Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+EnterПрп. Иоанн Кассиан Римлянин. Десять собеседований отцов, пребывающих в Скитской пустыне
Глава 1
Совершив то, чего требовало празднество дня Господня, и по расходе собрания церкви возвратившись в келью старца, мы сначала весьма хорошо угощены были обедом. Ибо вместо рыбного рассола, который, с подливкою нескольких капель масла, обыкновенно предлагался ежедневно на обеде, он приготовил немного похлебки и влил масла несколько больше обыкновенного. Ибо эту малость масла каждый ежедневно вливает не для того, чтобы этим доставить какую-нибудь сладость гортани, потому что вливается его такая малость, что едва ли достаточна бывает, не говорю, смазать, даже и пройти в глотку, но для того, чтобы этим употреблением подавить тщеславие сердца и побуждение к возношению, которое обыкновенно льстиво и неприметно подкрадывается при строгом воздержании; потому что, чем сокровеннее бывает самое воздержание, когда из людей никто не бывает свидетелем, тем тоньше оно искушает своего скрывателя. Потом он предложил по три маслины, приправленные солью, после того принес корзинку, с приправленными бобами, которые они называют сластью (вместо десерта), из которых мы взяли только по пяти зерен, по две сливы, по одной смокве (фиге); а больше этого числа взять считается в той (Скитской) пустыне неприличным. После обеда, когда мы стали просить об обещанном разрешении вопроса, старец сказал: «Повторите ваш вопрос, которого исследование мы отложили до этого часа».
Герман: «Откуда, спрашиваем, произошло такое различие противных человеку властей? Блаженный Апостол так перечисляет их: «несть наша брань противу крови и плоти, но к началом и ко властем (и) к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (ср.: Еф.6, 12). И еще: «ни Ангели, ни Начала, ниже Силы; ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем» (ср.: Рим.8,38-39). Откуда же произошло такое различие злых духов, враждебных нам? Ужели надобно думать, что эти власти для того сотворены Господом, чтобы в этих степенях и чинах воевать против людей?»
Серен: «Божественное Писание о том, чему хотело научить нас, нечто даже и тем, которые не имеют острого ума, так ясно и очевидно изрекло, что не только никакою тенью сокровенного смысла не помрачено или не прикрыто, но и не имеет никакой нужды в пособии толкования, выражает свои понятия и мысли в собственном, буквальном значении слов. А некоторые места так прикровенны и как бы затемнены таинственностию, что в исследовании и уразумении их представляется для нас неизмеримое поле упражнения и заботы. Это так Бог устроил по многим причинам, во-первых, для того, чтобы Божественные тайны, не имея никакого прикровения духовного разумения, не открывались всем людям, то есть как верным, так и неверным, с одинаковым знанием и пониманием; чрез это между нерадивыми и рачительными не было бы такого различия касательно добродетели и благоразумия; потом для того, чтобы и между самыми верующими, когда простирается пред ними неизмеримое поле разумения, обличалось нерадение беспечных и открылась ревность и тщательность усердных. То что далее -Вставить во вторую тему, в раздел: О прелести «мнения» при толковании Писания, как продолжение Серена Потому Божественное Писание хорошо сравнивается с тучным, плодоносным полем, которое рождает и приносит много таких плодов, которые полезны для пищи людей без сварения на огне; некоторые, если наперед от варения и умягчения на огне не потеряют жестокость своей терпкости, признаются негодными для употребления людей или вредными; а некоторые признаются удобными для употребления в том и другом виде, так что, и невареные, они при своей терпкости не противны или не вредны, однако ж, сваренные на огне, становятся более полезными. Многие растения также вырастают в пищу только неразумных скотов и животных, или зверей и птиц, а в пищу людям не полезны, которые <растения>, оставаясь в своей суровости, без всякого уварения на огне, доставляют животным жизненную сытость. Подобное усматриваем и в этом плодоносном саду Духовных Писаний, в котором некоторые места сияют ясным, очевидным буквальным значением, так что не имеют нужды в высшем истолковании, только простым буквальным смыслом достаточно питают слушающих, как, например: «слыши, Израилю: Господь Бог наш Господь един есть — и: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всея души твоея и от всея силы твоея» (Втор.6,4-5). А некоторые изречения если не будут утончены аллегорическим изъяснением и умягчены испытанием духовного огня, то без причинения расстройства никак не послужат спасительною пищею для внутреннего человека, и от принятия их последует больше вред, нежели какая-либо польза, каково следующее: «да будут чресла ваша препоясана, и светилницы горящий; а иже не имать нож, да продаст ризу свою и купит нож» (Лк. 12, 35; ср.: Лк.22, 36). «Иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф. 10, 38). Некоторые весьма строгие монахи, имеющие ревность Божию, но не по разуму, понимая это просто, сделали себе деревянные кресты и, нося их постоянно на плечах, всем видящим доставили не назидание, а смех. А некоторые изречения удобно и необходимо прилагаются к тому и другому пониманию, то есть как историческому, так и иносказательному, так что то и другое изъяснение доставляет жизненные соки души, каково следующее: «аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую» (Мф.5, 39); «егда же гонят вы во граде сем, бегайте в другий; аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф.10, 23; 19, 21). Произращает оно и сено скотам, каковою пищею наполнены все поля Священного Писания, именно: содержит простое и чистое повествование истории, от которого все более простые и менее способные к совершенному и чистому разумению, по состоянию и мере своей, делаются здоровее и сильнее только к работе и труду деятельной жизни.
Посему о том, что ясными словами выражено, мы можем твердо определить и смело произнести свое мнение. А те предметы, предоставляя которые нашему размышлению и упражнению Дух Божий поместил в Священном Писании, желая, чтобы о них заключали по некоторым знакам и предположениям, неспешно и осторожно должны быть обсуждаемы, так что удостоверение или утверждение их зависит от произвола рассуждающего или принимающего. Ибо иногда, когда об одном предмете произносится различное мнение, то и другое может считаться разумным и без ущерба для веры может быть принято или положительно, или в среднем смысле, то есть так, чтобы не принимать их с полною уверенностию и не отвергать совершенно; и за первым следующее мнение не должно отвергать, когда ни то, ни другое из них не оказывается противным вере, каково то, что Илия пришел в лице Иоанна (см.: Мф.11, 14), и опять придет пред Пришествием Христовым; и мнение о мерзости запустения, которая стояла на месте святом (см.: Дан. 9, 27), под которою разумеют изображение Юпитера, которое было поставлено в храме Иерусалимском, и еще будет стоять она с пришествием антихриста; также понимают и все то, что изображается в Евангелии (см.: Мф.24), что исполнилось и пред пленением Иерусалима и в конце мира исполнится. Из этих ни одно мнение не опровергает другого, и первое разумение не упраздняет последующего.
Потому предложенный вами вопрос, как не довольно ясный, нечасто обращается между людьми, очень многим он и неизвестен, и по этому самому у некоторых то, о чем мы говорим, кажется сомнительным; мы должны так поставить свое мнение, так как тут нет ничего противного вере в Святую Троицу, чтобы считать его между средними (неопределенными), хотя не в том смысле, до которого обыкновенно доходят только по предположениям и догадкам, но где все доказывается ясными свидетельствами Священного Писания.
Итак, мы не должны думать, чтобы Бог сотворил что-нибудь по существу злое, когда Священное Писание свидетельствует: «вся, елика Бог сотвори, добра зело» (ср.: Быт.1, 31). Ибо если бы духи были сотворены Богом такими или для того сотворены, чтобы занять эти степени зла и всегда заниматься обольщением людей, то вопреки приведенному изречению Священного Писания мы обесславим Бога как Творца и Изобретателя зла, как будто Он сотворил самые злые воли и природы, и притом для того, чтобы они, всегда пребывая в злости, никогда не могли прийти в расположение доброй воли. Такое мнение мы приняли, по Преданию отцов, из источника Священного Писания.
Никто из верных не сомневается, что прежде сотворения этой видимой твари Бог сотворил Духовные и Небесные Силы, которые, зная, что они из ничтожества сотворены для такой славы блаженства по благости Творца, воссылают Ему всегдашнее благодарение и непрестанно занимаются прославлением Его. Апостол, перечисляя их по порядку, пишет: «Тем (Христом) создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем создашася» (Кол. 1, 16).
Итак, из числа их некоторые начальники пали: это ясно доказывает сетование пророков Иезекииля и Исайи, у которых князь Тира или тот Люцифер, который поутру восходил, слезным плачем оплакиваются. О первом Господь так говорит Иезекиилю: «сыне человечь, возми плачь на князя Тирска и рцы ему: сия глаголет Адонаи Господь: ты еси печать уподобления, исполнен премудрости и венец доброты, в сладости рая Божия был еси, всяким камением драгим украсился еси, сардием и топазием, и смарагдом и иакинтом, и антраксом и сапфиром, и иасписом и сребром и златом, и лигурием и ахатом, и аметистом и хрисолитом, и вириллием и онихом (ониксом) и златом наполнил еси сокровища твоя и житницы твоя, от негоже дне создан еси. Ты, с херувимом вчиних тя в горе святей Божий, был еси среде каменей огненных. Был еси ты непорочен во днех твоих, от негоже дне создан еси, дондеже обретошася неправды в тебе. От множества купли твоея наполнил еси сокровища твоя беззакония, и согрешил еси, и уязвлен еси от горы Божия: и сведе тя херувим осеняяй от среды камыков огненных. Вознесеся сердце твое в доброте твоей, истле хитрость твоя с добротою твоею: множества ради грехов твоих на землю повергох тя, пред цари дах тя во обличение. Множества ради грехов твоих и неправд купли твоея, осквернил еси святая твоя» (ср.: Иез.28,12-18). И пророк Исайя говорит о другом: «како спаде с небесе денница (Люцифер) восходящая заутра? сокрушися на земли посылаяй ко всем языком. Ты же рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу: взыду выше облак, буду подобен Вышнему* (Ис.14, 12-14). Впрочем, не об одних этих Священное Писание упоминает, что они пали с высоты блаженного состояния, говоря, что дракон вместе с собою увлек третью часть звезд (см.: Апок. 12, 4). Также один из Апостолов яснее говорит: «ангелы же не соблюдшия своего началства, но оставлъшия свое жилище, на суд великаго дне узами вечными под мраком соблюде» (Иуд. 1, 6). А то, что говорится к нам: «вы же яко человецы умираете, и яко един от князей падаете» (Пс.81,7),— что другое означает, как не то, что многие князья пали? Из этих указаний причина этой разности открывается та, что эти различия чинов, которые разные власти имеют подобно Святым Небесным Силам, они и ныне удерживают или от степени прежнего чина, в котором всякая (власть) сотворена, или, низверженные с Неба, по подобию тех Сил, которые там постоянно пребывают, они сохранили между собою эти степени и названия чинов с противной стороны от степени своей злости, в которой каждая (власть) возросла, делая зло**».
* Хотя эти пророчества относятся собственно к царям тирскому и вавилонскому, но как черты совершенств и образ падения их взяты с падения сатаны и гордость их представляется совершенно сатанинскою, то на этом основании это изображение относят и к падению сатаны.
** Яснее сказать, разность злых духов зависит от разности совершенств, которые получили при сотворении, и от разности успехов в зле.
Герман: «Мы доселе верили, что причиною и началом падения или преступления диавола, за которое он низвержен из ангельского состояния, была особенно зависть, когда он завистливою хитростию обольстил Адама и Еву».
Серен: «Книга Божия показывает, что не то было началом преступления или низвержения; потому что еще прежде обольщения их он заклеймлен был именем змея, как говорится: «змий же бе мудрейший» — или как еврейские Книги выражают: «мудрейший всех зверей сущих на земли, ихже сотвори Господь Бог» (Быт.3,1). Из этого видите, что прежде обольщения первого человека он отпал от ангельской святости, так что не только заслужил название таким бесславным именем, но в извитии зла еще предпочитается прочим зверям земным. Ибо Священное Писание таким словом не обозначило бы доброго Ангела и о пребывающих в блаженстве не сказало бы: «змий бе мудрейший всех зверей сущих на земли». Это название никак не может быть усвоено не только Гавриилу или Михаилу, но и доброму какому-либо человеку не прилично. Итак, очевидно, что слово змий и сравнение с зверями означает не достоинство Ангела, а бесчестие преступника. Наконец, повод к зависти, которою он подстрекался к обольщению человека, происходил от причины прежнего его падения, именно: он видел, что недавно образованный из земли призывается к той славе, от которой он, быв одним из начальников, отпал. И потому за первым его падением, которым он пал от гордости, за что и заслужил название змия, последовало второе падение чрез зависть. По Определению Господню он низвержен в преисподнюю, чтобы не стал уже ходить возвышенным, как прежде, видя в себе нечто высокое, но чтобы, прильнув к земле, ползал на чреве, униженный, питался земною пищею, делами пороков; потому Бог объявляет его скрытным врагом и полагает между ним и человеком полезную вражду и спасительный раздор, чтобы он обманчивою дружбою уже не мог повредить человеку, когда этот будет бояться его как вредного врага.
Это должно научать нас особенно тому, чтобы уклонялись от злых советов; потому что хотя виновник обольщения подвергается осуждению и соответственному наказанию, но и тот, кто обольщается, не избавляется от наказания, хотя несколько меньшего против того, кто был виновником обольщения. Это мы ясно видим в следующем: Адам, который прельстился или, говоря словами Апостола (см.: 1 Тим. 2, 14), не прельстился, а по доверию к обольстившейся согласился с нею на погибель, за то осуждается только на труд в поте лица, который назначается ему вследствие проклятия и бесплодности земли. А жена, которая была советницею этого дела, заслужила умножение стенаний, болезней и скорбей, подверглась всегдашнему игу подчиненности. Змей же, который был первым подстрекателем к этому греху, наказывается вечным проклятием. Посему с большею заботливостию и осмотрительностию надобно остерегаться злых советов. Ибо как виновника наказывают, так и обольщенный не избавляется от греха и наказания.
А злых духов такое множество наполняет этот воздух, который разливается между небом и землею и в котором они летают в беспокойстве и непраздно; так что Провидение Божие для пользы скрыло и удалило их от взоров человеческих; иначе от боязни нападения их или страшилища лиц, в которые они по своей воле, когда захотят, преобразуются и превращаются, люди поражались бы невыносимым ужасом до изнеможения, будучи не в состоянии видеть их телесными очами, или ежедневно становились бы злее, будучи развращаемы их постоянными примерами и подражанием, и чрез это между людьми и нечистыми воздушными властями было бы некоторое вредное содружество и гибельный союз; ибо те преступления, которые ныне допускаются между людьми, скрываются или оградою стен, или расстоянием мест, или по стыдливости. А если бы постоянно видели их открытым взором, то возбуждались бы к большему безрассудству, неистовству страстей; потому что не было бы никакого промежутка времени, в который бы видели их удерживающимися от этих злодеяний; поелику ни усталость телесная, ни занятие домашним делом, ни забота о ежедневном пропитании не удерживают их, как иногда заставляют нас даже невольно удерживаться от предпринятых намерений.
Достоверно, что злые духи какую брань ведут с людьми, такую же взаимно ведут и между собою. Ибо из-за некоторых народов, принятых по некоторому, свойственному им, содружеству с злом, они с неослабным усилием непрестанно производят раздоры и сражения.
Думаем, что начальства, или власти, и потому так называются, что они господствуют и начальствуют* над разными народами или имеют начальство над низшими духами, демонами (о которых в Евангелии говорится, что они сами себя называли легионом [см.: Лк. 8, 30]). Ибо они и не могли бы называться господствами, если бы не имели господства над кем-либо; не могли бы называться властями, или начальствами, если бы не имели власти, начальства над кем-либо. Это ясно указывается и в Евангелии хулящими фарисеями, которые о Иисусе Христе говорили, что Он силою Веельзевула, князя бесовского, изгоняет бесов (см.: Мф. 12, 24). Они называются также мироправителями тьмы века сего (см.: Еф.6, 12) и князем мира сего (см.: Ин. 14, 30). Впрочем, блаженный Апостол утверждает, что в Будущем Веке будут упразднены эти степени, когда все покорится Христу, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит «всяко началство и всяку власть и силу» (1 Кор.15, 24); а это будет не иначе как с лишением власти над теми, над которыми в этом веке имеют власть, господство или начальство.
* Так называются не потому, чтобы от Бога они получили власть, начальство, а по нечестию и порочности тех, над которыми господствуют и которые чрез грехи подверглись власти бесов. Кроме этого, злые духи называются начальствами, властями, вероятно, и потому, что они отпали из всех девяти чинов ангельских и по падении удержали за собою название чинов добрых Ангелов.
Нет сомнения, что те же названия чинов не без основания или причины даны и добрым духам и суть имена должностей, или заслуг, или достоинств. Ибо ясно, что Ангелами, то есть вестниками, они называются по обязанности возвещать, Архангелами — потому, что начальствуют над самыми Ангелами, как показывает значение самого имени; Господствами называются потому, что господствуют над некоторыми; Начальствами также потому, что имеют начальство над некоторыми; Престолами — потому, что прилепляются к Богу, служат Ему, как домашние слуги, приближенные, так что Божественное величие преимущественнее на них почивает, как бы на престоле, и как бы тверже полагается на них.
А что нечистые духи управляются более злыми властями и подчинены им, этому, кроме тех свидетельств Священного Писания, которые читаем в Евангелии в описании ответа Господа клеветавшим фарисеям: «аще Аз о веельзевуле изгоню бесы» (Мф.12, 27),— научают нас также ясные видения и многие опыты святых. Когда один из наших братии путешествовал в этой пустыне, то, по наступлении вечера нашедши некоторую пещеру, остановился там и захотел совершить в ней вечернюю молитву. Пока он, по обычаю, пел псалмы, время прошло уже за полночь. По окончании молитвенного правила, желая немного успокоить утомленное тело, он возлег и вдруг начал видеть бесчисленные толпы отовсюду собирающихся демонов, которые, бесконечною вереницею и весьма длинным рядом приходя, иные предшествовали своему начальнику, иные следовали за ним. Наконец, пришел князь, который и величиною был выше всех, и видом страшнее, и по поставлении престола, когда он сел на возвышенном трибунале (судейском месте), то с рачительным исследованием стал разбирать действия каждого и тех, которые говорили, что еще не могли обольстить своих соперников, приказывал выгонять от своего лица с замечанием и бранью, как недеятельных и нерадивых, с яростным рыканием укоряя, что они напрасно потратили столько времени и труда. А тех, которые объявляли, что они обольстили назначенных им, отпускал с большими похвалами, при восторге и одобрении всех, как храбрейших воителей, в образец для всех прославившихся. Из числа их один злейший дух, приступив, с злорадством доносил, как о знаменитейшей победе, что он хорошо известного монаха, которого имя назвал, после пятнадцати лет, в течение которых непрестанно искушал, наконец преодолел, в эту самую ночь вовлек в блуд, именно: с одною посвященною отроковицею не только побудил впасть в порок блуда, но и убедил взять ее себе в супружество. При этом донесении произошла необыкновенная радость между всеми, и он, князем тьмы возвеличенный высокими похвалами и увенчанный большою славою, ушел. При наступлении зари, когда все это множество демонов исчезло из глаз, брат, сомневаясь в донесении нечистого духа и больше разгневавшись, что по закоренелой своей привычке к лжи захотел насмеяться над ним и невинного брата заклеймить пороком кровосмешения, помня евангельское изречение, что он во истине не стоит, яко несть истины в нем: «егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи» (Ин.8, 44),— пошел в Пелузию, где, как он знал, пребывал тот, о котором нечистый дух говорил, что низложил. Этот брат был очень известен ему. Когда стал разыскивать его, узнал, что он в ту самую ночь, в которую тот отвратительный демон объявил своему князю и его полчищу о падении монаха, оставив монастырь, ушел в селение и подвергся жалкому падению с означенною отроковицею.
Священное Писание свидетельствует, что при каждом из нас находятся два ангела, то есть добрый и злой. О добрых Спаситель говорит: «блюдите, да не презрите единаго (от) малых сих: глаголю бо вам, яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего Небеснаго» (Мф.18, 10). Еще: «ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его и избавит их» (Пс.33,8). Также и в книге Деяния святых Апостолов говорится о Петре: «Ангел его есть» (Деян.12, 15). Об обоих ангелах полно говорится в книге «Пастырь» (Ерм). Если же мы обратим внимание на того, который домогался искушать блаженного Иова, то ясно узнаем, что этот был тот злой дух, который, всегда наветуя ему, никогда не мог увлечь в грех и потому просил у Бога позволения, как будто он был побеждаем не добродетелью его, а защитою Господа, который всегда покровительствовал ему. Об Иуде также говорится, что диавол станет одесную его (см.: Пс.108, 6).
О различии демонов много сведений мы получили также и от тех двоих философов, которые некогда волшебными искусствами испытали бездействие их или силу и свирепую злость. Они, презирая блаженного Антония, как человека неученого и неграмотного, и желая (если бы ничем больше не могли оскорбить) по крайней мере выгнать его из своей кельи волшебными страхованиями и наваждением бесовским, наслали на него злейших духов, будучи побуждаемы к этому завистию из-за того, что к этому рабу Божию ежедневно приходили большие толпы народа. Когда он стал изображать крестное знамение на челе и на груди своей и совершать смиренную молитву, то свирепые демоны вовсе не смели даже и приблизиться к нему и без всякого действия возвратились к тем, которые послали их. Они послали к нему опять более сильных в злости, и эти напрасно употребляли все усилия своей злости, безуспешно возвратились; несмотря на это, опять еще более сильные посланы были против воина Христова и победителя, и эти совершенно ничего не в силах были сделать. Такие наветы их, устроенные с таким волшебным искусством, имели последствием только то, что ими ясно было доказано, сколь великая сила заключается в христианском исповедании, так что столь свирепые, столь сильные демоны, о которых думали, что они могли бы даже солнце и луну помрачить, если бы послать их к ним, не только не сделали никакого вреда святому Антонию, но не в состоянии были даже и на короткое время выгнать его из своего монастыря.
Удивляясь этому, философы поспешно пришли к авве Антонию, раскрыли, сколь великую брань, проделки и наветы ему производили по тайной зависти, и просили тотчас сделать их христианами. Спросив о дне произведенной ими брани, авва сказал, что тогда он был искушаем сильнейшими прилогами помыслов. Этим опытом блаженный Антоний доказал и подтвердил наше мнение, которое мы высказали вчера в беседе, что демоны никак не могут овладеть чьим-либо духом или телом, не имеют власти ворваться в чью-либо душу, если сначала не лишат ее всех святых помышлений и не сделают пустою и лишенною духовного созерцания. Но надобно знать, что нечистые духи двумя способами покоряются людям: или святости верных благодатию и силою Божиею подчиняются, или жертвами нечестивых, или, какими-либо стихами будучи улещаемы, как к своим близким, бывают благосклонны. Прельстившиеся таким мнением фарисеи также думали, что и Господь Спаситель этим искусством повелевал демонами, говоря: Сей изгонит бесы о веелъзевуле князи бесовстем» (ср.: Мф.12, 24), именно по той дружбе, по которой волхвы или волшебники чрез призывание имени его и обрядов жертвоприношения, которым он увеселяется, как короткие друзья, имеют власть над подчиненными ему демонами».
Герман: «Мы хотим знать, что надобно думать о тех павших ангелах, о которых говорится, что они смесились с дочерями человеческими (см.: Быт.6,2), может ли это буквально приличествовать духовной природе? Также и то, что говорится в Евангелии о диаволе, что он лжец и отец его (ср.: Ин. 8, 44), мы желаем услышать, кого надобно разуметь под отцом его?»
Серен: «Вы предложили вместе два немаловажных вопроса, на которые отвечу, сколько могу, в том же порядке, в каком вы предложили. Никак нельзя думать, чтобы духовные существа могли плотски совокупляться с женщинами. Если бы это когда-нибудь могло совершаться буквально, то отчего и ныне не случается этого самого хоть бы изредка, и мы не видим, чтобы кто-нибудь также рождался от женщин чрез зачатие от демонов, без семени или совокупления мужа, особенно когда известно, что они очень услаждаются блудною нечистотою, которую, без сомнения, они лучше желали бы производить сами собою, нежели чрез людей, если бы это как-нибудь могло исполниться? Предложенный вопрос так объясняется. После убиения праведного Авеля, чтобы от нечестивого братоубийцы не произошел весь род человеческий, на место умершего брата рождается Сиф, который не только дал потомство, но и последовал братской праведности и благочестию. Поколение его, следуя праведности отца, всегда пребывало отделенным от общения и союза родства с тем, которое происходило от нечестивого Каина, как это ясно показывает и описание родословия (см.: Быт. 4, 17-22; 5, 3- 32). Итак, тот род, который происходил от поколения праведного Сифа, всегда соединяясь родством с своим племенем по своей линии, много веков пребывал в отеческой и прародительской святости, нисколько не заражаясь нечестием и развращением негодного племени, которое носило в себе всажденные семена нечестия, как бы по прародительскому преданию. Итак, пока продолжалось такое разделение между этими родами, семя Сифа, как происходящее от лучшего корня, по заслугам святости, называлось ангелами Божиими или, как читается в еврейском экземпляре, сынами Божиими; напротив, те за нечестие свое или отцов своих и за дела земные назывались сынами человеческими. Итак, сыны Сифа, бывшие сынами Божиими, видя дочерей, родившихся от поколения Каинова, и воспламенившись похотию от красоты их, стали брать себе из них жен, которые, передавая своим мужьям непотребства своих отцов, вовсе отвлекли их от природной святости и простоты отеческой, развратили».
Герман: «Грех в таком супружестве, по справедливости, мог бы вменяться, если бы дана была им заповедь касательно удаления от нечестивого племени. Но как заповеди такой не было, то как могло вменяться им в вину смешение рода, которое никакою заповедию не было запрещено?»
Серен: «Бог, сотворив человека, напечатлел в его природе знание Закона, который если бы человеком по намерению Господа был сохранен, как получен, то не было бы необходимости давать другой, который после обнародован посредством письма. Ибо было бы излишне отвне подавать средство, если бы насажденное внутри еще имело силу. Но поелику этот Закон, как мы сказали, был уже поврежден свободою и делами греховными, то как наблюдатель его, исполнитель, защитник и, говоря словами Священного Писания, помощник дан был Закон Моисеев с строгим обязательством, чтобы, хоть по страху настоящего наказания, благое естественное знание не истребилось совершенно, по изречению Пророка, который говорит: закон в помощь даде (ср.: Ис.8, 20), который, и по словам Апостола (см.: Гал.3, 24), дан был, как руководитель детям, научающий и охраняющий их, чтобы они от того учения, в каком природою были наставлены, не отступали по какому-либо забвению. Поелику всякое знание Закона от начала творения внушено было человеку, то этим ясно доказывается, что все святые, как мы знаем, соблюдали заповеди Закона без чтения письма прежде Закона, даже прежде потопа. Ибо как мог узнать Авель, когда еще не было Закона, заповедавшего, что он должен приносить Богу жертву от первородных своих овец и от тука их, если бы не был научен напечатленным в его природе Законом? Как Ной различал бы, какое животное чистое, какое нечистое, когда еще не было различающей заповеди Закона, если бы не был вразумлен природным знанием? Откуда Енох научился ходить с Богом, не получив ни от кого никакого закона? Где Сим и Иафет вычитали: да не откроешь срамоты отца своего,— так что, идя задом, покрыли наготу отца (см.: Быт. 9, 23)? Откуда научен был Авраам отказаться от добычи врагов, которая ему давалась как воздаяние за его труд? Или как отдал десятую часть священнику Мелхиседеку, которая предписывалась Законом Моисеевым (см.: Быт.14, 20)? Как тот же Авраам и Лот покорно исполняли долг человеколюбия и омывали ноги прохожим и странникам, когда еще не было евангельской заповеди (см.: Быт.18,4; 19,2)? Как Иов приобрел такую набожность в вере, такую чистоту целомудрия, такое знание смирения, кротости, милосердия, человеколюбия, какого не видим даже и у тех, которые в памяти содержат Евангелие? О ком из святых прежде Закона читаем, что он нарушил какую-либо заповедь? Кто из них не соблюдал этого: «слыши, Израилю: Господь Бог наш Господь един есть» (Втор. 6,4)? Кто из них не исполнил этого: «не сотвори себе кумира и всякаго подобия, елика на небеси горе и елика на земли низу, и елика в водах под землею» (Исх.20, 4)? Кто из них не соблюдал: чти отца твоего и матерь твою (Исх. 20, 12) — или то, что следует в Десятословии: «не убий, не прелюбы сотвори, не укради, не послушествуй на друга своего свидетелства ложна, не пожелай жены искренняго твоего» (ср.: Исх. 20, 13-17), и другое, еще большее этого, чем они предварили заповеди не только Закона, но и Евангелия?
Итак, мы понимаем так, что в начале Бог сотворил все совершенным и не было ничего такого, что, к начальному распоряжению Его, как непредусмотрительному и несовершенному, необходимо было бы присоединить или что после надлежало бы прибавить, если бы все пребывало в том состоянии и расположении, в каком сотворено было Им. И потому мы докажем, что Бог Праведным Судом наказал тех, которые согрешили прежде Закона и прежде потопа, потому что, преступив естественный Закон, они заслужили наказание без всякого извинения. И мы не должны впадать в хулу и клевету тех, которые, не зная этой причины, укоряют Бога за Ветхий Завет, понося нашу веру, и, насмехаясь, говорят: «Что Богу нашему вздумалось, что захотел обнародовать Закон после стольких тысяч лет, допустив стольким векам пройти без Закона? Хотя после нечто лучшее вышло, но видно, что в начале мира Он помышлял ниже или хуже, а после этого, как бы научившись опытом, начал совершать правильнее, начальные Распоряжения Свои исправлять на лучшее». Это совершенно не может быть сообразно с беспредельным Предведением Бога, только безумие еретиков так необыкновенно богохульно говорит это о Нем. Екклесиаст говорит: «разумех, яко вся, елика сотвори Бог, сия будут во век: к тем несть приложити и от тех несть отъяти» (Еккл.3,14). И потому Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных (см.: 1Тим. 1, 9). Ибо, имея здравое, неиспорченное знание Закона естественного, напечатленного в них, они не нуждались в этом Законе, отвне данном и в Писании начертанном, который дан был в помощь этому естественному Закону. Из этого выходит ясное заключение, что в начале не должно было давать этот Закон, начертанный в Писании, ибо это было излишне, пока еще сохранялся естественный Закон, пока не был нарушен всецело; не могло быть преподано и евангельское совершенство прежде исполнения Закона. Ибо еще не могли слышать: «кто ударит тя в десную твою ланиту, обрати ему и другую» (ср.: Мф.5, 39) — те, которые не довольствовались отмстить за свои обиды равным воздаянием, но за легкую пощечину воздавали смертельные удары пяткою и раны стрелами; за один выбитый зуб требовали жизни ударивших. Нельзя было говорить: любите враги ваша (Мф.5, 44) — тем, между которыми считалось большим плодом и пользою любить своих друзей, а от врагов удаляться, оставить их одной ненависти, <но> не притеснять их и не убивать.
А то, что вы спросили о диаволе, что он есть лжец и отец его (ср.: Ин. 8, 44), то есть кажется, будто Господь сказал, что как сам он, так и отец его есть лжец, так нелепо или легкомысленно понимать. Ибо, как мы немного прежде сказали, дух не рождает духа, так же как и душа не может рождать душу, хотя не сомневаемся, что плоть зачинается от человеческого семени и растет. Так Апостол ясно различает то и другое существо (substantia), то есть плоть и душу, какая какому виновнику приписывается, говоря: «аще плоти нашей отцы имехом наказатели, и срамляхомся: не много ли паче повинемся Отцу духовом, и живи будем?» (ср.: Евр.12, 9). Что могло быть яснее этого различения, когда Апостол отцами плоти нашей называет людей, а Отцом душ — одного Бога? Хотя и в самом зачатии этой плоти человеку надобно приписывать только посредничество, а сущность творения — Творцу всех, Богу, как говорит святой Давид: «руце Твои сотвористе мя и создаете мя» (Пс.118,73). И блаженный Иов говорит: «или не якоже млеко измелзил мя ecи, усырил же мя еси равно сыру? Кожею же и плотию мя облекл ecи, костьми и жилами сшил мя ecи» (ср.: Иов. 10, 10-11). И Господь к Иеремии говорит: «прежде неже Мне создати тя во чреве, познах тя» (Иер.1,5). Екклесиаст, показывая природу плоти и души, начало и происхождение, то есть откуда та и другая произошла, к какой цели та и другая стремится, и рассуждая о разлучении души от этого тела, говорит: «и возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл.12,7). Что можно сказать яснее того, что вещество плоти, которое назвал перстию, потому что от семени человека получила начало, при посредстве его посеяна, как взятая из земли, опять возвратится в землю; а дух, который не зарождается от совокупления того и другого пола, а присвояется единственно одному Богу, к Виновнику своему и возвратится? Это же ясно выражается и тем вдуновением Божиим, которым Он первоначально воодушевил Адама (см.: Быт.2, 7). Из этих свидетельств ясно заключаем, что Отцом духов может называться только один Бог, Который из ничего сотворил их, когда захотел; а люди называются отцами только нашей плоти. Так и диавол потому, что сотворен духом, или Ангелом добрым, никакого Отца не имел, кроме Бога Создателя своего. Когда он превознесся гордостию и в своем сердце сказал: «взыду выше облак, буду подобен Вышнему» (Ис.14, 14), то сделался лжецом и в истине не устоял, но, из своей сокровищницы зла произнося ложь, сделался не только лжецом, но и отцом самой лжи (см.: Ин. 8, 44); потому что, обещая человеку обожение и говоря: «будете яко бози» (Быт. 3, 5), в истине не устоял, но в начале сделался человекоубийцею, Адама ввел в состояние смертности и своим подстрекательством умертвил Авеля рукою брата».
Но рассуждение наше, состоявшее из объяснения почти в течение двух ночей, прекратила наступающая заря.
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter