Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterИ.К. Сурский. Отец Иоанн Кронштадский. Том 2
ГЛАВА 21
Когда мне было 17 лет, я отправился к о. Иоанну за благословением на поступление в монашество. О. Иоанн охотно благословил меня. Но в это время кто-то из присутствовавших шепнул мне: «проси благословить тебя на Афон».
Я, не отдавая себе отчета, что такое Афон, по внушению этого человека, и говорю о. Иоанну: «Батюшка, благословите меня идти на Афон».
Тогда о. Иоанн протяжно произнес: «На Афон? А что же в России мало что ли места, где можно спасаться, что ты хочешь ехать за границу? Нет, оставайся в России».
Я тогда поехал в монастырь Св. Праведного Симеона Пермского, но Игумен не захотел меня принять. Тогда я опять отправился к о. Иоанну и рассказал ему об этом. О. Иоанн мне сказал: «ну что же проси еще — примет».
Я послушался о. Иоанна и опять поехал к тому же Игумену и он меня принял.
Иеродиакон Гурий пробыл в России в Пермской губернии в монастыре Св. Праведного Симеона Пермского, затем бежал в Китай в 1928 г. и был в Шанхае при церкви генерала Дидерихса, откуда отправился в Иерусалим, но в Иерусалим его не пустили и он приехал в Белград.
Одна дворянка средних лет говорила мне, что если она не лишила себя жизни, то только благодаря книге о. Иоанна «Моя жизнь во Христе».
Однажды, когда я находился у белых, а покойная жена моя была у красных с двумя малолетними детками, начальник белой части решил произвести наступление, чтобы освободить мою жену и детей и пригласил меня на фронт. Через 3 дня он вернулся мрачнее тучи, весьма раздраженный и сказал мне: «ничего не удалось, красные вперед знали о всех моих планах, теперь можете уезжать отсюда». Я спросил, «куда?» А он ответил: «это уже ваше дело».
Разговор происходил в субботу, я пошел ко всенощной, страшно расстроенный, не зная, что предпринять и ужасаясь мыслями о том, что жена и дети мои вероятно терпят всякие преследования от красных, может быть стоят или бродят с протянутыми руками, прося милостыню и голодают. После всенощной я исповедался, а в воскресенье причастился.
После обедни я пришел в волостное правление, где мне была отведена комната и стал читать «Полное собрание сочинений о. Иоанна», тот том, в коем были проповеди и открыв наугад попал на проповедь, в которой о. Иоанн, между прочим, говорит приблизительно так: «что же ты надеешься не на Бога, а на самого себя и думаешь, что ты можешь обеспечить твою жену и детей; предоставь это Богу, Он гораздо лучше тебя знает, как обеспечить твою жену и детей».
О чудо! — подумал я. О. Иоанн своими творениями как раз разрешает тот вопрос, который меня терзает. Препоручу жену и детей Господу Богу да Святому Иоанну Кронштадтскому. Подумав так, я совершенно успокоился.
Но чудо было гораздо больше, чем я думал. Со временем я узнал, что жена моя, как раз в тот день, когда я прочел вышеупомянутую проповедь, получила место надзирательницы Детского дома (сооруженного еще губернским земством), с обильной пищей, так что ей хватало на себя и на детей.
Читал я проповедь о. Иоанна о том, «как святые слышат молитвы».
И вот 4 раза у гробницы его, вспоминая эту его проповедь, я с горячей молитвой обращался к Великому Чудотворцу, сознавая, что он почивает вот здесь, рядом со мною. Я говорил ему приблизительно так: «ты знаешь мое положение тяжелое, а в некоторых случаях и безысходное, так помоги же мне». И все 4 раза я на деле убедился, как святые слышат наши молитвы — все 4 раза я получил чудесную помощь и из них 2 раза тут же в алтаре. Об этих случаях сказано в этой книге в своем месте. Здесь я упомянул о них лишь потому, что о. Иоанн научил меня как нужно молиться святым, а в том числе и ему.
У Е. Н. Пастуховой была бонна лютеранка Наталья Мартыновна, которая не хотела водить детей к ранней обедне.
Отец Иоанн знал и любил Пастухову. Вследствие этого бонна имела 4 раза случай видеть о. Иоанна. После 4-го свидания с о. Иоанном, она поехала к о. Иоанну в Кронштадт и приняла православие.
Жена полковника Преображенского полка Евгения Александровна Дельсаль, рожденная Рихтер была в 1895 г. больна глазами и постепенно слепла. Ее возили даже за границу лечиться, но ничего не помогало. Тогда она обратилась к о. Иоанну, хотя была лютеранкой.
После этого она стала постепенно поправляться и окончательно выздоровела. Это чудесное исцеление настолько повлияло на нее, что она приняла православие.
В 1888 г. (примерно) в г. Ковно жил капитан Волжского полка 28-й ДИВИЗИИ, Перекрестов, абсолютно ни в кого и ни во что не веровавший. У его жены сделалась родильная горячка. Доктор сказал, что ей может помочь только чудо. Мать посоветовала Перекрестову послать телеграмму о. Иоанну. Но он на мать только рассердился и сказал: «что это вы тут с пустяками лезете, когда человек умирает, может быть можно еще спасти».
Он боготворил, свою жену и поехал за проф. Случевским, который, осмотрев больную, сказал: «мы бессильны помочь; здесь земные врачи ничего не могут сделать, здесь только врач небесный может спасти». Случевский уехал, а Перекрестов в отчаянии воскликнул: «Боже мой, что же делать?». Мать сказала ему: «вот видишь, ты сам сказал «Боже мой!» — пошли телеграмму о. Иоанну.»
Перекрестов постоял, молча, потом побежал. Оказалось, что он побежал на телеграф и послал телеграмму о. Иоанну: «умоляю помолиться об исцелении Олимпиады».
На другой день пришел доктор и с опаской спросил мать: «ну, что еще жива?» Мать отвечала: «да, и как-то ровнее дышит». Доктор осмотрел больную и сказал: «я поражен — она спасена». Полетели за профессором Случевским, он, осмотрев больную, сказал то же самое. В это время пришла ответная телеграмма от о. Иоанна: «молюсь, молитесь и вы». Больная совсем понравилась, а муж ее стал верующим и очень набожным; не пропускал ни одной всенощной и обедни. Потом вместе с женой они ездили к о. Иоанну в Кронштадт.
В Петербурге, на Песках, жило еврейское семейство не крещенное. У них безнадежно была больна дочь лет 14. Врачи отказались. Подруги по гимназии и русские знакомые посоветовали пригласить о. Иоанна. Евреи сказали, что не решаются, но по настоянию русских, послали ему телеграмму с просьбой. О. Иоанн ответил: «приеду». К приезду о. Иоанна бабушки и тетушка все спрятались и вышли только родители и брат. О. Иоанн сразу спросил: «неужели вся семья». Но ему сказали, что есть еще, но то не смеют, т. к. они иудейской веры. О. Иоанн сказал: «Бог у всех один и чем больше будут молиться за больную, тем лучше». Пришли все и о. Иоанн молился и возложил руки на больную. После этого о. Иоанн был еще раза 2 и больная совершенно поправилась. Все семейство приняло православие и почитало о. Иоанна, как святого.
Записано со слов подруги по гимназии больной, которая вышла замуж за ее брата. Брат служил у Гулеско в Константинополе в оркестре в 1920 г.
Это рассказала Н. Г. Перевозчикова, адрес которой: Сербия, г. Белград, ул. Стевана Сремца, 14.
Отец мой был католиком и принял православие перед смертью.
Несколько раз, по просьбе нашей, папа приглашал к нам о. Иоанна Кронштадтского. Молебны дважды в году у нас служили православные священники, и ксендзов никогда не бывало.
Отец имел привычку каждый день читать маме и нам, двум сыновьям своим, громко 1 главу Евангелия, одну главу Деяний или посланий Апостолов и страницу приблизительно из книги о. Иоанна «Моя жизнь во Христе».
Папа был человек бесконечно добрый, но очень вспыльчивый.
Однажды, начиная нам читать, он раскрыл первою лежавшую сверху книгу: «Моя жизнь во Христе» и продолжал читать, где была закладка. Здесь он прочел место, в котором о. Иоанн говорил приблизительно так: «Римский папа обманывает своих прихожан относительно filioque, т. е. догмата об исхождении Духа Святаго от Отца и Сына. Вселенский Собор установил относительно происхождения Святого Духа, что Дух Святой от Отца исходит, а Римский папа прибавил и Сына».
Отец мой рассердился и говорит: «неправду все о. Иоанн говорит. Римский папа нигде не обманывает своих прихожан».
После этого отец раскрыл и стал читать евангелие и прочел как раз главу 15 от Иоанна, ст. 26, в которой Христос говорит: «Когда же придет Утешитель, которого Я пошлю вам oт Отца, Дух Истины, который от Отца исходит...»
Тогда я осмелился сказать отцу: «ну, вот видишь, сам Христос говорит, что Дух Святый исходит от Отца. А раз мы христиане, то должны верить Христу».
Отец мой промолчал.
Когда отец был болен предсмертного болезнью, то я привез к нему из Казанского собора Чудотворную Казанскую икону Божией Матери и соборный протоиерей служил молебен у постели больного.
Через несколько дней, когда отцу становилось хуже, мать предложила ему причаститься Св. Тайн, на что он изъявил полное желание. Мать моя была православная и, к ужасу моему, задала отцу вопрос — кого же тебе позвать: ксендза или священника? На это отец сказал: «нет, позовите мне того доброго священника, который был у меня с Казанской иконой». И было решено, что завтра утром я поеду в Казанский собор за тем протоиереем.
Утром, перед моим отъездом, мать, к полному моему ужасу, задает отцу опять вопрос: «кого же тебе позвать — ксендза или священника?» На это отец апатично ответил: «мне все равно». Тогда мать задает ему вопрос еще хуже: «кого же тебе позвать из ксендзов?» Однако, на это отец твердо и решительно ответил: «я никого из ксендзов не знаю * — позовите мне того доброго священника, который был у меня с Казанской иконой. А кто здесь светлый сейчас стоял?»
* На самом деле он их знал, т. к. каждое воскресенье в Петербурге ходил в католическую церковь, где сидел во время обедни в ризнице. Летом же папа ходил с нами в православную церковь. Он постоянно жаловался нал, что в католической церкви ничего не понимает, по-латыни прочитывает про себя все молитвы, которые знает и потом сидит зря.
Очевидно, что ему явился Светлый Ангел Хранитель и сказал ему, что нет, не все равно.
Я поехал за протоиереем. Он сразу согласился ехать, захватив с собою Св. Дары. Когда же я предупредил его, что отец католик, то он сказал мне, что он не имеет права его причастить.
Я же ему сказал: «ничего, поедемте, может быть папа пожелает принять православие». Батюшка согласился и мы приехали к нам.
Протоиерей сел на папину кровать в ногах и говорит ему: «Здравствуйте, ваше превосходительство, вы меня помните?» (очевидно он желал убедиться в твердой ли памяти отец). Отец ответил ему: «Да, я вас очень хорошо помню, вы были у меня с иконой Казанской Божией Матери».
Тогда протоиерей предложил отцу вопрос: «быть может вы пожелали бы быть одной веры с вашей женой и детьми и приняли бы православие и причастились бы Святых Тайн?»
На это отец ответил: «Да, я желаю принять православие». Тогда протоиерей совершил присоединение отца к православной церкви и причастил его Свят. Христовых Тайн.
Через день или два после этого отец скончался.
Замечательно то, что его пришлось хоронить в день празднования 1500-летия Иоанна Златоустого, раньше нельзя было, т. к. был царский день.
И вот похоронная процессия двигалась при колокольном звоне всей столицы и при колокольном звоне служили литии у всех церквей по пути. Такая торжественность была как бы наградой от Бога за отречение отца от заблуждений католичества и за присоединение его к истине православия.
Этот переход совершился под влиянием непосредственного общения с о. Иоанном и чтения его творений.
О. Иоанна я впервые имел счастье лицезреть в раннем детстве во время его богослужения в Доме Трудолюбия в Кронштадте, куда меня привезла из Петербурга моя матушка со специальной целью — просить его благословения. Когда матушка подвела меня к нему под благословение, он, взглянув на меня своими дивно добрыми глазами, сказал: «славный мальчик», поцеловал меня в лоб и благословил, дав поцеловать св. Крест.
Казалось бы, что ничего особенного... но нет, для меня лично это было особенным счастьем: с этого момента я почувствовал, что его благословение не пропадает зря, две вполне благополучных для меня войны (Японская и Мировая) с чудесными избавлениями от неминуемой гибели — поразительные факты до и во время революции; неожиданное приближение к самому «солнцу России» — Семье Императора Александра III (уже после его смерти), служба при них, доверие, ласки и бесконечные милости (до сих пор), как ко мне лично, так и моей семье; предание суду революционного трибунала и полная над ним победа, исключительно счастливая семейная жизнь н т. д., и т. д.
Самым поразительным явился факт чудесного исцеления моей уже буквально кончавшей свою земную жизнь 9-летней дочери — Тамары, происшедший уже после кончины св. о. Иоанна Кронштадтского, в конце января 1916 г.
Выступив в качестве добровольца на театр военных действий и приняв батальон, я, конечно, всецело отдался служению родине, ожидался новый сильный бой, предстоял переход в общее наступление, все мысли были прикованы к создавшейся обстановке, но вот я получаю от жены телеграмму: «Приезжай пожалуйста, Тамары коклюш осложнился»... Зная, что и другие дети все больны, телеграмма жены явилась для меня сокрушающим ударом, ясно осознал приближающуюся домашнюю катастрофу... с трепетом, почти теряя сознание, я показал телеграмму Начальнику Штаба дивизии, вопреки ожидания получаю разрешение — немедленно же отправиться в Гатчино (по местожительству семьи); что же узнал я по приезде? У дочери уже пятое гнойное ползучее воспаление обоих легких при температуре свыше 40° (в продолжение более 1 месяца и при дыхании 140 в минуту); ежедневно посещающие медицинские светила того времени единогласно признали, что в данном случае наука оказалась бессильной... Наступает трагический момент; жену отзывают в соседнюю комнату, раздаются горькие рыдания, ей объявляют, что положение безнадежно, уже появились признаки приближения смерти, все должны быть готовы потерять ее в ту же ночь, вряд ли она доживет до утра; доктора разъезжаются; мы с женою горячо молимся. Проходит ночь; ребенок еще порывисто, но часто поверхностно дышит... Утром распрощавшись, я качу в Канцелярию Ее Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны, где мне было необходимо побывать именно в это роковое утро; заметив мое ужасное настроение и, узнав в чем дело, мне дают совет: если при вашем возвращении Тамарочка окажется еще жива, то пусть ваша супруга бросает все и с первым же поездом катит в Петербург, отправляется в Иоанновский женский монастырь (где был погребен о. Иоанн Кронштадтский), ее там у входа встретит монашенка, которая даст ей совет и указания. Жена в точности выполнила все ею выслушанное на месте, т. е. отслужила просительный молебен о здравии св. Иоанну-воину и панихиду на месте погребения о. Иоанна Кронштадтского, затем к ней подошла та же монашенка к, вручив ей какой-то пузырек с жидкостью (оказавшийся св. елеем от могилы о. Иоанна) посоветовала помазать им крестообразно лоб и грудь умирающей дочери. Странно, что момент возвращения жены совпал с причащением местным священником уже «отходившей» дочери. Лишь только священник отошел от постели умиравшей, жена выполнила совет монашенки, в тот же момент произошло чудо: уже не могший дышать ребенок впервые сильно закашлявшись выделил из груди плотную, как гуттаперча, белую массу (говорю «впервые» потому, что ввиду уплотнения легких никакие медицинские средства в течение более 2-х недель не могли вызвать отделения мокроты). С этого момента дочь была спасена; прибывшие в тот же вечер доктора, были буквально поражены происшедшим чудом, «допуская лишь возможность благотворного, хотя и позднего действия науки»; мы же знали секрет этого чуда, но, не желая их разочаровывать, до сих пор скрывали этот «секрет».
При поступлении моем в 1-й Кадетский Корпус в Петербурге, мать моя решила пригласить в дом о. Иоанна с тем, чтобы просить его отслужить молебен и благословить меня, дабы я мог поступить в кадетский корпус. О. Иоанн согласился и, указав день, в который он может приехать, действительно приехал к нам и отслужил молебен. При уходе о. Иоанна от нас я подошел к нему за благословением и он, положив обо руки на мою голову, сказал, обращаясь к матери: «поступит, поступит». И действительно, когда я поступал в корпус, было очень тяжело попасть на казенную вакансию: их было всего две, а держало нас 35 человек и я выдержал экзамен первым, и таким образом поступил в 1-й кадетский корпус. Удивительно было то, что какая-то благодать снизошла на меня, мне было как-то легко держать экзамены, и я почти был уверен, что поступлю. Этим я объясняю, что при моей дальнейшей жизни я часто вспоминал о. Иоанна и верил, что его молитвы особенно доходят до Господа Бога.
Я был участником Русско-Японской войны, был ранен и контужен, во многих боях мне угрожала смерть, тонул в реке Хунхе в 1905 г., но был спасен, четыре раза ранен и контужен в войну 1914—1918 гг., затем в гражданскую войну едва не попал в руки большевиков и благополучно добрался вместе с женой в Сербию.
Все это я приписываю благодати Божьей, которую снискал о. Иоанн, к которому я и до сих пор питаю чувство благоговения, особенно в тяжелые минуты жизни, находясь на чужбине.
Один гимназист в присутствии о. Иоанна в частной квартире сидел очень грустный, подавленный. О. Иоанн спросил его о причине такого его настроения. Он ответил, что завтра у него экзамен по Закону Божию, но что он ничего не знает и наверное провалится.
О. Иоанн пожурил его за то, что он самого важного предмета не знает. Затем, сосредоточившись и помолчав немного, о. Иоанн сказал ему: «Ну, ничего, завтра все будет гораздо лучше, чем ты предполагаешь».
Наутро ученик вытянул билет, которого совершенно не знал. Преподаватель был очень требовательный и строгий. Билеты тянули три ученика сразу. Этот ученик вытянул третьим и с ужасом ждал своей очереди. Неожиданно, когда уже подходила очередь ему отвечать, преподавателю принесли бумагу с требованием немедленно явиться в Синод. Он ушел, а экзаменовать стал старичок-священник, который спросил ученика только молитвы и поставил ему хороший балл.
Надо думать, что о. Иоанн, видя сердечное раскаяние мальчика, помолился за него в момент сосредоточения и получил от Духа Святого ответ, что его молитва услышана и что на экзамене произойдет то, что произошло. Очевидно Господь Вседержитель для прославления Себя в о. Иоанне и о. Иоанна в Себе, сотворил это чудо.
Ученик этот рассказывал мне это уже будучи выдающимся профессором Университета.
Рассказ полковника Григория Ивановича Улыга,
бывшего офицера Собственного Его Величества Конвоя.
Отец полковника сотник Кубанского Казачьего Войска Иван Емельянович Улыга в 1896 году выдержал в г. Тифлисе экзамены для поступления в Академию Генерального Штаба. В Петербурге он тоже выдержал экзамены в Академию Генерального Штаба, однако при конкурсе принят не был.
В 1897 г. И. Е. Улыга перед экзаменами поехал в Кронштадт и просил о. Иоанна отслужить молебен об успешном выдержании экзаменов в Академию. О. Иоанн отслужил молебен и обнадежил его, что выдержит экзамен хорошо. И действительно Иван Емельянович блестяще выдержал экзамен и отлично кончил Академию Генерального Штаба одним из первых.
Письмо князя Льва Александровича Бегильдеева
София, ул. Царя Бориса, 151, Русский Инвалидный Дом.
Благоговея перед светлой памятью покойного о. Иоанна Кронштадтского, считаю своим святым долгом, в удостоверение великой силы его молитвы, сообщить следующее:
Это было в 1900 году. Я был молодым офицером 19 артил. бригады, расположенной в г. Виннице, Подольск. губернии и жил там с матерью и сестрой.
В январе или феврале этого года я заболел сперва брюшным тифом, а потом возвратным. Положение мое было очень тяжелое. Доктора, исчерпав все средства, бывшие в их распоряжении, теряли всякую надежду. Тогда мать, по моей просьбе, послала телеграмму о. Иоанну, испрашивая его молитв. После этого я потерял сознание и положение мое было столь безнадежным, что мать, горячо меня любившая и не желая видеть меня умирающим, ушла в другую комнату. Доктор, приказав впрыскивание камфоры для поддержания деятельности сердца, ушел на некоторое время. При мне оставалась сестра, бывшая около моей кровати неотлучно и один из моих товарищей по бригаде, дежуривших во время моей болезни по очереди. Сестра утверждает, что вскоре я перестал дышать, пульс прекратился и я лежал как мертвый, но она настойчиво продолжала делать впрыскивания, предписанные доктором. Через некоторое время она заметила во мне признаки жизни: я начал дышать и появился пульс. Я стал оживать. Этот момент, по нашим предположениям, совпадал с моментом получения о. Иоанном телеграммы. После этого я медленно стал поправляться и выздоровел. Я, сестра и мать (теперь покойная) твердо верили, что силою молитвы о. Иоанна я был воскрешен, другие же, — что я был исцелен.
Это письмо князя Л. А. Бегильдеева я давал прочесть ординарному профессору Белградского Университета по кафедре патологии, доктору медицины Димитрию Митрофановичу Тихомирову. При этом я задал ему вопрос: «могли ли впрыскивания камфоры вернуть князя к жизни?»
На это профессор ответил мне: «после двух тифов, после прекращения мозговой деятельности, после прекращения дыхания и пульса впрыскивания камфоры не могли вернуть киязя к жизни. Тут несомненно было чудо о. Иоанна Кронштадтского».
В Киеве шла стрельба. Часов около семи вечера в нашем коридоре послышался топот ног, громкие голоса и стук прикладов. В гостиницу вошла группа победителей, вооруженных галичан-сечевиков, якобы присланных для обыска. Враг был у дверей. Толпа заполнила наш коридор, по-видимому всех постояльцев гостиницы заставили подняться на верх, во второй этаж и заперли в номере против моего.
Минута была трагическая. Обыск в моей комнате выявил бы сразу, что я генерал и состою на службе в Штабе Главнокомандующего. Это было достаточным основанием для немедленной расправы со мной.
Я решил притвориться спящим и не подавать признаков жизни. Вдруг слышу стук в мою дверь: кто-то сильно дергал за ручку двери, пытаясь ее открыть.
В это мгновение я почувствовал полное свое одиночество и беспомощность и стал искать помощи в молитве, но, признаюсь откровенно, слова молитвы не давались мне, казалось, что я недостоин просить Всевышнего, и я обратился к о. Иоанну Кронштадтскому с мольбой быть ходатаем и молитвенником моим пред Господом.
И вдруг среди шума голосов, я отчетливо слышу чей-то голос: «да этого господина никогда не бывает дома в это время».
И этого оказалось достаточным, чтобы толпа отхлынула, оставив часового у запертого номера с постояльцами, а сечевики разбрелись по всей гостинице для обыска.
Моя мысль лихорадочно работала. Несколько слов неизвестного для меня человека спасли меня, но обыск у меня может быть только отсрочен. Надо использовать минуты, даруемые мне Провидением. Что могли у меня найти предосудительного? Револьвер, документы. Я хотел подняться с постели, как неожиданно для меня зажглась электрическая лампочка, подвешенная к потолку среди комнаты.
Как это могло случиться? Что будет дальше? Дверь в коридоре имела стекла, нижний ряд которых был закрашен белой масляной краской. Часовому, стоящему в коридоре, должно было показаться подозрительным, что в номере, где никого нет, зажжен огонь.
Опасность снова приблизилась. Стоило часовому подойти вплотную к двери моего номера, заглянуть в стекло, в котором несомненно были места, где краска отпала пли нарочно была отскоблена каким-нибудь любопытным, и он обнаружил бы меня. Я насторожился и снова искал помощи у о. Иоанна.
Спустя довольно продолжительное время слышу приближающиеся шаги. Пришедший отдает приказ часовому открыть дверь номера, в котором были заперты постояльцы гостиницы, и следовать за ним. Солдаты уходят.
Вспоминая пережитое мною вечером 14 декабря 1918 года в Киеве, я не могу объяснить свое спасение рядом счастливых случайностей. Это было чудо по молитве о. Иоанна Кронштадтского.
В ответ на просьбу редакции «Прав. Карп. Руси» сообщаю несколько известных мне чудотворений приснопамятного о. Иоанна Кронштадтского, причем священнической совестью удостоверяю их достоверность.
Протоиерей И. Левитский.
г. Кибарты 8/ХП 1933 г.
Лютеранка, вдова православного инженера из Полтавы Иоганна Рудольфовна Васильева, проживающая в Эйдкунене в Германии, по прочтении ей мною просьбы Редакции «Прав. Карп, Руси» о сообщении чудес, бывших по молитвам о. Иоанна Кронштадтского, рассказала мне следующее:
В 1902 г. встретилась я в поезде с интеллигентной еврейкой, ехавшей из г. Харькова в Кронштадт. На мой вопрос о причине поездки туда она ответила:
«Я еду благодарить о. Иоанна Кронштадтского за исцеление моей дочери, бывшей при смерти. Профессора приговорили ее к смерти и отказались лечить. Тогда сестра милосердия, видя мой неописуемый ужас, дала сонет: пошлите телеграмму о. Иоанну Кропштадтспому — он поможет. Телеграмма тотчас была послана. Спустя несколько часов в тот же день вхожу я в комнату болящей в нашем доме и вижу в крайнем удивлении, что у постели моей больной дочери стоит и молится православный священник. Я в замешательстве остановилась. Священник, помолившись, повернулся и, не глядя на меня, молча прошел в дверь. Облик его был очень похож на о. Иоанна Кронштадтского, которого я видела на портрете у сестры милосердия. Я почтительно пошла проводить батюшку, но когда вышла в коридор, то там никого не оказалось. Я спросила прислугу, кого пропускали в дом или из дому. Мне ответили, что никто не входил и не выходил.
А дочь моя сейчас же стала поправляться и вскоре, на удивление врачей и всех окружающих, совсем выздоровела.
Вот, хотя я еврейка, но еду в Кронштадт, чтобы отслужить благодарственный молебен, поблагодарить батюшку о. Иоанна и внести свою жертву на его благотворительные нужды.
В начале 1890 года у местного крестьянина Екатеринославской губернии — Б. у его дочери М. стало появляться на щеке как бы кровавое пятно а с течением времени все больше и темнее. Обращались к докторам и проч., но все было напрасно. Родители 6-летней дочери решили поехать в Кронштадт, чтобы там о. Иоанн Кронштадтский помолился вместе с ними об исцелении их дочери от неприятного пятна на лице.
О. Иоанн отслужил молебен, омыл лицо девочки освященной им же святою водой, после чего родители с дочерью уехали домой напутствуемые св. молитвами о. Иоанна. Пятно на лице по-прежнему оставалось.
Через некоторое время по приезде домой у девочки пятно исчезло и, как будто его и не было.
Однажды утром девочка М. рассказала своим родителям, что она видела во сне о. Иоанна и что он помазал ей чем-то лицо и, когда она встала с постельки, то пятна на лице уже не было. Теперь она уже мать 4-х взрослых детей. Так по молитвам о. Иоанна Бог послал чудо.
31 марта 1937 г.
Реко.
Письмо Аркадия Ивановича Северинова,
преподавателя гимназии в Тетово (б. Югославия)
Я был исцелен о. Иоанном лет 40 тому назад.
В г. Лебедяни Тамбовской губернии в семье учителя приходского училища заболел их сын Аркадий. Отца моего звали Иван Ксенофонтович и мою мать Екатерина Тимофеевна Севериновы.
Воспаление легких у меня приняло такую форму, что созванный консилиум докторов сказал моим родителям, что спасения нет и предполагали, что я ночь не переживу. Мои родители решили послать о. Иоанну Кронштадтскому телеграмму и в тот момент, когда она была получена, я заснул и увидел во сне о. Иоанна, который со Св. Дарами пришел меня причастить. Я причастился и проснулся, позвал мать и сказал ей, указывая на большой портрет о. Иоанна: «Вот этот священник приходил сейчас и меня причастил». Мать и отец были поражены.
С того момента я выздоровел и доктора, которые пришли на следующий день, были поражены, я выздоровел.
Прошу эту мою исповедь напечатать, чтобы прославить и отблагодарить за чудо о. Иоанна Кронштадтского.
«В журнале «Воскресенье» (№ 28) сообщается о следующем случае благодатного действия молитвы. У одного из московских купцов, В. П. Михайлова, заболела весьма тяжко старшая дочь Ольга, 14-летняя девочка. Болезнь оказалась скарлатиной, осложнившеюся в самый тяжелый ее период воспалением горла и потому принявшей форму почти неизлечимой болезни. Многие лучшие врачи Москвы были приглашены, чтобы спасти больную девочку от угрожающей ее жизни опасности, но все старания их были напрасны. Девочке с каждым днем становилось все хуже и хуже, — она заметно угасала.
Наконец врачи заявили родителям, что состояние больной безнадежно и даже определили приблизительно время ее смерти, объяснив им, что всякая земная помощь для их дочери теперь совершенно бесполезна, а потому им остается только обратиться к помощи небесной и приготовить девочку к переходу в лучший мир.
Нечего и говорить, что отчаянию несчастных родителей не было границ. Они совсем теряли головы и не знали, на что решиться, что предпринять, чтобы спасти свое дорогое дитя. В это самое время отец больной девочки узнает, что в Москву приехал о. Иоанн Кронштадский, но где он остановился и долго ли пробудет в этом городе — ему не было известно. Знал он только от других, что о. Иоанн остается в Москве только лишь один день и вечером уезжает из Москвы обратно в Кронштадт.
Отец больной девочки отправляется на вокзал Николаевской железной дороги, ко времени отхода из Москвы курьерского поезда, с которым постоянно ездил о. Иоанн, чтобы увидеть его и попросить помолиться о здравии болящей его дочери. Действительно, на вокзале г. Михаилов узнает, что о. Иоанн скоро прибудет и отправится с курьерским поездом в Петербург, но что обыкновенно он приезжает перед самым отходом поезда и его на вокзале ждет такая масса народа, что видеться с ним, а тем более переговорить в это время решительно нет никакой возможности. Тогда г. Михайлов берет билет на курьерский поезд до первой станции «Клин» и садится в тот самый вагон, в котором едет о. Иоанн, в надежде дорогою видеться с уважаемым батюшкой и передать ему свою убедительнейшую просьбу.
Надежда г. Михайлова, действительно, оправдалась. На его счастье, в поезде пассажиров вообще было немного, а в том вагоне, где сидел о. Иоанн, еще менее. Едва только поезд тронулся из Москвы, как г. Михайлов, войдя в отделение, занятое о. Иоанном, упал перед ним на колени и, заливаясь горькими слезами, просил у пастыря сперва благословения, а потом умолял его выслушав просьбу исстрадавшеюся и измученного отца.
О. Иоанн очень сочувственно отнесся к искреннему и непритворному горю страдальца-отца и, выслушав его рассказ, успокоил его, обещал исполнить просьбу и усердно помолиться о его болящей дочери. Около полуночи, курьерский поезд остановился на 15 минут у станции Клин. Г. Михайлов, поблагодарив батюшку за теплое участие и сочувствие к его горю и за молитву о его болящей дочери, вышел из вагона на этой станции совершенно спокойным, чтобы с первым же отходящим поездом вернуться обратно в Москву, где с большим нетерпением ожидала его жена, недоумевая, что с ним случилось, так как г. Михайлов неожиданно уехал из Москвы, не успевши за суматохой послать телеграмму своей жене об отъезде до станции Клин. На другой день, с первым же пассажирск. поездом, рано утром, г. Михайлов вернулся в Москву и, прибыв домой, был несказанно обрадован хорошим настроением жены своей, несмотря на беспокойство от неизвестности, где он находился. Оказалось что больная их дочь Ольга, испытавшая в последнее время страшные мучения от болезни и проводившая бессонные ночи, — в эту ночь, около 12-ти часов, т. е. именно в то время, когда молился о ней о. Иоанн, крепко и спокойно заснула, а прежние, беспокоившие ее боли совсем прекратились. Сон девочки был продолжителен, а когда она проснулась, то чувствовала себя бодрее и крепче, чем до сна, кроме того во сне она видела себя в церкви и там ее приобщал Св. Тайн о. Иоанн Кронштадтский, после чего ей стало заметно лучше. С этого дня, без всякой медицинской помощи, его дочь совершенно поправилась».
Рассказывают, что однажды о. Иоанн был приглашен в Смольный институт к постели тяжело захворавшей княжны Черногорской. Не дойдя до лазарета десяти шагов, он повернулся и пошел обратно.
— Не могу молиться, — сказал он глухо.
Через несколько дней княжна скончалась.
Перепечатано из газеты «Возрождение», № 3135, от 1 января 1934 г.
Живя в Петербурге, знаю факт о прозорливости о. Иоанна, который случился на моей памяти в родственной мне семье; один молодой человек был при смерти (от несчастного случая). Он был неверующий, а родители его люди верующие и набожные; на их просьбу придти к умирающему и у него помолиться об исцелении о. Иоанн ответил: «к еретику не пойду, помолюсь за него, но выздоровления не будет». Молодой человек скоро скончался.
Я же лично верю в молитвы о. Иоанна.
Верю, что дочь моя, которая больна 7 месяцев, теперь на пути к выздоровлению с момента получения портрета о. Иоанна, который висит у ее кровати и которого мы непрестанно просим молиться за нее. С каждым днем ей все лучше и лучше.
Надаль (б. Югославия). Ольга Шуббе.
Рассказ Евгении Алексеевны Ефимовой,
вдовы полковника Кронштадтской Крепостной Артиллерии.
Не всегда о. Иоанн исполнял просьбы родственников, просивших его помолиться об исцелении их болящих, а делал это очевидно лишь тогда, когда на то была Воля Божья. Так, когда сестра Евгении Алексеевны была больна и о. Иоанна просили помолиться о ее исцелении, он сказал: «ну, царствие ей небесное»!
Рассказ вдовы генерала Шепелевой-Воронович,
проживающей в Сербии, в г. Белграде в д. № 34 по улице Сане Живанович.
Когда о. Иоанна однажды попросили помолиться об исцелении больного скарлатиной, осложнившейся дифтеритом, то о. Иоанп ответил: «Нет, уж он не жилец на этом свете».
Очевидно, что в этом случае не было воли Божией, чтобы больной выздоровел и о. Иоанн провидел это Святым Духом.
Гвардии полковник Анатолий Николаевич Витторф рассказал следующий случай.
Во время кутежки офицеров один пьяный офицер рассказал пасквильный анекдот о новом чуде о. Иоанна Кронштадтского.
Рассказ этот очень возмутил и покоробил присутствовавшего трезвого офицера.
Однако, в другой раз, когда он сам был пьян, то не мог удержаться и рассказал тот же пасквильный анекдот другим.
Протрезвившись, он почувствовал себя очень тяжело на душе и не находил покоя. Наконец он отправился на гробницу о. Иоанна Кронштадтского и там, рыдая, просил прощения. После этого он совершенно успокоился.
Тот же полковник Витторф рассказал следующий случай.
В Белграде он увидел в тонком сне совершенно ясно о. Иоанна, который прижал его голову к своей груди. Рассказчику казалось, что щека его ощущала холод от прикосновения к кресту, висевшему на груди о. Иоанна. О. Иоанн сказал ему, чтобы он постоянно усердно молился. Что если он не будет опускать молиться, то он останется невредим среди бед и напастей, кои будут окружать его огненным кольцом. И действительно беды и напасти посыпались на рассказчика, но он молился и все обходилось благополучно.
Это явление о. Иоанна было накануне чествования его памяти в Белграде, о котором рассказчик узнал лишь впоследствии.
Рассказчик замечал, что в те периоды, когда он ослабевал в молитве, тогда беды и напасти влияли на него, когда же он опять не упускал молитвы, тогда опять все обходилось благополучно.
В г. Харькове на углу Старо-Московской ул. и Вознесенской площ. проживал адвокат Михаил Владимирович Михайловский и его супруга Мария Самойловна, евреи по народности и иудейского вероисповедания. Я лично знал их. Единственная дочь их, в возрасте восьми лет, заболела скарлатиной. К больной были приглашены все лучшие медицинские силы, но организм девочки не смог справиться с болезнью и однажды утром врачи заявили, что положение совершенно безнадежно и что они уже не могут изменить судьбу больной.
Отчаяние родителей было безгранично, и вот, в таком состоянии отец больной вспомнил о том, что в это время в Харьков приехал священник Иоанн Кронштадтский, о чудесах которого слышал. В порыве отчаяния, он вышел из дому, взял извозчика и велел везти себя на Екатеринославскую улицу, по которой должно было проходить шествие от вокзала к собору. На углу Университетской улицы он слез с извозчика, пробился через толпу к чудотворцу, бросился ему в ноги и со слезами сказал: «Святой отец, я еврей, но прошу тебя — помоги мне».
О. Иоанн Кронштадтский остановился и спросил о чем он просит.
— Моя единственная дочь умирает. Помолись Богу и спаси ее — ответил плакавший проситель.
О. Иоанн положил на его голову руку и возвел глаза к небу, а потом через минуту сказал просившему: «Встань и иди с миром домой».
Когда Михайловский подъехал на извозчике к дому, на балконе уже ждала его радостная жена и закричала ему, что их дочь жива и здорова. Войдя в дом, он нашел се разговаривавшей в постели с докторами, которые час тому назад приговорили ее к смерти, а теперь не понимали, что произошло.
Девочка эта потом приняла православие и носила имя Валентины, а родители так и остались иудейского вероисповедания. Они тоже хотели принять православие, но отец жены — Наум Борисович (Борухович) Спасский — сильно противился этому. Он был Петербургский адвокат.
Рассказ Марии Алексеевны Дулиной,
жены доктора медицины, проживающей в Сербии в г. Белграде, Таковская ул., 13.
Приблизительно в 1903 году знакомая моей тетки Лидии Платоновны Римской-Корсаковой, жившей в Кронштадте, была больна болезнью, вследствие которой у нее постепенно рос живот и чрезвычайно увеличился. Она обращалась, можно сказать, во все клиники, но врачи не только не помогли ей, но даже не смогли поставить диагноза болезни. Я сама видела эту больную два раза у моей тетки в Кронштадте.
Видя безнадежность своего излечения, женщина эта решилась обратиться за помощью к о. Иоанну Кронштадтскому. О. Иоанн благословил больную, потом обнял ее и стал прижимать к себе и три раза крепко прижал ее к себе, потом он ее благословил еще раз и сказал: «ну, теперь идите домой».
Года через два я опять встретила эту женщину у тетки с совершенно нормальной фигурой и она мне рассказала, что пока она шла от о. Иоанна к Л. П. Римской-Корсаковой, то уже почувствовала облегчение. Затем, когда она ехала домой, ей становилось все легче и легчо и наконец болезнь совсем прошла.
«Когда о. Иоанн меня трижды прижал к себе, то я почувствовала, что на груди его вериги».
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter