<<<   БИБЛИОТЕКА   >>>

И.К. Сурский. Отец Иоанн Кронштадский. Том 2

Рассказ Вл. А. Маевского Библиотекаря Сербской
Патриаршей Библиотеки со слов тестя его, Тайного Советника Василия Михайловича Скворцова (раньше о нем подробно упомянуто)

В редакции журнала «Миссионерское Обозрение» в Петербурге заболел наборщик Фома Лукьянщиков после сильной простуды. Он пролежал несколько месяцев в больнице, но врачи не понимали болезни и ставили различные диагнозы.

Больного отправили в Крым, но и Крым не помог, началось постепенное умирание.

Доктора совершенно отказались от лечения.

Семья и сослуживцы больного настойчиво просили г-на Скворцова, чтобы он попросил о. Иоанна помолиться о выздоровлении больного.

В. М. Скворцов попросил о. Иоанна и он два раза обещал приехать, но не смог.

После этого В. М. Скворцов сказал о. Иоанну: «если вы не приедете, то Лукьянщиков умрет».

О. Иоанн ответил: «ничего, не беспокойтесь, он выживет».

Наконец о. Иоанн приехал, помолился и был совершенно уверен, что больной выздоровеет. Доктор же махнул рукой и сказал: «все равно умрет».

Через некоторое время о. Иоанн, встретившись с В. М. Скворцовым на собрании, сам говорит ему: «Ну, поедем к твоему больному, ему наверное лучше». И действительно, нашли больного сидящим на постели.

О. Иоанн еще помолился с семейством.

Через несколько месяцев Фома Лукьянщиков стоял за станком в типографии и работал по-прежнему.

Это повествование напоминает Евангельское повествование о том, как Христос, услышав что Лазарь болен, пробыл на том месте 2 дня и потом пошел к нему.

Господь поступил так, чтобы дать Лазарю умереть и затем воскресить его, чтобы все увидели силу Божью и уверовали.

Так и о. Иоанн, испросив у Христа исцеление Лукьянщикову, медлил, чтобы дать время всем и врачам, и семье увериться в полной безнадежности больного и чтобы всем было ясно, что он исцелен исключителыто силою Христовою.

Покойный Николай Петрович Кадьян, подполковник Военно-Учебного ведомства, проживавший в б. Югославии, в г. Белграде, рассказал следующее:

В мае месяце 1893 г. в Киев приезжал о. Иоанн Кронштадтский. Я был тогда кадетом 2 класса Киевского Кадетского Корпуса.

О. Иоанн служил молебствие в Корпусе. Служение его произвело на меня глубокое впечатление. Отец мой, подполковник в отставке, тоже присутствовал на этом молебствии. Из Корпуса о. Иоанн прямо проехал к графине Орловой-Давыдовой, где, по молитве о. Иоанна произошло исцеление графини.

О. Иоанн, после молебна в Корпусе благословил всех присутствовавших общим крестным знамением.

Когда мы с отцом вернулись домой, то отец мой, зная, что о. Иоанн уехал из Киева и имея душевное желание получить от него хотя бы заочное благословение для семьи, написал о. Иоанну письмо с просьбой помолиться о всей семье. Отец мой приложил записку с именами членов нашей семьи и некоторую сумму денег и просил о. Иоанна хотя бы заочно благословить каждого члена семьи. Это было в мае. В начале июня отец видит такой сон:

Он находится в громадном неизвестном ему соборе, о. Иоанн служит молебствие, на котором присутствует вся наша семья. После молебствия все мы, по очереди подошли к о. Иоанну под благословение, кроме 4-летней сестры, которая осталась стоять в стороне.

Проснувшись отец рассказал нам этот сон, высказав предположение, что с маленькой сестрой что-то случится, т. к. она, хотя и в сновидении, осталась без благословения.

Когда отец мой через некоторое время увидел в журнале «Нива» изображение внутреннего вида Андреевского собора, места служения о. Иоанна, то он узнал как раз тот собор, который он видел во сне и даже указал нам место на картинке, где мы стояли по виденному во сне молебну.

По прошествии некоторого времени, 4 декабря того же 1893 года, сестра моя скончалась от круппа.

Отец мой вспомнил сновидение и сказал нам: «О. Иоанн провидел, что сестра не будет жить и предсказал это сновидением».

В 1893 г. мой 10-летний сын заболел скарлатиной; мне удалось его поместить в больницу принца Ольденбургского в отдельную палату. Оборудование больницы было прекрасное, уход за больными самый тщательный. Лечение велось под наблюдением директора больницы, специалиста по детским болезням, знаменитого профессора Раухфуса.

Несмотря на все благоприятные условия, жестокая болезнь сына не поддавалась лечению, а, наоборот, быстро вела к роковому концу. В один тяжелый день наша милая надзирательница уговорила меня погулять на чистом воздухе, пройтись по улицам.

Я вышла и двигалась, как автомат, по прямой линии, по Лиговке, ничто меня не интересовало. Вдали проехала карета, а мне, скорее не глазами и не умом, а душой показалось, что в ней был о. Иоанн Кронштадтский и вдруг мелькнула мысль: вот к кому мне надо было обратиться за помощью и просить его помолиться за сына. Как я не подумала об этом — надо, надо сделать это, но как? Все казалось таким сложным, но все же эта надежда не покидала уже больше меня. Я дошла до конца ЛИГОВКИ, в которую упиралась Бассейная улица, и повернула в нее, решив дойти до Литейной и вернуться назад. Не доходя немного до нее, я увидела большую толпу народа, стоящего на тротуаре. Дойдя до наружной линии толпы, я спросила стоящих там, почему собралось столько народу, что случилось?

«Сюда приехал о. Иоанн Кронштадтский служить молебен у мясника», — ответили мне.

Такая неожиданная дивная для меня встреча с тем, о ком я только что думала, поразила меня. Мысленно я пришла к тому заключению, что я могу и должна дойти до него и просить, чтобы он помолился за сына, но с сокрушением видела, что я так далеко стою от места его выхода из дома, а протискаться сквозь густую толпу до него было невозможно. Да и предпринять что-либо было уже поздно, потому что толпа вдруг всколыхнулась, как волна от прилива, потому что из подъезда дома влились в нее новые люди. Прежде всего вышла большая партия мужчин, приказчиков торговца мясника, которые сразу оттеснили стоящих около подъезда людей и, став по обеим сторонам его, устроили цепь для свободного и безопасного от толпы прохода батюшки о. Иоанна от дверей подъезда, до дверцы кареты. За ними вышел о. Иоанн, ведомый под руки. На лице его была светлая и радостная улыбка и он ласково смотрел на толпу.

Дойдя до половины тротуара, его голова повернулась в нашу сторону, и вдруг он громко сказал: «А, и вы здесь!» и, выйдя из сомкнутой цепи, направился в мою сторону. Все расступились и это дало мне возможность свободно подойти к нему и я помню, как я взволнованно и порывисто заговорила:

«Батюшка, благословите, у меня сын опасно болен, он при смерти».

Он благословил меня и не помню точно его слов, но это было что-то утешительное и ободряющее. Я поцеловала его руку и он уехал.

Что испытала моя душа после совершившегося чуда этой встречи с о. Иоанном, я не могу передать словами, и я тут поняла, что сказанные так громко слова: «а, и вы здесь», относились именно ко мне. То, что было для меня невозможным — подойти к нему, для него провидца, было легко самому пойти навстречу желанию измученной души матери за страдания своего ребенка, и просящей его молитвенной помощи.

Вернувшись к себе, я узнала, что у сына температура упала, но это падение температуры вызвало у докторов и у надзирательницы какую-то новую тревогу; я же была спокойна, и действительно, это была наша последняя тревожная ночь. Положение сына осложнялось только одной сильной слабостью, но кризис прошел благополучно и он стал поправляться. Установившийся нормальный сон быстро восстановлял его силы. Когда он окреп и был уже на ногах, я покинула больницу, так как его перевели в общую палату выздоравливающих, чтобы выдержать карантин. Как оказалось позднее, болезнь не оставила никаких последствий.

Оставалось одно — благодарить Бога и нашего помощника и молитвенника за нас о. Иоанна Кронштадтского.

В настоящее время матери, сообщившей этот факт, 81 год. Как она, так и ее сын проживают в Англии, как эмигранты, вот уже 20 лет. Его имя Борис Андреевич Перотт.

19/VII 1939 г. 155 Cromwel Road S. W. 5. London. England.

Есть немало женщин, в семействах которых были чудесные проявления силы Духа Святого через о. Иоанна, однако они не хотят, чтобы эти случаи были оглашены с их именами и фамилиями.

Очевидно они никогда не читали Евангелия, где Господь сказал: «кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того и Я постыжусь, когда приду во Славе Моей».

Я не записываю и не привожу таких анонимных рассказов, т. к. они не внушают доверия читателям. Однако сейчас приведу выдержку из письма, подписанного именем и фамилией девичьей и по мужу на имя Архиепископа Восточно-Американского Виталия, от 29 ноября ст. ст. 1933 года и зарегистрированного в Братстве Св. Преподобн. Иова Почаевского, поступившим 16 декабря 1933 г. за № 3035. Письмо писано на имя Владыки в бытность его еще архимандритом. К сожалению авторша письма не указала в нем своего адреса.

«Я уроженка Петербурга и мои родители хорошо знали и глубоко почитали о. Иоанна. Бывая в Петербурге о. Иоанн заходил иногда к нам и беседовал с моими родными (отца моего он называл просто Сережей).

Когда мне было 4 года и меня привезли из имения в Петербург, а затем в Кронштадт к о. Иоанну, он благословил меня, смотрел на мое лицо, положил руку на голову и сказал моим родителям: «Варвара будет иметь много, много детей и о них думать, заботиться. Только это все чужие дети».

Я выросла, меня привезли учиться в Петербург. Когда я окончила институт, Обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер предложил мне место учительницы в Церковно-учительской школе, находящейся в его имении «Богословском» Тульской губернии, Каширского уезда. Школа была большая для девочек, в ней было 6 классов (3 младших — второклассная школа и 3 старших — Церковно-учительская). Учениц было 250.

Начала я там учительствовать 19-ти лет. Много было сирот и я старалась заменить им мать. Перед тем, как дать согласие В. К. Саблеру, я много молилась Богу, прося Его указать мне: поехать учительствовать или нет. В слезах я заснула, а над моей кроватью был большой портрет о. Иоанна Кронштадтского. Ночью я слышала шептавший мне голос: «поезжай, будь учительницей». Утром я сказала маме: «я поеду».

Попав в эмиграцию в 1923 г., я была 6 лет заведующей Русским Детским Садом в Париже, потом — русским большим приютом около Биарица. Возила 8 лет детские летние колонии на берег океана или в лес на два летних месяца. Во Франции через мои руки прошло 520 детей эмигрантов, наиболее бедных.

Пишу это Вам, чтобы Вы увидали, как правильно предсказал мое будущее великий угодник Божий.

Если Вы найдете нужным напечатать некоторые выдержки из моего письма, то не указывайте мое имя и фамилию. Вы поймете, что слишком многие меня знают, благодаря моей педагогической работе, а то, что я говорю Вам, как духовному лицу, не должны знать обыватели, связывая это с моим именем.

Бог даст, мы доживем до того радостного момента, когда мы будем присутствовать на торжестве канонизации о. Иоанна».

Если эта моя книга попадет случайно к Вам, авторше этого письма, то послушайте меня старика и помолитесь немедленно горячо о. Иоанну, чтобы он умолил Христа простить Вам Ваш страшный ложный стыд и чтобы Христос не постыдился Вас. Конечно, ни Владыка Виталий ни я, да и вообще никто не поймет, что тут зазорного или стыдного для Вас поведать человечеству, что пророк Божий Иоанн Кронштадтский предсказал Вашим родителям, когда Вам было всего 4 года, что Вы будете заниматься педагогической деятельностью с детьми?!

Быть может, Вам совестно рассказать, что Вы молитесь Богу, чтобы Господь указал Вам, как решить и что Вы услышали ответ. Но и это ложный стыд. Прочтите гл. 2 Деяний Апостолов ст. 17: «и будет в последние дни» говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть; и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляться будут»; ст. 18: «и на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать.

Ввиду того, что Вы изволите продолжать выпуск следующей книги о Святителе Иоанне Кронштадтском, я не могу промолчать об одном случае, бывшем со мной в моей жизни, относящемся к делам Святителя.

В раннем детстве я болел падучей болезнью и когда мне было 10 лет, в Страстной четверг, я собрался с матерью идти в церковь на 12 Евангелий. Пока мать собиралась, няня меня одела в новый костюмчик, пальто и я ожидал мать, пока она оденется, сидя в столовой на стуле. Няня ушла в другие комнаты. В то время со мной случился припадок и я со стула повалился на пол. Прибежали мать и няня, подняли меня, раздели, вспрыснули холодной водой, как и раньше было, но я не приходил в сознание до утра. В церковь никто не ходил. Мать, как верующая женщина, молилась, стоя на коленях перед иконами Нерукотворенного Спаса и Почаевской Божней Матери, ибо это было в Волынской губернии, где в каждом доме была копия этой чудотворной иконы Почаевской.

Молившись ночью, мать задремала и во сне увидела о. Иоанна Кронштадтского, как он выходит из алтаря Кронштадтского собора в облачении, неся Святые Дары. Мать проснулась совершенно бодрая, подкрепленная этим сновидением с уверенностью, что я буду здоров, села за письменный стол, написала срочную телеграмму с оплаченным ответом о. Иоанну Кронштадтскому, прося его помолиться за болящего отрока Николая. На рассвете подняли одного из расторопных рабочих, он оседлал самую быструю лошадь и помчался за 10 верст на почту сдавать телеграмму. Мать отправивши телеграмму опять погрузилась в молитву до утра.

Посланец с почты давно вернулся, депеша послана, а меня не могут привести в чувства; врача конечно не было близко, да о враче как-то все забыли, а приводили меня в чувства своими средствами. Около 9 часов утра в Великую Пятницу я открыл глаза, но болезненное состояние меня как-то угнетало и дальше. В доме настроение было подавленное, приготовлялись к празднику как-то вяло, апатично. Одна мать была видимо светло, радостно настроена и утешала отца. Она глубоко веровала, что на ее депешу будет ответ положительный и с нетерпением его ожидала.

В субботу утром мать послала того же рабочего на почту за депешей и сказала, что должен быть ответ, приказала ожидать ответ и без него не возвращаться. В тот же день к вечеру верховой вернулся на взмыленном от гонки коне, вбежал в комнату и передал матери телеграмму. Прочитавши ее мать разрыдалась, так было сильно ее потрясение, но вскоре успокоилась и начала Молиться. В ответной телеграмме было приблизительно такое содержание:

«Христос Воскресе! (был канун Светлого Христова Воскресения). Отрок Николай будет здоров, молитесь Спасителю».

В Великую Субботу вечером я себя почувствовал совсем здоровым, хотя ничего не ел; сам оделся, вышел в гостиную, где был уже накрыт пасхальный стол и был приятный запах от куличей, находились Волынские мазурки и др. приятные вещи.

Домашние, увидевши, что я хожу, как будто и не болел, страшно были обрадованы, у всех появилось отличное настроение, а няня моя от радости плакала (няня служила у пас до своей смерти); я няню обнимал и целовал, уверяя ее, что я вполне здоров.

Мать меня поставила перед образами на колени и сама стала рядом около меня, она долго со слезами молилась, благодаря Бога за мое исцеление. Читала молитвы, а я за ней повторял. Пошли к заутрене и меня взяли. Я был мал, не понимал, не чувствовал, что произошла какая-то перемена во мне, я чувствовал какую-то силу, вполне здорового ребенка, появилось желание играть, шалить и озорничать, чего раньше не было. На второй день Пасхи я ходил к обедне, исповедался и причастился и после этого дожил до полвека своей жизни и никогда больше падучей болезнью не болел.

Летом того же года в июле месяце мать и я поехали в Петербург, а оттуда в Кронштадт, чтобы возблагодарить там Бога и батюшку и чтобы оп, Святитель наш Иоанн Кронштадтский, возложил на меня руку свою и благословил. Так была сильна вера у моей покойной матери. Каждый день в соборе было много народу, съезжались со всей необъятной Руси и все хотели повидать, жаждали благословения Святителя, поэтому трудно и нам стало почти невозможно как-либо быть вблизи Святителя, прикоснуться к его одежде. Мы с матерью прожили в Кронштадте 8—9 дней и почти все время были в соборе, когда были службы, или около собора надеялись увидеть Святителя.

Мы уже теряли надежду видеть великого Духовника, пробиться через толпу к нему, чтобы получить благословение его на всю мою жизнь. К концу нашего пребывания в Кронштадте после службы выходит Святитель из собора, кругом его толпа, народ падает на колени, меня с матерью толпа как-то подхватила и вынесла почти на два шага к Святителю и мы с матерью приблизились к нему. Святитель Иоанн Кронштадтский бросил на меня взор и сказал: «пропустите ребенка ко мне» и я предстал перед Святителем со страхом детским и сразу хочу ему поцеловать руку и получить его святительское благословение, как мне внушала и учила мать.

Святитель своею рукой поласкал меня по голове и сказал: «ты, Николай, будешь здоров, я о тебе молился». Я крепко прижался губами к святительской руке и заплакал и не заметил, что моя мать тут же стояла на коленях и целовала рясу Святителя. Вся эта сцена произошла как-то мгновенно, народ же расступился, чтобы меня малого не задавили в толпе. Святитель благословил и мать, сказав: «по вере твоей, сын твой Николай не будет больше болеть». Мать плакала от счастья, что она достигла желаемой цели — я и она получили святительское благословение.

Насколько был прозорлив Святитель: не видавши никогда нас, назвал меня по имени, знал зачем мы приехали из Волыни в Кронштадт, дал нам все, чего мы так жаждали — пастырское святительское благословение.

Толпа народа нас окружила и у матери спрашивали — знал ли нас вообще о. Иоанн. Мать отвечала, что он первый раз встретил нас здесь; рассказала случай моей болезни, посылку телеграммы и что я по его святительской молитве стал вполне здоров.

Такова была крепка и сильна вера русского народа в своих пророков и святителей.

Все вышеизложенное могу подтвердить клятвой, ибо хотя тогда я был еще мал, многого не понимал, но чувствовал и глубоко верил под влиянием и внушением матери, которая впоследствии, когда я вырос, обо всем этом мне рассказывала, а кроме того она, как образованная женщина, все моменты со всеми деталями записала в свой дневник и я потом, после ее смерти часто перечитывал, поэтому запомнил на всю жизнь этот случай моего исцеления по молитве о. Иоанна Кронштадтского, последнего Святителя Земли Русской.

Я отца Иоанна назвал Святителем, ибо такие могут делать только святые угодники.

Белград, ул. Проте Матея, 13

Рассказ Евгении Ивановны Лебедевой,
проживающей в Сербии, в г. Белграде, Добричева ул. 17

Когда мне было лет 10, я присутствовал на обеде у богатого фабриканта Максимова в Петербурге, где был о. Иоанн, и хорошо помню, как он обратился к хозяйке дома со словами: «тебе, матушка, остается жить совсем мало — дня 3, не больше, так поторопись же поскорее устроить твою больную дочь на постоянное жительство в Успенский монастырь».

Госпожа Максимова весьма была поражена этим предсказанием, т. к. чувствовала себя совсем хорошо.

Г. Максимов послушался о. Иоанна и отвез свою дочь идиотку в Успенский монастырь навсегда и когда вернулся, то застал жену уже мертвой. Она не болела перед смертью, а только сказала: «мне что-то воздуху не хватает» и, сказав это, умерла от разрыва сердца.

О. Иоанн провидец будущего
Воспоминание регентши хора, поющего на левом клиросе Троицкой церкви в г. Белграде, в Сербии

При посещении о. Иоанном 1-й Варшавской женской гимназии на Римарской ул., когда он сидел за обеденным столом, все гимназистки подходили к нему под благословение. Когда подошла рассказчица, то Начальница сказала о. Иоанну, что эта девочка певчая. Тогда о. Иоанн повернулся к девочке лицом, положил ей руку на голову и сказал: «при церкви, при церкви!»

Девочка не поняла, что бы это значило, а ее отец ей истолковал эти слова о. Иоанна в том смысле, что значит нужно в церковь ходить и Богу молиться.

«Жизнь моя, — говорила эта госпожа, — сложилась так, что я всю жизнь находилась и нахожусь при церкви, сначала в качестве певчей, потом старшей сестры Киевского Сестричества при Владимирском соборе, а ныне регентирую хором.

Таким образом исполнились пророческие слова о. Иоанна.

Это было в 1902 году.

В Донской области в деревне Шептухово жил богатый помещик Николай Александрович Поляков. Имение его было большое, а получил он его или в награду за военную службу, или в наследство от отца. Человек он был строгий и жестокий и не дай Бог, если чужой скот зайдет на его землю, он страшно гневался и наказывал хозяина этих животных. Многие даже после такого случая боялись показываться ему на глаза. Был он человек неверующий и не верящий в то, что писалось в то время об о. Иоанне. Не верил, пока сам не испытал.

Как-то приехал он в Кронштадт и отправился прямо к о. Иоанну, и несмотря на то, что масса народа ожидала своей очереди, чтобы попасть к батюшке, он — Поляков надеялся, что его, как большого барина пропустят вперед. Но не тут то было! У Полякова не хватало терпения и все хотелось пробраться вперед. О. Иоанн заметил это и вызывает его по имени, отчеству и фамилии и говорит: «Не спеши сюда, а лучше поспеши домой и кайся за дела свои».

Помещик очень испугался слов о. Иоанна и уже перестал тискаться и вернулся домой, сознавая, что о. Иоанн истинно прозорливый человек.

Вернувшись домой, начал он совсем другую жизнь вести: никого не обижал, а если обидит, шел прощение просить; продал большую часть своего имения, оставив только 100 десятин детям своим (у него была большая семья); начал он помогать бедным, кто в чем нуждался и распространилась о нем далеко молва и стали сходиться к нему бедняки и никто не был обижен, и никому он ни в чем не отказывал. Жена не довольна была таким его поведением, но он на это не обращал внимания и делал свое доброе дело. Каждое воскресенье ходил он с семьей в церковь, ставил свечи перед св. иконами и всю обедню клал земные поклоны, а по окончании службы идет раздавать нищим милостыню.

В этой деревне Шептуховой была деревянная церковь и решено было строить каменную. На закладку съехалось много народа, духовенства, господ и мирян. Вокруг церкви были расположены палатки для духовенства и господ по одну сторону и для мирян — по другую.

По окончании торжества собрал г-н Поляков всех бедных калек и усадил за столы, которые были приготовлены для духовенства и господ и сам прислуживал им. Все стали роптать на него, но ничего не могли поделать. Он сказал: «это мои наилучшие гости, может быть последний обед с ними кушаю».

Вскоре послал он телеграмму о. Иоанну, что хочет приехать к нему, но о. Иоанн тоже ответил ему телеграммой: «Нет уже времени тебе сюда ехать, лучше собирайся на далекий путь!..» И действительно, скоро Поляков заболел, пролежал одну неделю, причащался св. Тайн. В один день, когда его семья и кое-кто из знакомых сидели в соседней с больным комнате — видели, как один монах с крестом из рыбьей кости на груди, прошел мимо них и, никого не спрашивая, вошел в комнату больного. Долго сидели все и ждали его возвращения и удивлялись, что он так долго у болящего делает? Начали беспокоиться и пошли в комнату больного. Оказалось, что больной уже мертв и на груди у него крест, который видели на монахе, а самого монаха нет. Удивлялись, куда мог деться монах, т. к. другого выхода из этой комнаты не было.

Целую неделю стояло тело покойного Полякова, пока не съехались все дети отдать последнюю честь отцу.

Похоронили его около церкви.

Архимандрит Феодосии (до принятия монашества — о. Александр Ефимов, настоятель Черниговского собора), будучи законоучителем Кадетского Корпуса в г. Белая Церковь, (б. Югославия), рассказывал мне о незабываемой встрече своей, еще студентом Киевской Дух. Академии, с о. Иоанном Кронштадтским, оказавшим впоследствии большое влияние на его пастырскую деятельность и в частности на выбор супруги о. Александру — верного друга и помощника в жизни, скончавшейся в России.

Прозорливый о. Иоанн предсказывал о. Архимандриту, тогда еще скромному священнику, что он впоследствии займет высокое и почетное положение, что действительно и исполнилось за несколько лет до праведной кончины о. Архимандрита: покойный Митрополитом Антонием он был рекомендован как духовник Великому Князю Николаю Николаевичу, в каковом звании и оставался и напутствовал Вел. Князя св. Тайнами на смертном одре...

Одновременно являясь духовником и всей семьи Вел. Князя, он стяжал их любовь и глубокое уважение вплоть до своей кончины в г. Каннах, где и погребен.

Из этих последних рассказов и множества других повествований, напечатанных в настоящей книге, совершенно ясно, что о. Иоанн был извещаем Господом Богом о предстоящей судьбе тех или других лиц, о разных предстоящих событиях, о том, что происходит вдали от о. Иоанна, о том, что думает или что говорил, или что сделал тот или другой человек.

Какими способами Господь все это открывал о. Иоанну нам грешным людям не дано знать, но факты налицо и остаются фактами. Дух Святой постоянно открывал о. Иоанну, что молитва его услышана, что давало о. Иоанну возможность пророчески говорить, телеграфировать и писать про больных о коих его просили помолиться: «будет здоров».

Поэтому единственное, что мы можем сделать и должны сделать, это смиренно прославлять Господа Бога, давшего такую власть человеку и всемерно чтить этого Божьего угодника о. Иоанна Кронштадтского — пророка Бога Вышнего.

Рассказ полковника Алексея Алексеевича Быкова,
живущего в Сербии, в г. Белграде, по Пожаревацкой ул. № 15, собственный дом

Сорок пять лет тому назад, когда я был юнкером Военно-Топографического училища в Петербурге, однажды вернулся в училище мой товарищ — юнкер Алексей Любицкий из отпуска, из Кронштадта, где отец его был преподавателем гимназии, и рассказал следующее:

«Моя родственница в Кронштадте, у которой я только что был сегодня, болела давно и очень тяжело какими-то внутренними заболеваниями в связи с болезнями почек и печени.

Родные наши обращались ко всяким врачам и знаменитостям Кронштадта и Петербурга, испробовали множество медицинских средств, возили на воды на Кавказ, но все было напрасно — болезнь не проходила, больная не поправлялась. И вот однажды летним утром, когда окна в доме были открыты, родственники больной слышат голоса под окном: «вот идет... идет... в нашу улицу завернул». Родственники, выглянув в окно, издали увидели батюшку о. Иоанна, идущего от ранней обедни по их улице в сопровождении толпы народа. Мгновенно их осенила мысль — пригласить батюшку на несколько минут помолиться о больной. Дядя выскочил на улицу и когда о. Иоанн поравнялся с их домом, попросил батюшку зайти и помолиться о больной. Батюшка охотно согласился. Войдя в дом, он прошел к больной, положил руку ей на голову и сказал: «помолимся Господу Богу, Он источник здоровья и болезни, жизни и смерти, — все в Его Воле». Усердно помолившись батюшка благословил больную и сказал: «Поправляйся, теперь лето, выздоравливай». — От того часа, — продолжал рассказчик, — родственница моя стала поправляться и вскоре выздоровела совершенно. И вот сегодня я приехал от нее из Кронштадта».

Самый тот факт, что Господу Богу угодно было сохранить в моей памяти этот рассказ моего товарища-юнкера, однажды переданный мне 45 лет тому назад, причем я ясно помню голос, интонацию, выражения рассказчика, в то время, как все другие его рассказы никогда не помнились и давным-давно забыты, несомненно должно отнести к ярко выраженному указанию Божию, чтобы я этот чудесный случай запомнил и передал его другим людям во славу Его пресвятого имени и для почитания Его угодника — целителя и молитвенника за Русскую Землю, батюшки о. Иоанна Кронштадтского.

От автора.То, что повествует здесь досточтимый А. А. Быков, то же самое и я испытал и испытываю на себе, о чем я и упомянул в I томе.

Всякий человек, если внимательно проследит свою жизнь, найдет в ней случаи необъяснимые, найдет, что нечто произошло, совершилось помимо, а может быть и вопреки его воле, найдет, что не он руководил событиями, а руководила иная сила.

Обыкновенно люди, не имея возможности никак объяснить эти случаи, говорят: «какая счастливая случайность», «вот, какая удача», «видно так ему на роду написано» и проч. Но для христианина — все это не объяснение, для него нет в мире и не может быть случайности, ибо Всемогущий Творец, «вся премудростно сотворивый», не бросил созданный мир на волю случайностей, но всегда и во всем продолжает промышлять и управлять своим созданием.

В подтверждение своей мысли мне хотелось бы рассказать один «случай» в моей жизни, который я почитаю за чудо милости Божией.

Минувшим летом я занялся постройкой одного большого дома, и вот, когда дом был подведен под крышу, я с подрядчиком в пятницу 23-го августа производил осмотр совершенных работ. Осмотрев устройство внутренних перегородок и начало постройки каменных лестниц, мы вышли из дома и, остановившись около входных дверей, обсуждали устройство окон и штукатурки дома. Во время разговора я ясно почувствовал, что какая-то сила властно повелела мне — «подвинься шаг в сторону», и только что я ИСПОЛНИЛ это непререкаемое повеление и сделал один шаг влево, две громадные кирпичины с шестого этажа сорвались, со свистом промелькнули мимо и с грохотом упали на то место, где я стоял одну секунду перед этим. От сильного удара полетели в стороны брызги земли и песка, взвился большой клуб пыли, нас обдавший, а кирпичи глубоко врезались в землю. Подрядчик побледнел и громко ахнул, я затрепетал и перекрестился.

Несколько мгновений мы были прикованы к месту, пораженные происшедшим. Минуту спустя сверху прибежал перепуганный рабочий с вопросом — но убило ли кого кирпичами? Оказывается рабочие на 6 этаже переносили балку и положили на свежую кирпичную кладку, отчего сдвинулось несколько кирпичей, которые с грохотом и упали на то место, с которого мне было внушено и повелело отступить один шаг. Останься я на прежнем месте, конечно, кирпичи размозжили бы мне голову и, понятно, я не мог бы ныне описывать этот «случай».

Когда прибежавшему сверху рабочему рассказали происшедшее, он долго ахал, крестился и все время повторял «хвала Богу, Бог спас, хвала Богу!..»

А какое множество подобных же «случаев» могли бы поведать люди военные, бывших с ними во время военной страды — в боях и походах! А сколько поучительного могли бы рассказать и мореплаватели из своей жизни? Не даром пословица говорит: «кто на море не бывал, тот Богу не маливался».

Конечно и здесь найдутся скептики, которые пожав плечами, скажут: «что ж тут удивительного? — счастливый случай, и больше ничего». Таким людям можно посоветовать самим пережить эти «случаи», и если эти переживания все-таки их ничему не научат, то ясно, что таких лиц трудно чем-либо убедить и к ним всецело относятся слова Господа нашего Иисуса Христа, который в притче о богатом Лазаре устами праотца Авраама сказал: «аще кто и от мертвых воскреснет, не имут веры» (Лук. 16, ст. 31). Однако, известно множество случаев, когда в тяжкие минуты жизни, особенно во время тяжелой болезни и серьезной опасности, такие люди обращали взор свой к Богу, не имея никакого больше выхода и спасения. Очень часто не верующие и скептики при конце земного своего существования сознавали всю глубину своего заблуждения и признавали подобно Юлиану Отступнику: «Ты победил меня, Галилеянин!»

Для верующего же христианина несомненно все подобные «случаи» поучительны потому, что он пред глазами видит, что человек сейчас строит большой дом, а через несколько минут уже отошел туда «иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание», поучительны еще потому, что христианин ясно ощущает сердцем исполнение слов Спасителя: «не можете власа единаго бела или черна сотворити» (Мф. 5, ст. 36), или в другом месте: «и власи главы вашея вси изочтени суть» (Лук. 12, ст. 7).

От автора. Господь Иисус Христос в Евангелии от Луки в главе 12 сказал:

А. А. Быков, напечатав в газете вышеприведенное повествование о посещении его Богом, поучает человечество, что случайно случившихся случаев не бывает, а все происходит по воле Божией, что Господь есть Господин случая, что великие дела Божьи, явленные через о. Иоанна Кронштадтского не случайны, а сотворены по воле Всевышнего. Отсюда ясно, что сообщение об этих чудесах человечеству, а в особенности русским людям, как разбросанным по всем отдаленнейшим уголкам вселенной, так и в России находящимся — есть дело величайшей важности и притом не только для душ их, но и для поднятия их упавшего духа.

Поэтому А. А. Быков обещал мне взять на себя расходы по напечатанию на валеневой бумаге портрета о. Иоанна в красках, других его фотографий разных возрастов и картинок из его жизни, всего около 30-ти рисунков, а также устроить мне беспроцентную ссуду на расходы собственно по печатанию книги, на обложку и брошюровку, с тем, чтобы я вернул кредитору ссуду из денег, вырученных от продажи книги, а уплату % кредитору А. А. Быков взял на себя.

Вскоре после этого Господу Богу Вседержителю угодно было посетить жителей Белграда грозным Своим Гласом.

6 апреля 1941 г. во время бомбардировки Белграда немецкими авионами множество огромных домов было превращено в груды развалин и мусора, а от других остались лишь стены, все же внутри выгорело. Во многих уцелевших домах снесены крыши, вышиблены взрывами двери, оконные рамы, а разбитые в мелкие осколки стекла покрыли все улицы. Причем несколько тысяч людей были убиты и искалечены.

Однако великий молитвенник наш у Престола Божья, пророк и чудотворец Иоанн Кронштадтский умолил Грозного Судию Бога и Господь пощадил: меня с дочерью, наше жилище, рукопись мою в нем, типографа Михаила Григорьевича Ковалева, который набирает II том моей книги в его помещении, Филиппа Логгиповича Ефименко, хозяина типографии, где печатается моя книга и его типографию, в которой лежат 44000 листов бумаги, купленной мною на все издание и 2 цинкографии, с коими я сговорился об изготовлении около 30 клише для портретов и картинок.

Чрезвычайно знаменательным является и то, что добрый друг мой Алексей Алексеевич Быков с супругою своею Варварой Александровной остались совершенно невредимы в своем 6-ти этажном доме. Нигде у них не выбило ни одного стекла.

А если Господу Богу угодно было покрыть нас всех кровом крылу Своего, то это очевидно потому, что издание II тома книги об о. Иоанне угодно Ему, а Алексей Алексеевич Быков «не собирает сокровища для себя, а в Бога богатеет».

Точно то же самое сделали уже Игорь Иванович и Елизавета Алексеевна Сикорские, которые прислали мне авионом деньги на печатание II тома и написали, что необходимо как можно скорее печатать собранные мною об о. Иоанне ценнейшие материалы, хотя бы на дешевой бумаге и в меньшем числе экземпляров, чтобы II том вышел в свет, и что потом в мирное время можно будет напечатать его вторым изданием.

 Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter

<<<   СОДЕРЖАНИЕ   >>>