любви к Христу, которая, совмещая в себе страх совершенной любви, называется уже не началом, а сокровищем премудрости и разума? Таким образом, две степени страха, и одна из них — начинающих, т. е. тех, которые находятся еще под игом рабского страха, о котором говорится у пророка: раб господина своего убоится (Мал. 1, 6), также в Евангелии: не ктому вас глаголю рабы, яко раб не весть, что творит господь его (Ин. 15, 15), и потому говорит: раб не пребывает в дому во век (Ин. 8, 35). Спаситель побуждает нас переходить из состояния мучительного страха в состояние полной свободы любви и дерзновения друзей и чад Божиих. Равно и святой Апостол, перешедший силою Господней любви низшую степень рабского страха, свидетельствуя о обогащении себя от Господа большими дарованиями, говорит: не бо даде нам Бог духа страха, но силы и любве и целомудрия (2 Тим. 1, 7); и тем, которые горели совершенною любовью к Небесному Отцу, и которых Божественное усыновление из рабов сделало уже сынами, преподает свое увещание в следующих словах: не приясте бо духа работы паки в боязнь, но приясте духа сыноположения, о нем же вопием: Авва Отче! (Рим. 8, 15). И Пророк при описании седмиобразной благодати Святаго Духа, имевшей низойти на воплотившегося Сына Божия, сказав: и почиет на Нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия, как нечто особенное присовокупляет: исполнит Его Дух страха Божия (Ис. 11, 2—3). Здесь в особенности должно обратить внимание на то, что Пророк не сказал: и почиет на Нем Дух страха Божия, как говорил о прежних дарах, но говорит: исполнит Его Дух страха Божия. Ибо Дух сей столь многообилен, что если он однажды обымет кого своею силою, то овладеет всею его душою, а не одною только частью оной. Так и должно быть, потому что страх, соединенный с любовью николиже отпадающею (ср.: 1 Кор. 13, 8), не только исполняет того, кем обладает, но и непрерывно и неразлучно пребывает с ним, не умаляясь ни от каких временных удовольствий и радостей, как это иногда бывает со страхом, вон изгоняемым. Посему тот страх, которым... исполнен был Богочеловек, пришедший не только искупить род человеческий, но и показать образец совершенства и примеры всех добродетелей, есть страх совершенства. Рабского страха мучений истинный Сын Божий, иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет. 2, 22), иметь не мог (прп. авва Херемон, 57, 379—381).
***
Если же многие больше боятся законов человеческих, нежели Божественных, сие нимало неудивительно. Ибо человеческие законы устрашают людей более грубых тем, что немедленно налагают наказание, Божественные же пренебрегаются, потому что здесь наказывают они редко, непременно же наказывают там. А будущее ясно не для многих, именно же — только для имеющих прозорливый ум и в точности проникающих в свойство вещей. Многие, хотя исповедуют Божественные законы на словах, но отрицают это делами. Ибо тем, что делают, ясно высказывают то, что думают. Они не только прилагают великое попечение о теле, о душе же нерадят, но даже, хотя и стыдятся грешить, когда видят это люди, однако же перед Богом, Который не только над всем надзирает, но и все содержит, нимало не краснеют, а, напротив того, грешат небоязненно (прп. Исидор Пелусиот, 61, 456).
***
Нередко размышляя сам с собою, почему страх человеческий сильнее страха Божия, и, не умея сообразить сей нелепости, осуждал я несказанно нерадение. Сильнейших, если и оскорбляют, терпим с великою скромностью, потому что страх служит вместо узды и не позволяет идти дальше. А слабейшим, если и не огорчили нас, оказываем вражду, хотя Христос повелел: не гневайся на брата своего всуе (Мф. 5, 22), что гораздо тебе легче, нежели сносить напрасные обиды другого. Ибо там много пищи для огня, а здесь, хотя и нет горючего вещества, возжигаем пламень. Не одно и то же — когда другой подкладывает огонь, не ожечься, и когда никто не тревожит, оставаться в безмолвии и покое. Кто одержал верх над желавшим поджечь, тот показал в себе признаки высочайшего любомудрия; а в ком видим последнее, тот не заслуживает удивления. Посему, когда, делая большее из страха человеческого, не хотим сделать меньшего ради страха Божия, тогда останется ли нам какое оправдание?., (прп. Исидор Пелусиот, 63, 300-301).
***
Жердь поддерживает обремененную плодами ветвь, и страх Божий — добродетельную душу (прп. Нил Синайский, 72, 219).
***
...Страх Божий, веселящий сердце, называется дневным и светлым (прп. Нил Синайский, 73, 307).
***
...Бойтесь <Божиего> могущества... Ибо для того, чтобы не делать неправды, благодетелен страх... (прп. Нил Синайский, 74, 185).
***
Почему не силен у нас столько страх Божий, сколько силен страх моря... (прп. Зосима, 92, 124).
***
Как раны, случающиеся в теле, если не прочистить их и не подготовить как должно, не чувствуют прилагаемых к ним врачами лекарств; а когда очищены бывают, чувствуют действие лекарств и через то приходят в совершенное исцеление; так и душа, пока остается нерадивою и покрыта бывает проказою сластолюбия, страха Божия чувствовать не может, хотя бы кто непрестанно толковал ей о страшном и неумытном судилище Божием; а когда начнет действием полного к себе внимания очищаться, тогда начинает чувствовать как живительное некое врачевство страх Божий, пережигающий ее, как в огне некоем, действием обличений, и, таким образом, мало-помалу очищаясь, достигает, наконец, совершенного очищения. При сем в ней сколько прилагается любви, столько же умаляется страх, пока приидет в совершенную любовь, в коей, как сказано, нет страха, но совершенное бесстрастие, действием славы Божией производимое. Буди же нам в похвалу похвал непрестанную, во-первых, страх Божий, а, наконец, любовь — полнота закона совершенства во Христе (блж. Диадох, 92, 19).
***
Страх Божий есть начало добродетели (прп. Исаак Сирин, 59, 9).
***
Душа, имеющая в себе страх Божий, не боится чего-либо такого, что вредит ей телесно... (прп. Исаак Сирин, 59, 159).
***
...Страх <Божий> же есть отеческий жезл, управляющий нами, пока не достигнем духовного рая благ; а когда достигнем, тогда оставит он нас и возвратится (прп. Исаак Сирин, 59, 391).
***
...Страх <Божий> вводит нас на корабль покаяния, перевозит по смрадному морю жизни и путеводствует к божественной пристани, которая есть любовь... (прп. Исаак Сирин, 59, 392).
***
...Вера производит в нас страх <Божий>; страх же понуждает нас к покаянию и деланию (прп. Исаак Сирин, 59, 393).
***
От верования же рождается страх Божий (прп. Исаак Сирин, 59, 393).
***
Пока ум не уразумевает Бога, как Бога, в явлении смысла, не приближается к сердцу страх <Божий> (прп. Исаак Сирин, 59, 417).
***
...Есть два страха: один первоначальный, а другой совершенный... один свойствен, так сказать, начинающим быть благочестивыми, другой же есть (страх) святых совершенных, достигших в меру совершенной любви. Например, кто исполняет волю Божию по страху мук, тот... еще новоначальный, ибо он не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя Его, собственно, для того, чтобы благоугодить Ему. Сей знает, в чем состоит существенное добро; он познал, что значит быть с Богом. Сей-то имеет истинную любовь, которую святой называет совершенною. И эта любовь приводит его в совершенный страх, ибо таковый боится Бога и исполняет волю Божию уже не по (страху) наказания, уже не дня того, чтобы избегнуть мучений, но потому, что он... вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. И сей совершенный страх, рождающийся от этой любви, изгоняет первоначальный страх; посему-то Апостол и говорит: совершенна любы вон изгоняет страх (1 Ин. 4, 18) (прп. авва Дорофей, 30, 54-55).
***
Отгоняем же страх Божий от себя тем, что делаем противное сему: не имеем ни памяти смертной, ни памяти мучений; тем, что не внимаем самим себе и не испытываем себя, как проводим время, но живем нерадиво и обращаемся с людьми, не имеющими страха Божия, и тем, что не охраняемся от дерзновения; сие последнее хуже всего: это совершенная погибель. Ибо ничто так не отгоняет от души страх Божий, как дерзость (прп. авва Дорофей, 30, 60).
***
...Человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений, если каждый вечер испытывает себя, как он провел день, и каждое утро — как прошла ночь, если не будет дерзновенен в обращении и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога (прп. авва Дорофей, 30, 60).
***
...Когда страх Господень приходит в сердце, то показует ему все грехи его (прп. Иоанн Лествичник, 58, 213).
***
Умножение страха Божия есть начало любви... (прп. Иоанн Лествичник, 58, 248).
***
Страх Божий, когда он бывает в чувстве души, обыкновенно очищает и истребляет нечистоту ее (прп. Иоанн Лествичник, 58, 248).
***
Как тает воск от лица огня (Пс. 67, 3), так нечистый помысл от страха Божия (авва Фалассий, 92, 315).
***
Страх Божий удерживает похотения, а печаль по Бозе отгоняет сластолюбие (авва Фалассий, 92, 321).
***
Боящийся Бога радеет о своей душе и от злой участи избавляет себя (авва Фалассий, 92, 324).
***
Боящийся Господа имеет смиренномудрие всегдашним своим собеседником и по его напоминаниям восходит к любви и благодарению Бога. Он, воспоминая первое свое житие по духу мира, свои разнообразные прегрешения, случившиеся с ним от юности искушения, и то, как Господь от всех их избавил его и от жизни страстной перевел к жизни по Богу, со страхом восприемлет и любовь; и непрестанно с глубоким смиренномудрием благодарит Бога, благодетеля и правителя жизни нашей... (прп. Максим Исповедник, 92, 169).
***
Страх Божий двояк. Один рождается от угроз наказанием, от которого порождаются в нас по порядку воздержание, терпение, упование на Бога и бесстрастие, из коего любовь. Другой сопряжен с самою любовью, производя в душе благоговение, чтобы она от дерзновения любви не дошла до пренебрежения Бога (прп. Максим Исповедник, 92, 174).
***
Страх двояк: один чистый, а другой нечистый. Тот страх, который порождается по причине прегрешений под действием ожидания мук, нечист, так как причиною имеет сознаваемый за собою грех, и не пребудет навсегда, потому что вместе с отъятием через покаяние греха исчезает. А тот, который и без этого боязливого беспокойства из-за грехов всегда стоит в душе, этот страх чист и никогда не отойдет, потому что он некако соприсущ Богу, как дань от лица тварей, проявляя собою естественное всем благоговение перед Его величием, превысшим всякого царства и силы (прп. Максим Исповедник, 92, 259—260).
***
Дух страха Божия есть воздержание от злых дел... (прп. Максим Исповедник, 92, 295).
***
Кроме страшного Судии Бога ничего не будем бояться: ни человека, ни зверя, ни огня, ни меча, ни моря и ничего иного, что кажется страшным... (прп. Феодор Студит, 93, 38).
***
...Те только, которые проникнуты страхом Божиим, далеко от себя отвращают мечи <диавола>... (прп. Феодор Студит, 93, 99-100).
***
...Если боимся Бога, людей бояться не станем и их нападками побеждены не будем (прп. Феодор Студит, 93, 169).
***
Восприимите же страх и продолжайте шествовать осторожнее; потому что по ту и другую сторону вас диавол устрояет вам стремнины (прп. Феодор Студит, 93, 288).
***
...Страх Божий научает соблюдению заповеди или устроению доброй деятельной жизни... (прп. Феодор Студит, 93, 351).
***
...Боящийся <Бога> Единого никого другого бояться не может (прп. Феодор Студит, 93, 353).
***
...Если будем иметь страх Божий и уверенность в Боге, то не убоимся от лица враг наших (прп. Феодор Студит, 93, 584).
***
В ком всему не предшествует страх Божий, в тех помыслы бывают в смятении, как овцы, не имущие пастыря; а кому он сшествует или предшествует, в тех помыслы пребывают в благопокорности и в благочинии, как овцы в овчарне (прп. Илия Екдик, 92, 440).
***
Страх Божий есть сын веры; сам же он есть блюститель исполнения заповедей, как пастырь, держащий овец на тучном пастбище (прп. Илия Екдик, 92, 486).
***
Всякий, желающий в нити в Царствие Небесное и быть под Царем Богом, чтобы ум его, и мудрования его, и помыслы его были управляемы самим Богом, единым воистину Царем, всякий такой прежде всего должен возыметь страх Божий. Но как возыметь страх к Тому, Кого не видишь? — Потому необходимо прежде увидеть Бога, чтобы потом возыметь страх к Нему. А как увидеть Бога, которого никто никогда не видал? Для этого надобно взыскать умного света Божия, чтобы ум, просветившись им, мог умно узреть Бога. И вот, когда кто таким образом узрит Бога, то может возыметь и страх Божий, а возымевши страх Божий, может увидеть и понять и себя самого, и сей привременный и суетный мир, и все дела мира сего. Далее, кто видит себя самого и суетность мира сего, тот, имея всегда присущим в себе страх Божий, не может онеправдовать кого-либо, и когда сам терпит от другого неправду, не делает отмщения, но, чая помощи, от Бога приходящей, терпит благодушно неправду и дивится и славит Бога, что Он, видя неправды, долготерпит и сносит неправедного, — сам между тем ревнуя всеусердно приносить всякого рода плоды Святаго Духа (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 322).
***
...Страх Божий и чувство праведного Его <Божиего> воздаяния истаивают плоть и сокрушают кости, подобно камню, некоею машиною спускаемому и сильно давящему виноград, прежде истоптанный в точиле. Ибо обыкновенно прежде ногами истоптывают виноград, а потом сдавливают его камнем, чтобы выжать последние соки его. Так и страх Божий делает то, что человек становится попранием всех людей, а когда сотрется вконец гордыня его и тщеславное мудрование плоти его, тогда ниспадает на него свыше мысленный камень, легчайший и благий, т. е. святое смирение, и выжимает из него всю сырость плотских удовольствий и страстей, и делает благоугодною и добротною душу, таким образом смирившуюся и сокрушившуюся; при сем орошает ее слезами, истекающими, как река, и ее самую делает источником, источающим живую воду, врачующую раны грехов и отмывающую смрадные крови их, и человека того всего делает белейшим паче снега (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 178—179).
***
Боящийся Бога не боится устремления против него бесов, ни их немощных нападений, равно как и угроз злых людей, но, будучи весь как пламень некий и огонь палящий, когда даже проходит по скрытным и неосвещенным местам, обращает в бегство демонов, которые больше, чем он от них, бегут от него, чтобы не быть опаленными от исходящего из него пламеневидного луча Божественного огня (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 522).
***
Кто проникнут страхом Божиим, тот не боится обращаться среди злых людей. Имея внутрь себя страх Божий и нося непобедимое оружие веры, он силен бывает на все и может делать даже то, что многим кажется трудным и невозможным. Он ходит среди них, как гигант среди обезьянок, или лев, рыкающий среди псов и лисиц, уповая на Господа, твердостью мудрования своего изумляет их, ужасает смыслы их, поражая их словом премудрости, как жезлом железным (прп. Симеон Новый Богослов, 78, 522).
***
Всякому, начавшему жить по Богу, полезен страх мук и порождаемая им болезнь сердца <...> Палач сей не смерти, а вечной жизни бывает виновником (прп. Симеон Новый Богослов, 94, 24).
***
Вводимым в жизнь добродетельную к исполнению заповедей и избежанию грехов содействует страх мучений вечных. Тем же, которые через добродетель достигли до созерцания славы Божией, — иной, подобно тому, сопутствует страх, крайне страшный им из любви к Богу, страх чистый, который и содействует им к неуклонному пребыванию в любви Божией, так как они боятся страшного от нее поскользновения. Первым, когда они падают, уклоняясь от своей цели, и потом, раскаиваясь, тотчас встают, сопутствует первый страх с благими надеждами; а за вторыми, по зависти диавола погрешившими падением с высоты созерцания славы Божией, не тотчас последует второй страх, но их приемлет мгла некая и тьма осязаемая, полная малодушия, скорбения и горести с первым страхом мук. И если бы Господь Саваоф не сокращал оных дней такого нестерпимого скорбения, то не спасся бы никто из падающих сим образом (прп. Никита Стифат, 94, 105—106).
***
Начавший страхом суда и преуспевающий в очищении сердца слезами покаяния, исполняется, во-первых, премудростью, так как страх начало ее есть, по реченному (см.: Притч. 1, 7); потом разумом вместе и с советом, помощью которого избирает себе душеспасительные преднамерения. Сего же достигший, через исполнение заповедей, восходит он к ведению сущего и получает точнейшее ведение Божеских и человеческих вещей, а от сего, соделавшись весь жилищем благочестия, восходит в вышний град любви и является совершенным; и тотчас чистый страх — дар Духа приемлет его, чтобы хранить положенное внутрь его сокровище Царствия Небесного. Сей страх, будучи крайне спасителен, того, кто достиг высоты любви, делает трепещущим и на всякий подвиг готовым из боязни, как бы не ниспасть с таковой высоты любви, и не быть опять ввержену в ужас мук (прп. Никита Стифат, 94, 148—149).
***
...Без страха невозможно прямо перенестись к Божественной любви и, минуя любовь, возлететь к Уповаемому и почить в Нем (прп. Феогност, 92, 420).
***
...Имея... непогрешимым наставником страх Божий, с теплейшим усердием и всегдашней трезвенною мыслию, <душе следует> ходить вслед Божественного своего Первообраза (прп. Максим Грек, 69, 3).
***
Истинным же страхом почитай, душа, прилежное исполнение Божественных заповедей, а тот страх, который выражается в одних пустых словах, почитай не страхом, душа, и не благоговением, а прелестию души, поруганной бесплотными врагами, по причине крайнего ее безумия (прп. Максим Грек, 69, 42).
***
...Без <страха Божиего> все остальное бесполезно — и воздержание от брашен, и долгое пребывание в молитве (прп. Максим Грек, 69, 43).
***
...Страх же Божий не возможешь приобрести, если не отгонишь от себя всякое сомнение и желание казаться мудрым, и не пойдешь, как незлобивый младенец, за Господом своим, повинуясь Его повелениям (прп. Максим Грек, 69, 96).
***
Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий — ощущение совершенно новое. Страх Божий — действие Святаго Духа (свт. Игнатий Брянчанинов, 39, 293).
***
Не низко для человека, ничтожной твари, падшей, отверженной, погибшей, усвоившей себе вражду к Богу, перейти из состояния вражды и погибели к состоянию рабства и спасения... Уже это рабство — великая свобода!.. Страх очищает человека, предуготовляет для любви: мы бываем рабами для того, чтобы законно соделаться чадами. По мере очищения покаянием начинаем ощущать присутствие Божие; от ощущения присутствия Божия является святое ощущение страха. Опыт открывает высоту чувствования (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 61). '
***
Высоко и вожделенно ощущение страха Божия! При действии его часто ум притупляет свои очи, перестает произносить слова, плодить мысли: благоговейным молчанием... выражает сознание своего ничтожества и невыразимую молитву, рождающуюся из этого сознания (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 61).
***
Страх Божий есть дар Божий. Как дар, он испрашивается молитвой (свт. Игнатий Брянчанинов, 40, 62).
***
Страх Божий и память смертная да царствуют внутри вас (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 5).
***
Страха Божия ничто столь сильно не поддержит, как память о Страшном Суде (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 38).
***
Научите себя думать и ожидать, что вот-вот смерть... И тем всегда <поддерживать> в себе страх Божий и осторожное смотрение за собой (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 142—143).
***
Поселите поглубже в себе страх Божий, и он, взяв в руки бразды правления вашего внутреннего человека, устремит вас вслед Господа для стяжания светлой славы... (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 143).
***
С умалением его <страха Божия> — тотчас и уклонения в распутия... (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 191).
***
Он <страх Божий> не мучит, а отрезвляет; и хотя все естество потрясает, но приятно и сладостно потрясает (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 202).
***
Корень доброго внутреннего строя есть страх Божий (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 84, 163).
***
Он <страх Божий> будет все держать в напряжении и не даст распускаться ни членам, ни мыслям, созидая бодренное сердце и трезвенную мысль (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 84, 163).
***
Храните память Божию и память смертную. От них страх Божий будет в силе (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 84, 178).
***
От страха <Божиего> — внимание к себе и всем делам своим, мыслям и чувствам (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 84, 178).
***
...Где <страх Божий>, там стража внутри самая сильная, — и все стоит в струйку, как солдаты на смотру (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 85, 80—81).
***
При чистой совести страх Божий исполняет душу и хранит ее неприкосновенною (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 88, 53).
***
Кто имеет страх Божий — живый и действенный, тот имеет в себе неистощимую силу, движущую на все богоугодное... (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 88, 115).
***
<Страх Божий> и начало, и продолжение, и завершение пути спасенного (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 88, 115).
***
...Когда есть страх Божий, то, значит, дух ваш жив и благодать Божия действует в вас (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 88, 115).
***
Если нет страха Божия в сердце, нет его и совсем, хотя бы кто видом казался исполненным благоговения (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 89, 5).
***
Брат, живущий в келье, пришел к одному из отцов и рассказал ему о помысле, который его мучил. И старец ему говорит: «Ты оставил великое и честное — страх Божий — и стал держать тростниковый прут, то есть лукавые помыслы. Более приобретай огня, который есть страх Божий, и как только помысл подходит к тебе близко, то он, как тростник, будет сжигаться огнем. Ибо никакое зло не может одолеть имеющего страх Божий» (99, 277).
***
Авва Серапион говорил: «Как воины, стоя перед своим царем, не могут уклониться ни направо, ни налево, так и человек, если стоит перед Богом и каждый час взирает на Него со страхом, не может страшиться своего врага» (98, 265).
***
Некто спросил авву Паисия: «Что мне делать со своей душой? Она бесчувственна и не страшится Бога». Старец отвечал ему: «Пойди прилепись к человеку, боящемуся Бога. Когда сблизишься с ним, он и тебя научит бояться Бога» (98, 202).
***
Однажды демон блуда сильно восстал против аммы Сарры, представляя ей суетные предметы мира. Сарра, вооружившись страхом Божиим и подвигом, не уступала ему и однажды поднялась па верх своего дома помолиться. Здесь дух блуда явился ей видимым образом и сказал: «Победила ты меня, Сарра!» «Не я победила тебя, — отвечала она, — но Господь мой Христос» (98, 268).
***
Отцы спрашивали авву Макария Египетского: «Отчего это, ешь ли ты, или постишься, тело твое всегда сухощавое?» Старец отвечал им: «Палка, которой ворочают горящие дрова, беспрестанно снедается огнем. То же бывает и с человеком, если он очищает свой ум страхом Божиим. Самый страх Божий снедает его тело» (98, 145).
***
Святой мученик Феодот, именуемый корчемником, хотя и был сыном христианских родителей, но в юности имел порочные наклонности. Он был очень корыстолюбив и из-за корысти открыл корчму, т. е. «дом пагубный». В те древние времена, в которые жил Феодот, открыть корчемницу значило уловлять души людей в погибель, развращать их, заставлять людей рано пить и есть, забывать Бога и губить свою честь и состояние. С этой постыдной целью Феодот и открыл свою корчму. Долго ли так, из-за корысти, он содержал ее, мы не знаем, но знаем только то, что однажды на Феодоте исполнилось слово Писания, говорящее, что страх Господень отводит от зла (Притч. 16, 6).
Случилось так, что Феодот пришел в себя, вспомнил Бога, смерть, Страшный Суд и ад, и страх Божий проник в сердце грешника. Феодот тотчас же после этого из дома погибели устроил дом спасения. С того времени он начал в своей корчме кормить голодных, поить жаждущих, одевать нагих и стал благодетельствовать церквам и их служителям. Затем в своем духовном преуспеянии он стал восходить от силы в силу и кончил тем, что перед гонителем христиан мужественно исповедал Христа, принял за Него страшные муки и смерть, а с ними стяжал и мученический венец (113, 144).
***
Авва Сергий, игумен монастыря, рассказывал о себе: «Однажды мы путешествовали с одним святым старцем. Сбившись с пути и не зная как выйти, мы попали на засеянное поле и потоптали немного всходов. На поле в это время работал земледелец. Увидев нас, он в гневе осыпал нас бранью: «Монахи ли вы? Есть ли у вас страх Божий? Если бы вы имели страх Божий, то так бы не поступили». «Ради Господа, ничего не говорите!» — сказал нам святой старец и, обратившись к крестьянину, ответил: «Правильно, чадо мое, ты сказал. Если бы мы имели страх Божий, мы не поступили бы так». Но крестьянин продолжал гневно ругаться. «Правду говоришь ты, чадо! — снова отвечал старец. — Если бы мы были истинными монахами, мы бы не сделали этого. Но, ради Господа, прости нас за то, что согрешили против тебя». Тронутый этими словами, крестьянин бросился к ногам старца. «Я согрешил! — воскликнул он. — Прости меня! И, ради Господа, возьмите меня с собой». И он последовал за нами и принял иноческий чин» (103, 266).
***
Авва Орсисий говорил: «Сырой кирпич, положенный в основание дома, недалеко от реки, не продержится там и одного дня, а пережженный лежит как камень; так и человек, питающий плотские помыслы и не проникнутый, подобно Иосифу, огнем страха Божия, сокрушается, как скоро получить власть; ибо много искушений для таких людей, если они живут в обществе. И потому, зная скудость своих сил, хорошо бежать от ига начальства. Впрочем, твердые в вере бывают непоколебимы. Если бы кто стал говорить о святейшем Иосифе, тот сказал бы, что он был неземным человеком. Каким он подвергался искушениям? И в какой стране? Там, где не было следов Богопочтения. Но Бог отцов всегда был с ним и избавлял его от всякой напасти, и ныне он в Царстве Небесном с отцами своими. Итак, начнем подвиг, познав наперед меру сил своих, ибо и при этом едва можем избежать суда Божия» (98, 165—166).
***
Однажды братии пришли испытать авву Иоанна Колова, зная, что он не попускал развлечения и не говорил ни о чем житейском. Они сказали ему: «Этим летом был обильный дождь, пальмовые деревья напоены и дадут много ветвей, братия получат в большом количестве материал для рукоделия». Авва Иоанн отвечал: «Подобным образом, когда Святой Дух нисходит в сердца святых, они обновляются и пускают побеги в страх Божий» (107, 289).
***
Авва Иаков говорил: «Как светильник, поставленный в темной ложнице, освещает ее, так и страх Божий, когда вселяется в сердце человека, просвещает его и научает всем добродетелям и заповедям Божиим» (98, 180).