Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterИ.К. Сурский. Отец Иоанн Кронштадский. Том 2
ГЛАВА 43
В г. Архангельске, после молебна в часовне св. Николая, жена одного состоятельного человека осталась стоять на коленях и стала грызть лежавшую на аналое икону Святителя Николая.
Ее стали уговаривать, но она не унималась, тогда ее оттащили и свезли домой.
Состоятельный человек ее муж не жалел денег на врачей, но больная не получила от них решительно никакой помощи.
Случайно приехал в Архангельск о. Иоанн.
Муж больной просил о. Иоанна приехать к больной.
О. Иоанн спросил его: «умеешь ли молиться?» и заставил его молиться вместе. Затем прошел к больной, положил ей руку на голову, прочел молитву и уехал.
Больная заснула и, когда проснулась, была совершенно здорова.
Здесь исполнилось пророчество Спасителя в последней главе Евангелия от Марка (гл. 16, ст. ст. 17 и 18):
«Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; возложат руки на больных, и они будут здоровы».
Рассказ домовладелицы г. Орла Евдокии Николаевны Пастуховой,
проживающей в Сербии, в г. Белграде в Профессорской колонии по Венизелосовой ул. в собств. доме № 34
Много лет я страдала головными болями; лечилась, но врачи не помогали. Я постоянно носила с собой фенацетин, чтобы, как только голова заболит, сейчас же его принять.
Однажды, когда о. Иоанн был в моем доме, у меня заболела голова, но я была занята по хозяйству и не думала о себе и лишь, когда о. Иоанн уже собрался уходить, я ему сказала про головную боль. О. Иоанн спросил меня: «часто ли у тебя болит?» Я объяснила. Тогда о. Иоанн положил мне руку на голову и головная боль прошла и больше не повторялась.
Когда я был совладельцем дома в Петербурге, на углу Английского просп. и Екатерининского канала № 35/154, у Аларчина моста, в доме этом был трактир, принадлежащий трактирщику Волкову, который изредка запивал запоем. Он поехал в Кронштадт к о. Иоанну и, по молитвам последнего, не пил больше до самой смерти.
Лет 40 тому назад София Ивановна Тимченко, рожденная Римская-Корсакова, жившая в Петербурге на Владимирском проспекте на углу Графского пер., умирала от рака и очень страдала.
Веря в о. Иоанна Кронштадтского, она просила его приехать и облегчить ее страдания.
О. Иоанн приехал, положил свою руку на ее голову я сразу ей стало легче и страдания прекратились. О. Иоанн ей сказал: «Ты много тут страдала, но зато тебе там будет хорошо».
Видя это ее сестра Екатерина Ивановна Римская-Корсакова, относившаяся к о. Иоанну равнодушно, держа в руке образок, обратилась к нему с просьбой ее благословить. О. Иоанн посмотрел на нее с удивлением и сказал ей: «И ты просишь моего благословения, хорошо, благословляю тебя».
Этот образок Екатерина Ивановна хранила до конца своей жизни и умерла 83-х лет.
Рассказ княгини Марии Александровны Святополк-Мирской.
Июль 1941 г. Белград в Сербии.
В 1890 или 1891 г. о. Иоанна вызвали к тяжело больному в Киев. Он служил литургию в генерал-губернаторской домовой церкви. В то время в Киеве был генерал-губернат. А. П. граф Игнатьев, семья которого отличалась особенной богомольностью. Дети прислуживали в церкви, пели и читали. Я, дружившая с ними, постоянно у них бывала и всегда посещала и все службы в их церкви.
Великой радостью была для всех нас возможность присутствовать на литургии, которую совершил о. Иоанн. Глубокое, неотразимое впечатление и на меня, еще ребенка, произвела эта литургия. Батюшка служил с таким вдохновением, с такой сердечной теплотой, что я помню, как многие плакали от умиления. Я же была так потрясена всем, что видела и слышала, что память об этом осталась на всю жизнь.
Удалось мне подойти к о. Иоанну только тогда, когда он приблизился к внутренней лестнице, которая вела с верхнего этажа, где была церковь, к передней внизу.
Несметная толпа людей, ожидавшая его выхода, была и на лестнице, и в передней, и на дворе перед домом. Он заметил меня, спросил: «как твое имя?» и положил свою руку на мою голову; затем пригнул мою голову до ступеней лестницы и сказал мне: «вот так, Мария, ты будешь терпеть в жизни твоей, но Господь тебя не оставит» и, взяв из кармана просфорочку, им же вынутую, положил мне в руку, протянутую под его благословение. Я так была поражена, что ничего не смогла выговорить и только крепко, крепко прижала просфору к груди. Я сберегла ее и берегу и посейчас. Ее я привезла с собой в изгнание наше и она как бы помогает мне терпеть все те скорби, которые выпали на долю русских людей, и надеяться, по словам о. Иоанна, что Господь не оставит нас.
В личной жизни еще в ранней молодости много выпало на мою долю скорбей, но помня завет батюшки о. Иоанна, я старалась терпеть все и ждать милости Божией.
Рассказ Марии Викторовны Говоровой,
проживающей в Сербии в Белграде по Вышеградской ул., № 14.
Детство мое прошло в Лесном, в «Сосновке». Лесное находилось в 7 верстах от Петербурга и сообщение в те времена было только на собственных лошадях, там-то и произошло мое первое знакомство, памятное мне до сих пор, с незабвенным о. Иоанном Кронштадтским.
Он был у нас там много раз и служил всенощные службы и молебны, но в особенности запомнился он мне в тот день, когда служил напутственный молебен моему брату и сестре, которые поступали один в Пажеский корпус, другая в Смольный Институт, куда он напутствовал и меня через три года, т. к. я была самой младшей. И до сих пор я помню выражение его светлых, очень голубых проникновенных глаз и чувствую его благословляющую руку на моей голове, и уверена, что его помощью и молитвой охранял он мою семью во всех наших тяжелых бедствиях и бегстве.
Он приезжал к нам также с иконой Казанской Божией Матери, которую мои родители «поднимали» не менее раза в год.
Для о. Иоанна всегда запрягалась карета и отец мой Виктор Иванович Шульгин лично привозил и отвозил его, заботясь его не утомлять. Во время беженства двадцать лет тому назад о. Иоанн проявил опять свою милость к моей семье. Во время блужданий по России мы попали в Ростов-на-Дону на квартиру к Т. С. Леванидовой, местной купчихе, воспитаннице Новочеркасского Института, видевшей впервые о. Иоанна в названном институте и после, при посещении им Ростова-на-Дону, принимавшая его в своем доме.
Бегство наше было, как и большинства беженцев, очень тяжелое, и мы были счастливы, наконец, найти две комнаты в этой милой семье.
Добровольческая армия занимала Ростов, yо мы все жили под постоянной угрозой большевиков. Нервы у всех были натянуты и спали мы чуткой беспокойно, но как-то случайно увидав портрет о. Иоанна у Татьяны Семеновны и узнав, что о. Иоанн останавливался у нее, я ей с полной уверенностью сказала: «Отец Иоанн меня благословлял, значит с нами ничего не будет». Это и оказалось в действительности.
Мы жили в барском особняке, что, конечно должно было бы привлечь внимание большевиков. К нам приходили для обысков и ни одного обыска не было, почему-то они не входили в дом; прислуга была очень верная, и никто не обмолвился, что мой муж офицер. И в святую ночь, когда большевики, под натиском немцев, отошли на Батайск, с нами случилось чудо, которое я всецело приписываю святой защите о. Иоанна. В 2 часа ночи мы все проснулись от гула орудий. Большевики стреляли по нашему району и снаряды ложились вокруг нашего дома. Полуодетые, испуганные, мы помчались в погреб, и, добежав до него, Т. С. Левапидова вспомнила, что драгоценности и бумаги ее остались у нее в спальне, в зеркальном шкафу, и она с моим мужем вернулись наверх, вбежали в спальню, открыли шкаф, схватили вещи и бросились вниз. И в тот момент, когда все были уже в безопасности, большевики ударили по нашему дому; снаряд попал в спальню, где только что находились мой муж и Т. С.
Угол дома был совершенно отбит, и шкаф, из которого только что были взяты вещи и драгоценности, не существовал, а в щепки разбитая мебель покрывала комнату. И с этой минуты я неизменно верю в заступничество о. Иоанна Кронштадтского, милосердно помогающего мне и моей семье. Видев его один раз в жизни, нельзя его забыть. Кротость его необыкновенных, в душу проникающих глаз, до сих пор как живая стоит предо мной и я всегда прошу его о помощи и защите.
Рассказ Валаамского монаха Варсавы,
проживающего в Сербии в Темском монастыре, почта Пирот.
Я родом из Череповца Новгородской губернии.
О. Иоанн при жизни заезжал к нам в Череповец, когда ездил на родину на пароходе по реке Шексне, и все его знали.
Когда поднялась в газетах травля против о. Иоанна и весь народ отшатнулся от него, мой знакомый весьма религиозный молодой человек Василий Иванович Смирнов очень жалел о. Иоанна, а его старались уверить в правдивости того, что писали газеты.
Но Господь ему открыл истину: он видит во сне, что о. Иоанн идет по Крестовой улице города Череповца посредине улицы в полном облачении и в митре, весь в необыкновенном свете горит, как солнце, а кругом мрак и из этого мрака множество людей ругают о. Иоанна и бросают в него грязью и камнями и готовы его разорвать. Тогда Василий Смирнов подбежал к батюшке — ему стало его жалко и, вот люди набегают на о. Иоанна и свалили его на землю, а Василий Смирнов накрыл собою батюшку и сказал: «Бейте меня, а батюшку не трогайте». На этом Василий Смирнов проснулся и с этого времени не стал верить клеветам.
Василий Иванович Смирнов приезжал в 1910 г. ко мне на Валаам, где я жил. Он умер в 1920 году монахом келейником у Владыки Неофита, викарного епископа Полтавской епархии и оба молодые в короткое время один после другого умерли — оба очень высокой духовной жизни.
Рассказ князя Михаила Алексеевича Черкасского,
Члена Всезаграничного Собора Русской Православной Церкви, состоявшегося в г. Сремских Карловцах (б. Югославия) в 1938 году, церковного старосты Брюссельского храма-памятника.
О. Иоанн часто бывал у тестя моего Лихачева, очень богатого человека.
Однажды тесть мой дал о. Иоанну пакет с деньгами. В это время подошла девушка и просила о. Иоанна помочь ей на приданое. О. Иоанн отдал этот пакет девушке, не зная сколько в нем было денег. Увидав это Лихачев сказал о. Иоанну, что в пакете 15 000 рублей.
На это о. Иоанн ответил: «eй нужно».
Другой раз, когда о. Иоанн был у Лихачева, один монах стал просить у Лихачева денег на монастырь. Тогда о. Иоанн сказал Лихачеву: «дай лучше мне на бедных», и Лихачев дал о. Иоанну денег на его бедных.
Потом Лихачев дал денег и монаху, просившему его на монастырь.
От автора. Из предыдущих глав настоящей книги видно, что о. Иоанн постоянно с охотой благословлял мужчин на принятие монашества и неоднократно являлся монахам в сновидениях, как в России, так и в Сербии и наставлял их. Но мне никогда не приходилось слышать, чтобы о. Иоанн жертвовал деньги на мужские монастыри, тогда как давал огромные средства на сооружение, расширение и поддержание женских монастырей.
Надо полагать, что о. Иоанн поступал так, имея ввиду спасение слабых физически и духовно девушек от окружающих их соблазнов и наоборот считал, что мужчины сами могут и должны зарабатывать средства к жизни.
Рассказ Сергея Сергеева,
проживающего в г. Сремски Карловцы (б. Югославия).
В 1889 или 1890 году летом, когда мне было лет 12—13, я поехал к деду в деревню и там заболел брюшным тифом и лишился сознания вследствие сильной температуры (со слов родных). Без сознания я был около 3-х недель и не принимал пищи. Лечил меня лучший городской врач г. Шаур, специалист по внутренним болезням; посещал меня доктор ежедневно и даже два раза в день. Никакие лекарства не помогали; я был похож на мертвеца, так как представлял из себя скелет, обтянутый кожей.
Доктор потерял всякую надежду на мое выздоровление и сказал моим родным, чтобы они были готовы к моей смерти, а сам на другой день не пришел, предполагая, что к нему придут, как он потом говорил, за свидетельством на право погребения.
После последнего визита, как мне рассказывали родные, мой папа послал телеграмму о. Иоанну, прося помолиться о моем выздоровлении. На другой день, когда доктор не пришел, я, на радость родителей, неожиданно пришел в сознание и увидел у своей кровати младших братьев (я был самый старший) и подошедшую маму, а папы в это время не было дома. На другой день пришел доктор и с нерешительностью входил, ожидая видеть меня мертвым и к своему большому удивлению застает меня в сознании.
С тех пор, хотя медленно, я стал поправляться и спустя некоторое время поднимался и набрался сил; учился ходить, как маленький ребенок и когда меня выводили на воздух во дворе и садили у дверей, то проходящие мимо и специально приходившие на меня посмотреть знакомые, пугались меня, настолько я был похож на мертвеца; даже смотря в зеркало, я сам себя пугался.
Так благодаря вере моих родных и молитве о. Иоанна, я был поднят от одра смертного и живу до сих пор; мне теперь 52 года.
Приблизительно в 1906—1907 гг. была безнадежно больна гриппозным воспалением легких с ослаблением сердца наша дочь Татьяна, еще ребенок. Домашний врач Д-р Ленартович — поляк признал положение очень серьезным и созвал консилиум из трех врачей. Врачи осмотрели больного ребенка часов в 10 утра и сказали, что одно легкое совершенно воспалено и не работает, а в другом только небольшое пространство с небольшую ладонь остается не задетым и сердце очень ослабело, а весь организм очень истощен болезнью, и признали положение безнадежным.
Муж мой пришел узнать результат консилиума и сказал мне: «ты же верующая, пошли телеграмму о. Иоанну Кронштадтскому, которого считают чудотворцем».
Около 12 час. дня послали телеграмму о. Иоанну, просидели молча в кабинете мужа в подавленном состоянии. Спустя некоторый промежуток времени ребенок, порывисто дышавший и метавшийся, постепенно стал засыпать и заснул крепким сном.
Около 6 часов собрался снова консилиум. Первым начал выслушивать доктор Ленартович; послушал и удивленным взором обвел присутствующих и молча отошел в сторону. Написанное на его лице удивление или недоумение меня испугало. Потом второй врач, выслушавши, сказал: «что-то непонятное», и тоже отошел в сторону. Третий врач, выслушав, сказал: «совершенно непонятная картина: одно легкое совершенно чистое, а в другом только маленький краешек еще задет, так что ребенок почти здоров и вся опасность миновала.
Ленартович сказал: «Это непонятное какое-то чудо!» Один из врачей добавил, что если бы мы утром не исследовали больную, то могли бы подумать, что она и не была больна. Ребенок быстро стал оправляться и окреп.
В 1890 г., по молитве о. Иоанна Кронштадтского, был исцелен мой сын Георгий 6 лет, который был болен брюшным тифом.
Врач, при каждом посещении, спрашивал: «жив?» и только тогда входил, но надежды на выздоровление не давал. Мы пригласили священника, он причастил больного Св. Тайн и сказал, что ребенок очень слаб, тогда я написала своей сестре в Петербург (мы жили с мужем в Уральске) и просила ее съездить в Кронштадт к о. Иоанну, рассказать ему про болезнь моего единственного сына и отслужить молебен Спасителю.
Мы с мужем не отходили от сына, т. к. он был очень слаб. Врач был внимателен к больному и добросовестно посещал его два раза в день; ничего нельзя было давать сыну: ни лекарства, ни пищи, да он и глаз не открывал около 3-х недель.
Однажды он попросил пить. Я ему ответила: «скоро придет доктор и скажет, что можно дать пить». Муж записал число, когда сын попросил пить. Ждем доктора.
И вот получаем письмо от сестры, что она в такой-то день была у о. Иоанна и служили молебен и что о. Иоанн велел ей написать, что сын поправится. Молебен был того числа, когда сын попросил пить.
Приходит доктор и по обыкновению спрашивает жив ли? И когда узнал, что он просил пить и увидел его, то поразился и сказал, что это чудо. Мы промолчали, что писали о. Иоанну.
И вот с того дня наш сын стал поправляться и благодаря Бога и о. Иоанна он прожил до 50 лет. Но после тяжелой болезни и многих испытаний, в 1924 году, после принятия Святых Тайн, тихо скончался, окруженный всем своим семейством: женой, тремя взрослыми детьми и мною, его матерью, о которой он заботился до последней минуты.
Благодарю Бога за все.
Я современница о. Иоанна, глубоко чту его и глубоко благодарна ему за то, что он заочно исцелил моего отца, который был смертельно болен: суставной ревматизм, два воспаления легких и плеврит.
Мне было тогда 15 лет, забота о семье лежала на мне, т. к. мать моя давно умерла.
Я послала телеграмму о. Иоанну и мой отец на другой же день стал поправляться, а когда вскоре о. Иоанн приехал в Вильну, где мы жили, то, не зная моего отца, он прямо подошел к нему и сказал: «ваше превосходительство, будьте здоровы, будьте здоровы».
Приблизительно в 1899 г. в г. Симферополе в Крыму моя мама заболела ишиасом и очень страдала, т. к. должна была неподвижно лежать в постели; малейшее движение или прикосновение к больному месту вызывали нестерпимую боль. Так продолжалось целый месяц, и все усилия наших лучших врачей были бесполезны. Мой отец в это время был командирован в С.-Петербург. Вспомнив о чудесах, творимых по молитвам о. Иоанна, написали об этом ему. И в тот день и час, когда о. Иоанн помолился, моя мама совершенно выздоровела.
Дивен Господь во святых Его!
В 1894 году, когда мне было 9 лет, моя сестра Зинаида, 2'/2—3-х лет, заболела крупозным воспалением легких.
Местный врач (между прочим слывший за очень опытного доктора), после нескольких визитов, объявил матери больного ребенка, что положение безнадежное и медицина бессильна спасти его.
— Мое присутствие здесь лишнее, я умываю руки, — сказал он. Доктор ушел, и мать осталась с умирающей одна, совершенно беспомощная, в самом подавленном состоянии.
Уже давно до матери доходили отрывочные рассказы об исцелениях по молитве т о. Иоанна Кронштадтского. В этот тяжелый, ужасный момент борьбы жизни и смерти у матери блеснула счастливая мысль: она вспомнила об о. Иоанне Кронштадтском, позвала мужа (моего отчима) в комнату, где лежала умирающая Зина, и говорит:
— Коля, сейчас же напиши письмо о. Иоанну Кронштадтскому и проси его помолиться об исцелении умирающего ребенка Зинаиды.
Отчим немедленно написал короткое письмо, вложил в конверт 3 рубля и в этот же день письмо было сдано на почту заказным. Ночь и весь следующий день прошли очень тревожно: больная сильно хрипела, ее душили спазмы, дыхание было едва заметное, борьба жизни со смертью была решительной. В такой тревоге и напряженном состоянии мы дождались вечера. Вдруг Зина пошевелилась, освободила ручку и заговорила слабым голосом:
— Мама, я хочу есть.
Мать помогла ей приподняться. Зина села, но не могла держаться от слабости. Мать принесла ей молоко и начала поить с ложечки, поддерживая ее другой рукой. Прошло еще некоторое короткое время. Зина начала больше оживать и вскоре с помощью матери встала.
На следующее утро было получено письмо из Кронштадта от о. Иоанна. Он писал, что в таком-то часу, такого-то дня и числа он отслужил молебен о здравии болящего младенца Зинаиды и молился об ее исцелении, и прислал свое благословение.
В слезах от великой радости мать вспомнила час, когда Зина попросила есть, и к общему удивлению час молитвы о. Иоанна в Кронштадте о болящей, совпал.
Происшедшее было так очевидно, что сомнений не могло быть в чудесном ее исцелении.
Дочь моя, младенец 3-х месяцев была больна заражением крови после оспы. Я доехала к о. Иоанну и просила его заочно благословить больную. О. Иоанн на это сказал мне: «Оспа! Не беспокойся, родная, здорова будет, у меня самого оспа была».
В 1887 г. жена артиста Императорских театров М П. Правдина была серьезно больна. Ей угрожала смерть. Был дан совет обратиться к о. Иоанну Кронштадтскому. Она отправила ему телеграмму е оплаченным ответом. Через несколько дней был получен ответ: «Вчера помолился за вас».
И действительно, со вчерашнего дня ей стало лучше и она выздоровила.
По этому поводу отец г. Правдина — лютеранин, немец, сказал: «Самый лучший доктор в России — о. Иоанн Кронштадтский: помогает и ни копейки не берет».
Когда я учился в Новгородской гимназии, то другой мальчик ударил меня пряжкой от пояса в глаз.
Глаз закрылся и я им ничего не видел. Все доктора сказали, что глаз не откроется. Положение это продолжалось долго. Мать поехала одна к о. Иоанну. Батюшка помолился, благословил ее и сказал: «Поезжай, матушка, домой, все у тебя благополучно!»
Дома я после обеда прилег отдохнуть и проснувшись увидел, что все светло кругом; подошел к зеркалу и увидел, что глаз открылся.
Лет 40 тому назад мать моя Анна Петровна Тумковская 32-х лет, жившая в своем имении Подольской губ. Летичевского уезда, была больна при смерти нефритом и все доктора, выписанные из Киева и Одессы — тогдашние знаменитости — приговорили ее к смерти.
Жена уездного Предводителя дворянства Рашевская, которая была лично знакома с о. Иоанном Кронштадтским, послала ему телеграмму с просьбой молиться об исцелении больной.
После этого больная стала поправляться и совершенно выздоровела, а сейчас живет в сов. России.
Молитвенным предстательством о. Иоанна спасена была моя 9-летняя дочь от неминуемой смерти. Это было 40 тому назад. Дочь заболела дифтеритом. Врач, после долгих усилий спасти ее от смерти, уходя откровенно сказал: «Вряд ли дочь ваша перенесет эту болезнь, будьте готовы ко всему».
Я тогда жил в г. Лепеле. Потеряв надежду на врачебную помощь, я поспешил на почту и дал телеграмму о. Иоанну Кронштадтскому, прося его молитв об исцелении болящей Пелагии.
Когда утром пришел врач и осмотрел горло болящей, то с радостью сказал: «Дорогие батюшка и матушка, ваша дочь получила полное исцеление, но сознаюсь, что не через мою медицинскую помощь, а это она чудесно спасена от смерти. Скажите откровенно, что вы делали?»
Я и сказал, что телеграммой просил молитвенной помощи о. Иоанна Кронштадтского.
И врач сказал: «Да, он великий пред Богом угодник».
В 8-ми верстах от г. Лепель в деревне Лядно нужно было выстроить церковь. С верою в Божию помощь я и приступил к постройке. В одно лето была выстроена деревянная церковь. У меня не хватило средств для расчета с плотниками. Я написал о. Иоанну, прося помощи, и через неделю получил от него 100 рублей и еще от неизвестной особы 50 руб. с запиской: «Жертвую по указанию дорогого батюшки о. Иоанна Кронштадтского».
Когда мне было 9 лет, я, находясь в пансионе гимназии «Св. Александра» в г. Ставрополе, на Кавказе, заболела, после скарлатины, корью и острым воспалением почек. Врачи потеряли всякую надежду на мое выздоровление и была послана телеграмма моим родителям, чтобы они, ввиду моего опасного положения, немедленно приехали.
Получив это известие моя мама, очень религиозная, сейчас же послала телеграмму о. Иоанну Кронштадтскому с просьбой помолиться о выздоровлении болящей Веры и получился ответ, что я буду здорова.
Вечером консилиум врачей, потеряв всякую надежду на выздоровление, сказал женщине-врачу, которая находилась при заразном отделении, поставить мне «на авось» банки, после чего все ушли и настала полная тишина. Я заснула. Вечером мне поставили банки, а на следующее утро температура спала и я стала быстро поправляться. Таково было действие молитвы о. Иоанна на расстоянии.
Когда мне было года 4 и мы жили в имении Александровна Изюмского уезда, Харьковской губернии, я заболел дифтеритом и, по определению врачей, был в безнадежном состоянии. Мои родители обратились к о. Иоанну Кронштадтскому, прося его молитвы, как последнее прибежище.
Послали телеграмму с оплаченным ответом, и когда пришла ответная телеграмма, в которой о. Иоанн сообщил, что в таком-то часу молюсь за младенца, — в тот же самый час наступило облегчение и пошло на выздоровление.
Ныне покойные родители мои завещали мне всегда помнить о том, что Господь сохранил мне жизнь благодаря молитве о. Иоанна.
Из Америки была получена телеграмма с просьбой помолиться об исцелении больного. О. Иоанн помолился. Вскоре пришла из Америки вторая телеграмма с благодарностью за исцеление и с указанием, что больному стало лучше в таком-то часу.
Оказалось, что это был тот час, когда о. Иоанн помолился.
Я имел 3-летнего сына Павла, который в 1900 году был тяжко болен, его корчило и он весь посинел и был цвета сливы. Я вызвал врачей из Бердичева, Житомира и Киева, но они не смогли помочь.
Тут случился странник, ходивший ежегодно в Иерусалим, и посоветовал послать телеграмму о. Иоанну Кронштадтскому, с просьбой помолиться о спасении жизни ребенка.
Тотчас я запряг лошадь, помчался на станцию и послал телеграмму.
Когда я вернулся со станции, то мальчик спокойно лежал розовый и совершенно выздоровел.
От Автора. Бог, видя глубокую веру священника для прославления угодника Своего Иоанна Кронштадтского, ежедневно взывавшего: «помяни, Господи, всех заповедавших мне молиться о них», совершил это чудо исцеления.
Я жила с сыном мальчиком в Крыму. Мальчик заболел воспалением легких и исхудал так, что остались кожа да кости. Врачи на последнем консилиуме высказали мнение, что воспаление легких перейдет в скоротечную чахотку. Врачи для осмотра раздели мальчика совсем. Увидев его худобу и выслушав заключение врачей, я послала мужу телеграмму: «приезжай с первым поездом». Одновременно я послала телеграмму и о. Иоанну с просьбой помолиться об исцелении мальчика.
К удивлению всех мальчик стал быстро поправляться без всякого кризиса, который обыкновенно бывает при воспалении легких и когда через 3 дня приехал муж, то нашел сына в таком хорошем виде, что разбранил меня, говоря: «Можно ли было вызывать меня такой телеграммой, когда нет ничего опасного».
Приблизительно около 1896 года у Надежды Васильевны Эгер, рожденной Лысенко, сын был болен скарлатиной и доктора сказали, что нет никакой надежды на выздоровление, т. к. скарлатина особенно злокачественная. У ребенка был сильный жар и он лежал в забытье.
Мать послала о. Иоанну телеграмму. Через 3 часа мальчик открыл глаза, попросил пить и позвал мать, а затем стал поправляться и совсем поправился, т. ч. врачи удивлялись.
В г. Риге жило семейство Сувака. У них была дочь, 7-ми лет, заболевшая воспалением легких, перешедшим в туберкулез. Жизнь ее поддерживали только кислородными подушками.
Как последнюю попытку спасти безнадежно больную дочь, родители по телеграфу просили о. Иоанна помолиться и получили от него ответ: «По вере вашей и молитвам моим будет жива».
И действительно, ребенок, к удивлению врачей и окружающих, выздоровел.
Выросши и сделавшись барышней, девица вышла замуж за г-на Раднер и сейчас жива.
В этом случае проявилась не только сила молитвы о. Иоанна, но и его ведение будущего, ибо он письменно в телеграмме сказал: «будет жива».
Очевидно Дух Святый сказал о. Иоанну, что молитва его услышана и будет исполнена.
Генерал-лейтенант И. К. фон-Бурзи, Комендант Бобруйской крепости в 1894 г. тяжело заболел третьим нервным ударом. Врачи предупреждали семью, что если случится третий удар, то он будет смертельным.
Осмотрев больного, они признали положение его безнадежным.
Его маленькая дочь, которая слышала в семье рассказы про исцеления о. Иоанном Кронштадтским больных, без ведома старших, гуляя с гувернанткой, попросила ее подождать на улице у почты, забежала на теле граф и на имевшиеся у нее свои маленькие деньги от правила телеграмму о. Иоанну такого содержания:
«Помолитесь за папочку. Аня Комендантова».
Так ее называли в городе, а фамилии своей она даже не знала.
Генерал, бывший 11 суток без сознания, пришел в сознание в тот день, когда телеграмма была получена отцом Иоанном Кронштадтским.
Генерал через некоторое время совершенно поправился, еще служил и прожил еще много лет.
Это рассказ самой Ани Комендантовой, ныне Анны Ивановны Сперанской.
Третьего удара никто не переживал, но невозможное людям возможно Богу. «Богу все возможно», сказал Христос своим апостолам. Дерзновенный великий угодник Божий о. Иоанн Кронштадтский умолил Христа, и Христос сотворил чудо.
Когда я был мальчиком и жил с родителями в родном нашем городе, я дружил с товарищем по школе Мишей Ревякиным, с которым мы вместе занимались.
У этого мальчика мать была очень больна и я спросил его о здоровье матери, на что он мне ответил: «Вчера был консилиум и врачи сказали, что положение мамы безнадежно».
Слышавшая это моя сестра сказала мальчику: «Ты бы посоветовал твоему папе написать письмо о. Иоанну Кронштадтскому с просьбой помолиться об исцеления твоей мамы, ведь рассказывают много чудес, совершенных им».
Мальчик ушел и на другой день, когда он к нам пришел, то сказал, что его отец сразу же написал письмо о. Иоанну.
Прошло 2—3 дня, как вдруг в положении больной сразу произошел резкий поворот болезни к лучшему, и через 10 дней она была уже совсем здорова.
Жаль, что не помню точно даты, так как мне тогда было всего 5—6 лет. Происходило это приблизительно в 1900 г. или немного позже. Жили мы в местечке Межиричи Ровенского уезда, Волынской губернии, где мой отец был учителем народной школы.
Я заболел крупом и дифтеритом вместе. Местный врач Николай Евстафьевич Маркевич пригласил врачей из соседних местечек — Корца и Гощи на консилиум. После консилиума врачи сказали, что меня можно спасти только в том случае, если сделать операцию — трахеотомию (горлосечение). Сами делать операцию они не решались и сказали, что нужно вызвать из ближайшего уездного города Ровно хирурга.
До г. Ровно было верст 50. Дело происходило в ноябре месяце; после невероятной распутицы схватили морозы, и получилась так называемая на волынском наречии, «груда», — непроезжая дорога. Подвода, на которой возвращался откуда-то от больного домой в Ровно этот хирург, опрокинулась, и он сам сломал себе ногу. (Я нарочно так подробно останавливаюсь на этом обстоятельстве, чтобы показать, что какой-то Силой Свыше я был лишен этой последней возможности спасения).
Послали в Ровно за этим врачом с просьбой немедленно приехать для производства операции. Ответили, что он сам болен.
Местный врач Маркевич сказал моему отцу по своему простодушию: «Ну, Григорий Максимович, можно заказывать гробик!»
Врачи сказали, что я могу прожить самое большее до 12-ти часов ночи.
Мой отец глубокорелигиозный и верующий человек. Он сейчас же пошел на почту и сдал на имя о. Иоанна телеграмму с просьбой молиться о моем выздоровлении и был глубоко убежден, что молитва о. Иоанна поможет. И действительно, в 12 часов ночи произошел кризис, и, к удивлению врачей, я начал выздоравливать.
Я живу сейчас в Чехии, возле Праги.
Адрес мой: Horni-Cernosice u Prahy; Hotel «Моnopol». N. Kulesa.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter